И он обыкновенный маменькин сынок. И что, кроме себя самой, мне рассчитывать не на кого. Доучусь или нет – неизвестно. Из общаги выгонят. И куда я пойду? На вокзал? А денег – только купить билет на электричку и доехать до моря, утопиться.
Голос Валентины сорвался, она заплакала. Тося опять принялась успокаивающе гладить ее по руке:
- Валюша, ну, что ты. Что же ты о людях так плохо заранее думаешь? Ты, как в пустыне, живешь. Все тебе плохие. А есть ведь люди и хорошие. И помогут, и поддержат. Кто тебя так воспитал? Ой, прости, ты же у нас детдомовская. Так и я сирота! Тоже в детдоме воспитывалась. А вот выросла, выучилась, замуж вышла, карьеру сделала и двух прекрасных детей родила. И рада буду, если ты мне такого же прекрасного внука подаришь.
- Не сирота я. Вдруг сказала Валентина:
- Поругались мы с матерью, она меня одна растила, без мужа. Все боялась, что я ее судьбу повторю. Боялась на шаг со двора отпустить. А мне жизнь хотелось самой увидеть, а не из-за нашего забора. В общем, поссорились мы с ней и уехала я. С тех пор и не общаемся. Я ей не пишу. Чтобы она меня обратно не вернула.
- А как так получилось, что она тебя одна растила? Муж ее что… погиб?
- Нет. Не погиб. Просто… Работала мама в молодости телефонисткой на коммутаторе в леспромхозе. Ну и познакомилась там... он начальник был молодой, после института его туда прислали. Стали они встречаться, она влюбилась, забеременела... вот так же, как я. А он… уехал. Ну и она… говорить про ребенка ему ничего не стала. Взяла расчет и вернулась к деду с бабкой в деревню. Там меня одна и вырастила. Очень боялась, что я ее судьбу повторю.
- Слушай, Валя… Тося до боли сжала руки в кулак: - А маму твою как зовут? Коммутатор в каком поселке был?
- Анфиса. Анфиса Павловна. А коммутатор… по-моему леспромхоз Бодровский.
- Ойййй. Потерянно выдохнула Тося и схватилась за голову. Валя испуганно повернулась к ней:
- Что с Вами, Анастасия Поликарповна? Вам плохо?!
- Ну, не сказать, что хорошо. Мама твоя, похоже, моя старинная знакомая. Мы когда-то вместе с ней, Надей и еще двумя девчатами в том самом леспромхозе в одной комнате в общежитии жили. Мне тогда только восемнадцать стукнуло. Сколько лет прошло. Неужели, это она? Мы вчетвером всю жизнь дружим. А она как уехала тогда – так и пропала: ни слуху, ни духу. Неужели ты ее дочь? Как жизнь иногда поворачивается.
- У меня ее фото в общежитии, в тумбочке.
- Да я тебе и без ее фото могу сказать, что это она: и имя и леспромхоз.. и характер ее изо всех щелей у тебя лезет. Не зря ты Надежде кого-то напомнила. А оказывается, вон кого!
- Вы мою маму не любите…
- Сложно твою маму было любить. Вся в себе, только колючки наружу. Как ты! А много счастья вам обоим эти «колючки» принесли?
Валя снова опустила голову. Упрямо закусила губу. Тося смотрела на нее и понимала: та же гордость и та же Анфискина дурь. Яблочко от яблони недалеко падает. Дальше уговаривать и упрашивать бесполезно. Придется «резать» без наркоза. Иначе эту «дурь» не достать.
- Вот что. Ты ребенка этого хочешь, Валя? Или он тебе не нужен совсем? Если не нужен – тогда давай я сейчас открою дверь, ты встанешь и пойдешь на свой аборт. Твой ребенок - твое решение.
Тося сидела на диване и молча наблюдала как напряглась Валентина, как сжались ее плечи.
« - Если ты сейчас отсюда шаг хотя бы сделаешь в операционную, я силой заставлю тебя, дуру, рожать. Привяжу к койке и будешь лежать здесь все девять месяцев. Как миленькая! А родишь: катись на все четыре стороны, куда хочешь! Как раз будет у нас с Илюхой третий ребенок, а заодно и внук!».
Минута тянулась, как столетие. Наконец, Валентина встала, сделала шаг...упала на колени и уткнулась, рыдая, головой в Тосин подол.
