Мама Никиты относилась к Марии достаточно настороженно, но из-за излишнего фанатизма, который ее старший сын проявлял по отношению к этой девушке, не решалась предпринимать каких-то активных действий или как-то давить на Марию, чтобы разобраться, что к чему.
Во время еды на Марию поглядывало всё семейство. И если ребята смотрели на нее с вожделением, то Ирина с беспокойством. Она совсем не ожидала, что сын уже в семнадцатилетнем возрасте способен влюбиться, что называется без памяти. А именно это с ним случилось, как ей казалось. Она совсем не знала этой девушки и подсознательно, что-то заставляло ее не верить Марии и где-то даже бояться ее. Но истинная причина, по всей видимости, была в простой ревности. То, что не удавалось Ирине Дмитриевне сделать с Никитой в течение семнадцати лет, Марии удалось за несколько часов. После этих часов он готов был пойти ради нее практически на всё, а вот ради Ирины, вряд ли.
«Девушка странная, необычная, - размышляла про себя Ирина Дмитриевна, - хорошо бы, чтобы Никита общался с ней поменьше. Только вот если ему запрещать, он будет делать назло. Наверно лучше пока что не трогать их». Но в любом случае, мать Ника решила дождаться возвращения мужа из командировки, чтобы с ним обсудить создавшееся положение и уже потом вместе предпринимать какие-то действия. Пока же Ирина Дмитриевна ограничивалась наблюдениями за необычной девушкой.
Между тем время шло, и Никита все сильнее и сильнее проникался симпатией к своей новой знакомой. Вернее сказать, не симпатией, а любовью. Мария нравилась ему безмерно, и парню уже ни в чем не нуждался, кроме как проводить время с этой красавицей. Ему даже не обязательно было разговаривать с ней. Достаточно просто сидеть рядом, молчать и любоваться Марией. Но Никите везло больше, и Мария все же общалась с ним, рассказывая о Подземном Городе и Конкаре, а Ник, в свою очередь, с интересом слушал предводительницу повстанцев.
Наступил вечер субботы. Сегодня домой должен был вернуться отец Ника – Алексей Михайлович. Но Никита беспокоился не потому что придется представить Марию отцу. Он ждал возвращения светлого стража. Давид обещал прийти именно сегодня. Он не появлялся уже больше недели с того дня, как помог предводительнице повстанцев переехать к Нику. Они с Марией ожидали именно Давида.
Никита нервно расхаживал по комнате, Третьяк следил за его перемещениями, а Мария просто лежала на кровати.
- Мне кажется, твоей маме не нравится, что мы с тобой остаемся одни в твоей комнате, - заметила она, желая отвлечь его беседой.
- Ее проблемы, - отмахнулся Ники.
- Наверно, она думает, что я тебя, как это говорится, соблазняю, - заметила Мария, разглядывая ветки деревьев за окном. – Или оказываю на тебя плохое влияние.
Никита остановился и с интересом посмотрел на нее. Мария, безусловно, была привлекательна и годилась на роль соблазнительницы. Но она никого не соблазняла. Даже не пыталась.
Никиту это порой огорчало. По вечерам, лежа без сна на непривычно мягкой постели в комнате для гостей, Никита придавался мечтам о страсти с Марией, но это оставалось мечтами и только. В реальности она не позволяла даже лишний раз взять себя за руку, не то что обнять или поцеловать. Да и расстояние между ними редко становилось маленьким или вообще стремилось к нулю.
- А что ты сама об этом думаешь? – спросил он у нее.
- Важно, что не я, а ты думаешь, - сказала Мария, не желая говорить Нику, что она испытывает к нему лишь чувство благодарности за доброе отношение.
- Я думаю, что ты очень красивая девушка, - честно сказал Никита. – Я таких никогда раньше не видел.
- И блондинка, - добавила Мария с улыбкой.
За неделю пребывания на Земле она услышала немало анекдотов про блондинок, но так и не понимала, почему именно девушек со светлыми волосами пытаются изобразить тупыми. Большинство из них такими не являются, а только иной раз прикидываются, что они дуры. Марии подобное было не свойственно. Она не любила изображать из себя то, чем не являлась.
