– Хорошо. Вы её услышите. Прямо сейчас.
– Уберите её со сцены! – вопила Фаррен, прорываясь ко мне через руки Дэниела и Тхэ Мина.
Но никто её не слушал. Даже ведущей стало интересно, что я собираюсь сказать. Зрители в зале притихли. Моё лицо было знакомо если не всем, то восьмидесяти процентам присутствующих точно. Я пошла на осознанный риск. Мой рассказ может вызвать огромный скандал во всей индустрии шоубизнеса, либо меня поймут, немного обсудят и забудут.
Моей целью было не погубить карьеру Читтапона, а опозорить Фаррен публично. Я раздавлю её гордость сегодня, обломаю крылышки. Пусть не думает, что все эти жестокие игры с моей судьбой сойдут ей с рук.
– Если меня кто-то в этом зале не знает, я – Элора Бессон, бывшая жена Читтапона Ли. Но «бывшая» не потому, что мы перестали понимать друг друга или… любить друг друга, – я бросила на него взгляд, его глаза горели, но он молча слушал. Рука, сжимавшая микрофон, покоилась на коленке. Получив его мысленное благословение, я снова повернулась к зрителям. – Мы развелись не по своей воле. Так же как и поженились… А эта девушка Фаррен когда-то была моей лучшей подругой. Подруга, которая использует близкого человека, чтобы добиться своих целей, по моему мнению, не имеет права называться «подругой». Она расчётливая, коварная и… Она никогда не думала о моих чувствах.
– Да что ты вообще знаешь! – крикнула Фаррен так громко, что её и без микрофона было слышно.
Я сделала паузу, затем решила не реагировать на её выкрики.
– Фаррен «познакомила» меня с Читтапоном. Ну… знакомством это сложно назвать. Просто в один прекрасный день Фаррен пришла и сказала, что я должна вести фургон. Она знала, что я хорошо вожу, и только потом я узнала, в чём смысл моей роли. Фаррен решила похитить Читтапона Ли. – По залу пробежалась волна шёпота. – Да… И ей это удалось. «Ради забавы», – сказала она мне. Я сидела за рулём, когда узнала, что происходит и начала с ней спорить. В общем, мы разругались, и я не справилась с управлением. Фургон со знаменитостью перевернулся. Я потеряла сознание. Когда очнулась, то ни Фаррен, ни её подружек не было. Зато был раненный Читтапон.
Гул удивления прокатился по залу, как волна. Сначала тишина, а затем шум, разговоры, всплески голосов. И снова все замолкли. Фаррен больше не вырывалась. Она застыла в руках Дэниела с широкими глазами, которые говорили: «Ты всерьёз хочешь всё это рассказать?»
– Я выходила Читта с помощью незнакомых мне людей, – продолжала я. – Однако мой отец – известный продюсер, и я не желала ему проблем с полицией. И Фаррен тогда я не хотела сажать за решетку. Читтапон предложил мне…
Тут он поднял микрофон и сказал:
– Альтернативу. Такая красивая девушка, как ты, Элора, должна была стать моей. Можно назвать это любовью с первого взгляда. Да, я готов был забыть всё, если она согласится выйти за меня.
Зал притих, на некоторых лицах появились улыбки. И не удивительно, ведь это звучало так романтично.
– Я простила Фаррен выходку, потому что всем сердцем полюбила этого мужчину. Кроме него, у меня в жизни никого не было и… не хотела бы, чтобы были… но, – я посмотрела на Тхэ Мина, тот кивнул. – В Нью-Йорке мы попали в аварию. Я впала в кому, а очнувшись, узнала, что Читтапон «погиб». Через время выяснится, что ему сказали то же самое. Здесь были задействованны другие личности, – не буду о них, – Тхэ Мин помог нам воссоединиться. Читтапон приехал в мой город, и всё начало налаживаться. И вот тогда у Фаррен родился план на пару с продюсером, который станет моим мучителем на долгие адские месяцы. Мой брат Дэниел был тому свидетелем, – я указала на него рукой, и он быстро кивнул в знак подтверждения. – Фаррен на тот момент была его невестой. Но ей нужен был мой муж.
– Ложь! Она лжёт!
