Взрослые озабочено суетились, устанавливая оборудование и решая постоянно возникающие проблемы, неизбежные при организации любого мероприятия. Дети были радостно возбуждены и путались у взрослых под ногами, мешая работать и создавая новые проблемы.
Некоторых людей сопровождали их двойники. Взрослые старались не смотреть на них, но дети не только глазели, но и бегали за ними следом, как за ходячими аттракционами, пока их не отгоняли учителя.
Клим увидел Свету, стоящую около кабинета математики, которая помахала ему рукой. Лиза и Миша стояли рядом. После того как он поднял руку в ответ, друзья заговорщики огляделись и зашли в кабинет. Клим вошел за ними и прикрыл дверь.
– Все шоу будет о тебе? – спрашивала Лиза у нарядно одетого Михаила.
– Нет, и про двойников тоже.
– Кстати, это тоже скорее закономерность, чем случайность, – сказала Света, имея ввиду прошлый разговор о закономерности парных случаев. – Один раз бросишь монетку – случайное, а много раз – закономерное распределение выпадения орла или решка.
Света была из числа тех, кто еще долго продолжает спорить и оттачивать аргументы, после того, как все остальные давно про спор забыли.
– Я видела их здесь, – сказала Лиза и добавила уже для всех. – У мамы Миши тоже двойник.
– Это правда?! – воскликнула Света.
– Да, второй день уже, – ответил Михаил, и обращаясь к Климу. – Вообще-то, это у тебя должны брать интервью.
– Вовсе нет, все верно – твой способ. К тому же мне лучше не высовываться, – сказал Клим, верно приняв эти слова за извинение.
– Хорошо, – облегченно улыбнулся Миша.
Даша, проходя по коридору, увидела, как Лиза закрылась в кабинете математики с Михаилом, который вдруг стал звездой школы и другими соучениками. В ней проснулась главная подруга, которой она себя считала в их отношениях с Лизой. Она направилась к кабинету, придумывая на ходу причину, которая бы ей позволила тоже зайти. В ней крепла уверенность, что Лиза вот-вот во что-то вляпается.
– Но у тебя эти способности гораздо сильней, чем у любого из нас. Если ты представишь, что и дальше будут появляться двойники, то этого не произойдет. Разве нет? – спросила Света, обращаясь к Климу.
– Я пробовал – можно предотвратить только тот конкретный сценарий, который я представляю, а их – тысячи. У меня скоро голова взорвется.
Клим, действительно выглядел усталым и замученным. Возможно, своими стараниями он предотвратил очевидные угрозы, такие как пару войн и эпидемию, но предусмотреть все он был не в состоянии. Особенно, когда никто не мог назвать точно причину появления всех странностей последних дней. А рассуждение Константина Кирилловича об ослаблении границы между мирами было слишком туманным.
– А если просто представить, что будут появляться двойники? – предложила Лиза.
– Слишком общая формулировка – не работает, – сокрушенно покачал головой Клим, который явно все это перепробовал. – Работает только при указании конкретного человека и конкретного времени.
– А мы точно знаем, что это плохо? – спросил Михаил, и все сразу вспомнили про его маму.
– Не знаем, – поспешно согласилась Света.
– А ты Лиза, – опять спросил Миша, – что считаешь нужно делать?
– Молиться, – пожала плечами девушка и грустно улыбнулась.
– А почему? – захотела уточнить Света, забыв, что у Лизы лучше не требовать объяснений.
– Да, пошутила я. Пока у меня только тесты на уме, если честно. А еще мама все время пытается меня отвлечь от занятий.
Дверь осторожно открылась и в кабинет заглянула Даша.
– Ты здесь? – обратилась она к Мише, быстро осмотрев весь кабинет. – Сейчас тебя уже будут искать.
– Иду, – нарочито небрежно тот и быстро вышел, поправляя костюм.
