— Я не знал, чем закончится этот разговор. Поэтому взял с собой одну из Рун Смерти. Ты — Древний, ты видел самого Творца. Тебе лучше знать, что она может. И сейчас ты вынуждаешь меня её применить. Ради чего, Бури? Отступи. У меня есть и Руна Бессилия. Сдайся, подчинись — и мы продержим тебя под её действием лишь пока не закончим.
Голубоглазый великан, который всё же был на полголовы ниже Тавалу, усмехнулся.
— Безграничность твоего милосердия может соперничать лишь с его же лицемерностью, Тавалу, — он наклонил голову. — Стоит мне попасть под действие Руны Бессилия — и я не стану ждать, пока вы закончите. Я уйду сам. А потому предпочту проверить на себе твою Руну Смерти. Что-то я и сам запамятовал, должна ли она сработать так, как ты хочешь…
Он только что не подмигнул алоглазому, отчего тот в гневе сжал свои гигантские кулаки и внезапно обратил яркий свет алых глаз к Денису.
— Никайя, твой вамийя сошёл с ума. Он нарушил правила. И мне придётся его остановить. Как и тебя. У меня есть две Руны. И тебе достаётся Руна Бессилия. Если ты ещё не умрёшь к тому моменту, как угроза от тебя уже не будет иметь значения, твоя Сила вернётся.
Денис кивнул как заворожённый.
Всё это, вся колоссальная череда недавних событий, забросивших его сюда, в компанию Смотрителей, с такой лёгкостью рассуждающих о конце его Вселенной, снова начинала выглядеть просто бредом сумасшедшего. Это было бы самым простым и понятным объяснением, ведь верно? Он повернулся к Бури, ища поддержки, словно умоляя его сказать голосом полицейского Восточной Московской: «Проснитесь, господин Шевелев. Вы уснули в собственной блевоте и не закрыли дверь в ваш блок». А потом Денис бы разлепил глаза и понял, что всё ещё лежит в вонючей луже без единой капли силы, а до окончания блокировки от Гильдии ещё много часов…
Но демиург молчал. Он лишь коротко скосил на мага взгляд и снова вперил его в алоглазого. Как ни больно признать, похоже, что всё происходящее было просто такой ужасной явью…
— Мне жаль, Древний, — если сожаление и звучало в голосе исполина Тавалу, то лишь формально необходимое. — Мне жаль, что ты должен уйти так, раньше твоего Решения. Это — потеря для всех Хранителей.
В один момент чернота вокруг взорвалась шумом реального мира, а Дениса снова накрыло выворачивающей наизнанку тошнотой. К тому же его вдруг бросило в жар… Стоп. Это горит его кожа!
Маг разлепил глаза и увидел, как с неба в него бьёт алым лучом странный знак в круге. Под его светом Денис не мог пошевелиться ни на миллиметр. Мышцы будто стали бесполезной ватой, руки и ноги налились свинцом и обвисли, и только сердце вмиг забилось быстрее, с каждой секундой набирая темп.
«Не твори заклятий! — услышал маг знакомый голос в голове. — Так Руна подействует сразу!»
Рядом с Денисом ко дну кратера похожим алым лучом был пригвождён голубой энергетический сгусток.
Обездвиженного Дениса пробрала крупная, яростная дрожь. Жар от луча всё нарастал, безжалостно вгрызаясь в его краснеющую кожу.
«Что делать, Бури?! — вскричал маг мысленно, пытаясь прорваться сквозь туман тошноты в сознании. — Что мне делать?!..»
И тут он увидел.
От демиурга, синего энергетического сгустка под вторым лучом, вверх, туда, откуда больше всего «фонило» чистой и текучей Силой, протянулась едва заметная тонкая нить.
Остальные энергетические капли тоже это заметили и мгновенно взмахнули громадными световыми лезвиями, пытаясь перерубить её… но тщетно — нить уже погасла. Что-то произошло…
Вероятно, прими сгустки энергии человекоподобную форму, Денис бы увидел, как они рвут на себе волосы. Он мог поклясться, что почувствовал их досаду и панику, заполнившие пространство вокруг.
