– Раз я сегодня кактус, не вздумайте ко мне прикоснуться. – Посмотрев на него, я ухмыльнулась. – А то с ваших нежных пальчиков кровь ручьём польётся.
Если Франко и намеревался мне что-то ответить, не успел. В гримёрку вошла Розалия и тут же воззрилась на него с ненавистью. Она не озвучила свои мысли, но я чётко прочитала в её больших глазах вопрос: «Что вы делаете в женской гримёрке?»
– Э… Я зашёл поторопить оставшихся участников, – быстро сказал он и вышел.
– Разве это не работа Ёси? – ядовито бросила она в дверь и посмотрела на меня уже с улыбкой.
Я рассмеялась в ответ.
– Теперь видишь, что происходит?
– Что он от тебя хотел? – полушёпотом поинтересовалась Розалия.
– Пришёл похвалить.
– Вот же гнилой человек! Ты поговорила с Беркером?
– Нет ещё.
– И чего тянешь?
– Тяну, потому что… потому что он включился в игру, в готовку. Я вижу, что наше расставание ему на пользу.
– Расставание? – Розалия бросила на меня упрекающий взгляд, от которого я вся съёжилась. Её руки были сложены на груди. – Насколько мне известно, ты не рассталась с ним. Он так ведёт себя из-за твоего равнодушия и холодности, но уверена, до сих пор не понимает, что с тобой произошло. Я настаиваю на том, чтобы ты поговорила с ним.
– Я… подумаю, что можно сделать. А сейчас, Розалия, настройся. Я не хочу, чтобы ты ушла.
Пожелав ей удаче на «отсеве», я крепко обняла её и вышла. Сердце тут же пошло ходуном. В нескольких шагах от двери в гримёрку стоял Франко. Он говорил по телефону, но меня посетили смутные сомнения, что разговор настоящий. Мы с Розалией говорили тихо, но у Франко вместо ушей могут быть локаторы. Не удивлюсь, если он кое-что услышал.
Розалия вдруг оказалась рядом, и мы с ней обменялись взглядами. Франко помахал нам рукой, мы помахали в ответ и двинулись к лестнице, потрясённые и напуганные.
– А если слышал? – шикнула я.
– Да что он мог услышать? Ну, попросила я тебя с Беркером поговорить, обычное дело. Не суетись. Всё будет хорошо.
Но ничего хорошего не произошло.
– Что происходит? – хмурился Рико.
Мы пересматривали серию «отсева» с воскресенья, ибо до сих пор уход Розалии оставался для всех нас загадкой. Причины её ошибок абсолютно беспочвенны и непонятны.
На самом деле, если бы я горько не рыдала в момент её «отсева», ребята не взялись бы за это типа расследование. В воскресенье, пока доехала до виллы, я чуть слезами не захлебнулась. Я толком не помню, кто был рядом в тот момент. Меня обнимало много рук. Помню только, что Бернардо сидел безучастно, причитая, мол, ушла и ушла. «Розалии давно пора было покинуть шоу», – нагло заявил он. От его хладнокровия я ещё громче начинала плакать. Тогда Дамьян сурово, но при этом тактично попросил его заткнуться.
В гостиной женской половины по понятным причинам присутствовали не все лица. Бернардо не позвали, как и его дружка Андриуса (ещё то трепло). Зельда осталась в своей комнате, шушукалась там с Ханной. Сплетничали по поводу собрания на их половине. Я их не звала смотреть серию, но знала, что они и так слышат. Отсутствовал Беркер из-за чувства глубокой обиды.
Я, единственная девушка в этой компании, устроилась в мягком кресле по центру. Рико и Мерти сидели у меня в ногах на полу. Йозо растянулся на диване. Эмиль оседлал стул. А Дамьян и Альвисс устроились на ковре возле дивана, на котором валялся Йозо. Всей этой дружной компанией мы пялились на экран телевизора.
– Разве не Андриус задел чашку с её начинкой? – заметил Альвисс.
– И мне так показалось, – поддержал Мерти. – С виду вроде как будто он ни при чём, но если посмотреть повтор, – он прокрутил назад и проиграл момент ещё раз, – видно.
– Смотри! Локтем! Да? – кричал Эмиль.
– На рожу Бернардо гляньте, – бросил Йозо, выставив палец вперёд.
