Если бы кто-нибудь наклонился, чтобы взглянуть на экран и узнать, какие тайны я скрываю, то увидел бы основные формулы механики, которые я пыталась осознать и запомнить. И рисунки невообразимых сооружений с правильно расставленными силами. Никогда не умела расставлять силы.
Автобус остановился ровно через сорок минут, как Софа и обещала.
Я оказалась в районе довольно безлюдном (пусть и довольно близком к вокзалу). Ряды домов, стоящих друг за другом. Редкие фонари на длинных ножках, точно увядающие цветы, и даже горят они через раз. Глаза радует одна-единственная вывеска — зелено-желтая, неоновая, слишком радостная для окружающей обстановки и навевающие воспоминания о новом годе. А последний новый год у меня выдался паршивый, и мне не то чтобы хочется о нем вспоминать.
Вывеска принадлежит миниатюрному ночному клубу, расположившемуся в подвале одного из домов.
В моем родном городе черным (трети, а то и четверти черных, соизволивших прийти) для расположения требовался целый особняк. Здесь же для серьезной встречи, где наверняка соберется большая часть черных, хватило какого-то ночного клуба, к тому же очень скромного по площади.
Не знаю, как так получилось.
Будут ли спрашивать паспорт, мне тоже неизвестно. Но на всякий случай прихватила.
Без двадцати семь.
До прихода Софы оставалось ещё двадцать минут, а без нее соваться внутрь было попросту нецелесообразно. Так что я притаилась в стороне, метрах в шести от вывески, и принялась ждать, чувствуя, как проникает под куртку холод.
За те десять минут, что я провела в попытках стать еще одним фонарем, в клуб вошло только четверо черных: колдун возраста моего отца, держащий спину невероятно ровно, пожилая ведьма (давно не видела пожилых ведьм) и две ведьмы лет по шестнадцать, появившиеся в одно время. К слову, только они обратили на меня внимание. Окинули настороженным взглядом, и я не удержалась от того, чтобы улыбнуться.
Софа пришла ровно в срок. Помнится, когда-то она уже хвасталась, что пунктуальна до ужаса… Завидев ее издалека, я вышла из тени и теперь остановилась в опасной близости от вывески.
Разглядев меня, Софа махнула рукой.
К шабашу переоделась и она — кожаные ботинки на высокой платформе, юбка до щиколоток, короткая меховая курточка.
— Здравствуй-здравствуй, Яна, — она хитро посмотрела на меня. — Надеюсь, тебе не пришлось долго меня ждать.
— Здравствуй, Софа. Ты вовремя, как всегда.
Она кивнула, полная гордости за саму себя.
И потянулась к двери, ведущей в клуб.
Это был первый ночной клуб, что я посетила, и он совсем не соответствовал моим ожиданиям.
Никаких сияющих огней — замершие в одном положении прожекторы ослепляли холодным белым светом. Никакого алкоголя — в графинах стояла вода, да и только.
И совсем нет места для танцев.
В центре кругом были выстроены миниатюрные столики, подле них стояли барные стулья и диваны. Создавалось впечатление, будто за стеной идет война, а лучшего укрытия, кроме как этот небольшой ночной клуб, не нашлось.
Прежде чем войти, мы остановились на пороге.
— Вот там, — Софа кивнула влево, — обычно есть парочка свободных мест. Если повезет, ты займешь одно из них. У меня место фиксированное. Слушай внимательно и старайся не встревать лишний раз… Впрочем, уверена, ты и сама знаешь. А сейчас — будь готова получить свою дозу внимания.
Она шагнула вперед (и я следом за ней). Лучезарно улыбнувшись, Софа объявила:
— Попрошу минуту внимания. Хочу представить вам Яну Заболоцкую, черную ведьму, мою хорошую приятельницу. Яна живет в нашем городе около полугода…
— …И мы все очень сожалеем, что наше знакомство произошло при таких обстоятельствах, — прервала ее худая женщина лет тридцати двух с короткими светлыми волосами. Она протянула руку, и мне не оставалось ничего, кроме как преодолеть больше половины зала и пожать ее. — Кира Ефремова, к твоим услугам. Пожалуйста, присаживайся, — и Кира указала на свободный стул рядом с ней. Я послушалась. Все указания Софы оказались бессмысленными. И сама Софа, несколько замявшись, вдруг прошла туда, куда предлагала садиться мне.