– Я не заставляю вас верить. Просто знайте, – сказала я. – Чтобы нас разлучить, потребовалась смекалка. Только разочарование друг в друге, как оказалось, способно дать толчок к расставанию. К несчастью, да. Читт получил написанное с моего телефона сообщение о том, что я его бросаю. А мне сказали, что Читт меня продал. Именно Фаррен пригласила меня к себе в гости, подсыпала в кофе снотворное. И всё… меня увезли в Нью-Йорк – город, ставший моей тюрьмой. Меня вынудили подписать контракт, манипулируя тем, что это воля моего мужа и моего отца. Я со злости поставила свою подпись. Потом пожалела, но было поздно. Ричард Колон послал адвоката в Орландо, который нас развёл. Мне запрещалось ездить домой, навещать близких. Я была под постоянным контролем. Когда всё поняла и начала сопротивляться, Ричард сам лично избивал меня…
В зале засуетились – люди переглядывались, возмущались, другие просто не верили своим ушам.
– Я смогла сбежать. Ричард в тюрьме и не страшен. Но я здесь не для того, чтобы вернуть свою любовь. А для того, чтобы спасти его от страшной ошибки. Я понимаю, что отчаяние завело его в угол, откуда не было выхода. Фаррен просто прилипла к нему и… Имея связь с моим братом, смогла обмануть Читтапона. Ребёнок, о котором он говорил, не его. Он от моего брата.
Читтапон резко встал и посмотрел на Фаррен. Та испуганно метала взгляд от одного к другому.
– Нет, не верь ей. Нет у неё никаких доказательств.
– Прекрати. Мы оба знаем, что любой тест покажет, кто настоящий отец ребёнка, – строго сказал Дэниел. – Кстати, об этом мы с тобой и поговорим, как только выйдем отсюда. Шагай!
И Дэниел подтолкнул Фаррен к выходу. Та споткнулась, но всё же пошла, время от времени оглядываясь на Читтапона.
Я поклонилась залу, затем Тхэ Мину. Отдала микрофон ведущей и убежала.
Дело сделано.
~~~
Пока я ждала в машине Тхэ Мина, журналисты пытались взять у меня интервью. К чёрту их. Я наглухо закрыла окно, сжалась в уголочке и старалась не слушать внешнего шума.
Спустя несколько минут – мне они показались вечностью – в машине появился Тхэ Мин. Не взглянув на меня, он велел водителю везти нас домой. Когда он, наконец, посмотрел в мою сторону, я вся дрожала. Не от холода, а от того, что сердце всё ещё било тревогу. Ничего не кончилось. Всё только начиналось.
Тхэ Мин погладил меня по руке, но ничего не сказал.
Мы приехали домой, я села в кресло и сложилась пополам. Невозможно описать то, что я чувствовала после всего. Там, на сцене, я была смелая. А сейчас стыд жжёт кожу, будто я обнажилась перед всем миром, и всё, что казалось силой, обернулось уязвимостью. Скорее всего, я уже жалела.
– Это было глупо, да? – тихо спросила я и не ждала никакого ответа.
Но Тхэ Мин присел рядом и взял меня за руку.
– На такое откровенное признание требуется мужество. Ты справилась. Я говорил с Читтапоном, он спокоен и даже рад, что всё получилось именно так. Его менеджер потрясён, но и он не думает, что карьере Читтапона что-то угрожает. «Неплохой пиар-ход» – так он это назвал. Всё обойдётся, Элора.
Спустя час я вышла после душа в простых белых брючках и футболке, чтобы поужинать. Но в гостиной увидела Читта и замерла. На нём был всё тот же вечерний костюм, блёстки сверкали на лице, макияж на глазах немного смазался. Он встал мне навстречу.
– Элора, мы можем поговорить?
Я скрестила руки на груди, выстроив таким образом между собой и миром щит. Нога мерно притопывала по полу, пальцы впились в локти так крепко, что побелели костяшки. То, что я сделала – не означало моё прощение. Чего он от меня ждёт после всего? Или он думает, что я смогу всё забыть по щелчку?
– О чём нам говорить?
– Э… – Тхэ Мин встал. – Я пойду в душ, пока вы тут болтаете.
Мы мерили взглядом друг друга до тех пор, пока наверху не хлопнула дверь.
– Элора…
– Нет, Читтапон, – я выставила ладошку вперёд. – Нет. Молчи. С меня хватит. Знаешь, чего я сейчас хочу? Влепить тебе пощёчину.
