Кьяра окунулась в простую жизнь северянки и ненадолго забыла обо всех своих горестях. Охота, долгие прогулки, стычки с каргами, а вечерами – подогретое вино, байки у костра. Эрта сетовала, что ей иногда не хватает дома. Вроде бы и снег, и лед, но нет короткого северного лета, и она уже позабыла, как выглядит солнце. Кьяра вспомнила, что Эрта осталась здесь ради Эридана, и ей вновь стало грустно. Они обе выбрали остаться в этом мире ради него, и что в итоге? Эльф погружен в свое королевство и не замечает, как мимо него метеорами проносятся жизни тех, кто его любит. Кьяре и самой было уже почти семьдесят. Тифлинги старятся медленней людей, но больше половины жизни уже за плечами. Что будет дальше?
В последний день, когда уже снаряжали сани, запряженные волками, на пригорке опять появился песец. Обнявшись с Кьярой на прощание, Эрта заметила его и взбеленилась.
- Я предупреждать! - закричала она и обернулась белым медведем.
Матерый зверь обрушился на маленького, большая лапа придавила песца, и тот жалобно взвизгнул. Кьяра подумала, что действительно убьет. Сначала раздавит звериный облик, а потом и эльфийский. Но Эрта все медлила и медлила, а затем и вовсе обессиленно села на снег, опустив продолговатую медвежью голову. Кьяра решила, что пора уходить, незачем мешать этим двоим. Она села в сани, тихо сказала возничему:
- Трогай, - и волки быстро понесли ее в обратный путь.
Немного отъехав от домика, тифлингесса не выдержала и обернулась. Недалеко от избушки, обнявшись, стояли две человеческие фигурки. Улыбнувшись, Кьяра укуталась в плащ и с теплой грустью мысленно попрощалась с Эртой. Скорей всего, они с ней больше никогда не увидятся, но за северянку она была спокойна. Она не одинока.
Алот развернул корабль, полоска ледяной суши медленно таяла на горизонте. Обратный путь не обошелся без приключений. Когда на воде исчезли крупные льдины, на корабль напали пираты, и Кьяра самозабвенно потопила их судно несколькими точными огненными взрывами, канонирам даже не пришлось тратить ядра. Они подобрали выживших разбойников и заперли в трюме, чтобы доставить в Утзаир и там допросить, а потом и предать суду за пиратство.
Погостив еще пару дней в Утзаире, пополнив запасы, Кьяра села на речной кораблик и отправилась в Эйлевар. Она очень радовалась, что все-таки решилась на это путешествие.
Эйлевар встретил ее запахом цветущих яблонь. Приятель-единорог немного одичал в ее отсутствие, но вскоре снова охотно брал яблоки из ее рук. Кьяра распорядилась построить ей беседку с качелями в саду, где она могла бы читать, наслаждаясь повсеместным цветением. Уже скоро истекал срок их разлуки с Эриданом, и Кьяра с нетерпением ждала его сообщения, представляя их встречу.
Попрощавшись с женой, Эридан вернулся к работе, но его постоянно отвлекали мысли. Он с радостью откликнулся на ее сообщение, но после дал себе зарок не докучать жене своими расспросами. Она не должна чувствовать себя под надзором, иначе зачем это все? Сильно хотелось поговорить с кем-нибудь. Рядом был Нефрит, но волшебник был исключительно рационален. Его взгляд был незаменим в работе, но во всем, что касалось чувств, он был не помощник. Такое можно было доверить только брату, да и с Элледином они давно не виделись.
Золотистый откликнулся на призыв, и вот они уже пили вино, расположившись в специально отстроенном кабинете для исключительно мужских посиделок. Старая гвардия нечасто приезжала в гости, король сам подтолкнул их к этой жизни, чего уж грустить об этом.
Вино горячило тело, постепенно развязывая язык, и белобрысый потихоньку стал рассказывать, что его беспокоит в отношениях с женой.
- Мы разговариваем, конечно, - сказал он, после очередного глотка, - но я никак не могу понять, чего она добивается, а она… Она меня будто не слышит. А, может, делает вид, что не слышит, - он откинулся на спинку дивана. – Элледин, почему так сложно?