Похоже, место, что я заняла только что, было зафиксировано именно за ней… Но встать (и тем самым устроить переполох) я не решилась.
Хотя черные колдуны и ведьмы отнеслись ко мне, в общем-то, равнодушно.
Кто-то кивнул, кто-то скользнул взглядом — вот и все. Я посчитала это хорошим знаком. Если бы я появилась на шабаше в моем городе, это наверняка вызвало бы переполох. А здесь я была просто черной ведьмой, никому не известной, — так что нет смысла ни уважать меня, ни презирать.
Собрание началось ровно в семь.
За это время зал успел собрать в себе не больше двадцати черных. И в самом деле очень, очень мало.
Со стула поднялась та самая пожилая ведьма, которую я заметила еще на улице. У нее оказались черные кудри и выцветшие зеленые глаза. На левой щеке виднелась белесая полоса шрама. Ведьма поочередно обвела взглядом всех собравшихся, не задержавшись на мне. И кивнула.
— Некто вроде нашей верховной ведьмы, — шепнула мне Кира. — Антуанет. Фамилия у нее еще более сложная.
Я кивнула.
В моем родном городе никогда не практиковалось расслоение магического общества на главенствующее и подчиняющееся.
— Рада видеть всех, кто не испугался выйти из дома в такие тяжелые для магического мира времена, — начала Антуанет. — И тех, кто оказался среди нас впервые, — она все же внимательно посмотрела на меня, и я кивнула, не пряча взгляд. — Все мы знаем, что на этой неделе не планировалось ничего подобного, однако же мы здесь, мы сильны и едины, а это значит, что мы справимся со всеми невзгодами…
Ничего значимого из того, что я не узнала от Софы, Антуанет не сообщила.
Жертвой стала белая волшебница с красивым именем — Анна Демьянова. Она родилась в июле — как-то так получилось, что белые чаще рождаются в теплое время года. Анна действительно училась на третьем курсе в художественном колледже, причем на отделении реставрации. Немного пела. Больше года состояла в отношениях с однокурсником и — по словам лучшей подруги — собиралась выйти за него замуж. Ни подруга, ни жених магическими способностями не обладали.
По данным экспертизы, убийство произошло около пяти утра.
Белая возвращалась в общежитие от одногруппницы, с которой они всю ночь просидели за учебным проектом. По словам одногрупнницы, она уговаривала Анну остаться до пар, но Анна отказалась, сославшись на то, что ей нужно забрать учебные материалы. В том, что в общежитие ее впустят, у Анны не было никаких сомнений — она состояла в хороших отношениях с охранниками. В принципе, все знакомые отзывались об Анне как о прекрасном, честном и неравнодушном человеке.
Однако же на середине пути некто неизвестный нагнал Анну.
Что было дальше, к сожалению, никому не известно. Есть лишь результат. Анна мертва. Причем мертва вследствие того, что кто-то забрал ее душу, не воспользовавшись для этого магией.
Совпадений было слишком много.
Я как будто в третий раз слушала одну и ту же историю. Менялись только детали — имена и лица. Суть оставалась той же. И даже время. Самое подходящее время для совершения нападений. Одна магия меняет другую, но обе души слабы.
Все слушали рассказ Антуанет с придыханием.
Но я перечитывала эту книгу в третий раз и уже знала, что произойдет дальше.
Впрочем, не я одна.
Когда Антуанет вернулась на место и дала слово всем остальным, поднялась Кира. Опираясь на стол длинными пальцами, она расправила плечи и произнесла:
— От доверенного лица до меня дошли сведения об убийстве черных ведьм, произошедших сходным с нашим случаем образом.