– Понимаю…
– Ничего ты не понимаешь! Понимал бы, не стоял бы здесь с видом побитой собаки. Как ты смел целовать меня, зная, что дома тебя ждёт Фаррен? Фаррен! Чёрт! – и тут меня понесло, злость полилась из меня ядом. – Почему именно с ней? Я бы простила тебе всех женщин Кореи! Но Фаррен… Ты прикасался к ней. К моему заклятому врагу. Ты её…
– Элора, я был пьян тогда! – выкрикнул он. – Я не оправдываю себя. Просто позволь объясниться. Я ведь пришёл поблагодарить… Ты сделала то, чего не смогла сделать Ким.
– Ким. Фаррен. Я не понимаю тебя. Не понимаю, чёрт тебя дери! Эти женщины нас разлучили самым гнусным образом, а ты…
Читт сделал ко мне шаг, но я отступила.
– Элора, пожалуйста, давай уедем отсюда. Поговорим в другом месте.
– В каком? Чем тебе этот дом не нравится?
– Не хочу доставлять неудобства Тхэ Мину. Пожалуйста.
Я не соглашалась. Стояла с видом обиженного ребёнка и не двигалась с места. Читт настаивал.
– Ты сама хотела объясниться. Так вот он – шанс. Теперь мы можем говорить свободно, ни мне, ни тебе нечего больше скрывать. Я был неправ, но и ты…
– После всего, что я пережила, ты хочешь меня в чём-то обвинить? – вспыхнула я.
– Не обвинить. Лишь напомнить, что ты встречалась с Харди.
У меня глаза сделались круглыми, как блюдца.
– Харди? Ты предъявляешь мне связь с Харди, после того, как сам спал с моим врагом?
– А Вон?
– Да… как ты можешь… – я вспыхнула, как от пощёчины.
Читт стоял, наблюдая за моей реакцией, голова была чуть наклонена. Он намеренно выводил меня из себя.
И вывел.
– Ты! – Я шагнула к нему и ударила кулаком в грудь. – Ты спал с Фаррен! С Фаррен! – ещё один удар, и ещё, и ещё. – С моей бывшей подругой, с… – голос сорвался, и я задыхалась от злости, от унижения, от слёз, которые не должна была проливать. – Вон – это просто слабость.
– Вот и с Фаррен я переспал из слабости. Я мало что соображал. Пойми же. Можешь колотить меня, сколько хочешь, я заслужил. Но ты выслушаешь меня. И не здесь.
Читт взял меня за руку и вывел из дома. Я не сопротивлялась. Настолько всё осточертело, что я превратилась в нечто бесхребетное. Он посадил меня в машину, сам сел за руль. Мы ехали не очень долго, затем остановились. Читт открыл дверцу с моей стороны.
– Идём.
– Отель? Спятил?
– Идём, – настаивал он. – Здесь будет спокойнее. В моей квартире сейчас твой брат с этой… Другого дома у меня нет. А на людях я не хочу устраивать разборки, и ты прекрасно знаешь причину.
Пока мы ехали, я успела успокоиться немного, поэтому пошла с ним в отель. После некоторых формальностей Читт получил электронный ключ, мы поднялись на пятый этаж, отыскали в глубине коридора комнату и вошли. Номер был тёмный. Окно закрывали плотные шторы, которые Читтапон не стал открывать. Вместо этого он включил настенные ночники. Я села на край кровати, обняв себя.
– Может, хочешь выпить что-нибудь?
– Виски, если можно.
И он налил не только мне, но и себе. Мы оба сидели на кровати с бокалами и уже более спокойно разговаривали.
– Я был зол на тебя. К тому же ревновал к Харди. Да, мне было лучше, чем тебе, но и я страдал, Элора. Одна мысль, что ты в объятиях Харди, сводила меня с ума. Фаррен появилась в те моменты, когда жизнь мне просто осточертела. Я напивался до потери памяти и, честно, не помню, как мы с ней… Не помню, Элора.
– Не было у меня ничего с Харди. Я не спала с ним, если тебе станет легче. Единственная связь у меня была с Воном. Больше у меня не было других мужчин. Никогда. Я знала только твою любовь и ласку. И я… меня обижает, когда ты…
Читт отобрал бокал и отставил в сторону. Затем придвинулся ближе. Он был так красив в эту минуту, так притягателен, что я готова была расплакаться. Он вновь рядом, и какая разница, что было и с кем.