- Женщины, - многозначительно протянул золотистый, и оба фыркнули от смеха, но затем бывший капитан гвардии тоже погрустнел. – Но я понимаю тебя. С Кифель тоже совсем непросто…
Вместе с вином лились откровения о наболевшем, об обидах и ссорах, пока боевые товарищи по несчастью окончательно не упились.
- Над было…жениться… по расчету, - заплетающимся языком сказал золотистый.
- Согласен, - кивнул уже в стельку пьяный Эридан.
- Никаких…проблем, никаких…упреков…
- Никаких скандалов, - подхватил альбинос, - никаких "я ухожу, и ты мне не указ"… никакой…
Эридан хотел сказать "никакой любви", и осекся. Не смог этого произнести. Друг устало прикрыл глаза и вдруг с болью произнес:
- Нет… я бы не смог… знать, что где-то есть Кифель, но не со мной…
Альбинос не ответил, только кивнул, соглашаясь с его словами. Он любил свою дьяволицу, а Элледин – свою воительницу, и думать о том, что все могло сложиться иначе, было дико. Они не хотели бы другой пары, а Кьяра и Кифель? Оба боялись признаться, что совсем не уверены в ответе своих жен.
Никогда еще Эридан так долго не пьянствовал и поплатился за это чудовищной головной болью. Элледин вернулся в Утзаир, к своим проблемам. Проблемы Эридана тоже никуда не исчезли, они воплотились в стоящего над душой Риджарада:
- Ваше Величество, я, конечно, понимаю, встреча со старым другом, но недельный запой?... Вы в своем уме? У вас же расписание….
Король заставил себя вернуться к работе, но на душе оставалось странное ощущение постылости всего происходящего. Не хватало Кьяры.
Пару раз он устраивал приемы. Один – ежегодный, в честь собственного восхождения на престол, а другой – выездной, в поместье Авелик. Улыбаясь, Эридан ходил среди толпы искусственных лиц и искал хоть что-то настоящее. Пару раз увидел в глаза других эльфов искреннюю ненависть к себе и даже обрадовался. Несколько женщин в разных вариациях предлагали ему себя. Эльф смотрел на них и никак не мог осознать: неужели с ними ему придется спать, говорить о чем-то личном, существовать бок о бок, когда Кьяра уйдет на Фаерун?
Трехдневный визит в Уотердип занял целых три месяца времени Страны Фей. Деловой партнер принял короля в своей изысканной резиденции, развлекая всевозможными яствами и зрелищами, но король был рассеян. Женщина в алом платье предложила ему свою компанию, и он отказался, даже не посмотрев на лицо. Обычно Эридан не стеснялся разглядывать красивых женщин. Во дворце была целая труппа танцовщиц, которые порой отвлекали его от повседневности, к тому же они прекрасно музицировали. Сейчас же альбиносу просто хотелось вернуться домой и лечь спать, самым обычным сном, похожим на смерть, чтобы не лежать в трансе и не пролистывать события прошедших дней, словно амбарную книгу.
Вернувшись и узнав, сколько прошло времени, Эридан осторожно вышел на связь с Кьярой, почти не сомневаясь, что она уже ушла, но тифлингесса все еще гостила в Эйлеваре. Почему она осталась? Эльф не смог задать ей этого вопроса. Эридан предполагал, что Кьяра отправится в путешествие по Стране, как часто и порывалась, наконец-то надышится и, может, перестанет бегать от него. В худшем случае – действительно сбежит на другой план, но ее домоседство вызывало только вопросы: "Что не так? Почему ты сидишь там все эти месяцы, словно тебя привязали, а рядом со мной – бежишь? ".
Угроза, вылезшая из Фейдарка, ненадолго отвлекла его от размышлений. На пару недель король погрузился в ярость сражений, а когда прошла горячка боя и пришло время залечивать раны, Эридан пришел к выводу, что Кьяра бежит от него в сторону старой жизни, где она была воровкой, чародейкой и простой искательницей приключений. Все так просто… Это – ее счастье, и оно далеко отсюда. Он попробовал горечь этой мысли на вкус и приказал себе успокоиться.