На этот раз дыхание закончилось у меня. Я уже знала, о чем речь пойдет дальше.
— Их центром стал не наш с вами город, но город, от которого несколькими возможными путями возможно добраться до нашего менее, чем за сутки, — и она назвала мой родной город таким тоном, каким бы никогда не назвал его житель. Холодно и отстраненно. — Доверенное лицо не стало распространяться о подробностях, однако же, услышав мой рассказ, сообщило о чрезвычайной схожести предоставленных случаев.
Поднялся гул.
Это известие подействовало куда как сильнее рассказа Антуанет.
Потому что дело касалось нас. Черных. Если раньше можно было оправдаться тем, что несчастье случилось с белыми, то теперь всем стало страшно за собственные шкуры.
Однако же среди голосов вдруг выделился один, звонкий и уверенный:
— Яна Заболоцкая жила в этом городе до переезда сюда, — заметила Софа. — Предлагаю спросить у нее. Слышала ли об этих случаях она? Известны ли подробности?
И она посмотрела на меня. На мгновение мне даже показалось, что насмешливо.
Кира опустилась на место, предлагая говорить мне. Так что мне ничего не оставалось, кроме как встать, гордо поднять голову и ответить:
— Да, я слышала об этих случаях.
А ещё видела место, в котором произошел один из них, но речь не об этом, ведь так?..
— Можете ли вы сообщить нам детали? — поинтересовалась Антуанет, прямо глядя на меня.
Стоит ли говорить все? И если нет, что следует умолчать? Если бы не Влад, сама бы я о них не узнала. Могу ли я делиться доверенной мне тайной со всеми остальными?..
Тишина стала слишком пронзительной.
От меня требовалось одно — прервать ее.
— Мне известно только два случая, — начала я. — В обоих жертвами стали черные ведьмы.
— Возраст? Особенности внешности? Подробности убийства? — жадно уточнила Кира.
— Примерно мой, — ответила я. — Внешность… сложно сказать. Я не состояла с ними в дружеских отношениях.
— И их так же лишили души, после чего ведьмы погибли? — пришла очередь Антуанет.
— Насколько мне известно, да.
С каждой произнесенной фразой напряжение нарастало, и все, что мне сейчас хотелось — спрятаться от множества обращенных на меня взглядов. Не хочу. Не могу. Зачем я сюда пошла? Решила поиграть в добродетельную ведьму? Утешить собственное эго?..
— Откуда вам стало известно об убийствах? — спросил один из немногих мужчин, находящихся здесь. На вид ему было лет двадцать пять. Он вскинул голову с длинными рыжими волосами, ожидая ответа.
Замерцали лампы.
— Заболоцкая… — будто только сейчас прислушалась к моей фамилии Антуанет. — А не принадлежите вы к чете тех самых Заболоцких…
— Эти убийства могла совершить одна и та же персона? Я имею в виду убийства черных и белой, — смешалась одна из самых молодых ведьм, прервав Антуанет. Теперь на меня смотрели абсолютно все. И даже, кажется, прожекторы были обращены в мою сторону.
Я растерялась.
Коснулась кулона и отозвалась:
— Я… не знаю, но я могла бы предположить…
— Да? — подсказал кто-то.
— Может быть.
Свет погас.
Как оказалось потом, перегорела одна из лампочек, чем повлекла за собой затухание остальных. Причем происходило такое довольно часто. Более того, просвещенные люди помнили этот клуб именно благодаря такой особенности — постоянному отключению света.
Многие из собравшихся черных это знали.
Более того, не раз испытывали на себе.
Однако же в тот напряженный момент внезапная темнота стала кульминационным моментом. Кто-то закричал (может, та самая ведьма, что пыталась вытянуть из меня догадки). Раздался грохот — кажется упал один из стульев.
Я же почти сразу зажгла огонек, сделав это одновременно с Антуанет.
Мы смотрели друг на друга, освященные лишь чернильным сиянием темноты — а, как известно, свет тьмы настолько ярок и привлекателен, что к нему слетается множество невинных бабочек.
