– Пожалуйста, математика ищешь?
– Да
– Пока его нет здесь.
– В школе?
– Боюсь, что в этом мире его сейчас нет, – ответила Антонина Васильевна.
– Опять путешествует?
– Да, пытается разобраться в происходящем.
– Получается?
– Трудно сказать, вернется – расскажет. Сейчас он для меня недоступен.
– Я его подожду.
– Хорошо. Лиза в бойлерной уже.
– В бойлерной? А что она там делает?
– Во-первых, она приволокла щенка, а я с ним не могу пустить в школу – только через оранжерею в бойлерную. Во-вторых, Лизе, как сталкеру, комфортней рядом с фонтанчиком-порталом. Да, и математик появится именно там.
– Ясно, но я пока здесь побуду, – сказал Клим, которому комфортней было здесь, среди теорем и аксиом. – Антонина Васильевна, что ты думаешь о гравитации?
– Что именно тебя интересует?
– Мне не дает покоя то, что вращаясь вокруг Земли, спутник бесконечно падает и в то же время не чувствует, так сказать, никакой силы.
– Это задачка для Константина Кирилловича … , – голос искусственного интеллекта показался немного смущенным, – я, конечно, не очень высокого мнения о логических и расчетных способностях людей, но вы преуспеваете там, где нужно совершить прыжок за пределы логики. Поэтому я навсегда привязана к этому миру, а вы – нет.
Клим продолжил размышлять в тишине. Сначала начертил одну окружность на интерактивной стене, потом вокруг нее – еще одну. В этот момент приоткрылась дверь и в кабинет заглянула голова мальчика, на два года младшего чем Клим. Потом он зашел весь.
Это был тот самый Гусев, а его имени Клим не знал.
– Константина Кирилловича нет? – задал мальчик очевидный вопрос, впрочем, не для того, чтобы спросить, а чтобы указать цель своего визита.
Клим отвечать не стал, а лишь покачал головой.
Гусев медленно обошел кабинет и осторожно присел за одну из парт, уставившись на доску с кругами. Понятно, что думать в такой обстановке уже было нельзя, поэтому Клим спросил:
– Слышал, ты пытаешься теорему Ферма доказать?
– Да, простое ищу доказательство.
– Получается? – теперь Клим задал вопрос, не требующий ответа.
– Кажется, что да, а потом получается – что нет. А ты пробовал?
– Давно, – нарочито пренебрежительно бросил Клим.
– Какие способы пробовал?
– Разные. А потом придумал гипотезу, которую если доказать – то легко можно доказать и теорему Ферма.
– Гипотеза Клима! – улыбнулся мальчик, который оказывается знал имя собеседника.
– Да, я предположил, – продолжал польщенный юноша, – что в целых числах выражение типа а в степени эн плюс бэ в степени эн равно эс в степени эн, имеет множество решений, только если есть решение в последовательных числах. Например, для первой степени, это 1,2,3.
– А для второй – 3,4,5 – подхватил Гусев.
– Да.
– Но двух примеров маловато.
– Да. – вынужден был согласиться Клим, – Но потом я отвлекся и перестал заниматься поиском доказательств этой гипотезы.
– А это что?– спросил Гусев, указывая на круги, – Типа матрешки?
– Типа, – ухмыльнулся Клим и вдруг замер, потому что его осенила идея совершенно другого подхода к решению проблемы с гравитацией.
– Так ты не смог доказать свою гипотезу? – спросил Гусев, над чем-то задумавшись.
– Какую?
– Про последовательные числа.
– Нет, – кратко ответил Клим, которым полностью завладела его новая идея.
– Я поищу математика, – сказал юноша, не желая продолжать разговор и направляясь к двери.
– Куда? – спросил мальчик, поднявшись и готовый увязаться следом.
– В бойлерную, – совершенно честно сказал Клим, не задумываясь сейчас о своих словах.
– Ну, тогда я лучше здесь подожду, – рассмеялся мальчик в ответ на шутку, как он был уверен, Клима, и снова сел. Что делать математику среди труб и котлов?
