- Что тебе ясно? - взвилась я. - А на работу в понедельник вместо меня тоже ты отправишься?
- Нет, - теперь он смотрел на растянутую водолазку и потертые джинсы, и в глазах его отражался какой-то подозрительный восторг, пополам с едва сдерживаемым смехом. До меня вдруг дошло, что выгляжу я совсем не так, как вчера и при первой нашей встрече. Косметики нет, одежда фактически домашняя. Блин! Я что, теперь постоянно наряжаться должна, если рядом всегда зрители будут находиться? Да пошел он куда подальше! - Придется тебе что-то придумать.
- Мне придумать? - возмутилась я. - Ты спятил совсем? Это не игрушки! А если бы ко мне в гости кто-то зашел, и я попыталась выйти? Представляешь эту картину?
Всякий намек на улыбку сразу исчез с его лица.
- К двери тебе лучше не подходить, - совершенно серьезно предупредил он, пронзая меня потяжелевшим взглядом.
У меня аж дар речи чуть не пропал от такой наглости.
- И как ты себе это представляешь? - злобно сузив глаза, поинтересовалась я. - У меня тут дворецкого нет. И слуг, по магазинам бегать. И деньги время от времени кончаются. Так что работать приходится.
Падший беспечно пожал плечами.
- Ты же болеешь иногда? - поинтересовался он.
- Чтобы больничный взять, причина нужна! - он о реальной жизни вообще что-нибудь знает?
- Помочь? - красноречиво прищурившись, предложил демон. Гад бессовестный! Еще угрожает! Взгляд падшего прошелся по моему телу, задержавшись на руках, а потом на ногах.
- Предлагаешь сломать что-нибудь? - иронично осведомилась я, чувствуя, как скулы буквально сводит от злости. - А если мне придется убегать или отбиваться от вашего Зверя?
Темный задумчиво прищурил вспыхнувшие странным огнем глаза и начал неторопливо склонять голову.
- Ломать не обязательно, - лениво произнес он, явно специально понижая голос до интимного урчания и выговаривая слова таким образом, чтобы взгляд поневоле прилип к губам. Прекрасно зная, какое это оказывает воздействие и, желая, видимо, погасить во мне раздражение, вызвав другую, более подходящую для его планов реакцию. И не надоедает же! - Можно тебя, например, какой-нибудь болезнью наградить... - выдохнул мужчина почти у моего рта.
- Венерической? - не задумываясь, выдала я единственную возникшую с выражением "наградить" ассоциацию.
- Почему? - демон замер, недоуменно моргнув и разом растеряв всю обольстительность. Странно, но такие вполне человеческие эмоции всякий раз делали его трогательно живым и настоящим. Или это только мое больное восприятие могло находить что-то нормальное в гнусном расчетливом существе, с которым против воли приходилось общаться?
- Ну, тем способом, которым ты, похоже, собрался меня заражать, чаще всего венерические заболевания передаются, - невинно пояснила я.
Про болезни вырвалось не нарочно, но получилось очень удачно, поскольку испортило демону задумку. А то я не была уверена, насколько далеко он способен зайти и смогу ли я по-настоящему этому сопротивляться? Подавившись смешком, падший начал отстраняться. Но тут в меня словно бес вселился - такой простой победы вдруг уже оказалось мало. Захотелось добить этого гада, пользуясь тем, что продолжать, когда момент упущен, он вряд ли захочет.
- Ну, куда же ты? - вцепившись в напрягшуюся шею Темного, я попыталась склонить его голову ближе. Убеждая себя, что это действительно злость и стремление поиздеваться над врагом, а не внезапно возникшее почти неконтролируемое желание попробовать-таки его губы на вкус. Например, из-за теплых чувств, которые возникли, когда человеческие эмоции сделали этого неправдоподобно красивого змея еще привлекательнее. Чушь! Скорее уж это влияние силы искусителя! - Давай попробуем! Венерических болезней у меня еще не было.
