***
Ольга и служанка Лизонька в купе одни.
Ну, все кончено, и слава богу… Увижу Сашу и Сергея Михайловича, и пойдет моя жизнь, хорошая и привычная, по-старому…
…В Бологом она вышла освежиться. Приятно удивилась, увидев Корецкого.
—Вы едете? Разве не должны быть при Мэри!
— Я еду для того, чтобы быть там, где вы, — сказал он, — я не могу иначе…
— Неприлично так говорить. Забудьте и я забуду.
Она чувством поняла, что этот минутный разговор страшно сблизил их; была испугана и счастлива этим
Ольга вернулась в вагон. Лизонька дремала в кресле. Она с руками укрылась пледом и прикрыла глаза. Разговор с Корецким не оставил сомнений: он признался в любви, а значит, хочет быть ее любовником! А она?!
«Это исключено, но…»
Она вновь и вновь перебирала в мыслях все моменты общения с ним и погрузилась в сладостную дрему: она опять в позе, но на ней уже не муж с лицом Байрона, а Корецкий, смотрит своим преданным и восторженным взором…
Она ощутила позывы «внизу» и непроизвольно просунула руку под юбки, под белье, тронула пальцем внутри… Не удержалась и стала ласкать «там»…
… Ольга проснулась: ее тормошила Лизонька:
— Ольга Андреевна, простите, но Вы так стонете!
Ольга ужаснулась: хорошо, что руки были под пледом! Она почувствовала презрение к себе, встряхнулась. Последний раз она мастурбировала в шестнадцать лет, ее застукала мать и застращала божьей карой…
— Дурной сон, Лизонька.
…В Петербурге на вокзале ее встречал муж.
…«Ах, боже мой! отчего у него стали такие уши?» — подумала Ольга... Какое-то неприятное чувство щемило ей сердце.
…Корецкий увидал ее мужа и тоже испытал неприятное чувство Он только за собой признавал несомненное право любить ее…»
***
Раздевшись, она вошла в спальню, но на лице ее не было того оживления, которое в бытность ее в Москве так и брызгало из ее глаз…
— Я соскучился по моей любимой и заслуживаю вознаграждение за терпение! Как считает она?
Ольга, конечно, тревожилась за свое поведение после объяснения с Корецким. Но обошлось и даже были свои плюсы: закрыла глаза и представила на месте мужа Корецкого, его лицо вблизи своего…
Новые ощущения оказались настолько сильными, что это непроизвольно отразилось на поведении при соитии. Она даже неожиданно для себя ощутила оргазм и даже …издала стон…
«Потому что я была с НИМ?!».
Она не думала, что Сергей Михайлович это может заметить, она вообще в этот момент думать была не способна. Но он заметил и неожиданно впервые поцеловал «после». А вот это новшество было Ольге почему-то неприятно…
Петербургский высший круг, собственно, один; все знают друг друга… Корецкий был везде, где только мог встречать Ольгу, и говорил ей о своей любви, наплевав на алчущие сплетен взгляды.
Кэти наблюдала за братом. Он впервые здесь после Москвы, прохаживается по салону, ни с кем подолгу не заговаривая, но и не уходил. Подошла.
— Что с тобой, Алекс? Ты кого-то ждешь?
— Самарина будет?
— Да. А что у тебя к ней, неужели нацелился?
Корецкий помедлил, потом решился:
— Это другое, Кэт, не интрижка. Я люблю ее.
— А она?
— Уверен, что и ее влечет ко мне.
— Так в чем проблема?
— Она не обычная, не может решиться, хотя муж староват для нее…
— Все мы необычные… поначалу. Не особенно церемонься, братец, она жаждет африканских страстей!
— Почему так думаешь?
— Имела возможность догадаться.
Она рассмеялась:
–А как я вспоминаю ваши насмешки! Куда это все делось! Вы пойманы, мой милый…
…Он знал, что в глазах Кэти и всех светских людей роль человека, приставшего к замужней женщине, чтобы вовлечь ее в прелюбодеянье никогда не может быть смешна, и поэтому он с гордою и веселою улыбкой посмотрел на кузину…
— И что? Надеюсь дать повод всем вожделеющим лопнуть от зависти!