Мерти снова отмотал назад. Бернардо почти свисал через перила балкончика, наблюдая за Андриусом. Да, всё как будто подстроено. Рико озвучил мои мысли:
– Мне видится это так: Андриус пошёл за кастрюлями, набрал их в руки так, чтобы выглядеть неуклюжим. Когда он проходил мимо Розалии, Бернардо начал раздавать советы. Андриус обернулся и…
– Чашка с готовой начинкой Розалии полетела на пол, – закончила я упавшим голосом.
Тот момент я помнила туманно, потому что наблюдала за другими участниками. Я видела уже упавшую чашку, крик Розалии, а потом её отчаянные попытки успеть приготовить новую начинку. Она успела, но вышло плохо, поэтому Розалия отправилась во второй тур с Андриусом и Йозо.
– Несправедливо! – негодовал Эмиль. – Тётка талантливая!
– Не называй её «тёткой», – одёрнула я. – Она мудрая женщина.
– О, простите, – он наигранно поклонился, затем не сдержался и хохотнул.
Устало вздыхая, я снова обратила внимание на экран. Как раз показывали момент, когда Франко общается с каждым из трёх претендентов на выбывание. В своей речи он несколько раз подчеркнул, что падение чашки – ошибка самой Розалии.
– Ублюдок! – вырвалось у меня.
– Кто? Франко Руис? – удивился Дамьян.
– А что, нет? Он ослеп и не видит, что происходит у него под носом.
На самом деле я понимала, что Франко не только видел, но знал, что произойдёт заранее. Сейчас все обвиняют Андриуса и Бернардо, но главное подлое лицо – Франко.
Отлично. Он преподал мне урок – показал, на что способен.
В день перед «отсевом» он слышал наш разговор с Розалией или же понял, что мы с ней заодно, и она что-то знает. Решил убрать. И убрал.
«Розалия, ты явно сегодня хочешь домой. Ну кто так толсто раскатывает тесто для тальятелле? Тоньше надо, тоньше!»
– Куда ещё тоньше? – хмурился Рико.
Мы видели, как она порвала два пласта, а следующая партия просто слиплась, и пришлось бросать в воду как есть, ибо времени на исправление не оставалось.
– Кажется, Розалию просто сбили с толку, – сделал вывод Альвисс.
«Нет, – думала я, – не сбили с толку… её намеренно подвели к ошибке».
Йозо – один из самых весёлых, остроумных участников, за которым с восхищением наблюдает публика. Парень, отличающийся своими интересами, но при этом доброй души человек. Впервые мы увидели агрессию в его поведении и словах.
На одном из групповых соревнованиях он спорил с Бернардо до тех пор, пока дым из ушей не пошёл. Вмешаться мне он не позволил. Испортил себе настроение и наделал грубых ошибок. Сама я за него не голосовала, но остальные были менее справедливы к нему. Йозо отправился вместе с Рико на «отсев».
Бернардо ликовал и злорадствовал, поэтому они умудрились ещё несколько раз поспорить. И, кстати, в этом споре Йозо смело выплюнул в лицо Бернардо обвинение, от которого у того лицо вытянулось.
– Что, – кричал в ярости Йозо, – теперь подстроишь мой уход? Подошлёшь своего подлизуна Андриуса, чтобы он нечаянно мою чашку с ингредиентами уронил?
– Ты что несёшь? – взвился Бернардо.
Андриус тоже вспетушился, и они чуть не подрались. Ёся спас ситуацию. Он сделал парням замечание и велел ехать в разных минибусах.
Но Йозо быстро отходил. Тем же вечером я присоединилась к нему в беседке. Мы сидели плечо к плечу. На коленях у Йозо лежала тетрадка, он что-то туда с особым старанием записывал. Синяков под глазами я не увидела, значит, с Бернардо они больше не спорили.
– Что пишешь? – наконец спросила я, скосив взгляд на сербские буквы. Я знала, что Йозо говорил на четырёх языках – он знал английский, сербский, русский, а хорватский был родным.
– Это стихи.
– Ого. Ты пишешь стихи? – искренне удивилась я.
– Да, – уголок его рта дернулся в зарождающейся улыбке, – я люблю писать стихи и мечтаю петь, а вернее читать рэп.