- Тебе очень идет, - сказал Никита, имея в виду цвет ее волос.
- Значит, я не глупая?
- Ты же командуешь повстанцами, как ты можешь быть глупой? – не понял Никита.
Мария пожала плечами.
- Скажи своей маме, чтобы не беспокоилась. Что я не собираюсь тебя соблазнять, и через неделю меня здесь уже не будет, - сказала она.
С превеликим удовольствием Никита сказал бы своей матери совершенно противоположное. Но Мария была не из тех девушек, которые по десять раз в день меняют решение. Мария если что решила – переубедить ее не представлялось возможным. Никита про себя вздохнул. Еще неделя – и Мария вернется на Конкар. И что тогда? Как удержать ее? Впрочем, Давид сказал, что у него важное дело. Возможно, это отвлечет Ники сейчас от мрачных мыслей, а потом он посоветуется со светлым стражем, как поступить.
Никита отошел к зеркалу и глянул на свое отражение. Через секунду на том месте, где он стоял до этого, появилась огненная вспышка, а затем в комнате телепортировал Давид.
- Вы вместе. Замечательно, - произнес страж, оглядывая парочку.
- Что в этом замечательного? – спросила у него Мария, которой показалось, что страж намекает на какие-то отношения между ней и парнем.
- Что вы оба под моим присмотром, - ответил спокойно Давид.
- Я могу уйти, - предложила Мария, приподнимаясь на кровати.
Ник вздрогнул от этих слов. Ему показалось, что девушка решила уйти совсем.
- Пока не нужно, - ответил светлый страж.
Он совершенно не желал, чтобы кто-то из них вышел из-под его контроля попал к стражам Тьмы. Тогда хлопот добавится, а ему еще надо Перстень найти.
- Где ты пропадал так долго? – спросил Давида Никита, желая сменить тему разговора.
- Извините, что вмешиваюсь, - произнесла Мария. – Но вы не боитесь, что кто-то вас подслушает или просто войдет и увидит непонятно откуда взявшегося Давида?
Никита глянул на стража.
- Мой братец такой пакостник, любит подслушивать под дверью, - заметил он, - да и мать тоже может это делать. Я ее пару раз ловил на подобных номерах.
Давид пересек комнату и выглянул в коридор. Затем светлый страж закрыл дверь и наложил на нее отталкивающее заклинание. Это означало, что всякий непрошеный гость, подошедший к двери, неожиданно вспомнит о каком-нибудь важном деле и уйдет.
- Ну, а теперь расскажи нам, где ты пропадал, - попросила Мария, подложив за спину подушку и усевшись на кровати.
- Был у себя в замке на острове, - ответил Давид, глядя на девушку.
- А я думала, ты выполняешь свое задание, - заметила она, стараясь не показать, что ее покоробило выражение «у себя в замке». Да на Конкаре нет ничего, принадлежащего светлым стражам!
- Задание? Какое задание? – спросил Никита.
- У Давида есть задание, которое о должен здесь выполнить, - пояснила блондинка. – И оно не в том, чтобы охранять меня или тебя.
- Давид, - протянул Ники. – Ты ничего мне не говорил о задании.
Давид присел на стол с задумчивым видом, немного помолчал, а потом махнул рукой.
- Ладно, - сказал он. – Мне не запрещали вам говорить. И потом ввиду того, что я собираюсь сделать, мне придется тащить вас с собой… Короче, я должен найти один предмет.
- Предмет? Какой? – спросил Ники.
- Перстень, - ответил Давид.
- Это какой-то особенный перстень? – поинтересовался Никита.
- Да, - кивнул страж. – Это очень мощный артефакт. Перстень Харламова.
Со стороны кровати послышалось фырканье. Мария устремила взгляд в потолок, когда на нее посмотрели.
- Вы чокнутые, - сказала она. – У вас съезжает крыша, когда речь заходит об этом Харламове. А с его вещами вы носитесь, как курицы с яйцами.
Давид оставил ее комментарий без внимания.
- Чем тебе не нравится Харламов? – спросил девушку Никита.
Мария скривила лицо, но ничего не ответила.
