Оно напомнило ей, что до Хэмфорда, а значит, и до Блэкторн-холла, где учится Глория, всего лишь семьдесят миль. «Разумеется, мы не поедем на поезде, – лихорадочно заработала ее мысль. – Алекс съест меня живьем, если узнает, что я подвергла себя и ребенка стольким опасностям: толкотня на вокзале, всевозможные инфекции, сквозняки в вагонах… О, нет! Мы отправимся в путь в удобной домашней карете, с надежными лошадьми, которые, не особенно напрягаясь, за два дня доставят нас в Блэкторн-холл».
Миссис Ходжес, которая уже несколько минут пыталась привлечь к себе внимание Питера, с удивлением заметила, как лицо ее хозяйки озарилось мечтательной улыбкой. Элизабет счастливо вздохнула и выпалила:
– Миссис Ходжес, будьте добры, соберите вещи, свои и Питера. Мы отправляемся в Хэмфорд!
Хэмфорд, день спустя
Оставив позади серое унылое здание вокзала, Алекс Рэндон вышел на улицу, подняв повыше воротник пальто. Утреннее солнце тонуло в тумане, сырой ветер так и норовил забраться ему под пальто. За те десять минут, в течение которых он напрасно прождал Бартона на вокзале, Рэндон успел порядком замерзнуть. А ведь тот обещал его встретить! Ну, ничего. Сейчас он уладит вопрос с гостиницей, а потом навестит этого несчастного склеротика.
Дорожки были густо засыпаны листьями и обломками сучьев, которые дворники торопливо сгребали в кучи. Со всех сторон доносилось размеренное шуршание метел. Очевидно, Ночь всех святых в Хэмфорде прошла с размахом. Неизвестно, чем занимались древние духи, но стихии точно оттянулись по полной. Людей на улицах пока еще было мало. Насколько он помнил, студенты подтягивались ближе к вечеру. Рэндон быстро шагал по улицам, подмечая редкие изменения. Десять лет назад, когда он учился в Дарвеле, Хэмфорд выглядел примерно так же. В некоторых городах время просто замирает.
Возле часовни Мадлен дорогу ему неожиданно преградила толпа. Люди тихо переговаривались, слышались чьи-то приглушенные рыдания. Любой человек, даже не являвшийся сотрудником Особого отдела, догадался бы, что случилось несчастье. Среди зевак Рэндон вдруг увидел знакомую спину в светлом плаще. Джайлз Бартон, его пропавший приятель. Надо же, какая удача!
– Доброе утро, мой склеротичный друг! – сказал он, хлопнув Бартона по плечу. И в этот момент увидел затертое темное пятно на серых булыжниках мостовой.
– Что случилось? – спросил Рэндон, мгновенно убрав улыбку.
– Несчастный случай, – вздохнул его друг. – Доктор Берт Алертон. Сорвался со стены сегодня ночью. Вряд ли ты знаком с ним, его перевели сюда совсем недавно.
– Он что, тьютор (*)?! Господи! В наше время «ночной альпинизм» был развлечением для студентов, а не преподавателей!
Это правда, «верхолазание» и другие ночные развлечения давно уже были бичом Хэмфорда. Администраторы колледжей боролись с этим, как могли: ночных гуляк нещадно штрафовали, по вечерам улицы патрулировали «бульдоги»(**). Однако удерживать в рамках дисциплины активных студентов, полных кипучей энергии было непросто.
– Алертон очень… то есть, был очень молод, – с усилием произнес Бартон. – Некоторые удивлялись, что его сюда пригласили, да еще в Дарвель. Но в своей области он был гениален.
– Ого! Дарвель? – Рэндон задумался. Они медленно шли в сторону центра. Бартон казался совершенно подавленным.
Дарвель – один из старейших, самых престижных, чопорных и закрытых колледжей Хэмфорда. Среди прочих студентов там числились представители двенадцати старинных семей, наделенных особой магией. Кто-то считал эту силу даром, кто-то проклятьем, но в любом случае их наследники нуждались в наставниках, чтобы научиться владеть своей магией и не навредить ни себе, ни окружающим. И учили их именно здесь, в Дарвеле. Когда-то Рэндон тоже его закончил. Однако он что-то не мог припомнить никаких Алертонов в Серебряной книге.