– У тебя полно талантов, Йозо!
– Уж лучше иметь один, но быть успешным в нём, чем иметь сотню и быть при этом полным неудачником.
Я положила обе ладошки и подбородок ему на плечо, изображая сочувствие.
– Не говори так. Твои таланты видят все. Непрофессиональный повар, сумевший переплюнуть профессионалов – мне кажется, это уже удача. Прочитай мне свои стихи… если хочешь, то я готова послушать твой рэп.
Минут пятнадцать мы посвятили его стихам. Сначала он зачитал мне текст, постукивая костяшкой пальца по деревянной скамейке. Потом он разъяснял значение написанного. Я попыталась выучить пару слов на сербском, но попытка оказалась провальной. Йозо громко хохотал над моим произношением. А я повторяла слова снова и снова, намеренно их коверкая, чтобы он почаще смеялся.
– Ну вот, не станешь поваром, станешь репером, – заключила я.
Он утирал слёзы на глазах, выступившие от смеха.
– Со спортом не вышло, и здесь не выйдет, я знаю.
– Спорт?
– В детстве ещё. Футбол, плавание, гимнастика. Всё попробовал. Ни одной награды.
– Видишь, у тебя такой выбор в жизни. Я вот кроме готовки ничего не умею.
– Не верю.
– А вот поверь. – Вздохнув, я вдруг почувствовала, что хочу поделиться душевными переживаниями именно с Йозо. Ни с кем – ни с Талией, ни с Беркером – я не делилась своими мыслями. Но поскольку Йозо мне открылся, я тоже испытала желание поговорить о себе. – До шоу я дышала своей профессией. Работала поваром в обычном кафе, мечтала когда-нибудь открыть ресторанчик. Я наслаждалась своей работой, понимаешь? Готовка стала смыслом моей жизни. Я готовила на работе, приходила домой и готовила дома… и всё в удовольствие.
– Здесь всё иначе, да?
– Отчасти, да. Нет, на шоу я многому научилась. Это хорошая школа, но… Время от времени я превращаюсь в жестокого игрока.
– Но ты сильная и талантливая, Найджела. Мне, например, не дотянуться до Дамьяна, Бернардо или Андриуса. Рано или поздно я увязну. Но не ты. Ты дойдёшь. В тебе есть это чувство… как его…
– Чувство соперничества? – я издала грустный смешок. – Чувство соперничества пробуждают у виртуозов только амбициозные цели. Я же просто бьюсь о стену, чтобы прорваться вперёд. Нет у меня этих целей. Даже амбициозных.
– Но ты же мечтаешь о ресторанчике.
– Но не таким путём.
Йозо перестал меня понимать, поэтому нахмурился.
– Тогда почему ты здесь?
– Ради своих родных. Нам нужны деньги.
– И это не амбициозная цель?
Я расхохоталась.
– Эгоистичная… э… есть такая?
– Если я хорошо знаю английский, то эгоистическая.
– Вот видишь! Ты очень талантлив, и в языках превосходишь носителей.
– Мне кажется, ты сейчас расплачешься.
Я действительно была к этому близка, но держалась изо всех сил. Себя жалко стало, и его тоже. Хорошо, что мне не пришлось отвечать, иначе голос дрогнул бы. Йозо вдруг нагнулся ко мне и серьёзно сказал:
– Шоу – это понарошку. Если в реальной жизни ты столкнёшься с подобными соперниками, сломаешься намного быстрее… если не будешь к этому подготовлена. Это школа, армия. Это шоу воспитывает характер и раскрывает в тебе те качества, о которых ты сама не подозревала.
Например, умение лгать? Изворачиваться? Унижать, оскорблять и обижать? Чем же мне это поможет в жизни? Я хотела задать эти вопросы, но вместо этого сказала:
– Да, соглашусь с тобой.
Эта беседа с Йозо помогла мне обрести душевное равновесие. Хотелось бы так почаще болтать, но, увы, Йозо на этой неделе ушёл.
Я, Эмиль, Мерти, Беркер и Дамьян сидели в одном кругу, обсуждая стратегию на предстоящее соревнование. Сегодня был вторник. Капитанский конкурс прошёл ещё вчера, и нас было меньшинство. Эмиль, как капитан команды, выдвигал свои мысли по поводу того, как не провалиться на этой неделе.