- Очевидно, нашей предводительнице повстанцев не нравится то, что Харламов причастен к тому, что стражи Света живут на Конкаре, - заметил Давид.
Мария снова промолчала.
- Он – магистр, Мария, - сказал Давид. – Он ничего не делал без причины.
Мария наклонилась и стала гладить Третьяка. Тот не возражал. Обсуждать мотивы поступков златокрылого стража она не желала. Понятно, что Давид будет защищать своего «святого», а для Марии так он просто – мародер.
Давид снова повернулся к Никите.
- Видишь ли, - продолжил он. – Много веков назад, когда магистр исчез, его Перстень также был утерян. По нашим данным Перстень должен находиться где-то на Земле. Я должен его найти и вернуть в Хранилище артефактов.
- А если его уже кто-то нашел? – спросил Никита.
- Тогда я должен найти того, кто это сделал, и забрать Перстень, - ответил Давид. – В неопытных руках он может принести много беды. Артефакты своенравны сами по себе, а когда речь идет об артефактах Харламова - у них редкий темперамент.
- Темперамент их идиота-хозяина, - снова подала голос Мария.
- Я прошу тебя, Мария, - попросил ее Давид. – Не говори при мне так о магистре.
- Я буду говорить о нем, как хочу, - ответила она из чувства противоречия. – Мне он не нравится. И я не собираюсь приходить из-за него в телячий восторг или молиться на него, как все стражи Света.
- А ты уже что-то предпринял? – спросил Никита Давида, стараясь отвлечь его внимание и не допустить возможного конфликта. – Ты пытался его найти?
- Да, - ответил Давид. – Всю эту неделю я занимался практически только этим.
- Но?
- Но пока результата нет.
- Наверно, Перстень хорошо спрятали, - предположил Никита.
- Там, где я искал, его нет, - сказал Давид. – Я все проверил.
- И где ты искал? – посмотрел на него Ники.
- В земле и огне, - ответил Давид. – Эти две стихии в моем подчинении и откликаются на любой мой призыв. Но только, я вас прошу, не болтайте о том, что я в связи с этими стихиями.
- Хорошо, - сказал Никита, - я не проболтаюсь.
Мария пожала плечами.
- Меня не интересует Перстень Харламова и не интересует, где и как вы его ищите, - сказала она.
- Правильно я понимаю, что ты не проболтаешься о том, что тебе стало сейчас от меня известно? – спросил Давид.
- А что мне стало известно? – пожала она плечами. – Ты знаешь, как я отношусь к стражам Света.
- Вот потому я и спрашиваю, - произнес Давид.
- Хорошо-хорошо, - сказала Мария. – Если тебе легче, то я никому не скажу. Только я не понимаю, почему ты держишь это в секрете.
- Так надо, - заметил Давид.
- Ты хочешь, чтобы мы помогли найти тебе Перстень и поэтому пришел сюда? – спросил Никита.
- Вы вряд ли можете мне помочь, - покачал головой Давид. – Но есть здесь те, кто и правда это может. Я отправлюсь за ними, и вам, видимо, придется пойти со мной. Меня, наверно, долго не будет, а оставлять вас одних я бы не желал.
- Но мы целую неделю были одни, - сказал Ники. – И с нами ничего не случилось.
- Но я всё же за вами присматривал, - ответил Давид. – Время от времени.
- Когда мы отправляемся? – спросил Никита.
- Не торопись, - произнес Давид. – Сначала вы перекусите. Затем оденетесь потеплее, и мы встретимся в конце улицы возле розового дома. Через сорок минут. Не забудьте тепло одеться!
- Хорошо, - произнес Никита.
Он готов был отправиться в любое приключение прямо сейчас. Давид взглянул на Марию. Она кивнула – не желала оставаться в доме Филозовых в компании его младших братьев и матери. Давид остался доволен, затем по его телу пронеслась огненная волна, и светлый страж исчез.
- Кузя тоже пойти с Мария, - раздалось из-под кровати, и оглядел парня и девушку.
- Наверно, нам лучше взять его с собой? – посмотрела Мария на Никиту.
