Люк бросил мимолетный взгляд в сторону.
— О, нет, ошибаешься. Я вовсе не один.
Парень сделал шаг и угрожающе занес кулак, когда воздух внезапно взорвался заливистым смехом. Этот смех поддержали криками, свистом и улюлюканием. Преследователи застыли, а Люк победно улыбнулся.
— Вы ведь не хотите неприятностей?
— Эй, нам и правда не очень нужны проблемы, — отозвался один их них и сделал пару шагов назад. — Тут уже не безлюдно, а я на это не подписывался. Мы и так на учете стоим, если нас засекут…
— Идиот! — Тот, что постарше, бросил ненавистный взгляд на Люка и дрожащую в его объятиях Киту. — Считайте, что вам повезло. Пошлите отсюда, парни.
Преследователи исчезли довольно быстро. Люк обернулся и мысленно поблагодарил шумную компанию, которая слезла со своего места у входа и теперь передвигалась по парку, продолжая нестройно напевать Nirvana. Блеф удался на славу.
— Эй, ты в порядке? Кита? — Он отстранил девушку от себя и только сейчас заметил, как по ее щекам катятся молчаливые слезы. — Не в порядке. Так, — он погладил ее по спине, — все позади, слышишь? Пойдем, посидишь у меня, выпьешь чего-нибудь, успокоишься. И расскажешь, что у тебя случилось.
Кита некоторое время пялилась на бегунок, болтавшийся на нагрудном кармане куртки Люка. Потом опомнилась и вяло кивнула.
— Тогда идем, — Люк приобнял ее за плечи и повел рядом с собой.
***
Когда Кита переступила порог дома Люка, она все еще находилась в легкой прострации. Она не помнила дорогу, не помнила, как Люк открывал калитку и узорчатую дверь. Единственная мысль, посетившая ее, была осознанием: “Ого… Люк живет в собственном доме…” Дом был не очень большим, но двухэтажным, и трудно было поверить, что он принадлежит студенту колледжа.
Люк помог Ките снять пальто, отправил ее в ванную приводить себя в порядок, а сам принялся готовить чай. Когда спустя почти десять минут девушка робко вышла на кухню, потирая слегка покрасневшие щеки, на столе все было готово. Ей жестом предложили сесть, налили чай с лавандой, после чего парень устроился на стуле напротив.
Кита какое-то время изучала темно-зеленую скатерть и мяла края свитера. Люк терпеливо ждал, когда она начнет — ей было необходимо выговориться.
— Извини… — наконец, выдавила она.
Брови блондина поползли вверх
— За что?
— За… неприятности.
— Какие еще… а…
— Я на тебя налетела там, в парке, даже не извинилась. А еще эти… — Нижняя губа у девушки задрожала.
Люк торопливо перегнулся через стол и положил свою ладонь на ее холодные вспотевшие руки.
— Все нормально. Все закончилось. Поверь, отвязаться от хулиганья — это не такая уж и проблема.
— Они ведь могли… ты ведь мог пострадать…
— Не пострадал же? Эй, — он потрепал ее по руке, — все отлично. Не забивай голову ерундой. Лучше скажи, что ты там делала после девяти?
Кита охнула и схватилась за телефон. На часах было почти десять.
— Я что, больше часа пробегала от них по парку?.. — безжизненно отозвалась она.
Люк мягко улыбнулся.
— Повезло, что я мимо проходил.
— Я просто… дура я, — буркнула Кита и потерла глаза. — Не захотела платить за такси. Хотела срезать через парк, и вот…
— Пей чай. — Люк пододвинул чашку ближе, чтобы переключить ее внимание. — Остынет.
Больше тему вечерних похождений Киты по парку они не поднимали. Почти полчаса Люк развлекал ее небольшими рассказами, шутками, заставляя забыть о произошедшем, и наконец девушка начала улыбаться и даже пару раз засмеялась. Потом у Люка неожиданно зазвонил телефон и он, извинившись, отошел в гостиную.
— Том? Не поверишь, что сейчас расскажу…
— Подожди, сначала я хочу попросить тебя кое о чем, — перебил его друг. — Тут Кита Миасс потерялась…
Люк едва не расхохотался.