– Всю жизнь, – полушепотом произнёс он, – я любил одну женщину – тебя. Почему нас не оставят в покое? Почему?
Я смотрела на него, в глазах застыли слёзы.
– Обними меня.
Он исполнил моё желание, а потом поцеловал со всей нежностью, на какую был способен. И все обиды растворились в воздухе.
Его мягкие губы неторопливо скользили по моей шее. Мои руки сжали его плечи, но не для того, чтобы удержаться, я просто не могла иначе. В этот момент между нами больше не было двух лет боли, расстояния, молчания, предательства… Наши сердца бились в такт, дыхание – в унисон.
Если бы мне кто-то сейчас сказал «остановись», я бы послала того куда подальше. Я хотела Читта как никогда раньше. Я дико соскучилась. Поэтому отвечала на его поцелуи со всей страстью.
– Элора, – прошептал он, касаясь пальцами моего лица, шеи, ключиц медленно-медленно, отчего меня бросало в дрожь. Он просто гладил меня своими мягкими ладонями, а я старалась запомнить каждый момент.
Я закрыла глаза и запрокинула голову назад, позволив ему обрести надо мной власть и оказалась вдруг беззащитной.
– Больше всего на свете я мечтала снова быть твоей, – честно призналась я, и Читт посмотрел в мои глаза, замерев. – Да. Я ненавижу твои поступки, ненавижу твой характер, но люблю, чёрт бы тебя побрал. Ты идиот, Читт, да, но я без ума от тебя. И не могу разлюбить, сколько ни пыталась.
– Мы снова поженимся, клянусь. И уедем туда, где нет ни Ким, ни Фаррен. Дай мне шанс, Элора.
– Обещать легко, – расстегивая его рубашку пуговичка за пуговичкой, усмехнулась я. – Всё сложно. Я хочу снова выйти за тебя. Но сам подумай, у тебя карьера, а у меня… ребёнок… И он не твой.
– Я полюблю Лукаса. Ты ведь и мне родишь ребёнка.
И он снова полез целоваться. Моё тело немедленно отозвалось на его зов. Это не было жаждой, не было привычкой, это было чем-то большим – две души, снова нашедшие путь друг к другу сквозь раны.
Этой ночью мы занимались любовью три раза. Сначала безумное столкновение тел, сплетение конечностей и содрогание от внутреннего взрыва. А потом медленное совокупление любовников, не сводящих друг с друга глаз, которые знали друг друга по запаху. После третьего раза мы оба уснули, обнявшись.
Читт погасил ночники. Комната потонула в полумраке. Мы распахнули шторы и приоткрыли окно, чтобы впустить свежий воздух. Луна, войдя без стука, осветила наши обнажённые тела, покрытые блестящей испариной.
Я мечтала об этой минуте с тех пор, как нас разлучили.
~~~
Фаррен пыталась драться. Она поцарапала Дэниелу лицо, за что он в ответ не побоялся влепить пощёчину. Его мало волновало, что она беременна.
Читт дал ему ключи от своей квартиры. Дэниел собирался собрать вещи Фаррен и освободить Читта от этой стервы. Но она продолжала цепляться за своё место, визжала и колотила Дэниела.
– Это моя жизнь! Какого чёрта ты лезешь?
– Заткнись, или я за себя не ручаюсь. Ты спала со мной, с Читтапоном Ли, а ещё ты трахалась с Ричардом Колоном. Да! Думаешь, я слепой дурак? Шлюха чёртова!
– Ну уедем мы в Орландо, и что ты собираешься делать? Женишься на мне?
– Ещё чего! Родишь, отдашь мне ребёнка и катись ко всем чертям собачьим.
Она сложила руки на груди.
– Ух ты какой! Распорядился! А с чего ты взял, что ребёнок твой?
Он подошёл к Фаррен так близко, что та чуть не упала, когда отклонилась назад.
– Глядя мне в глаза, скажи, что он не мой.
Она промолчала, что тоже считалось ответом. Дэниел нагло запихивал ее вещи в один из найденных чемоданов. Коты наблюдали за ними широко раскрытыми глазами, не осмеливаясь пошевелиться или даже мяукнуть.
Он отвёз её в отель и запер на замок, чтобы она не вздумала уйти. Зная её характер, пришлось подождать, пока она перестанет колотить дверь и истерически орать. К счастью, никто из сотрудников отеля не услышал этих воплей.
