Уломать, что ли, кого из местных кровососов?..
Ладно, это терпит. Погляжу лучше, чем здешние охотнички занимались до моего приезда. Если верить моему новому знакомцу Друадаху, то вообще ничем.
Мои так называемые подчинённые должны были явиться в четыре часа. К этому времени я уже более-менее разобралась в текущем положении дел, однако так никого и не дождалась.
Ну, я не гордая, подожду ещё.
Шестёрка охотничков явилась в половину пятого, когда я, включив рабочую персоналку, лениво вбивала в документ заметки и краем разума мечтала о ещё одном кофе, желательно без подкатов баристы-школьника. Я не спеша дописала предложение и только затем соизволила поднять взгляд.
Ближе всех ко мне стоял рыжеватый здоровяк лет тридцати на вид. Явно образчик местной фауны. Огромный рост и неряшливый нарядец в стиле «я у мамы лесоруб» кажутся довольно нелепыми вкупе со смазливым лицом и ухоженной бородкой. Не иначе как мчался ко мне со всех ног, но споткнулся о барбершоп.
Не мчался, конечно же. И другим не дал. По крайней мере, я готова свой хвост поставить на то, что этот бугай — здешний заводила. А ещё он мой так называемый заместитель. Бывший полицейский… как его там, Марсел Стенк? Ну и имечко… Нет, я не заделалась телепаткой, просто к личным делам прилагаются фотопортреты. Хотя в случае с маршалами, сгрудившимися позади Стенка, фотки не помогают. Все трое — крепкие парни невнятного возраста и неброской наружности, и мне понадобится время, чтобы запомнить, кто из них Берт, кто Гвинир, а кто Ингол. Пока что мысленно зову их «группа поддержки».
Оставшихся двоих, стоящих чуть поодаль, опознать как Джерарда и Диану оказалось куда проще: оба рослые, симпатичные, с длинными белокурыми волосами и пронзительными глазами — настолько зелёными, что прямо неприлично. Даже не стала сверяться с их делами, и так понятно — брат и сестра, да не простые, а с капелькой крови сидхе в жилах. Не бывает у людей таких жутких глазищ и такой безупречной кожи.
— Вы опоздали, господа, — наконец холодно обронила я, оглядев каждого по очереди. — Я едва переступила порог, а у вас со мной уже какие-то проблемы? — Стенк ухмыльнулся и открыл было рот, но я не дала ему шанса поупражняться в сомнительном остроумии. — Не трудитесь отвечать, мне по барабану. Да и вы уже потратили достаточно моего и своего времени, ведя себя как кучка вздорных малолеток.
Бледно-фарфоровые лица белокурой парочки вмиг налились краской; группа поддержки беспокойно мялась и переглядывалась; у Стенка такой вид, точно я вмазала ему по морде.
Думали, я сделаю вид, что ничего не произошло? Ещё чего, это вообще хреновая тактика. Я точно знаю, я двоих детей воспитала.
— Смотрите-ка, народ, а киска кусачая, — Стенк всё-таки рискнул выпендриться. Голос у него оказался гнусавый, нахальный, с протяжным северным акцентом. — Не успела усадить жопу в кресло Стефа, а уже обзывает нас малолетками. Детка, у вас в столице все бабёнки такие наглые?
Кто-то из одинаковой с лица троицы позволил себе хихикнуть, я же едва глаза не закатила. Как свежо и оригинально, пойду поплачу!
— Моё имя — Артиза?р Крэста?ни, — отчеканила я, тщательно выделяя ударения. Неохота опять быть Хизер. — Для вас — Изара. Или маршал Крэстани. Или вообще никак. Но не детка, не твоя киска и не ещё какая-нибудь лишённая остроумия херня, которую породит твой крохотный мозг. Я понятно изъясняюсь?
Стенк опасно прищурился, весьма смело шагнул вперёд, уперся кулаками в стол. Не оборотень, не вампир — просто человек, однако же сильный и умеющий ловко управляться с оружием. Просто потому, что другие в нашей профессии не живут долго. Не страшно, однако стоит помнить, с кем имею дело.
— Для нас ты чужачка. Южанка и милая столичная детка, которая… незаслуженно заняла место Стефа.