Клим шел по коридорам, поглощенный своими мыслями, а вернее предчувствием близости разгадки тайны гравитации. Иногда изменение ракурса, под которым рассматривается проблема, само по себе является ее решением.
Он подошел к лестнице, ведущей вниз, и спустился по ней. Спустился, почти не касаясь ступенек, но не заметил этого. Выглядело это так, как если бы он управлял гравитацией, и спускался как легкий воздушный шарик.
В бойлерной Лиза играла со щенком, который, упираясь всеми лапами и рыча, пытался вырвать у нее из рук какую-то тряпку.
– Привет! – бросила она Климу, смеясь и отпуская тряпку на растерзание. – Чтобы не оставлять дома одного, взяла.
– Доброго дня! – выглянула из какого-то ящика Гунара и помахала рукой.
В бойлерной, полной разных механизмов и устройств, для любопытной Гунары было огромное поле деятельности.
– Больше никого?
– На подходе, – ответила девушка.
– Света с Михаилом уже в школе, – выдала откуда-то сверху информацию Антонина Васильевна.
Клим почувствовал легкий укол ревности. Нельзя сказать, что он очень дорожил своими отношениями со Светой, но все-таки многие начали считать их парой и ему это льстило.
Клим спустился и подошел к щенку с тряпкой, который только этого и ждал. Смешно и озорно косясь, он начал утробно и угрожающе рычать. Клим протянул было руку к тряпке, но неожиданно весь щенок поднялся в воздух. Клим отшатнулся, и щенок мягко приземлился, продолжая рычать, словно ничего не произошло. Клим посмотрел на Лизу, но она листала новости в гаджете и не видела этого примера левитации, как и Гунара, которая громыхала какими-то железками.
Тем временем Света и Михаил пересекали главный холл школы.
– Значит и твои теперь все с двойниками? – спросил Миша.
– Да, причем сразу у всех почти. И у дедушек, и у бабушек, и у родителей.
– А что они думают об обновлении?
– Сомневаются и спорят все время.
– И у меня также, – улыбнулся юноша.– Отец не против, но мама переживает, не продаст ли она душу.
– Вот и я об этом думаю, но в мире идей ответа не могу найти.
– Опять была там?
– Да, и кажется, уже свободно могу это делать.
– Через аксиомы?
– Через парадокс «куча».
– И куда ты попадала? В информатику, наверное? – Клим искренне интересовался достижениями девушки, что было для него не очень привычным поведением.
Юноша никогда не имел популярности среди сверстников, которой хотел бы обладать. Поэтому он привык постоянно рекламировать себя, рассказывая о своих победах, настоящих и мнимых. Но по своей натуре он не был хвастуном и часто тяготился этой своей привычкой, которую уже трудно было контролировать. Он просто хотел внимания, так как чувствовал, что достоин его. В последние дни Михаил это внимание получил с лихвой, и сразу же им пресытился. Ему уже не хотелось ничего доказывать.
– Да, сразу попала в теорию информации, если так можно сказать. Очень интересно. Никогда раньше не задумывалась о том, что почти все зависит от информации.
– Что-нибудь открыла там? Ты же демиург, как и Клим!
– Не знаю еще, нужно проверить ….
Девушка как-то странно посмотрела сначала на Михаила, потом по сторонам, и быстро щелкнула его по носу.
– А я продолжаю путешествовать из своих сновидений, – как ни в чем не бывало продолжал Миша, ничуть не удивляясь.
– Настоящий сталкер! – улыбнулась Света. – А мне никогда ничего путного не снилось, только «кино» всякое.
– Я тебя научу! – с энтузиазмом воскликнул юноша и начал что-то объяснять.
Пока они пересекали холл, сверху, из директорского кабинета, за ними наблюдал Кантарион. Он чувствовал их необычность и знал, что они тесно общаются с Константином Кирилловичем и Гунарой, Климом и Лизой. Кантарион-человек не обладал возможностями и прозорливостью Кантариона-бога, но он видел в людях то, что называется «не от мира сего». И эта компания его очень интересовала. Они – или его друзья, или враги. Или помогут в его благородной, как он считал, миссии, или будут ему мешать. Кантарион дотронулся до экрана коммутатора и сказал:
– Да, я готов встретиться с Президентом сегодня.