И в этот момент светило, висевшее над планетой, покрылось пятнами и ослепительно полыхнуло, бросив в их сторону гигантский протуберанец. Сделалось ещё жарче, Денису показалось, что его кожа задымилась и вот-вот займётся пламенем…
«Ты совсем выжил из ума, Древний?! — услышал он раскатистый мысленный вопль. — Это же Узел! Управляющий Контур!..»
И беззвучный, вброшенный чистой эмоцией в пространство смех Бури оборвал его реплику.
«Уходим, Алый Лидер! — испуганно прокричал мысленный женский голос. — Нет времени!»
И три сгустка энергии, висевшие над кратером, один за другим хлопками растворились в воздухе.
Небо заволакивало некогда желтоватое, а теперь с каждой секундой всё больше голубеющее светило, стремительно увеличивавшееся в размерах. Становилось всё жарче и жарче. Одежда и волосы Дениса тлели. Руки и лицо горели, а веки, даже зажмуренные, нагрелись так, что казалось, что глазные яблоки вот-вот закипят.
Но магу удалось разлепить один глаз на волосок — и он вдруг понял, что алого луча больше нет. Маг моментально обернулся в защитный пузырь, бросив взгляд туда, где только что была голубая капля чистой Силы. Под собственным щитом там стоял голубоглазый, беловолосый гигант Бури и широко, с видом победителя улыбался.
А потом удовлетворённо кивнул, будто сам себе, — и Денису в нос ударил резкий запах водорослей.
* * *
Дул лёгкий, тёплый ветер.
Чёрный скелет огромного чудища неодобрительно косился большими глазницами на тех, кто появился на плоской оранжевой скале. Сотни, а может быть тысячи оборотов океанской планеты вокруг её солнца лежал он здесь, в покое и умиротворении. А эти двое сначала с грохотом принесли с собой обломок горы со странной серебристой дверью. А потом — и вовсе остались здесь, нарушив тишину и шум волн какофонией заклятий и разговоров…
Руки и лицо неистово саднило. Денис устало сел прямо на рыжий камень и постарался успокоить дыхание. Неужели всё закончилось? Ни тело, ни разум никак не могли в это поверить. Что вокруг не бушуют непреодолимые силы. Что его не пытаются убить. Что ему не предстоит смертельный поединок, в котором у мага почти нет шансов. Что изнурительных тренировок больше не нужно и что теперь, кажется, наконец-то можно снова просто пожить?..
— Тренировки придётся оставить, маг, — пробасил откуда-то сверху Бури.
Читающий мысли демиург подошёл к Денису и сел на скалу перед ним, не переставая улыбаться.
— Без тренировок Неутолимый Голод станет пыткой, ты обезумеешь и разрушишь этот мир. Поэтому каждодневное истощение от применения магии теперь с тобой на всю жизнь, — Бури развёл руками. — Но не волнуйся. Это относительно недолго. Кроме того, есть вероятность, что ты не проживёшь её полностью, — обнадёжил он.
Денис поднял на демиурга глаза и одарил его колким взглядом.
— Так значит, мятежный Смотритель — это ты, Бури? — он снова посмотрел себе под ноги. — Когда ты собирался мне сообщить?
— Я не собирался, — спокойно ответил гигант. — Вероятность того, что ты откажешься, была слишком высокой. Но даже если бы не отказался, ты бы знал, что мы оба в меньшинстве. И считал бы схватку заранее проигранной, без единого шанса. А потому, даже согласившись пойти в бой, проиграл бы с вероятностью девяносто девять и четыреста шестнадцать тысячных процента. Округлённо.
Маг поджал губы. Смотритель был прав. Он никогда не любил тех, кто играет не по правилам. Точно бы отказался.
— Купол Безмолвия берёт внутрь только тех, кто должен участвовать в обсуждении. Их он выбирает сам, в зависимости от обстоятельств. И по какой-то причине Купол решил взять тебя. Поэтому теперь ты всё знаешь. Я — тот самый мятежный Хранитель миров. Хотя на мой взгляд, это все остальные Хранители — мятежные. И их мятеж много серьёзнее моего. Они пошли против замысла самого Творца.