– Берт Алертон обладал какими-нибудь особыми талантами?
– Нет, он просто теоретик. То есть был. Боже, я до сих пор не могу поверить, что его нет! – Бартон закрыл лицо руками. – Нужно рассказать Янгеру. Прости, совсем вылетело из головы, я же обещал помочь тебе с гостиницей!
– Ничего, гостиница подождет. Полагаю, я тоже должен выразить соболезнования нашему ректору. Спешить некуда, вероятно, церемонию в Блэкторне отложат из-за несчастного случая. Или вообще отменят.
– Да… – Кажется, Бартон уже позабыл, для чего просил друга приехать. – Действительно. После такого кошмара о проблемах Блэкторна все быстро забудут. Им повезло.
– Пойдем же, – и Рэндон взял его под руку.
(прим.*: Тьютор – преподаватель, который занимается со студентом индивидуально. Типичное домашнее задание – эссе по какой-либо теме).
(прим.**: «Бульдоги» – сотрудники хэмфордской университетской полиции. Находятся в подчинении у проктора и помогают осуществлять дисциплинарные меры. Не имеют юрисдикции внутри колледжа. У каждого колледжа имеется свой свод правил в дополнение к университетским, а также целый арсенал наказаний).
Невозможно избавиться от ностальгии, ступая по коридорам своего бывшего колледжа. Вот окно, возле которого вы когда-то курили с приятелем, пылко споря о вещах, которые теперь кажутся не стоящими даже минутного разговора. Вот крыло, где была твоя комната. Рэндон до сих пор помнил скрипучее бюро, за которым он наспех писал одно эссе за другим. С левой стороны на крышке была глубокая царапина, похожая на знак "эпсилон". Еще в комнате, помнится, было жесткое неудобное кресло… Впрочем, после целой ночи, проведенной за книгами, любое кресло показалось бы адски неудобным.
– Кабинет Алертона в той стороне, – тихо сказал Бартон, когда они шли по коридору.
– Давай-ка заглянем. – Рэндон, не дожидаясь согласия друга, решительно распахнул дверь.
Небольшая светлая комната отличалась какой-то истовой аккуратностью. Чистый стол, никаких разбросанных вещей, безупречно ровные ряды книг на полках.
– Алертон всегда был таким аккуратистом? – спросил Рэндон, осматриваясь. Комната была угловой и имела три окна, выходящих на разные стороны. Наверняка не очень удобно в смысле сквозняков, зато светло. – Здесь все выглядит так, что глаза сами ищут предсмертную записку.
– Алекс! – Бартон вздрогнул. – Не шути так. Алертон любил порядок и очень аккуратно обращался с вещами. В одежде он был, пожалуй, даже щеголеват. Он рано начал седеть – как это часто бывает с темноволосыми – и подкрашивал волосы.
Рэндон прошелся по комнате, задумчиво остановился перед окном:
– На случившееся ночью можно смотреть с трех точек зрения. Несчастный случай. Самоубийство. – Он развернулся к другому окну. – И, наконец…
Третье окно выходило в маленький грязный двор, больше похожий на темный колодец.
– Убийство, – прошептал Бартон.
Брошенное слово растаяло в воздухе и словно отравило его.
– Только не говори Янгеру, – тряхнул шевелюрой Бартон. – Старик просто сойдет с ума.
На первый взгляд лорда Янгера, ректора Дарвель-колледжа, вряд ли что-то могло выбить из колеи. Весь его облик, как и вид кабинета, не кричал, но внушительно заявлял о респектабельности и традициях, уходящих корнями в глубокое прошлое. Темные стенные панели, вероятно, помнили еще первых основателей колледжа. Корешки книг за стеклом поблескивали в свете камина. Пожилой джентльмен сдержанно, но с теплотой приветствовал своего бывшего студента и с достоинством уместил себя в просторное кресло.
– Я просил вас приехать, лорд Рэндон, так как недоразумения в Блэкторн-колледже плохо отражаются на всем сообществе Хэмфорда.