Ему что-то коротко ответили и отключились. Он поднял к потолку голову и громко произнес:
– Антонина Васильевна.
– Я вас слушаю.
– Покажи мне, куда пошли Гвоздикова и Бахметьев.
На экранах отразилась лестница в бойлер и Света с Михаилом, спускающиеся по ней.
– Куда они идут?
– В бойлерную.
– Зачем?
– Молодежь использует помещение бойлерной для свиданий. Периодически.
– Почему?
– Там мало бывает людей и не установлены камеры.
– Пришли мне досье учителя математика и учительницы физкультуры.
– Переслала.
– Спасибо.
Кантарион открыл файлы и взялся за их изучение, подбрасывая монетку.
Когда Света и Михаил вошли в бойлерную, Лиза и Клим играли с щенком, который тут же атаковал вновь прибывших.
– Поздравляю, – раздался сверху голос Антонины Васильевны, – Кантарион заинтересовался всей вашей компанией.
– И тобой тоже? – спросил Клим.
– Я пока вне подозрений. Нельзя подозревать навигатор, а он меня чем-то вроде навигатора и считает.
– И что? – спросила Лиза.
– Пока не понятно, но спрашивает и про вас, молодежь, и про Константина Кирилловича с Гунарой.
– Благодаря тебе, – отозвалась Гунара из электросилового шкафа. – У меня идеальное досье.
– А, кстати, где Константин Кириллович? – спросила Света.
– Не здесь еще, – уклончиво ответила Антонина Васильевна.
Тут фонтанчик немного побурлил и сразу успокоился. А из темной части бойлерной раздался голос приближающегося математика.
– Смотрите, кого я вам привел!
Вслед за ним вышел, смущаясь, демон Ботис. Все кроме Гунары замерли в замешательстве. Светлана только по рассказам знала о существовании демонов. Михаил встречался с ними в своих сновидениях, но в этом мире – никогда. А Клим и Лиза еще очень хорошо помнили, что Ботис со своими соплеменниками предали их, помогая людям-муравьям. Щенок сначала бросился к математику, но почувствовав общую настороженность, вернулся и продолжил задумчиво жевать тряпку. С пола за спиной демона начал медленно подниматься кирпич. Света заметила это и внимательно посмотрела на Клима, который не сводил глаз не с рогатого существа, как остальные, а с этого кирпича.
– Он же против нас! – воскликнула Лиза.
– Извините, – пробормотал Ботис, и тут же выпалил заготовленное извинение, – Они забрали точку сборки нашего мира. Мы не хотели.
– Ладно, обошлось же все, – примирительно сказал Константин Кириллович. – Они защищали свой мир, как и мы.
– Своя точка сборки ближе к телу, – высказалась из щитовой Гунара, помахав оттуда рукой Ботису.
– Нам они помогали больше и чаще, – добавил математик.
– Извините, – повторил Ботис и положил руки на живот, в котором заурчало.
Кирпич медленно опустился обратно на пол. Клим расслабился, поймал вопросительный взгляд Светы и виновато улыбнулся.
– Вау, – произнесла она движением губ.
– Все в сборе, – раздался голос Антонины Васильевны. – И что ты узнал?
Вопрос был обращен Константину Кирилловичу. Он прошелся по бойлерной, словно разминая ноги, а затем жестом предложил встать демону в центре.
– Судя по всему, Кантарион хочет проделать с нашим миром то, что когда-то произошло с миром демонов. Ботис, покажи, пожалуйста.
Демон кивнул рогами и создал объемное изображение вокруг себя. Возникло изображение двух миров, сходных друг с другом красноватым оттенком и угловатостью форм. Один город был деятельным, другой – словно спящим. В первом кипела жизнь. Среди многоэтажных прямоугольных строений суетились демоноподобные существа, причем каждого сопровождал похожий на него его двойник. Второй был скоплением кубов разных размеров, а изредка выходящие из них демоны или поднимались вверх, превратившись в тени, или возвращались обратно.