Остальные молча смотрели на Дашу, стараясь изобразить доброжелательность, но не зная, что сказать. И эта неловкая пауза еще больше убедила ее, что здесь что-то затевается.
– Пошли? – спросила Даша у Лизы.
– Пошли, – ответила та, и они обе вышли из кабинета.
А выходя, бросили взгляд на оставшихся. Даша – изучающий, Лиза – призывающий последовать за ними.
– Что ты думаешь по этому поводу? – спросила Света у Клима, и приблизилась к нему, когда они остались вдвоем.
– Про двойников?
– И про них тоже, – улыбнулась девушка и взяла Клима за руку.
Юноша был растерян и не знал, как себя нужно вести в такой ситуации, но к его облегчению опять открылась дверь. На этот раз это была Гунара, и она не заглянула, а решительно вошла, затянув за собой старый пылесос.
У нее на шее болтался свисток – древний и незыблемый атрибут всех школьных физруков. И скорее всего, она именно таковым его и считала – чем-то вроде амулета. Ибо за все те месяцы, которые Гунара преподавала физкультуру в школе, никто не видел, чтобы она в него свистела.
– Я так и думала, что вы здесь, – сразу заявила она. – Я разобралась с этим передвижным фильтром для воздуха. Странное устройство, но для небольших помещений пойдет. Здесь его и испытаем.
Гунара начала возиться со старомодным аппаратом, который и сам уже много лет пылился в подвале, потому что кабинеты избавлялись от пыли другим способом. Клим и Света улыбнулись друг другу и отпустили руки. Трудоустройству Гунары в школе посодействовала Антонина Васильевна, разместив в базе файлы личного дела, в которых указывалось, что Гунара Иосифовна – потомственный учитель из старообрядческого села на Урале. А множество наград «Лучшему учителю» и многочисленные благодарности в соцсетях разрушили последние сомнения руководства школы. Странный же вид и некоторые особенности ее поведения отнесли на счет старообрядческого воспитания.
Наконец Гунара пристроила шланг на подоконник и включила пылесос, который с грохотом начал прокачивать через себя воздух, наполняя кабинет запахом застарелой прелости и гари. Пока она с видом физика-экспериментатора оценивала работу устройства, Света и Клим снова переглянулись и, поняв друг друга, выскочили в коридор.
В коридоре было не менее шумно. Однако движение стало более упорядоченным – потоки людей двигались в одном направлении. Молодые люди доверились этому потоку, впрочем не сомневаясь, куда он их приведет. И через несколько минут оказались в многофункциональном спортивном зале, который был трансформирован в подобие цирковой арены.
Сходство с цирком усиливало выступление акробатов под громкую популярную композицию. Клим узнал некоторые трюки и прыжки, которые он видел в бойлерной, в прежней жизни, как они в своем узком кругу называли мир до его исчезновения и восстановления. Зрители занимали места. Детей рассаживали так, чтобы они оказывались между взрослыми. Громкость звучавшей музыки постепенно усиливалась, и говорить стало невозможно. Клим со Светой сели на самом верху, а Даша и Лиза – на первом ряду рядом с Людмилой Ивановной. Представление акробатов достигло кульминации, и внимание притихших зрителей было полностью поглощено ими. Артисты Братья Гусевы совершили последний головокружительный кульбит под потолком зала и освободили пространство, которое тут же превратилось из цирковой арены в студию ток-шоу. На диванчиках сидели ведущий и сильно смущающийся Михаил.
Но вначале выступил Директор, с собственным небольшим аттракционом – стоявшим рядом двойником. Сложился негласный кодекс поведения, по которому было неприлично разглядывать ни двойников, ни их владельцев. Сейчас же это было не только уместно, но и обязательно, чем все и воспользовались.
