— Сейшес, скорее всего, согласится, — спокойный голос Амрана прервал перепалку, — но ты права, Лика. Ты имеешь полное право решать за себя сама. И Кайдо тоже.
Теперь он смотрел прямо на демона:
— Ты и так очень сильно помог мне. Я обязан тебе жизнью и не забыл этого. Решайте оба сами, как поступать. А когда всё закончится, и я верну трон, я найду, как наградить вас.
— Мне ничего не нужно, — буркнул Кайдо и отвернулся.
— Когда всё закончится, я подумаю, что попросить. А пока иду с вами, — твёрдо заявила Лика.
Невысокие мохнатые горные лошадки уверенно несли своих суровых всадников сквозь начинающуюся метель. Вой ветра заглушал тихие голоса и стук копыт.
Едва выйдя из деревни, армия горцев разделилась на две части.
Одна часть под командованием князя Теовена направилась к дороге, ведущей по дну ущелья вниз в долины. Для контроля этой дороги и был построен когда-то замок Бренор.
Вторая часть армии во главе с генералом Дароном отправилась ко входу в пещеры Сейшеса.
Амран, Рейон и эльфы ехали рядом с генералом. Лика, Кайдо, Тош, Осори, Арин и Лой плелись в арьергарде. Из последних один Арин уверенно держался в седле, да Кайдо на своих двоих не уступал ни одной лошади.
Лика вздохнула облегчённо, когда тропа стала слишком крутой, и пришлось спешиться. Лой, хоть и ездил немного лучше, чем Лика, тоже не выглядел огорчённым. Деревенским пацанам не часто приходилось проводить по полдня в седле, и задница ощутимо болела. Как воин он ничего из себя не представлял, но остаться в безопасности в горной крепости не захотел. Тревога за родителей гнала его домой. Лика даже завидовала немного — его родители были живы. А зато у неё есть Сейшес. Пусть он не настоящий отец, но он сказал, что будет ждать её. Ждать всегда!
И он и в самом деле ждал. Раскосые янтарные глаза вспыхнули радостью при виде «дочки», узкие губы растянулись в улыбке. Конечно же, он согласился провести под горами весь отряд в пару тысяч бойцов. Нелегко далось забытому богу спрямить путь для такой массы людей. Наверное, только Лика и Тавис по-настоящему смогли понять, что он сделал. Но к полудню следующего дня все они стояли в пещере Голосов. Тавис обнимался с братом, Элиор — с Шёлком, горцы просто галдели, наполняя пещеру разноголосым эхом. Здесь устроили привал, отдохнули до вечера — Теовену по дороге добираться нужно больше времени.
Лой крутился ужом — ему не терпелось кинуться домой, а точнее — к секретным землянкам, где скрывались жители захваченной деревушки. Вот только одного его никто не пустил. Дарон пригрозил связать верёвкой, если пацан сам не угомонится. Амран заступаться не стал, полностью поддержал старого генерала.
В сумерках отряд двинулся дальше. Лику и детей под охраной нескольких воинов и, конечно же, рыжего демона оставили на бывшей стоянке эльфов. Арин рвался в бой, но тут уже Элиор пообещал привязать братца к ближайшей берёзе.
Сам менестрель не горел желанием сражаться, но и отсиживаться в безопасности не собирался. Бросал время от времени на Кайдо вопрошающие взгляды, словно надеялся, что демон передумает.
Кайдо эти взгляды упрямо игнорировал. Чувствовал он себя, мягко говоря, не в своей тарелке. До сих пор с трудом верилось, что никто больше не может ему приказать. Слишком много таких битв было в прошлом. Подробности стёрлись. Лица врагов, места, времена не имели значения. Все эти битвы были похожи одна на другую. Он не хотел их помнить, но чувство обречённости забыть не смог. Тогда, чтоб он не делал, ничего не менялось. Теперь всё по-другому. Теперь он сам себе хозяин. У вожака людей полно воинов и без него. Победят они или проиграют, его, демона, не касается.