– Понимаю. Боюсь, однако, что вчерашнее происшествие затмит мелкие неприятности вроде разрисованных стен и сорванных лекций. Как вы думаете, что погнало Алертона на крышу, да еще в такую паршивую ночь? – Рэндон вспомнил сорванные ветром сучья, валявшиеся на дороге, и листья, которые дворники сгребали в кучи.
Несмотря на горячо пылавший камин, воздух в кабинете, казалось, похолодел на несколько градусов:
– Алертон был молод, – весомо заявил лорд Янгер. – Импульсивен. Кое-кто даже упрекал его в панибратских отношениях со студентами. Накануне вечером его видели в пабе «Гусь и свисток» с толпой молодёжи. Полиция уже побывала здесь сегодня утром и допросила их, – стекла ректорских очков предостерегающе сверкнули. – Ребята все очень подавлены из-за этого случая, но допускают, что Алертон мог затеять это на спор.
– Студенты его любили? – продолжал расспрашивать Рэндон, не обращая внимания на явное недовольство ректора и смущение приятеля.
– А как вы думаете? Многие любили. Но не все. Недавно у него вышла размолвка с одним его студентом, Чарльзом Крейтоном. Из-за эссе. Чарльз считал, что тьютор занизил ему оценку. Крейтон – амбициозный парень, Алертон тоже. Как говорится, нашла коса на камень. Но это же не повод, чтобы сбрасывать человека с башни!
– Разумеется, нет, – кивнул Рэндон и поднялся. – Позвольте еще раз выразить вам мое соболезнование. Бартон, ты что-то говорил насчет гостиницы?
– Я тебя провожу, – с готовностью ответил Джайлз. Он тоже не горел желанием остаться наедине с разгневанным ректором.
– Что это было? – спросил Бартон пять минут спустя, когда они миновали кованые ворота колледжа. – Для чего тебе нужен был этот спектакль?
– Устрой мне встречу с этим Чарльзом Крейтоном, – рассеянно сказал Рэндон, будто не слыша.
– Куда ты меня ведешь? Я же сказал – гостиница в той стороне!
– Хочу взглянуть на тело. Оно ведь в часовне?
– Да. Прощание состоится завтра. И твои расспросы и подозрения в данной ситуации просто неуместны! – Бартон резко высвободил руку и встал, как вкопанный. Рэндон иронически поднял бровь.
– Если не хочешь идти со мной, оставь мне адрес гостиницы и всё.
– Это. Был. Несчастный. Случай. Здесь нечего расследовать!
У Рэндона лопнуло терпение. Ослепли они все, что ли?!
– Ах, вот как! Значит, по-твоему, Алертон накануне трагедии душевно пообщался с кучкой студентов… Кстати, забыл спросить: Крейтона среди них не было случайно?
– Ну, был. Да, они спорили. Ребята не слышали весь разговор, но Крейтон обронил что-то вроде «кишка тонка». Потом оба спорщика разошлись по домам. Крейтон полночи просидел с приятелем, готовился к занятиям. Алертона тоже видели в городе. Грустным и подавленным он не казался. Всё?
– Чудесно. Итак, слегка вздрюченный Крейтоном и, вероятно, подогревшийся спиртным, Алертон в бурную ночь решается покорить часовню Мадлен – заметим, не имея при себе даже веревки – чтобы доказать себе и другим… ну, что-то там доказать. Он взялся за это дело в одиночку, и никто его не видел, так?
– В такую ночь? Ты издеваешься? Все сидели по домам.
– Так вот. – Рэндон приблизил свое лицо вплотную к растерянным глазам и дрожащему подбородку приятеля. – Это. Невозможно.
– И все же я не понимаю, что тебя смущает, – решился сказать Бартон через некоторое время, когда достаточно пришел в себя. Вид мертвого тела, да еще в таком состоянии, – не то зрелище, которое располагает к задушевной болтовне. Рэндон, однако, не выказал никаких эмоций. Он казался собранным и целеустремленным, как гончая на охоте. Бартон вздохнул и мысленно оправдал приятеля тем, что тот ведь не знал беднягу Берта. Для Алекса этот трагический случай был абстрактной загадкой, в которой он усмотрел какие-то подозрительные обстоятельства. Убийство, надо же выдумать такое! Да Алертон был безобиден, как садовый кролик! И уж конечно, этот веселый, жизнерадостный человек не стал бы сводить счеты с жизнью, да еще таким страшным способом. На этой мысли Бартон спохватился и вдруг заметил, что по странному стечению обстоятельств они с Рэндоном вновь оказались там, где встретились сегодня утром – возле часовни Мадлен.