Если рядом поставить двух близнецов, то они, скорее всего, окажутся не такими уж и одинаковыми. Так и этот двойник, при внимательном сравнении, довольно сильно отличался от Директора. Черты двойника были более обобщенные, как если бы из более старого и более молодого Директора слепили что-то среднее. То же самое можно было сказать и об одежде – не совсем официальный костюм, как тот, который сейчас был на оригинале, но и не повседневная одежда. Опять нечто среднее. Компаньон, как еще их стали называть, переминался с ноги на ногу, складывал руки то спереди, то сзади, словно не зная, куда их деть. И при этом медленно водил взглядом по рядам.
Любую речь принято заканчивать каким-нибудь запоминающимся каламбуром или шуткой. Директор сделал небольшую отрепетированную паузу и, немного повернувшись к двойнику, спросил:
– Вы не хотите ничего добавить?
Двойник покосился в сторону директора и продолжил безучастно смотреть перед собой. Зрители засмеялись и зааплодировали. Нужный эффект был достигнут, и вполне довольный собой Директор направился к своему месту в первом ряду. Он был уверен, что его короткая яркая речь целиком войдет и в отредактированную запись шоу. Двойник тоже сел и оказался рядом с Лизой, которая инстинктивно одернула руки. Даша наклонилась к подруге и негромко прокомментировала:
– Они не только сидеть, но и лежать умеют, как мы, короче.
Взгляды зрителей были недолго прикованы к Директору с его двойником. Ведущий поднялся и, отчаянно жестикулируя, поприветствовал зрителей, причем из всех собравшихся он явно отдавал предпочтение камерам-дронам, снующим вокруг него. Его возмужалый вид плохо сочетался с подростковой одеждой и прической. Над сценой начался показ подводящего сюжета о волнах парных случаев. Лиза подняла голову и машинально положила руку на подлокотник, случайно коснувшись руки двойника Директора. Это не было прикосновением в привычном смысле. Уже почти неделю одним из любимых развлечений детворы всего мира было пробегать сквозь призрачных компаньонов – все равно, что пробегать через голограмму. Но сама Лиза проделала это в первый раз, и ее личные ощущения были непередаваемы. Внешне она осталась сидеть и смотреть на сцену, но ее сознание было затянуто двойником, словно пылесосом Гунары.
Теперь она осознавала себя находящейся внутри круглого светлого помещения. Стены и потолок представляли собой купол, на котором транслировалось множество сюжетов одновременно.
На нее с удивлением смотрел Директор. Вернее, еще один его вариант, уже третий. Но этот был более подтянут, более красив, с более уверенным и спокойным взглядом. Это был улучшенный вариант Директора.
– Ты вошла через моего двойника?! – удивленно проговорил он.
– Не знаю.
– Только сталкеры на это способны. Ты одна из них?
– Не знаю. Но где я?
– Это мой кокон. Ты его уже видела, но снаружи он выглядит по-другому.
Только сейчас Лиза узнала в сюжетах, показываемых на стенах: и свою школу, и своих учителей, и даже некоторых учащихся. Но здесь была и другая школа, судя по стрижкам и одеждам, десятилетней и более давности. В одном из сюжетов появилось зеркало, и в нем отразился бреющийся директор, гораздо более молодой, чем сейчас, но это был точно он.
– Да это мои воспоминания о жизни, которую я сейчас проживаю.
– Все-все воспоминания? – спросила Лиза, видя какое огромное число сюжетов транслируется на стенах.
– Не все, но скоро мой двойник принесет оставшиеся кусочки мозаики.
– И зачем все это?
– Прожив эту жизнь, мое сознание окрепнет, и я выйду из кокона более сильным.
– Сильным? – повторила девушка, не очень понимая, что он имеет ввиду.
Директор поджал губы и снова их расслабил.
Словно что-то втянуло сознание Лизы обратно. Она снова сидела в первом ряду. Михаил же, судя по всему, уже ответил на вопросы и красный от смущения и возбуждения шел к зрительским местам, меняясь с Директором, который вместе со своим двойником опять подошел к ведущему. Также на сцену вышло еще три женщины и один мужчина, и все – в сопровождении своих двойников.