— Она уже нашлась.
В ответ раздалось невнятное бурчание, а потом вокалист отозвался:
— Прости, чуть не уронил телефон. Что ты сказал?
— Примерно час назад я столкнулся с ней в парке Аваша. Попробуй угадать, что случилось.
Томас справился с задачей довольно быстро.
— И почему я не удивлен, — вздохнул он, когда Люк пересказал ему события.
— Она немного пришла в себя. Я сейчас вызову ей такси и отправлю домой. Встретишь?
— Встречу. Мне нужен чертов чайник.
— Прости, что?
— У меня сломался чайник, — принялся объяснять Томас. — Я подумал, что смогу занять у нее до конца дня, но ее дома не оказалось. В восемь вечера это было еще ничего, но когда пошел одиннадцатый час, я стал беспокоиться. Дила на уши поставил…
Люк представил себе, как Томас караулит Киту у двери ее квартиры в надежде перехватить чайник на вечер, и расхохотался.
— Я ей передам, чтобы сразу готовилась, — отозвался он, возвращаясь на кухню. — А… или не передам.
— Что?
— Да тут… проблемка одна случилась…
Люк облокотился о дверной проем и тепло улыбнулся. Кита, которую он оставил одну на кухне, уже уронила голову на стол и дремала.
— Знаешь, пусть у меня переночует, — решил он. — Она здорово вымоталась. Не хочу ее будить.
— Я останусь без чая… — обреченно вздохнули по ту сторону трубки.
***
Утро встретило Киту незнакомым потолком. Девушка долго таращилась на него, силясь вспомнить, что это за потолок и где она находится. Потом она наконец села и огляделась. Увиденное обескуражило ее еще больше: она обнаружила себя на небольшой постели, рядом стояла прикроватная тумба, а у противоположной стены — шкаф и небольшой письменный стол со стулом. Сквозь темно-фиолетовые шторы просачивался холодный утренний свет.
События вчерашнего дня были расплывчатыми, но память услужливо подсказала Ките, что она была в гостях у Люка и, вероятно, все еще здесь. Хороший вопрос — а где сам хозяин дома?
Кита потрогала руками спутанные волосы и еще раз оглядела комнату, в этот раз в поисках зеркала. Последнего тут не оказалось. Девушка мысленно посетовала на бедность (вернее, аскетичность!) комнат парней и направилась к двери.
Маленький коридорчик привел ее к лестнице, ведущей со второго этажа в гостиную. Кита свесилась с перил и довольно быстро обнаружила объект своего поиска. Нет, не зеркало — хозяина дома. Люк спал на диване, прикрыв лицо предплечьем. Рядом на журнальном столике была разложена кипа бумаг, исчерканных, исписанных; часть из них лежала аккуратной стопкой на краю. Поверх всего этого были разбросаны карандаши и лежал черный IPhone 8.
Ките стало не по себе. Похоже, она всю ночь проспала в комнате у Люка, а тому пришлось ютиться на диване. Она терпеть не могла ставить кого-то в неудобное положение. А если учесть вчерашнюю историю…
Тишину разорвал задорный звонок. Кита, которая собиралась тихонько спуститься в прихожую за своей сумкой, подпрыгнула на месте и едва не скатилась по лестнице. Люк недовольно замычал и не глядя потянулся рукой к столу, пытаясь нащупать телефон.
— Да?.. — сонно отозвался он в трубку, нехотя открывая глаза. — Да… сплю, представь себе.
Кита тихонько сбежала вниз.
— Откуда я знаю? Я же сплю, — возмутился Люк после небольшой паузы и поднял голову над диваном. Его взгляд пересекся со взглядом Киты, и он приветственно кивнул. — Все нормально. Правда, Том, ты иногда чересчур заботлив. Во сколько? Через час? Думаю, часа хватит с лихвой. Конечно. Я позвоню. До связи.
Айфон отправился обратно на столик, а Люк откинулся на подушку.
— Шея болит, блин… Ты там как, нормально выспалась?
Кита не сразу поняла, что обращаются к ней.