– Мои подозрения подтвердились, – серьезно ответил Рэндон. – Во-первых, вспомни его ботинки. Ни один джентльмен, заботящийся о своей наружности – а ты говорил, что Алертону его внешний вид был небезразличен – не полезет штурмовать стену в кожаных туфлях. Во-вторых, у него при себе действительно не было веревки, а забраться на крышу этой часовни в одиночку без веревки невозможно, уж поверь мне. В свое время я облазил все башни Хэмфорда. Взгляни наверх, вон туда, где пилястры! – Рэндон схватил приятеля за руку. – Видишь те выступы? Как, черт возьми, он собирался перебраться через них без страховки?!
– Может, он был в таком настроении, что забыл и про обувь, и про веревку? – спросил Бартон. Ему казалось, что привычный мир рушится, и вокруг воцаряется хаос.
– Это возможно, да. Поэтому я не отвергаю пока версию с самоубийством. Но есть еще одно обстоятельство. Почему Алертон полез на башню с той стороны?
– Что? – не понял Бартон.
– Башня часовни четырехугольная, – терпеливо пояснил Рэндон. – Мы всегда забирались на нее вон оттуда, – он махнул рукой за угол. – Почему? Потому что там привратник точно нас не заметит, если только не выйдет из сторожки. Вот я и думаю, зачем Алертон полез на эту стену, зная, что привратнику достаточно будет выглянуть в окно, чтобы его увидеть?
– Ночь была темной… – неуверенно пожал плечами Бартон. Он уже не знал, во что верить.
Рэндон усмехнулся:
– Полагаю, дело было так: Алертона подкараулили на улице, оглушили, втащили по внутренней лестнице на крышу Корвин-холла, примыкающего к часовне, и сбросили оттуда, изобразив видимость несчастного случая. Злоумышленникам нужно было всего лишь раздобыть ключ.
Бартон несколько минут осмысливал это сногсшибательное известие. Рэндон тем временем невозмутимо продолжал:
– Сейчас я наведаюсь в Блэкторн-холл. В конце концов, я ведь ради них сюда приехал. А ты узнай, пожалуйста, где можно найти наше юное дарование – мистера Чарльза Крейтона.
«Пожалуй, Блэкторн-холл за истекшие десять лет изменился сильнее, чем все остальные здания Хэмфорда, вместе взятые», – подумал Рэндон, кивнув учтивому привратнику и направляясь к главному входу.
На месте угрюмого разрушенного замка, полного зловещих преданий, возвышалось гордое величественное здание, окруженное красивым парком, в котором, подобно шустрым дроздам, сновали энергичные девушки в темных мантиях. Повсюду звенели девичьи голоса. Это место, которое раньше все обходили десятой дорогой, теперь навевало лиричные мысли. Однако не все студентки безмятежно радовались позднему осеннему солнцу. Рэндон не успел дойти до кабинета леди Сазерленд, как его схватили за руку, и перед ним из полутьмы коридора выступило бледное заплаканное лицо.
– Вы приехали! Слава богу! Вы ее найдете! – выпалила девушка. Рэндон с удивлением узнал в ней свою старую знакомую – мисс Глорию Морган.
– Рад вас видеть, – поклонился он. – Только боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. Кого я должен отыскать?
– О, – девушка нерешительно оглянулась в сторону ректорского кабинета. – Наверное, я не должна… Нам запретили говорить об этом с чужими! Но… разве вы приехали сюда не из-за Мери?
– Какой еще Мэри? – насторожился Рэндон.