- Да, - согласился он. – Оставлять домовенка здесь… Тогда и Третьяка надо будет взять. Не оставлю же я его здесь одного.
- А как насчет теплых вещей? – спросила Мария.
- Вещи? Вещи найдем, - ответил Никита. – А теперь подожди меня. Я принесу нам что-нибудь поесть.
Никита скрылся за дверью. Кузя с опаской выглянул из-под кровати.
- Мари, - произнес он. – Почему ты не хочешь получить кольцо Харламова?
- В каком смысле?
- Если кольцо волшебное, оно мочь помочь тебе в твоя война, - сказал Кузя.
- Может быть, - пожала она плечами. – Но людям лучше не связываться с артефактами, а Перстень Харламова…
- Он такой сильный? – спросил Кузя.
- Думаю, да, - ответила Мария. – Нужно полагаться на себя, а не на помощь волшебных штучек, пусть и очень мощных.
В этот момент в комнату вернулся Никита с пакетом сока и несколькими слоеными булочками.
- Все, что удалось утащить, - сказал он, протягивая Марии булочку. – Мать не даст поесть до ужина, а ужин мы с тобой, скорее всего, пропустим.
Мария взяла булочку, отломила себе кусок, а остальное отдала Кузе. Кузя с удовольствием ее съел, а затем вернулся под кровать. Некоторое время Мария и Никита поглощали булочки с соком, а затем Ники принялся шарить у себя в шкафу в поисках теплых вещей. Он нашел теплый костюм, состоящий из штанов и толстовки, и предложил его Марии. Для себя нашел другие штаны и свитер.
- Ты еще под толстовку надень свою кофту, - сказал он. – Теплее будет. Мне кажется, что дождь собирается.
Мария согласилась и направилась одеваться в ванную. Через несколько минут оба уже были одеты и встретились в коридоре. За спиной у Никиты был рюкзак, в котором сидел домовенок, а в руке – поводок. Третьяк недовольно рычал. Псу не нравилось, когда хозяин цеплял к нему эту веревку.
- Идем? – спросил Никита.
- Угу, - кивнула Мария. – Я могу повести собаку.
Никита протянул ей поводок. Когда они спустились на первый этаж, то столкнулись с Ириной Дмитриевной.
- Куда это вы собрались? – спросила она.
- Погуляем с собакой, - сказал Никита.
- Погуляете после ужина, - заметила Ирина. – Сейчас отец вернется.
- Третьяку нужно выйти, - сказал Никита. – Он не может ждать.
- Господи, - заметила Ирина, что ребята тепло одеты. – Вы что так разоделись? На северный полюс что ли собрались?
- Там холодно, - сказала Мария. – Боимся замерзнуть.
- А рюкзак зачем? – не поняла Ирина Дмитриевна.
- Может зайдем в магазин и купим чего. Ладно, ма, нам некогда, мы пошли, - произнес Никита и первым устремился к выходу из дома, а за ним Третьяк и Мария.
- Смотрите не долго, - крикнула им вслед Ирина.
Ребята выскочили на улицу, преодолели расстояние до калитки и очутились за забором. Они пошли направо, как велел им Давид. Но по дороге им неожиданно встретился черный мерседес.
- Черт! Это отец! – заметил Никита приближающуюся машину.
Но укрыться было негде, и поэтому ребята встали на обочине, ожидая, когда машина подъедет. Мерседес остановился возле них, окно открылось, и Никита увидел физиономию своего папаши.
- Никита! – воскликнул Алексей Михайлович. – Что ты тут делаешь?
- С собакой гуляю, - ответил сын.
Алексей Михайлович заметил Третьяка, а вместе с ним и Марию.
- Здрасте, - произнесла она.
- Здравствуйте, - поздоровался хозяин мерседеса, внимательно оглядывая красотку, с которой гулял его сын, и о ком Алексею Михайловичу уже во всех подробностях было доложено супругой по телефону.
- Ну ты езжай домой, - сказал Никита, желая избежать лишних вопросов. – Мать тебя ждет. Мы скоро будем.
Отец кивнул и поехал дальше, воздержавшись от дальнейших расспросов. И правда – куда дети денутся, если они вышли пройтись с собакой?