— Насосала, ты хотел сказать? — елейно уточнила я. — Не стесняйся, лапуля, говори как есть.
Марсел сбит с толку моей прямотой, но упрямо продолжает толкать свою телегу:
— Даже если это и не так, всё равно у тебя нет репутации Стефана Ландара, его уважения и его опыта. Право зваться маршалом ещё нужно заработать — а до тех пор ты будешь той, кем захотим мы. Я понятно изъясняюсь?
Забавный он, этот лесоруб. Хамит мне тут с самоуверенной рожей, а у самого поджилки трясутся. Вида, конечно, не показывает, но этого и не нужно — его злость и страх я кожей чувствую. Нюхом. Нутром. Потому что я хищница, а он… ну да, еда. Даже добычей-то назвать язык не повернётся — проглочу и не замечу.
Я всего-то подалась вперёд, коротко сверкнула глазами — и Стенк шарахнулся назад, точно я как минимум попыталась откусить ему голову. Едва не споткнувшись, он всё же удержался на ногах; однако вернуть превосходство после такого конфуза будет сложновато.
— Стенк, ты напоминаешь мне брехливую комнатную собачонку, — лениво протянула я, откинувшись на мягкую спинку кресла. Удобно, ничего не попишешь. — Пятьдесят процентов ярости, пятьдесят процентов страха. И по нулям мозгов. Видит Хаос, лапуля, я ломала об колено мужиков и покруче тебя. И тебя сломаю при надобности, так что давай жить дружно? Для твоего же блага. Как тебе такое предложение?
Марсел сверлил меня ненавидящим взглядом, но рта больше не раскрывал. Не обольщаюсь, будто заткнула его надолго, но пока и так сойдёт.
— Ладно, перейдём наконец к делу. С тех пор как маршал Ландар отбыл на тот свет, не оставив прощального письмишка, чем вы здесь занимались? Впрочем, мне не нужен ответ: я встряла в разлом, едва заехала в в приграничье.
— Мы не имеем права выполнять ордера без ликвидатора, — заявил Стенк, хмуро глядя на меня. Явно не ожидал от меня такой прыти. — Ваше высочество дожидались.
— И поэтому ты четыре раза обращался в департамент с требованием переписать на тебя ордера на ликвидацию? Притом все четыре были на оборотней. Какое удивительное совпадение!
— Вот именно — совпадение.
А по мне, так этот сгусток тестостерона и дерьма ещё и расист до кучи. Вон и группа поддержки многозначительно переглядывается у него за спиной. Но доказать свою мысль я ничем не могу, поэтому перевожу взгляд на невозмутимую сахарно-белую физиономию маршала Илвина.
— Джерард, тебе ведь тоже известны правила? Однако за последние две недели я обнаружила у тебя больше двух дюжин выездов, в том числе и за пределами твоей территории. Объяснись.
Вообще-то у всех кроме Стенка имелись выполненные ордера — пусть и не на ликвидацию. Но у Илвина их больше, чем у всех остальных вместе взятых.
Джерард недобро сощурился, нахмурил слишком тёмные для блондина, будто нарисованные брови. Однако тон его был подчеркнуто вежливым:
— Я счёл, что эти случаи не терпят отлагательств… Изара. Могли пострадать люди.
— Значит, ты сознательно пошёл на нарушение правил, понимая, что это может стоить тебе значка?
До непоколебимого ледяного высокомерия истинных сидхе Джерарду, конечно, далековато. Он передёрнул плечами, взволнованно хватанул ртом воздух, прежде чем ответить:
— Да.
— Ясно, — произнесла я почти скучающе, взяв в руки лежащий передо мной документ. — Марсел, ты согласен с коллегой?
— Не согласен, — отрезал тот, сложив на груди мощные ручищи и норовя задрать бороду к самому потолку. — Стефан бы его решений не одобрил. Правила для того и существуют, чтобы их выполнять!
Слова человека, который с понятием «критическое мышление» даже шапочно не знаком. Хорошо для полицейской сошки, плохо для охотника на нечисть. И недопустимо для их начальства. Ликвидатор должен быстро соображать и без малейших сомнений нарушать протокол всякий раз, когда это может спасти чужие жизни. Мы — закон, но не порядок. Вот чему меня учил шеф Сворн; вот чему буду учить своих подопечных я сама.