За день до истечения срока Эридан сам без предупреждения нагрянул в Эйлевар. Он был морально готов застать его пустым, но его дьяволица раскачивалась на качелях в беседке, в компании единорога. Эльф застыл под деревом, даже не зная, что сказать. С одной стороны, он безумно по ней скучал, с другой не понимал, что происходит. Что ее держит в Эйлеваре, что не держит в Сеннальессе? Неужели то, что его здесь нет? "Надо уйти", - подумал он, но не мог заставить себя отвести взгляд от нее. Она обернулась и сама его заметила. Блеснула радостная улыбка, Кьяра устремилась к нему:
- Я так скучала!
- Я рад тебя видеть, - ответил он. - Я и сам соскучился.
Эридан улыбнулся, но даже не сделал попытки прикоснуться к жене, и улыбка на лице у него была странная, натянутая, словно маска. Кьяра оторопела. Она ожидала, что белобрысый заключит ее в объятия, крепкие до болезненности, нашепчет много приятных слов о том, как скучал по ней и что больше не хотел бы расставаться так надолго. И вот он, этот миг, а эльф похож на статую, холодную и твердую, а его слова звучат неубедительно.
Он скользнул отстраненным взглядом по яблоневому саду.
- По такому Эйлевару я скучал… - произнес альбинос, и улыбка потихоньку исчезла с лица тифлингессы. "Его больше занимает замок, а не я", - мелькнуло в ее голове.
Они вместе прогулялись по саду, а затем эльф направился в сторону замка.
- Тебе составить компанию? Или ты хочешь побыть один? – спросила тифлингесса.
- Хочу посетить несколько могил, пообщаться. Да и комната может навевать странные воспоминания,- ответил он.
Кьяра окончательно сникла. Эльф прошелся по дворцу, пытаясь понять, что делать дальше. Могила Маленур, где он некогда ночевал, не вывала больше никаких эмоций, молчала и могила учителя. В комнате, где он некогда жил, все переменилось, старыми остались только барельефы на стенах. Эридан сел на кровать. Здесь не было ничего, что могло бы привязать ее к месту. Даже его это место больше не привязывало. Надо было поговорить, и он не знал, как начать этот разговор. С этим у него всегда были проблемы. Посидев в одиночестве, собравшись с мыслями, он вернулся к жене, чтобы спросить, как она жила эти полгода. Кьяра покачивалась на качелях, читая книгу, но было заметно, что она просто смотрит на одну страницу и словно ничего не видит. Она отвечала на вопросы, рассказала про свои прогулки с единорогом, про путешествие на Север, но немногословно и скупо, словно зачитывала строки из своего дневника.
- Почему ты не ушла с плана? – наконец спросил Эридан.
- Мне казалось, это именно то, чего ты не хотел, - ответила она.
- Ну и что? Разве я рабовладелец?
Он запнулся. Да, пожалуй, так оно и было. Словно хозяин дикого зверя.
- Мне казалось, что тебе не хватало этого. Что ты устала от этого мира, - продолжил он. – Я много думал о том, что будет, если ты уйдешь.
- Такое ощущение, что ты уже успел привыкнуть, что меня нет рядом…
Тифлингесса начала понимать, что настал тот день, когда эльф устал от нее, и теперь хочет, чтобы она ушла, но не решается сделать этот шаг. Не может прогнать ее сам, потому что она уже не просто любовница, а жена и королева. Эльф продолжал говорить, Кьяра почти не слышала его слов.
- Я много думал о той пустоте, что возникла, когда тебя не было рядом. Я слишком цепляюсь за тебя, словно опасаюсь, что без тебя перестану быть человеком. Ты… - он снова смолк, подбирая слова, - моя слабость, которую не хочу побороть. Мне хочется верить, что ты бросила свой мир и жизнь, которую любишь, ради глубокой привязанности, но я не чувствую себя этой привязанностью. Я чувствую себя цепью, и я устал бояться тебя потерять.