- У меня тоже, - отрывая мои руки от своей шеи, холодно произнес падший. У-ти, какие мы непогрешимые! В связях с мужчинами не замечены, венерическими болезнями не болели! Прям святой, а не искуситель! И откуда такой только взялся?
- А что ж ты тогда имел в виду? - поскольку отставать я не желала, продолжая настойчиво цепляться за демона и руками и ногами, он схватил меня за плечи и оторвал от себя, удерживая на вытянутых руках. Здоровый гад! - Грипп, например, воздушно капельным путем передается, а не через слюну.
- Прекрати! - раздраженно прошипел Темный, больно припечатав меня к стене. - Это не смешно!
Да, правда, что ли? А кому тут вообще смешно было? Явно не мне. Но я действительно прекратила. Резко перестав пытаться дотянуться до него и повиснув в руках, как мешок с мукой. При этом наградив демона равнодушным тусклым взглядом. Это оказалось для падшего настолько неожиданно, что он тут же отпустил меня на пол.
- Тебя не поймешь, Тёма, - расправляя куртку такими движениями, словно брезгливо пытаясь отряхнуть грязь, оставшуюся от его рук, бесстрастно сказала я. - То ты будто бы только и ждешь возможности применить свои способности искусителя, и целая улица прохожих тебя не смущает. То вдруг отбиваешься. Ты бы определился. И учти: если мужчина умеет так же быстро соблазнять, как и отбивать желание, то женщин это обычно не впечатляет.
Ну а что, не одному же ему все время выворачивать слова в свою пользу?
Смысл сказанного докатился до его сознания довольно быстро, несмотря на то, что до сих пор демон туго воспринимал юмор, направленный на него самого. На миг в его глазах зажглось восхищение, тут же сменившись оценивающим прищуром, а затем и злостью. Словно это непривычное сопротивление чарам его настолько же приводило в восторг, насколько и задевало - как искусителя, или даже просто как мужчину. Такую реакцию я несколько раз уже замечала. И ничем хорошим это не заканчивалось. Вот черт! Как бы на месть теперь не нарваться. Пообещала же себе, что буду ему подыгрывать! Почему же меня так задевает игра Темного в совращение, что я просто удержаться от издевок не могу? Ну, бесили меня всегда лицемеры! Но с этим надо как-то бороться, а то падший, чего доброго терпение потеряет.
И правда: в лице демона появилась пугающая решимость. Синие глаза потемнели, почти слившись по цвету со зрачками. Даже воздух над головой как будто начал сгущаться и чернеть. И снова от мужчины дохнуло таким древним злобным коварством, что внутри меня что-то сжалось от страха.
Артаэль сделал шаг вперед. А я попыталась вдавиться в стену, к которой совсем недавно он меня припечатал. Тело вдруг стало ватным, будто чужим, потеряв чувствительность. Доигралась! По выражению лица демона было совсем непонятно - меня собираются бить или насиловать? Мда... все-таки переоценила возможности. А ведь он меня предупреждал. Главное, и в том, и в другом случае, я вряд ли смогу как-то это предотвратить.
Но намерения Темного так и остались загадкой, потому что из недр подъезда, отгородиться от которого дверью никто из нас не сподобился, вдруг донесся резкий окрик.
- Стоять! - от которого демон тут же словно окаменел.
Черт! Это должна была я сказать! Совсем из головы вылетело, что могу ему приказывать. А все из-за странного, иррационального, непонятно откуда взявшегося чувства вины перед падшим. Словно обычный парень добивается от меня взаимности, а я над ним издеваюсь. Чушь какая-то! Либо совсем уже с ума схожу, либо не так уж я невосприимчива к силе искусителей.
Ангел шагнул из той же тени от лестницы, откуда недавно вышел демон. Силуэт его начал светлеть, испуская сияние, которое разгоняло тьму в таких глубоких углах, где, казалось, это в принципе невозможно. Интересно, как он узнал, когда появиться нужно было?