« - Пропало платье!» Думала Тося, опять гладя Валину голову. По лицу ее блуждала светлая, радостная улыбка.
_____
Анфису среди толпы пассажиров Тося увидела сразу. Высокая, прямая фигура не изменилась. Только серебрилась седина в волосах да первые морщинки побежали по лицу. Была она одета теперь скромно: строгое серое платье, в руке чемодан. И уже одним этим выделялась из пестрой и яркой курортной толпы.
- Смотрите, Анфиска! Сказала Надежда.
- Вижу. Ответила Тося.
Дали Фисе в тайгу телеграмму. Валя отправила с просьбой приехать и отстучать обратно когда приезжает. Через день пришел ответ: «встречайте, поезд такой-то вагон такой-то».
Говорить Анфисе загодя ничего не стали, да и не напишешь много в телеграмме. Просто дочь написала «я в Симферополе, приезжай». Чего ее заранее волновать? Ехать долго. Приедет – сама все узнает.
Ехать Анфисе, и правда, долго. Не неделю, конечно, но три дня в дороге она пробыла.
За это время успели Валя с Мишкой помириться, и даже подать заявление в ЗАГС. Сияющий Мишка с утра во вторник взял отгул. И весь день они с Валентиной "шуршали" в своем любовном гнездышке. Как доложила Тосе вечером Катя. Мишка купил где-то с рук двухспальную кровать. И теперь этот «аэродром» занимал в их комнате почти все свободное место.
- Малыш пока в коляске будет спать. А потом что-нибудь придумаем. Делился с матерью радостный сын.
Тося молчала. После недавних жутких событий, которые чуть не стали для их семьи роковыми, она боялась сказать даже слово. Все устаканится. Валя пока поживет у них летом. Потом вернется к себе в общежитие оканчивать техникум. Постепенно они познакомятся ближе. И можно будет уже вести разговор по душам.
А пока надо встретить Анфису.
Тося не стала полагаться на волю судьбы. В больнице она заставила Валентину переодеться, взяла ее документы, положила к себе в сумку, посадила на такси, они заехали в техникум за вещами и Тося велела таксисту рулить в Евпаторию.
Валя показала ей фото, да Тося и не сомневалась. Это Анфиса. Капризная, злая Анфиса, которой теперь предстояло стать ее родственницей. Девчонки примчались сразу, как только Тося им позвонила. Охали-ахали, опять засели на кухне.
- Ну, ты подумай! Как жизнь поворачивается. Качала головой Надя:
- Вот какие в ней чудеса происходят!
- Надя, тут главное, чтобы Анфиса, как всегда не выкинула нам какое-нибудь «чудо» из своего характера. Она может. Серьезно сказала Вера.
И вот, они втроем встречают ее на вокзале. Валю оставили дома. В ее положении таскаться по вокзалам не надо. Она мать дома подождет.
Анфиса, растерянно оглядываясь в поисках дочери, вдруг увидела старых подруг. Замерла. От неожиданности чемодан выпал у нее из рук и плюхнулся на перрон.
- Здравствуй, Анфиса. Сказала Тося. Как доехала?
- Я думала, в моей жизни все чудеса уже кончились. Но нет: еще бывают.
Вместо приветствия сказала Фиса.
- Привет, девчата. Вы какими судьбами тут?
Она изо всех сил делала вид, что совершенно не удивлена трем старым подругам, которых не видела двадцать лет и встретила за несколько тысяч километров от леспромхоза "Бодровский". А что такого-то? Ну, старые знакомые.. не инопланетяне же.
- Мы с Верой тут давно живем. Сказала Тося:
- Я в Евпатории, она в Севастополе. А Надя к нам в гости ездит.
- Хорошо живете. Море, солнце. Натянуто улыбнулась Анфиса:
- Девчат, я бы с вами поболтала, но времени нет, меня встречать должны. Да и вы, наверное, тоже по делам.
- Да, Анфис, ты права, по делам. Мы тебя встречаем. Лукаво улыбнулась Тося.
- Меня?! Самообладание, все-таки, изменило Анфисе. Она с изумлением уставилась на Тосю.
- Валя, дочь твоя, тебе телеграмму давала. Она тебя ждет. У меня дома в Евпатории. А мы с девчатами тебя встречать приехали. Вот такое у нас дело.
