Или в людях, с которыми работал. Он уже подумывал, чтобы уйти из группы. И, как я понял, именно там он познакомился с этим человеком. Да, теперь я вспомнил - именно профессор, руководивший этой группой, их и познакомил.
- Значит, университет - единственная наша зацепка. Я поеду туда и постараюсь найти кого-то, кто знал отца и работал с ним. Может быть, они расскажут мне что-нибудь ещё.
- Полиция допрашивала тогда его коллег.
- Да, но я - не полиция. Вдруг мне больше расскажут.
- Виктор… пожалуйста, будь осторожен, - Оливер нахмурился и прикусил губу, как всегда, когда волновался, - Может быть, ты поедешь с Джеффри?
Улыбнувшись, я покачал головой:
- Боюсь, тогда я привлеку больше внимания, чем нужно.
Оливер не сдержался и улыбнулся в ответ:
- Боюсь, что так. И всё же, расскажи ему. И, конечно, сообщай мне обо всём. Пожалуйста.
Я кивнул и поднялся со скамьи.
- Может быть, мне поехать с тобой? - его черные глаза тревожно смотрели на меня.
Я невольно улыбнулся:
- Боюсь, твоя сутана будет заметна не менее, чем обаяние Джеффри.
Он пожал плечами:
- Я мог бы в штатском…
- Оливер. Не волнуйся. Я уже взрослый. И обещаю, что буду разумным и осторожным.
- Тебе есть в кого быть другим, - Оливер улыбнулся, но улыбка его была грустной.
В университет я попал на удивление легко. Найдя в записной книжке отца телефон его коллеги - доктора Джейкоба Марли - я позвонил и договорился о встрече.
Доктор - невысокий и уже лысеющий мужчина средних лет, в очках - встретил меня у ворот университета с пропуском на моё имя:
- Виктор, - он похлопал меня по плечу, - последний раз я видел тебя ещё крохой. Да… какая трагедия. До сих пор не могу понять, как это всё произошло. Ведь так и не нашли ни убийц, ни твоего брата? - он сочувственно смотрел на меня.
Я покачал головой.
- Ужасно. Но чем я могу тебе помочь?
- Я хотел бы побывать на рабочем месте отца, поговорить с кем-то, кто помнит его. Вы случайно не знаете профессора, который руководил группой парапсихических исследований?
Доктор как-то странно посмотрел на меня:
- А что ты об этом знаешь?
- Да ничего, к сожалению.
Некоторое время доктор Марли размышлял, а потом произнёс:
- Я, конечно, могу отвести тебя к профессору Эшби - он всё ещё работает здесь - но… боюсь, ты мало чего от него добьёшься.
- Почему?
- М-м… трудно объяснить. Увидишь сам.
Нам пришлось пересечь почти весь университетский городок - профессор Эшби работал в самом дальнем корпусе. По дороге я с любопытством разглядывал alma mater отца - старинные здания красного кирпича, окружённые столь же старыми раскидистыми деревьями; студентов и преподавателей в пиджаках с университетской эмблемой. В моём колледже всё было проще и современнее.
Наконец мы вошли в нужную дверь и поднялись по лестнице на четвёртый, последний, этаж, который занимало отделение психотерапии. Доктор Марли перекинулся парой слов с сидевшей за стойкой дежурной сестрой. Я лишь кивал и улыбался; так что, наверное, она и мне поставила какой-нибудь диагноз. Но пройти разрешила, и мы двинулись в сторону кабинета профессора Эшби.
Марли постучал. За дверью было тихо. Мы переглянулись. Доктор постучал ещё раз, громче - и лишь теперь из кабинета послышалось: «Да-да?» Марли приоткрыл дверь и заглянул:
- Добрый вечер, профессор. Можно нам войти?
- Вам, доктор, можно. А кто с Вами?
- О, это сын одного из наших профессоров, - произнёс Марли, распахивая дверь и предъявляя меня. За столом сидел плотный пожилой мужчина с густой седой шевелюрой, глядя на меня с настороженным вниманием.
- Здравствуйте, профессор Эшби, - я вежливо улыбнулся, стараясь выглядеть как можно безобиднее. Видимо, мне это удалось - так как профессор, улыбнувшись, вышел из-за своего стола мне навстречу:
- Добрый вечер, молодой человек. Как Вас зовут? И что привело Вас ко мне?