Я вздохнула и покачала головой. Решение насчёт Стенка, принятое ещё до знакомства с ним, было поспешным… но абсолютно верным.
— Бывших копов не бывает, да, Марсел?.. Не могу того же сказать о бывших замах. К счастью для меня.
Ну надо же! С виду дурак дураком, а соображает быстро, когда надо. Вон как побагровел.
— Что?! Ты меня… ты не посмеешь!
— Уже посмела, — обрадовала я, выразительно помахав листком с красующейся внизу подписью Сворна. Славьтесь гномы, славься технический прогресс. И славься мой поистине божественный пернатый помощник: без его помощи я бы так шустро не управилась. — Если бы Джерард где-то продолбался — огрёб бы только он. Если бы из-за твоего невмешательства кого-то сожрали или покалечили — ор стоял бы до небес, и огребли бы вы все. Это называется «неэффективное руководство», лапуля.
— Да ты!..
— …могла бы устроить тебе персональный ад за все твои косяки. Но я сегодня хорошая киса и вместо этого просто отдаю тебе территорию Джерарда, а его делаю своим заместителем.
— Это шутка? — изумился тот, недовольным, впрочем, не выглядя. Даже наоборот — покосился на взбешённого Стенка с плохо скрытым торжеством.
На дурацкий вопрос я, само собой, не ответила.
— Завтра я буду здесь с четырёх. Зайди ко мне до начала смены, — дождавшись чуть поспешного кивка, я позволила себе ещё немного полюбоваться на перекошенную морду маршала Стенка и, выразительно глянув на экран персоналки, коротко бросила: — Свободны. Идите готовьтесь к выездам.
Само собой, Марсел вылетел за дверь, не дожидаясь окончания фразы. Я мстительно ухмыльнулась ему вслед — нашёл, мать его, «бабёнку»! — и похвалила себя за удачную диверсию.
Во-первых, вся компашка дружить против меня явно больше не станет. Во-вторых, я им показала, что требовать буду жёстко, но разумно. В-третьих, вполне справедливо избавилась от подпевалы покойного ликвидатора, одновременно поощрив другого маршала, хорошо проявившего себя в непростой ситуации…
Хаос, Судьбы Прядущий, я точно заслужила кофе. Нет, два!
8
Нижний Моэргрин, как и все подобные районы в крупных городах — сплошь мусор, шум, запах всего и сразу. Приют нищих. Убежище головорезов, как называют его в народе. И это при том, что несколько лет назад, когда Кэм только примеривалась к креслу префекта, Дар и Стефан вырезали почти всё Приречье, заручившись поддержкой пары предприимчивых ребят. И спалили к Хаосу половину района, оставив тех, кого отправлять на корм рыбам в реку Стир было неразумно, без места для сходок. Славное было времечко, рискованное и интересное.
Времена нынешние тоже не отстают. Поскучнее будут, факт, однако же в нормальном спокойном мирке никак не увидеть оборотня в компании вампира. Во вполне такой приличной компании — никто никого не доедает, не ищет подобающий случаю кол и серебряные пули.
Дар покосился на своего спутника, вертящего в пальцах сигарету и недобро косящегося на выглянувшее из-за туч солнце. Вампиры не боятся солнечного света, не горят от него аки факелы, вопреки всем детским страшилкам. Однако же не любят. Притом чем старше, тем сильнее не любят. Вот Гаррету не так давно за три сотни лет перемахнуло, если верить метрикам. Увидишь его днем — считай, где-то что-то сдохло. Или конец света не за горами.
Насчет конца света Дар, конечно, малость перегнул. А вот со «сдохло», кажется, вполне себе попал в точку. Иначе ничем не объяснить, с чего вдруг остроносый хмырь позволяет себе столько эмоций. Волнение, нервозность на грани истерики — ничем таким от вампиров обычно не пахнет. Кровью и могильной стужей, но не страхом за кого-то.
— Ты меня позвал, потому что у тебя спички закончились? — поинтересовался Дар.
— Вот уж нет, — Гаррет наконец закурил, выпуская облачко едкого дыма и заставляя поморщиться. Дар, как и все оборотни, эту дрянь не любил. — Скажи-ка мне, гро Маграт, когда ты заставишь работать своих полицейских сучек?