- Ой... Анфиса вдруг побледнела и прислонилась к соседнему фонарному столбу: - Девчат.. лучше правду... сразу. Что с ней?!
- Анфис, успокойся, с ней полный порядок. Вступила в разговор Вера:
- Поверь мне, в обморок падать у тебя причин нет. Девочки, давайте где-нибудь присядем, что ли? Надо Анфисе все рассказать, чтобы она понимала, почему мы ее встречаем а не Валя, которая телеграмму давала. А то она от беспокойства по такой жаре до Евпатории не дотянет. Пошли в ресторан. Немного там посидим, холодненького чего-нибудь выпьем и поговорим пять минут.
- Я не могу, я не... Запротестовала Анфиса.
- Фиса, очнись! Голову включи? Сердито прикрикнула на нее Надя:
- Пошли уже, посадим тебя за столик, дадим лимонадику и расскажем все. А то ты от волнения на ногах еле стоишь. И хватит тут уже из себя непонятно что изображать! Мы тебя давно знаем. Нам с тобой все ясно!
Еле живую от волнения Фису посадили за столик, дали ей в руки стакан лимонада.
- Ну, так вот. Тося понимала, что тянуть нельзя, надо быстро. Как с перитонитом. - Так уж получилось, что Валя твоя, от тебя сбежавшая, осела тут, в Симферополе. Пошла учиться на агронома в местный техникум. Я тут уже давно живу. У меня трехкомнатная квартира в Евпатории, я заведующая отделением хирургии в городской больнице. Илья по прежнему мой муж. У нас сын Мишка и дочка Катя. Вера живет с мужем и дочерью в Севастополе. Ну, про себя она сама расскажет. Надя наша - теперь вдова, сын у нее тоже уже взрослый, она к нам из леспромхоза отдыхать летом ездит. Все остальное ты у нее сама спросишь. И так уж получилось, Анфиса Павловна, что угораздило моего сына в твою дочь влюбиться! Вот как тесен мир. Нам она про тебя ничего не сказала, я и понятия не имела, кто ее мать. Тося "дипломатично" обошла вопрос о "сиротстве" Вали - это они вдвоем сами разберутся. Ей главное другое донести.
- Когда мой... сынуля к нам ее знакомиться привел, оказалось, что дочь твоя в положении и ждет общего нашего внука. Заявление в ЗАГС они уже подали. Так что Валя теперь в личной комнате у нас в квартире тебя поджидает. Мы ее решили на вокзал не брать. До Симферополя не близко, да и тут толпа с чемоданами. Затолкают еще. По данному вопросу у меня все. Тебе еще лимонадику?
Бледная Анфиса молчала, попеременно тараща глаза то на Тосю, то на Веру, то на Надежду. Видно было, что гораздо проще она бы "переварила" новость с инопланетянами. Но на сегодня инопланетян не предвиделось. Подруги тоже молчали, давая ей время прийти в себя.
" - Жду еще минуту и прошу валерианки!" Промелькнуло у Тоси в голове.
- Ой. Наконец, Анфиса выдохнула:
- Девчат, а вы точно не...???
- Фиса! Какие мы тебе девчата?! Откликнулась Надежда:
- Мы, такие же, как ты, солидные тетки. Все примерно одного возраста и нам давно уже не по восемнадцать. Сама знаешь! Кто такими вещами с тобой шутить будет?! И зачем? Ты нас плохо помнишь, что ли?!
- Она сейчас себя не помнит. Резонно возразила ей Вера:
- Попробуй, "перевари" сразу столько новостей. От одной такой можно с ума сойти... А тут их несколько...
- Да, Вера, ты права. Бледная Анфиса глотнула еще лимонаду, грустно покачала головой:
- Дочь от меня сбежала несколько лет назад. Прям как я от своих родителей. Оставила записку, что ей моя строгость надоела и хочет мир посмотреть. И пропала. Я с тех пор ни одной ночи нормально не спала. Все думала: где она, что с ней, да и жива ли... А тут получила телеграмму, бросила все, помчалась сюда... Как же я счастлива была! Если бы билетов не было, да я бы за поездом бегом побежала! И выхожу я на вокзале и вижу вместо дочери вас троих. Которых двадцать лет не видела. А вы мне все это сообщаете. Ойй.. голова до сих пор кругом идет.