- Моё имя - Виктор Легран. Кажется, Вы когда-то работали с моим отцом, Полем Леграном.
Мне показалось, что профессор на мгновение оцепенел, и взгляд его стал стеклянным. Потом он часто заморгал и улыбнулся странной улыбкой - словно нарисованной неумелым художником:
- Да-да, такой милый был человек. Но я плохо знал его, да. Нет, мы не работали вместе. Но он иногда заходил, интересовался моими работами. Да-да, приятный был человек, - он замолчал, улыбаясь и глядя на нас рассеянным взглядом.
- Над чем Вы работали? Кто ещё приходил к Вам, профессор? - я задавал вопросы, уже не особо надеясь получить хоть какой-то ответ.
- Да-да, хорошее было время. Столько работы… Сейчас всё иначе, - профессор покачал головой.
Марли тронул меня за рукав и тихо сказал:
- Пойдём. Толку не будет.
- И так - каждый раз, когда кто-то пытается расспрашивать его о тех событиях, о твоём отце, - Джейкоб Марли покачал головой. Мы стояли на улице у дверей корпуса.
- И ведь знаешь, он вполне здоров, Эшби - если не касаться этой темы. И нельзя заставить его пройти терапию, чтобы понять, что же стало с его психикой, памятью - почему он ведёт себя так. Так что, боюсь, Виктор, я больше ничем тебе не могу помочь.
- Но, может быть, кто-то ещё знает, помнит те события? Кто-то из группы профессора?
- Я лишь помню, что группа тогда и распалась. Или даже чуть раньше. Полиция всех допрашивала. Но никто не смог рассказать ничего толкового.
- И с тех пор никто больше не интересовался ни моим отцом, ни профессором?
Марли задумчиво нахмурился.
- А знаешь, ведь не так давно меня расспрашивал о работах Эшби ещё один человек.
- Да? - я замер в ожидании.
- Да, точно. Молодая девушка. Тоже интересовалась его парапсихическими исследованиями и очень расстроилась, что никто не смог ей ничего рассказать. Погоди, она оставила свой телефон - на случай, если кто-то что-нибудь вспомнит, - Марли сунул руку во внутренний карман пиджака, достал записную книжку и, полистав, протянул мне, - Вот. Жасмин Гримвуд.
- Можно, я перепишу себе?
- Да, пожалуйста.
- А она не сказала, кто она и зачем ей это?
- Кажется, студентка или аспирантка, и пишет работу по теме.
Распрощавшись с Марли, я тут же позвонил по указанному номеру:
- Мисс Гримвуд?
«Да», - голос в трубке был тихим и настороженным.
- Мне ваш номер дал доктор Марли из Шеридан колледжа. Меня зовут Виктор Легран. И если вы не против, я хотел бы встретиться и поговорить про исследования профессора Эшби.
«Да? Вам что-нибудь известно о них?»
- Не так много, как хотелось бы. Но вдруг мы дополним знания друг друга?
«Хорошо бы. Где и когда?»
- Где вам удобно? И так скоро, как Вы можете.
Несколько мгновений она молчала.
«Через пару часов в кафе „Локко Мокка“ на Фонтанной площади - годится?»
- Да, вполне. Как я вас узнаю?
«Опишите себя».
- Высокий, волосы тёмно-каштановые, глаза карие, в сером свитере и синих джинсах.
«Хорошо. Просто позвоните по этому номеру, когда будете на месте».
- Хорошо.
«Тогда до встречи», - она положила трубку.
Вежливая и общительная девушка, ничего не скажешь. И скрытная. Но, если подумать, я для неё - всего лишь непонятный незнакомец. Так с чего бы ей проявлять особую открытость и доброжелательность.
Времени было более чем достаточно, чтобы добраться до места. Но не так много, чтобы успеть заняться другими делами. Потому я решил просто отправиться в это кафе и пообедать. Заодно изучить местность, так сказать.
Кафе оказалось довольно уютным и недорогим, заполненным болтающими парочками, компаниями студентов и молодыми людьми постарше, вроде меня. Глядя на них и прислушиваясь к разговорам, я показался себе одиноким неудачником. Джеффри прав: сижу один как монах среди бумаги и клея, погружённый во сны, прошлое и сожаления. Мне нужно общаться с кем-то ещё, кроме моих опекунов и клиентов.
