Глава VIII. Последствия.
На следующее утро мать накричала на Розу за её необдуманную прогулку. Но это было только ложное беспокойство о судьбе дочери. На самом деле её не волновало состояние младшей дочери. Её больше волновали новые платья и косметика. Отец же даже не пытался делать вид, что ему интересны жизнь и здоровье его дочерей. Он просто уходил рано утром на работу и возвращался поздно вечером, не разговаривая ни с кем, кроме жены. Иногда он здоровался с дочерями, но дальше «привет» разговор никогда не заходил.
Тем временем Роза опять лежала в кровати с температурой. Она была так высоко, летала где-то среди облаков. Она казалась сама себе пушинкой. Ей было так легко и свободно. Но она упала с этой высоты в реалии повседневной жизни, жизни тяжело больного человека. Самое главное, что всем плевать, кроме, как оказалось, сестры, которая приятно удивила Розу своей заботой. Но сможет ли она помочь в дальнейшем? Может, это был просто порыв? Лишь пара мгновений, которые могут изменить человека на короткий срок. А вдруг не на короткий? А если она изменилась навсегда? Что тогда? Тогда сёстрам лучше бежать отсюда. Бежать далеко. Зажить новой жизнью без знакомых и родственников. Но это всего лишь мечты. Пустые мечты, которым не суждено сбыться… Мысли об этом долго крутились в маленькой головке Розы. Она впервые задумалась о побеге серьёзно.
Последние дни прошли для Розы в каком-то трансе. Она сказала о своих мыслях Лизе. Лиза ответила ей, что тоже думала об этом. Постепенно они начали собирать вещи. Старшая сестра стала подрабатывать продавщицей в магазине. Состояние Розы не ухудшалось, но и не улучшалось. Так прошло полтора месяца. Настал день побега.
Глава IX. Побег.
В 5 часов утра сёстры начали собираться. Сомнения нарастали с каждой минутой. Обе девушки волновались. Всё было готово, кроме одной проблемы. Проблема состояла в том, что Роза всё также болела, у неё была температура, поэтому с ней было очень тяжело куда-то уйти. Розе было тяжело встать с кровати, не говоря уже о том, чтобы идти на улицу, за пределы квартиры. Но Роза пересилила себя. Ради исполнения своих желаний, задумок, того, к чему она шла достаточно долго. Когда болеешь, не вставая с кровати, время тянется в тысячу раз быстрее. У Розы было много времени, чтобы о многом поразмыслить, пересмотреть своё отношение к некоторым вещам. За три месяца она сильно выросла, как будто прошли не месяцы, а годы. Роза была духовно старше своей сестры. Несмотря на разногласия, непонимания друг друга из-за разного мировоззрения, Лиза и Роза были дружны последний месяц. Роза нашла в своей сестре опору, так необходимую ей.
То, как сёстры собрались, то, как они вышли из квартиры, как они с каждым шагом всё сильнее и сильнее отдалялись от дома – всё это прошло как в тумане. Неизвестно, что будет через минуту или даже секунду. На улице стоял первый месяц зимы. Девушки видели перед собой только заснеженный пейзаж. Они сели на автобус и поехали в другой город.
В этот же вечер сёстры остановились в гостинице. Роза не могла больше находится в душном автобусе, а тем более идти пешком. В гостинице младшая сестра могла хотя бы прилечь. Сёстры взяли из дома лекарства, но их было мало. У Розы сильно поднялась температура, её опять начало лихорадить, как той ночью. Лиза отлучилась не на долго, оставив сестру одну. Тем временем Лиза сходила в аптеку, а по приходу обратно в гостиницу, заказала пиццу. Через полчаса доставка приехала и привезла пиццу.
Роза лежала в кровати в маленькой уютной комнатке гостиницы. Её сестра Лиза наконец принесла страдалице долгожданный ужин. Но Роза не хотела есть. Она прибывала в прострации. Лиза заставила её выпить таблетки. Роза слабела с каждой минутой. Ей было тяжело. Роза запуталась в своей жизни, болезнь вносила в эту путаницу оттенок усталости, тяжести и, вместе с тем, разочарования в своих силах и, в общем, в себе. Именно это и чувствовала Роза. Она знала, что увядает.