Ночь на стоянке прошла неспокойно. Даже сюда долетали далёкие звуки битвы. Осори тревожно принюхивался, щурил зелёные глазищи, прижимал уши и не отходил от Тоша. В отличие от человеческого ребёнка, демонёнку подвигов не хотелось совсем.
Внезапно Золк поднял к тёмному небу лобастую башку и тоскливо завыл. Арин обхватил его руками за морду, зажал пасть. Зверь мотнул головой, вырвался, но выть перестал.
Лике и самой хотелось завыть. Она чувствовала чужую боль, чужие смерти, страх, ярость и азарт битвы. Когда сквозь всю эту какофонию огненной вспышкой пробилась боль Элиора, вскочила, порываясь бежать к нему. Её не пустили. Кайдо обнял крепко-крепко, прижал к груди. Под стук его сердца она успокоилась. Нашла Эла — живой. И, кажется, не очень серьёзно ранен.
Завершилось всё довольно быстро. Враги не ждали удара с двух сторон. Если скрыть приближение по дороге армии Теовена не представлялось возможным, то нападение с тыла Дарона стало полной неожиданностью. А в самый разгар битвы открылись ворота Бренора и защитники крепости пришли на подмогу горцам. Большую часть наёмников перебили. Остальные позорно бежали, их преследовали отряды Теовена и Лирди.
Двое недобитых наёмников случайно выбрели на стоянку. Оставленные Теовеном люди не успели даже схватиться за оружие. Одному наёмнику вцепился в горло Золк, второго вырубил Кайдо. Арин всё ещё с ужасом пялился на окровавленную пасть своего мохнатого друга, когда на поляну вывалилось ещё несколько врагов. Теперь уже пригодились и горцы.
Стало ясно, что дальше оставаться в лесу опасно. А тут ещё Арин услыхал зов Элиора. Менестрель передавал приказ императора. Они двинулись к замку. Лика храбрилась, мысленно готовила себя к тому, что увидит на поле боя. И всё же оказалась не готова. Пришлось собрать все силы, чтоб не зажмуриться, не уткнуться лицом в рубаху Кайдо, не попросить забрать её отсюда.
Горцы вместе с воинами Бренора и Лирди бродили по полю, разыскивали раненых и стаскивали вместе убитых. Своих аккуратно складывали в ряд, врагов скидывали в кучу. Несколько местных целителей хлопотали над ранеными. Решали, кому помощь нужна немедленно, кто может подождать, а кому уже не поможешь. Лика глубоко вздохнула и присоединилась к ним.
Далеко-далеко отсюда могучий маг Фосто, прозванный когда-то двумя несносными мальчишками задохликом, смотрел в волшебный шар и едва не плевался от ярости.
Ну почему? Ну почему опять?! Ведь всё так замечательно получалось! Но стоило появиться этим двум щенкам, как тщательно выверенный план затрещал по швам.
Четырнадцать лет назад ему просто невиданно, сказочно повезло. Сам Фосто предпочитал это везение списывать на помощь богов.
Когда восстание Селивера провалилось с треском, ему пришлось бежать, телепортироваться наугад с поля боя. Он мог погибнуть, но вместо этого нашёл источник силы, о которой не смел даже мечтать. Он долго изучал её, готовился. Потратил много времени, но в итоге весь императорский дворец плясал под его дудку, даже не замечая этого.
Старый император очень вовремя покинул этот мир. Его своенравные сыновья не без посторонней помощи вскоре последовали за ним. Остался последний, самый младший, выросший в глуши сын опальной императрицы Милены. Он казался таким послушным — поначалу. А потом обнаглел, стал проявлять характер. Чем ближе к совершеннолетию, тем больше власти забирал, опаснее становился. Внушению не поддавался, так же как и его названный братец — проклятый сынок надменной красавицы Гвенлин. С любым из старших принцев справиться было проще. Но жалеть поздно, мёртвых не вернёшь. Заменить щенка было неким. Жениться и делать наследника, он отказывался под всеми возможными предлогами.