— А вы как считаете? — спросила я одними глазами, глядя в ее бледные глаза.
— Я знаю точно, — отозвалась Антуанет и улыбнулась.
В следующее мгновение к нам присоединилось ещё несколько чернильно-черных огней.
Ещё через пару секунд вспыхнул дополнительный источник освещения, изящные бра, развешанные по всем стенам. Свет от них отходил магически-голубой (как души белых). Так что огни черных душ потухли. Все вернулись на свои места. Но это были уже не те ведьмы и колдуны, каких я видела перед собранием. У новых черных были растрепанные прически и глаза с притаившимся на дне страхом.
Я всегда так мечтала быть той, кто никогда не боится.
— Думаю, на этом собрание можно считать оконченным, — заметила Антуанет. Улыбка застыла на ее лице, но в ней тяжело было разглядеть хотя бы каплю доброжелательности. — Или кому-нибудь из нас ещё есть, о чем сказать?
Желания выступить никто не изъявил.
— Тогда я попрошу вас, в первую очередь, соблюдать осторожность. Мы могущественны, но не всесильны. В связи с открывшимися подробностями безопасность тем более необходима. И помните о нашем главном правиле: биться друг за друга, что бы не случилось. Что же, до новых встреч!
Я словила Софу на выходе. Мысли у нее, судя по всему, витали далеко, так что Софа посмотрела на меня только после того, как я позвала ее в третий раз.
— Угу, — отозвалась она. Посмотрела на меня, фокусируя взгляд. — Как тебе собрание? Любопытное действие, не так ли?
— Невероятное, — согласилась я.
— А ты к тому же побыла настоящей звездой, — Софа хмыкнула. — Неплохо для первого раза. Ладно. До встречи, Яна! Мне вправду пора спешить…
— Ты хорошо знаешь Антуанет, Софа? — спросила я, прежде чем она ушла.
— Она моя бабушка, — Софа пожала плечами, — по папиной линии. Сейчас ты удивишься, почему мы даже не поздоровались, но у нас… я бы сказала… натянутые отношения, и…
Она махнула рукой.
И почти сразу скрылась за поворотом. Дела Софы уж точно не были тем, к чему я имела хоть какое-то отношение, так что я решила ее не догонять.
За то время, что шло собрание, начался снегопад. Причем снег был мелким и острым, совсем не похожим на легкие снежные хлопья, какие я люблю. Поверх шапки я натянула капюшон. И пошла к остановке, на которой должен остановиться автобус, что доставит меня обратно, в объятия физики.
Надеюсь, время ещё не слишком позднее (для этого района), и автобусы здесь ходят чаще, чем один раз в час.
Пешеходный переход (зловещий красный свет продержался больше минуты, зато зеленый горел всего секунд пятнадцать). Тропинка, засыпанная снегом. У нас, на прилежащим к университету и общежитию территориям, каждое послеснегопадовое утро работают снегоуборочные машины.
Остановка.
Абсолютно пустая.
На всякий случай сверилась с картами. Так точно. Это та самая остановка, что необходима мне. Но почему вокруг никого нет? Только проезжают редкие машины, да и те скрыты пеленой снега.
Мороз начал пробираться под кожу. Собрание черномагического общества выдалось во всех смыслах жарким, так что в клубе я успела порядком согреться (тем более, в такой теплой одежде). И сейчас это не играло мне на руку.
Интересно, подумалось вдруг, а те девушки, которым не повезло стать жертвами, — они, как и я сейчас, тоже находились на пустой улице? Мимо них тоже проезжали равнодушные машины? И ни один человек, что в теории мог бы их спасти, не проходил рядом?
Я поежилась.
Сверилась с временем на телефоне — я пробыла на остановке всего четырнадцать минут, а ощущение такое, будто полжизни. Не удивлюсь, если к тому времени, когда я соизволю вернуться в общежитие, физик-второкурсник Андрей успеет не только вернуться к себе, но и посмотреть несколько снов…
Но вот вдалеке раздалось поскрипывание снега.