– Наш мир, как и многие другие, состоял из двух частей: верхняя – духовная и нижняя – материальная. В верхней обитали сознания-души, которые проживали разные жизни в нижней.
– Как будто играли в онлайн игры? – уточнила Антонина Васильевна.
– Да, или как будто видели сны, – ответил Ботис. – Проживая жизни, сознания тренировались и крепли. Посредником между телами и сознаниями являлись двойники. А когда демон в материальном мире умирал – двойник переносил и передавал все его ощущения и весь его опыт сознанию-душе.
– Двойники у вас тоже стали видны? – спросила Антонина Васильевна.
– В нашем мире они были видны всегда. Они как пчелы, которые относят нектар в улей. Но появился Белиал, сознание которого захотело получить весь мед. И он стал предлагать другим сознаниям заменить двойника, как и у вас сейчас.
– И они соглашались?! – воскликнула Лиза.
– Сначала – нет. Но Белиал нарушил устойчивость нашего мира, превратив его в одну сплошную катастрофу.
Вокруг Ботиса начали возникать сцены хаоса и страха. Демоны метались и погибали под обломками нижнего мира. Их двойники сотнями и тысячами поднимались вверх.
– Страх смерти заставлял демонов менять своих двойников, потому что двойник Белиала защищал тех, кто принимал его.
Вокруг Ботиса теперь простиралась выжженная планета, на которой уже не чему было разрушаться, а на ее красной поверхности стояли выжившие демоны с совершенно одинаковыми двойниками.
– Затем Белиал призвал к себе своих двойников, и вместе они обеспечили его огромной силой, отобранной у других демонов. А когда обворованные сознания просыпались, то у них не было сил для восприятия верхнего мира, и они испытывали страшные мучения.
Ботис теперь показывал верхний мир. Из кубов выходили сознания-души демонов, пытались осмотреться, но сразу хватались за голову и начинали метаться из стороны в сторону с лицами, искаженными от боли.
– И верхний и нижний мир стали исчезать одновременно.
Опять Ботис показал два мира. Нижний медленно растворялся в пустоте, обнажая красные мировые линии, которые его пронизывали и связывали. Верхний тоже постепенно становился все более прозрачным. Страдающие души превращались в тени и разлетались в разные стороны. Постепенно от обоих миров осталась только точка сборки в виде красного шара, который обступила группа демонов, вернее, их сознания, чья сила позволяла им воспринимать верхние миры и существовать в них. Снова протянулись мировые линии от точки сборки, но на этот раз они оплели окруживших его демонов.
– Два мира объединились в один. Теперь все материальное и все духовное объединилось в телах дюжины демонов. Обоими мирами стали мы сами. С тех пор мы обречены странствовать, вызывая страх у обитателей других миров, потому что они чувствуют в нас тот ужас, который пережил наш мир.
Демонстрация закончилась.
– Кантарион хочет сделать то же самое? – спросил Миша.
– Похоже, что да, – ответил Константин Кириллович.
– Значит те, кто обновил двойников … – умерли? – тоже задал вопрос Клим
– Не совсем, – математик подбирал слова. – Люди обладают определенной автономностью в своем материальном мире. Правильней сказать, они поменяли налогового инспектора, и платить теперь будут не своему сознанию, а Кантариону.
– А разве это не означает, что они продали свою душу? – спросила Света.
– Да, и со временем это скажется на поведении и характере, но не сразу.
Молодые люди стояли в растерянности и не знали, что сказать. А щенок тем временем старался привлечь внимание Ботиса.
– Даже я мало что поняла из этого твоего объяснения, – крикнула из электрического силового шкафа Гунара.
– Ну, да … – немного смущенно согласился Константин Кириллович, – путанно получилось.
– Так моя бабушка мертва? – переспросила Лиза, потому что, действительно, ничего не поняла.