Сначала Фосто не собирался становиться императором. Он просто хотел отомстить. Отомстить всем тем, кто смотрел на него свысока, смеялся, не принимал всерьёз. Мысль, самому усесться тощей задницей на трон, пришла в голову гораздо позже. И плевать, что законных оснований на то никаких не было. Чёрный Алмаз ведь тоже корону не по наследству получил.
Младший сын захолустного князя выгодно женился на наследной принцессе Ольвии — самого большого из западных королевств. Интересно, и как это тогдашний король Ольвии решился выдать единственную дочку за какого-то нищеброда? Или на момент свадьбы она ещё не была единственной? Фосто гораздо легче было представить Амрана Первого, коварно устраняющего с пути конкурентов, чем старого короля, одобрившего внезапную дочкину любовь.
А затем на западные земли в очередной раз напала островная империя Шаор. Против неё и объединились королевства под твёрдой рукой Амрана. А после окончания войны Чёрный Алмаз объявил о создании своей империи — Алмазной. Назвал в честь себя, любимого. Не постеснялся.
Так что у кого сила, тот и прав.
А силы у Фосто теперь стало немерено. Только вот умений не прибавилось. Признаваться в этом даже себе не хотелось. И он, сидя в своём тайном убежище, экспериментировал в одиночестве, иногда выбираясь в Сальвен, чтоб подсмотреть чего полезного у тамошних магов. В итоге он в совершенстве освоил сложное для человека искусство телепортации и создал целую армию демонов.
Но если с помощью нового заклятья призвать низшего мог любой дурак, то управлять таким количеством демонов оказалось невозможно.
Тогда он начал свои опыты по переносу в тело демона души человека. Однако сознание человека редко приживалось в теле иномирского зверя. Разумных слуг получалось слишком мало. А вышедшие из под контроля низшие так и норовили разбежаться.
Оказалось, что без людей не обойтись. Он давно знал, что министр финансов Ример и главный советник Крид оба спали и видели, как сделаться повелителями империи. Стоило предложить им помощь, и они согласились на всё, даже влиять на них особо не пришлось. Очень кстати подвернулся Борхес — мечтающий о мести и власти дальний родственник лорда Селивера. Точнее, он не сам подвернулся, пришлось хорошо потрудиться, чтоб его отыскать. Но Борхес остался в полной уверенности, что это он нашёл и нанял на службу Фосто.
Всё складывалось отлично. Щенок Гвенлин, правда, путался под ногами. Но реальной опасности в юном маге Фосто для себя не видел. А вот Амран что-то задумал. Когда Фосто понял, что он собирается сделать на празднике, пришлось поторопиться. Похищение молодого императора было задумано и осуществлено впопыхах, и уже потом пришлось думать, что со всем этим делать.
Идея в голову пришла прекрасная — обменяться с мальчишкой разумами. Он получит молодое красивое тело и трон в придачу. Ни одна надменная красотка не посмеет посмотреть на него свысока, никто не назовёт уродом и задохликом. Ему больше не придётся вкладывать свои мысли в головы окружающих, боясь, как бы его не поймали за этим занятием. Он сможет просто приказать. Он станет настоящим императором!
Идея-то великолепная, а вот осуществить её оказалось непросто. Тело мальчишки-императора было единственным, если что-то пойдёт не так, заменить нечем. А своей драгоценной жизнью рисковать не хотелось тем более. Он держал Амрана в пещере, ослабляя постоянным сбором крови, а тем временем продолжал эксперименты с пленными. Он хотел быть полностью уверен в успехе.
И тут мальчишка сбежал. Как он пропал из камеры, Фосто так и не понял. Пришлось в очередной раз менять планы. Выгоднее всего показалось усадить на трон Борхеса, но так, чтоб Ример и Крид не заподозрили его самого в причастности к перевороту.
Он разрывался, прыгая телепортами между столицей, своими демонами и войском Борхеса. Спрятанный ото всех и тщательно охраняемый источник силы начал выходить из-под контроля. Пришлось приложить немало усилий, чтоб не дать ему пробудиться.