Ольга ему не подавала никакого повода, но каждый раз при встрече в душе ее загоралось то самое чувство оживления, которое нашло на нее, когда она в первый раз увидела его...
***
Вот уже недели две, как она вернулась из Москвы и каждый раз при интиме с мужем она мысленно была с этим «мальчиком-офицером», как она подумала о нем поначалу, пытаясь отдалить себя от него. И каждый раз испытывала оргазм!! Она стала ждать соития с мужем с нетерпением и даже испытывала чувство досады в дни, когда муж интим не предлагал…
В третий раз Сергей Михайлович впервые не отвалился на свою половину, а прилег рядом, опираясь на локоть.
— Ольга, ты можешь объяснить, что с тобой происходит?
— А что ты имеешь в виду?
— Я заметил, что ты стала м-м… эмоциональнее при coitus. Я на вершине счастья, но так у нас впервые. Как ты это объяснишь?
Ольга смотрела в его излучающие высшую для него степень ласки, но внимательные глаза и готова была провалиться сквозь землю… Но что ей было сказать?!
— Не знаю, милый, само собой как-то…
— Я даже подумал, не захотела ли ты зачать?
Он смущенно и как-то жалостливо улыбнулся.
— Нет, не поэтому. Но я не против… если на то будет божья воля.
Сергей Михайлович выглядел счастливым.
— В нашем кругу только у нас один сын…
У нее сразу испортилось настроение:
«Ну, да… главное круг…»
Он поцеловал в губы:
— Спокойной ночи любимая.
— Спокойной ночи…
…Муж уснул, а Ольга еще долго не могла разобраться в душе. Ей было стыдно при виде его счастливого лица. Она второй раз по-крупному лгала ему. Первый раз, когда долго не беременела после сына и сказала мужу, что не получается. Они ездили на воды, в святые места, ставили свечки в храмах.
На самом деле рожать чуть ли не каждый год как Долли Ольга не хотела и принимала снадобье от знахарки, переданное той же Долли втайне даже от ее мужа. Через два года она решилась, но уже и вправду не смогла зачать и с легким сердцем забыла о предохранении…
И вот второй раз лжет сегодня! Ее повергла в изумление та легкость, с которой она, оказывается, умеет лгать!
«Что эта страсть означила? А то, что я изменяю мужу с Корецким! Мысленно, но совокупляюсь с ним и получаю удовольствие!»
Они ужаснулась от того, что стоит у порога одного из смертных грехов…
«Значит, и дальше будут соития с мужем, а я буду видеть вместо него Корецкого и притворяться?! Как долго?.. А если бы ЭТО, допустим, случилось, то я буду то с одним, то с другим!? Неужели с этим могут смириться влюбленные?… А если Сергей Михайлович узнает и закроет глаза? Опять жизнь во лжи! Та, в которой живет Кэти и многие другие… А если отказать мужу, он поймет причину и что будет!? Разрушение всего и каково будет сыну?!!.»
Ольга застонала. Заснула под утро, так и не увидев «света в конце тоннеля».
***
Она решительно отвела его в сторону,все силы напрягла на то, чтобы сказать то, что должно; но вместо того она остановила на нем свой взгляд, полный любви….
«Вот оно! — с восторгом думал он… Она любит меня. Она признается в этом!..»
— Алексей, я должна Вам сказать…
— Ольга, не говорите ничего. Я вижу и глазами и сердцем: Вы любите меня! Вы можете не признаваться, но это не важно. От судьбы не уйти.
— Но это безумие! Сейчас за мной должен прийти муж!
— Но Вы же не хотите уходить? Так останьтесь, не магометане же мы, в конце концов!
Сергей Михайлович заехал в салон и предложил жене ехать вместе домой; но она, не глядя на него, отвечала, что останется ужинать. Он раскланялся и вышел.…
После инцидента в салоне Самарин впервые подумал, что у жены может быть своя не связанная с ним жизнь, стоял лицом пред возможностью любви в его жене к кому-нибудь, кроме его…». Он понимал, что жена не получает достаточного удовлетворения, но делал вид, что она смирилась с этим, как многие и успокоился.
