Зато перед демоном стыдно не было вообще! Вот пусть теперь снова гадает над своим вопросом: хочу я именно его или просто хочу? Скотина самодовольная!
Эпизод 2: о пищевых цепочках - маньяках, садистах и тех, кто ими питается.
Мораль: прежде чем поймать добычу, стоит обратить внимание, не собирается ли добыча поймать тебя.
Тьма. Черная пропасть ночи. Краткая пора между закатом и рассветом, когда сознание расширяется, раздвигая границы, сковывающие чувства. И они обостряются, превращая интерес в нестерпимую жажду, желание в низменную похоть, а страх в кромешный ужас. Время, когда появляются чудовища, чтобы пожрать жертву. Время охоты.
Ночь поглощает краски, укрывая хищников во мгле, делая их неотличимыми от добычи. Черная одежда, капюшон, глубоко надвинутый на голову. Средний рост, среднее телосложение. Ни мужчина, ни женщина. Просто некто, целенаправленно бредущий среди тысяч таких же безликих силуэтов. И никто не замечает плавных изгибов фигуры, напряженных движений, звериной силы, готовой в любой миг вырваться наружу и посеять смерть и хаос.
Словно рожденная во тьме и для тьмы, она сливалась с ней, скользила, растворяясь в текущей толпе. Двигаясь так, как будто знала, куда и зачем. Глаза, созданные видеть там, где другие слепы, наслаждались черной бездной ночи. Тело, никогда не знавшее холода, впитывало, вбирало в себя ледяной воздух, с приятным привкусом не выпавшего еще снега. Хрустела под ногами темная, как пропасть, покрытая ледяной коркой земля.
Говорят, что ночи в городе слишком светлые, а зимы чересчур теплые. Кто говорит, тому просто не с чем сравнивать. Хорошая ночь, черная, холодная. Быстрая. Даже тысячи огней в окнах не в силах разогнать тьму. А тепло горячих тел в плывущем морозном воздухе ощущается еще сильнее. Заманчивее. Быть может в глубине нетронутой тайги сейчас темнее и холоднее, но какая в том радость, если там так же пусто, как темно и холодно? Истинное удовольствие в шевелящемся, дышащем, пульсирующем жизнью потоке. И неважно, куда идти и зачем. Главное ощутить себя частью этого. Пока никто не знает об опасности, незаметно шагающей рядом.
Мужчина справа держит под руку женщину. Уверенно, по-хозяйски. Он уставший и раздраженный, это чувствуется в каждом шаге, в каждом движении. Но молчит и старается выглядеть спокойным. Женщина погружена в раздумья и ничего не замечает. Либо просто знает, что ей это ничем не грозит. Не интересно.
Слева быстро идут два парня, лет двадцати на вид. Далеко друг от друга, но сразу видно, что вместе. По одинаковому выражению целеустремленности на лицах. Оба полны ожидания. Тепла, отдыха или удовольствия. Они молоды и довольно привлекательны. Худые, угловатые, но чувствуется сила. Уже интереснее, но не слишком заманчиво.
Чуть впереди шагает тучный здоровяк. Достаточно резво для своей комплекции. Усталости в нем нет, зато есть гнев и обида. Толстые щеки раскраснелись, но от чувств или быстрой ходьбы, непонятно. Натянутые на огромный живот брюки смешно поднимаются с внутренней стороны бёдер. Ноги под внушительным весом приобрели форму икса, ботинки скособочены. Его эмоции интересны, но запах отбивает всякое желание приближаться.
Немного в стороне от здоровяка с неторопливой размеренностью идет мужчина. Средних лет, средней внешности. По движениям сразу понятно, что регулярно занимается спортом. Аккуратная стрижка, тщательно подобранная строгая одежда. Приятный запах одеколона, слегка перебивающий аромат толстяка. Мужчина спокоен, даже безмятежен. Совсем не интересно.