И тут, откуда ни возьмись, явился мальчишка-император. Да не один, а со своим мерзким братцем, несколькими эльфами (как так получилось, что они вообще в дела людей влезли?) и с целым войском диких горцев.
Армию наёмников у замка Бренор разгромили полностью. И одновременно с этой битвой Ирбисы напали на армию, осаждающую замок Лирди. Ирбисы заметно проигрывали наёмникам в количестве, зато в военной подготовке им не было равных во всей империи. Не зря же они — личная гвардия императора. Как? Ну как они тут очутились? Их же всех отправили на западную границу. Так почему же они здесь? У наёмников против них не было и шанса.
И теперь Фосто, сидя в своей горной цитадели, скрипел зубами от злости, не в силах оторвать взгляд от сменяющих друг друга картинок в шаре.
Окрестности Лирди и Бренора возникали и исчезали попеременно. У Ирбисов потерь почти не было. Горцам повезло меньше. Он рассеяно следил за потугами местных целителей, пока шар не выхвалил из толпы одно лицо. Бледное усталое лицо большеглазой тоненькой девушки. Очень знакомое лицо.
Гвенлин! Не может быть. Она давно мертва. И это точно. Он тогда почувствовал её смерть. Гордячка с грязной нечеловеческой кровью, отказавшая ему — молодому подающему надежды магу, личному магу самого лорда Селивера, и выскочившая замуж за Астри, который не имел за душой ни гроша. Он только через несколько лет сумел устранить соперника. Кто ж знал, что его собственный господин посватается к этой красавице. Пойти против Селивера Фосто не мог. Пришлось в очередной раз уступить, затаив в душе обиду и злость.
Они получили по заслугам оба — и надменный лорд, и холодная полукровка. Тогда, кто же это там в шаре? Он сосредоточился на знакомом лице, приблизил его, разглядывая в деталях.
Похожа. Очень похожа. Но не она. Фигурой не вышла. Да и молода слишком. Это могла бы быть дочь Гвенлин, если б та не умерла вместе с матерью. Хотя… Стоп, заклятье смерти ведь было направлено на кровь Селивера. Неужели коварная красотка родила свою девчонку не от него? А от кого тогда? Не важно. Это всё объясняет. И дочь поплатится за грехи матери. Уж он-то об этом позаботится.
Поле боя пропахло кровью. Кайдо буквально кожей чувствовал этот запах, он обволакивал его со всех сторон, как тяжёлое липкое одело. Хотелось стряхнуть его, выпутаться из душащих объятий. Запах будил воспоминания. Те, что не стёр сон под печатью, но помнить которые не хотелось. Страшные, противные, муторные. От них возникало желание то ли пойти помыться, то ли убиться головой об дерево. Кайдо представил, как он ни с того ни с сего, на глазах у изумлённых воинов начинает стучаться башкой о ближайшую сосну, и криво усмехнулся.
Лой поймал взглядом эту его усмешку, сглотнул судорожно. Спросил, конкретно ни к кому не обращаясь:
— Можно я уже пойду? Мне домой надо.
Лика растерянно пожала плечами. Ответил пареньку один из воинов Лирди:
— Я б на твоём месте подождал, парень. Мы не всех врагов перебили, многим удалось сбежать. Наши люди преследуют их, но загнанные звери тем и опасны, что им терять нечего.
Губы Лоя сжались в тонкую упрямую линию, он вскинул на воина светлые глаза:
— У меня там мама. И отец. И сестрёнки маленькие. Вдруг с ними что-нибудь случится?
— Даже если так. Что ты сделаешь?
— Не знаю. Что-нибудь, — упрямства в голосе мальчишки не убавилось.
— Давайте, я провожу его, — внезапно даже для самого себя предложил Кайдо.
Меньше всего ему хотелось оставлять Лику и детей в этом месте, но опасности для них он не ощущал. В конце концов, кошак и эльфы где-то рядом, а Лой — он просто детёныш, которому больше некому помочь.
— Куда это ты собрался? — Элиор как всегда подошёл бесшумно.