- Спокойно, - произнес Михаэль уже знакомым неагрессивным, многозначительным тоном, каким успокаивал падшего, когда впервые про Зверя рассказал.
И Темный снова закрыл глаза, глубоко вздохнул, отступив от меня к противоположной стене коридора. Лицо его разгладилось, постепенно приобретая безмятежное выражение.
- Тебе, вроде как, есть чем заняться? - выразительно поинтересовался ангел. И дождавшись, когда падший поднял на него бесстрастный взгляд, добавил. - Иди. Я за ней присмотрю.
Угу. Присмотрит он. Гляньте-ка, какая поразительная взаимовыручка у этих гадов образовалась!
Стена за спиной Артаэля, будто повинуясь беззвучному приказу, покрылась разбегающимися по кругу огненными разводами, которые как кислота разъели сначала обои, а потом и каменную кладку, открывая неровный, обугленный проем в бушующее пламя. Демон сделал шаг назад, растворяясь в этом пламени. Так же как и в квартире Дэна когда-то. Только в этот раз он не посмотрел на меня. Сумка, висевшая на руке Темного, упала на пол, прямо под сомкнувшейся дырой. Обои разгладились, словно ничего и не происходило. Только в воздухе поплыл дымок, да запахло гарью и серой.
Михаэль вошел в квартиру, спокойно закрыл за собой дверь, заперев ее на замок. Потом повернулся, подобрал сумку и застыл на месте, сложив на груди руки. Он не пытался вытеснить меня из коридора, шагая навстречу, как делал демон недавно, хотя внушительный ангельский облик соседа располагал к такому выпендрежу гораздо больше. Вместо этого крылатый будто приготовился терпеливо ждать момента, когда до меня, наконец, дойдет, что изменить я все равно ничего не смогу, и перестану напрасно тратить нервы и силы.
Вот только дуру из меня делать не надо! Безнадежность попыток избавиться от этих потусторонних тварей я давно осознала. Но осознавать, не значит признавать, или сдаваться. Правда, если демона еще можно было хотя бы с глаз долой изгнать, то на белобрысого нахала у меня вообще никакой управы не имелось. Разве только моральное изничтожение.
Неприязненно глядя на ангела, я демонстративно неторопливо скинула кроссовки и так же неторопливо прошла в кухню. Уселась на стул и уставилась на бывшего друга выжидательным взглядом, как бы спрашивая, как он за мной присматривать собирается? Сбегает в магазин, а потом будет слугу и дворецкого в одном лице изображать?
Михаэль сопроводил мои действия насмешливым хмыканьем. А затем как-то резко нехорошо прищурился и сердито поинтересовался:
- Что это было, Татьяна? Ты совсем рехнулась?
Что конкретно он в виду имеет, интересно? То, что вокруг меня постоянно появляются всякие рогатые черти, демоны-искусители, падшие и не очень ангелы - и я в них верю, да еще и позволяю собой манипулировать? Тогда рехнулась, конечно! Другая бы уже давно скорую вызвала. Или хотя бы святой водой их окропить попыталась.
- Он же тебя специально провоцирует! - яростно продолжал ангел. - Не смей играть с ним в эти игры!
А то я сама не поняла еще!
- Тебе-то, какая разница? - с ядовитой иронией поинтересовалась я. - Только не надо делать вид, что ты за меня действительно беспокоишься.
Крылатый опустил голову и исподлобья пронзил меня мрачным взглядом.
- Ты сейчас несправедлива, и сама это знаешь, - без выражения произнес он, разомкнув сложенные на груди руки и сдвинувшись, наконец, с места. - Хочешь, чтобы тебя изнасиловали. Покалечили? - его голос снова начал набирать силу, а ангельская внешность с каждым шагом неуловимо преображалась, возвращаясь к привычному человеческому облику. - Для него ведь нет разницы между страданием и удовольствием! Так он еще и уверен будет, что ты сама этого желаешь! - орал сосед знакомым низким басом. - А ты будешь желать, поверь мне. И сама не сможешь отличить, где твои чувства, а где навязанные. - Чем больше ангел становился похожим на того, кого я привыкла считать другом, тем сильнее меня захватывала привычка прислушиваться к его мнению. Но в то же время, было как-то обидно смотреть на это превращение, словно оно напоминало о том, чего уже не вернуть. - Пока он развлекается, испытывает тебя, но если вдруг решит, что этого мало, ты ничего не сможешь сделать. И никакая устойчивость к искусителям не поможет! Он демон, Танька. Даже если выглядит, как человек. Для него причинять боль, так же естественно, как дышать.