Участники шоу сели на диванчиках, оставляя место для двойников, которые тоже начали рассаживаться. Ведущий указал Директору его место, и в этот момент с его компаньоном начало происходить что-то странное. Взгляд двойника стал более осмысленным. Оставшись стоять на месте, он оглядывался вокруг, будто оценивая ситуацию. Директор смущенно улыбнулся и похлопал по дивану около себя ладонью, как это делают, приглашая собаку. Жест, как он и ожидал, понравился зрителям, встретившим его одобрительным гулом и смехом. Но дальше произошло нечто совсем невеселое. Компаньон словно окончательно проснулся и кинулся на Директора. На мгновение они слились в одно целое, после чего двойник отделился от тела и, медленно воспарив, исчез за потолком. Зал замер, а кто-то нервно засмеялся, считая произошедшее частью шоу.
Одна из женщин встала с диванчика и наклонилась к Директору, потом медленно распрямилась и, побледнев, произнесла слова, которые никто не слышал из-за отключенного микрофона, но которые все поняли. Директор был мертв.
Участники шоу и зрители покосились на своих двойников, которые оставались безучастными. Люди стали инстинктивно отдаляться от своих, ставших опасными, призрачных спутников, но те снова приближались, словно преследуя их. Мгновенно возникла паника. Все вскочили со своих мест и стали убегать от двойников, своих и чужих, а те продолжали следовать за ними. Один из компаньонов случайно приблизился к ведущему, и тот в страхе отскочил. Женщины закричали. Ведущий почему-то испугался больше всех и буквально пошел по плечам людей к выходу.
Образовалась давка. Клим сразу взял Свету за руку и вывел ее из зала. Это было не сложно, потому что они сидели рядом с выходом, но он не смог увидеть, что происходит с Лизой. Оставалось надеяться, что Людмила Ивановна позаботиться и о ней, и о Даше. Как только они со Светой вырвались в коридор, Клим прижался спиной к стене и сделал то единственное, что мог сделать в данной ситуации. Юноша закрыл глаза и представил себе, как люди давят друг друга и как в самом центре давки оказывается Лиза. Света поняла, что он пытается представить и, таким образом, предотвратить самый страшный из возможных сценариев, и заслонила его от пробегающих мимо людей.
Внезапно снова появились акробаты, которые начали выдергивать женщин и детей из толпы, и по воздуху переправлять их через живые пробки из человеческих тел. А Людмила Ивановна сумела организовать какую-то часть людей, среди которых были и Лиза с Дашей. Они стояли в свободном центре зала, не поддаваясь панике и не бросаясь в толпу. Сверху зазвучал голос Антонины Васильевны призывающий успокоиться, и это возымело действие. Люди остановились. Раздался скрежет. Здание начало трансформироваться по эвакуационному плану. Стена поднялась, и люди по широким трапам стали покидать школу.
В это время, в бойлерной, раковина неработающего фонтанчика заполнилась водой, и на ее поверхности появилась небольшая рябь, вызванная, видимо, вибрацией несущих конструкций школы. Рядом с фонтанчиком зашевелилась груда пластика, и из-под нее вылез мужчина, похожий на Кантариона. Отряхиваясь, он прислушивался к приглушенным звукам, доносящихся сверху.
– Хорошо же меня здесь встречают, – произнес он.
3 Неделя
Понедельник
Лиза и Харлампий пошли за Бимом, а сзади раздался звук биты, сбивающей цель, и радостный возглас. Навстречу Лизе, улыбаясь, шел ее отец. Он был именно таким, каким она его запомнила. От неожиданности девушка остановилась, и не знала, как реагировать.
Весь коридор, весь перекресток заполнился фигурами людей. Каждый шел за небольшим светящимся символом. У кого-то это был крест, у кого-то – звезда у кого-то – полумесяц.