Человек! Невероятно! Нельзя о таком шутить, но мне очень хотелось верить, что он — не тот злодей, кого все так разыскивает, и я не стану четвертой в списке его жертв…
Автобус остановился ровно через сорок минут, как Софа и обещала.
Я оказалась в районе довольно безлюдном (пусть и довольно близком к вокзалу). Ряды домов, стоящих друг за другом. Редкие фонари на длинных ножках, точно увядающие цветы, и даже горят они через раз. Глаза радует одна-единственная вывеска — зелено-желтая, неоновая, слишком радостная для окружающей обстановки и навевающие воспоминания о новом годе. А последний новый год у меня выдался паршивый, и мне не то чтобы хочется о нем вспоминать.
Вывеска принадлежит миниатюрному ночному клубу, расположившемуся в подвале одного из домов.
В моем родном городе черным (трети, а то и четверти черных, соизволивших прийти) для расположения требовался целый особняк. Здесь же для серьезной встречи, где наверняка соберется большая часть черных, хватило какого-то ночного клуба, к тому же очень скромного по площади.
Не знаю, как так получилось.
Будут ли спрашивать паспорт, мне тоже неизвестно. Но на всякий случай прихватила.
Без двадцати семь.
До прихода Софы оставалось ещё двадцать минут, а без нее соваться внутрь было попросту нецелесообразно. Так что я притаилась в стороне, метрах в шести от вывески, и принялась ждать, чувствуя, как проникает под куртку холод.
За те десять минут, что я провела в попытках стать еще одним фонарем, в клуб вошло только четверо черных: колдун возраста моего отца, держащий спину невероятно ровно, пожилая ведьма (давно не видела пожилых ведьм) и две ведьмы лет по шестнадцать, появившиеся в одно время. К слову, только они обратили на меня внимание. Окинули настороженным взглядом, и я не удержалась от того, чтобы улыбнуться.
Софа пришла ровно в срок. Помнится, когда-то она уже хвасталась, что пунктуальна до ужаса… Завидев ее издалека, я вышла из тени и теперь остановилась в опасной близости от вывески.
Разглядев меня, Софа махнула рукой.
К шабашу переоделась и она — кожаные ботинки на высокой платформе, юбка до щиколоток, короткая меховая курточка.
— Здравствуй-здравствуй, Яна, — она хитро посмотрела на меня. — Надеюсь, тебе не пришлось долго меня ждать.
— Здравствуй, Софа. Ты вовремя, как всегда.
Она кивнула, полная гордости за саму себя.
И потянулась к двери, ведущей в клуб.
Это был первый ночной клуб, что я посетила, и он совсем не соответствовал моим ожиданиям.
Никаких сияющих огней — замершие в одном положении прожекторы ослепляли холодным белым светом. Никакого алкоголя — в графинах стояла вода, да и только.
И совсем нет места для танцев.
В центре кругом были выстроены миниатюрные столики, подле них стояли барные стулья и диваны. Создавалось впечатление, будто за стеной идет война, а лучшего укрытия, кроме как этот небольшой ночной клуб, не нашлось.
Прежде чем войти, мы остановились на пороге.
— Вот там, — Софа кивнула влево, — обычно есть парочка свободных мест. Если повезет, ты займешь одно из них. У меня место фиксированное. Слушай внимательно и старайся не встревать лишний раз… Впрочем, уверена, ты и сама знаешь. А сейчас — будь готова получить свою дозу внимания.
Она шагнула вперед (и я следом за ней). Лучезарно улыбнувшись, Софа объявила:
— Попрошу минуту внимания. Хочу представить вам Яну Заболоцкую, черную ведьму, мою хорошую приятельницу. Яна живет в нашем городе около полугода…
— …И мы все очень сожалеем, что наше знакомство произошло при таких обстоятельствах, — прервала ее худая женщина лет тридцати двух с короткими светлыми волосами. Она протянула руку, и мне не оставалось ничего, кроме как преодолеть больше половины зала и пожать ее. — Кира Ефремова, к твоим услугам. Пожалуйста, присаживайся, — и Кира указала на свободный стул рядом с ней. Я послушалась. Все указания Софы оказались бессмысленными. И сама Софа, несколько замявшись, вдруг прошла туда, куда предлагала садиться мне.