ГЛАВА 6
– Уберите её со сцены! – вопила Фаррен, прорываясь ко мне через руки Дэниела и Тхэ Мина.
Но никто её не слушал. Даже ведущей стало интересно, что я собираюсь сказать. Зрители в зале притихли. Моё лицо было знакомо если не всем, то восьмидесяти процентам присутствующих точно. Я пошла на осознанный риск. Мой рассказ может вызвать огромный скандал во всей индустрии шоубизнеса, либо меня поймут, немного обсудят и забудут.
Моей целью было не погубить карьеру Читтапона, а опозорить Фаррен публично. Я раздавлю её гордость сегодня, обломаю крылышки. Пусть не думает, что все эти жестокие игры с моей судьбой сойдут ей с рук.
– Если меня кто-то в этом зале не знает, я – Элора Бессон, бывшая жена Читтапона Ли. Но «бывшая» не потому, что мы перестали понимать друг друга или… любить друг друга, – я бросила на него взгляд, его глаза горели, но он молча слушал. Рука, сжимавшая микрофон, покоилась на коленке. Получив его мысленное благословение, я снова повернулась к зрителям. – Мы развелись не по своей воле. Так же как и поженились… А эта девушка Фаррен когда-то была моей лучшей подругой. Подруга, которая использует близкого человека, чтобы добиться своих целей, по моему мнению, не имеет права называться «подругой». Она расчётливая, коварная и… Она никогда не думала о моих чувствах.
– Да что ты вообще знаешь! – крикнула Фаррен так громко, что её и без микрофона было слышно.
Я сделала паузу, затем решила не реагировать на её выкрики.
– Фаррен «познакомила» меня с Читтапоном. Ну… знакомством это сложно назвать. Просто в один прекрасный день Фаррен пришла и сказала, что я должна вести фургон. Она знала, что я хорошо вожу, и только потом я узнала, в чём смысл моей роли. Фаррен решила похитить Читтапона Ли. – По залу пробежалась волна шёпота. – Да… И ей это удалось. «Ради забавы», – сказала она мне. Я сидела за рулём, когда узнала, что происходит и начала с ней спорить. В общем, мы разругались, и я не справилась с управлением. Фургон со знаменитостью перевернулся. Я потеряла сознание. Когда очнулась, то ни Фаррен, ни её подружек не было. Зато был раненный Читтапон.
Гул удивления прокатился по залу, как волна. Сначала тишина, а затем шум, разговоры, всплески голосов. И снова все замолкли. Фаррен больше не вырывалась. Она застыла в руках Дэниела с широкими глазами, которые говорили: «Ты всерьёз хочешь всё это рассказать?»
– Я выходила Читта с помощью незнакомых мне людей, – продолжала я. – Однако мой отец – известный продюсер, и я не желала ему проблем с полицией. И Фаррен тогда я не хотела сажать за решетку. Читтапон предложил мне…
Тут он поднял микрофон и сказал:
– Альтернативу. Такая красивая девушка, как ты, Элора, должна была стать моей. Можно назвать это любовью с первого взгляда. Да, я готов был забыть всё, если она согласится выйти за меня.
Зал притих, на некоторых лицах появились улыбки. И не удивительно, ведь это звучало так романтично.
– Я простила Фаррен выходку, потому что всем сердцем полюбила этого мужчину. Кроме него, у меня в жизни никого не было и… не хотела бы, чтобы были… но, – я посмотрела на Тхэ Мина, тот кивнул. – В Нью-Йорке мы попали в аварию. Я впала в кому, а очнувшись, узнала, что Читтапон «погиб». Через время выяснится, что ему сказали то же самое. Здесь были задействованны другие личности, – не буду о них, – Тхэ Мин помог нам воссоединиться. Читтапон приехал в мой город, и всё начало налаживаться. И вот тогда у Фаррен родился план на пару с продюсером, который станет моим мучителем на долгие адские месяцы. Мой брат Дэниел был тому свидетелем, – я указала на него рукой, и он быстро кивнул в знак подтверждения. – Фаррен на тот момент была его невестой. Но ей нужен был мой муж.
– Ложь! Она лжёт!