– Если нам удастся всей командой остаться, то считайте, финал у нас в кармане, – говорил он.
– Важно избегать споров с Бернардо и сторониться Андриуса, – напомнил Мерти.
Я положила руку ему на плечо, гордясь тем, что он мой будущий родственник.
– Согласна с Мерти. Мы и так потеряли много замечательных поваров без всякой причины.
– Причина есть, и ты её знаешь, – сказал Дамьян, и я сразу же уловила намёк. Это я. Я – причина. Но признаваться им я не испытывала никакого желания.
– Бернардо убирает всех со своего пути, кто хоть как-то представляет для него опасность. И он явно не один.
В это время, пока я говорила, Беркер не сводил с меня взгляда. Он не разговаривал со мной, но внимательно следил за каждым движением, ловил каждое мое слово, мой взгляд. Может даже пытался считать с моего лица ответы на свои вопросы. Я так и не последовала совету Розалии. Что-то меня останавливало. Беркер был рядом, он просто был, и меня это устраивало. Франко потерял к нему интерес, я это давно заметила. Так к чему испытывать судьбу?
– Не один. И кто же ему помогает? – спросил Эмиль. – Это должен быть кто-то не из участников. Ёся?
– Нет, – сказал Беркер. – Ёся – последний человек, на которого можно подумать.
– Тогда кто?
Никто не ответил. Мы повернули головы на звук голосов. Шестёрка из команды соперников сложила рука на руку и, покачивая этой «стопкой», прокричала свой лозунг. Они были настроены решительно. А мы лишь с сомнением смотрели друг на друга.
Когда я шла по коридору в студию, меня остановил Беркер, схватив за локоть.
– Пожалуйста, пока мы в одной команде, не веди себя так, словно мы не знаем друг друга. Мне и без того тяжело.
И, не дав мне рта раскрыть, ушёл вперёд.
И я поняла, что если не поговорю с ним, то мне никогда не собрать осколки разбитого сердца.
– Пять! Четыре! Три! Два! Оди-и-ин! Следующий!
Громкий голос Франко резал ухо, несмотря на то, что я стояла на балконе, а он ходил где-то внизу.
Сегодня нам устроили стрессовую игру. За всё шоу это, пожалуй, наисложнейшее соревнование. Сначала нас попросили выбрать сильнейшего участника. Мы, естественно, без споров и лишних разговоров выбрали Дамьяна. Команда соперников выбрала Андриуса – по своим соображениям. Остальных Гордон попросил подняться на балкон. Нас держали в неведении до старта. Только когда Андриус и Дамьян принялись за приготовление трёх блюд, мы узнали, что у них десять минут, в следующие десять минут их заменят другие. Я сказала, что пойду в середине, ибо долго не могла отойти от шока. Нам предстояло следить за процессом, чтобы не наделать ошибок.
И вот, Франко прокричал «стоп». Дамьян бросил готовку и помчался наверх, а к нему на замену прибежал Эмиль. Андриуса сменила Зельда. Моё сердце выплясывало румбу от страха. Я следила за каждым шагом своих коллег и боялась упустить мелочь. К счастью, рядом стоял Беркер, который комментировал происходящее.
– Эмиль! Эмиль! Про лук не забудь, а то подгорит! – кричал он. Эмиль, ворча, тряхнул сковороду с луком.
– Я в тесто положил только яйца и масло, сахар не успел! – следом закричал Дамьян.
У меня разболелась голова. С другой стороны кричали участники команды соперников, и я поневоле вслушивалась в их слова.
– Зельда! Брось ты это тесто, чисти креветки! Не успеем! – звучал голос Бернардо.
– Не задень муку! – предупредил Альвисс. Зельда быстро переставила чашку с мукой и переключилась на креветки.
Эмиль, тем временем, чистил овощи. После него побежит Беркер, а следом я. Мерти пойдёт пятым, а потом повторно пойдёт Дамьян, потому что в команде Альвисса шесть человек, а нас всего пятеро.
Десять минут чудесным образом превращались в десять секунд. Никто толком не успевал разогнаться. Беркер спустился и тут же взялся за овощи. Их необходимо было забросить тушиться раньше. За суп никто из предыдущих участников не брался, но Беркер сумел распределить время на три блюдо. Я решила, что последую его технике.