— А… да, все отлично, спасибо. За исключением того, что я немного потерялась.
Люк издал звук, похожий на смешок.
— Где? В комнате?
— Можно и так сказать. Знаешь, просыпаться с незнакомым потолком как-то… непривычно.
Клавишник расхохотался и тут же схватился за шею.
— Ой, — спохватилась Кита, — Ты извини, я не должна была занимать твою комнату.
— Брось, я же сам тебя туда отнес. — Люк сел и с наслаждением потянулся. — Завтракать будешь?
— М… не откажусь.
***
Кита невольно удивилась тому, как изменился Люк, стоило ему зайти на кухню. Обычный студент колледжа и музыкант остались за порогом, и О’Милан превратился в настоящего повара. Профессионализм чувствовался в каждом его движении, среди которых не было ни одного лишнего — вчера Кита не придала этому особого значения, но сегодня не смогла оторвать взгляда. Руки Люка порхали между разделочной доской, где аккуратными кусочками нарезались овощи, и электрической плитой с небольшой кастрюлей и грилем. Кита ничего не смыслила в кулинарии, ее собственные навыки оставляли желать лучшего — она неплохо резала салаты и готовила различные полуфабрикаты, и этим дело ограничивалось. Ее никогда особо и не интересовала кулинария. Но, глядя на Люка, она понимала, что могла бы наблюдать за процессом вечно.
Вскоре перед Китой появился завтрак: яйцо пашот с тостом, авокадо и дольками томата, оформленные листьями салата. Несколько секунд художница разглядывала тарелку с аккуратно разложенными дольками, оценивая внешний вид, и не смогла сдержать восхищенного вздоха.
— Ничего себе! Выглядит просто потрясающе!
— Ты попробуй, — мягко улыбнулся Люк, поправляя заколку на лбу.
Дважды ее уговаривать не пришлось: Кита взяла вилку и осторожно разрезала ей яйцо. Золотистый жидкий желток неспешно растекся по тарелке, и теперь без того совершенное блюдо стало безупречным, словно бы в законченную картину внесли последний, финальный мазок.
На вкус завтрак оказался не менее восхитительным. Кита не смогла остановиться, пока тарелка не опустела. Люк был более сдержанным: он ел медленно, краем глаза наблюдая за реакцией девушки, и улыбаясь одними уголками губ.
— Где ты научился так готовить? — не удержалась от вопроса Кита. — Не знала, что среди парней встречаются кулинары.
— Еще как встречаются, — отозвался О’Милан. — Меня научила мама. Она… — он неожиданно замялся. — Моя мама — шеф-повар в… одном ресторане.
— Одном ресторане?
— Две звезды, — признался он.
Кита кивнула. Она слышала, что семья О’Милан была состоятельной. Неудивительно, что их сын имел свой собственный дом в новом городе, модель IPhone прошлого года, носил не самую дешевую одежду и знал толк в стиле и манерах.
— Не особо люблю об этом говорить, если честно. — Люк постучал пальцами по столу.
— Почему?
— Не хочу, чтобы меня как-то выделяли из-за этого. Может, моя семья и богата, но я такого к себе отношения пока не заслужил.
— Слухи о твоей семье все равно по всему колледжу ходят. Честно, мне всегда было интересно, что ты вообще в этом колледже делаешь.
— Мне предлагали поступить в университет, — пожал плечами Люк. — Отчим даже хотел оплатить мое обучение в Канаде. Но я отказался.
— Почему?
— Не хочу быть зависимым от него.
Кита уставилась в свою тарелку. Ей много что хотелось спросить, но после последних слов у нее не поворачивался язык.
Неловкое молчание нарушил очередной звонок. Люк опомнился не сразу и рассеянно потянулся за телефоном в карман.
— Да? Что, уже? Хорошо. Кита, — Люк прикрыл рукой микрофон, — собирайся. Такси приехало немного раньше.
— Такси? — опешила та.
— Да, такси. Тебе недолго же? Все вещи в прихожей, где ты их вчера оставила.
Кита спешно подскочила с места и натянула на себя свитер. Пока Люк разговаривал с кем-то по телефону, вопросы, которые ей так хотелось задать, напрочь вылетели из головы.