– Я не заставляю вас верить. Просто знайте, – сказала я. – Чтобы нас разлучить, потребовалась смекалка. Только разочарование друг в друге, как оказалось, способно дать толчок к расставанию. К несчастью, да. Читт получил написанное с моего телефона сообщение о том, что я его бросаю. А мне сказали, что Читт меня продал. Именно Фаррен пригласила меня к себе в гости, подсыпала в кофе снотворное. И всё… меня увезли в Нью-Йорк – город, ставший моей тюрьмой. Меня вынудили подписать контракт, манипулируя тем, что это воля моего мужа и моего отца. Я со злости поставила свою подпись. Потом пожалела, но было поздно. Ричард Колон послал адвоката в Орландо, который нас развёл. Мне запрещалось ездить домой, навещать близких. Я была под постоянным контролем. Когда всё поняла и начала сопротивляться, Ричард сам лично избивал меня…
В зале засуетились – люди переглядывались, возмущались, другие просто не верили своим ушам.
– Я смогла сбежать. Ричард в тюрьме и не страшен. Но я здесь не для того, чтобы вернуть свою любовь. А для того, чтобы спасти его от страшной ошибки. Я понимаю, что отчаяние завело его в угол, откуда не было выхода. Фаррен просто прилипла к нему и… Имея связь с моим братом, смогла обмануть Читтапона. Ребёнок, о котором он говорил, не его. Он от моего брата.
Читтапон резко встал и посмотрел на Фаррен. Та испуганно метала взгляд от одного к другому.
– Нет, не верь ей. Нет у неё никаких доказательств.
– Прекрати. Мы оба знаем, что любой тест покажет, кто настоящий отец ребёнка, – строго сказал Дэниел. – Кстати, об этом мы с тобой и поговорим, как только выйдем отсюда. Шагай!
И Дэниел подтолкнул Фаррен к выходу. Та споткнулась, но всё же пошла, время от времени оглядываясь на Читтапона.
Я поклонилась залу, затем Тхэ Мину. Отдала микрофон ведущей и убежала.
Дело сделано.
~~~
Пока я ждала в машине Тхэ Мина, журналисты пытались взять у меня интервью. К чёрту их. Я наглухо закрыла окно, сжалась в уголочке и старалась не слушать внешнего шума.
Спустя несколько минут – мне они показались вечностью – в машине появился Тхэ Мин. Не взглянув на меня, он велел водителю везти нас домой. Когда он, наконец, посмотрел в мою сторону, я вся дрожала. Не от холода, а от того, что сердце всё ещё било тревогу. Ничего не кончилось. Всё только начиналось.
Тхэ Мин погладил меня по руке, но ничего не сказал.
Мы приехали домой, я села в кресло и сложилась пополам. Невозможно описать то, что я чувствовала после всего. Там, на сцене, я была смелая. А сейчас стыд жжёт кожу, будто я обнажилась перед всем миром, и всё, что казалось силой, обернулось уязвимостью. Скорее всего, я уже жалела.
– Это было глупо, да? – тихо спросила я и не ждала никакого ответа.
Но Тхэ Мин присел рядом и взял меня за руку.
– На такое откровенное признание требуется мужество. Ты справилась. Я говорил с Читтапоном, он спокоен и даже рад, что всё получилось именно так. Его менеджер потрясён, но и он не думает, что карьере Читтапона что-то угрожает. «Неплохой пиар-ход» – так он это назвал. Всё обойдётся, Элора.
Спустя час я вышла после душа в простых белых брючках и футболке, чтобы поужинать. Но в гостиной увидела Читта и замерла. На нём был всё тот же вечерний костюм, блёстки сверкали на лице, макияж на глазах немного смазался. Он встал мне навстречу.
– Элора, мы можем поговорить?
Я скрестила руки на груди, выстроив таким образом между собой и миром щит. Нога мерно притопывала по полу, пальцы впились в локти так крепко, что побелели костяшки. То, что я сделала – не означало моё прощение. Чего он от меня ждёт после всего? Или он думает, что я смогу всё забыть по щелчку?
– О чём нам говорить?
– Э… – Тхэ Мин встал. – Я пойду в душ, пока вы тут болтаете.
Мы мерили взглядом друг друга до тех пор, пока наверху не хлопнула дверь.
– Элора…
– Нет, Читтапон, – я выставила ладошку вперёд. – Нет. Молчи. С меня хватит. Знаешь, чего я сейчас хочу? Влепить тебе пощёчину.