Я стал разглядывать посетителей в поисках кого-то, хоть сколько похожего на меня. В противоположном углу сидела девушка. Длинные тёмные волосы, бледное лицо, коричневая жилетка поверх кремовой рубашки и такие же коричневые брюки. Она подняла на меня глаза, издалека показавшиеся мне светло-карими, но потом отвернулась и сделала вид, что смотрит в окно. Симпатичная, но слишком строгая и печальная.
Я продолжил тихонько изучать сидящих в кафе. Но мои мысли, да и взгляд, возвращались к этой девушке. Я чувствовал, что она тоже посматривает на меня, хотя старается делать это незаметно. Может быть… это её я жду? Время приближалось к назначенному. Я достал мобильный и позвонил. Девушка за столом чуть нахмурилась, хотя звонка её телефона я не слышал. Она посмотрела на меня и, как будто немного поколебавшись, поднесла трубку к уху.
«Да?»
- Это на вас я сейчас смотрю?
Она кивнула.
Я встал и подошёл к ней.
- Жасмин Гримвуд?
Она кивнула, глядя на меня. Теперь я разглядел, что глаза её - зелёно-карие, как орешник, с длинными ресницами.
- Виктор Легран. Рад познакомиться, - я протянул ей руку. Она пожала её - не очень крепко, но решительно:
- Пожалуйста, присаживайтесь.
Я сел напротив нее. И, на самом деле, был рад, что она оказалась именно такой. А не яркой пташкой, каких было немало в кафе.
Она чуть улыбнулась, как будто прочитав мои мысли. Но, как бы то ни было, встретились мы по делу, и потому я немного неловко спросил:
- Что Вы знаете об исследованиях профессора Эшби?
Жасмин стала серьёзной:
- Это я у Вас хотела бы спросить.
Мгновение мы напряжённо молчали. Я решил, что так дело не пойдёт, чуть расслабился, вздохнул и сказал:
- Мой отец работал с ним вместе, в его группе. А потом его убили. И я хочу узнать, нет ли тут связи.
Когда я начал говорить, Жасмин как будто тоже слегка расслабилась. Но когда услышала, что мои родители погибли…
- И твой отец тоже… - она сидела, замерев и нахмурившись, глядя в никуда потемневшими глазами. Потом словно очнулась:
- Ой, извините… - она немного смущенно взглянула на меня.
- Ничего, можно на «ты», - я улыбнулся, - Если вы не против.
- Не против, - Жасмин покачала головой.
А мне не терпелось спросить:
- Значит, твой отец…
- Да. Я обещаю, что расскажу свою историю, если ты расскажешь свою, - она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, казалось, так искренне и взволнованно. Да что я теряю?
Я рассказал о том, что случилось со мной и моей семьёй. Но о нашей способности проникать в чужие сны и менять их я не упомянул. Не знал, как лучше это сделать. Да и стоит ли. Жасмин слушала очень внимательно, и иногда мне казалось, что я вижу слёзы в её глазах. Хотя она очень старалась сделать непроницаемый вид.
Потом, чуть нахмурившись, она спросила:
- Но зачем этому человеку нужен был твой отец? И если он был нужен, почему его убили? Если твоего брата похитили - то зачем? Ведь выкуп не просили, да и не у кого было. И почему тебя прятали?
Жасмин чувствовала, что я что-то недоговариваю. Она знала это - я видел по её глазам. И понял, что если я не скажу, то и от неё ничего не добьюсь. А мне важно услышать то, что знает она.
- Понимаешь… - я уткнулся взглядом в стол и стал усиленно изучать его, - наверное, это звучит невероятно… но я, как мой отец и брат… мы можем создавать сны. Как свои, так и чужие. Менять их по своему желанию. Хотя и не всегда это легко дается, - тут я всё же взглянул на Жасмин. Она смотрела на меня застывшим взглядом.
- Сны, - её голос звучал почти как с того света, но вдруг ожил, - Так вы создаёте сны? И можете убивать в них людей?
Не знаю насчёт снов, но таким голосом точно можно убить. И взгляд её был столь же жгучим.