Она услышала последнюю фразу с оглушительной четкостью. Он устал, а еще - совсем забыл, что она проживет гораздо меньше его. А может наоборот вспомнил и теперь хочет, чтобы она ушла, чтобы не смотреть, как она состарится и умрет, пока он, молодой и здоровый, будет наслаждаться свое чертовой эльфийской жизнью. Кьяра задохнулась от этой мысли, вскочила с места, ее начали душить слезы.
Эридан встрепенулся:
- Ну чего ты? Я думал, тебе так будет лучше.
- Как? – спросила она, заставив себя загнать слезы обратно.
- Без трепыхания над твоей безопасностью, обязательств, всей этой мишуры. У тебя нет больше поводка, а ты так часто говоришь, что хочешь уйти…
- Я много чего говорю со злости. Мне казалось, поступки важнее слов. Но раз ты уже принял решение за меня...
Эридан покачал головой:
- Я не принимал никаких решений, просто дал тебе волю, которой тебе не хватало. А слова тоже ранят. За много лет они превращаются в заклятия, и разве побег как раз не поступок?
Кьяре все стало совершенно ясно, и она вскипела от злости.
- Не ожидала от тебя такой мягкотелости, - зло прошипела она, - когда-то мне нравилась в тебе именно властность и жесткость, а теперь? Мямлишь что-то невразумительное, придумываешь какие-то отговорки, хотя просто хочешь послать меня к черту. Что ж, я приму это решение сама, раз ты не можешь. Вот уж точно! Близость со мной сделала тебя таким слабым!
Злые слова ударами хлыста метко били в цель, заставив эльфа вспыхнуть. Ни о каком спокойном разговоре и речи быть не может. Из пса бешеного он стал сторожевым из-за любви к ней, но она смеется над этим, как и над его откровенностью, желанием понять, договориться, быть добрым с ней. С разбегу напоровшись на ее презрение, он закричал от злости и боли:
- Ты все та же драная кошка! Зачем я бегаю за тобой? Нет толка от доброты! Я говорю, что чувствую, а ты плюешь, терзаешь, издеваешься, словно я неживой! Слабый и мягкий, значит? Может и правда, слишком раскис, прикипел, кидаюсь за тобой как собака!
Кьяра развернулась и пошла прочь, пока он кричал в своей ярости.
- Твой любимый ответ - побег. Трусливый и подлый! – доносилось за спиной, но у нее даже хвост не шелохнулся. Она точно решила, что уйдет, и ничто ее уже не остановит.
В этот раз альбинос не побежал следом. Развернулся и пошел в замок, чтобы местный волшебник отправил его восвояси. Пока он шел, его трясло, как в лихорадке. Она не любила доброго Эридана, она бежала от злого Эридана. Ей не нужен был никакой Эридан, и это было больно.
Кьяра углубилась в сад, сделала заметку в дневнике о последнем разговоре. Покормила Серебринку, попрощалась и открыла портал на Фаерун, чтобы навсегда покинуть это место.
Кьяра оказалась посреди дороги, освещенной огнями заката. Небо с непривычки было каким-то блеклым. Холодно. Судя по деревьям и траве – поздняя осень. Ничего, к холоду ей не привыкать. К ее большому сожалению, она помнила абсолютно все, что произошло в Эйлеваре. Втайне тифлингесса мечтала забыть. Одно дело – скупые фразы в дневнике, пересказывающие события, совсем другое - почувствовать себя выброшенной после стольких лет, что прожили вместе.
Дорога была знакомой. Она направилась в сторону Врат Бальдура, а оттуда, кто знает? В Амн, Калимшан, куда-нибудь на Юг, где никто ее не узнает и не скажет: "Так это же Королева фей! ". Вернуться к старой жизни, к тому, с чего начала - путешествиям вместе с Мышей. Из капюшона вылезла мышка и шевельнула усиками. Она набрела на трактир и впервые за полгода позволила себе наконец напиться. Кто-то предложил ей уединиться, получил красноречивый отказ, подкрепленный огненным всполохом. Ее доверие снова выпотрошили, и кто? Тот, ради которого она жила в ненавистном мире. Ей не хотелось ни к кому прикасаться. Протрезвев, бывшая беспризорница задумалась куда отправиться. Она слишком давно не путешествовала одна, шла по чьей-то указке, то Королевы Воронов, то вместе с мужем. Кьяра кочевала от таверны к таверне, надеясь, что случай решит за неё.