Здесь Дар опешил. Нет, вовсе не от тона, хотя любой другой альфа уже грыз бы горло клыкастому ублюдку. От самой формулировки. Копов он, конечно, всех поголовно считает теми ещё суками, но чтобы «своими»? Не-не, не надо ему такого счастья, пусть Делатт с его халатиком остается своим собственным.
— К делу, Тамрит, я не гадаю по степени чужой наглости.
Гаррет сплюнул на землю, затянулся снова. Да так и отбросил вонючую гадость; тут же, впрочем, потянулся за следующей.
— Мои… дети пропали. Мои и Аланы. Последние обращенные. Свежие, вкусные, молодые и красивые, способные к деторождению. Все трое, Шандар! А сучьи копы вместе с сучьей инквизицей и ещё более сучьими охотниками послали меня вроде бы по разным адресам, но направление в итоге одно. Мерзкий вампир и его отродья не достойны их внимания!
Дар нахмурился. Оборотней и вампиров не любят — факт, с которым ничего не поделаешь. Но чтобы в открытую отказать в помощи второму вампиру Севера? Пожалуй, Гаррет прав — пора бы напомнить копам их место.
— Когда ты видел их в последний раз? — на всякий случай уточнил Дар. Вампиры не такие уж и паникеры, но недавно распрощался с жизнью официальный ликвидатор округа. Немудрено обзавестись паранойей.
— Три дня, — сухо отозвался Гаррет. — Я не впечатлительный, Шандар. Знаю законы и наивно верю в инстинкт самосохранения у всех, чей уровень развития выше, чем у голубя. Кто решится навредить детям дома Тамрит?.. Сначала мы обыскали всё сами. Копов с их расистскими загонами оставили на крайний случай.
— Я поговорю с Делаттом. Передам старине Анри привет. Он проникнется, обещаю. Через час тут будут все копы округа за компанию с маршалами и инквизицией. Отработают свой хлеб.
— Нет, — Гаррет покачал головой. — Нет. Я найду своих детей сам. А ты мне поможешь, — и добавил, не иначе как пересилив себя: — Пожалуйста. Кого-то похожего на них видели здесь.
Он протянул бумажку с криво нацарапанным «Приречье, третья линия». Большая улица, а точнее — сплошь промзона на несколько километров. Не обойдешь до ночи, хоть ты вампир, хоть оборотень.
— Расплывчато.
— Поэтому ты. А не Алана, не мои крысята, не весь тот сброд, который на меня работает, — вместо бумажки в его руке появился кусок ткани в мелкий цветочек, не иначе как от девичьего платьица. — Сможешь унюхать?
Стоило бы вскинуться, мол, я тебе что, собака? Ну или отправить к кому попроще, вроде собственных бет, сильных и с не менее острым обонянием.
— Почему именно я? — уточнил Дар. — Не то чтобы я против, но…
Гаррет хмыкнул. А в воздухе разлился запах его ярости.
— Это мои дети, Шандар. Я хочу их найти и вернуть домой. А если с их голов вдруг упал хоть один волос, — его голос стал больше напоминать шипение змеи, ядовитой и большой, способной задушить в своих кольцах, — я досуха выпью тех, кто причинил им вред. После чего вырежу всю полицию, инквизиторов и охотников вместе с грёбаной половиной города.
Выпьет. И вырежет — вампиры хоть и эгоистичные сволочи, однако за своих убьют кого угодно. А уж Гаррет так тем более — не какой-нибудь дикарь, обращенный первым встречным вампиром. Родной сын местного вампирьего лорда, воспитанный в крепости Тамрит со всеми привилегиями. В заботе, в том, что вампиры считают любовью. А ещё — в еженощной долбёжке законов и правил, с невесть каких времён декларирующих, что наказанием за смерть может быть только смерть убийцы. А заодно и всех причастных, к коим Гаррет с Аланой легко отнесут и копов, и маршалов, вовремя не поднявших свои жопы.
Жёстко, зато работает.
И придётся помочь, хочется того или нет. Среди этих самых маршалов с недавних пор числится одна очаровательная тигриная задница, на которую у Дара свои виды.