Был уже час ночи. Лиза не знала, что ей делать. Нельзя звонить родителям, ведь сёстры порвали с прошлым, да и они всё равно не приедут. «Скорая помощь», вызванная два часа назад, не приезжала. Старшая сестра понимала, что бесполезно было ждать врачей. Роза лежала на мягкой кровати и улыбалась. Лиза сидела, склонившись над своей младшей сестрёнкой. Она ласково смотрела на Розу. Но тихий и нежный голос больной нарушил тишину, стоявшую в комнате гостиницы:
- Сходи в цветочный магазин и купи там красную розу. Поставь её в вазу, а, когда она завянет, засуши её, пожалуйста... Пусть она напоминает тебе обо мне… Я люблю тебя… Прощай, Лиза…
После этого Роза закрыла глаза и уснула. На этот раз вечным сном. Лиза не понимала, что происходит. Разве это всё по-настоящему? Может, это сон? Нет. Это не сон, не фантазия, не видение… Это реальность. Жестокая реальность.
Осознав всё произошедшее, Лиза через некоторое время пошла в цветочный магазин, работающий круглосуточно. Покупатели и продавцы бросали на неё странные взгляды. Купив розу, девушка вернулась обратно. В номере она застала труп своей сестры. Она не могла осознать, что перед ней уже не живой человек, это холодное тело. Кажется, что Роза сейчас откроет глаза, улыбнётся и скажет, что всё будет хорошо. Но нет. Этому не суждено сбыться. Может, это правда сон, и мы все спим?
Глава X. Конец.
Сегодня день похорон. Всё окрашено в чёрный цвет. Лиза в последние дни не спала, не ела, не пила. Она организовала похороны. Роза в вазе уже завяла, и Лиза её засушила.
Родители приехали ещё до похорон. Они привезли две искусственных лилии. И мать, и отец стояли с серьёзными лицами, не выражая никаких эмоций. Они пожелали не видеть тело дочери. Мать передала Лизе цветы, отвернулась и, пройдя несколько шагов, тихо заплакала. Больше Лиза никогда не видела свою мать.
Лизе начала встречаться с Михаилом. Новым парнем девушки был её бывший одноклассник. Он нравился ей ещё с пятого класса, а она ему, как будто, всегда. Теперь это был её единственный родственник.
Лиза последний раз видела сестру. Смотря на бледное лицо, она всё ещё думала, что это её сестра, а не бездыханное пустое тело. Лиза аккуратно положила на гроб засушенный цветок, слегка смоченный её горькими слезами:
- Я тоже люблю тебя…
Михаил закопал гроб. Начал идти снег. Мокрый снег. Можно сказать, это был дождь. Любимый Розой дождь…
Через несколько лет Лиза открыла свой салон флористики. Михаил уже был её мужем и работал бухгалтером в крупной известной компании. Родители остались жить в городе Q.Они не звонили и не приезжали в гости.
Однажды, проходя рядом с салоном Лизы, маленькая девочка с мамой зашли к хозяйке.
- Тётенька, а у вас есть розы? – спросила девочка.
- Нет, мы их не продаём. – ответила Лиза.
- Почему?! Мама, я хочу розу! – закричала девочка, повернувшись к матери.
- Мы не продаём розы, но у нас есть лилии.
Девочка не стала капризничать, и мать купила ей цветок лилии.
Лиза часто приходила на могилу сестры. На надгробии стояли даты рождения и смерти, как и у всех, но ниже дат был выгравирован стих:
«Мой нежный бутончик розы,
Для меня ты всегда жив.
Я видела твои метаморфозы,
И это не миф.
Ты скрывала свои чувства от нас, как мимоза.
Твоя душа кочует, как древний скиф.
Тебе посвящена проза
И этот стих.
Я люблю тебя, моя муза.
Это мой последний штрих.»