Анфиса обхватила голову руками и так сидела, раскачиваясь. Подруги ее не дергали, давали прийти в себя.
И только Тося еле слышно попросила валерианки у подошедшей к столу официантки, тревожно посмотревшей на Анфису.
- Послушай, Анфис, на самом деле тебе бояться нечего. С Валей, уже ясно, все в порядке. Скоро ты ее увидишь. Давай вот, выпей валерианочки и успокаивайся. Все страшное уже позади.
Анфиса послушно выпила рюмочку, закашлялась, поморщилась, немного помолчала, задумчиво опустив глаза... и подняла их снова. Это была уже снова прежняя Анфиса... и, в то же время, совсем не она. В глазах ее стояли слезы. Но она улыбалась.
- Дааа, я ведь не раз вспоминала вас, девчат, за эти годы. Писать не стала. Гордая я. Думала: смеяться надо мной будете. А еще хуже - сочувствовать. Что прежняя Анфиса, которая королевой по поселку ходила, живет неприметно в глухой тайге и из нарядов у нее теперь только телогрейка и валенки. Зато я дочь вырастила. Но замуж так и не вышла. Боязно мне было в дом чужого мужика приводить, пока дочь маленькая. Строго воспитывала. Повторения моей судьбы боялась. Ну и, палку перегнула, видимо. А она характером в меня пошла. Вот и умотала от меня на другой конец земли. Но никогда бы в жизни мне в голову не могло прийти такое... Что твой сын, Тося, станет моим зятем. И будет у нас общий внук... Даже сейчас еще поверить не могу.
- В такое, Анфиса, сложно поверить сразу. Сочувственно сказала Вера:
- Никто бы из нас сразу не осознал такого. Ну, на сегодня чудеса кончились. Тося, Надя, пора везти Анфису к дочери. Пусть она ее увидит и убедится, что с ней все в порядке.
- Кончились чудеса, говоришь? Усмехнулась Надежда, сидевшая ко входу лицом:
- Девчат, посмотрите кто в дверях ресторана стоит. Одновременно они обернулись. В дверях ресторана, растерянно оглядываясь и прижимая к себе чемодан, стояла Катя.
_____
- Катька!!! На этот Тосин вопль повернулись все: посетители, официанты, даже любопытный повар выглянул из дверей кухни посмотреть, что происходит.
От неожиданности Катя, так же как и Фиса полчаса назад, с грохотом уронила чемодан на пол.
И бросилась к ним:
- Девчонкиииии!!!
Конечно, неприлично солидным дамам так визжать и прыгать. Но они не виделись так давно… можно простить их за это! Словно и не было прошедших лет и нет никаких «дам»: есть веселые девчата из далекого таежного леспромхоза.
Вредные и добродушные, спокойные и задорные… а еще наивные и восторженные, как во временя далекой юности. А так ли уж она далека, эта юность? Хоть и первые морщины появились на лице, а на голове – первые седые волосы, ты любишь, дышишь и живешь так, как будто тебе по-прежнему восемнадцать и ни минутой больше. И сейчас девчата это хорошо понимали.
После всех визгов, воплей и объятий, Катьку тоже усаживают за стол.
- Катька! Тебя как сюда занесло?! Вот чудо-то?! Удивляется Вера.
- Да никакого чуда, Вер! Обыкновенно, поездом. У меня муж тут с сыном в Алуште отдыхает. Вот, еду к ним. Меня на работе сразу не отпустили. Позже пришлось. А вы как тут втроем оказались? Да еще и Анфиса до кучи!
- А надо было с нами контакт поддерживать, тогда бы все знала! Укоризненно смотрит на Катю Надежда:
- Я-то к девчонкам постоянно езжу. Письма пишу, все новости знаю. А ты все открыточками от нас откупаешься.
- Ой, девчонки, вы простите меня. Катя виновато опускает голову:
- Совестно мне до сих пор... что такое у нас с Сашкой случилось. Что сначала этот Борька мне на голову свалился, а потом мы с Сашкой разошлись… Я думала, вы осуждаете меня… Что я… ну, вот так…
- Зачем нам осуждать тебя, Катя? Недоумевает Вера:
- Жизнь – сложная штука. И много всего в ней бывает. Увы, чувства могут пройти. Взять, хотя бы, к примеру, мою ситуацию. Но мы с мужем поняли тогда, что ошиблись.