Денис снова посмотрел на демиурга.
— Ты правда видел Творца, Бури?
— Да, — гигант кивнул. — Очень давно. Триллионы и триллионы тактов назад. Я — последний живущий из тех, кто видел Его. И даже говорил с Ним. Все остальные уже ушли.
— Ушли?
— Да. Хранители миров не умирают от старости, маг. Нас нельзя убить… хотя можно попытаться, если есть одна из оставленных Творцом Рун Смерти. Их было всего десять. Теперь — уже девять. Смотрители уходят сами, когда приходит время. Мы это чувствуем — и растворяемся. Уходим вслед за самим Творцом. Туда, куда очень давно ушёл первым Он. Поэтому лучший способ убить одного из нас — вынудить уйти. Я не знаю точно, но подозреваю, что многие мои современники ушли с чьей-то помощью…
Демиург долгим взглядом посмотрел в сторону. Улыбка сползла с его лица, и оно вновь стало непроницаемо спокойным.
— Нас становится всё меньше, маг. Многие уходят. Наш мир, мир Хранителей миров, пустеет… Но именно так задумывал Творец. Миры вырастают, перестают нуждаться в нашей опеке, Смотрители становятся не нужны и покидают сущее. Таков был Его замысел. И я — последний, кто продолжает его чтить… — он поджал губы. — Смотрители Второй волны, которых создали я и мои современники, и Смотрители Третьей волны, которых мы создали уже вместе, больше не хотят уходить. Они не видели Творца и сомневаются в его существовании. В какой-то момент Дюжина Лидеров, видя, как соплеменники принимают Решение и уходят, как наш мир постепенно сиротеет, открыто назвала существование Творца недоказанным и приняла решение обратить этот процесс вспять. И у них уже получилось — в этот же момент передумал уходить я.
Глаза Бури сузились, брови нахмурились, и он замолчал на секунду, сжав массивные кулаки.
— Творец не зря всё так придумал, — продолжил демиург, глубоко вздохнув. — И если я, единственный живой пророк Его, не справился с тем, чтобы убедить Хранителей миров воплощать Его идеи, то именно я — тот, кто должен привести их в жизнь. Потому что больше некому.
Жёлтые огни в его голубых глазах с каждым словом разгорались всё ярче. Денис даже рефлекторно подготовил боевой щит на случай, если гнев демиурга прорвётся наружу заклинанием. Глупо — тот не мог атаковать его, даже если бы, не приведи Космос, захотел…
— А что ты сделал с теми троими, Бури? Почему они так спешно отступили? И почему та звезда взорвалась?.. — спросил он осторожно.
Смотритель повёл бровями:
— С ними — ничего. Я могу их лишь повредить. Но они были правы, против всех троих сразу мне не выстоять. Особенно против Тавалу и Руны Смерти. Под её действием я не мог даже творить магию, не убив себя моментально. Единственное, что оставалось — разорвать Управляющий Контур. Смотрителю, который знает его устройство, на это магия не нужна.
— Управляющий Контур?..
— То, что делает управляемым Узел — энергетический канал, через который Хранители влияют на твой мир, меняют его, отслеживают аномалии и обслуживают то, что неисправно. А ещё — входят и выходят из него.
Денис изумлённо открыл рот.
— Так ты теперь…
— Да, — Бури кивнул. — Я здесь заперт. Звезды возле лагеря, к которой Контур был подведён, больше нет. И пути для меня отсюда — тоже. По крайне мере до тех пор, пока Дюжина Лидеров не восстановит канал.
Кровь ударила магу в голову от накатившего волнения. Он почувствовал резь в глазах и со стоном прикрыл их, болезненно скривившись.
— Они не знают, как, поэтому это займёт какое-то время, — продолжил Хранитель миров буднично. — Но очень в этом заинтересованы, а потому времени у нас не так много. У нас обоих, маг. Теперь они охотятся и за тобой.
Дениса качнуло, и он глубоко задышал.
Опять! Ещё ничего, совсем ничего не закончилось… И теперь он — враг тех, кто заправляет мирами… Ну почему?..