Похоже, место, что я заняла только что, было зафиксировано именно за ней… Но встать (и тем самым устроить переполох) я не решилась.
Хотя черные колдуны и ведьмы отнеслись ко мне, в общем-то, равнодушно.
Кто-то кивнул, кто-то скользнул взглядом — вот и все. Я посчитала это хорошим знаком. Если бы я появилась на шабаше в моем городе, это наверняка вызвало бы переполох. А здесь я была просто черной ведьмой, никому не известной, — так что нет смысла ни уважать меня, ни презирать.
Собрание началось ровно в семь.
За это время зал успел собрать в себе не больше двадцати черных. И в самом деле очень, очень мало.
Со стула поднялась та самая пожилая ведьма, которую я заметила еще на улице. У нее оказались черные кудри и выцветшие зеленые глаза. На левой щеке виднелась белесая полоса шрама. Ведьма поочередно обвела взглядом всех собравшихся, не задержавшись на мне. И кивнула.
— Некто вроде нашей верховной ведьмы, — шепнула мне Кира. — Антуанет. Фамилия у нее еще более сложная.
Я кивнула.
В моем родном городе никогда не практиковалось расслоение магического общества на главенствующее и подчиняющееся.
— Рада видеть всех, кто не испугался выйти из дома в такие тяжелые для магического мира времена, — начала Антуанет. — И тех, кто оказался среди нас впервые, — она все же внимательно посмотрела на меня, и я кивнула, не пряча взгляд. — Все мы знаем, что на этой неделе не планировалось ничего подобного, однако же мы здесь, мы сильны и едины, а это значит, что мы справимся со всеми невзгодами…
Ничего значимого из того, что я не узнала от Софы, Антуанет не сообщила.
Жертвой стала белая волшебница с красивым именем — Анна Демьянова. Она родилась в июле — как-то так получилось, что белые чаще рождаются в теплое время года. Анна действительно училась на третьем курсе в художественном колледже, причем на отделении реставрации. Немного пела. Больше года состояла в отношениях с однокурсником и — по словам лучшей подруги — собиралась выйти за него замуж. Ни подруга, ни жених магическими способностями не обладали.
По данным экспертизы, убийство произошло около пяти утра.
Белая возвращалась в общежитие от одногруппницы, с которой они всю ночь просидели за учебным проектом. По словам одногрупнницы, она уговаривала Анну остаться до пар, но Анна отказалась, сославшись на то, что ей нужно забрать учебные материалы. В том, что в общежитие ее впустят, у Анны не было никаких сомнений — она состояла в хороших отношениях с охранниками. В принципе, все знакомые отзывались об Анне как о прекрасном, честном и неравнодушном человеке.
Однако же на середине пути некто неизвестный нагнал Анну.
Что было дальше, к сожалению, никому не известно. Есть лишь результат. Анна мертва. Причем мертва вследствие того, что кто-то забрал ее душу, не воспользовавшись для этого магией.
Совпадений было слишком много.
Я как будто в третий раз слушала одну и ту же историю. Менялись только детали — имена и лица. Суть оставалась той же. И даже время. Самое подходящее время для совершения нападений. Одна магия меняет другую, но обе души слабы.
Все слушали рассказ Антуанет с придыханием.
Но я перечитывала эту книгу в третий раз и уже знала, что произойдет дальше.
Впрочем, не я одна.
Когда Антуанет вернулась на место и дала слово всем остальным, поднялась Кира. Опираясь на стол длинными пальцами, она расправила плечи и произнесла:
— От доверенного лица до меня дошли сведения об убийстве черных ведьм, произошедших сходным с нашим случаем образом.
На этот раз дыхание закончилось у меня. Я уже знала, о чем речь пойдет дальше.