- О чём ты, - я был абсолютно сбит с толку и даже подавлен этой неожиданной горькой злостью. Но почему-то чувствовал себя виноватым. Хотя, вроде, не за что.
- Жасмин, правда… я никогда не убивал людей - ни во сне, ни наяву. И почти на все сто уверен, что мой отец тоже не был способен на такое. И брат… - я хотел заверить её, что и он не мог. Но вдруг подумал, что я ничего о нём не знаю - какой он теперь и чем занимается:
- Про него я ничего не могу сказать, потому что… - голос мой запнулся, ком в горле мешал говорить. Я почувствовал, как её ладонь легла на мою. И от её мягкого тепла мне вдруг стало спокойнее - словно согревающий поток разливался по всему моему телу. Я поднял голову - Жасмин смотрела на меня. И теперь мне показалось, что ее глаза цвета крепкого зеленого чая.
- Я верю тебе. Прости. Я… - Жасмин вдруг убрала ладонь, и мне тут же стало не хватать этого прикосновения.
- Мой отец умер во сне, - сказала она едва слышно, - И я почти наверняка знаю, что… это не само по себе произошло.
Жасмин сидела, обхватив себя руками, и выглядела абсолютно потерянной - так что теперь мне хотелось обнять её. Но для этого мне пришлось бы встать, передвинуть свой стул ближе к ней и… Я не привык обниматься с кем бы то ни было на людях, да и не знал, как Жасмин среагирует на это. А она, опять словно прочитав мои мысли, взглянула на меня и чуть улыбнулась:
- Ничего. Извини. Просто я тоже не привыкла говорить с кем-либо об этом.
Она помолчала немного, и продолжила:
- Мой отец умер двенадцать лет назад. Мне тогда исполнилось десять. И я… я была рядом с ним в ночь его смерти. Мама уехала навестить бабушку, и мы с отцом остались вдвоём. Я проснулась ночью. Что-то разбудило меня. Не знаю… мне показалось, что я слышала стон. Я прислушалась. Было тихо. Но я, всё же, решила проверить, как там отец. Он лежал на постели и явно спал. Лицо его было бледным и лоб - в испарине. Он прерывисто дышал, а глаза его метались под закрытыми веками. Мне стало страшно.
Мне показалось, что ей страшно и сейчас. На мгновение Жасмин взглянула на меня и снова уткнулась взглядом куда-то себе под ноги:
- Я позвала его. Сначала тихонько. Потом громче. Но он не просыпался. Я взяла его за руку - ладонь была чуть тёплой. Я… я чувствовала, что с ним что-то происходит: кто-то вторгся в его сон - кто-то чужой и холодный. Я ощущала страх и отчаяние отца. И закричала. Дёрнула его за руку. Он не очнулся, но рука его выскользнула из моей. Вдруг он вздрогнул и захрипел. Я поняла, что он умирает. Схватила телефон и набрала номер службы спасения.
Жасмин замолчала. В лице её не было ни кровинки, а во взгляде застыла боль - словно она прямо сейчас, в этот момент, переживала всё, что случилось тогда.
Я испуганно склонился к ней через стол, думая, не пора ли и ей вызывать врача - но она подняла на меня глаза и слабо улыбнулась:
- Ничего. Всё в порядке, - она сделала несколько глотков из своей чашки с кофе, - Они приехали быстро. Но отца не спасли. Обширный инфаркт миокарда. Сердце у него… было не очень крепким. И, конечно, всё выглядело как самый заурядный случай. Кто бы поверил моим словам, которые никак нельзя доказать. Кто поверит, что человека со слабым сердцем можно убить во сне созданным для него кошмаром? Только ты.
Жасмин смотрела на меня, сначала немного обвиняюще, но потом взгляд её смягчился, а плечи поникли:
- Прости. Ты ведь тоже потерял семью. И видел гибель отца. Прости.
Она сидела, обхватив ладонями чашку с кофе. Я понял, что она с трудом сдерживает слёзы и что она из тех, кто не любит плакать на людях. Потому я не пытался утешить ее, чтобы не спровоцировать. Лишь сидел молча и ждал. Через несколько мгновений она снова взглянула на меня:
- Но я не переставала думать об этом. Как это могло произойти? Кто виновен в смерти моего отца? Как мне доказать, что это не было случайностью? Когда я училась в колледже, мне попалась статья про осознанные сновидения.