Если Франко и намеревался мне что-то ответить, не успел. В гримёрку вошла Розалия и тут же воззрилась на него с ненавистью. Она не озвучила свои мысли, но я чётко прочитала в её больших глазах вопрос: «Что вы делаете в женской гримёрке?»
– Э… Я зашёл поторопить оставшихся участников, – быстро сказал он и вышел.
– Разве это не работа Ёси? – ядовито бросила она в дверь и посмотрела на меня уже с улыбкой.
Я рассмеялась в ответ.
– Теперь видишь, что происходит?
– Что он от тебя хотел? – полушёпотом поинтересовалась Розалия.
– Пришёл похвалить.
– Вот же гнилой человек! Ты поговорила с Беркером?
– Нет ещё.
– И чего тянешь?
– Тяну, потому что… потому что он включился в игру, в готовку. Я вижу, что наше расставание ему на пользу.
– Расставание? – Розалия бросила на меня упрекающий взгляд, от которого я вся съёжилась. Её руки были сложены на груди. – Насколько мне известно, ты не рассталась с ним. Он так ведёт себя из-за твоего равнодушия и холодности, но уверена, до сих пор не понимает, что с тобой произошло. Я настаиваю на том, чтобы ты поговорила с ним.
– Я… подумаю, что можно сделать. А сейчас, Розалия, настройся. Я не хочу, чтобы ты ушла.
Пожелав ей удаче на «отсеве», я крепко обняла её и вышла. Сердце тут же пошло ходуном. В нескольких шагах от двери в гримёрку стоял Франко. Он говорил по телефону, но меня посетили смутные сомнения, что разговор настоящий. Мы с Розалией говорили тихо, но у Франко вместо ушей могут быть локаторы. Не удивлюсь, если он кое-что услышал.
Розалия вдруг оказалась рядом, и мы с ней обменялись взглядами. Франко помахал нам рукой, мы помахали в ответ и двинулись к лестнице, потрясённые и напуганные.
– А если слышал? – шикнула я.
– Да что он мог услышать? Ну, попросила я тебя с Беркером поговорить, обычное дело. Не суетись. Всё будет хорошо.
Но ничего хорошего не произошло.
ГЛАВА 69
– Что происходит? – хмурился Рико.
Мы пересматривали серию «отсева» с воскресенья, ибо до сих пор уход Розалии оставался для всех нас загадкой. Причины её ошибок абсолютно беспочвенны и непонятны.
На самом деле, если бы я горько не рыдала в момент её «отсева», ребята не взялись бы за это типа расследование. В воскресенье, пока доехала до виллы, я чуть слезами не захлебнулась. Я толком не помню, кто был рядом в тот момент. Меня обнимало много рук. Помню только, что Бернардо сидел безучастно, причитая, мол, ушла и ушла. «Розалии давно пора было покинуть шоу», – нагло заявил он. От его хладнокровия я ещё громче начинала плакать. Тогда Дамьян сурово, но при этом тактично попросил его заткнуться.
В гостиной женской половины по понятным причинам присутствовали не все лица. Бернардо не позвали, как и его дружка Андриуса (ещё то трепло). Зельда осталась в своей комнате, шушукалась там с Ханной. Сплетничали по поводу собрания на их половине. Я их не звала смотреть серию, но знала, что они и так слышат. Отсутствовал Беркер из-за чувства глубокой обиды.
Я, единственная девушка в этой компании, устроилась в мягком кресле по центру. Рико и Мерти сидели у меня в ногах на полу. Йозо растянулся на диване. Эмиль оседлал стул. А Дамьян и Альвисс устроились на ковре возле дивана, на котором валялся Йозо. Всей этой дружной компанией мы пялились на экран телевизора.
– Разве не Андриус задел чашку с её начинкой? – заметил Альвисс.
– И мне так показалось, – поддержал Мерти. – С виду вроде как будто он ни при чём, но если посмотреть повтор, – он прокрутил назад и проиграл момент ещё раз, – видно.
– Смотри! Локтем! Да? – кричал Эмиль.
– На рожу Бернардо гляньте, – бросил Йозо, выставив палец вперёд.