Все они, кто близко и кто далеко, не замечают, как эмоции медленно, почти незаметно уходят куда-то. Растворяются в ночи. В маленькой части тьмы, безликом сгустке, скользящем рядом.
А потом, сзади, за плечом вырастает большой силуэт. Разглядеть его невозможно. Только слышится скрип кожи - скорее всего рукавов куртки и ботинок. Вперед вырывается запах морозной свежести, как порыв ледяного ветра с вершины заснеженной горы. С привкусом крови. Но эмоций нет. Вообще. А вот это уже интересно.
Дитя ночи замедляет свое скольжение, гладко, почти незаметно. Позволяя мужчине пройти вперед. Ловит краем зрения малейшие детали облика. И внезапно задыхается от восторга. Мужчина неожиданно перехватывает ее взгляд. Странно. Обычно они не воспринимают ее, как нечто отдельное от тьмы. Его лицо, словно мутное пятно, подернутое дымкой. Черты невозможно разглядеть. Только глаза горят ледяным равнодушием. Опасные глаза, острые как нож. Способные мгновенно оценить каждую деталь окружающего мира, вычисляя преимущества, угрозу и пути к отступлению. Глаза, незнающие жалости, милосердия и страха. Стремящиеся к другим ощущениям. Чудовище, вышедшее на охоту.
Он высок даже для ее не вполне женского роста. Широкие плечи туго натягивают черную кожу куртки. Рельеф мышц обрисовывается сквозь несколько слоев одежды. Темные брюки обхватывают длинные ноги, не скрывая, а словно подчеркивая напряжение мускулатуры при каждом движении. Он огромен, но гибок, как танцор. Сила и гнев струятся в каждой пяди тела. Его руки, пахнущие кровью, способны легко раздавить, разорвать любое препятствие. Исключительно заманчивый образец. Но интереснее всего не его внешность, а сознание, в котором нет эмоций.
Его взгляд быстрый, мимолетный. Оценивающий и недовольный, как у существа, привыкшего оставаться незаметным. Брошенный как бы вскользь. Но предрешающий. Недовольство, это уже эмоция. Кого-то другого оно, возможно и заставило бы отступить, но не ту, в чьих венах пульсирует голодная бездна, жаждущая чужих чувств.
И тьма скользит следом за ним.
Ты хищник, мальчик. Охотник. Об этом кричит твое тело, повадки. Попытки увести преследователя в тесное пространство, где можно легко отбиться или напасть. Ты уже загонял дичь, скорее всего, не раз, о чем говорит запах свежей крови на руках. Жертвы кричали в твое равнодушное лицо, и ты теперь не можешь без этого. Их боль и ужас питают тебя, насыщают. И увидев тонкое женское тело под слоем безликой одежды, заметив страх, почувствовав беспомощность жертвы, ты поступишь так, как велит твоя природа - нападешь, чтобы терзать и мучить. Тогда наружу неизбежно вырвутся ярость, наслаждение и похоть. Твоя истинная сущность, спрятанная под ледяной коркой безразличия. И ты дашь тьме ту пищу, которую она ждет. Заполнишь болезненные разрывы, черные бездонные колодцы, в нарушенном потоке энергии, пульсирующем в ее венах. Дашь новые силы, чтобы продолжить охоту.
Мужчина шагает не оглядываясь. Словно чувствуя кожей, что преследование не прекратилось. Заставляя тьму улыбаться. И когда ныряет в темный проулок, она скользит следом. Туда, где безлюдно и нет фонарей, а свет из окон лишь едва разгоняет сумрак. Охотник явно хорошо знает окрестности, интересно, настигал ли он раньше жертву в этом месте? Тусклого свечения домашних ламп хватает, чтобы заметить, что мужчина остановился и резко развернулся. Вот так, правильно.