- Интересно, я обманул его? – посмотрел Никита вслед машине, уже завернувшей за угол.
Во время еды на Марию поглядывало всё семейство. И если ребята смотрели на нее с вожделением, то Ирина с беспокойством. Она совсем не ожидала, что сын уже в семнадцатилетнем возрасте способен влюбиться, что называется без памяти. А именно это с ним случилось, как ей казалось. Она совсем не знала этой девушки и подсознательно, что-то заставляло ее не верить Марии и где-то даже бояться ее. Но истинная причина, по всей видимости, была в простой ревности. То, что не удавалось Ирине Дмитриевне сделать с Никитой в течение семнадцати лет, Марии удалось за несколько часов. После этих часов он готов был пойти ради нее практически на всё, а вот ради Ирины, вряд ли.
«Девушка странная, необычная, - размышляла про себя Ирина Дмитриевна, - хорошо бы, чтобы Никита общался с ней поменьше. Только вот если ему запрещать, он будет делать назло. Наверно лучше пока что не трогать их». Но в любом случае, мать Ника решила дождаться возвращения мужа из командировки, чтобы с ним обсудить создавшееся положение и уже потом вместе предпринимать какие-то действия. Пока же Ирина Дмитриевна ограничивалась наблюдениями за необычной девушкой.
Между тем время шло, и Никита все сильнее и сильнее проникался симпатией к своей новой знакомой. Вернее сказать, не симпатией, а любовью. Мария нравилась ему безмерно, и парню уже ни в чем не нуждался, кроме как проводить время с этой красавицей. Ему даже не обязательно было разговаривать с ней. Достаточно просто сидеть рядом, молчать и любоваться Марией. Но Никите везло больше, и Мария все же общалась с ним, рассказывая о Подземном Городе и Конкаре, а Ник, в свою очередь, с интересом слушал предводительницу повстанцев.
Наступил вечер субботы. Сегодня домой должен был вернуться отец Ника – Алексей Михайлович. Но Никита беспокоился не потому что придется представить Марию отцу. Он ждал возвращения светлого стража. Давид обещал прийти именно сегодня. Он не появлялся уже больше недели с того дня, как помог предводительнице повстанцев переехать к Нику. Они с Марией ожидали именно Давида.
Никита нервно расхаживал по комнате, Третьяк следил за его перемещениями, а Мария просто лежала на кровати.
- Мне кажется, твоей маме не нравится, что мы с тобой остаемся одни в твоей комнате, - заметила она, желая отвлечь его беседой.
- Ее проблемы, - отмахнулся Ники.
- Наверно, она думает, что я тебя, как это говорится, соблазняю, - заметила Мария, разглядывая ветки деревьев за окном. – Или оказываю на тебя плохое влияние.
Никита остановился и с интересом посмотрел на нее. Мария, безусловно, была привлекательна и годилась на роль соблазнительницы. Но она никого не соблазняла. Даже не пыталась.
Никиту это порой огорчало. По вечерам, лежа без сна на непривычно мягкой постели в комнате для гостей, Никита придавался мечтам о страсти с Марией, но это оставалось мечтами и только. В реальности она не позволяла даже лишний раз взять себя за руку, не то что обнять или поцеловать. Да и расстояние между ними редко становилось маленьким или вообще стремилось к нулю.
- А что ты сама об этом думаешь? – спросил он у нее.
- Важно, что не я, а ты думаешь, - сказала Мария, не желая говорить Нику, что она испытывает к нему лишь чувство благодарности за доброе отношение.
- Я думаю, что ты очень красивая девушка, - честно сказал Никита. – Я таких никогда раньше не видел.
- И блондинка, - добавила Мария с улыбкой.
За неделю пребывания на Земле она услышала немало анекдотов про блондинок, но так и не понимала, почему именно девушек со светлыми волосами пытаются изобразить тупыми. Большинство из них такими не являются, а только иной раз прикидываются, что они дуры. Марии подобное было не свойственно. Она не любила изображать из себя то, чем не являлась.
- Тебе очень идет, - сказал Никита, имея в виду цвет ее волос.