– Лиза-подлиза! – приблизившись, отец ее назвал также, как называл в детстве, желая подразнить.
Некоторых людей сопровождали их двойники. Взрослые старались не смотреть на них, но дети не только глазели, но и бегали за ними следом, как за ходячими аттракционами, пока их не отгоняли учителя.
Клим увидел Свету, стоящую около кабинета математики, которая помахала ему рукой. Лиза и Миша стояли рядом. После того как он поднял руку в ответ, друзья заговорщики огляделись и зашли в кабинет. Клим вошел за ними и прикрыл дверь.
– Все шоу будет о тебе? – спрашивала Лиза у нарядно одетого Михаила.
– Нет, и про двойников тоже.
– Кстати, это тоже скорее закономерность, чем случайность, – сказала Света, имея ввиду прошлый разговор о закономерности парных случаев. – Один раз бросишь монетку – случайное, а много раз – закономерное распределение выпадения орла или решка.
Света была из числа тех, кто еще долго продолжает спорить и оттачивать аргументы, после того, как все остальные давно про спор забыли.
– Я видела их здесь, – сказала Лиза и добавила уже для всех. – У мамы Миши тоже двойник.
– Это правда?! – воскликнула Света.
– Да, второй день уже, – ответил Михаил, и обращаясь к Климу. – Вообще-то, это у тебя должны брать интервью.
– Вовсе нет, все верно – твой способ. К тому же мне лучше не высовываться, – сказал Клим, верно приняв эти слова за извинение.
– Хорошо, – облегченно улыбнулся Миша.
Даша, проходя по коридору, увидела, как Лиза закрылась в кабинете математики с Михаилом, который вдруг стал звездой школы и другими соучениками. В ней проснулась главная подруга, которой она себя считала в их отношениях с Лизой. Она направилась к кабинету, придумывая на ходу причину, которая бы ей позволила тоже зайти. В ней крепла уверенность, что Лиза вот-вот во что-то вляпается.
– Но у тебя эти способности гораздо сильней, чем у любого из нас. Если ты представишь, что и дальше будут появляться двойники, то этого не произойдет. Разве нет? – спросила Света, обращаясь к Климу.
– Я пробовал – можно предотвратить только тот конкретный сценарий, который я представляю, а их – тысячи. У меня скоро голова взорвется.
Клим, действительно выглядел усталым и замученным. Возможно, своими стараниями он предотвратил очевидные угрозы, такие как пару войн и эпидемию, но предусмотреть все он был не в состоянии. Особенно, когда никто не мог назвать точно причину появления всех странностей последних дней. А рассуждение Константина Кирилловича об ослаблении границы между мирами было слишком туманным.
– А если просто представить, что будут появляться двойники? – предложила Лиза.
– Слишком общая формулировка – не работает, – сокрушенно покачал головой Клим, который явно все это перепробовал. – Работает только при указании конкретного человека и конкретного времени.
– А мы точно знаем, что это плохо? – спросил Михаил, и все сразу вспомнили про его маму.
– Не знаем, – поспешно согласилась Света.
– А ты Лиза, – опять спросил Миша, – что считаешь нужно делать?
– Молиться, – пожала плечами девушка и грустно улыбнулась.
– А почему? – захотела уточнить Света, забыв, что у Лизы лучше не требовать объяснений.
– Да, пошутила я. Пока у меня только тесты на уме, если честно. А еще мама все время пытается меня отвлечь от занятий.
Дверь осторожно открылась и в кабинет заглянула Даша.
– Ты здесь? – обратилась она к Мише, быстро осмотрев весь кабинет. – Сейчас тебя уже будут искать.
– Иду, – нарочито небрежно тот и быстро вышел, поправляя костюм.
Остальные молча смотрели на Дашу, стараясь изобразить доброжелательность, но не зная, что сказать. И эта неловкая пауза еще больше убедила ее, что здесь что-то затевается.