Ладно, это терпит. Погляжу лучше, чем здешние охотнички занимались до моего приезда. Если верить моему новому знакомцу Друадаху, то вообще ничем.
Мои так называемые подчинённые должны были явиться в четыре часа. К этому времени я уже более-менее разобралась в текущем положении дел, однако так никого и не дождалась.
Ну, я не гордая, подожду ещё.
Шестёрка охотничков явилась в половину пятого, когда я, включив рабочую персоналку, лениво вбивала в документ заметки и краем разума мечтала о ещё одном кофе, желательно без подкатов баристы-школьника. Я не спеша дописала предложение и только затем соизволила поднять взгляд.
Ближе всех ко мне стоял рыжеватый здоровяк лет тридцати на вид. Явно образчик местной фауны. Огромный рост и неряшливый нарядец в стиле «я у мамы лесоруб» кажутся довольно нелепыми вкупе со смазливым лицом и ухоженной бородкой. Не иначе как мчался ко мне со всех ног, но споткнулся о барбершоп.
Не мчался, конечно же. И другим не дал. По крайней мере, я готова свой хвост поставить на то, что этот бугай — здешний заводила. А ещё он мой так называемый заместитель. Бывший полицейский… как его там, Марсел Стенк? Ну и имечко… Нет, я не заделалась телепаткой, просто к личным делам прилагаются фотопортреты. Хотя в случае с маршалами, сгрудившимися позади Стенка, фотки не помогают. Все трое — крепкие парни невнятного возраста и неброской наружности, и мне понадобится время, чтобы запомнить, кто из них Берт, кто Гвинир, а кто Ингол. Пока что мысленно зову их «группа поддержки».
Оставшихся двоих, стоящих чуть поодаль, опознать как Джерарда и Диану оказалось куда проще: оба рослые, симпатичные, с длинными белокурыми волосами и пронзительными глазами — настолько зелёными, что прямо неприлично. Даже не стала сверяться с их делами, и так понятно — брат и сестра, да не простые, а с капелькой крови сидхе в жилах. Не бывает у людей таких жутких глазищ и такой безупречной кожи.
— Вы опоздали, господа, — наконец холодно обронила я, оглядев каждого по очереди. — Я едва переступила порог, а у вас со мной уже какие-то проблемы? — Стенк ухмыльнулся и открыл было рот, но я не дала ему шанса поупражняться в сомнительном остроумии. — Не трудитесь отвечать, мне по барабану. Да и вы уже потратили достаточно моего и своего времени, ведя себя как кучка вздорных малолеток.
Бледно-фарфоровые лица белокурой парочки вмиг налились краской; группа поддержки беспокойно мялась и переглядывалась; у Стенка такой вид, точно я вмазала ему по морде.
Думали, я сделаю вид, что ничего не произошло? Ещё чего, это вообще хреновая тактика. Я точно знаю, я двоих детей воспитала.
— Смотрите-ка, народ, а киска кусачая, — Стенк всё-таки рискнул выпендриться. Голос у него оказался гнусавый, нахальный, с протяжным северным акцентом. — Не успела усадить жопу в кресло Стефа, а уже обзывает нас малолетками. Детка, у вас в столице все бабёнки такие наглые?
Кто-то из одинаковой с лица троицы позволил себе хихикнуть, я же едва глаза не закатила. Как свежо и оригинально, пойду поплачу!
— Моё имя — Артиза?р Крэста?ни, — отчеканила я, тщательно выделяя ударения. Неохота опять быть Хизер. — Для вас — Изара. Или маршал Крэстани. Или вообще никак. Но не детка, не твоя киска и не ещё какая-нибудь лишённая остроумия херня, которую породит твой крохотный мозг. Я понятно изъясняюсь?
Стенк опасно прищурился, весьма смело шагнул вперёд, уперся кулаками в стол. Не оборотень, не вампир — просто человек, однако же сильный и умеющий ловко управляться с оружием. Просто потому, что другие в нашей профессии не живут долго. Не страшно, однако стоит помнить, с кем имею дело.
— Для нас ты чужачка. Южанка и милая столичная детка, которая… незаслуженно заняла место Стефа.
