В этот момент наши с Рико взгляды встретились. Со стороны можно было подумать, будто мы храним какую-то тайну. Но на самом деле наш жест был спонтанным.
– Твоя тарелка сервирована неправильно, но по вкусу всё получилось хорошо. Поздравляю, ты в финальной неделе!
Услышав неожиданное поздравление, я почувствовала, как подкашиваются ноги. Если Рико прошёл в финал, то…
Либо я. Либо Беркер.
Прозвучал трагический аккорд. Камеры показывали нас крупным планом. Когда Рико с плохо скрываемой радостью на лице покидал студию, я поймала взгляд Франко. Если бы он улыбался, я могла бы его в чём-либо обвинить. Но его выражение говорило лишь о том, что в случившемся я должна винить только себя. Его взгляд чётко заявлял: «Вот, Найджела, что делает с людьми безрассудство».
Мы с Беркером встали ближе друг к другу и приготовились услышать приговор. Для каждого из нас удар неизбежен. В глубине души я предпочитала уйти, но знала, что Беркер думает точно так же.
Некоторое время жюри толкали речь. Сначала Гордон сказал о том, какого опыта набрался каждый из нас и какое будущее несмотря ни на что нас ждёт за пределами этой студии. Он отметил, что мы уже не те простые повара, а профессионалы, заслуживающие внимания. Странно, но меня это не успокаивало.
Беркер покраснел, и я понимала, что он изо всех сил сдерживает слёзы. Глядя на него, я сама готова была расплакаться. Я слышала стук собственного сердца – настолько громкий и чистый, что даже испугалась.
А жюри тянули время.
Джеймс озвучил статистику наших успешных игр, и получилось так, что мы с Беркером шли на одном уровне.
Я снова бросила взгляд на Беркера, но ответного внимания не получила. Он сделал движение кадыком, безуспешно пытаясь сглотнуть слюну. Это было невыносимо.
Дошла очередь до Франко Руиса.
– Еда – это прекрасно, да? – начал он.
– Конечно, это так, – ответил Беркер спокойным ровным голосом. Я только кивнула.
– Когда собираешься с людьми за столом, еда объединяет, согласны?
Мы закивали.
– Еда – это очень важно, шеф, – голос Беркера дрогнул.
– Беркер, знаешь что я тебе скажу. Среди всех участников ты самый динамичный. Подвижный, креативный. Без лести говорю.
– Спасибо, шеф.
Я нахмурила брови.
– Я уже объяснил, какие ошибки вы допустили. Да, не самые идеальные блюда, но съедобные. Тем не менее, одно из блюд вышло совсем на чуток лучше. Именно этот участник попадёт в финальную неделю. Кто это будет?
– Итак! – громко провозгласил Гордон. – Этим вечером среди вас человек, который покинет шоу…
Я обняла себя руками, стараясь сдержать волнение. Беркер потряхивал ногой и глубоко дышал.
Он или я – другого пути нет.
– Блюдо, которое получилось лучше…
Приобняв Беркера, я шепнула:
– Пожалуйста, только не плачь. Мы говорили об этом…
– Я уйду…
– Нет! – шепнула сердито.
А Гордон продолжал мучить:
– Человек, который не войдёт в восьмёрку финалистов.
Мы обняли друг друга: я за плечи, а Беркер придерживал мою талию. Я чувствовала, как его потряхивает и начала про себя молиться: «Пусть я уйду, пусть я уйду, Господи».
– Сегодня выбывает…
Музыку остановили. Наступила тишина.
И в этом безмолвии, словно раскат грома прозвучало имя.
– Беркер.
Не готовая это услышать я в первые секунды открыла рот, а потом закрыла лицо ладонями и отошла в сторону, чтобы справиться с эмоциями. Но слёзы всё равно вырвались. А увидев улыбку на лице Беркера, я разревелась. Он обнял меня насколько мог крепко.
– Пожалуйста, – прошептал он, едва сдерживая слёзы. – Не плачь, прошу. Сама говорила, мы договаривались.
Оторвавшись от него, я снова прошлась туда-сюда, вытерла глаза.
– Это несправедливо, чёрт побери…
– Ты же знаешь, что мы увидимся за пределами шоу. Жизнь не кончена. Прошу, успокойся.
– Беркер, это твоя мечта.