– Пошли? – спросила Даша у Лизы.
– Пошли, – ответила та, и они обе вышли из кабинета.
А выходя, бросили взгляд на оставшихся. Даша – изучающий, Лиза – призывающий последовать за ними.
– Что ты думаешь по этому поводу? – спросила Света у Клима, и приблизилась к нему, когда они остались вдвоем.
– Про двойников?
– И про них тоже, – улыбнулась девушка и взяла Клима за руку.
Юноша был растерян и не знал, как себя нужно вести в такой ситуации, но к его облегчению опять открылась дверь. На этот раз это была Гунара, и она не заглянула, а решительно вошла, затянув за собой старый пылесос.
У нее на шее болтался свисток – древний и незыблемый атрибут всех школьных физруков. И скорее всего, она именно таковым его и считала – чем-то вроде амулета. Ибо за все те месяцы, которые Гунара преподавала физкультуру в школе, никто не видел, чтобы она в него свистела.
– Я так и думала, что вы здесь, – сразу заявила она. – Я разобралась с этим передвижным фильтром для воздуха. Странное устройство, но для небольших помещений пойдет. Здесь его и испытаем.
Гунара начала возиться со старомодным аппаратом, который и сам уже много лет пылился в подвале, потому что кабинеты избавлялись от пыли другим способом. Клим и Света улыбнулись друг другу и отпустили руки. Трудоустройству Гунары в школе посодействовала Антонина Васильевна, разместив в базе файлы личного дела, в которых указывалось, что Гунара Иосифовна – потомственный учитель из старообрядческого села на Урале. А множество наград «Лучшему учителю» и многочисленные благодарности в соцсетях разрушили последние сомнения руководства школы. Странный же вид и некоторые особенности ее поведения отнесли на счет старообрядческого воспитания.
Наконец Гунара пристроила шланг на подоконник и включила пылесос, который с грохотом начал прокачивать через себя воздух, наполняя кабинет запахом застарелой прелости и гари. Пока она с видом физика-экспериментатора оценивала работу устройства, Света и Клим снова переглянулись и, поняв друг друга, выскочили в коридор.
В коридоре было не менее шумно. Однако движение стало более упорядоченным – потоки людей двигались в одном направлении. Молодые люди доверились этому потоку, впрочем не сомневаясь, куда он их приведет. И через несколько минут оказались в многофункциональном спортивном зале, который был трансформирован в подобие цирковой арены.
Сходство с цирком усиливало выступление акробатов под громкую популярную композицию. Клим узнал некоторые трюки и прыжки, которые он видел в бойлерной, в прежней жизни, как они в своем узком кругу называли мир до его исчезновения и восстановления. Зрители занимали места. Детей рассаживали так, чтобы они оказывались между взрослыми. Громкость звучавшей музыки постепенно усиливалась, и говорить стало невозможно. Клим со Светой сели на самом верху, а Даша и Лиза – на первом ряду рядом с Людмилой Ивановной. Представление акробатов достигло кульминации, и внимание притихших зрителей было полностью поглощено ими. Артисты Братья Гусевы совершили последний головокружительный кульбит под потолком зала и освободили пространство, которое тут же превратилось из цирковой арены в студию ток-шоу. На диванчиках сидели ведущий и сильно смущающийся Михаил.
Но вначале выступил Директор, с собственным небольшим аттракционом – стоявшим рядом двойником. Сложился негласный кодекс поведения, по которому было неприлично разглядывать ни двойников, ни их владельцев. Сейчас же это было не только уместно, но и обязательно, чем все и воспользовались.