Она спотыкается, неловко, суматошно, словно не знала заранее, что именно так все и будет. Смущенно улыбается, как девчонка, которую поймали на подглядывании за красивым парнем в замочную скважину. Будто специально следила за ним, чтобы узнать, где он живет и потом подстроить знакомство. Добавляет во взгляд немного заинтересованности и сладострастия, совсем чуть-чуть, как легкий намек - вполне заметный, но не настолько очевидный, чтобы отпугнуть маньяка, если ему больше нравятся целомудренные жертвы.
Мужчина прищуривается, склонив голову набок. И либо блики так отражаются в его глазах, создав впечатление, что он не поверил в то, что увидел, либо она плохо сыграла давно изученную роль. Невозможно. До сих пор он вел себя вполне предсказуемо. Может быть виновато слабое зрение? Она дает ему приблизиться, не ощущая тревоги, уверенная, что игра идет в нужном направлении. И чуть не попадется.
Все порождения ночи являются частицей Тьмы. Той черной бесконечной пропасти, из которой зародилось мироздание. В большей или меньшей степени. Даже люди - такие, что охотятся во мгле. Она живет в них крохотной назойливой болезнью, толкающей к тому, чему они не могут сопротивляться, неизбежно вызывая эмоции, что так заманчивы, так желанны для тех, кого Тьма сжирает изнутри. Блуждает в их крови маленьким сгустком, иногда выглядывая из глаз. Но то, что сейчас смотрело из расширившихся зрачков мужчины, не было крохотным.
Он знал, кого видит перед собой. Совершенно точно. Чувствовал вихри чужих ощущений, которые переваривало ее тело, ненадолго заполняя пустоты. Из его глаз вдруг дохнуло ледяной бездной, голодной и ненасытной, словно открылась огромная пасть, жаждущая вытянуть, поглотить украденные чувства. И та, что состояла из Тьмы, впервые ощутила ужас. Выплеснула его из себя, теряя силы, лишаясь того, что давало ей жизнь. А когда мужчина протянул к ней руку, быстро шагнула назад, в залитый темнотой проем подъезда, еле успев слиться с сумраком, растворяясь в нем.
Это вовсе не было случайным подарком, способным насытить ее, позволив продолжить поиски. Как раз случайно она нашла именно то, что искала. Охота завершилась.
Эпизод 2: о пищевых цепочках - маньяках, садистах и тех, кто ими питается.
Мораль: прежде чем поймать добычу, стоит обратить внимание, не собирается ли добыча поймать тебя.
Тьма. Черная пропасть ночи. Краткая пора между закатом и рассветом, когда сознание расширяется, раздвигая границы, сковывающие чувства. И они обостряются, превращая интерес в нестерпимую жажду, желание в низменную похоть, а страх в кромешный ужас. Время, когда появляются чудовища, чтобы пожрать жертву. Время охоты.
Ночь поглощает краски, укрывая хищников во мгле, делая их неотличимыми от добычи. Черная одежда, капюшон, глубоко надвинутый на голову. Средний рост, среднее телосложение. Ни мужчина, ни женщина. Просто некто, целенаправленно бредущий среди тысяч таких же безликих силуэтов. И никто не замечает плавных изгибов фигуры, напряженных движений, звериной силы, готовой в любой миг вырваться наружу и посеять смерть и хаос.
Словно рожденная во тьме и для тьмы, она сливалась с ней, скользила, растворяясь в текущей толпе. Двигаясь так, как будто знала, куда и зачем. Глаза, созданные видеть там, где другие слепы, наслаждались черной бездной ночи. Тело, никогда не знавшее холода, впитывало, вбирало в себя ледяной воздух, с приятным привкусом не выпавшего еще снега. Хрустела под ногами темная, как пропасть, покрытая ледяной коркой земля.
Говорят, что ночи в городе слишком светлые, а зимы чересчур теплые. Кто говорит, тому просто не с чем сравнивать. Хорошая ночь, черная, холодная. Быстрая. Даже тысячи огней в окнах не в силах разогнать тьму. А тепло горячих тел в плывущем морозном воздухе ощущается еще сильнее. Заманчивее. Быть может в глубине нетронутой тайги сейчас темнее и холоднее, но какая в том радость, если там так же пусто, как темно и холодно? Истинное удовольствие в шевелящемся, дышащем, пульсирующем жизнью потоке. И неважно, куда идти и зачем. Главное ощутить себя частью этого. Пока никто не знает об опасности, незаметно шагающей рядом.