– И твоя тоже. Наша мечта. Один из нас смог, и это ты. Ради меня, – он взял меня за плечи и развернул к себе, заставляя смотреть на него, – ради меня, – повторил он, – ты будешь бороться. Я хочу этого.
Жюри терпеливо ждали. Когда я немного утихомирилась, Джеймс попросил меня сказать что-нибудь.
– Я… честно сказать, я приготовилась уходить с шоу. Почему-то была уверена, что Беркер продолжит борьбу. Ведь у меня совершенно не получились соусы. И сервировка не идеальная. Я не видела тарелку Беркера, но он с большим рвением старался, старался больше, чем я. Ведь кухня – это его жизнь. Ох… я очень расстроена. Я…
Беркер снова прижал меня к себе. Слёзы катились по щекам.
– Борись, Найджела. Ради меня. Ради нас борись.
Джеймс был добр к нам.
– Мечты не должны заканчиваться. «Мастер на все руки» – всего лишь дверь, в которую вы вошли. Выбывание – не значит конец.
Слова Джеймса легли бальзамом на душу. Взяв себя в руки, я наконец покинула студию, оставив Беркера одного с жюри.
Но уходя одарила Франко Руиса презрительным взглядом, желая уничтожить.
Это не конец.
Моя душа настойчиво требовала реванша и слепо верила в победу. Да будет так.
В этот вечер я ненавидела всех.
Никаких исключений.
О, они все мне сочувствовали. Успокаивали, подкрепляя свои слова фразами «Ты справишься», «Сделай это ради него», «Это всего лишь игра». Но я и без них это понимала. Меня злило другое. Это игра для безумцев, где жюри не судят, а рулят. Франко удалось убедить меня в том, что я сама толкнула себя в финальный тур. И Беркер там оказался случайно. Гениально сработал!
Обнимая меня в зале, где они ждали последнего победителя, Мерти на ухо шепнул: «Они всё это подстроили». Я не захотела слушать. Позже я уверяла его, что он ошибается. Однако вечером всё прояснилось…
Зная, что прийти в себя времени нет и наутро у нас новая съёмка, я решила вечером выплакаться, чтобы ни слезинки не осталось. Поэтому едва ступила за порог, побежала в свою комнату.
Не прошло и двух минут, как послышался стук в дверь.
– Убирайтесь, – сердито бросила я и снова уткнулась в подушку.
– Мне кажется, тебе лучше выговориться, – послышался приглушённый голос Бернардо.
Рассерженная я распахнула дверь.
– Тебе, что ли?
– Если хочешь, я могу быть боксёрской грушей, но лучше – жилеткой. Найджела, я переживал за…
– За меня? – снова перебила я. – О, за меня не стоило переживать, потому что я готова была уйти, но ты и твой братец отобрали у меня это счастье.
В ярости я толкнула Бернардо, и он, не устояв, навалился на дверь в комнату Зельды. К счастью, её там не было.
– Уходи, – процедила я.
– Ты неправильно всё поняла. Сама же хотела бороться самостоятельно. Вот и получай! Беркера тоже никто не трогал. Согласись, он не самый сильный повар.
– Заткнись.
– Я пришёл с миром, Найджела. Уже сколько времени я пытаюсь быть тебе другом, как ты это не понимаешь?
– А как ты не понимаешь, что я не хочу с тобой дружить. И знаешь что, – я наставила на него палец, – зря вы меня оставили. Потому что я собираюсь обойти тебя и выиграть. Я размажу твоё самолюбие, как торт размазывают по лицу.
– Что здесь происходит? – в коридоре появился Рико, а за его спиной стояли Дамьян и Мерти. – Бернардо, оставь ты Найджелу в покое. Ей и так нелегко.
– Я не собирался усложнять. Просто пришёл успокоить, поддержать.
– Засунь свою поддержку…
– Найджела, – строго одёрнул меня Дамьян, и я замолчала, не закончив фразу.
В конце концов, Бернардо ушёл с ним и с Рико. А Мерти завёл меня в комнату и плотно закрыл за собой дверь.