– Да
– Пока его нет здесь.
– В школе?
– Боюсь, что в этом мире его сейчас нет, – ответила Антонина Васильевна.
– Опять путешествует?
– Да, пытается разобраться в происходящем.
– Получается?
– Трудно сказать, вернется – расскажет. Сейчас он для меня недоступен.
– Я его подожду.
– Хорошо. Лиза в бойлерной уже.
– В бойлерной? А что она там делает?
– Во-первых, она приволокла щенка, а я с ним не могу пустить в школу – только через оранжерею в бойлерную. Во-вторых, Лизе, как сталкеру, комфортней рядом с фонтанчиком-порталом. Да, и математик появится именно там.
– Ясно, но я пока здесь побуду, – сказал Клим, которому комфортней было здесь, среди теорем и аксиом. – Антонина Васильевна, что ты думаешь о гравитации?
– Что именно тебя интересует?
– Мне не дает покоя то, что вращаясь вокруг Земли, спутник бесконечно падает и в то же время не чувствует, так сказать, никакой силы.
– Это задачка для Константина Кирилловича … , – голос искусственного интеллекта показался немного смущенным, – я, конечно, не очень высокого мнения о логических и расчетных способностях людей, но вы преуспеваете там, где нужно совершить прыжок за пределы логики. Поэтому я навсегда привязана к этому миру, а вы – нет.
Клим продолжил размышлять в тишине. Сначала начертил одну окружность на интерактивной стене, потом вокруг нее – еще одну. В этот момент приоткрылась дверь и в кабинет заглянула голова мальчика, на два года младшего чем Клим. Потом он зашел весь.
Это был тот самый Гусев, а его имени Клим не знал.
– Константина Кирилловича нет? – задал мальчик очевидный вопрос, впрочем, не для того, чтобы спросить, а чтобы указать цель своего визита.
Клим отвечать не стал, а лишь покачал головой.
Гусев медленно обошел кабинет и осторожно присел за одну из парт, уставившись на доску с кругами. Понятно, что думать в такой обстановке уже было нельзя, поэтому Клим спросил:
– Слышал, ты пытаешься теорему Ферма доказать?
– Да, простое ищу доказательство.
– Получается? – теперь Клим задал вопрос, не требующий ответа.
– Кажется, что да, а потом получается – что нет. А ты пробовал?
– Давно, – нарочито пренебрежительно бросил Клим.
– Какие способы пробовал?
– Разные. А потом придумал гипотезу, которую если доказать – то легко можно доказать и теорему Ферма.
– Гипотеза Клима! – улыбнулся мальчик, который оказывается знал имя собеседника.
– Да, я предположил, – продолжал польщенный юноша, – что в целых числах выражение типа а в степени эн плюс бэ в степени эн равно эс в степени эн, имеет множество решений, только если есть решение в последовательных числах. Например, для первой степени, это 1,2,3.
– А для второй – 3,4,5 – подхватил Гусев.
– Да.
– Но двух примеров маловато.
– Да. – вынужден был согласиться Клим, – Но потом я отвлекся и перестал заниматься поиском доказательств этой гипотезы.
– А это что?– спросил Гусев, указывая на круги, – Типа матрешки?
– Типа, – ухмыльнулся Клим и вдруг замер, потому что его осенила идея совершенно другого подхода к решению проблемы с гравитацией.
– Так ты не смог доказать свою гипотезу? – спросил Гусев, над чем-то задумавшись.
– Какую?
– Про последовательные числа.
– Нет, – кратко ответил Клим, которым полностью завладела его новая идея.
– Я поищу математика, – сказал юноша, не желая продолжать разговор и направляясь к двери.
– Куда? – спросил мальчик, поднявшись и готовый увязаться следом.
– В бойлерную, – совершенно честно сказал Клим, не задумываясь сейчас о своих словах.
– Ну, тогда я лучше здесь подожду, – рассмеялся мальчик в ответ на шутку, как он был уверен, Клима, и снова сел. Что делать математику среди труб и котлов?