— Но почему, Бури?! — воскликнул он со стоном. — Почему я?! Почему остальные Смотрители так хотят уничтожить мой мир?.. Вас же становится меньше! Разве, разрушив один из миров, вы не станете менее нужны? Разве от этого кто-то не уйдёт?..
Демиург хмыкнул.
— Ты верно рассуждаешь, маг. Но они не хотят уничтожать твой мир. Просто если в нём разовьётся безграничная магия, он может разрушиться сам собой. И да, это заставит некоторых из Смотрителей уйти. Но Дюжине Лидеров всё равно. Потому что не твой мир им нужен, а сами безграничные маги. Это — Четвёртая волна. Они… — гигант сжал зубы и поиграл желваками. — Они делают новую попытку сотворить себе подобных. И если даже это произойдёт ценой одного из миров, такая цена выживания будет принята без раздумий.
В этот момент Дениса осенило. Он наконец-то понял. И понял гораздо больше, чем, положа руку на сердце, хотел бы понимать. Понял, почему развитие умения использовать Силу так неостановимо. Понял, почему Сайя едва ли не на равных соперничала с самим Древним Бури. Понял, почему для того, кто он Смотрителю, в их языке есть слово…
— Бури… — маг задержал дыхание, чувствуя, как сердце остервенело бьётся о грудную клетку. Вопрос набух, словно капля сочившегося прямо из пор напряжения, и вырвался на свободу: — Я — тоже будущий Хранитель миров?..
Беловолосый гигант поднялся со скалы, с каменным лицом пристально посмотрел ему в глаза секунду и развернулся, направляясь к воде.
— Ты потратил много сил, маг, — бросил он на ходу, не оборачиваясь, — тебе надо принять пищу.
И чёрный скелет громадного древнего чудища вместе с Денисом проводил его растерянным взглядом.
Голос хрупкой с виду девушки властно гремел во всём пространстве сумеречной и гулкой залы, заставляя пол содрогаться.
— Тебе было дано три попытки, вопрошающий. Ты не прошёл все три испытания. Знаешь ли ты, что ждёт тебя на выходе по ту сторону арки?
— Что? — стоявший напротив неё невысокий, черноволосый человеческий маг устало глянул исподлобья. Немногие, очень немногие вопрошающие имели столько безразличия в потухших глазах, сколько было у него.
— Ты перестанешь существовать, — глаза девушки ничего не выражали. — Твои тело и разум исчезнут в изначальной пустоте без следа. Твой мир сотрёт тебя из памяти, словно тебя никогда не существовало. Ты готов к этому?
Вопрошающий помолчал. Он сам пытался вспомнить детали той жизни, теперь такой далёкой после многих десятилетий, проведённых в испытаниях. Она вспоминалась лишь отдельными, рваными сполохами, то заставлявшими сердце сжиматься от щемящей ностальгии, то обжигавшими эхом боли, когда-то с ними связанной.
Кем он был? Сложно вспомнить. Творил ли он добро или зло, любил ли, ненавидел ли, поступал ли правильно или шёл против законов и устоев… Всё стёрлось десятилетиями, словно по рисунку на мелком песке прошла позёмка. Теперь уже и не понять.
Он помнил только одно — он хотел исчезнуть. В покое и умиротворении. Под шум моря. Но ему не дали. Высокие врата с непроглядной чернотой приняли его вместо мягкой и незаметной смерти.
— Да, я готов, — маг медленно кивнул. — Делай, что должно.
Он устал. Десятки лет, даже «ненастоящих», проведённые безрезультатно, измотают кого угодно. Те, кто принёс его сюда, не дав спокойно уйти, ошиблись.
— Принятие такой участи делает тебе честь, вопрошающий, — церемонно склонила голову девушка. — Прощай.
Но когда она подняла на него глаза, готовясь бросить его сквозь высокую арку на входе, в зале вдруг возникла высокая золотоволосая женщина с изумрудными глазами. Только появившись, она мгновенно вскинула руки, и вокруг вопрошающего вырос непрозрачный купол с синими прожилками.
Хрупкая девушка повернулась к внезапной посетительнице и вопросительно подняла бровь.