К тому моменту, когда мой бывший друг дошел до кухни и уселся на соседний стул, его волосы укоротились, словно втянувшись обратно в кожу головы. Похудевшее лицо заострилось, а глаза стали обычными, серо-голубыми, в обрамлении почти бесцветных ресниц.
Каждое Мишкино слово больно било по самолюбию. Почему-то неприятно было осознавать справедливость этой отповеди. Я вроде и сама все понимала. Или на какое-то время забылась, начав-таки воспринимать Артаэля человеком? Жутко представить, что подобные хладнокровные жестокие создания ходят где-то рядом. Надо думать, Зверь тоже такой? Или хуже? А Глеб?
Воспоминания о Звере и муже подруги, навели меня на не менее болезненные мысли, и я снова почувствовала злость и обиду.
- А не поздно теперь об этом беспокоиться? - закинув ногу на ногу, с горькой язвительностью спросила я. - Ты ведь меня ему уже продал. Прекрасно понимая, для чего. Так может даже лучше, если я не буду осознавать, где мое собственное желание, а где навязанное?
Конечно, провокации демона и близко не были направлены на то, чтобы облегчить мне жизнь. И почему-то упорно казалось, что даже брат не особо его заботил. Любые действия этого хитрого змея всегда имели двойной смысл, но сводились, скорее всего, исключительно к личной выгоде. Правда, пока не известно к какой. Не мешало бы это выяснить, вдруг получится испортить ему задумку? Вместе с кровью и нервами. Ну а что, я тоже умею быть мстительной.
Кстати, о мести!
- И не нужно мне тут дружеское участие изображать! - с вызывающим прищуром, добавила я. - Артаэль по крайней мере не пытается из себя святую невинность строить. - Ну, почти. - И своих намерений не скрывает. А если бы он мне все не рассказал, фиг бы я дождалась от тебя этих заботливых предупреждений! За которыми на самом деле кроется обычный страх, что приманку раньше времени из-под носа уведут!
- Это несправедливо, - глядя мне прямо в глаза, повторил Мишка слова, с которых начался разговор.
- Ну, конееечно! - с жесткой насмешкой воскликнула я. - Не будет меня, придется заново в доверие к очередной тупой овце втираться. А это такая морока! Столько лет вникать в глупые проблемы, притворяться чутким и внимательным. Словом, лучшим другом!
- А вот это уже больно, - тихо выговорил он. Ничто не дрогнуло в бесстрастно застывшем лице соседа, взгляд по-прежнему оставался прямым и спокойным. Но я буквально увидела, как внутри него что-то облилось кровью и скорчилось в агонии. Быть может, душа?
Черт! И, несмотря на все, что узнала за последнее время - про холодный расчет, про долгие годы обмана, я все равно не хотела сделать ему больно! Не могла. Словно он еще оставался другом, и каждая его обида десятикратно отдавалась во мне самой!
- Хватит! - крикнула я, чтобы избавиться от наваждения. И ударила по столу рукой так, что подскочила кружка, оставленная после завтрака. Сколько можно манипулировать моими чувствами? - Почти пятнадцать лет ты морочил мне голову, выворачивал душу наизнанку! Меня никто так не знает, как ты! И за все это время я не заслужила доверия, не доказала, что не истеричка? Что могу согласиться спасти чужие жизни добровольно? Не заслужила простого сочувствия, в конце концов! Ведь если бы я с самого начала знала, к чему готовиться, то получила бы больше шансов, чтобы выжить!