– Не ссорься с ним. Он этого и добивается. Приходит к тебе, злит. Разве не видишь, что они доводят тебя до психического срыва, чтобы ты создавала им шоу, прибавляла рейтинги. Читаешь комментарии? Нет? А я читаю. Ты популярна, и они на тебе держат этот сезон. – Мерти оседлал стул. – У меня был шанс поболтать с финалистом прошлогоднего сезона Ильёй Гуфо. Мы переписываемся с ним частенько. Он мне рассказал, как доводили Сару. Помнишь, она до четвёртого места дошла? Он сравнивает её с тобой. Говорит, что мой рассказ о происходящем сильно напоминает события, которые происходили с Сарой. Зрителям этого не видно, а внутри шоу может твориться что угодно. Так вот, Сара, потеряв всех друзей и союзников, взяла себя в руки и дошла до полуфинала. И ты дойдёшь.
– Дойду. Я превращу Бернардо в пыль. Пропущу через мясорубку, прижгу калёным железом. Живьём сварю…
– Останови свою ненависть. Ты говоришь уже как маньяк-убийца с извращённой фантазией. Послушай меня. Я слышал, что говорил Бернардо Андриусу сегодня в комнате ожидания. Они говорили шёпотом, но когда в помещении тихо, шёпот кажется громче любой музыки.
– Любопытно, что же он сказал.
– Он сказал, что чем сильнее разозлить Найджелу, тем более сильным противником она становится. Поэтому я и сказал, чтобы ты не велась на провокации.
– Эти слова не доказывают того, что они подстроили уход Беркера.
– А я не говорю, что с этих слов понял это.
– Может тогда скажешь, почему уверен, что они подстроили его уход.
– Скажу, – Мерти снизил голос до шёпота. – Когда решалась ваша судьба, я вышел в туалет. А возвращаясь, услышал голоса членов жюри. Они негромко спорили, причём Гордон и Джеймс убеждали в чём-то Франко. «На мой взгляд Беркер справился лучше. Не понимаю, зачем ты хочешь убрать его», – утверждал Джеймс, и я эти слова чётко слышал. Последовал неразборчивый ответ Франко. Потом Гордон сказал: «Твоя правда». То есть Франко убедил их выгнать Беркера. Нет, – Мерти схватил меня за руку, – я не хочу сказать, что они сделали неправильно, оставив тебя. Но факт остаётся фактом – двое из жюри были за Беркера.
Мои щёки пылали от досады. Сжимая руку Мерти в ответ, я держалась изо всех сил, чтобы не выйти и не разорвать всех негодных на части. И как после этого в глаза Гордона и Джеймса смотреть? Как вообще готовить, зная, что Беркер лучше и именно он заслуживает быть здесь, а не я?
– А теперь сделай медленный вдох, – донёсся ласковый голос Мерти. – Молодец. И также медленно выпускай воздух. Хорошо. Повтори.
Это упражнение мы повторили раз пять, пока я на самом деле не успокоилась.
Мерти сидел в моей комнате, пока я не уснула.
А утром мне написал Беркер.
«Радуйся каждому мгновению, каждому вздоху. Не забывай лучшего, забудь плохое. Что бы ни случилось, я мысленно с тобой. Моя любовь крепчает с каждой минутой. Очень скучаю и надеюсь, что эта неделя пролетит быстро. Тогда я смогу обнять тебя и никогда не отпускать. Будь сильной, не давай себя в обиду. Твоя жизнь, твоё увлечение, твоя профессия – это кухня. Готовь, твори и радуй желающих покушать. Борись. Удачи! Твой всегда любящий Беркер».
Сообщение сопровождалось смайликами в виде поцелуйчиков и сердечками.
Я ещё лежала в кровати, сонная и разбитая, но уже широко улыбалась. Как же мне его не хватает! Самые простые слова, посланные с любовью, украсили моё утро. Все мои мысли были забиты мечтами о нашем с ним будущем, отнюдь не о предстоящем соревновании.
Сегодня я надела самую красивую свою желтую шифоновую блузку под классические чёрные брюки. Решила быть яркой, поэтому макияж попросила соответствующий. На удивление стилист завила мне волосы и лишь слегка убрала пряди назад, чтобы на лицо не падали. Мне понравилось моё отражение в зеркале, а мальчики-участники охали и свистели, когда я присоединилась к ним.
– Ого, – кокетливо пропел Эмиль.
– Какая красотка! – воскликнул Рико.
– Сногсшибательная, – заметил Мерти.