— Твоя магия бессильна против меня, — сказала она спокойно. — Для чего ты хочешь помешать мне выполнить то, что должно? Вопрошающий не прошёл ни одно из испытаний. Он подлежит забвению.
Голубоглазый великан, который всё же был на полголовы ниже Тавалу, усмехнулся.
— Безграничность твоего милосердия может соперничать лишь с его же лицемерностью, Тавалу, — он наклонил голову. — Стоит мне попасть под действие Руны Бессилия — и я не стану ждать, пока вы закончите. Я уйду сам. А потому предпочту проверить на себе твою Руну Смерти. Что-то я и сам запамятовал, должна ли она сработать так, как ты хочешь…
Он только что не подмигнул алоглазому, отчего тот в гневе сжал свои гигантские кулаки и внезапно обратил яркий свет алых глаз к Денису.
— Никайя, твой вамийя сошёл с ума. Он нарушил правила. И мне придётся его остановить. Как и тебя. У меня есть две Руны. И тебе достаётся Руна Бессилия. Если ты ещё не умрёшь к тому моменту, как угроза от тебя уже не будет иметь значения, твоя Сила вернётся.
Денис кивнул как заворожённый.
Всё это, вся колоссальная череда недавних событий, забросивших его сюда, в компанию Смотрителей, с такой лёгкостью рассуждающих о конце его Вселенной, снова начинала выглядеть просто бредом сумасшедшего. Это было бы самым простым и понятным объяснением, ведь верно? Он повернулся к Бури, ища поддержки, словно умоляя его сказать голосом полицейского Восточной Московской: «Проснитесь, господин Шевелев. Вы уснули в собственной блевоте и не закрыли дверь в ваш блок». А потом Денис бы разлепил глаза и понял, что всё ещё лежит в вонючей луже без единой капли силы, а до окончания блокировки от Гильдии ещё много часов…
Но демиург молчал. Он лишь коротко скосил на мага взгляд и снова вперил его в алоглазого. Как ни больно признать, похоже, что всё происходящее было просто такой ужасной явью…
— Мне жаль, Древний, — если сожаление и звучало в голосе исполина Тавалу, то лишь формально необходимое. — Мне жаль, что ты должен уйти так, раньше твоего Решения. Это — потеря для всех Хранителей.
В один момент чернота вокруг взорвалась шумом реального мира, а Дениса снова накрыло выворачивающей наизнанку тошнотой. К тому же его вдруг бросило в жар… Стоп. Это горит его кожа!
Маг разлепил глаза и увидел, как с неба в него бьёт алым лучом странный знак в круге. Под его светом Денис не мог пошевелиться ни на миллиметр. Мышцы будто стали бесполезной ватой, руки и ноги налились свинцом и обвисли, и только сердце вмиг забилось быстрее, с каждой секундой набирая темп.
«Не твори заклятий! — услышал маг знакомый голос в голове. — Так Руна подействует сразу!»
Рядом с Денисом ко дну кратера похожим алым лучом был пригвождён голубой энергетический сгусток.
Обездвиженного Дениса пробрала крупная, яростная дрожь. Жар от луча всё нарастал, безжалостно вгрызаясь в его краснеющую кожу.
«Что делать, Бури?! — вскричал маг мысленно, пытаясь прорваться сквозь туман тошноты в сознании. — Что мне делать?!..»
И тут он увидел.
От демиурга, синего энергетического сгустка под вторым лучом, вверх, туда, откуда больше всего «фонило» чистой и текучей Силой, протянулась едва заметная тонкая нить.
Остальные энергетические капли тоже это заметили и мгновенно взмахнули громадными световыми лезвиями, пытаясь перерубить её… но тщетно — нить уже погасла. Что-то произошло…
Вероятно, прими сгустки энергии человекоподобную форму, Денис бы увидел, как они рвут на себе волосы. Он мог поклясться, что почувствовал их досаду и панику, заполнившие пространство вокруг.
И в этот момент светило, висевшее над планетой, покрылось пятнами и ослепительно полыхнуло, бросив в их сторону гигантский протуберанец. Сделалось ещё жарче, Денису показалось, что его кожа задымилась и вот-вот займётся пламенем…
«Ты совсем выжил из ума, Древний?! — услышал он раскатистый мысленный вопль. — Это же Узел! Управляющий Контур!..»