- Значит, университет - единственная наша зацепка. Я поеду туда и постараюсь найти кого-то, кто знал отца и работал с ним. Может быть, они расскажут мне что-нибудь ещё.
- Полиция допрашивала тогда его коллег.
- Да, но я - не полиция. Вдруг мне больше расскажут.
- Виктор… пожалуйста, будь осторожен, - Оливер нахмурился и прикусил губу, как всегда, когда волновался, - Может быть, ты поедешь с Джеффри?
Улыбнувшись, я покачал головой:
- Боюсь, тогда я привлеку больше внимания, чем нужно.
Оливер не сдержался и улыбнулся в ответ:
- Боюсь, что так. И всё же, расскажи ему. И, конечно, сообщай мне обо всём. Пожалуйста.
Я кивнул и поднялся со скамьи.
- Может быть, мне поехать с тобой? - его черные глаза тревожно смотрели на меня.
Я невольно улыбнулся:
- Боюсь, твоя сутана будет заметна не менее, чем обаяние Джеффри.
Он пожал плечами:
- Я мог бы в штатском…
- Оливер. Не волнуйся. Я уже взрослый. И обещаю, что буду разумным и осторожным.
- Тебе есть в кого быть другим, - Оливер улыбнулся, но улыбка его была грустной.
В университет я попал на удивление легко. Найдя в записной книжке отца телефон его коллеги - доктора Джейкоба Марли - я позвонил и договорился о встрече.
Доктор - невысокий и уже лысеющий мужчина средних лет, в очках - встретил меня у ворот университета с пропуском на моё имя:
- Виктор, - он похлопал меня по плечу, - последний раз я видел тебя ещё крохой. Да… какая трагедия. До сих пор не могу понять, как это всё произошло. Ведь так и не нашли ни убийц, ни твоего брата? - он сочувственно смотрел на меня.
Я покачал головой.
- Ужасно. Но чем я могу тебе помочь?
- Я хотел бы побывать на рабочем месте отца, поговорить с кем-то, кто помнит его. Вы случайно не знаете профессора, который руководил группой парапсихических исследований?
Доктор как-то странно посмотрел на меня:
- А что ты об этом знаешь?
- Да ничего, к сожалению.
Некоторое время доктор Марли размышлял, а потом произнёс:
- Я, конечно, могу отвести тебя к профессору Эшби - он всё ещё работает здесь - но… боюсь, ты мало чего от него добьёшься.
- Почему?
- М-м… трудно объяснить. Увидишь сам.
Нам пришлось пересечь почти весь университетский городок - профессор Эшби работал в самом дальнем корпусе. По дороге я с любопытством разглядывал alma mater отца - старинные здания красного кирпича, окружённые столь же старыми раскидистыми деревьями; студентов и преподавателей в пиджаках с университетской эмблемой. В моём колледже всё было проще и современнее.
Наконец мы вошли в нужную дверь и поднялись по лестнице на четвёртый, последний, этаж, который занимало отделение психотерапии. Доктор Марли перекинулся парой слов с сидевшей за стойкой дежурной сестрой. Я лишь кивал и улыбался; так что, наверное, она и мне поставила какой-нибудь диагноз. Но пройти разрешила, и мы двинулись в сторону кабинета профессора Эшби.
Марли постучал. За дверью было тихо. Мы переглянулись. Доктор постучал ещё раз, громче - и лишь теперь из кабинета послышалось: «Да-да?» Марли приоткрыл дверь и заглянул:
- Добрый вечер, профессор. Можно нам войти?
- Вам, доктор, можно. А кто с Вами?
- О, это сын одного из наших профессоров, - произнёс Марли, распахивая дверь и предъявляя меня. За столом сидел плотный пожилой мужчина с густой седой шевелюрой, глядя на меня с настороженным вниманием.
- Здравствуйте, профессор Эшби, - я вежливо улыбнулся, стараясь выглядеть как можно безобиднее. Видимо, мне это удалось - так как профессор, улыбнувшись, вышел из-за своего стола мне навстречу:
- Добрый вечер, молодой человек. Как Вас зовут? И что привело Вас ко мне?