КОНЕЦ
Мрак существования
I
Мрачный небосвод возвышается над городом N., таинственным и опасным во всех смыслах. Умеренно идёт ливень; тяжёлые капли со скоростью света ударяются об асфальт. Прохожие кутаются в плащи, скрывая лица под зонтами и шляпами. Всё идентично: погода, время года и суток, настроение. Дора еле успела добраться до своей комфортной квартиры №258, как дождь резко усилился, превращаясь в стихийное бедствие. Повесив промокшее насквозь пальто и сняв обувь, повторившую участь «Титаника», девушка посмотрела в окно, наблюдая теперь за происходящим с позиции зрителя, а не актёра; обывателя, читающего о революции спустя век, а не её современника. Как Нерон наблюдал за полыхающий в огне Рим, так и Дора смотрела на форсирующий с каждой секундой ливень и несчастных, оказавшихся в эпицентре сего действа. Такой серый день ничто не могло окрасить в яркие жизнерадостные цвета. Сбросив влажную одежду, неприятную телу, девушка направилась в ванную комнату, где пробыла под тёплым дождём, подвластным человеческим силам, что не радовать просто не могло.
Как и многие другие люди, Дора не любила попадать в ледяные ливни, часто случающиеся в её родном городе, но обожала проводить время под обволакивающим ласковым душем, по температуре близким к кипению. Покончив с успевшими утомить водными процедурами расслабления, Дора с поднявшимся настроением, чтобы получить ещё больше удовольствия, пожелала лицезреть фильм, вышедший два года назад, – «Мышьяк и старые кружева». Доре уже достаточно давно нравился Кэри Грант, а потому она смотрела фильмы с его участием. Сегодняшний вечер не был исключением, как и несколько недель до этого, и девушка после просмотра очередного кино легла спать с мыслью о Нём.
II
Утро было ясным, хоть и не радостным. Впрочем, как и всегда. В течение последнего года в Доре протекал соматез. Находившейся в таком состоянии Доре было тяжело как морально, так и физически, однако она понимала, что этот период в её жизни переломен, а потому по окончании его настанет духовная свобода и просвещение. По крайней мере, в это девушка искренне верила и на это рассчитывала.
Пролежав в утренней сладостной неге с минут десять, Дора тихонько встала и, как и вчера, подошла к приоткрытому окну – с прошлого дня пейзаж во многом мог измениться. Дождя, обрушившегося как снег на голову всего несколько часов назад, как след простыл. В упоминание оставался лишь мокрый асфальт и капельки, нежно покрывавшие своей пеленой всю округу.
Было ещё темно, а потому тяжело проглядывались фигуры прохожих, если они вообще присутствовали на этом поле брани.
Проведя время за пустым созерцанием неизменной действительности, девушка спешно собралась и побежала на «праздник жизни», к началу которого она, к сожалению, опоздала.
***
Завернув за угол, Дора оказалась пред зданием времён постройки середины XVIII века. Она открыла дверь, представляя взору прекрасный интерьер прихожей; казалось, не может быть чудеснее, но в фойе убранство превосходило самые смелые ожидания.
- Если вы ещё раз опоздаете, мы вас уволим. – проговорила подошедшая к Доре и неизвестная читателю немолодая женщина.
- Этого больше не повторится. – ответила, как на автомате, виновница торжества.
- Вы всегда так говорите. – заключила мадам, после чего отправилась восвояси.
Проделав небольшие махинации, девушка присела на приготовленный заранее, доселе пустующий стул. Приняв незаурядную позу, Дора принялась за работу.
***
Минуло четыре столь долгих часа. Дора приходила в первоначально состояние, в котором и пришла, лицезрея работы студентов, казавшиеся ей настоящими шедеврами натурализма, сравнимые с такими гигантами живописи, как Рубенс, Брюллов или Делакруа.
- Вы очень красивая. – произнёс вдруг самый юный из учеников – Джордж.
- Большое спасибо, - улыбнулась Дора, - Ты тоже красивый.
Джордж улыбнулся в ответ – бо?льшего от него и не требовалось.