- Значит, я не глупая?
- Ты же командуешь повстанцами, как ты можешь быть глупой? – не понял Никита.
Мария пожала плечами.
- Скажи своей маме, чтобы не беспокоилась. Что я не собираюсь тебя соблазнять, и через неделю меня здесь уже не будет, - сказала она.
С превеликим удовольствием Никита сказал бы своей матери совершенно противоположное. Но Мария была не из тех девушек, которые по десять раз в день меняют решение. Мария если что решила – переубедить ее не представлялось возможным. Никита про себя вздохнул. Еще неделя – и Мария вернется на Конкар. И что тогда? Как удержать ее? Впрочем, Давид сказал, что у него важное дело. Возможно, это отвлечет Ники сейчас от мрачных мыслей, а потом он посоветуется со светлым стражем, как поступить.
Никита отошел к зеркалу и глянул на свое отражение. Через секунду на том месте, где он стоял до этого, появилась огненная вспышка, а затем в комнате телепортировал Давид.
- Вы вместе. Замечательно, - произнес страж, оглядывая парочку.
- Что в этом замечательного? – спросила у него Мария, которой показалось, что страж намекает на какие-то отношения между ней и парнем.
- Что вы оба под моим присмотром, - ответил спокойно Давид.
- Я могу уйти, - предложила Мария, приподнимаясь на кровати.
Ник вздрогнул от этих слов. Ему показалось, что девушка решила уйти совсем.
- Пока не нужно, - ответил светлый страж.
Он совершенно не желал, чтобы кто-то из них вышел из-под его контроля попал к стражам Тьмы. Тогда хлопот добавится, а ему еще надо Перстень найти.
- Где ты пропадал так долго? – спросил Давида Никита, желая сменить тему разговора.
- Извините, что вмешиваюсь, - произнесла Мария. – Но вы не боитесь, что кто-то вас подслушает или просто войдет и увидит непонятно откуда взявшегося Давида?
Никита глянул на стража.
- Мой братец такой пакостник, любит подслушивать под дверью, - заметил он, - да и мать тоже может это делать. Я ее пару раз ловил на подобных номерах.
Давид пересек комнату и выглянул в коридор. Затем светлый страж закрыл дверь и наложил на нее отталкивающее заклинание. Это означало, что всякий непрошеный гость, подошедший к двери, неожиданно вспомнит о каком-нибудь важном деле и уйдет.
- Ну, а теперь расскажи нам, где ты пропадал, - попросила Мария, подложив за спину подушку и усевшись на кровати.
- Был у себя в замке на острове, - ответил Давид, глядя на девушку.
- А я думала, ты выполняешь свое задание, - заметила она, стараясь не показать, что ее покоробило выражение «у себя в замке». Да на Конкаре нет ничего, принадлежащего светлым стражам!
- Задание? Какое задание? – спросил Никита.
- У Давида есть задание, которое о должен здесь выполнить, - пояснила блондинка. – И оно не в том, чтобы охранять меня или тебя.
- Давид, - протянул Ники. – Ты ничего мне не говорил о задании.
Давид присел на стол с задумчивым видом, немного помолчал, а потом махнул рукой.
- Ладно, - сказал он. – Мне не запрещали вам говорить. И потом ввиду того, что я собираюсь сделать, мне придется тащить вас с собой… Короче, я должен найти один предмет.
- Предмет? Какой? – спросил Ники.
- Перстень, - ответил Давид.
- Это какой-то особенный перстень? – поинтересовался Никита.
- Да, - кивнул страж. – Это очень мощный артефакт. Перстень Харламова.
Со стороны кровати послышалось фырканье. Мария устремила взгляд в потолок, когда на нее посмотрели.
- Вы чокнутые, - сказала она. – У вас съезжает крыша, когда речь заходит об этом Харламове. А с его вещами вы носитесь, как курицы с яйцами.
Давид оставил ее комментарий без внимания.
- Чем тебе не нравится Харламов? – спросил девушку Никита.
Мария скривила лицо, но ничего не ответила.
- Очевидно, нашей предводительнице повстанцев не нравится то, что Харламов причастен к тому, что стражи Света живут на Конкаре, - заметил Давид.