Мерти снова отмотал назад. Бернардо почти свисал через перила балкончика, наблюдая за Андриусом. Да, всё как будто подстроено. Рико озвучил мои мысли:
– Мне видится это так: Андриус пошёл за кастрюлями, набрал их в руки так, чтобы выглядеть неуклюжим. Когда он проходил мимо Розалии, Бернардо начал раздавать советы. Андриус обернулся и…
– Чашка с готовой начинкой Розалии полетела на пол, – закончила я упавшим голосом.
Тот момент я помнила туманно, потому что наблюдала за другими участниками. Я видела уже упавшую чашку, крик Розалии, а потом её отчаянные попытки успеть приготовить новую начинку. Она успела, но вышло плохо, поэтому Розалия отправилась во второй тур с Андриусом и Йозо.
– Несправедливо! – негодовал Эмиль. – Тётка талантливая!
– Не называй её «тёткой», – одёрнула я. – Она мудрая женщина.
– О, простите, – он наигранно поклонился, затем не сдержался и хохотнул.
Устало вздыхая, я снова обратила внимание на экран. Как раз показывали момент, когда Франко общается с каждым из трёх претендентов на выбывание. В своей речи он несколько раз подчеркнул, что падение чашки – ошибка самой Розалии.
– Ублюдок! – вырвалось у меня.
– Кто? Франко Руис? – удивился Дамьян.
– А что, нет? Он ослеп и не видит, что происходит у него под носом.
На самом деле я понимала, что Франко не только видел, но знал, что произойдёт заранее. Сейчас все обвиняют Андриуса и Бернардо, но главное подлое лицо – Франко.
Отлично. Он преподал мне урок – показал, на что способен.
В день перед «отсевом» он слышал наш разговор с Розалией или же понял, что мы с ней заодно, и она что-то знает. Решил убрать. И убрал.
«Розалия, ты явно сегодня хочешь домой. Ну кто так толсто раскатывает тесто для тальятелле? Тоньше надо, тоньше!»
– Куда ещё тоньше? – хмурился Рико.
Мы видели, как она порвала два пласта, а следующая партия просто слиплась, и пришлось бросать в воду как есть, ибо времени на исправление не оставалось.
– Кажется, Розалию просто сбили с толку, – сделал вывод Альвисс.
«Нет, – думала я, – не сбили с толку… её намеренно подвели к ошибке».
ГЛАВА 70
Йозо – один из самых весёлых, остроумных участников, за которым с восхищением наблюдает публика. Парень, отличающийся своими интересами, но при этом доброй души человек. Впервые мы увидели агрессию в его поведении и словах.
На одном из групповых соревнованиях он спорил с Бернардо до тех пор, пока дым из ушей не пошёл. Вмешаться мне он не позволил. Испортил себе настроение и наделал грубых ошибок. Сама я за него не голосовала, но остальные были менее справедливы к нему. Йозо отправился вместе с Рико на «отсев».
Бернардо ликовал и злорадствовал, поэтому они умудрились ещё несколько раз поспорить. И, кстати, в этом споре Йозо смело выплюнул в лицо Бернардо обвинение, от которого у того лицо вытянулось.
– Что, – кричал в ярости Йозо, – теперь подстроишь мой уход? Подошлёшь своего подлизуна Андриуса, чтобы он нечаянно мою чашку с ингредиентами уронил?
– Ты что несёшь? – взвился Бернардо.
Андриус тоже вспетушился, и они чуть не подрались. Ёся спас ситуацию. Он сделал парням замечание и велел ехать в разных минибусах.
Но Йозо быстро отходил. Тем же вечером я присоединилась к нему в беседке. Мы сидели плечо к плечу. На коленях у Йозо лежала тетрадка, он что-то туда с особым старанием записывал. Синяков под глазами я не увидела, значит, с Бернардо они больше не спорили.
– Что пишешь? – наконец спросила я, скосив взгляд на сербские буквы. Я знала, что Йозо говорил на четырёх языках – он знал английский, сербский, русский, а хорватский был родным.
– Это стихи.
– Ого. Ты пишешь стихи? – искренне удивилась я.
– Да, – уголок его рта дернулся в зарождающейся улыбке, – я люблю писать стихи и мечтаю петь, а вернее читать рэп.
– У тебя полно талантов, Йозо!
– Уж лучше иметь один, но быть успешным в нём, чем иметь сотню и быть при этом полным неудачником.