Голос Валентины сорвался, она заплакала. Тося опять принялась успокаивающе гладить ее по руке:
- Валюша, ну, что ты. Что же ты о людях так плохо заранее думаешь? Ты, как в пустыне, живешь. Все тебе плохие. А есть ведь люди и хорошие. И помогут, и поддержат. Кто тебя так воспитал? Ой, прости, ты же у нас детдомовская. Так и я сирота! Тоже в детдоме воспитывалась. А вот выросла, выучилась, замуж вышла, карьеру сделала и двух прекрасных детей родила. И рада буду, если ты мне такого же прекрасного внука подаришь.
- Не сирота я. Вдруг сказала Валентина:
- Поругались мы с матерью, она меня одна растила, без мужа. Все боялась, что я ее судьбу повторю. Боялась на шаг со двора отпустить. А мне жизнь хотелось самой увидеть, а не из-за нашего забора. В общем, поссорились мы с ней и уехала я. С тех пор и не общаемся. Я ей не пишу. Чтобы она меня обратно не вернула.
- А как так получилось, что она тебя одна растила? Муж ее что… погиб?
- Нет. Не погиб. Просто… Работала мама в молодости телефонисткой на коммутаторе в леспромхозе. Ну и познакомилась там... он начальник был молодой, после института его туда прислали. Стали они встречаться, она влюбилась, забеременела... вот так же, как я. А он… уехал. Ну и она… говорить про ребенка ему ничего не стала. Взяла расчет и вернулась к деду с бабкой в деревню. Там меня одна и вырастила. Очень боялась, что я ее судьбу повторю.
- Слушай, Валя… Тося до боли сжала руки в кулак: - А маму твою как зовут? Коммутатор в каком поселке был?
- Анфиса. Анфиса Павловна. А коммутатор… по-моему леспромхоз Бодровский.
- Ойййй. Потерянно выдохнула Тося и схватилась за голову. Валя испуганно повернулась к ней:
- Что с Вами, Анастасия Поликарповна? Вам плохо?!
- Ну, не сказать, что хорошо. Мама твоя, похоже, моя старинная знакомая. Мы когда-то вместе с ней, Надей и еще двумя девчатами в том самом леспромхозе в одной комнате в общежитии жили. Мне тогда только восемнадцать стукнуло. Сколько лет прошло. Неужели, это она? Мы вчетвером всю жизнь дружим. А она как уехала тогда – так и пропала: ни слуху, ни духу. Неужели ты ее дочь? Как жизнь иногда поворачивается.
- У меня ее фото в общежитии, в тумбочке.
- Да я тебе и без ее фото могу сказать, что это она: и имя и леспромхоз.. и характер ее изо всех щелей у тебя лезет. Не зря ты Надежде кого-то напомнила. А оказывается, вон кого!
- Вы мою маму не любите…
- Сложно твою маму было любить. Вся в себе, только колючки наружу. Как ты! А много счастья вам обоим эти «колючки» принесли?
Валя снова опустила голову. Упрямо закусила губу. Тося смотрела на нее и понимала: та же гордость и та же Анфискина дурь. Яблочко от яблони недалеко падает. Дальше уговаривать и упрашивать бесполезно. Придется «резать» без наркоза. Иначе эту «дурь» не достать.
- Вот что. Ты ребенка этого хочешь, Валя? Или он тебе не нужен совсем? Если не нужен – тогда давай я сейчас открою дверь, ты встанешь и пойдешь на свой аборт. Твой ребенок - твое решение.
Тося сидела на диване и молча наблюдала как напряглась Валентина, как сжались ее плечи.
« - Если ты сейчас отсюда шаг хотя бы сделаешь в операционную, я силой заставлю тебя, дуру, рожать. Привяжу к койке и будешь лежать здесь все девять месяцев. Как миленькая! А родишь: катись на все четыре стороны, куда хочешь! Как раз будет у нас с Илюхой третий ребенок, а заодно и внук!».
Минута тянулась, как столетие. Наконец, Валентина встала, сделала шаг...упала на колени и уткнулась, рыдая, головой в Тосин подол.
« - Пропало платье!» Думала Тося, опять гладя Валину голову. По лицу ее блуждала светлая, радостная улыбка.