В последний день, когда уже снаряжали сани, запряженные волками, на пригорке опять появился песец. Обнявшись с Кьярой на прощание, Эрта заметила его и взбеленилась.
- Я предупреждать! - закричала она и обернулась белым медведем.
Матерый зверь обрушился на маленького, большая лапа придавила песца, и тот жалобно взвизгнул. Кьяра подумала, что действительно убьет. Сначала раздавит звериный облик, а потом и эльфийский. Но Эрта все медлила и медлила, а затем и вовсе обессиленно села на снег, опустив продолговатую медвежью голову. Кьяра решила, что пора уходить, незачем мешать этим двоим. Она села в сани, тихо сказала возничему:
- Трогай, - и волки быстро понесли ее в обратный путь.
Немного отъехав от домика, тифлингесса не выдержала и обернулась. Недалеко от избушки, обнявшись, стояли две человеческие фигурки. Улыбнувшись, Кьяра укуталась в плащ и с теплой грустью мысленно попрощалась с Эртой. Скорей всего, они с ней больше никогда не увидятся, но за северянку она была спокойна. Она не одинока.
Алот развернул корабль, полоска ледяной суши медленно таяла на горизонте. Обратный путь не обошелся без приключений. Когда на воде исчезли крупные льдины, на корабль напали пираты, и Кьяра самозабвенно потопила их судно несколькими точными огненными взрывами, канонирам даже не пришлось тратить ядра. Они подобрали выживших разбойников и заперли в трюме, чтобы доставить в Утзаир и там допросить, а потом и предать суду за пиратство.
Погостив еще пару дней в Утзаире, пополнив запасы, Кьяра села на речной кораблик и отправилась в Эйлевар. Она очень радовалась, что все-таки решилась на это путешествие.
Эйлевар встретил ее запахом цветущих яблонь. Приятель-единорог немного одичал в ее отсутствие, но вскоре снова охотно брал яблоки из ее рук. Кьяра распорядилась построить ей беседку с качелями в саду, где она могла бы читать, наслаждаясь повсеместным цветением. Уже скоро истекал срок их разлуки с Эриданом, и Кьяра с нетерпением ждала его сообщения, представляя их встречу.
***
Попрощавшись с женой, Эридан вернулся к работе, но его постоянно отвлекали мысли. Он с радостью откликнулся на ее сообщение, но после дал себе зарок не докучать жене своими расспросами. Она не должна чувствовать себя под надзором, иначе зачем это все? Сильно хотелось поговорить с кем-нибудь. Рядом был Нефрит, но волшебник был исключительно рационален. Его взгляд был незаменим в работе, но во всем, что касалось чувств, он был не помощник. Такое можно было доверить только брату, да и с Элледином они давно не виделись.
Золотистый откликнулся на призыв, и вот они уже пили вино, расположившись в специально отстроенном кабинете для исключительно мужских посиделок. Старая гвардия нечасто приезжала в гости, король сам подтолкнул их к этой жизни, чего уж грустить об этом.
Вино горячило тело, постепенно развязывая язык, и белобрысый потихоньку стал рассказывать, что его беспокоит в отношениях с женой.
- Мы разговариваем, конечно, - сказал он, после очередного глотка, - но я никак не могу понять, чего она добивается, а она… Она меня будто не слышит. А, может, делает вид, что не слышит, - он откинулся на спинку дивана. – Элледин, почему так сложно?
- Женщины, - многозначительно протянул золотистый, и оба фыркнули от смеха, но затем бывший капитан гвардии тоже погрустнел. – Но я понимаю тебя. С Кифель тоже совсем непросто…
Вместе с вином лились откровения о наболевшем, об обидах и ссорах, пока боевые товарищи по несчастью окончательно не упились.