– В такую невозможно не влюбиться, – буркнул Бернардо и отвернулся, поскольку неодобрительные взгляды Мерти, Рико и Дамьяна были очень красноречивы.
Но я молчать не собиралась и с широчайшей улыбкой сказала:
– Всё для Беркера. Ведь он будет смотреть на меня по телевизору.
– Конечно, – нехотя согласился Бернардо, после чего мы все двинулись за Ёсей в студию.
Нас распределили по тумбам в шахматном порядке. Первая тумба – Зельда. Вторая – я. За мной, чуть правее, стоял Дамьян. За ним – Бернардо. Пятым был Мерти. Последними шли Эмиль, Рико и Андриус – в хвосте.
Жюри появились перед нами в ярких и стильных костюмах, обвешанные дорогими украшениями, надушенные с аккуратными укладками (кроме Джеймса, у которого была гладко выбрита голова). Они улыбались, разглядывая финальную восьмёрку.
– Суть последней игры состоит в том, – начал Джеймс сразу после приветствия, – чтобы набрать самое высокое количество очков для выхода в полуфинальную четвёрку. Эта четвёрка участников наденет настоящую именную форму шеф-повара и будет сражаться за победу, как настоящий профи.
Раздались громкие аплодисменты. Каждый из нас представлял себя на месте одного из четверых. После послания Беркера сегодняшним утром я всё для себя решила: я пойду до конца. Поэтому впитывала каждое слово жюри.
– Каждый день мы будем проводить соревнование в три тура. В каждом туре вам будут выставлять очки. Но не только от нас троих, – Франко выдержал паузу, – но и от приглашённого шеф-повара!
Улюлюканье. Хлопки. Радость.
Затем Франко продолжил:
– Участник, набравший большее количество очков, выходит в четвёрку. Те четверо, которые не войдут в полуфинал, уйдут с почётом лучших восьми. Вы не проиграли, а всего лишь не дотянули. Что тоже случается. Я вас всех поздравляю! Гордон?
– Да. Сегодня определится первый участник. И, пожалуй, нам пора пригласить нашего дорогого коллегу, который будет судить восьмёрку вместе с нами. И это… Сергей Русовский!
Под наши бурные аплодисменты на подиум вышел русский шеф-повар, слегка полноватый, но поистине великолепный в своём деле.
С этого момента началась скука. Мы послушали небольшую речь Сергея. Затем мы сказали несколько слов о том, как волнуемся и как хотим достичь своих целей. Я держалась уверенно, не опускала головы и настроилась выйти в лучшую четвёрку. Ради Беркера.
Борись!
Однако перед тем как показать нам блюдо, которое мы должны готовить в первом туре, за нашими спинами открылись двери, и в студию вошли выбывшие участники. Ничего не понимая, мы начали охать и шёпотом спрашивать друг у друга, что происходит.
Йозо, Беркер, Людмила, Эдит, Розалия, Ханна, Альвисс и Илона – участники, выбывшие в последние недели – выстроились в ряд слева от жюри и справа от наших тумб.
– Удивлены? – весло спросил Франко. Мы закивали. – То ли ещё будет! – воскликнул Руис. – Сегодня будет необычный старт. С помощью жребия ребята выберут имя финалиста и помогут в приготовлении блюд.
От счастья мы не знали, как себя вести. Мы хлопали, подпрыгивали, визжали и выкрикивали разные слова, дабы показать, насколько сильно мы этому рады.
Я помахала Розалии рукой, и она ответила взаимностью. Кто бы мне ни выпал – все классные!
– Начнём лотерею! – провозгласил Джеймс и указал на пластиковую колбу. – Йозо, ты первый.
Йозо чисто выбритый, с повязкой на голове подошёл к колбе и крутанул. Затем достал оттуда шар, раскрыл и прочитал имя:
– Мерти!
– Да! – воскликнул тот. Они обнялись и остались стоять за тумбой Мерти.
Эдит достался Бернардо. Энтузиазма ни у кого из них не прибавилось. Пожав друг другу руки, они застыли, выжидая, что будет дальше.
А дальше Альвисс выбрал Дамьяна; Ханна – Эмиля. Людмиле больше всех не повезло, потому что ей достался Андриус, хотя она, я просто уверена, хотела в пару Эмиля. И я хотела бы Беркера, но наперёд знала, что рулетка не сотворит чуда.