Глория смотрела так, будто пыталась на что-то решиться. Потом слова полились неудержимым потоком:
– Мэри Диккенсон, моя соседка. Она исчезла сегодня ночью. Я не слышала, как она уходила! Мы нашли только её мантию на дорожке в аллее. И никто не знает… – голос Глории задрожал. – А миссис Беттертон, наш декан, сказала…
Всхлипнув совсем по-детски, она полезла за носовым платком. Рэндон поспешно протянул ей свой.
Миссис Ходжес, которая уже несколько минут пыталась привлечь к себе внимание Питера, с удивлением заметила, как лицо ее хозяйки озарилось мечтательной улыбкой. Элизабет счастливо вздохнула и выпалила:
– Миссис Ходжес, будьте добры, соберите вещи, свои и Питера. Мы отправляемся в Хэмфорд!
Глава 3
Хэмфорд, день спустя
Оставив позади серое унылое здание вокзала, Алекс Рэндон вышел на улицу, подняв повыше воротник пальто. Утреннее солнце тонуло в тумане, сырой ветер так и норовил забраться ему под пальто. За те десять минут, в течение которых он напрасно прождал Бартона на вокзале, Рэндон успел порядком замерзнуть. А ведь тот обещал его встретить! Ну, ничего. Сейчас он уладит вопрос с гостиницей, а потом навестит этого несчастного склеротика.
Дорожки были густо засыпаны листьями и обломками сучьев, которые дворники торопливо сгребали в кучи. Со всех сторон доносилось размеренное шуршание метел. Очевидно, Ночь всех святых в Хэмфорде прошла с размахом. Неизвестно, чем занимались древние духи, но стихии точно оттянулись по полной. Людей на улицах пока еще было мало. Насколько он помнил, студенты подтягивались ближе к вечеру. Рэндон быстро шагал по улицам, подмечая редкие изменения. Десять лет назад, когда он учился в Дарвеле, Хэмфорд выглядел примерно так же. В некоторых городах время просто замирает.
Возле часовни Мадлен дорогу ему неожиданно преградила толпа. Люди тихо переговаривались, слышались чьи-то приглушенные рыдания. Любой человек, даже не являвшийся сотрудником Особого отдела, догадался бы, что случилось несчастье. Среди зевак Рэндон вдруг увидел знакомую спину в светлом плаще. Джайлз Бартон, его пропавший приятель. Надо же, какая удача!
– Доброе утро, мой склеротичный друг! – сказал он, хлопнув Бартона по плечу. И в этот момент увидел затертое темное пятно на серых булыжниках мостовой.
– Что случилось? – спросил Рэндон, мгновенно убрав улыбку.
– Несчастный случай, – вздохнул его друг. – Доктор Берт Алертон. Сорвался со стены сегодня ночью. Вряд ли ты знаком с ним, его перевели сюда совсем недавно.
– Он что, тьютор (*)?! Господи! В наше время «ночной альпинизм» был развлечением для студентов, а не преподавателей!
Это правда, «верхолазание» и другие ночные развлечения давно уже были бичом Хэмфорда. Администраторы колледжей боролись с этим, как могли: ночных гуляк нещадно штрафовали, по вечерам улицы патрулировали «бульдоги»(**). Однако удерживать в рамках дисциплины активных студентов, полных кипучей энергии было непросто.
– Алертон очень… то есть, был очень молод, – с усилием произнес Бартон. – Некоторые удивлялись, что его сюда пригласили, да еще в Дарвель. Но в своей области он был гениален.
– Ого! Дарвель? – Рэндон задумался. Они медленно шли в сторону центра. Бартон казался совершенно подавленным.
Дарвель – один из старейших, самых престижных, чопорных и закрытых колледжей Хэмфорда. Среди прочих студентов там числились представители двенадцати старинных семей, наделенных особой магией. Кто-то считал эту силу даром, кто-то проклятьем, но в любом случае их наследники нуждались в наставниках, чтобы научиться владеть своей магией и не навредить ни себе, ни окружающим. И учили их именно здесь, в Дарвеле. Когда-то Рэндон тоже его закончил. Однако он что-то не мог припомнить никаких Алертонов в Серебряной книге.
– Берт Алертон обладал какими-нибудь особыми талантами?