_____
Анфису среди толпы пассажиров Тося увидела сразу. Высокая, прямая фигура не изменилась. Только серебрилась седина в волосах да первые морщинки побежали по лицу. Была она одета теперь скромно: строгое серое платье, в руке чемодан. И уже одним этим выделялась из пестрой и яркой курортной толпы.
- Смотрите, Анфиска! Сказала Надежда.
- Вижу. Ответила Тося.
Дали Фисе в тайгу телеграмму. Валя отправила с просьбой приехать и отстучать обратно когда приезжает. Через день пришел ответ: «встречайте, поезд такой-то вагон такой-то».
Говорить Анфисе загодя ничего не стали, да и не напишешь много в телеграмме. Просто дочь написала «я в Симферополе, приезжай». Чего ее заранее волновать? Ехать долго. Приедет – сама все узнает.
Ехать Анфисе, и правда, долго. Не неделю, конечно, но три дня в дороге она пробыла.
За это время успели Валя с Мишкой помириться, и даже подать заявление в ЗАГС. Сияющий Мишка с утра во вторник взял отгул. И весь день они с Валентиной "шуршали" в своем любовном гнездышке. Как доложила Тосе вечером Катя. Мишка купил где-то с рук двухспальную кровать. И теперь этот «аэродром» занимал в их комнате почти все свободное место.
- Малыш пока в коляске будет спать. А потом что-нибудь придумаем. Делился с матерью радостный сын.
Тося молчала. После недавних жутких событий, которые чуть не стали для их семьи роковыми, она боялась сказать даже слово. Все устаканится. Валя пока поживет у них летом. Потом вернется к себе в общежитие оканчивать техникум. Постепенно они познакомятся ближе. И можно будет уже вести разговор по душам.
А пока надо встретить Анфису.
Тося не стала полагаться на волю судьбы. В больнице она заставила Валентину переодеться, взяла ее документы, положила к себе в сумку, посадила на такси, они заехали в техникум за вещами и Тося велела таксисту рулить в Евпаторию.
Валя показала ей фото, да Тося и не сомневалась. Это Анфиса. Капризная, злая Анфиса, которой теперь предстояло стать ее родственницей. Девчонки примчались сразу, как только Тося им позвонила. Охали-ахали, опять засели на кухне.
- Ну, ты подумай! Как жизнь поворачивается. Качала головой Надя:
- Вот какие в ней чудеса происходят!
- Надя, тут главное, чтобы Анфиса, как всегда не выкинула нам какое-нибудь «чудо» из своего характера. Она может. Серьезно сказала Вера.
И вот, они втроем встречают ее на вокзале. Валю оставили дома. В ее положении таскаться по вокзалам не надо. Она мать дома подождет.
Анфиса, растерянно оглядываясь в поисках дочери, вдруг увидела старых подруг. Замерла. От неожиданности чемодан выпал у нее из рук и плюхнулся на перрон.
- Здравствуй, Анфиса. Сказала Тося. Как доехала?
- Я думала, в моей жизни все чудеса уже кончились. Но нет: еще бывают.
Вместо приветствия сказала Фиса.
- Привет, девчата. Вы какими судьбами тут?
Она изо всех сил делала вид, что совершенно не удивлена трем старым подругам, которых не видела двадцать лет и встретила за несколько тысяч километров от леспромхоза "Бодровский". А что такого-то? Ну, старые знакомые.. не инопланетяне же.
- Мы с Верой тут давно живем. Сказала Тося:
- Я в Евпатории, она в Севастополе. А Надя к нам в гости ездит.
- Хорошо живете. Море, солнце. Натянуто улыбнулась Анфиса:
- Девчат, я бы с вами поболтала, но времени нет, меня встречать должны. Да и вы, наверное, тоже по делам.
- Да, Анфис, ты права, по делам. Мы тебя встречаем. Лукаво улыбнулась Тося.
- Меня?! Самообладание, все-таки, изменило Анфисе. Она с изумлением уставилась на Тосю.
- Валя, дочь твоя, тебе телеграмму давала. Она тебя ждет. У меня дома в Евпатории. А мы с девчатами тебя встречать приехали. Вот такое у нас дело.