***
Можно было бы условно назвать отсутствие дождя эпохальным событием. Дора впервые за долгое время увидела яркий солнечный диск, сверкающий посреди меднокупоросового неба. И впервые она проследила свой путь от работы до дома. Магазины, жилые дома, аллеи, бутики, парки – всё это она будто не знала и не видела ранее, открыв для себя заново. Мир, ранее ограничивающийся строго намеченным планом, заиграл по-новому. Но мрачное и тяжёлое чувство так и не пропадало, не давая покоя ни на секунду. Лишь усугублялся контраст между личным состоянием и всеобщим облаком окружения. Для Доры мир существовал в виде бесконечного чёрно-белого фильмы, а люди, что вокруг, - актёров. Ей сложно было смотреть на вселенную под светлым, вероятно, мнимым углом. К тому же, она не видела смысла ни в чём. А кто захочет вглядываться в пустоту, помимо Ницше? Потому, вернувшись в миленькую неизменную квартирку, Дора принялась смотреть на иную реальность, явно симпатизирующую ей, - кино. Под влиянием кинематографа девушка сбегала от обыденности: от всех и всего.
Доре двадцать четыре года. У неё нет близких и друзей. Она предоставлена только себе и не упускает возможности погрузиться в мир, создаваемый любимыми фильмами. Кроме работы, ничего больше из увлечений нет. В последнее время девушке стало сложнее держать одну и ту же позу изо дня в день – такого не было даже в первое время осваивания ею профессии натурщицы. У Доры после десяти минут позирования начинала неимоверно кружиться голова: всё вертелось, сливалось, а земля словно уходила из-под ног.
И снова два часа ночи. И снова она опоздает на работу. Но теперь будущее предопределено и закономерно – увольнение. Но, как говорили ещё до нашего рождения, - «Утро вечера мудренее».
III
Солнце висело высоко над горизонтом, когда Дора, одинокая и свободная, надевала чёрный басантюр в примерочной одного из магазинчиков в центре города N., где товаров, подобным интересующим молодую леди, не великое множество, среди которого отыскать нужное - проблема, а найти нужный размер – проблема в квадрате.
В плане басантюров у Доры, можно сказать, серьёзных сложностей выбора не представлялось, зато поиск подходящих чулок превращался в целую эпопею, ведь мерить их запрещено, а покупка «кота в мешке» далеко не всегда увенчивалась успехом. На некоторых чулках изначально присутствовали так называемые стрелки, на других – откровенные во всех смыслах дырочки. Но Дора продолжала покупать упаковку за упаковкой в надежде найти синтез удобства и красоты. В этот раз она также, приобретя шикарный басантюр, захватила чулочки, обещанные быть очаровательными.
***
Два часа утомляющих прогулок для и так уставшей девушки – и вот она в своей квартире. Морально собравшись с силами, переборов апатию, Дора решилась на примерку только что купленных новеньких чулок. Бежевая цепочка сплетённых между собой ниток скользила по изящной ножке мадемуазель, но, дойдя до середины бедра, девушка прекратила натягивать обновку: вдоль левой голени протянулась совершенно не очаровательная линия той извечной трудности – стрелка. И снова всё по-старому, и снова неудача. Пустяк, отравляющий без того эфемерную жизнь.
Однако такая необходимая мелочь, как одежда, становилась ещё меньше (в ценностном плане) на фоне отсутствия денег вовсе. Одна лишь траты. К счастью для Доры, у неё были, хоть и не богатые, но заботливые, родители, которые всегда были готовы помочь. Дора, с детства будучи самостоятельной, никогда не злоупотребляла родительской любовью и щедростью, поэтому ей было крайне неудобно просить помощи извне даже у близких людей. Таким образом, она жила на оставшиеся на дне копилки деньги, питаясь раз в сутки обедом, состоящим из около девятисот килокалорий. Долго продолжаться так не могло, потому, переборов гордость и игнорируя предубеждение, девушка решилась на унизительную, как ей казалось, работу продавца.