Куртка эльфа была порвана и залита кровью.
Теперь он смотрел прямо на демона:
— Ты и так очень сильно помог мне. Я обязан тебе жизнью и не забыл этого. Решайте оба сами, как поступать. А когда всё закончится, и я верну трон, я найду, как наградить вас.
— Мне ничего не нужно, — буркнул Кайдо и отвернулся.
— Когда всё закончится, я подумаю, что попросить. А пока иду с вами, — твёрдо заявила Лика.
ГЛАВА 7. Первая победа
Невысокие мохнатые горные лошадки уверенно несли своих суровых всадников сквозь начинающуюся метель. Вой ветра заглушал тихие голоса и стук копыт.
Едва выйдя из деревни, армия горцев разделилась на две части.
Одна часть под командованием князя Теовена направилась к дороге, ведущей по дну ущелья вниз в долины. Для контроля этой дороги и был построен когда-то замок Бренор.
Вторая часть армии во главе с генералом Дароном отправилась ко входу в пещеры Сейшеса.
Амран, Рейон и эльфы ехали рядом с генералом. Лика, Кайдо, Тош, Осори, Арин и Лой плелись в арьергарде. Из последних один Арин уверенно держался в седле, да Кайдо на своих двоих не уступал ни одной лошади.
Лика вздохнула облегчённо, когда тропа стала слишком крутой, и пришлось спешиться. Лой, хоть и ездил немного лучше, чем Лика, тоже не выглядел огорчённым. Деревенским пацанам не часто приходилось проводить по полдня в седле, и задница ощутимо болела. Как воин он ничего из себя не представлял, но остаться в безопасности в горной крепости не захотел. Тревога за родителей гнала его домой. Лика даже завидовала немного — его родители были живы. А зато у неё есть Сейшес. Пусть он не настоящий отец, но он сказал, что будет ждать её. Ждать всегда!
И он и в самом деле ждал. Раскосые янтарные глаза вспыхнули радостью при виде «дочки», узкие губы растянулись в улыбке. Конечно же, он согласился провести под горами весь отряд в пару тысяч бойцов. Нелегко далось забытому богу спрямить путь для такой массы людей. Наверное, только Лика и Тавис по-настоящему смогли понять, что он сделал. Но к полудню следующего дня все они стояли в пещере Голосов. Тавис обнимался с братом, Элиор — с Шёлком, горцы просто галдели, наполняя пещеру разноголосым эхом. Здесь устроили привал, отдохнули до вечера — Теовену по дороге добираться нужно больше времени.
Лой крутился ужом — ему не терпелось кинуться домой, а точнее — к секретным землянкам, где скрывались жители захваченной деревушки. Вот только одного его никто не пустил. Дарон пригрозил связать верёвкой, если пацан сам не угомонится. Амран заступаться не стал, полностью поддержал старого генерала.
В сумерках отряд двинулся дальше. Лику и детей под охраной нескольких воинов и, конечно же, рыжего демона оставили на бывшей стоянке эльфов. Арин рвался в бой, но тут уже Элиор пообещал привязать братца к ближайшей берёзе.
Сам менестрель не горел желанием сражаться, но и отсиживаться в безопасности не собирался. Бросал время от времени на Кайдо вопрошающие взгляды, словно надеялся, что демон передумает.
Кайдо эти взгляды упрямо игнорировал. Чувствовал он себя, мягко говоря, не в своей тарелке. До сих пор с трудом верилось, что никто больше не может ему приказать. Слишком много таких битв было в прошлом. Подробности стёрлись. Лица врагов, места, времена не имели значения. Все эти битвы были похожи одна на другую. Он не хотел их помнить, но чувство обречённости забыть не смог. Тогда, чтоб он не делал, ничего не менялось. Теперь всё по-другому. Теперь он сам себе хозяин. У вожака людей полно воинов и без него. Победят они или проиграют, его, демона, не касается.