- Нет, - теперь он смотрел на растянутую водолазку и потертые джинсы, и в глазах его отражался какой-то подозрительный восторг, пополам с едва сдерживаемым смехом. До меня вдруг дошло, что выгляжу я совсем не так, как вчера и при первой нашей встрече. Косметики нет, одежда фактически домашняя. Блин! Я что, теперь постоянно наряжаться должна, если рядом всегда зрители будут находиться? Да пошел он куда подальше! - Придется тебе что-то придумать.
- Мне придумать? - возмутилась я. - Ты спятил совсем? Это не игрушки! А если бы ко мне в гости кто-то зашел, и я попыталась выйти? Представляешь эту картину?
Всякий намек на улыбку сразу исчез с его лица.
- К двери тебе лучше не подходить, - совершенно серьезно предупредил он, пронзая меня потяжелевшим взглядом.
У меня аж дар речи чуть не пропал от такой наглости.
- И как ты себе это представляешь? - злобно сузив глаза, поинтересовалась я. - У меня тут дворецкого нет. И слуг, по магазинам бегать. И деньги время от времени кончаются. Так что работать приходится.
Падший беспечно пожал плечами.
- Ты же болеешь иногда? - поинтересовался он.
- Чтобы больничный взять, причина нужна! - он о реальной жизни вообще что-нибудь знает?
- Помочь? - красноречиво прищурившись, предложил демон. Гад бессовестный! Еще угрожает! Взгляд падшего прошелся по моему телу, задержавшись на руках, а потом на ногах.
- Предлагаешь сломать что-нибудь? - иронично осведомилась я, чувствуя, как скулы буквально сводит от злости. - А если мне придется убегать или отбиваться от вашего Зверя?
Темный задумчиво прищурил вспыхнувшие странным огнем глаза и начал неторопливо склонять голову.
- Ломать не обязательно, - лениво произнес он, явно специально понижая голос до интимного урчания и выговаривая слова таким образом, чтобы взгляд поневоле прилип к губам. Прекрасно зная, какое это оказывает воздействие и, желая, видимо, погасить во мне раздражение, вызвав другую, более подходящую для его планов реакцию. И не надоедает же! - Можно тебя, например, какой-нибудь болезнью наградить... - выдохнул мужчина почти у моего рта.
- Венерической? - не задумываясь, выдала я единственную возникшую с выражением "наградить" ассоциацию.
- Почему? - демон замер, недоуменно моргнув и разом растеряв всю обольстительность. Странно, но такие вполне человеческие эмоции всякий раз делали его трогательно живым и настоящим. Или это только мое больное восприятие могло находить что-то нормальное в гнусном расчетливом существе, с которым против воли приходилось общаться?
- Ну, тем способом, которым ты, похоже, собрался меня заражать, чаще всего венерические заболевания передаются, - невинно пояснила я.
Про болезни вырвалось не нарочно, но получилось очень удачно, поскольку испортило демону задумку. А то я не была уверена, насколько далеко он способен зайти и смогу ли я по-настоящему этому сопротивляться? Подавившись смешком, падший начал отстраняться. Но тут в меня словно бес вселился - такой простой победы вдруг уже оказалось мало. Захотелось добить этого гада, пользуясь тем, что продолжать, когда момент упущен, он вряд ли захочет.
- Ну, куда же ты? - вцепившись в напрягшуюся шею Темного, я попыталась склонить его голову ближе. Убеждая себя, что это действительно злость и стремление поиздеваться над врагом, а не внезапно возникшее почти неконтролируемое желание попробовать-таки его губы на вкус. Например, из-за теплых чувств, которые возникли, когда человеческие эмоции сделали этого неправдоподобно красивого змея еще привлекательнее. Чушь! Скорее уж это влияние силы искусителя! - Давай попробуем! Венерических болезней у меня еще не было.