Мужчина справа держит под руку женщину. Уверенно, по-хозяйски. Он уставший и раздраженный, это чувствуется в каждом шаге, в каждом движении. Но молчит и старается выглядеть спокойным. Женщина погружена в раздумья и ничего не замечает. Либо просто знает, что ей это ничем не грозит. Не интересно.
Слева быстро идут два парня, лет двадцати на вид. Далеко друг от друга, но сразу видно, что вместе. По одинаковому выражению целеустремленности на лицах. Оба полны ожидания. Тепла, отдыха или удовольствия. Они молоды и довольно привлекательны. Худые, угловатые, но чувствуется сила. Уже интереснее, но не слишком заманчиво.
Чуть впереди шагает тучный здоровяк. Достаточно резво для своей комплекции. Усталости в нем нет, зато есть гнев и обида. Толстые щеки раскраснелись, но от чувств или быстрой ходьбы, непонятно. Натянутые на огромный живот брюки смешно поднимаются с внутренней стороны бёдер. Ноги под внушительным весом приобрели форму икса, ботинки скособочены. Его эмоции интересны, но запах отбивает всякое желание приближаться.
Немного в стороне от здоровяка с неторопливой размеренностью идет мужчина. Средних лет, средней внешности. По движениям сразу понятно, что регулярно занимается спортом. Аккуратная стрижка, тщательно подобранная строгая одежда. Приятный запах одеколона, слегка перебивающий аромат толстяка. Мужчина спокоен, даже безмятежен. Совсем не интересно.
Все они, кто близко и кто далеко, не замечают, как эмоции медленно, почти незаметно уходят куда-то. Растворяются в ночи. В маленькой части тьмы, безликом сгустке, скользящем рядом.
А потом, сзади, за плечом вырастает большой силуэт. Разглядеть его невозможно. Только слышится скрип кожи - скорее всего рукавов куртки и ботинок. Вперед вырывается запах морозной свежести, как порыв ледяного ветра с вершины заснеженной горы. С привкусом крови. Но эмоций нет. Вообще. А вот это уже интересно.
Дитя ночи замедляет свое скольжение, гладко, почти незаметно. Позволяя мужчине пройти вперед. Ловит краем зрения малейшие детали облика. И внезапно задыхается от восторга. Мужчина неожиданно перехватывает ее взгляд. Странно. Обычно они не воспринимают ее, как нечто отдельное от тьмы. Его лицо, словно мутное пятно, подернутое дымкой. Черты невозможно разглядеть. Только глаза горят ледяным равнодушием. Опасные глаза, острые как нож. Способные мгновенно оценить каждую деталь окружающего мира, вычисляя преимущества, угрозу и пути к отступлению. Глаза, незнающие жалости, милосердия и страха. Стремящиеся к другим ощущениям. Чудовище, вышедшее на охоту.
Он высок даже для ее не вполне женского роста. Широкие плечи туго натягивают черную кожу куртки. Рельеф мышц обрисовывается сквозь несколько слоев одежды. Темные брюки обхватывают длинные ноги, не скрывая, а словно подчеркивая напряжение мускулатуры при каждом движении. Он огромен, но гибок, как танцор. Сила и гнев струятся в каждой пяди тела. Его руки, пахнущие кровью, способны легко раздавить, разорвать любое препятствие. Исключительно заманчивый образец. Но интереснее всего не его внешность, а сознание, в котором нет эмоций.
Его взгляд быстрый, мимолетный. Оценивающий и недовольный, как у существа, привыкшего оставаться незаметным. Брошенный как бы вскользь. Но предрешающий. Недовольство, это уже эмоция. Кого-то другого оно, возможно и заставило бы отступить, но не ту, в чьих венах пульсирует голодная бездна, жаждущая чужих чувств.