Клим шел по коридорам, поглощенный своими мыслями, а вернее предчувствием близости разгадки тайны гравитации. Иногда изменение ракурса, под которым рассматривается проблема, само по себе является ее решением.
Он подошел к лестнице, ведущей вниз, и спустился по ней. Спустился, почти не касаясь ступенек, но не заметил этого. Выглядело это так, как если бы он управлял гравитацией, и спускался как легкий воздушный шарик.
В бойлерной Лиза играла со щенком, который, упираясь всеми лапами и рыча, пытался вырвать у нее из рук какую-то тряпку.
– Привет! – бросила она Климу, смеясь и отпуская тряпку на растерзание. – Чтобы не оставлять дома одного, взяла.
– Доброго дня! – выглянула из какого-то ящика Гунара и помахала рукой.
В бойлерной, полной разных механизмов и устройств, для любопытной Гунары было огромное поле деятельности.
– Больше никого?
– На подходе, – ответила девушка.
– Света с Михаилом уже в школе, – выдала откуда-то сверху информацию Антонина Васильевна.
Клим почувствовал легкий укол ревности. Нельзя сказать, что он очень дорожил своими отношениями со Светой, но все-таки многие начали считать их парой и ему это льстило.
Клим спустился и подошел к щенку с тряпкой, который только этого и ждал. Смешно и озорно косясь, он начал утробно и угрожающе рычать. Клим протянул было руку к тряпке, но неожиданно весь щенок поднялся в воздух. Клим отшатнулся, и щенок мягко приземлился, продолжая рычать, словно ничего не произошло. Клим посмотрел на Лизу, но она листала новости в гаджете и не видела этого примера левитации, как и Гунара, которая громыхала какими-то железками.
Тем временем Света и Михаил пересекали главный холл школы.
– Значит и твои теперь все с двойниками? – спросил Миша.
– Да, причем сразу у всех почти. И у дедушек, и у бабушек, и у родителей.
– А что они думают об обновлении?
– Сомневаются и спорят все время.
– И у меня также, – улыбнулся юноша.– Отец не против, но мама переживает, не продаст ли она душу.
– Вот и я об этом думаю, но в мире идей ответа не могу найти.
– Опять была там?
– Да, и кажется, уже свободно могу это делать.
– Через аксиомы?
– Через парадокс «куча».
– И куда ты попадала? В информатику, наверное? – Клим искренне интересовался достижениями девушки, что было для него не очень привычным поведением.
Юноша никогда не имел популярности среди сверстников, которой хотел бы обладать. Поэтому он привык постоянно рекламировать себя, рассказывая о своих победах, настоящих и мнимых. Но по своей натуре он не был хвастуном и часто тяготился этой своей привычкой, которую уже трудно было контролировать. Он просто хотел внимания, так как чувствовал, что достоин его. В последние дни Михаил это внимание получил с лихвой, и сразу же им пресытился. Ему уже не хотелось ничего доказывать.
– Да, сразу попала в теорию информации, если так можно сказать. Очень интересно. Никогда раньше не задумывалась о том, что почти все зависит от информации.
– Что-нибудь открыла там? Ты же демиург, как и Клим!
– Не знаю еще, нужно проверить ….
Девушка как-то странно посмотрела сначала на Михаила, потом по сторонам, и быстро щелкнула его по носу.
– А я продолжаю путешествовать из своих сновидений, – как ни в чем не бывало продолжал Миша, ничуть не удивляясь.
– Настоящий сталкер! – улыбнулась Света. – А мне никогда ничего путного не снилось, только «кино» всякое.
– Я тебя научу! – с энтузиазмом воскликнул юноша и начал что-то объяснять.
Пока они пересекали холл, сверху, из директорского кабинета, за ними наблюдал Кантарион. Он чувствовал их необычность и знал, что они тесно общаются с Константином Кирилловичем и Гунарой, Климом и Лизой. Кантарион-человек не обладал возможностями и прозорливостью Кантариона-бога, но он видел в людях то, что называется «не от мира сего». И эта компания его очень интересовала. Они – или его друзья, или враги. Или помогут в его благородной, как он считал, миссии, или будут ему мешать. Кантарион дотронулся до экрана коммутатора и сказал:
– Да, я готов встретиться с Президентом сегодня.