– Нет, он просто теоретик. То есть был. Боже, я до сих пор не могу поверить, что его нет! – Бартон закрыл лицо руками. – Нужно рассказать Янгеру. Прости, совсем вылетело из головы, я же обещал помочь тебе с гостиницей!
– Ничего, гостиница подождет. Полагаю, я тоже должен выразить соболезнования нашему ректору. Спешить некуда, вероятно, церемонию в Блэкторне отложат из-за несчастного случая. Или вообще отменят.
– Да… – Кажется, Бартон уже позабыл, для чего просил друга приехать. – Действительно. После такого кошмара о проблемах Блэкторна все быстро забудут. Им повезло.
– Пойдем же, – и Рэндон взял его под руку.
(прим.*: Тьютор – преподаватель, который занимается со студентом индивидуально. Типичное домашнее задание – эссе по какой-либо теме).
(прим.**: «Бульдоги» – сотрудники хэмфордской университетской полиции. Находятся в подчинении у проктора и помогают осуществлять дисциплинарные меры. Не имеют юрисдикции внутри колледжа. У каждого колледжа имеется свой свод правил в дополнение к университетским, а также целый арсенал наказаний).
***
Невозможно избавиться от ностальгии, ступая по коридорам своего бывшего колледжа. Вот окно, возле которого вы когда-то курили с приятелем, пылко споря о вещах, которые теперь кажутся не стоящими даже минутного разговора. Вот крыло, где была твоя комната. Рэндон до сих пор помнил скрипучее бюро, за которым он наспех писал одно эссе за другим. С левой стороны на крышке была глубокая царапина, похожая на знак "эпсилон". Еще в комнате, помнится, было жесткое неудобное кресло… Впрочем, после целой ночи, проведенной за книгами, любое кресло показалось бы адски неудобным.
– Кабинет Алертона в той стороне, – тихо сказал Бартон, когда они шли по коридору.
– Давай-ка заглянем. – Рэндон, не дожидаясь согласия друга, решительно распахнул дверь.
Небольшая светлая комната отличалась какой-то истовой аккуратностью. Чистый стол, никаких разбросанных вещей, безупречно ровные ряды книг на полках.
– Алертон всегда был таким аккуратистом? – спросил Рэндон, осматриваясь. Комната была угловой и имела три окна, выходящих на разные стороны. Наверняка не очень удобно в смысле сквозняков, зато светло. – Здесь все выглядит так, что глаза сами ищут предсмертную записку.
– Алекс! – Бартон вздрогнул. – Не шути так. Алертон любил порядок и очень аккуратно обращался с вещами. В одежде он был, пожалуй, даже щеголеват. Он рано начал седеть – как это часто бывает с темноволосыми – и подкрашивал волосы.
Рэндон прошелся по комнате, задумчиво остановился перед окном:
– На случившееся ночью можно смотреть с трех точек зрения. Несчастный случай. Самоубийство. – Он развернулся к другому окну. – И, наконец…
Третье окно выходило в маленький грязный двор, больше похожий на темный колодец.
– Убийство, – прошептал Бартон.
Брошенное слово растаяло в воздухе и словно отравило его.
– Только не говори Янгеру, – тряхнул шевелюрой Бартон. – Старик просто сойдет с ума.
На первый взгляд лорда Янгера, ректора Дарвель-колледжа, вряд ли что-то могло выбить из колеи. Весь его облик, как и вид кабинета, не кричал, но внушительно заявлял о респектабельности и традициях, уходящих корнями в глубокое прошлое. Темные стенные панели, вероятно, помнили еще первых основателей колледжа. Корешки книг за стеклом поблескивали в свете камина. Пожилой джентльмен сдержанно, но с теплотой приветствовал своего бывшего студента и с достоинством уместил себя в просторное кресло.
– Я просил вас приехать, лорд Рэндон, так как недоразумения в Блэкторн-колледже плохо отражаются на всем сообществе Хэмфорда.
– Понимаю. Боюсь, однако, что вчерашнее происшествие затмит мелкие неприятности вроде разрисованных стен и сорванных лекций. Как вы думаете, что погнало Алертона на крышу, да еще в такую паршивую ночь? – Рэндон вспомнил сорванные ветром сучья, валявшиеся на дороге, и листья, которые дворники сгребали в кучи.