- Над было…жениться… по расчету, - заплетающимся языком сказал золотистый.
- Согласен, - кивнул уже в стельку пьяный Эридан.
- Никаких…проблем, никаких…упреков…
- Никаких скандалов, - подхватил альбинос, - никаких "я ухожу, и ты мне не указ"… никакой…
Эридан хотел сказать "никакой любви", и осекся. Не смог этого произнести. Друг устало прикрыл глаза и вдруг с болью произнес:
- Нет… я бы не смог… знать, что где-то есть Кифель, но не со мной…
Альбинос не ответил, только кивнул, соглашаясь с его словами. Он любил свою дьяволицу, а Элледин – свою воительницу, и думать о том, что все могло сложиться иначе, было дико. Они не хотели бы другой пары, а Кьяра и Кифель? Оба боялись признаться, что совсем не уверены в ответе своих жен.
Никогда еще Эридан так долго не пьянствовал и поплатился за это чудовищной головной болью. Элледин вернулся в Утзаир, к своим проблемам. Проблемы Эридана тоже никуда не исчезли, они воплотились в стоящего над душой Риджарада:
- Ваше Величество, я, конечно, понимаю, встреча со старым другом, но недельный запой?... Вы в своем уме? У вас же расписание….
Король заставил себя вернуться к работе, но на душе оставалось странное ощущение постылости всего происходящего. Не хватало Кьяры.
Пару раз он устраивал приемы. Один – ежегодный, в честь собственного восхождения на престол, а другой – выездной, в поместье Авелик. Улыбаясь, Эридан ходил среди толпы искусственных лиц и искал хоть что-то настоящее. Пару раз увидел в глаза других эльфов искреннюю ненависть к себе и даже обрадовался. Несколько женщин в разных вариациях предлагали ему себя. Эльф смотрел на них и никак не мог осознать: неужели с ними ему придется спать, говорить о чем-то личном, существовать бок о бок, когда Кьяра уйдет на Фаерун?
Трехдневный визит в Уотердип занял целых три месяца времени Страны Фей. Деловой партнер принял короля в своей изысканной резиденции, развлекая всевозможными яствами и зрелищами, но король был рассеян. Женщина в алом платье предложила ему свою компанию, и он отказался, даже не посмотрев на лицо. Обычно Эридан не стеснялся разглядывать красивых женщин. Во дворце была целая труппа танцовщиц, которые порой отвлекали его от повседневности, к тому же они прекрасно музицировали. Сейчас же альбиносу просто хотелось вернуться домой и лечь спать, самым обычным сном, похожим на смерть, чтобы не лежать в трансе и не пролистывать события прошедших дней, словно амбарную книгу.
Вернувшись и узнав, сколько прошло времени, Эридан осторожно вышел на связь с Кьярой, почти не сомневаясь, что она уже ушла, но тифлингесса все еще гостила в Эйлеваре. Почему она осталась? Эльф не смог задать ей этого вопроса. Эридан предполагал, что Кьяра отправится в путешествие по Стране, как часто и порывалась, наконец-то надышится и, может, перестанет бегать от него. В худшем случае – действительно сбежит на другой план, но ее домоседство вызывало только вопросы: "Что не так? Почему ты сидишь там все эти месяцы, словно тебя привязали, а рядом со мной – бежишь? ".
Угроза, вылезшая из Фейдарка, ненадолго отвлекла его от размышлений. На пару недель король погрузился в ярость сражений, а когда прошла горячка боя и пришло время залечивать раны, Эридан пришел к выводу, что Кьяра бежит от него в сторону старой жизни, где она была воровкой, чародейкой и простой искательницей приключений. Все так просто… Это – ее счастье, и оно далеко отсюда. Он попробовал горечь этой мысли на вкус и приказал себе успокоиться.