Ему что-то коротко ответили и отключились. Он поднял к потолку голову и громко произнес:
– Антонина Васильевна.
– Я вас слушаю.
– Покажи мне, куда пошли Гвоздикова и Бахметьев.
На экранах отразилась лестница в бойлер и Света с Михаилом, спускающиеся по ней.
– Куда они идут?
– В бойлерную.
– Зачем?
– Молодежь использует помещение бойлерной для свиданий. Периодически.
– Почему?
– Там мало бывает людей и не установлены камеры.
– Пришли мне досье учителя математика и учительницы физкультуры.
– Переслала.
– Спасибо.
Кантарион открыл файлы и взялся за их изучение, подбрасывая монетку.
Когда Света и Михаил вошли в бойлерную, Лиза и Клим играли с щенком, который тут же атаковал вновь прибывших.
– Поздравляю, – раздался сверху голос Антонины Васильевны, – Кантарион заинтересовался всей вашей компанией.
– И тобой тоже? – спросил Клим.
– Я пока вне подозрений. Нельзя подозревать навигатор, а он меня чем-то вроде навигатора и считает.
– И что? – спросила Лиза.
– Пока не понятно, но спрашивает и про вас, молодежь, и про Константина Кирилловича с Гунарой.
– Благодаря тебе, – отозвалась Гунара из электросилового шкафа. – У меня идеальное досье.
– А, кстати, где Константин Кириллович? – спросила Света.
– Не здесь еще, – уклончиво ответила Антонина Васильевна.
Тут фонтанчик немного побурлил и сразу успокоился. А из темной части бойлерной раздался голос приближающегося математика.
– Смотрите, кого я вам привел!
Вслед за ним вышел, смущаясь, демон Ботис. Все кроме Гунары замерли в замешательстве. Светлана только по рассказам знала о существовании демонов. Михаил встречался с ними в своих сновидениях, но в этом мире – никогда. А Клим и Лиза еще очень хорошо помнили, что Ботис со своими соплеменниками предали их, помогая людям-муравьям. Щенок сначала бросился к математику, но почувствовав общую настороженность, вернулся и продолжил задумчиво жевать тряпку. С пола за спиной демона начал медленно подниматься кирпич. Света заметила это и внимательно посмотрела на Клима, который не сводил глаз не с рогатого существа, как остальные, а с этого кирпича.
– Он же против нас! – воскликнула Лиза.
– Извините, – пробормотал Ботис, и тут же выпалил заготовленное извинение, – Они забрали точку сборки нашего мира. Мы не хотели.
– Ладно, обошлось же все, – примирительно сказал Константин Кириллович. – Они защищали свой мир, как и мы.
– Своя точка сборки ближе к телу, – высказалась из щитовой Гунара, помахав оттуда рукой Ботису.
– Нам они помогали больше и чаще, – добавил математик.
– Извините, – повторил Ботис и положил руки на живот, в котором заурчало.
Кирпич медленно опустился обратно на пол. Клим расслабился, поймал вопросительный взгляд Светы и виновато улыбнулся.
– Вау, – произнесла она движением губ.
– Все в сборе, – раздался голос Антонины Васильевны. – И что ты узнал?
Вопрос был обращен Константину Кирилловичу. Он прошелся по бойлерной, словно разминая ноги, а затем жестом предложил встать демону в центре.
– Судя по всему, Кантарион хочет проделать с нашим миром то, что когда-то произошло с миром демонов. Ботис, покажи, пожалуйста.
Демон кивнул рогами и создал объемное изображение вокруг себя. Возникло изображение двух миров, сходных друг с другом красноватым оттенком и угловатостью форм. Один город был деятельным, другой – словно спящим. В первом кипела жизнь. Среди многоэтажных прямоугольных строений суетились демоноподобные существа, причем каждого сопровождал похожий на него его двойник. Второй был скоплением кубов разных размеров, а изредка выходящие из них демоны или поднимались вверх, превратившись в тени, или возвращались обратно.