И беззвучный, вброшенный чистой эмоцией в пространство смех Бури оборвал его реплику.
«Уходим, Алый Лидер! — испуганно прокричал мысленный женский голос. — Нет времени!»
И три сгустка энергии, висевшие над кратером, один за другим хлопками растворились в воздухе.
Небо заволакивало некогда желтоватое, а теперь с каждой секундой всё больше голубеющее светило, стремительно увеличивавшееся в размерах. Становилось всё жарче и жарче. Одежда и волосы Дениса тлели. Руки и лицо горели, а веки, даже зажмуренные, нагрелись так, что казалось, что глазные яблоки вот-вот закипят.
Но магу удалось разлепить один глаз на волосок — и он вдруг понял, что алого луча больше нет. Маг моментально обернулся в защитный пузырь, бросив взгляд туда, где только что была голубая капля чистой Силы. Под собственным щитом там стоял голубоглазый, беловолосый гигант Бури и широко, с видом победителя улыбался.
А потом удовлетворённо кивнул, будто сам себе, — и Денису в нос ударил резкий запах водорослей.
* * *
Дул лёгкий, тёплый ветер.
Чёрный скелет огромного чудища неодобрительно косился большими глазницами на тех, кто появился на плоской оранжевой скале. Сотни, а может быть тысячи оборотов океанской планеты вокруг её солнца лежал он здесь, в покое и умиротворении. А эти двое сначала с грохотом принесли с собой обломок горы со странной серебристой дверью. А потом — и вовсе остались здесь, нарушив тишину и шум волн какофонией заклятий и разговоров…
Руки и лицо неистово саднило. Денис устало сел прямо на рыжий камень и постарался успокоить дыхание. Неужели всё закончилось? Ни тело, ни разум никак не могли в это поверить. Что вокруг не бушуют непреодолимые силы. Что его не пытаются убить. Что ему не предстоит смертельный поединок, в котором у мага почти нет шансов. Что изнурительных тренировок больше не нужно и что теперь, кажется, наконец-то можно снова просто пожить?..
— Тренировки придётся оставить, маг, — пробасил откуда-то сверху Бури.
Читающий мысли демиург подошёл к Денису и сел на скалу перед ним, не переставая улыбаться.
— Без тренировок Неутолимый Голод станет пыткой, ты обезумеешь и разрушишь этот мир. Поэтому каждодневное истощение от применения магии теперь с тобой на всю жизнь, — Бури развёл руками. — Но не волнуйся. Это относительно недолго. Кроме того, есть вероятность, что ты не проживёшь её полностью, — обнадёжил он.
Денис поднял на демиурга глаза и одарил его колким взглядом.
— Так значит, мятежный Смотритель — это ты, Бури? — он снова посмотрел себе под ноги. — Когда ты собирался мне сообщить?
— Я не собирался, — спокойно ответил гигант. — Вероятность того, что ты откажешься, была слишком высокой. Но даже если бы не отказался, ты бы знал, что мы оба в меньшинстве. И считал бы схватку заранее проигранной, без единого шанса. А потому, даже согласившись пойти в бой, проиграл бы с вероятностью девяносто девять и четыреста шестнадцать тысячных процента. Округлённо.
Маг поджал губы. Смотритель был прав. Он никогда не любил тех, кто играет не по правилам. Точно бы отказался.
— Купол Безмолвия берёт внутрь только тех, кто должен участвовать в обсуждении. Их он выбирает сам, в зависимости от обстоятельств. И по какой-то причине Купол решил взять тебя. Поэтому теперь ты всё знаешь. Я — тот самый мятежный Хранитель миров. Хотя на мой взгляд, это все остальные Хранители — мятежные. И их мятеж много серьёзнее моего. Они пошли против замысла самого Творца.
Денис снова посмотрел на демиурга.
— Ты правда видел Творца, Бури?
— Да, — гигант кивнул. — Очень давно. Триллионы и триллионы тактов назад. Я — последний живущий из тех, кто видел Его. И даже говорил с Ним. Все остальные уже ушли.