- У меня тоже, - отрывая мои руки от своей шеи, холодно произнес падший. У-ти, какие мы непогрешимые! В связях с мужчинами не замечены, венерическими болезнями не болели! Прям святой, а не искуситель! И откуда такой только взялся?
- А что ж ты тогда имел в виду? - поскольку отставать я не желала, продолжая настойчиво цепляться за демона и руками и ногами, он схватил меня за плечи и оторвал от себя, удерживая на вытянутых руках. Здоровый гад! - Грипп, например, воздушно капельным путем передается, а не через слюну.
- Прекрати! - раздраженно прошипел Темный, больно припечатав меня к стене. - Это не смешно!
Да, правда, что ли? А кому тут вообще смешно было? Явно не мне. Но я действительно прекратила. Резко перестав пытаться дотянуться до него и повиснув в руках, как мешок с мукой. При этом наградив демона равнодушным тусклым взглядом. Это оказалось для падшего настолько неожиданно, что он тут же отпустил меня на пол.
- Тебя не поймешь, Тёма, - расправляя куртку такими движениями, словно брезгливо пытаясь отряхнуть грязь, оставшуюся от его рук, бесстрастно сказала я. - То ты будто бы только и ждешь возможности применить свои способности искусителя, и целая улица прохожих тебя не смущает. То вдруг отбиваешься. Ты бы определился. И учти: если мужчина умеет так же быстро соблазнять, как и отбивать желание, то женщин это обычно не впечатляет.
Ну а что, не одному же ему все время выворачивать слова в свою пользу?
Смысл сказанного докатился до его сознания довольно быстро, несмотря на то, что до сих пор демон туго воспринимал юмор, направленный на него самого. На миг в его глазах зажглось восхищение, тут же сменившись оценивающим прищуром, а затем и злостью. Словно это непривычное сопротивление чарам его настолько же приводило в восторг, насколько и задевало - как искусителя, или даже просто как мужчину. Такую реакцию я несколько раз уже замечала. И ничем хорошим это не заканчивалось. Вот черт! Как бы на месть теперь не нарваться. Пообещала же себе, что буду ему подыгрывать! Почему же меня так задевает игра Темного в совращение, что я просто удержаться от издевок не могу? Ну, бесили меня всегда лицемеры! Но с этим надо как-то бороться, а то падший, чего доброго терпение потеряет.
И правда: в лице демона появилась пугающая решимость. Синие глаза потемнели, почти слившись по цвету со зрачками. Даже воздух над головой как будто начал сгущаться и чернеть. И снова от мужчины дохнуло таким древним злобным коварством, что внутри меня что-то сжалось от страха.
Артаэль сделал шаг вперед. А я попыталась вдавиться в стену, к которой совсем недавно он меня припечатал. Тело вдруг стало ватным, будто чужим, потеряв чувствительность. Доигралась! По выражению лица демона было совсем непонятно - меня собираются бить или насиловать? Мда... все-таки переоценила возможности. А ведь он меня предупреждал. Главное, и в том, и в другом случае, я вряд ли смогу как-то это предотвратить.
Но намерения Темного так и остались загадкой, потому что из недр подъезда, отгородиться от которого дверью никто из нас не сподобился, вдруг донесся резкий окрик.
- Стоять! - от которого демон тут же словно окаменел.
Черт! Это должна была я сказать! Совсем из головы вылетело, что могу ему приказывать. А все из-за странного, иррационального, непонятно откуда взявшегося чувства вины перед падшим. Словно обычный парень добивается от меня взаимности, а я над ним издеваюсь. Чушь какая-то! Либо совсем уже с ума схожу, либо не так уж я невосприимчива к силе искусителей.
Ангел шагнул из той же тени от лестницы, откуда недавно вышел демон. Силуэт его начал светлеть, испуская сияние, которое разгоняло тьму в таких глубоких углах, где, казалось, это в принципе невозможно. Интересно, как он узнал, когда появиться нужно было?
- Спокойно, - произнес Михаэль уже знакомым неагрессивным, многозначительным тоном, каким успокаивал падшего, когда впервые про Зверя рассказал.