«И вот по прошествии девяти лет у нее регулярный оргазм!»
Теперь он не мог не связать это с появлением на ее орбите поклонника. Об уровне их сближения оставалось только догадываться. Представил, что может быть прямо в эту минуту его жена страстно стонет в объятиях с Корецким! Впервые схватило сердце. Он тщетно пытался прогнать из мыслей картину…
…На лестницу всходили женские шаги… Сергей Михайлович почувствовал ее приближение, ему стало страшно за предстоящее объяснение.
— Ольга, я должен предостеречь тебя, — сказал он…
…Но он увидел, что глубина ее души, всегда прежде открытая пред ним, закрыта, и это так и будет вперед…
***
На следующий вечер после предыдущего неудачного объяснения с женой Сергей Михайлович вошел в спальню и обычным своим тоном предложил «исполнять долг». Он почему-то стал желать этого чаще, а в дни посещения ею салона Кэти и, соответственно, встречи с Корецким требовал соития непременно. Это была не случайность. Самарин в салоне больше не появлялся, но уже не сомневался о не совсем невинных отношениях жены с Корецким, да и княгиня Мягкая намекнула. Он отгонял мысли об измене, но, не признаваясь себе в этом, мстил им, как если бы измена была. Ему было страшно обидно, когда представлял, как он был смешон, приписав ее недавнюю страсть чувством к себе. Поэтому и требовал интима с женой именно сразу после их встреч, когда ей будет особенно неприятно, и что он этим может ее унижать.
Конкретную причину ее страстности при соитии он не знал. То ли Ольга удержалась от измены и старалась загладить вину, то ли хотела таким нехитрым способом измену скрыть. А может, и не было ничего, и это новый этап в ее физиологии?..
Ольгу картины с Корецким преследовали всякий раз, как она ложилась в постель: он над ней, или наоборот. Другие позы из книг не привлекали… Но поведение мужа в последнее время ее злило и она уже не хотела с ним близости даже ради, как сказали бы в наше время, «виртуального» соития с Корецким…
Мощный сексуальный посыл от оказавшегося рядом полкового казановы упал на благодатную почву…
…Началась новая жизнь для Сергея Михайловича и для его жены. Ничего особенного не случилось. Ольга, как всегда, ездила в свет… и встречалась везде с Корецким. Он видел это, но ничего не мог сделать… Как бык, покорно опустив голову, он ждал обуха, который, он чувствовал, был над ним поднят.
***
Ольга стала замечать, что в салоне будто взгляды всех устремлены на нее с Корецким. Будто их интересует одно: когда она оступится, и как они будут смаковать ее падение. Она ужаснулась при мысли, что главным в страсти Корецкого может быть не любовь, а стремление к престижной связи, распространенное в свете в те времена.
«Чего он искал во мне? Любви не столько, сколько удовлетворения тщеславия? »
Ольга возмутилась.
«Неужели я уже настолько готова стать прелюбодейкой, что не способна прервать отношения… хотя бы на время, чтобы проверить их, а уж потом будь что будет!»
Она решила не доставлять салону такой радости! Оставила Кэти записку и ушла, не дождавшись его:
«Извините, Алексей, но я решила прекратить наши объяснения на тему любви до того времени, когда определюсь, как далеко они могут зайти. Настоятельно прошу меня не преследовать. Ольга».
Она продолжала бывать в свете, очень редко. Корецкий делал попытки объясниться, но она никогда не оставалась с ним одна…
***
Долго болел Саша, для восстановления его здоровья Самарин отвез семью в Карлсбад на воды и они вернулись только к лету. Лето она с сыном проводила на даче. Сергей Михайлович приезжал раз в неделю на день-два, оставался на ночь.
Он вошел в спальню, взглянул на жену. Ольга уже лежала с закрытыми глазами.
«Притворяется, все чаще и чаще…»
Он полежал, вздохнул, отвернулся на бок. Ольга открыла глаза…
Они лежали отвернувшись, с открытыми глазами, зная, что каждый об этом знает. Впервые за все девять лет!
«Мне стали неприятны его прикосновения… Как же быть дальше?!»
«Я ей стал физически неприятен. Это не пройдет… Как же быть?»