Ночь на стоянке прошла неспокойно. Даже сюда долетали далёкие звуки битвы. Осори тревожно принюхивался, щурил зелёные глазищи, прижимал уши и не отходил от Тоша. В отличие от человеческого ребёнка, демонёнку подвигов не хотелось совсем.
Внезапно Золк поднял к тёмному небу лобастую башку и тоскливо завыл. Арин обхватил его руками за морду, зажал пасть. Зверь мотнул головой, вырвался, но выть перестал.
Лике и самой хотелось завыть. Она чувствовала чужую боль, чужие смерти, страх, ярость и азарт битвы. Когда сквозь всю эту какофонию огненной вспышкой пробилась боль Элиора, вскочила, порываясь бежать к нему. Её не пустили. Кайдо обнял крепко-крепко, прижал к груди. Под стук его сердца она успокоилась. Нашла Эла — живой. И, кажется, не очень серьёзно ранен.
Завершилось всё довольно быстро. Враги не ждали удара с двух сторон. Если скрыть приближение по дороге армии Теовена не представлялось возможным, то нападение с тыла Дарона стало полной неожиданностью. А в самый разгар битвы открылись ворота Бренора и защитники крепости пришли на подмогу горцам. Большую часть наёмников перебили. Остальные позорно бежали, их преследовали отряды Теовена и Лирди.
Двое недобитых наёмников случайно выбрели на стоянку. Оставленные Теовеном люди не успели даже схватиться за оружие. Одному наёмнику вцепился в горло Золк, второго вырубил Кайдо. Арин всё ещё с ужасом пялился на окровавленную пасть своего мохнатого друга, когда на поляну вывалилось ещё несколько врагов. Теперь уже пригодились и горцы.
Стало ясно, что дальше оставаться в лесу опасно. А тут ещё Арин услыхал зов Элиора. Менестрель передавал приказ императора. Они двинулись к замку. Лика храбрилась, мысленно готовила себя к тому, что увидит на поле боя. И всё же оказалась не готова. Пришлось собрать все силы, чтоб не зажмуриться, не уткнуться лицом в рубаху Кайдо, не попросить забрать её отсюда.
Горцы вместе с воинами Бренора и Лирди бродили по полю, разыскивали раненых и стаскивали вместе убитых. Своих аккуратно складывали в ряд, врагов скидывали в кучу. Несколько местных целителей хлопотали над ранеными. Решали, кому помощь нужна немедленно, кто может подождать, а кому уже не поможешь. Лика глубоко вздохнула и присоединилась к ним.
Далеко-далеко отсюда могучий маг Фосто, прозванный когда-то двумя несносными мальчишками задохликом, смотрел в волшебный шар и едва не плевался от ярости.
Ну почему? Ну почему опять?! Ведь всё так замечательно получалось! Но стоило появиться этим двум щенкам, как тщательно выверенный план затрещал по швам.
Четырнадцать лет назад ему просто невиданно, сказочно повезло. Сам Фосто предпочитал это везение списывать на помощь богов.
Когда восстание Селивера провалилось с треском, ему пришлось бежать, телепортироваться наугад с поля боя. Он мог погибнуть, но вместо этого нашёл источник силы, о которой не смел даже мечтать. Он долго изучал её, готовился. Потратил много времени, но в итоге весь императорский дворец плясал под его дудку, даже не замечая этого.
Старый император очень вовремя покинул этот мир. Его своенравные сыновья не без посторонней помощи вскоре последовали за ним. Остался последний, самый младший, выросший в глуши сын опальной императрицы Милены. Он казался таким послушным — поначалу. А потом обнаглел, стал проявлять характер. Чем ближе к совершеннолетию, тем больше власти забирал, опаснее становился. Внушению не поддавался, так же как и его названный братец — проклятый сынок надменной красавицы Гвенлин. С любым из старших принцев справиться было проще. Но жалеть поздно, мёртвых не вернёшь. Заменить щенка было неким. Жениться и делать наследника, он отказывался под всеми возможными предлогами.