— Их центром стал не наш с вами город, но город, от которого несколькими возможными путями возможно добраться до нашего менее, чем за сутки, — и она назвала мой родной город таким тоном, каким бы никогда не назвал его житель. Холодно и отстраненно. — Доверенное лицо не стало распространяться о подробностях, однако же, услышав мой рассказ, сообщило о чрезвычайной схожести предоставленных случаев.
Поднялся гул.
Это известие подействовало куда как сильнее рассказа Антуанет.
Потому что дело касалось нас. Черных. Если раньше можно было оправдаться тем, что несчастье случилось с белыми, то теперь всем стало страшно за собственные шкуры.
Однако же среди голосов вдруг выделился один, звонкий и уверенный:
— Яна Заболоцкая жила в этом городе до переезда сюда, — заметила Софа. — Предлагаю спросить у нее. Слышала ли об этих случаях она? Известны ли подробности?
И она посмотрела на меня. На мгновение мне даже показалось, что насмешливо.
Кира опустилась на место, предлагая говорить мне. Так что мне ничего не оставалось, кроме как встать, гордо поднять голову и ответить:
— Да, я слышала об этих случаях.
А ещё видела место, в котором произошел один из них, но речь не об этом, ведь так?..
— Можете ли вы сообщить нам детали? — поинтересовалась Антуанет, прямо глядя на меня.
Стоит ли говорить все? И если нет, что следует умолчать? Если бы не Влад, сама бы я о них не узнала. Могу ли я делиться доверенной мне тайной со всеми остальными?..
Тишина стала слишком пронзительной.
От меня требовалось одно — прервать ее.
— Мне известно только два случая, — начала я. — В обоих жертвами стали черные ведьмы.
— Возраст? Особенности внешности? Подробности убийства? — жадно уточнила Кира.
— Примерно мой, — ответила я. — Внешность… сложно сказать. Я не состояла с ними в дружеских отношениях.
— И их так же лишили души, после чего ведьмы погибли? — пришла очередь Антуанет.
— Насколько мне известно, да.
С каждой произнесенной фразой напряжение нарастало, и все, что мне сейчас хотелось — спрятаться от множества обращенных на меня взглядов. Не хочу. Не могу. Зачем я сюда пошла? Решила поиграть в добродетельную ведьму? Утешить собственное эго?..
— Откуда вам стало известно об убийствах? — спросил один из немногих мужчин, находящихся здесь. На вид ему было лет двадцать пять. Он вскинул голову с длинными рыжими волосами, ожидая ответа.
Замерцали лампы.
— Заболоцкая… — будто только сейчас прислушалась к моей фамилии Антуанет. — А не принадлежите вы к чете тех самых Заболоцких…
— Эти убийства могла совершить одна и та же персона? Я имею в виду убийства черных и белой, — смешалась одна из самых молодых ведьм, прервав Антуанет. Теперь на меня смотрели абсолютно все. И даже, кажется, прожекторы были обращены в мою сторону.
Я растерялась.
Коснулась кулона и отозвалась:
— Я… не знаю, но я могла бы предположить…
— Да? — подсказал кто-то.
— Может быть.
Свет погас.
Как оказалось потом, перегорела одна из лампочек, чем повлекла за собой затухание остальных. Причем происходило такое довольно часто. Более того, просвещенные люди помнили этот клуб именно благодаря такой особенности — постоянному отключению света.
Многие из собравшихся черных это знали.
Более того, не раз испытывали на себе.
Однако же в тот напряженный момент внезапная темнота стала кульминационным моментом. Кто-то закричал (может, та самая ведьма, что пыталась вытянуть из меня догадки). Раздался грохот — кажется упал один из стульев.
Я же почти сразу зажгла огонек, сделав это одновременно с Антуанет.
Мы смотрели друг на друга, освященные лишь чернильным сиянием темноты — а, как известно, свет тьмы настолько ярок и привлекателен, что к нему слетается множество невинных бабочек.
— А вы как считаете? — спросила я одними глазами, глядя в ее бледные глаза.
— Я знаю точно, — отозвалась Антуанет и улыбнулась.