Если рядом поставить двух близнецов, то они, скорее всего, окажутся не такими уж и одинаковыми. Так и этот двойник, при внимательном сравнении, довольно сильно отличался от Директора. Черты двойника были более обобщенные, как если бы из более старого и более молодого Директора слепили что-то среднее. То же самое можно было сказать и об одежде – не совсем официальный костюм, как тот, который сейчас был на оригинале, но и не повседневная одежда. Опять нечто среднее. Компаньон, как еще их стали называть, переминался с ноги на ногу, складывал руки то спереди, то сзади, словно не зная, куда их деть. И при этом медленно водил взглядом по рядам.
Любую речь принято заканчивать каким-нибудь запоминающимся каламбуром или шуткой. Директор сделал небольшую отрепетированную паузу и, немного повернувшись к двойнику, спросил:
– Вы не хотите ничего добавить?
Двойник покосился в сторону директора и продолжил безучастно смотреть перед собой. Зрители засмеялись и зааплодировали. Нужный эффект был достигнут, и вполне довольный собой Директор направился к своему месту в первом ряду. Он был уверен, что его короткая яркая речь целиком войдет и в отредактированную запись шоу. Двойник тоже сел и оказался рядом с Лизой, которая инстинктивно одернула руки. Даша наклонилась к подруге и негромко прокомментировала:
– Они не только сидеть, но и лежать умеют, как мы, короче.
Взгляды зрителей были недолго прикованы к Директору с его двойником. Ведущий поднялся и, отчаянно жестикулируя, поприветствовал зрителей, причем из всех собравшихся он явно отдавал предпочтение камерам-дронам, снующим вокруг него. Его возмужалый вид плохо сочетался с подростковой одеждой и прической. Над сценой начался показ подводящего сюжета о волнах парных случаев. Лиза подняла голову и машинально положила руку на подлокотник, случайно коснувшись руки двойника Директора. Это не было прикосновением в привычном смысле. Уже почти неделю одним из любимых развлечений детворы всего мира было пробегать сквозь призрачных компаньонов – все равно, что пробегать через голограмму. Но сама Лиза проделала это в первый раз, и ее личные ощущения были непередаваемы. Внешне она осталась сидеть и смотреть на сцену, но ее сознание было затянуто двойником, словно пылесосом Гунары.
Теперь она осознавала себя находящейся внутри круглого светлого помещения. Стены и потолок представляли собой купол, на котором транслировалось множество сюжетов одновременно.
На нее с удивлением смотрел Директор. Вернее, еще один его вариант, уже третий. Но этот был более подтянут, более красив, с более уверенным и спокойным взглядом. Это был улучшенный вариант Директора.
– Ты вошла через моего двойника?! – удивленно проговорил он.
– Не знаю.
– Только сталкеры на это способны. Ты одна из них?
– Не знаю. Но где я?
– Это мой кокон. Ты его уже видела, но снаружи он выглядит по-другому.
Только сейчас Лиза узнала в сюжетах, показываемых на стенах: и свою школу, и своих учителей, и даже некоторых учащихся. Но здесь была и другая школа, судя по стрижкам и одеждам, десятилетней и более давности. В одном из сюжетов появилось зеркало, и в нем отразился бреющийся директор, гораздо более молодой, чем сейчас, но это был точно он.
– Да это мои воспоминания о жизни, которую я сейчас проживаю.
– Все-все воспоминания? – спросила Лиза, видя какое огромное число сюжетов транслируется на стенах.
– Не все, но скоро мой двойник принесет оставшиеся кусочки мозаики.
– И зачем все это?
– Прожив эту жизнь, мое сознание окрепнет, и я выйду из кокона более сильным.
– Сильным? – повторила девушка, не очень понимая, что он имеет ввиду.
Директор поджал губы и снова их расслабил.
Словно что-то втянуло сознание Лизы обратно. Она снова сидела в первом ряду. Михаил же, судя по всему, уже ответил на вопросы и красный от смущения и возбуждения шел к зрительским местам, меняясь с Директором, который вместе со своим двойником опять подошел к ведущему. Также на сцену вышло еще три женщины и один мужчина, и все – в сопровождении своих двойников.