Сначала Фосто не собирался становиться императором. Он просто хотел отомстить. Отомстить всем тем, кто смотрел на него свысока, смеялся, не принимал всерьёз. Мысль, самому усесться тощей задницей на трон, пришла в голову гораздо позже. И плевать, что законных оснований на то никаких не было. Чёрный Алмаз ведь тоже корону не по наследству получил.
Младший сын захолустного князя выгодно женился на наследной принцессе Ольвии — самого большого из западных королевств. Интересно, и как это тогдашний король Ольвии решился выдать единственную дочку за какого-то нищеброда? Или на момент свадьбы она ещё не была единственной? Фосто гораздо легче было представить Амрана Первого, коварно устраняющего с пути конкурентов, чем старого короля, одобрившего внезапную дочкину любовь.
А затем на западные земли в очередной раз напала островная империя Шаор. Против неё и объединились королевства под твёрдой рукой Амрана. А после окончания войны Чёрный Алмаз объявил о создании своей империи — Алмазной. Назвал в честь себя, любимого. Не постеснялся.
Так что у кого сила, тот и прав.
А силы у Фосто теперь стало немерено. Только вот умений не прибавилось. Признаваться в этом даже себе не хотелось. И он, сидя в своём тайном убежище, экспериментировал в одиночестве, иногда выбираясь в Сальвен, чтоб подсмотреть чего полезного у тамошних магов. В итоге он в совершенстве освоил сложное для человека искусство телепортации и создал целую армию демонов.
Но если с помощью нового заклятья призвать низшего мог любой дурак, то управлять таким количеством демонов оказалось невозможно.
Тогда он начал свои опыты по переносу в тело демона души человека. Однако сознание человека редко приживалось в теле иномирского зверя. Разумных слуг получалось слишком мало. А вышедшие из под контроля низшие так и норовили разбежаться.
Оказалось, что без людей не обойтись. Он давно знал, что министр финансов Ример и главный советник Крид оба спали и видели, как сделаться повелителями империи. Стоило предложить им помощь, и они согласились на всё, даже влиять на них особо не пришлось. Очень кстати подвернулся Борхес — мечтающий о мести и власти дальний родственник лорда Селивера. Точнее, он не сам подвернулся, пришлось хорошо потрудиться, чтоб его отыскать. Но Борхес остался в полной уверенности, что это он нашёл и нанял на службу Фосто.
Всё складывалось отлично. Щенок Гвенлин, правда, путался под ногами. Но реальной опасности в юном маге Фосто для себя не видел. А вот Амран что-то задумал. Когда Фосто понял, что он собирается сделать на празднике, пришлось поторопиться. Похищение молодого императора было задумано и осуществлено впопыхах, и уже потом пришлось думать, что со всем этим делать.
Идея в голову пришла прекрасная — обменяться с мальчишкой разумами. Он получит молодое красивое тело и трон в придачу. Ни одна надменная красотка не посмеет посмотреть на него свысока, никто не назовёт уродом и задохликом. Ему больше не придётся вкладывать свои мысли в головы окружающих, боясь, как бы его не поймали за этим занятием. Он сможет просто приказать. Он станет настоящим императором!
Идея-то великолепная, а вот осуществить её оказалось непросто. Тело мальчишки-императора было единственным, если что-то пойдёт не так, заменить нечем. А своей драгоценной жизнью рисковать не хотелось тем более. Он держал Амрана в пещере, ослабляя постоянным сбором крови, а тем временем продолжал эксперименты с пленными. Он хотел быть полностью уверен в успехе.
И тут мальчишка сбежал. Как он пропал из камеры, Фосто так и не понял. Пришлось в очередной раз менять планы. Выгоднее всего показалось усадить на трон Борхеса, но так, чтоб Ример и Крид не заподозрили его самого в причастности к перевороту.
Он разрывался, прыгая телепортами между столицей, своими демонами и войском Борхеса. Спрятанный ото всех и тщательно охраняемый источник силы начал выходить из-под контроля. Пришлось приложить немало усилий, чтоб не дать ему пробудиться.