Я положила обе ладошки и подбородок ему на плечо, изображая сочувствие.
– Не говори так. Твои таланты видят все. Непрофессиональный повар, сумевший переплюнуть профессионалов – мне кажется, это уже удача. Прочитай мне свои стихи… если хочешь, то я готова послушать твой рэп.
Минут пятнадцать мы посвятили его стихам. Сначала он зачитал мне текст, постукивая костяшкой пальца по деревянной скамейке. Потом он разъяснял значение написанного. Я попыталась выучить пару слов на сербском, но попытка оказалась провальной. Йозо громко хохотал над моим произношением. А я повторяла слова снова и снова, намеренно их коверкая, чтобы он почаще смеялся.
– Ну вот, не станешь поваром, станешь репером, – заключила я.
Он утирал слёзы на глазах, выступившие от смеха.
– Со спортом не вышло, и здесь не выйдет, я знаю.
– Спорт?
– В детстве ещё. Футбол, плавание, гимнастика. Всё попробовал. Ни одной награды.
– Видишь, у тебя такой выбор в жизни. Я вот кроме готовки ничего не умею.
– Не верю.
– А вот поверь. – Вздохнув, я вдруг почувствовала, что хочу поделиться душевными переживаниями именно с Йозо. Ни с кем – ни с Талией, ни с Беркером – я не делилась своими мыслями. Но поскольку Йозо мне открылся, я тоже испытала желание поговорить о себе. – До шоу я дышала своей профессией. Работала поваром в обычном кафе, мечтала когда-нибудь открыть ресторанчик. Я наслаждалась своей работой, понимаешь? Готовка стала смыслом моей жизни. Я готовила на работе, приходила домой и готовила дома… и всё в удовольствие.
– Здесь всё иначе, да?
– Отчасти, да. Нет, на шоу я многому научилась. Это хорошая школа, но… Время от времени я превращаюсь в жестокого игрока.
– Но ты сильная и талантливая, Найджела. Мне, например, не дотянуться до Дамьяна, Бернардо или Андриуса. Рано или поздно я увязну. Но не ты. Ты дойдёшь. В тебе есть это чувство… как его…
– Чувство соперничества? – я издала грустный смешок. – Чувство соперничества пробуждают у виртуозов только амбициозные цели. Я же просто бьюсь о стену, чтобы прорваться вперёд. Нет у меня этих целей. Даже амбициозных.
– Но ты же мечтаешь о ресторанчике.
– Но не таким путём.
Йозо перестал меня понимать, поэтому нахмурился.
– Тогда почему ты здесь?
– Ради своих родных. Нам нужны деньги.
– И это не амбициозная цель?
Я расхохоталась.
– Эгоистичная… э… есть такая?
– Если я хорошо знаю английский, то эгоистическая.
– Вот видишь! Ты очень талантлив, и в языках превосходишь носителей.
– Мне кажется, ты сейчас расплачешься.
Я действительно была к этому близка, но держалась изо всех сил. Себя жалко стало, и его тоже. Хорошо, что мне не пришлось отвечать, иначе голос дрогнул бы. Йозо вдруг нагнулся ко мне и серьёзно сказал:
– Шоу – это понарошку. Если в реальной жизни ты столкнёшься с подобными соперниками, сломаешься намного быстрее… если не будешь к этому подготовлена. Это школа, армия. Это шоу воспитывает характер и раскрывает в тебе те качества, о которых ты сама не подозревала.
Например, умение лгать? Изворачиваться? Унижать, оскорблять и обижать? Чем же мне это поможет в жизни? Я хотела задать эти вопросы, но вместо этого сказала:
– Да, соглашусь с тобой.
Эта беседа с Йозо помогла мне обрести душевное равновесие. Хотелось бы так почаще болтать, но, увы, Йозо на этой неделе ушёл.
ГЛАВА 71
Я, Эмиль, Мерти, Беркер и Дамьян сидели в одном кругу, обсуждая стратегию на предстоящее соревнование. Сегодня был вторник. Капитанский конкурс прошёл ещё вчера, и нас было меньшинство. Эмиль, как капитан команды, выдвигал свои мысли по поводу того, как не провалиться на этой неделе.