И тьма скользит следом за ним.
Ты хищник, мальчик. Охотник. Об этом кричит твое тело, повадки. Попытки увести преследователя в тесное пространство, где можно легко отбиться или напасть. Ты уже загонял дичь, скорее всего, не раз, о чем говорит запах свежей крови на руках. Жертвы кричали в твое равнодушное лицо, и ты теперь не можешь без этого. Их боль и ужас питают тебя, насыщают. И увидев тонкое женское тело под слоем безликой одежды, заметив страх, почувствовав беспомощность жертвы, ты поступишь так, как велит твоя природа - нападешь, чтобы терзать и мучить. Тогда наружу неизбежно вырвутся ярость, наслаждение и похоть. Твоя истинная сущность, спрятанная под ледяной коркой безразличия. И ты дашь тьме ту пищу, которую она ждет. Заполнишь болезненные разрывы, черные бездонные колодцы, в нарушенном потоке энергии, пульсирующем в ее венах. Дашь новые силы, чтобы продолжить охоту.
Мужчина шагает не оглядываясь. Словно чувствуя кожей, что преследование не прекратилось. Заставляя тьму улыбаться. И когда ныряет в темный проулок, она скользит следом. Туда, где безлюдно и нет фонарей, а свет из окон лишь едва разгоняет сумрак. Охотник явно хорошо знает окрестности, интересно, настигал ли он раньше жертву в этом месте? Тусклого свечения домашних ламп хватает, чтобы заметить, что мужчина остановился и резко развернулся. Вот так, правильно.
Она спотыкается, неловко, суматошно, словно не знала заранее, что именно так все и будет. Смущенно улыбается, как девчонка, которую поймали на подглядывании за красивым парнем в замочную скважину. Будто специально следила за ним, чтобы узнать, где он живет и потом подстроить знакомство. Добавляет во взгляд немного заинтересованности и сладострастия, совсем чуть-чуть, как легкий намек - вполне заметный, но не настолько очевидный, чтобы отпугнуть маньяка, если ему больше нравятся целомудренные жертвы.
Мужчина прищуривается, склонив голову набок. И либо блики так отражаются в его глазах, создав впечатление, что он не поверил в то, что увидел, либо она плохо сыграла давно изученную роль. Невозможно. До сих пор он вел себя вполне предсказуемо. Может быть виновато слабое зрение? Она дает ему приблизиться, не ощущая тревоги, уверенная, что игра идет в нужном направлении. И чуть не попадется.
Все порождения ночи являются частицей Тьмы. Той черной бесконечной пропасти, из которой зародилось мироздание. В большей или меньшей степени. Даже люди - такие, что охотятся во мгле. Она живет в них крохотной назойливой болезнью, толкающей к тому, чему они не могут сопротивляться, неизбежно вызывая эмоции, что так заманчивы, так желанны для тех, кого Тьма сжирает изнутри. Блуждает в их крови маленьким сгустком, иногда выглядывая из глаз. Но то, что сейчас смотрело из расширившихся зрачков мужчины, не было крохотным.
Он знал, кого видит перед собой. Совершенно точно. Чувствовал вихри чужих ощущений, которые переваривало ее тело, ненадолго заполняя пустоты. Из его глаз вдруг дохнуло ледяной бездной, голодной и ненасытной, словно открылась огромная пасть, жаждущая вытянуть, поглотить украденные чувства. И та, что состояла из Тьмы, впервые ощутила ужас. Выплеснула его из себя, теряя силы, лишаясь того, что давало ей жизнь. А когда мужчина протянул к ней руку, быстро шагнула назад, в залитый темнотой проем подъезда, еле успев слиться с сумраком, растворяясь в нем.
Это вовсе не было случайным подарком, способным насытить ее, позволив продолжить поиски. Как раз случайно она нашла именно то, что искала. Охота завершилась.