И тут, откуда ни возьмись, явился мальчишка-император. Да не один, а со своим мерзким братцем, несколькими эльфами (как так получилось, что они вообще в дела людей влезли?) и с целым войском диких горцев.
Армию наёмников у замка Бренор разгромили полностью. И одновременно с этой битвой Ирбисы напали на армию, осаждающую замок Лирди. Ирбисы заметно проигрывали наёмникам в количестве, зато в военной подготовке им не было равных во всей империи. Не зря же они — личная гвардия императора. Как? Ну как они тут очутились? Их же всех отправили на западную границу. Так почему же они здесь? У наёмников против них не было и шанса.
И теперь Фосто, сидя в своей горной цитадели, скрипел зубами от злости, не в силах оторвать взгляд от сменяющих друг друга картинок в шаре.
Окрестности Лирди и Бренора возникали и исчезали попеременно. У Ирбисов потерь почти не было. Горцам повезло меньше. Он рассеяно следил за потугами местных целителей, пока шар не выхвалил из толпы одно лицо. Бледное усталое лицо большеглазой тоненькой девушки. Очень знакомое лицо.
Гвенлин! Не может быть. Она давно мертва. И это точно. Он тогда почувствовал её смерть. Гордячка с грязной нечеловеческой кровью, отказавшая ему — молодому подающему надежды магу, личному магу самого лорда Селивера, и выскочившая замуж за Астри, который не имел за душой ни гроша. Он только через несколько лет сумел устранить соперника. Кто ж знал, что его собственный господин посватается к этой красавице. Пойти против Селивера Фосто не мог. Пришлось в очередной раз уступить, затаив в душе обиду и злость.
Они получили по заслугам оба — и надменный лорд, и холодная полукровка. Тогда, кто же это там в шаре? Он сосредоточился на знакомом лице, приблизил его, разглядывая в деталях.
Похожа. Очень похожа. Но не она. Фигурой не вышла. Да и молода слишком. Это могла бы быть дочь Гвенлин, если б та не умерла вместе с матерью. Хотя… Стоп, заклятье смерти ведь было направлено на кровь Селивера. Неужели коварная красотка родила свою девчонку не от него? А от кого тогда? Не важно. Это всё объясняет. И дочь поплатится за грехи матери. Уж он-то об этом позаботится.
Поле боя пропахло кровью. Кайдо буквально кожей чувствовал этот запах, он обволакивал его со всех сторон, как тяжёлое липкое одело. Хотелось стряхнуть его, выпутаться из душащих объятий. Запах будил воспоминания. Те, что не стёр сон под печатью, но помнить которые не хотелось. Страшные, противные, муторные. От них возникало желание то ли пойти помыться, то ли убиться головой об дерево. Кайдо представил, как он ни с того ни с сего, на глазах у изумлённых воинов начинает стучаться башкой о ближайшую сосну, и криво усмехнулся.
Лой поймал взглядом эту его усмешку, сглотнул судорожно. Спросил, конкретно ни к кому не обращаясь:
— Можно я уже пойду? Мне домой надо.
Лика растерянно пожала плечами. Ответил пареньку один из воинов Лирди:
— Я б на твоём месте подождал, парень. Мы не всех врагов перебили, многим удалось сбежать. Наши люди преследуют их, но загнанные звери тем и опасны, что им терять нечего.
Губы Лоя сжались в тонкую упрямую линию, он вскинул на воина светлые глаза:
— У меня там мама. И отец. И сестрёнки маленькие. Вдруг с ними что-нибудь случится?
— Даже если так. Что ты сделаешь?
— Не знаю. Что-нибудь, — упрямства в голосе мальчишки не убавилось.
— Давайте, я провожу его, — внезапно даже для самого себя предложил Кайдо.
Меньше всего ему хотелось оставлять Лику и детей в этом месте, но опасности для них он не ощущал. В конце концов, кошак и эльфы где-то рядом, а Лой — он просто детёныш, которому больше некому помочь.
— Куда это ты собрался? — Элиор как всегда подошёл бесшумно.
Куртка эльфа была порвана и залита кровью.