— Выходи, машина ждет, — поторопил ее парень, и Кита поспешила к двери.
Когда она нажала на ручку и толкнула дверь, ее взору предстало удивленное лицо ее водителя.
Кита вылупилась на него во все глаза.
Перед ней стоял последний, кого она ожидала увидеть — Дилан Ройал собственной персоной.
***
— Люк, твою мать, это как вообще понимать?
Басист был в бешенстве. Когда немая сцена закончилась и ошеломленная Кита была отправлена к машине, он накинулся на Люка с требованиями объяснить, что тут происходит.
— Во-первых, это твоя работа, — невозмутимо отозвался Люк.
— Это подстава! Натуральнейшая! Ты прекрасно знаешь, что мы не ладим!
— Во-вторых, — продолжил О’Милан, — вам давно пора поговорить. Вот и пообщаетесь в поездке.
— Ты шутишь? — взревел он. — И ты вызвал меня с работы только поэтому?
— Не с работы, а для работы. И не я, а Том. Не переживай, получишь ты свои деньги. Напомни, я тебе на карту сброшу.
— Ты… — У Дилана не осталось приличных слов, одни непечатные. Он фыркнул и провел рукой по серебристым волосам. — Не повезу я ее никуда! Я в ваши с Томми игры играть не собираюсь!
— Кошмар. — Клавишник закатил глаза. — И что ты ей скажешь? Она уже в машине, выкинешь ее оттуда, что ли? И вообще, неужели тебе так сложно отвезти девушку домой?
Дилан скрипнул зубами.
— Издеваешься?
— Просто интересуюсь.
— Хрен с вами. — Дилан выругался. — Отвезу. Но вы мне крупно должны будете. Оба!
— Ладно, ладно. Давай, вези.
“Еще посмотрим, кто кому должен окажется…” — подумал он, провожая басиста взглядом.
Дилан залетел в кабину водителя и рывком повернул ключ зажигания. На Киту он даже не взглянул. Его серебристая Nissan Teana заурчала и тронулась с места.
***
Даже для такого небольшого городка, как Нарвиль, утро буднего дня превращалось в настоящий кошмар на дорогах. Дилан надеялся, что они смогут проскочить по объездной, но жестоко ошибся. Понял он это слишком поздно, когда уже заехал на развязку и давать обратный ход было поздно.
Первое время поток машин вяло двигался по трем полосам. Дилан нервно постукивал пальцами по рулю, переводя взгляд с зеркал заднего вида на багажник красного фиата впереди. Киту, сидящую на пассажирском месте, он видел краем глаза, но старался на нее не смотреть. Девушка даже не пыталась завести разговор и молча изучала виды за окном.
Впереди случилась какая-то авария, прямо по центральной полосе рядом с очередной развязкой. По крайней мере, такая информация была на картах Google. Пробка растянулась на несколько километров; машины то двигались, то останавливались, и Дилан мог предположить, что движение открывали интервалами — сначала им, потом на въезд, потом снова им и так далее. В этой теории он убедился, когда машины окончательно встали и водители вылезли на морозный воздух покурить.
Дилан пробубнил себе под нос очередное ругательство и заглушил двигатель. В салоне повисла гнетущая тишина: Кита все так же молчала, разглядывая фиат, который теперь стоял в правой полосе, а сам басист погрузился в свои размышления.
Дилан прекрасно понимал, за каким-таким надом Томасу приспичило отправить его к Люку этим утром. Он был уверен, что эти двое спелись и спланировали их с Китой встречу. Они могли подгадать все, включая пробки на дорогах, чтобы у него, Дила, был прекрасный шанс поговорить с Миасс. Вот только он их о таком шансе не просил и планировал вытребовать с Томаса объяснение. По-любому, Томас был зачинщиком. Последние полторы недели только и твердил о том, что Дилану следует объясниться.
Дилан и сам прекрасно понимал, что в той ситуации оказался не прав. Однако он был не из тех людей, кто признает свое поражение. Выросший в приюте, он крепко-накрепко запомнил простую истину, действующую в его стенах: поражение — признак слабости, а слабые не выживают.