- Ой... Анфиса вдруг побледнела и прислонилась к соседнему фонарному столбу: - Девчат.. лучше правду... сразу. Что с ней?!
- Анфис, успокойся, с ней полный порядок. Вступила в разговор Вера:
- Поверь мне, в обморок падать у тебя причин нет. Девочки, давайте где-нибудь присядем, что ли? Надо Анфисе все рассказать, чтобы она понимала, почему мы ее встречаем а не Валя, которая телеграмму давала. А то она от беспокойства по такой жаре до Евпатории не дотянет. Пошли в ресторан. Немного там посидим, холодненького чего-нибудь выпьем и поговорим пять минут.
- Я не могу, я не... Запротестовала Анфиса.
- Фиса, очнись! Голову включи? Сердито прикрикнула на нее Надя:
- Пошли уже, посадим тебя за столик, дадим лимонадику и расскажем все. А то ты от волнения на ногах еле стоишь. И хватит тут уже из себя непонятно что изображать! Мы тебя давно знаем. Нам с тобой все ясно!
Еле живую от волнения Фису посадили за столик, дали ей в руки стакан лимонада.
- Ну, так вот. Тося понимала, что тянуть нельзя, надо быстро. Как с перитонитом. - Так уж получилось, что Валя твоя, от тебя сбежавшая, осела тут, в Симферополе. Пошла учиться на агронома в местный техникум. Я тут уже давно живу. У меня трехкомнатная квартира в Евпатории, я заведующая отделением хирургии в городской больнице. Илья по прежнему мой муж. У нас сын Мишка и дочка Катя. Вера живет с мужем и дочерью в Севастополе. Ну, про себя она сама расскажет. Надя наша - теперь вдова, сын у нее тоже уже взрослый, она к нам из леспромхоза отдыхать летом ездит. Все остальное ты у нее сама спросишь. И так уж получилось, Анфиса Павловна, что угораздило моего сына в твою дочь влюбиться! Вот как тесен мир. Нам она про тебя ничего не сказала, я и понятия не имела, кто ее мать. Тося "дипломатично" обошла вопрос о "сиротстве" Вали - это они вдвоем сами разберутся. Ей главное другое донести.
- Когда мой... сынуля к нам ее знакомиться привел, оказалось, что дочь твоя в положении и ждет общего нашего внука. Заявление в ЗАГС они уже подали. Так что Валя теперь в личной комнате у нас в квартире тебя поджидает. Мы ее решили на вокзал не брать. До Симферополя не близко, да и тут толпа с чемоданами. Затолкают еще. По данному вопросу у меня все. Тебе еще лимонадику?
Бледная Анфиса молчала, попеременно тараща глаза то на Тосю, то на Веру, то на Надежду. Видно было, что гораздо проще она бы "переварила" новость с инопланетянами. Но на сегодня инопланетян не предвиделось. Подруги тоже молчали, давая ей время прийти в себя.
" - Жду еще минуту и прошу валерианки!" Промелькнуло у Тоси в голове.
- Ой. Наконец, Анфиса выдохнула:
- Девчат, а вы точно не...???
- Фиса! Какие мы тебе девчата?! Откликнулась Надежда:
- Мы, такие же, как ты, солидные тетки. Все примерно одного возраста и нам давно уже не по восемнадцать. Сама знаешь! Кто такими вещами с тобой шутить будет?! И зачем? Ты нас плохо помнишь, что ли?!
- Она сейчас себя не помнит. Резонно возразила ей Вера:
- Попробуй, "перевари" сразу столько новостей. От одной такой можно с ума сойти... А тут их несколько...
- Да, Вера, ты права. Бледная Анфиса глотнула еще лимонаду, грустно покачала головой:
- Дочь от меня сбежала несколько лет назад. Прям как я от своих родителей. Оставила записку, что ей моя строгость надоела и хочет мир посмотреть. И пропала. Я с тех пор ни одной ночи нормально не спала. Все думала: где она, что с ней, да и жива ли... А тут получила телеграмму, бросила все, помчалась сюда... Как же я счастлива была! Если бы билетов не было, да я бы за поездом бегом побежала! И выхожу я на вокзале и вижу вместо дочери вас троих. Которых двадцать лет не видела. А вы мне все это сообщаете. Ойй.. голова до сих пор кругом идет.
Анфиса обхватила голову руками и так сидела, раскачиваясь. Подруги ее не дергали, давали прийти в себя.