— Насосала, ты хотел сказать? — елейно уточнила я. — Не стесняйся, лапуля, говори как есть.
Марсел сбит с толку моей прямотой, но упрямо продолжает толкать свою телегу:
— Даже если это и не так, всё равно у тебя нет репутации Стефана Ландара, его уважения и его опыта. Право зваться маршалом ещё нужно заработать — а до тех пор ты будешь той, кем захотим мы. Я понятно изъясняюсь?
Забавный он, этот лесоруб. Хамит мне тут с самоуверенной рожей, а у самого поджилки трясутся. Вида, конечно, не показывает, но этого и не нужно — его злость и страх я кожей чувствую. Нюхом. Нутром. Потому что я хищница, а он… ну да, еда. Даже добычей-то назвать язык не повернётся — проглочу и не замечу.
Я всего-то подалась вперёд, коротко сверкнула глазами — и Стенк шарахнулся назад, точно я как минимум попыталась откусить ему голову. Едва не споткнувшись, он всё же удержался на ногах; однако вернуть превосходство после такого конфуза будет сложновато.
— Стенк, ты напоминаешь мне брехливую комнатную собачонку, — лениво протянула я, откинувшись на мягкую спинку кресла. Удобно, ничего не попишешь. — Пятьдесят процентов ярости, пятьдесят процентов страха. И по нулям мозгов. Видит Хаос, лапуля, я ломала об колено мужиков и покруче тебя. И тебя сломаю при надобности, так что давай жить дружно? Для твоего же блага. Как тебе такое предложение?
Марсел сверлил меня ненавидящим взглядом, но рта больше не раскрывал. Не обольщаюсь, будто заткнула его надолго, но пока и так сойдёт.
— Ладно, перейдём наконец к делу. С тех пор как маршал Ландар отбыл на тот свет, не оставив прощального письмишка, чем вы здесь занимались? Впрочем, мне не нужен ответ: я встряла в разлом, едва заехала в в приграничье.
— Мы не имеем права выполнять ордера без ликвидатора, — заявил Стенк, хмуро глядя на меня. Явно не ожидал от меня такой прыти. — Ваше высочество дожидались.
— И поэтому ты четыре раза обращался в департамент с требованием переписать на тебя ордера на ликвидацию? Притом все четыре были на оборотней. Какое удивительное совпадение!
— Вот именно — совпадение.
А по мне, так этот сгусток тестостерона и дерьма ещё и расист до кучи. Вон и группа поддержки многозначительно переглядывается у него за спиной. Но доказать свою мысль я ничем не могу, поэтому перевожу взгляд на невозмутимую сахарно-белую физиономию маршала Илвина.
— Джерард, тебе ведь тоже известны правила? Однако за последние две недели я обнаружила у тебя больше двух дюжин выездов, в том числе и за пределами твоей территории. Объяснись.
Вообще-то у всех кроме Стенка имелись выполненные ордера — пусть и не на ликвидацию. Но у Илвина их больше, чем у всех остальных вместе взятых.
Джерард недобро сощурился, нахмурил слишком тёмные для блондина, будто нарисованные брови. Однако тон его был подчеркнуто вежливым:
— Я счёл, что эти случаи не терпят отлагательств… Изара. Могли пострадать люди.
— Значит, ты сознательно пошёл на нарушение правил, понимая, что это может стоить тебе значка?
До непоколебимого ледяного высокомерия истинных сидхе Джерарду, конечно, далековато. Он передёрнул плечами, взволнованно хватанул ртом воздух, прежде чем ответить:
— Да.
— Ясно, — произнесла я почти скучающе, взяв в руки лежащий передо мной документ. — Марсел, ты согласен с коллегой?
— Не согласен, — отрезал тот, сложив на груди мощные ручищи и норовя задрать бороду к самому потолку. — Стефан бы его решений не одобрил. Правила для того и существуют, чтобы их выполнять!
Слова человека, который с понятием «критическое мышление» даже шапочно не знаком. Хорошо для полицейской сошки, плохо для охотника на нечисть. И недопустимо для их начальства. Ликвидатор должен быстро соображать и без малейших сомнений нарушать протокол всякий раз, когда это может спасти чужие жизни. Мы — закон, но не порядок. Вот чему меня учил шеф Сворн; вот чему буду учить своих подопечных я сама.