За день до истечения срока Эридан сам без предупреждения нагрянул в Эйлевар. Он был морально готов застать его пустым, но его дьяволица раскачивалась на качелях в беседке, в компании единорога. Эльф застыл под деревом, даже не зная, что сказать. С одной стороны, он безумно по ней скучал, с другой не понимал, что происходит. Что ее держит в Эйлеваре, что не держит в Сеннальессе? Неужели то, что его здесь нет? "Надо уйти", - подумал он, но не мог заставить себя отвести взгляд от нее. Она обернулась и сама его заметила. Блеснула радостная улыбка, Кьяра устремилась к нему:
- Я так скучала!
- Я рад тебя видеть, - ответил он. - Я и сам соскучился.
Эридан улыбнулся, но даже не сделал попытки прикоснуться к жене, и улыбка на лице у него была странная, натянутая, словно маска. Кьяра оторопела. Она ожидала, что белобрысый заключит ее в объятия, крепкие до болезненности, нашепчет много приятных слов о том, как скучал по ней и что больше не хотел бы расставаться так надолго. И вот он, этот миг, а эльф похож на статую, холодную и твердую, а его слова звучат неубедительно.
Он скользнул отстраненным взглядом по яблоневому саду.
- По такому Эйлевару я скучал… - произнес альбинос, и улыбка потихоньку исчезла с лица тифлингессы. "Его больше занимает замок, а не я", - мелькнуло в ее голове.
Они вместе прогулялись по саду, а затем эльф направился в сторону замка.
- Тебе составить компанию? Или ты хочешь побыть один? – спросила тифлингесса.
- Хочу посетить несколько могил, пообщаться. Да и комната может навевать странные воспоминания,- ответил он.
Кьяра окончательно сникла. Эльф прошелся по дворцу, пытаясь понять, что делать дальше. Могила Маленур, где он некогда ночевал, не вывала больше никаких эмоций, молчала и могила учителя. В комнате, где он некогда жил, все переменилось, старыми остались только барельефы на стенах. Эридан сел на кровать. Здесь не было ничего, что могло бы привязать ее к месту. Даже его это место больше не привязывало. Надо было поговорить, и он не знал, как начать этот разговор. С этим у него всегда были проблемы. Посидев в одиночестве, собравшись с мыслями, он вернулся к жене, чтобы спросить, как она жила эти полгода. Кьяра покачивалась на качелях, читая книгу, но было заметно, что она просто смотрит на одну страницу и словно ничего не видит. Она отвечала на вопросы, рассказала про свои прогулки с единорогом, про путешествие на Север, но немногословно и скупо, словно зачитывала строки из своего дневника.
- Почему ты не ушла с плана? – наконец спросил Эридан.
- Мне казалось, это именно то, чего ты не хотел, - ответила она.
- Ну и что? Разве я рабовладелец?
Он запнулся. Да, пожалуй, так оно и было. Словно хозяин дикого зверя.
- Мне казалось, что тебе не хватало этого. Что ты устала от этого мира, - продолжил он. – Я много думал о том, что будет, если ты уйдешь.
- Такое ощущение, что ты уже успел привыкнуть, что меня нет рядом…
Тифлингесса начала понимать, что настал тот день, когда эльф устал от нее, и теперь хочет, чтобы она ушла, но не решается сделать этот шаг. Не может прогнать ее сам, потому что она уже не просто любовница, а жена и королева. Эльф продолжал говорить, Кьяра почти не слышала его слов.
- Я много думал о той пустоте, что возникла, когда тебя не было рядом. Я слишком цепляюсь за тебя, словно опасаюсь, что без тебя перестану быть человеком. Ты… - он снова смолк, подбирая слова, - моя слабость, которую не хочу побороть. Мне хочется верить, что ты бросила свой мир и жизнь, которую любишь, ради глубокой привязанности, но я не чувствую себя этой привязанностью. Я чувствую себя цепью, и я устал бояться тебя потерять.
Она услышала последнюю фразу с оглушительной четкостью. Он устал, а еще - совсем забыл, что она проживет гораздо меньше его. А может наоборот вспомнил и теперь хочет, чтобы она ушла, чтобы не смотреть, как она состарится и умрет, пока он, молодой и здоровый, будет наслаждаться свое чертовой эльфийской жизнью. Кьяра задохнулась от этой мысли, вскочила с места, ее начали душить слезы.