И Темный снова закрыл глаза, глубоко вздохнул, отступив от меня к противоположной стене коридора. Лицо его разгладилось, постепенно приобретая безмятежное выражение.
- Тебе, вроде как, есть чем заняться? - выразительно поинтересовался ангел. И дождавшись, когда падший поднял на него бесстрастный взгляд, добавил. - Иди. Я за ней присмотрю.
Угу. Присмотрит он. Гляньте-ка, какая поразительная взаимовыручка у этих гадов образовалась!
Стена за спиной Артаэля, будто повинуясь беззвучному приказу, покрылась разбегающимися по кругу огненными разводами, которые как кислота разъели сначала обои, а потом и каменную кладку, открывая неровный, обугленный проем в бушующее пламя. Демон сделал шаг назад, растворяясь в этом пламени. Так же как и в квартире Дэна когда-то. Только в этот раз он не посмотрел на меня. Сумка, висевшая на руке Темного, упала на пол, прямо под сомкнувшейся дырой. Обои разгладились, словно ничего и не происходило. Только в воздухе поплыл дымок, да запахло гарью и серой.
Михаэль вошел в квартиру, спокойно закрыл за собой дверь, заперев ее на замок. Потом повернулся, подобрал сумку и застыл на месте, сложив на груди руки. Он не пытался вытеснить меня из коридора, шагая навстречу, как делал демон недавно, хотя внушительный ангельский облик соседа располагал к такому выпендрежу гораздо больше. Вместо этого крылатый будто приготовился терпеливо ждать момента, когда до меня, наконец, дойдет, что изменить я все равно ничего не смогу, и перестану напрасно тратить нервы и силы.
Вот только дуру из меня делать не надо! Безнадежность попыток избавиться от этих потусторонних тварей я давно осознала. Но осознавать, не значит признавать, или сдаваться. Правда, если демона еще можно было хотя бы с глаз долой изгнать, то на белобрысого нахала у меня вообще никакой управы не имелось. Разве только моральное изничтожение.
Неприязненно глядя на ангела, я демонстративно неторопливо скинула кроссовки и так же неторопливо прошла в кухню. Уселась на стул и уставилась на бывшего друга выжидательным взглядом, как бы спрашивая, как он за мной присматривать собирается? Сбегает в магазин, а потом будет слугу и дворецкого в одном лице изображать?
Михаэль сопроводил мои действия насмешливым хмыканьем. А затем как-то резко нехорошо прищурился и сердито поинтересовался:
- Что это было, Татьяна? Ты совсем рехнулась?
Что конкретно он в виду имеет, интересно? То, что вокруг меня постоянно появляются всякие рогатые черти, демоны-искусители, падшие и не очень ангелы - и я в них верю, да еще и позволяю собой манипулировать? Тогда рехнулась, конечно! Другая бы уже давно скорую вызвала. Или хотя бы святой водой их окропить попыталась.
- Он же тебя специально провоцирует! - яростно продолжал ангел. - Не смей играть с ним в эти игры!
А то я сама не поняла еще!
- Тебе-то, какая разница? - с ядовитой иронией поинтересовалась я. - Только не надо делать вид, что ты за меня действительно беспокоишься.
Крылатый опустил голову и исподлобья пронзил меня мрачным взглядом.
- Ты сейчас несправедлива, и сама это знаешь, - без выражения произнес он, разомкнув сложенные на груди руки и сдвинувшись, наконец, с места. - Хочешь, чтобы тебя изнасиловали. Покалечили? - его голос снова начал набирать силу, а ангельская внешность с каждым шагом неуловимо преображалась, возвращаясь к привычному человеческому облику. - Для него ведь нет разницы между страданием и удовольствием! Так он еще и уверен будет, что ты сама этого желаешь! - орал сосед знакомым низким басом. - А ты будешь желать, поверь мне. И сама не сможешь отличить, где твои чувства, а где навязанные. - Чем больше ангел становился похожим на того, кого я привыкла считать другом, тем сильнее меня захватывала привычка прислушиваться к его мнению. Но в то же время, было как-то обидно смотреть на это превращение, словно оно напоминало о том, чего уже не вернуть. - Пока он развлекается, испытывает тебя, но если вдруг решит, что этого мало, ты ничего не сможешь сделать. И никакая устойчивость к искусителям не поможет! Он демон, Танька. Даже если выглядит, как человек. Для него причинять боль, так же естественно, как дышать.