Я вздохнула и покачала головой. Решение насчёт Стенка, принятое ещё до знакомства с ним, было поспешным… но абсолютно верным.
— Бывших копов не бывает, да, Марсел?.. Не могу того же сказать о бывших замах. К счастью для меня.
Ну надо же! С виду дурак дураком, а соображает быстро, когда надо. Вон как побагровел.
— Что?! Ты меня… ты не посмеешь!
— Уже посмела, — обрадовала я, выразительно помахав листком с красующейся внизу подписью Сворна. Славьтесь гномы, славься технический прогресс. И славься мой поистине божественный пернатый помощник: без его помощи я бы так шустро не управилась. — Если бы Джерард где-то продолбался — огрёб бы только он. Если бы из-за твоего невмешательства кого-то сожрали или покалечили — ор стоял бы до небес, и огребли бы вы все. Это называется «неэффективное руководство», лапуля.
— Да ты!..
— …могла бы устроить тебе персональный ад за все твои косяки. Но я сегодня хорошая киса и вместо этого просто отдаю тебе территорию Джерарда, а его делаю своим заместителем.
— Это шутка? — изумился тот, недовольным, впрочем, не выглядя. Даже наоборот — покосился на взбешённого Стенка с плохо скрытым торжеством.
На дурацкий вопрос я, само собой, не ответила.
— Завтра я буду здесь с четырёх. Зайди ко мне до начала смены, — дождавшись чуть поспешного кивка, я позволила себе ещё немного полюбоваться на перекошенную морду маршала Стенка и, выразительно глянув на экран персоналки, коротко бросила: — Свободны. Идите готовьтесь к выездам.
Само собой, Марсел вылетел за дверь, не дожидаясь окончания фразы. Я мстительно ухмыльнулась ему вслед — нашёл, мать его, «бабёнку»! — и похвалила себя за удачную диверсию.
Во-первых, вся компашка дружить против меня явно больше не станет. Во-вторых, я им показала, что требовать буду жёстко, но разумно. В-третьих, вполне справедливо избавилась от подпевалы покойного ликвидатора, одновременно поощрив другого маршала, хорошо проявившего себя в непростой ситуации…
Хаос, Судьбы Прядущий, я точно заслужила кофе. Нет, два!
ГЛАВА
8
Нижний Моэргрин, как и все подобные районы в крупных городах — сплошь мусор, шум, запах всего и сразу. Приют нищих. Убежище головорезов, как называют его в народе. И это при том, что несколько лет назад, когда Кэм только примеривалась к креслу префекта, Дар и Стефан вырезали почти всё Приречье, заручившись поддержкой пары предприимчивых ребят. И спалили к Хаосу половину района, оставив тех, кого отправлять на корм рыбам в реку Стир было неразумно, без места для сходок. Славное было времечко, рискованное и интересное.
Времена нынешние тоже не отстают. Поскучнее будут, факт, однако же в нормальном спокойном мирке никак не увидеть оборотня в компании вампира. Во вполне такой приличной компании — никто никого не доедает, не ищет подобающий случаю кол и серебряные пули.
Дар покосился на своего спутника, вертящего в пальцах сигарету и недобро косящегося на выглянувшее из-за туч солнце. Вампиры не боятся солнечного света, не горят от него аки факелы, вопреки всем детским страшилкам. Однако же не любят. Притом чем старше, тем сильнее не любят. Вот Гаррету не так давно за три сотни лет перемахнуло, если верить метрикам. Увидишь его днем — считай, где-то что-то сдохло. Или конец света не за горами.
Насчет конца света Дар, конечно, малость перегнул. А вот со «сдохло», кажется, вполне себе попал в точку. Иначе ничем не объяснить, с чего вдруг остроносый хмырь позволяет себе столько эмоций. Волнение, нервозность на грани истерики — ничем таким от вампиров обычно не пахнет. Кровью и могильной стужей, но не страхом за кого-то.
— Ты меня позвал, потому что у тебя спички закончились? — поинтересовался Дар.
— Вот уж нет, — Гаррет наконец закурил, выпуская облачко едкого дыма и заставляя поморщиться. Дар, как и все оборотни, эту дрянь не любил. — Скажи-ка мне, гро Маграт, когда ты заставишь работать своих полицейских сучек?