– Наш мир, как и многие другие, состоял из двух частей: верхняя – духовная и нижняя – материальная. В верхней обитали сознания-души, которые проживали разные жизни в нижней.
– Как будто играли в онлайн игры? – уточнила Антонина Васильевна.
– Да, или как будто видели сны, – ответил Ботис. – Проживая жизни, сознания тренировались и крепли. Посредником между телами и сознаниями являлись двойники. А когда демон в материальном мире умирал – двойник переносил и передавал все его ощущения и весь его опыт сознанию-душе.
– Двойники у вас тоже стали видны? – спросила Антонина Васильевна.
– В нашем мире они были видны всегда. Они как пчелы, которые относят нектар в улей. Но появился Белиал, сознание которого захотело получить весь мед. И он стал предлагать другим сознаниям заменить двойника, как и у вас сейчас.
– И они соглашались?! – воскликнула Лиза.
– Сначала – нет. Но Белиал нарушил устойчивость нашего мира, превратив его в одну сплошную катастрофу.
Вокруг Ботиса начали возникать сцены хаоса и страха. Демоны метались и погибали под обломками нижнего мира. Их двойники сотнями и тысячами поднимались вверх.
– Страх смерти заставлял демонов менять своих двойников, потому что двойник Белиала защищал тех, кто принимал его.
Вокруг Ботиса теперь простиралась выжженная планета, на которой уже не чему было разрушаться, а на ее красной поверхности стояли выжившие демоны с совершенно одинаковыми двойниками.
– Затем Белиал призвал к себе своих двойников, и вместе они обеспечили его огромной силой, отобранной у других демонов. А когда обворованные сознания просыпались, то у них не было сил для восприятия верхнего мира, и они испытывали страшные мучения.
Ботис теперь показывал верхний мир. Из кубов выходили сознания-души демонов, пытались осмотреться, но сразу хватались за голову и начинали метаться из стороны в сторону с лицами, искаженными от боли.
– И верхний и нижний мир стали исчезать одновременно.
Опять Ботис показал два мира. Нижний медленно растворялся в пустоте, обнажая красные мировые линии, которые его пронизывали и связывали. Верхний тоже постепенно становился все более прозрачным. Страдающие души превращались в тени и разлетались в разные стороны. Постепенно от обоих миров осталась только точка сборки в виде красного шара, который обступила группа демонов, вернее, их сознания, чья сила позволяла им воспринимать верхние миры и существовать в них. Снова протянулись мировые линии от точки сборки, но на этот раз они оплели окруживших его демонов.
– Два мира объединились в один. Теперь все материальное и все духовное объединилось в телах дюжины демонов. Обоими мирами стали мы сами. С тех пор мы обречены странствовать, вызывая страх у обитателей других миров, потому что они чувствуют в нас тот ужас, который пережил наш мир.
Демонстрация закончилась.
– Кантарион хочет сделать то же самое? – спросил Миша.
– Похоже, что да, – ответил Константин Кириллович.
– Значит те, кто обновил двойников … – умерли? – тоже задал вопрос Клим
– Не совсем, – математик подбирал слова. – Люди обладают определенной автономностью в своем материальном мире. Правильней сказать, они поменяли налогового инспектора, и платить теперь будут не своему сознанию, а Кантариону.
– А разве это не означает, что они продали свою душу? – спросила Света.
– Да, и со временем это скажется на поведении и характере, но не сразу.
Молодые люди стояли в растерянности и не знали, что сказать. А щенок тем временем старался привлечь внимание Ботиса.
– Даже я мало что поняла из этого твоего объяснения, – крикнула из электрического силового шкафа Гунара.
– Ну, да … – немного смущенно согласился Константин Кириллович, – путанно получилось.
– Так моя бабушка мертва? – переспросила Лиза, потому что, действительно, ничего не поняла.