- Моё имя - Виктор Легран. Кажется, Вы когда-то работали с моим отцом, Полем Леграном.
Мне показалось, что профессор на мгновение оцепенел, и взгляд его стал стеклянным. Потом он часто заморгал и улыбнулся странной улыбкой - словно нарисованной неумелым художником:
- Да-да, такой милый был человек. Но я плохо знал его, да. Нет, мы не работали вместе. Но он иногда заходил, интересовался моими работами. Да-да, приятный был человек, - он замолчал, улыбаясь и глядя на нас рассеянным взглядом.
- Над чем Вы работали? Кто ещё приходил к Вам, профессор? - я задавал вопросы, уже не особо надеясь получить хоть какой-то ответ.
- Да-да, хорошее было время. Столько работы… Сейчас всё иначе, - профессор покачал головой.
Марли тронул меня за рукав и тихо сказал:
- Пойдём. Толку не будет.
- И так - каждый раз, когда кто-то пытается расспрашивать его о тех событиях, о твоём отце, - Джейкоб Марли покачал головой. Мы стояли на улице у дверей корпуса.
- И ведь знаешь, он вполне здоров, Эшби - если не касаться этой темы. И нельзя заставить его пройти терапию, чтобы понять, что же стало с его психикой, памятью - почему он ведёт себя так. Так что, боюсь, Виктор, я больше ничем тебе не могу помочь.
- Но, может быть, кто-то ещё знает, помнит те события? Кто-то из группы профессора?
- Я лишь помню, что группа тогда и распалась. Или даже чуть раньше. Полиция всех допрашивала. Но никто не смог рассказать ничего толкового.
- И с тех пор никто больше не интересовался ни моим отцом, ни профессором?
Марли задумчиво нахмурился.
- А знаешь, ведь не так давно меня расспрашивал о работах Эшби ещё один человек.
- Да? - я замер в ожидании.
- Да, точно. Молодая девушка. Тоже интересовалась его парапсихическими исследованиями и очень расстроилась, что никто не смог ей ничего рассказать. Погоди, она оставила свой телефон - на случай, если кто-то что-нибудь вспомнит, - Марли сунул руку во внутренний карман пиджака, достал записную книжку и, полистав, протянул мне, - Вот. Жасмин Гримвуд.
- Можно, я перепишу себе?
- Да, пожалуйста.
- А она не сказала, кто она и зачем ей это?
- Кажется, студентка или аспирантка, и пишет работу по теме.
Распрощавшись с Марли, я тут же позвонил по указанному номеру:
- Мисс Гримвуд?
«Да», - голос в трубке был тихим и настороженным.
- Мне ваш номер дал доктор Марли из Шеридан колледжа. Меня зовут Виктор Легран. И если вы не против, я хотел бы встретиться и поговорить про исследования профессора Эшби.
«Да? Вам что-нибудь известно о них?»
- Не так много, как хотелось бы. Но вдруг мы дополним знания друг друга?
«Хорошо бы. Где и когда?»
- Где вам удобно? И так скоро, как Вы можете.
Несколько мгновений она молчала.
«Через пару часов в кафе „Локко Мокка“ на Фонтанной площади - годится?»
- Да, вполне. Как я вас узнаю?
«Опишите себя».
- Высокий, волосы тёмно-каштановые, глаза карие, в сером свитере и синих джинсах.
«Хорошо. Просто позвоните по этому номеру, когда будете на месте».
- Хорошо.
«Тогда до встречи», - она положила трубку.
Вежливая и общительная девушка, ничего не скажешь. И скрытная. Но, если подумать, я для неё - всего лишь непонятный незнакомец. Так с чего бы ей проявлять особую открытость и доброжелательность.
Времени было более чем достаточно, чтобы добраться до места. Но не так много, чтобы успеть заняться другими делами. Потому я решил просто отправиться в это кафе и пообедать. Заодно изучить местность, так сказать.
Кафе оказалось довольно уютным и недорогим, заполненным болтающими парочками, компаниями студентов и молодыми людьми постарше, вроде меня. Глядя на них и прислушиваясь к разговорам, я показался себе одиноким неудачником. Джеффри прав: сижу один как монах среди бумаги и клея, погружённый во сны, прошлое и сожаления. Мне нужно общаться с кем-то ещё, кроме моих опекунов и клиентов.