— Ушли?
— Да. Хранители миров не умирают от старости, маг. Нас нельзя убить… хотя можно попытаться, если есть одна из оставленных Творцом Рун Смерти. Их было всего десять. Теперь — уже девять. Смотрители уходят сами, когда приходит время. Мы это чувствуем — и растворяемся. Уходим вслед за самим Творцом. Туда, куда очень давно ушёл первым Он. Поэтому лучший способ убить одного из нас — вынудить уйти. Я не знаю точно, но подозреваю, что многие мои современники ушли с чьей-то помощью…
Демиург долгим взглядом посмотрел в сторону. Улыбка сползла с его лица, и оно вновь стало непроницаемо спокойным.
— Нас становится всё меньше, маг. Многие уходят. Наш мир, мир Хранителей миров, пустеет… Но именно так задумывал Творец. Миры вырастают, перестают нуждаться в нашей опеке, Смотрители становятся не нужны и покидают сущее. Таков был Его замысел. И я — последний, кто продолжает его чтить… — он поджал губы. — Смотрители Второй волны, которых создали я и мои современники, и Смотрители Третьей волны, которых мы создали уже вместе, больше не хотят уходить. Они не видели Творца и сомневаются в его существовании. В какой-то момент Дюжина Лидеров, видя, как соплеменники принимают Решение и уходят, как наш мир постепенно сиротеет, открыто назвала существование Творца недоказанным и приняла решение обратить этот процесс вспять. И у них уже получилось — в этот же момент передумал уходить я.
Глаза Бури сузились, брови нахмурились, и он замолчал на секунду, сжав массивные кулаки.
— Творец не зря всё так придумал, — продолжил демиург, глубоко вздохнув. — И если я, единственный живой пророк Его, не справился с тем, чтобы убедить Хранителей миров воплощать Его идеи, то именно я — тот, кто должен привести их в жизнь. Потому что больше некому.
Жёлтые огни в его голубых глазах с каждым словом разгорались всё ярче. Денис даже рефлекторно подготовил боевой щит на случай, если гнев демиурга прорвётся наружу заклинанием. Глупо — тот не мог атаковать его, даже если бы, не приведи Космос, захотел…
— А что ты сделал с теми троими, Бури? Почему они так спешно отступили? И почему та звезда взорвалась?.. — спросил он осторожно.
Смотритель повёл бровями:
— С ними — ничего. Я могу их лишь повредить. Но они были правы, против всех троих сразу мне не выстоять. Особенно против Тавалу и Руны Смерти. Под её действием я не мог даже творить магию, не убив себя моментально. Единственное, что оставалось — разорвать Управляющий Контур. Смотрителю, который знает его устройство, на это магия не нужна.
— Управляющий Контур?..
— То, что делает управляемым Узел — энергетический канал, через который Хранители влияют на твой мир, меняют его, отслеживают аномалии и обслуживают то, что неисправно. А ещё — входят и выходят из него.
Денис изумлённо открыл рот.
— Так ты теперь…
— Да, — Бури кивнул. — Я здесь заперт. Звезды возле лагеря, к которой Контур был подведён, больше нет. И пути для меня отсюда — тоже. По крайне мере до тех пор, пока Дюжина Лидеров не восстановит канал.
Кровь ударила магу в голову от накатившего волнения. Он почувствовал резь в глазах и со стоном прикрыл их, болезненно скривившись.
— Они не знают, как, поэтому это займёт какое-то время, — продолжил Хранитель миров буднично. — Но очень в этом заинтересованы, а потому времени у нас не так много. У нас обоих, маг. Теперь они охотятся и за тобой.
Дениса качнуло, и он глубоко задышал.
Опять! Ещё ничего, совсем ничего не закончилось… И теперь он — враг тех, кто заправляет мирами… Ну почему?..
— Но почему, Бури?! — воскликнул он со стоном. — Почему я?! Почему остальные Смотрители так хотят уничтожить мой мир?.. Вас же становится меньше! Разве, разрушив один из миров, вы не станете менее нужны? Разве от этого кто-то не уйдёт?..