В следующее мгновение к нам присоединилось ещё несколько чернильно-черных огней.
Ещё через пару секунд вспыхнул дополнительный источник освещения, изящные бра, развешанные по всем стенам. Свет от них отходил магически-голубой (как души белых). Так что огни черных душ потухли. Все вернулись на свои места. Но это были уже не те ведьмы и колдуны, каких я видела перед собранием. У новых черных были растрепанные прически и глаза с притаившимся на дне страхом.
Я всегда так мечтала быть той, кто никогда не боится.
— Думаю, на этом собрание можно считать оконченным, — заметила Антуанет. Улыбка застыла на ее лице, но в ней тяжело было разглядеть хотя бы каплю доброжелательности. — Или кому-нибудь из нас ещё есть, о чем сказать?
Желания выступить никто не изъявил.
— Тогда я попрошу вас, в первую очередь, соблюдать осторожность. Мы могущественны, но не всесильны. В связи с открывшимися подробностями безопасность тем более необходима. И помните о нашем главном правиле: биться друг за друга, что бы не случилось. Что же, до новых встреч!
Я словила Софу на выходе. Мысли у нее, судя по всему, витали далеко, так что Софа посмотрела на меня только после того, как я позвала ее в третий раз.
— Угу, — отозвалась она. Посмотрела на меня, фокусируя взгляд. — Как тебе собрание? Любопытное действие, не так ли?
— Невероятное, — согласилась я.
— А ты к тому же побыла настоящей звездой, — Софа хмыкнула. — Неплохо для первого раза. Ладно. До встречи, Яна! Мне вправду пора спешить…
— Ты хорошо знаешь Антуанет, Софа? — спросила я, прежде чем она ушла.
— Она моя бабушка, — Софа пожала плечами, — по папиной линии. Сейчас ты удивишься, почему мы даже не поздоровались, но у нас… я бы сказала… натянутые отношения, и…
Она махнула рукой.
И почти сразу скрылась за поворотом. Дела Софы уж точно не были тем, к чему я имела хоть какое-то отношение, так что я решила ее не догонять.
За то время, что шло собрание, начался снегопад. Причем снег был мелким и острым, совсем не похожим на легкие снежные хлопья, какие я люблю. Поверх шапки я натянула капюшон. И пошла к остановке, на которой должен остановиться автобус, что доставит меня обратно, в объятия физики.
Надеюсь, время ещё не слишком позднее (для этого района), и автобусы здесь ходят чаще, чем один раз в час.
Пешеходный переход (зловещий красный свет продержался больше минуты, зато зеленый горел всего секунд пятнадцать). Тропинка, засыпанная снегом. У нас, на прилежащим к университету и общежитию территориям, каждое послеснегопадовое утро работают снегоуборочные машины.
Остановка.
Абсолютно пустая.
На всякий случай сверилась с картами. Так точно. Это та самая остановка, что необходима мне. Но почему вокруг никого нет? Только проезжают редкие машины, да и те скрыты пеленой снега.
Мороз начал пробираться под кожу. Собрание черномагического общества выдалось во всех смыслах жарким, так что в клубе я успела порядком согреться (тем более, в такой теплой одежде). И сейчас это не играло мне на руку.
Интересно, подумалось вдруг, а те девушки, которым не повезло стать жертвами, — они, как и я сейчас, тоже находились на пустой улице? Мимо них тоже проезжали равнодушные машины? И ни один человек, что в теории мог бы их спасти, не проходил рядом?
Я поежилась.
Сверилась с временем на телефоне — я пробыла на остановке всего четырнадцать минут, а ощущение такое, будто полжизни. Не удивлюсь, если к тому времени, когда я соизволю вернуться в общежитие, физик-второкурсник Андрей успеет не только вернуться к себе, но и посмотреть несколько снов…
Но вот вдалеке раздалось поскрипывание снега.
Человек! Невероятно! Нельзя о таком шутить, но мне очень хотелось верить, что он — не тот злодей, кого все так разыскивает, и я не стану четвертой в списке его жертв…