– Понимаю…
– Ничего ты не понимаешь! Понимал бы, не стоял бы здесь с видом побитой собаки. Как ты смел целовать меня, зная, что дома тебя ждёт Фаррен? Фаррен! Чёрт! – и тут меня понесло, злость полилась из меня ядом. – Почему именно с ней? Я бы простила тебе всех женщин Кореи! Но Фаррен… Ты прикасался к ней. К моему заклятому врагу. Ты её…
– Элора, я был пьян тогда! – выкрикнул он. – Я не оправдываю себя. Просто позволь объясниться. Я ведь пришёл поблагодарить… Ты сделала то, чего не смогла сделать Ким.
– Ким. Фаррен. Я не понимаю тебя. Не понимаю, чёрт тебя дери! Эти женщины нас разлучили самым гнусным образом, а ты…
Читт сделал ко мне шаг, но я отступила.
– Элора, пожалуйста, давай уедем отсюда. Поговорим в другом месте.
– В каком? Чем тебе этот дом не нравится?
– Не хочу доставлять неудобства Тхэ Мину. Пожалуйста.
Я не соглашалась. Стояла с видом обиженного ребёнка и не двигалась с места. Читт настаивал.
– Ты сама хотела объясниться. Так вот он – шанс. Теперь мы можем говорить свободно, ни мне, ни тебе нечего больше скрывать. Я был неправ, но и ты…
– После всего, что я пережила, ты хочешь меня в чём-то обвинить? – вспыхнула я.
– Не обвинить. Лишь напомнить, что ты встречалась с Харди.
У меня глаза сделались круглыми, как блюдца.
– Харди? Ты предъявляешь мне связь с Харди, после того, как сам спал с моим врагом?
– А Вон?
– Да… как ты можешь… – я вспыхнула, как от пощёчины.
Читт стоял, наблюдая за моей реакцией, голова была чуть наклонена. Он намеренно выводил меня из себя.
И вывел.
– Ты! – Я шагнула к нему и ударила кулаком в грудь. – Ты спал с Фаррен! С Фаррен! – ещё один удар, и ещё, и ещё. – С моей бывшей подругой, с… – голос сорвался, и я задыхалась от злости, от унижения, от слёз, которые не должна была проливать. – Вон – это просто слабость.
– Вот и с Фаррен я переспал из слабости. Я мало что соображал. Пойми же. Можешь колотить меня, сколько хочешь, я заслужил. Но ты выслушаешь меня. И не здесь.
Читт взял меня за руку и вывел из дома. Я не сопротивлялась. Настолько всё осточертело, что я превратилась в нечто бесхребетное. Он посадил меня в машину, сам сел за руль. Мы ехали не очень долго, затем остановились. Читт открыл дверцу с моей стороны.
– Идём.
– Отель? Спятил?
– Идём, – настаивал он. – Здесь будет спокойнее. В моей квартире сейчас твой брат с этой… Другого дома у меня нет. А на людях я не хочу устраивать разборки, и ты прекрасно знаешь причину.
Пока мы ехали, я успела успокоиться немного, поэтому пошла с ним в отель. После некоторых формальностей Читт получил электронный ключ, мы поднялись на пятый этаж, отыскали в глубине коридора комнату и вошли. Номер был тёмный. Окно закрывали плотные шторы, которые Читтапон не стал открывать. Вместо этого он включил настенные ночники. Я села на край кровати, обняв себя.
– Может, хочешь выпить что-нибудь?
– Виски, если можно.
И он налил не только мне, но и себе. Мы оба сидели на кровати с бокалами и уже более спокойно разговаривали.
– Я был зол на тебя. К тому же ревновал к Харди. Да, мне было лучше, чем тебе, но и я страдал, Элора. Одна мысль, что ты в объятиях Харди, сводила меня с ума. Фаррен появилась в те моменты, когда жизнь мне просто осточертела. Я напивался до потери памяти и, честно, не помню, как мы с ней… Не помню, Элора.
– Не было у меня ничего с Харди. Я не спала с ним, если тебе станет легче. Единственная связь у меня была с Воном. Больше у меня не было других мужчин. Никогда. Я знала только твою любовь и ласку. И я… меня обижает, когда ты…
Читт отобрал бокал и отставил в сторону. Затем придвинулся ближе. Он был так красив в эту минуту, так притягателен, что я готова была расплакаться. Он вновь рядом, и какая разница, что было и с кем.