– Твоя тарелка сервирована неправильно, но по вкусу всё получилось хорошо. Поздравляю, ты в финальной неделе!
Услышав неожиданное поздравление, я почувствовала, как подкашиваются ноги. Если Рико прошёл в финал, то…
Либо я. Либо Беркер.
ГЛАВА 92
Прозвучал трагический аккорд. Камеры показывали нас крупным планом. Когда Рико с плохо скрываемой радостью на лице покидал студию, я поймала взгляд Франко. Если бы он улыбался, я могла бы его в чём-либо обвинить. Но его выражение говорило лишь о том, что в случившемся я должна винить только себя. Его взгляд чётко заявлял: «Вот, Найджела, что делает с людьми безрассудство».
Мы с Беркером встали ближе друг к другу и приготовились услышать приговор. Для каждого из нас удар неизбежен. В глубине души я предпочитала уйти, но знала, что Беркер думает точно так же.
Некоторое время жюри толкали речь. Сначала Гордон сказал о том, какого опыта набрался каждый из нас и какое будущее несмотря ни на что нас ждёт за пределами этой студии. Он отметил, что мы уже не те простые повара, а профессионалы, заслуживающие внимания. Странно, но меня это не успокаивало.
Беркер покраснел, и я понимала, что он изо всех сил сдерживает слёзы. Глядя на него, я сама готова была расплакаться. Я слышала стук собственного сердца – настолько громкий и чистый, что даже испугалась.
А жюри тянули время.
Джеймс озвучил статистику наших успешных игр, и получилось так, что мы с Беркером шли на одном уровне.
Я снова бросила взгляд на Беркера, но ответного внимания не получила. Он сделал движение кадыком, безуспешно пытаясь сглотнуть слюну. Это было невыносимо.
Дошла очередь до Франко Руиса.
– Еда – это прекрасно, да? – начал он.
– Конечно, это так, – ответил Беркер спокойным ровным голосом. Я только кивнула.
– Когда собираешься с людьми за столом, еда объединяет, согласны?
Мы закивали.
– Еда – это очень важно, шеф, – голос Беркера дрогнул.
– Беркер, знаешь что я тебе скажу. Среди всех участников ты самый динамичный. Подвижный, креативный. Без лести говорю.
– Спасибо, шеф.
Я нахмурила брови.
– Я уже объяснил, какие ошибки вы допустили. Да, не самые идеальные блюда, но съедобные. Тем не менее, одно из блюд вышло совсем на чуток лучше. Именно этот участник попадёт в финальную неделю. Кто это будет?
– Итак! – громко провозгласил Гордон. – Этим вечером среди вас человек, который покинет шоу…
Я обняла себя руками, стараясь сдержать волнение. Беркер потряхивал ногой и глубоко дышал.
Он или я – другого пути нет.
– Блюдо, которое получилось лучше…
Приобняв Беркера, я шепнула:
– Пожалуйста, только не плачь. Мы говорили об этом…
– Я уйду…
– Нет! – шепнула сердито.
А Гордон продолжал мучить:
– Человек, который не войдёт в восьмёрку финалистов.
Мы обняли друг друга: я за плечи, а Беркер придерживал мою талию. Я чувствовала, как его потряхивает и начала про себя молиться: «Пусть я уйду, пусть я уйду, Господи».
– Сегодня выбывает…
Музыку остановили. Наступила тишина.
И в этом безмолвии, словно раскат грома прозвучало имя.
– Беркер.
Не готовая это услышать я в первые секунды открыла рот, а потом закрыла лицо ладонями и отошла в сторону, чтобы справиться с эмоциями. Но слёзы всё равно вырвались. А увидев улыбку на лице Беркера, я разревелась. Он обнял меня насколько мог крепко.
– Пожалуйста, – прошептал он, едва сдерживая слёзы. – Не плачь, прошу. Сама говорила, мы договаривались.
Оторвавшись от него, я снова прошлась туда-сюда, вытерла глаза.
– Это несправедливо, чёрт побери…
– Ты же знаешь, что мы увидимся за пределами шоу. Жизнь не кончена. Прошу, успокойся.
– Беркер, это твоя мечта.