Мария снова промолчала.
- Он – магистр, Мария, - сказал Давид. – Он ничего не делал без причины.
Мария наклонилась и стала гладить Третьяка. Тот не возражал. Обсуждать мотивы поступков златокрылого стража она не желала. Понятно, что Давид будет защищать своего «святого», а для Марии так он просто – мародер.
Давид снова повернулся к Никите.
- Видишь ли, - продолжил он. – Много веков назад, когда магистр исчез, его Перстень также был утерян. По нашим данным Перстень должен находиться где-то на Земле. Я должен его найти и вернуть в Хранилище артефактов.
- А если его уже кто-то нашел? – спросил Никита.
- Тогда я должен найти того, кто это сделал, и забрать Перстень, - ответил Давид. – В неопытных руках он может принести много беды. Артефакты своенравны сами по себе, а когда речь идет об артефактах Харламова - у них редкий темперамент.
- Темперамент их идиота-хозяина, - снова подала голос Мария.
- Я прошу тебя, Мария, - попросил ее Давид. – Не говори при мне так о магистре.
- Я буду говорить о нем, как хочу, - ответила она из чувства противоречия. – Мне он не нравится. И я не собираюсь приходить из-за него в телячий восторг или молиться на него, как все стражи Света.
- А ты уже что-то предпринял? – спросил Никита Давида, стараясь отвлечь его внимание и не допустить возможного конфликта. – Ты пытался его найти?
- Да, - ответил Давид. – Всю эту неделю я занимался практически только этим.
- Но?
- Но пока результата нет.
- Наверно, Перстень хорошо спрятали, - предположил Никита.
- Там, где я искал, его нет, - сказал Давид. – Я все проверил.
- И где ты искал? – посмотрел на него Ники.
- В земле и огне, - ответил Давид. – Эти две стихии в моем подчинении и откликаются на любой мой призыв. Но только, я вас прошу, не болтайте о том, что я в связи с этими стихиями.
- Хорошо, - сказал Никита, - я не проболтаюсь.
Мария пожала плечами.
- Меня не интересует Перстень Харламова и не интересует, где и как вы его ищите, - сказала она.
- Правильно я понимаю, что ты не проболтаешься о том, что тебе стало сейчас от меня известно? – спросил Давид.
- А что мне стало известно? – пожала она плечами. – Ты знаешь, как я отношусь к стражам Света.
- Вот потому я и спрашиваю, - произнес Давид.
- Хорошо-хорошо, - сказала Мария. – Если тебе легче, то я никому не скажу. Только я не понимаю, почему ты держишь это в секрете.
- Так надо, - заметил Давид.
- Ты хочешь, чтобы мы помогли найти тебе Перстень и поэтому пришел сюда? – спросил Никита.
- Вы вряд ли можете мне помочь, - покачал головой Давид. – Но есть здесь те, кто и правда это может. Я отправлюсь за ними, и вам, видимо, придется пойти со мной. Меня, наверно, долго не будет, а оставлять вас одних я бы не желал.
- Но мы целую неделю были одни, - сказал Ники. – И с нами ничего не случилось.
- Но я всё же за вами присматривал, - ответил Давид. – Время от времени.
- Когда мы отправляемся? – спросил Никита.
- Не торопись, - произнес Давид. – Сначала вы перекусите. Затем оденетесь потеплее, и мы встретимся в конце улицы возле розового дома. Через сорок минут. Не забудьте тепло одеться!
- Хорошо, - произнес Никита.
Он готов был отправиться в любое приключение прямо сейчас. Давид взглянул на Марию. Она кивнула – не желала оставаться в доме Филозовых в компании его младших братьев и матери. Давид остался доволен, затем по его телу пронеслась огненная волна, и светлый страж исчез.
- Кузя тоже пойти с Мария, - раздалось из-под кровати, и оглядел парня и девушку.
- Наверно, нам лучше взять его с собой? – посмотрела Мария на Никиту.
- Да, - согласился он. – Оставлять домовенка здесь… Тогда и Третьяка надо будет взять. Не оставлю же я его здесь одного.