– Если нам удастся всей командой остаться, то считайте, финал у нас в кармане, – говорил он.
– Важно избегать споров с Бернардо и сторониться Андриуса, – напомнил Мерти.
Я положила руку ему на плечо, гордясь тем, что он мой будущий родственник.
– Согласна с Мерти. Мы и так потеряли много замечательных поваров без всякой причины.
– Причина есть, и ты её знаешь, – сказал Дамьян, и я сразу же уловила намёк. Это я. Я – причина. Но признаваться им я не испытывала никакого желания.
– Бернардо убирает всех со своего пути, кто хоть как-то представляет для него опасность. И он явно не один.
В это время, пока я говорила, Беркер не сводил с меня взгляда. Он не разговаривал со мной, но внимательно следил за каждым движением, ловил каждое мое слово, мой взгляд. Может даже пытался считать с моего лица ответы на свои вопросы. Я так и не последовала совету Розалии. Что-то меня останавливало. Беркер был рядом, он просто был, и меня это устраивало. Франко потерял к нему интерес, я это давно заметила. Так к чему испытывать судьбу?
– Не один. И кто же ему помогает? – спросил Эмиль. – Это должен быть кто-то не из участников. Ёся?
– Нет, – сказал Беркер. – Ёся – последний человек, на которого можно подумать.
– Тогда кто?
Никто не ответил. Мы повернули головы на звук голосов. Шестёрка из команды соперников сложила рука на руку и, покачивая этой «стопкой», прокричала свой лозунг. Они были настроены решительно. А мы лишь с сомнением смотрели друг на друга.
Когда я шла по коридору в студию, меня остановил Беркер, схватив за локоть.
– Пожалуйста, пока мы в одной команде, не веди себя так, словно мы не знаем друг друга. Мне и без того тяжело.
И, не дав мне рта раскрыть, ушёл вперёд.
И я поняла, что если не поговорю с ним, то мне никогда не собрать осколки разбитого сердца.
ГЛАВА 72
– Пять! Четыре! Три! Два! Оди-и-ин! Следующий!
Громкий голос Франко резал ухо, несмотря на то, что я стояла на балконе, а он ходил где-то внизу.
Сегодня нам устроили стрессовую игру. За всё шоу это, пожалуй, наисложнейшее соревнование. Сначала нас попросили выбрать сильнейшего участника. Мы, естественно, без споров и лишних разговоров выбрали Дамьяна. Команда соперников выбрала Андриуса – по своим соображениям. Остальных Гордон попросил подняться на балкон. Нас держали в неведении до старта. Только когда Андриус и Дамьян принялись за приготовление трёх блюд, мы узнали, что у них десять минут, в следующие десять минут их заменят другие. Я сказала, что пойду в середине, ибо долго не могла отойти от шока. Нам предстояло следить за процессом, чтобы не наделать ошибок.
И вот, Франко прокричал «стоп». Дамьян бросил готовку и помчался наверх, а к нему на замену прибежал Эмиль. Андриуса сменила Зельда. Моё сердце выплясывало румбу от страха. Я следила за каждым шагом своих коллег и боялась упустить мелочь. К счастью, рядом стоял Беркер, который комментировал происходящее.
– Эмиль! Эмиль! Про лук не забудь, а то подгорит! – кричал он. Эмиль, ворча, тряхнул сковороду с луком.
– Я в тесто положил только яйца и масло, сахар не успел! – следом закричал Дамьян.
У меня разболелась голова. С другой стороны кричали участники команды соперников, и я поневоле вслушивалась в их слова.
– Зельда! Брось ты это тесто, чисти креветки! Не успеем! – звучал голос Бернардо.
– Не задень муку! – предупредил Альвисс. Зельда быстро переставила чашку с мукой и переключилась на креветки.
Эмиль, тем временем, чистил овощи. После него побежит Беркер, а следом я. Мерти пойдёт пятым, а потом повторно пойдёт Дамьян, потому что в команде Альвисса шесть человек, а нас всего пятеро.
Десять минут чудесным образом превращались в десять секунд. Никто толком не успевал разогнаться. Беркер спустился и тут же взялся за овощи. Их необходимо было забросить тушиться раньше. За суп никто из предыдущих участников не брался, но Беркер сумел распределить время на три блюдо. Я решила, что последую его технике.