– И твоя тоже. Наша мечта. Один из нас смог, и это ты. Ради меня, – он взял меня за плечи и развернул к себе, заставляя смотреть на него, – ради меня, – повторил он, – ты будешь бороться. Я хочу этого.
Жюри терпеливо ждали. Когда я немного утихомирилась, Джеймс попросил меня сказать что-нибудь.
– Я… честно сказать, я приготовилась уходить с шоу. Почему-то была уверена, что Беркер продолжит борьбу. Ведь у меня совершенно не получились соусы. И сервировка не идеальная. Я не видела тарелку Беркера, но он с большим рвением старался, старался больше, чем я. Ведь кухня – это его жизнь. Ох… я очень расстроена. Я…
Беркер снова прижал меня к себе. Слёзы катились по щекам.
– Борись, Найджела. Ради меня. Ради нас борись.
Джеймс был добр к нам.
– Мечты не должны заканчиваться. «Мастер на все руки» – всего лишь дверь, в которую вы вошли. Выбывание – не значит конец.
Слова Джеймса легли бальзамом на душу. Взяв себя в руки, я наконец покинула студию, оставив Беркера одного с жюри.
Но уходя одарила Франко Руиса презрительным взглядом, желая уничтожить.
Это не конец.
Моя душа настойчиво требовала реванша и слепо верила в победу. Да будет так.
ГЛАВА 93
В этот вечер я ненавидела всех.
Никаких исключений.
О, они все мне сочувствовали. Успокаивали, подкрепляя свои слова фразами «Ты справишься», «Сделай это ради него», «Это всего лишь игра». Но я и без них это понимала. Меня злило другое. Это игра для безумцев, где жюри не судят, а рулят. Франко удалось убедить меня в том, что я сама толкнула себя в финальный тур. И Беркер там оказался случайно. Гениально сработал!
Обнимая меня в зале, где они ждали последнего победителя, Мерти на ухо шепнул: «Они всё это подстроили». Я не захотела слушать. Позже я уверяла его, что он ошибается. Однако вечером всё прояснилось…
Зная, что прийти в себя времени нет и наутро у нас новая съёмка, я решила вечером выплакаться, чтобы ни слезинки не осталось. Поэтому едва ступила за порог, побежала в свою комнату.
Не прошло и двух минут, как послышался стук в дверь.
– Убирайтесь, – сердито бросила я и снова уткнулась в подушку.
– Мне кажется, тебе лучше выговориться, – послышался приглушённый голос Бернардо.
Рассерженная я распахнула дверь.
– Тебе, что ли?
– Если хочешь, я могу быть боксёрской грушей, но лучше – жилеткой. Найджела, я переживал за…
– За меня? – снова перебила я. – О, за меня не стоило переживать, потому что я готова была уйти, но ты и твой братец отобрали у меня это счастье.
В ярости я толкнула Бернардо, и он, не устояв, навалился на дверь в комнату Зельды. К счастью, её там не было.
– Уходи, – процедила я.
– Ты неправильно всё поняла. Сама же хотела бороться самостоятельно. Вот и получай! Беркера тоже никто не трогал. Согласись, он не самый сильный повар.
– Заткнись.
– Я пришёл с миром, Найджела. Уже сколько времени я пытаюсь быть тебе другом, как ты это не понимаешь?
– А как ты не понимаешь, что я не хочу с тобой дружить. И знаешь что, – я наставила на него палец, – зря вы меня оставили. Потому что я собираюсь обойти тебя и выиграть. Я размажу твоё самолюбие, как торт размазывают по лицу.
– Что здесь происходит? – в коридоре появился Рико, а за его спиной стояли Дамьян и Мерти. – Бернардо, оставь ты Найджелу в покое. Ей и так нелегко.
– Я не собирался усложнять. Просто пришёл успокоить, поддержать.
– Засунь свою поддержку…
– Найджела, – строго одёрнул меня Дамьян, и я замолчала, не закончив фразу.
В конце концов, Бернардо ушёл с ним и с Рико. А Мерти завёл меня в комнату и плотно закрыл за собой дверь.