Участники шоу сели на диванчиках, оставляя место для двойников, которые тоже начали рассаживаться. Ведущий указал Директору его место, и в этот момент с его компаньоном начало происходить что-то странное. Взгляд двойника стал более осмысленным. Оставшись стоять на месте, он оглядывался вокруг, будто оценивая ситуацию. Директор смущенно улыбнулся и похлопал по дивану около себя ладонью, как это делают, приглашая собаку. Жест, как он и ожидал, понравился зрителям, встретившим его одобрительным гулом и смехом. Но дальше произошло нечто совсем невеселое. Компаньон словно окончательно проснулся и кинулся на Директора. На мгновение они слились в одно целое, после чего двойник отделился от тела и, медленно воспарив, исчез за потолком. Зал замер, а кто-то нервно засмеялся, считая произошедшее частью шоу.
Одна из женщин встала с диванчика и наклонилась к Директору, потом медленно распрямилась и, побледнев, произнесла слова, которые никто не слышал из-за отключенного микрофона, но которые все поняли. Директор был мертв.
Участники шоу и зрители покосились на своих двойников, которые оставались безучастными. Люди стали инстинктивно отдаляться от своих, ставших опасными, призрачных спутников, но те снова приближались, словно преследуя их. Мгновенно возникла паника. Все вскочили со своих мест и стали убегать от двойников, своих и чужих, а те продолжали следовать за ними. Один из компаньонов случайно приблизился к ведущему, и тот в страхе отскочил. Женщины закричали. Ведущий почему-то испугался больше всех и буквально пошел по плечам людей к выходу.
Образовалась давка. Клим сразу взял Свету за руку и вывел ее из зала. Это было не сложно, потому что они сидели рядом с выходом, но он не смог увидеть, что происходит с Лизой. Оставалось надеяться, что Людмила Ивановна позаботиться и о ней, и о Даше. Как только они со Светой вырвались в коридор, Клим прижался спиной к стене и сделал то единственное, что мог сделать в данной ситуации. Юноша закрыл глаза и представил себе, как люди давят друг друга и как в самом центре давки оказывается Лиза. Света поняла, что он пытается представить и, таким образом, предотвратить самый страшный из возможных сценариев, и заслонила его от пробегающих мимо людей.
Внезапно снова появились акробаты, которые начали выдергивать женщин и детей из толпы, и по воздуху переправлять их через живые пробки из человеческих тел. А Людмила Ивановна сумела организовать какую-то часть людей, среди которых были и Лиза с Дашей. Они стояли в свободном центре зала, не поддаваясь панике и не бросаясь в толпу. Сверху зазвучал голос Антонины Васильевны призывающий успокоиться, и это возымело действие. Люди остановились. Раздался скрежет. Здание начало трансформироваться по эвакуационному плану. Стена поднялась, и люди по широким трапам стали покидать школу.
В это время, в бойлерной, раковина неработающего фонтанчика заполнилась водой, и на ее поверхности появилась небольшая рябь, вызванная, видимо, вибрацией несущих конструкций школы. Рядом с фонтанчиком зашевелилась груда пластика, и из-под нее вылез мужчина, похожий на Кантариона. Отряхиваясь, он прислушивался к приглушенным звукам, доносящихся сверху.
– Хорошо же меня здесь встречают, – произнес он.
3 Неделя
Понедельник
Лиза и Харлампий пошли за Бимом, а сзади раздался звук биты, сбивающей цель, и радостный возглас. Навстречу Лизе, улыбаясь, шел ее отец. Он был именно таким, каким она его запомнила. От неожиданности девушка остановилась, и не знала, как реагировать.
Весь коридор, весь перекресток заполнился фигурами людей. Каждый шел за небольшим светящимся символом. У кого-то это был крест, у кого-то – звезда у кого-то – полумесяц.
– Лиза-подлиза! – приблизившись, отец ее назвал также, как называл в детстве, желая подразнить.