Демиург хмыкнул.
— Ты верно рассуждаешь, маг. Но они не хотят уничтожать твой мир. Просто если в нём разовьётся безграничная магия, он может разрушиться сам собой. И да, это заставит некоторых из Смотрителей уйти. Но Дюжине Лидеров всё равно. Потому что не твой мир им нужен, а сами безграничные маги. Это — Четвёртая волна. Они… — гигант сжал зубы и поиграл желваками. — Они делают новую попытку сотворить себе подобных. И если даже это произойдёт ценой одного из миров, такая цена выживания будет принята без раздумий.
В этот момент Дениса осенило. Он наконец-то понял. И понял гораздо больше, чем, положа руку на сердце, хотел бы понимать. Понял, почему развитие умения использовать Силу так неостановимо. Понял, почему Сайя едва ли не на равных соперничала с самим Древним Бури. Понял, почему для того, кто он Смотрителю, в их языке есть слово…
— Бури… — маг задержал дыхание, чувствуя, как сердце остервенело бьётся о грудную клетку. Вопрос набух, словно капля сочившегося прямо из пор напряжения, и вырвался на свободу: — Я — тоже будущий Хранитель миров?..
Беловолосый гигант поднялся со скалы, с каменным лицом пристально посмотрел ему в глаза секунду и развернулся, направляясь к воде.
— Ты потратил много сил, маг, — бросил он на ходу, не оборачиваясь, — тебе надо принять пищу.
И чёрный скелет громадного древнего чудища вместе с Денисом проводил его растерянным взглядом.
Эпилог
Голос хрупкой с виду девушки властно гремел во всём пространстве сумеречной и гулкой залы, заставляя пол содрогаться.
— Тебе было дано три попытки, вопрошающий. Ты не прошёл все три испытания. Знаешь ли ты, что ждёт тебя на выходе по ту сторону арки?
— Что? — стоявший напротив неё невысокий, черноволосый человеческий маг устало глянул исподлобья. Немногие, очень немногие вопрошающие имели столько безразличия в потухших глазах, сколько было у него.
— Ты перестанешь существовать, — глаза девушки ничего не выражали. — Твои тело и разум исчезнут в изначальной пустоте без следа. Твой мир сотрёт тебя из памяти, словно тебя никогда не существовало. Ты готов к этому?
Вопрошающий помолчал. Он сам пытался вспомнить детали той жизни, теперь такой далёкой после многих десятилетий, проведённых в испытаниях. Она вспоминалась лишь отдельными, рваными сполохами, то заставлявшими сердце сжиматься от щемящей ностальгии, то обжигавшими эхом боли, когда-то с ними связанной.
Кем он был? Сложно вспомнить. Творил ли он добро или зло, любил ли, ненавидел ли, поступал ли правильно или шёл против законов и устоев… Всё стёрлось десятилетиями, словно по рисунку на мелком песке прошла позёмка. Теперь уже и не понять.
Он помнил только одно — он хотел исчезнуть. В покое и умиротворении. Под шум моря. Но ему не дали. Высокие врата с непроглядной чернотой приняли его вместо мягкой и незаметной смерти.
— Да, я готов, — маг медленно кивнул. — Делай, что должно.
Он устал. Десятки лет, даже «ненастоящих», проведённые безрезультатно, измотают кого угодно. Те, кто принёс его сюда, не дав спокойно уйти, ошиблись.
— Принятие такой участи делает тебе честь, вопрошающий, — церемонно склонила голову девушка. — Прощай.
Но когда она подняла на него глаза, готовясь бросить его сквозь высокую арку на входе, в зале вдруг возникла высокая золотоволосая женщина с изумрудными глазами. Только появившись, она мгновенно вскинула руки, и вокруг вопрошающего вырос непрозрачный купол с синими прожилками.
Хрупкая девушка повернулась к внезапной посетительнице и вопросительно подняла бровь.
— Твоя магия бессильна против меня, — сказала она спокойно. — Для чего ты хочешь помешать мне выполнить то, что должно? Вопрошающий не прошёл ни одно из испытаний. Он подлежит забвению.