– Не ссорься с ним. Он этого и добивается. Приходит к тебе, злит. Разве не видишь, что они доводят тебя до психического срыва, чтобы ты создавала им шоу, прибавляла рейтинги. Читаешь комментарии? Нет? А я читаю. Ты популярна, и они на тебе держат этот сезон. – Мерти оседлал стул. – У меня был шанс поболтать с финалистом прошлогоднего сезона Ильёй Гуфо. Мы переписываемся с ним частенько. Он мне рассказал, как доводили Сару. Помнишь, она до четвёртого места дошла? Он сравнивает её с тобой. Говорит, что мой рассказ о происходящем сильно напоминает события, которые происходили с Сарой. Зрителям этого не видно, а внутри шоу может твориться что угодно. Так вот, Сара, потеряв всех друзей и союзников, взяла себя в руки и дошла до полуфинала. И ты дойдёшь.
– Дойду. Я превращу Бернардо в пыль. Пропущу через мясорубку, прижгу калёным железом. Живьём сварю…
– Останови свою ненависть. Ты говоришь уже как маньяк-убийца с извращённой фантазией. Послушай меня. Я слышал, что говорил Бернардо Андриусу сегодня в комнате ожидания. Они говорили шёпотом, но когда в помещении тихо, шёпот кажется громче любой музыки.
– Любопытно, что же он сказал.
– Он сказал, что чем сильнее разозлить Найджелу, тем более сильным противником она становится. Поэтому я и сказал, чтобы ты не велась на провокации.
– Эти слова не доказывают того, что они подстроили уход Беркера.
– А я не говорю, что с этих слов понял это.
– Может тогда скажешь, почему уверен, что они подстроили его уход.
– Скажу, – Мерти снизил голос до шёпота. – Когда решалась ваша судьба, я вышел в туалет. А возвращаясь, услышал голоса членов жюри. Они негромко спорили, причём Гордон и Джеймс убеждали в чём-то Франко. «На мой взгляд Беркер справился лучше. Не понимаю, зачем ты хочешь убрать его», – утверждал Джеймс, и я эти слова чётко слышал. Последовал неразборчивый ответ Франко. Потом Гордон сказал: «Твоя правда». То есть Франко убедил их выгнать Беркера. Нет, – Мерти схватил меня за руку, – я не хочу сказать, что они сделали неправильно, оставив тебя. Но факт остаётся фактом – двое из жюри были за Беркера.
Мои щёки пылали от досады. Сжимая руку Мерти в ответ, я держалась изо всех сил, чтобы не выйти и не разорвать всех негодных на части. И как после этого в глаза Гордона и Джеймса смотреть? Как вообще готовить, зная, что Беркер лучше и именно он заслуживает быть здесь, а не я?
– А теперь сделай медленный вдох, – донёсся ласковый голос Мерти. – Молодец. И также медленно выпускай воздух. Хорошо. Повтори.
Это упражнение мы повторили раз пять, пока я на самом деле не успокоилась.
Мерти сидел в моей комнате, пока я не уснула.
А утром мне написал Беркер.
ГЛАВА 94
«Радуйся каждому мгновению, каждому вздоху. Не забывай лучшего, забудь плохое. Что бы ни случилось, я мысленно с тобой. Моя любовь крепчает с каждой минутой. Очень скучаю и надеюсь, что эта неделя пролетит быстро. Тогда я смогу обнять тебя и никогда не отпускать. Будь сильной, не давай себя в обиду. Твоя жизнь, твоё увлечение, твоя профессия – это кухня. Готовь, твори и радуй желающих покушать. Борись. Удачи! Твой всегда любящий Беркер».
Сообщение сопровождалось смайликами в виде поцелуйчиков и сердечками.
Я ещё лежала в кровати, сонная и разбитая, но уже широко улыбалась. Как же мне его не хватает! Самые простые слова, посланные с любовью, украсили моё утро. Все мои мысли были забиты мечтами о нашем с ним будущем, отнюдь не о предстоящем соревновании.
Сегодня я надела самую красивую свою желтую шифоновую блузку под классические чёрные брюки. Решила быть яркой, поэтому макияж попросила соответствующий. На удивление стилист завила мне волосы и лишь слегка убрала пряди назад, чтобы на лицо не падали. Мне понравилось моё отражение в зеркале, а мальчики-участники охали и свистели, когда я присоединилась к ним.
– Ого, – кокетливо пропел Эмиль.
– Какая красотка! – воскликнул Рико.
– Сногсшибательная, – заметил Мерти.