Несмотря на горячо пылавший камин, воздух в кабинете, казалось, похолодел на несколько градусов:
– Алертон был молод, – весомо заявил лорд Янгер. – Импульсивен. Кое-кто даже упрекал его в панибратских отношениях со студентами. Накануне вечером его видели в пабе «Гусь и свисток» с толпой молодёжи. Полиция уже побывала здесь сегодня утром и допросила их, – стекла ректорских очков предостерегающе сверкнули. – Ребята все очень подавлены из-за этого случая, но допускают, что Алертон мог затеять это на спор.
– Студенты его любили? – продолжал расспрашивать Рэндон, не обращая внимания на явное недовольство ректора и смущение приятеля.
– А как вы думаете? Многие любили. Но не все. Недавно у него вышла размолвка с одним его студентом, Чарльзом Крейтоном. Из-за эссе. Чарльз считал, что тьютор занизил ему оценку. Крейтон – амбициозный парень, Алертон тоже. Как говорится, нашла коса на камень. Но это же не повод, чтобы сбрасывать человека с башни!
– Разумеется, нет, – кивнул Рэндон и поднялся. – Позвольте еще раз выразить вам мое соболезнование. Бартон, ты что-то говорил насчет гостиницы?
– Я тебя провожу, – с готовностью ответил Джайлз. Он тоже не горел желанием остаться наедине с разгневанным ректором.
***
– Что это было? – спросил Бартон пять минут спустя, когда они миновали кованые ворота колледжа. – Для чего тебе нужен был этот спектакль?
– Устрой мне встречу с этим Чарльзом Крейтоном, – рассеянно сказал Рэндон, будто не слыша.
– Куда ты меня ведешь? Я же сказал – гостиница в той стороне!
– Хочу взглянуть на тело. Оно ведь в часовне?
– Да. Прощание состоится завтра. И твои расспросы и подозрения в данной ситуации просто неуместны! – Бартон резко высвободил руку и встал, как вкопанный. Рэндон иронически поднял бровь.
– Если не хочешь идти со мной, оставь мне адрес гостиницы и всё.
– Это. Был. Несчастный. Случай. Здесь нечего расследовать!
У Рэндона лопнуло терпение. Ослепли они все, что ли?!
– Ах, вот как! Значит, по-твоему, Алертон накануне трагедии душевно пообщался с кучкой студентов… Кстати, забыл спросить: Крейтона среди них не было случайно?
– Ну, был. Да, они спорили. Ребята не слышали весь разговор, но Крейтон обронил что-то вроде «кишка тонка». Потом оба спорщика разошлись по домам. Крейтон полночи просидел с приятелем, готовился к занятиям. Алертона тоже видели в городе. Грустным и подавленным он не казался. Всё?
– Чудесно. Итак, слегка вздрюченный Крейтоном и, вероятно, подогревшийся спиртным, Алертон в бурную ночь решается покорить часовню Мадлен – заметим, не имея при себе даже веревки – чтобы доказать себе и другим… ну, что-то там доказать. Он взялся за это дело в одиночку, и никто его не видел, так?
– В такую ночь? Ты издеваешься? Все сидели по домам.
– Так вот. – Рэндон приблизил свое лицо вплотную к растерянным глазам и дрожащему подбородку приятеля. – Это. Невозможно.
***
– И все же я не понимаю, что тебя смущает, – решился сказать Бартон через некоторое время, когда достаточно пришел в себя. Вид мертвого тела, да еще в таком состоянии, – не то зрелище, которое располагает к задушевной болтовне. Рэндон, однако, не выказал никаких эмоций. Он казался собранным и целеустремленным, как гончая на охоте. Бартон вздохнул и мысленно оправдал приятеля тем, что тот ведь не знал беднягу Берта. Для Алекса этот трагический случай был абстрактной загадкой, в которой он усмотрел какие-то подозрительные обстоятельства. Убийство, надо же выдумать такое! Да Алертон был безобиден, как садовый кролик! И уж конечно, этот веселый, жизнерадостный человек не стал бы сводить счеты с жизнью, да еще таким страшным способом. На этой мысли Бартон спохватился и вдруг заметил, что по странному стечению обстоятельств они с Рэндоном вновь оказались там, где встретились сегодня утром – возле часовни Мадлен.