Здесь Дар опешил. Нет, вовсе не от тона, хотя любой другой альфа уже грыз бы горло клыкастому ублюдку. От самой формулировки. Копов он, конечно, всех поголовно считает теми ещё суками, но чтобы «своими»? Не-не, не надо ему такого счастья, пусть Делатт с его халатиком остается своим собственным.
— К делу, Тамрит, я не гадаю по степени чужой наглости.
Гаррет сплюнул на землю, затянулся снова. Да так и отбросил вонючую гадость; тут же, впрочем, потянулся за следующей.
— Мои… дети пропали. Мои и Аланы. Последние обращенные. Свежие, вкусные, молодые и красивые, способные к деторождению. Все трое, Шандар! А сучьи копы вместе с сучьей инквизицей и ещё более сучьими охотниками послали меня вроде бы по разным адресам, но направление в итоге одно. Мерзкий вампир и его отродья не достойны их внимания!
Дар нахмурился. Оборотней и вампиров не любят — факт, с которым ничего не поделаешь. Но чтобы в открытую отказать в помощи второму вампиру Севера? Пожалуй, Гаррет прав — пора бы напомнить копам их место.
— Когда ты видел их в последний раз? — на всякий случай уточнил Дар. Вампиры не такие уж и паникеры, но недавно распрощался с жизнью официальный ликвидатор округа. Немудрено обзавестись паранойей.
— Три дня, — сухо отозвался Гаррет. — Я не впечатлительный, Шандар. Знаю законы и наивно верю в инстинкт самосохранения у всех, чей уровень развития выше, чем у голубя. Кто решится навредить детям дома Тамрит?.. Сначала мы обыскали всё сами. Копов с их расистскими загонами оставили на крайний случай.
— Я поговорю с Делаттом. Передам старине Анри привет. Он проникнется, обещаю. Через час тут будут все копы округа за компанию с маршалами и инквизицией. Отработают свой хлеб.
— Нет, — Гаррет покачал головой. — Нет. Я найду своих детей сам. А ты мне поможешь, — и добавил, не иначе как пересилив себя: — Пожалуйста. Кого-то похожего на них видели здесь.
Он протянул бумажку с криво нацарапанным «Приречье, третья линия». Большая улица, а точнее — сплошь промзона на несколько километров. Не обойдешь до ночи, хоть ты вампир, хоть оборотень.
— Расплывчато.
— Поэтому ты. А не Алана, не мои крысята, не весь тот сброд, который на меня работает, — вместо бумажки в его руке появился кусок ткани в мелкий цветочек, не иначе как от девичьего платьица. — Сможешь унюхать?
Стоило бы вскинуться, мол, я тебе что, собака? Ну или отправить к кому попроще, вроде собственных бет, сильных и с не менее острым обонянием.
— Почему именно я? — уточнил Дар. — Не то чтобы я против, но…
Гаррет хмыкнул. А в воздухе разлился запах его ярости.
— Это мои дети, Шандар. Я хочу их найти и вернуть домой. А если с их голов вдруг упал хоть один волос, — его голос стал больше напоминать шипение змеи, ядовитой и большой, способной задушить в своих кольцах, — я досуха выпью тех, кто причинил им вред. После чего вырежу всю полицию, инквизиторов и охотников вместе с грёбаной половиной города.
Выпьет. И вырежет — вампиры хоть и эгоистичные сволочи, однако за своих убьют кого угодно. А уж Гаррет так тем более — не какой-нибудь дикарь, обращенный первым встречным вампиром. Родной сын местного вампирьего лорда, воспитанный в крепости Тамрит со всеми привилегиями. В заботе, в том, что вампиры считают любовью. А ещё — в еженощной долбёжке законов и правил, с невесть каких времён декларирующих, что наказанием за смерть может быть только смерть убийцы. А заодно и всех причастных, к коим Гаррет с Аланой легко отнесут и копов, и маршалов, вовремя не поднявших свои жопы.
Жёстко, зато работает.
И придётся помочь, хочется того или нет. Среди этих самых маршалов с недавних пор числится одна очаровательная тигриная задница, на которую у Дара свои виды.