Я стал разглядывать посетителей в поисках кого-то, хоть сколько похожего на меня. В противоположном углу сидела девушка. Длинные тёмные волосы, бледное лицо, коричневая жилетка поверх кремовой рубашки и такие же коричневые брюки. Она подняла на меня глаза, издалека показавшиеся мне светло-карими, но потом отвернулась и сделала вид, что смотрит в окно. Симпатичная, но слишком строгая и печальная.
Я продолжил тихонько изучать сидящих в кафе. Но мои мысли, да и взгляд, возвращались к этой девушке. Я чувствовал, что она тоже посматривает на меня, хотя старается делать это незаметно. Может быть… это её я жду? Время приближалось к назначенному. Я достал мобильный и позвонил. Девушка за столом чуть нахмурилась, хотя звонка её телефона я не слышал. Она посмотрела на меня и, как будто немного поколебавшись, поднесла трубку к уху.
«Да?»
- Это на вас я сейчас смотрю?
Она кивнула.
Я встал и подошёл к ней.
- Жасмин Гримвуд?
Она кивнула, глядя на меня. Теперь я разглядел, что глаза её - зелёно-карие, как орешник, с длинными ресницами.
- Виктор Легран. Рад познакомиться, - я протянул ей руку. Она пожала её - не очень крепко, но решительно:
- Пожалуйста, присаживайтесь.
Я сел напротив нее. И, на самом деле, был рад, что она оказалась именно такой. А не яркой пташкой, каких было немало в кафе.
Она чуть улыбнулась, как будто прочитав мои мысли. Но, как бы то ни было, встретились мы по делу, и потому я немного неловко спросил:
- Что Вы знаете об исследованиях профессора Эшби?
Жасмин стала серьёзной:
- Это я у Вас хотела бы спросить.
Мгновение мы напряжённо молчали. Я решил, что так дело не пойдёт, чуть расслабился, вздохнул и сказал:
- Мой отец работал с ним вместе, в его группе. А потом его убили. И я хочу узнать, нет ли тут связи.
Когда я начал говорить, Жасмин как будто тоже слегка расслабилась. Но когда услышала, что мои родители погибли…
- И твой отец тоже… - она сидела, замерев и нахмурившись, глядя в никуда потемневшими глазами. Потом словно очнулась:
- Ой, извините… - она немного смущенно взглянула на меня.
- Ничего, можно на «ты», - я улыбнулся, - Если вы не против.
- Не против, - Жасмин покачала головой.
А мне не терпелось спросить:
- Значит, твой отец…
- Да. Я обещаю, что расскажу свою историю, если ты расскажешь свою, - она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, казалось, так искренне и взволнованно. Да что я теряю?
Я рассказал о том, что случилось со мной и моей семьёй. Но о нашей способности проникать в чужие сны и менять их я не упомянул. Не знал, как лучше это сделать. Да и стоит ли. Жасмин слушала очень внимательно, и иногда мне казалось, что я вижу слёзы в её глазах. Хотя она очень старалась сделать непроницаемый вид.
Потом, чуть нахмурившись, она спросила:
- Но зачем этому человеку нужен был твой отец? И если он был нужен, почему его убили? Если твоего брата похитили - то зачем? Ведь выкуп не просили, да и не у кого было. И почему тебя прятали?
Жасмин чувствовала, что я что-то недоговариваю. Она знала это - я видел по её глазам. И понял, что если я не скажу, то и от неё ничего не добьюсь. А мне важно услышать то, что знает она.
- Понимаешь… - я уткнулся взглядом в стол и стал усиленно изучать его, - наверное, это звучит невероятно… но я, как мой отец и брат… мы можем создавать сны. Как свои, так и чужие. Менять их по своему желанию. Хотя и не всегда это легко дается, - тут я всё же взглянул на Жасмин. Она смотрела на меня застывшим взглядом.
- Сны, - её голос звучал почти как с того света, но вдруг ожил, - Так вы создаёте сны? И можете убивать в них людей?
Не знаю насчёт снов, но таким голосом точно можно убить. И взгляд её был столь же жгучим.
- О чём ты, - я был абсолютно сбит с толку и даже подавлен этой неожиданной горькой злостью. Но почему-то чувствовал себя виноватым. Хотя, вроде, не за что.