- А как насчет теплых вещей? – спросила Мария.
- Вещи? Вещи найдем, - ответил Никита. – А теперь подожди меня. Я принесу нам что-нибудь поесть.
Никита скрылся за дверью. Кузя с опаской выглянул из-под кровати.
- Мари, - произнес он. – Почему ты не хочешь получить кольцо Харламова?
- В каком смысле?
- Если кольцо волшебное, оно мочь помочь тебе в твоя война, - сказал Кузя.
- Может быть, - пожала она плечами. – Но людям лучше не связываться с артефактами, а Перстень Харламова…
- Он такой сильный? – спросил Кузя.
- Думаю, да, - ответила Мария. – Нужно полагаться на себя, а не на помощь волшебных штучек, пусть и очень мощных.
В этот момент в комнату вернулся Никита с пакетом сока и несколькими слоеными булочками.
- Все, что удалось утащить, - сказал он, протягивая Марии булочку. – Мать не даст поесть до ужина, а ужин мы с тобой, скорее всего, пропустим.
Мария взяла булочку, отломила себе кусок, а остальное отдала Кузе. Кузя с удовольствием ее съел, а затем вернулся под кровать. Некоторое время Мария и Никита поглощали булочки с соком, а затем Ники принялся шарить у себя в шкафу в поисках теплых вещей. Он нашел теплый костюм, состоящий из штанов и толстовки, и предложил его Марии. Для себя нашел другие штаны и свитер.
- Ты еще под толстовку надень свою кофту, - сказал он. – Теплее будет. Мне кажется, что дождь собирается.
Мария согласилась и направилась одеваться в ванную. Через несколько минут оба уже были одеты и встретились в коридоре. За спиной у Никиты был рюкзак, в котором сидел домовенок, а в руке – поводок. Третьяк недовольно рычал. Псу не нравилось, когда хозяин цеплял к нему эту веревку.
- Идем? – спросил Никита.
- Угу, - кивнула Мария. – Я могу повести собаку.
Никита протянул ей поводок. Когда они спустились на первый этаж, то столкнулись с Ириной Дмитриевной.
- Куда это вы собрались? – спросила она.
- Погуляем с собакой, - сказал Никита.
- Погуляете после ужина, - заметила Ирина. – Сейчас отец вернется.
- Третьяку нужно выйти, - сказал Никита. – Он не может ждать.
- Господи, - заметила Ирина, что ребята тепло одеты. – Вы что так разоделись? На северный полюс что ли собрались?
- Там холодно, - сказала Мария. – Боимся замерзнуть.
- А рюкзак зачем? – не поняла Ирина Дмитриевна.
- Может зайдем в магазин и купим чего. Ладно, ма, нам некогда, мы пошли, - произнес Никита и первым устремился к выходу из дома, а за ним Третьяк и Мария.
- Смотрите не долго, - крикнула им вслед Ирина.
Ребята выскочили на улицу, преодолели расстояние до калитки и очутились за забором. Они пошли направо, как велел им Давид. Но по дороге им неожиданно встретился черный мерседес.
- Черт! Это отец! – заметил Никита приближающуюся машину.
Но укрыться было негде, и поэтому ребята встали на обочине, ожидая, когда машина подъедет. Мерседес остановился возле них, окно открылось, и Никита увидел физиономию своего папаши.
- Никита! – воскликнул Алексей Михайлович. – Что ты тут делаешь?
- С собакой гуляю, - ответил сын.
Алексей Михайлович заметил Третьяка, а вместе с ним и Марию.
- Здрасте, - произнесла она.
- Здравствуйте, - поздоровался хозяин мерседеса, внимательно оглядывая красотку, с которой гулял его сын, и о ком Алексею Михайловичу уже во всех подробностях было доложено супругой по телефону.
- Ну ты езжай домой, - сказал Никита, желая избежать лишних вопросов. – Мать тебя ждет. Мы скоро будем.
Отец кивнул и поехал дальше, воздержавшись от дальнейших расспросов. И правда – куда дети денутся, если они вышли пройтись с собакой?
- Интересно, я обманул его? – посмотрел Никита вслед машине, уже завернувшей за угол.