Оба пришли к одному и тому же выводу.
«Она уже изменяет мне в мыслях… Или уже не только?!»
«Как стремительно он стал чужим, безвозвратно чужим…»
…Войдя в спальню следующим вечером, он сразу спросил:
— Не спишь, милая?
— Нет.
— Тогда, надеюсь, мне сегодня перепадет счастье насладится благосклонностью супруги?
— Она давно усвоила свои обязанности, дорогой…
Она уже знала: чтобы легче стерпеть соитие, лучше сначала расслабиться, и она, услышав его шаги, сразу закрыла глаза, представила себя с Корецким и стала ласкать клитор…
Ольга заметила, что соитие происходило гораздо грубее и стала смелее отказывать, ссылаясь то на недомогание, то на усталость. Он делал вид, что поверил, но «исполнение долга» был вынужден свести к минимуму.
Она приноровилась получать оргазм от виртуального соития с Корецким и без «участия» мужа. Воображала соитие всего в двух позах: он снизу или сверху и смотрит на нее своим сводящим с ума восторженным взором. Мастурбировала ежедневно, иногда не раз…
Обворожительная мечта счастия
К ней изредка наведывалась Кэти , делилась новостями. О Корецком не заговаривали, но однажды она испытующе взглянула на Ольгу:
— Не хочешь узнать, что с Алексом?
Ольга испугалась, схватила подругу за руку:
— Что с ним!?
Кэти лукаво засмеялась.
— Успокойся, здоров, но сам не свой. А ты?
Ольга погрустнела.
— Не знаю, мне плохо сейчас, но… то ли ему нужно, что и мне!?
— А ты отдайся … «на волю волн» и веди себя, как все. По ходу и поймешь…
Ольга сидела на веранде до темноты. Мысль была одна:
«Я не хочу себе лгать, я хочу быть с ним, но смогу ли, „как все“? А если не смогу, то как?!»
…Подошел июль. Ольга услышала звуки подъехавшей кареты, выглянула в окно… и заметалась по комнате: у кареты стоял Корецкий, подавая руку сходившей Кэти . Она бросилась к зеркалу, что-то лихорадочно поправила в прическе, на платье, вышла к ним.
— Я не ожидала…
— Ольга, я на два месяца буду в лагере под Смоленском и не мог уехать, не увидев Вас!
В ней все пело. Она смотрела на него сияющими глазами и ни о чем не могла думать. Рядом были Саша, Лизонька, гувернантка, а она смотрела на его лицо и не могла оторвать глаз…
Опомнилась:
— Пройдемте. Лизонька, кофию, будь добра!
Поговорили о пустяках. Кэти поднялась.
— Саша, я тебе принесла английский мяч, он так высоко скачет. Пойдем, испробуем.
Прошли в сад. Он взял ее под руку, повел вглубь.
— Ольга , что Вы со мной сделали, моя недоступная любовь! Я не живу, я только думаю о вас, мечтаю о Вас. Дерзаю и представляю Вас со мной.
— Алексей, я впервые признаюсь, что мне Вас не доставало. Но думали ли Вы о последствиях тех отношений, о которых говорите?
Он остановился и повернулся к ней, взял за руку:
— Нет, и не буду. Потому что знаю, что мы будем вместе, что Вы этого тоже хотите, а остальное не важно!
Она утонула в его восхищенных глазах и говорила только чтобы говорить.
— Не говорите так. Такое безрассудство может быть пагубно для меня, Вас это не смущает?
— Пагубно!? Пагубно отказываться от счастья, посланного судьбой!
Она почувствовала, что сейчас бросится к нему в объятия и вопьется в эти губы и… увидела у него за спиной наблюдавшего за ними садовника. Она сделала усилие и убрала руку.
— Нет, Алексей, я не готова, простите…
— Что бы Вы ни решили, я буду у Ваших ног и буду ждать хоть всю жизнь!
…В карете Кэти о чем-то спрашивает, но в мыслях Корецкого Ольга: с вожделением представляет, как она снимает последнюю деталь белья, как нагой распахивается перед ним, как под его руками податливо откликаются ее роскошные ягодицы, как качаются перед его лицом ее восхитительные груди.