К тому моменту, когда мой бывший друг дошел до кухни и уселся на соседний стул, его волосы укоротились, словно втянувшись обратно в кожу головы. Похудевшее лицо заострилось, а глаза стали обычными, серо-голубыми, в обрамлении почти бесцветных ресниц.
Каждое Мишкино слово больно било по самолюбию. Почему-то неприятно было осознавать справедливость этой отповеди. Я вроде и сама все понимала. Или на какое-то время забылась, начав-таки воспринимать Артаэля человеком? Жутко представить, что подобные хладнокровные жестокие создания ходят где-то рядом. Надо думать, Зверь тоже такой? Или хуже? А Глеб?
Воспоминания о Звере и муже подруги, навели меня на не менее болезненные мысли, и я снова почувствовала злость и обиду.
- А не поздно теперь об этом беспокоиться? - закинув ногу на ногу, с горькой язвительностью спросила я. - Ты ведь меня ему уже продал. Прекрасно понимая, для чего. Так может даже лучше, если я не буду осознавать, где мое собственное желание, а где навязанное?
Конечно, провокации демона и близко не были направлены на то, чтобы облегчить мне жизнь. И почему-то упорно казалось, что даже брат не особо его заботил. Любые действия этого хитрого змея всегда имели двойной смысл, но сводились, скорее всего, исключительно к личной выгоде. Правда, пока не известно к какой. Не мешало бы это выяснить, вдруг получится испортить ему задумку? Вместе с кровью и нервами. Ну а что, я тоже умею быть мстительной.
Кстати, о мести!
- И не нужно мне тут дружеское участие изображать! - с вызывающим прищуром, добавила я. - Артаэль по крайней мере не пытается из себя святую невинность строить. - Ну, почти. - И своих намерений не скрывает. А если бы он мне все не рассказал, фиг бы я дождалась от тебя этих заботливых предупреждений! За которыми на самом деле кроется обычный страх, что приманку раньше времени из-под носа уведут!
- Это несправедливо, - глядя мне прямо в глаза, повторил Мишка слова, с которых начался разговор.
- Ну, конееечно! - с жесткой насмешкой воскликнула я. - Не будет меня, придется заново в доверие к очередной тупой овце втираться. А это такая морока! Столько лет вникать в глупые проблемы, притворяться чутким и внимательным. Словом, лучшим другом!
- А вот это уже больно, - тихо выговорил он. Ничто не дрогнуло в бесстрастно застывшем лице соседа, взгляд по-прежнему оставался прямым и спокойным. Но я буквально увидела, как внутри него что-то облилось кровью и скорчилось в агонии. Быть может, душа?
Черт! И, несмотря на все, что узнала за последнее время - про холодный расчет, про долгие годы обмана, я все равно не хотела сделать ему больно! Не могла. Словно он еще оставался другом, и каждая его обида десятикратно отдавалась во мне самой!
- Хватит! - крикнула я, чтобы избавиться от наваждения. И ударила по столу рукой так, что подскочила кружка, оставленная после завтрака. Сколько можно манипулировать моими чувствами? - Почти пятнадцать лет ты морочил мне голову, выворачивал душу наизнанку! Меня никто так не знает, как ты! И за все это время я не заслужила доверия, не доказала, что не истеричка? Что могу согласиться спасти чужие жизни добровольно? Не заслужила простого сочувствия, в конце концов! Ведь если бы я с самого начала знала, к чему готовиться, то получила бы больше шансов, чтобы выжить!