И только Тося еле слышно попросила валерианки у подошедшей к столу официантки, тревожно посмотревшей на Анфису.
- Послушай, Анфис, на самом деле тебе бояться нечего. С Валей, уже ясно, все в порядке. Скоро ты ее увидишь. Давай вот, выпей валерианочки и успокаивайся. Все страшное уже позади.
Анфиса послушно выпила рюмочку, закашлялась, поморщилась, немного помолчала, задумчиво опустив глаза... и подняла их снова. Это была уже снова прежняя Анфиса... и, в то же время, совсем не она. В глазах ее стояли слезы. Но она улыбалась.
- Дааа, я ведь не раз вспоминала вас, девчат, за эти годы. Писать не стала. Гордая я. Думала: смеяться надо мной будете. А еще хуже - сочувствовать. Что прежняя Анфиса, которая королевой по поселку ходила, живет неприметно в глухой тайге и из нарядов у нее теперь только телогрейка и валенки. Зато я дочь вырастила. Но замуж так и не вышла. Боязно мне было в дом чужого мужика приводить, пока дочь маленькая. Строго воспитывала. Повторения моей судьбы боялась. Ну и, палку перегнула, видимо. А она характером в меня пошла. Вот и умотала от меня на другой конец земли. Но никогда бы в жизни мне в голову не могло прийти такое... Что твой сын, Тося, станет моим зятем. И будет у нас общий внук... Даже сейчас еще поверить не могу.
- В такое, Анфиса, сложно поверить сразу. Сочувственно сказала Вера:
- Никто бы из нас сразу не осознал такого. Ну, на сегодня чудеса кончились. Тося, Надя, пора везти Анфису к дочери. Пусть она ее увидит и убедится, что с ней все в порядке.
- Кончились чудеса, говоришь? Усмехнулась Надежда, сидевшая ко входу лицом:
- Девчат, посмотрите кто в дверях ресторана стоит. Одновременно они обернулись. В дверях ресторана, растерянно оглядываясь и прижимая к себе чемодан, стояла Катя.
_____
- Катька!!! На этот Тосин вопль повернулись все: посетители, официанты, даже любопытный повар выглянул из дверей кухни посмотреть, что происходит.
От неожиданности Катя, так же как и Фиса полчаса назад, с грохотом уронила чемодан на пол.
И бросилась к ним:
- Девчонкиииии!!!
Конечно, неприлично солидным дамам так визжать и прыгать. Но они не виделись так давно… можно простить их за это! Словно и не было прошедших лет и нет никаких «дам»: есть веселые девчата из далекого таежного леспромхоза.
Вредные и добродушные, спокойные и задорные… а еще наивные и восторженные, как во временя далекой юности. А так ли уж она далека, эта юность? Хоть и первые морщины появились на лице, а на голове – первые седые волосы, ты любишь, дышишь и живешь так, как будто тебе по-прежнему восемнадцать и ни минутой больше. И сейчас девчата это хорошо понимали.
После всех визгов, воплей и объятий, Катьку тоже усаживают за стол.
- Катька! Тебя как сюда занесло?! Вот чудо-то?! Удивляется Вера.
- Да никакого чуда, Вер! Обыкновенно, поездом. У меня муж тут с сыном в Алуште отдыхает. Вот, еду к ним. Меня на работе сразу не отпустили. Позже пришлось. А вы как тут втроем оказались? Да еще и Анфиса до кучи!
- А надо было с нами контакт поддерживать, тогда бы все знала! Укоризненно смотрит на Катю Надежда:
- Я-то к девчонкам постоянно езжу. Письма пишу, все новости знаю. А ты все открыточками от нас откупаешься.
- Ой, девчонки, вы простите меня. Катя виновато опускает голову:
- Совестно мне до сих пор... что такое у нас с Сашкой случилось. Что сначала этот Борька мне на голову свалился, а потом мы с Сашкой разошлись… Я думала, вы осуждаете меня… Что я… ну, вот так…
- Зачем нам осуждать тебя, Катя? Недоумевает Вера:
- Жизнь – сложная штука. И много всего в ней бывает. Увы, чувства могут пройти. Взять, хотя бы, к примеру, мою ситуацию. Но мы с мужем поняли тогда, что ошиблись.