– Всю жизнь, – полушепотом произнёс он, – я любил одну женщину – тебя. Почему нас не оставят в покое? Почему?
Я смотрела на него, в глазах застыли слёзы.
– Обними меня.
Он исполнил моё желание, а потом поцеловал со всей нежностью, на какую был способен. И все обиды растворились в воздухе.
Его мягкие губы неторопливо скользили по моей шее. Мои руки сжали его плечи, но не для того, чтобы удержаться, я просто не могла иначе. В этот момент между нами больше не было двух лет боли, расстояния, молчания, предательства… Наши сердца бились в такт, дыхание – в унисон.
Если бы мне кто-то сейчас сказал «остановись», я бы послала того куда подальше. Я хотела Читта как никогда раньше. Я дико соскучилась. Поэтому отвечала на его поцелуи со всей страстью.
– Элора, – прошептал он, касаясь пальцами моего лица, шеи, ключиц медленно-медленно, отчего меня бросало в дрожь. Он просто гладил меня своими мягкими ладонями, а я старалась запомнить каждый момент.
Я закрыла глаза и запрокинула голову назад, позволив ему обрести надо мной власть и оказалась вдруг беззащитной.
– Больше всего на свете я мечтала снова быть твоей, – честно призналась я, и Читт посмотрел в мои глаза, замерев. – Да. Я ненавижу твои поступки, ненавижу твой характер, но люблю, чёрт бы тебя побрал. Ты идиот, Читт, да, но я без ума от тебя. И не могу разлюбить, сколько ни пыталась.
– Мы снова поженимся, клянусь. И уедем туда, где нет ни Ким, ни Фаррен. Дай мне шанс, Элора.
– Обещать легко, – расстегивая его рубашку пуговичка за пуговичкой, усмехнулась я. – Всё сложно. Я хочу снова выйти за тебя. Но сам подумай, у тебя карьера, а у меня… ребёнок… И он не твой.
– Я полюблю Лукаса. Ты ведь и мне родишь ребёнка.
И он снова полез целоваться. Моё тело немедленно отозвалось на его зов. Это не было жаждой, не было привычкой, это было чем-то большим – две души, снова нашедшие путь друг к другу сквозь раны.
Этой ночью мы занимались любовью три раза. Сначала безумное столкновение тел, сплетение конечностей и содрогание от внутреннего взрыва. А потом медленное совокупление любовников, не сводящих друг с друга глаз, которые знали друг друга по запаху. После третьего раза мы оба уснули, обнявшись.
Читт погасил ночники. Комната потонула в полумраке. Мы распахнули шторы и приоткрыли окно, чтобы впустить свежий воздух. Луна, войдя без стука, осветила наши обнажённые тела, покрытые блестящей испариной.
Я мечтала об этой минуте с тех пор, как нас разлучили.
~~~
Фаррен пыталась драться. Она поцарапала Дэниелу лицо, за что он в ответ не побоялся влепить пощёчину. Его мало волновало, что она беременна.
Читт дал ему ключи от своей квартиры. Дэниел собирался собрать вещи Фаррен и освободить Читта от этой стервы. Но она продолжала цепляться за своё место, визжала и колотила Дэниела.
– Это моя жизнь! Какого чёрта ты лезешь?
– Заткнись, или я за себя не ручаюсь. Ты спала со мной, с Читтапоном Ли, а ещё ты трахалась с Ричардом Колоном. Да! Думаешь, я слепой дурак? Шлюха чёртова!
– Ну уедем мы в Орландо, и что ты собираешься делать? Женишься на мне?
– Ещё чего! Родишь, отдашь мне ребёнка и катись ко всем чертям собачьим.
Она сложила руки на груди.
– Ух ты какой! Распорядился! А с чего ты взял, что ребёнок твой?
Он подошёл к Фаррен так близко, что та чуть не упала, когда отклонилась назад.
– Глядя мне в глаза, скажи, что он не мой.
Она промолчала, что тоже считалось ответом. Дэниел нагло запихивал ее вещи в один из найденных чемоданов. Коты наблюдали за ними широко раскрытыми глазами, не осмеливаясь пошевелиться или даже мяукнуть.
Он отвёз её в отель и запер на замок, чтобы она не вздумала уйти. Зная её характер, пришлось подождать, пока она перестанет колотить дверь и истерически орать. К счастью, никто из сотрудников отеля не услышал этих воплей.