- Жасмин, правда… я никогда не убивал людей - ни во сне, ни наяву. И почти на все сто уверен, что мой отец тоже не был способен на такое. И брат… - я хотел заверить её, что и он не мог. Но вдруг подумал, что я ничего о нём не знаю - какой он теперь и чем занимается:
- Про него я ничего не могу сказать, потому что… - голос мой запнулся, ком в горле мешал говорить. Я почувствовал, как её ладонь легла на мою. И от её мягкого тепла мне вдруг стало спокойнее - словно согревающий поток разливался по всему моему телу. Я поднял голову - Жасмин смотрела на меня. И теперь мне показалось, что ее глаза цвета крепкого зеленого чая.
- Я верю тебе. Прости. Я… - Жасмин вдруг убрала ладонь, и мне тут же стало не хватать этого прикосновения.
- Мой отец умер во сне, - сказала она едва слышно, - И я почти наверняка знаю, что… это не само по себе произошло.
Жасмин сидела, обхватив себя руками, и выглядела абсолютно потерянной - так что теперь мне хотелось обнять её. Но для этого мне пришлось бы встать, передвинуть свой стул ближе к ней и… Я не привык обниматься с кем бы то ни было на людях, да и не знал, как Жасмин среагирует на это. А она, опять словно прочитав мои мысли, взглянула на меня и чуть улыбнулась:
- Ничего. Извини. Просто я тоже не привыкла говорить с кем-либо об этом.
Она помолчала немного, и продолжила:
- Мой отец умер двенадцать лет назад. Мне тогда исполнилось десять. И я… я была рядом с ним в ночь его смерти. Мама уехала навестить бабушку, и мы с отцом остались вдвоём. Я проснулась ночью. Что-то разбудило меня. Не знаю… мне показалось, что я слышала стон. Я прислушалась. Было тихо. Но я, всё же, решила проверить, как там отец. Он лежал на постели и явно спал. Лицо его было бледным и лоб - в испарине. Он прерывисто дышал, а глаза его метались под закрытыми веками. Мне стало страшно.
Мне показалось, что ей страшно и сейчас. На мгновение Жасмин взглянула на меня и снова уткнулась взглядом куда-то себе под ноги:
- Я позвала его. Сначала тихонько. Потом громче. Но он не просыпался. Я взяла его за руку - ладонь была чуть тёплой. Я… я чувствовала, что с ним что-то происходит: кто-то вторгся в его сон - кто-то чужой и холодный. Я ощущала страх и отчаяние отца. И закричала. Дёрнула его за руку. Он не очнулся, но рука его выскользнула из моей. Вдруг он вздрогнул и захрипел. Я поняла, что он умирает. Схватила телефон и набрала номер службы спасения.
Жасмин замолчала. В лице её не было ни кровинки, а во взгляде застыла боль - словно она прямо сейчас, в этот момент, переживала всё, что случилось тогда.
Я испуганно склонился к ней через стол, думая, не пора ли и ей вызывать врача - но она подняла на меня глаза и слабо улыбнулась:
- Ничего. Всё в порядке, - она сделала несколько глотков из своей чашки с кофе, - Они приехали быстро. Но отца не спасли. Обширный инфаркт миокарда. Сердце у него… было не очень крепким. И, конечно, всё выглядело как самый заурядный случай. Кто бы поверил моим словам, которые никак нельзя доказать. Кто поверит, что человека со слабым сердцем можно убить во сне созданным для него кошмаром? Только ты.
Жасмин смотрела на меня, сначала немного обвиняюще, но потом взгляд её смягчился, а плечи поникли:
- Прости. Ты ведь тоже потерял семью. И видел гибель отца. Прости.
Она сидела, обхватив ладонями чашку с кофе. Я понял, что она с трудом сдерживает слёзы и что она из тех, кто не любит плакать на людях. Потому я не пытался утешить ее, чтобы не спровоцировать. Лишь сидел молча и ждал. Через несколько мгновений она снова взглянула на меня:
- Но я не переставала думать об этом. Как это могло произойти? Кто виновен в смерти моего отца? Как мне доказать, что это не было случайностью? Когда я училась в колледже, мне попалась статья про осознанные сновидения.