– В такую невозможно не влюбиться, – буркнул Бернардо и отвернулся, поскольку неодобрительные взгляды Мерти, Рико и Дамьяна были очень красноречивы.
Но я молчать не собиралась и с широчайшей улыбкой сказала:
– Всё для Беркера. Ведь он будет смотреть на меня по телевизору.
– Конечно, – нехотя согласился Бернардо, после чего мы все двинулись за Ёсей в студию.
Нас распределили по тумбам в шахматном порядке. Первая тумба – Зельда. Вторая – я. За мной, чуть правее, стоял Дамьян. За ним – Бернардо. Пятым был Мерти. Последними шли Эмиль, Рико и Андриус – в хвосте.
Жюри появились перед нами в ярких и стильных костюмах, обвешанные дорогими украшениями, надушенные с аккуратными укладками (кроме Джеймса, у которого была гладко выбрита голова). Они улыбались, разглядывая финальную восьмёрку.
– Суть последней игры состоит в том, – начал Джеймс сразу после приветствия, – чтобы набрать самое высокое количество очков для выхода в полуфинальную четвёрку. Эта четвёрка участников наденет настоящую именную форму шеф-повара и будет сражаться за победу, как настоящий профи.
Раздались громкие аплодисменты. Каждый из нас представлял себя на месте одного из четверых. После послания Беркера сегодняшним утром я всё для себя решила: я пойду до конца. Поэтому впитывала каждое слово жюри.
– Каждый день мы будем проводить соревнование в три тура. В каждом туре вам будут выставлять очки. Но не только от нас троих, – Франко выдержал паузу, – но и от приглашённого шеф-повара!
Улюлюканье. Хлопки. Радость.
Затем Франко продолжил:
– Участник, набравший большее количество очков, выходит в четвёрку. Те четверо, которые не войдут в полуфинал, уйдут с почётом лучших восьми. Вы не проиграли, а всего лишь не дотянули. Что тоже случается. Я вас всех поздравляю! Гордон?
– Да. Сегодня определится первый участник. И, пожалуй, нам пора пригласить нашего дорогого коллегу, который будет судить восьмёрку вместе с нами. И это… Сергей Русовский!
Под наши бурные аплодисменты на подиум вышел русский шеф-повар, слегка полноватый, но поистине великолепный в своём деле.
С этого момента началась скука. Мы послушали небольшую речь Сергея. Затем мы сказали несколько слов о том, как волнуемся и как хотим достичь своих целей. Я держалась уверенно, не опускала головы и настроилась выйти в лучшую четвёрку. Ради Беркера.
Борись!
Однако перед тем как показать нам блюдо, которое мы должны готовить в первом туре, за нашими спинами открылись двери, и в студию вошли выбывшие участники. Ничего не понимая, мы начали охать и шёпотом спрашивать друг у друга, что происходит.
Йозо, Беркер, Людмила, Эдит, Розалия, Ханна, Альвисс и Илона – участники, выбывшие в последние недели – выстроились в ряд слева от жюри и справа от наших тумб.
– Удивлены? – весло спросил Франко. Мы закивали. – То ли ещё будет! – воскликнул Руис. – Сегодня будет необычный старт. С помощью жребия ребята выберут имя финалиста и помогут в приготовлении блюд.
От счастья мы не знали, как себя вести. Мы хлопали, подпрыгивали, визжали и выкрикивали разные слова, дабы показать, насколько сильно мы этому рады.
Я помахала Розалии рукой, и она ответила взаимностью. Кто бы мне ни выпал – все классные!
– Начнём лотерею! – провозгласил Джеймс и указал на пластиковую колбу. – Йозо, ты первый.
Йозо чисто выбритый, с повязкой на голове подошёл к колбе и крутанул. Затем достал оттуда шар, раскрыл и прочитал имя:
– Мерти!
– Да! – воскликнул тот. Они обнялись и остались стоять за тумбой Мерти.
Эдит достался Бернардо. Энтузиазма ни у кого из них не прибавилось. Пожав друг другу руки, они застыли, выжидая, что будет дальше.
А дальше Альвисс выбрал Дамьяна; Ханна – Эмиля. Людмиле больше всех не повезло, потому что ей достался Андриус, хотя она, я просто уверена, хотела в пару Эмиля. И я хотела бы Беркера, но наперёд знала, что рулетка не сотворит чуда.