Эридан встрепенулся:
- Ну чего ты? Я думал, тебе так будет лучше.
- Как? – спросила она, заставив себя загнать слезы обратно.
- Без трепыхания над твоей безопасностью, обязательств, всей этой мишуры. У тебя нет больше поводка, а ты так часто говоришь, что хочешь уйти…
- Я много чего говорю со злости. Мне казалось, поступки важнее слов. Но раз ты уже принял решение за меня...
Эридан покачал головой:
- Я не принимал никаких решений, просто дал тебе волю, которой тебе не хватало. А слова тоже ранят. За много лет они превращаются в заклятия, и разве побег как раз не поступок?
Кьяре все стало совершенно ясно, и она вскипела от злости.
- Не ожидала от тебя такой мягкотелости, - зло прошипела она, - когда-то мне нравилась в тебе именно властность и жесткость, а теперь? Мямлишь что-то невразумительное, придумываешь какие-то отговорки, хотя просто хочешь послать меня к черту. Что ж, я приму это решение сама, раз ты не можешь. Вот уж точно! Близость со мной сделала тебя таким слабым!
Злые слова ударами хлыста метко били в цель, заставив эльфа вспыхнуть. Ни о каком спокойном разговоре и речи быть не может. Из пса бешеного он стал сторожевым из-за любви к ней, но она смеется над этим, как и над его откровенностью, желанием понять, договориться, быть добрым с ней. С разбегу напоровшись на ее презрение, он закричал от злости и боли:
- Ты все та же драная кошка! Зачем я бегаю за тобой? Нет толка от доброты! Я говорю, что чувствую, а ты плюешь, терзаешь, издеваешься, словно я неживой! Слабый и мягкий, значит? Может и правда, слишком раскис, прикипел, кидаюсь за тобой как собака!
Кьяра развернулась и пошла прочь, пока он кричал в своей ярости.
- Твой любимый ответ - побег. Трусливый и подлый! – доносилось за спиной, но у нее даже хвост не шелохнулся. Она точно решила, что уйдет, и ничто ее уже не остановит.
В этот раз альбинос не побежал следом. Развернулся и пошел в замок, чтобы местный волшебник отправил его восвояси. Пока он шел, его трясло, как в лихорадке. Она не любила доброго Эридана, она бежала от злого Эридана. Ей не нужен был никакой Эридан, и это было больно.
Кьяра углубилась в сад, сделала заметку в дневнике о последнем разговоре. Покормила Серебринку, попрощалась и открыла портал на Фаерун, чтобы навсегда покинуть это место.
***
Кьяра оказалась посреди дороги, освещенной огнями заката. Небо с непривычки было каким-то блеклым. Холодно. Судя по деревьям и траве – поздняя осень. Ничего, к холоду ей не привыкать. К ее большому сожалению, она помнила абсолютно все, что произошло в Эйлеваре. Втайне тифлингесса мечтала забыть. Одно дело – скупые фразы в дневнике, пересказывающие события, совсем другое - почувствовать себя выброшенной после стольких лет, что прожили вместе.
Дорога была знакомой. Она направилась в сторону Врат Бальдура, а оттуда, кто знает? В Амн, Калимшан, куда-нибудь на Юг, где никто ее не узнает и не скажет: "Так это же Королева фей! ". Вернуться к старой жизни, к тому, с чего начала - путешествиям вместе с Мышей. Из капюшона вылезла мышка и шевельнула усиками. Она набрела на трактир и впервые за полгода позволила себе наконец напиться. Кто-то предложил ей уединиться, получил красноречивый отказ, подкрепленный огненным всполохом. Ее доверие снова выпотрошили, и кто? Тот, ради которого она жила в ненавистном мире. Ей не хотелось ни к кому прикасаться. Протрезвев, бывшая беспризорница задумалась куда отправиться. Она слишком давно не путешествовала одна, шла по чьей-то указке, то Королевы Воронов, то вместе с мужем. Кьяра кочевала от таверны к таверне, надеясь, что случай решит за неё.