– Мои подозрения подтвердились, – серьезно ответил Рэндон. – Во-первых, вспомни его ботинки. Ни один джентльмен, заботящийся о своей наружности – а ты говорил, что Алертону его внешний вид был небезразличен – не полезет штурмовать стену в кожаных туфлях. Во-вторых, у него при себе действительно не было веревки, а забраться на крышу этой часовни в одиночку без веревки невозможно, уж поверь мне. В свое время я облазил все башни Хэмфорда. Взгляни наверх, вон туда, где пилястры! – Рэндон схватил приятеля за руку. – Видишь те выступы? Как, черт возьми, он собирался перебраться через них без страховки?!
– Может, он был в таком настроении, что забыл и про обувь, и про веревку? – спросил Бартон. Ему казалось, что привычный мир рушится, и вокруг воцаряется хаос.
– Это возможно, да. Поэтому я не отвергаю пока версию с самоубийством. Но есть еще одно обстоятельство. Почему Алертон полез на башню с той стороны?
– Что? – не понял Бартон.
– Башня часовни четырехугольная, – терпеливо пояснил Рэндон. – Мы всегда забирались на нее вон оттуда, – он махнул рукой за угол. – Почему? Потому что там привратник точно нас не заметит, если только не выйдет из сторожки. Вот я и думаю, зачем Алертон полез на эту стену, зная, что привратнику достаточно будет выглянуть в окно, чтобы его увидеть?
– Ночь была темной… – неуверенно пожал плечами Бартон. Он уже не знал, во что верить.
Рэндон усмехнулся:
– Полагаю, дело было так: Алертона подкараулили на улице, оглушили, втащили по внутренней лестнице на крышу Корвин-холла, примыкающего к часовне, и сбросили оттуда, изобразив видимость несчастного случая. Злоумышленникам нужно было всего лишь раздобыть ключ.
Бартон несколько минут осмысливал это сногсшибательное известие. Рэндон тем временем невозмутимо продолжал:
– Сейчас я наведаюсь в Блэкторн-холл. В конце концов, я ведь ради них сюда приехал. А ты узнай, пожалуйста, где можно найти наше юное дарование – мистера Чарльза Крейтона.
***
«Пожалуй, Блэкторн-холл за истекшие десять лет изменился сильнее, чем все остальные здания Хэмфорда, вместе взятые», – подумал Рэндон, кивнув учтивому привратнику и направляясь к главному входу.
На месте угрюмого разрушенного замка, полного зловещих преданий, возвышалось гордое величественное здание, окруженное красивым парком, в котором, подобно шустрым дроздам, сновали энергичные девушки в темных мантиях. Повсюду звенели девичьи голоса. Это место, которое раньше все обходили десятой дорогой, теперь навевало лиричные мысли. Однако не все студентки безмятежно радовались позднему осеннему солнцу. Рэндон не успел дойти до кабинета леди Сазерленд, как его схватили за руку, и перед ним из полутьмы коридора выступило бледное заплаканное лицо.
– Вы приехали! Слава богу! Вы ее найдете! – выпалила девушка. Рэндон с удивлением узнал в ней свою старую знакомую – мисс Глорию Морган.
– Рад вас видеть, – поклонился он. – Только боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. Кого я должен отыскать?
– О, – девушка нерешительно оглянулась в сторону ректорского кабинета. – Наверное, я не должна… Нам запретили говорить об этом с чужими! Но… разве вы приехали сюда не из-за Мери?
– Какой еще Мэри? – насторожился Рэндон.
Глория смотрела так, будто пыталась на что-то решиться. Потом слова полились неудержимым потоком:
– Мэри Диккенсон, моя соседка. Она исчезла сегодня ночью. Я не слышала, как она уходила! Мы нашли только её мантию на дорожке в аллее. И никто не знает… – голос Глории задрожал. – А миссис Беттертон, наш декан, сказала…
Всхлипнув совсем по-детски, она полезла за носовым платком. Рэндон поспешно протянул ей свой.
