«Что всё это значит? Надо будет снова поговорить с Робертом...» - подумал Джон.
Часто бывает так, что ответы на интересующие вопросы находятся в самых неожиданных для этого местах. Скажем, зашёл ты с женой в кафе после очередного звёздного мероприятия. Кафе самое рядовое: без изысков и каких-то эксклюзивных вкусностей, с самым бюджетным интерьером, какой можно себе представить. В таких кафе на столиках лежат не совсем идеального вида скатерти: кое-где прожжённые сигаретами, кое-где с жирными неотмывающимися пятнами. В туалетах там дурно пахнет, и официантка обслужит вас не так приветливо, как в дорогом ресторане. Но зато стряпня традиционная, простая и по-домашнему вкусная. И почему-то очень часто в таких кафе, где-нибудь на стене, висит телевизор. Совершенно непонятно, как он там оказался. И зачем вообще он там нужен? Но тем не менее он висит и что-то показывает. Как правило, что-то на вкус работников кафе.
И вот, казалось бы, в таком странном и неподходящем месте Вы получаете ответ на вопрос, который Вы с таким упорством задаёте Вселенной. Он спускается, как откровение Свыше, как десять заповедей, которые когда-то получил Моисей на Синае.
- Сегодня мы по нашей давней традиции вспоминаем очередного выдающегося актёра. Итак, о ком же пойдёт речь на этот раз? На днях исполнилось ровно двадцать лет со дня его смерти, но он уже успел вписать своё имя в список самых легендарных актёров двадцать первого столетия. Сегодня мы поговорим о Хите Леджере, известном по роли Джокера в картине «Тёмный рыцарь» от режиссёра Кристофера Нолана две тысячи восьмого года. И согласитесь, его игра в этом фильме действительно была просто гениальной!
Напомню, что официальная причина смерти Хита Леджера – передозировка лекарственными препаратами, среди которых были найдены сильные обезболивающие, транквилизаторы и снотворные вещества. Однако многие поклонники актёра до сих пор считают, что его смерть вовсе не была случайной, и связывают её как раз с ролью Джокера. Дело в том, что наш любимец Леджер провёл сорок три дня в полном одиночестве, готовясь перевоплотиться в известного злодея комиксов. Во время своей добровольной изоляции актёр заносил все наблюдения в специальный дневник, также он собирал вырезки из газет с трагичными новостями, фотографии улыбающегося клоуна, гиен и Алекса ДеЛарджа из «Заводного апельсина», с которого и скопировал многие приёмы игры.
Некоторые врачи утверждают, что подобные творческие поиски довели Леджера до биполярного расстройства, а это в свою очередь привело к бесконтрольному приёму антидепрессантов и последующей трагедии. Согласно судмедэкспертизе, актёр принял перечисленные вещества в большом количестве, в результате чего и скончался. Было ли это просто случайностью или всё-таки Хит Леджер намеренно покончил жизнь самоубийством – остаётся только догадываться. Напомним, что никаких предсмертных записок так и не было найдено...
Для Джона, который после упоминания диктором слова джокер, просто влип в экран, это сообщение было раскатом грома среди ясного неба. Мир переворачивался и превращался в калейдоскоп неясностей прямо на глазах.
«Так вот о каком Джокере шла речь. Нет, это не может быть совпадением. Вот почему это так сильно напугало Шаферза», - задумался Джек, продолжая смотреть в экран, как заворожённый, хотя репортаж о Джокере уже закончился.
- Джонни, ты чего так завис? Что там такого интересного рассказывают? – улыбнулась Джилл.
Джон отвлёкся от экрана, посмотрел на жену и ответил:
- Да так, ничего особенного. Просто, видимо, давно не смотрел телевизор.
- Хорошо, тогда дома я тебе буду иногда его включать во время завтрака, чтобы ты не забывал, что это такое. Кроме того, похоже, это хороший способ тебя отвлечь, так что, если я захочу ещё чего-нибудь очень вкусненького, то к холодильнику смогу прокрасться без препятствий, - очередную остроумную шутку выдала Джиллиан.
Но Джону было совершенно не до шуток, поэтому он вяло улыбнулся, сделав вид, что ничего не происходит. Дело принимало очень серьёзный оборот. Если догадки Джона верны, то смерть Хита Леджера вовсе не была случайной и некто мистер Папедж может вполне обеспечить такой исход и Шаферзу.
«Но что за игра тут ведётся? Зачем это всё? Интересно, это как-то связано с технологией? И связано ли вообще? Куда я вляпался? А может, это какие-то личные дела Шаферза?»
Теперь во время перерывов у Джона была одна цель: поймать момент, когда Шаферз останется один. И такой момент не заставил долго ждать, так как актёр вёл себя довольно странно: он часто вздрагивал при всяких посторонних звуках, чурался других актёров, почти ни с кем не общался, его вечно трясло, будто он был съедаем самой настоящей паранойей. Конечно, после подслушанного разговора это не особо удивляло Джона. Состояние Шаферза было вполне обоснованным.
- Привет, Роберт, - прошептал Джон, застав испуганного актёра в одном из коридоров студии.
- Кто здесь? – просипел Шаферз в ответ, хватаясь за сердце.
- Это я, Джон. Не бойся, я просто хочу с тобой поговорить.
- А, это ты. Мне не положено с тобой разговаривать.
- Но, Роберт, ты должен объяснить, что всё это значит? Всё, что ты наговорил тогда?
- Ты больше ничего не услышишь от меня, - Шаферз начал убегать от Джона по коридору, насколько у него это получалось.
- Стой, Роберт. Погоди! – Джон схватил его за руку. – Я знаю про мистера Папеджа. Я знаю, что он тебе угрожал. Кто это? Почему ты его боишься? Я знаю, кто такой Джокер.
Но Шаферз даже слушать не хотел - он просто попытался вырвать свою руку, и, как только у него это получилось, снова бросился бежать.
- Теперь ты сам по себе, Джон, - крикнул он, не оборачиваясь. – Смиренье и запрет, смиренье и запрет, смиренье и запрет…
Линия Шаферза отпадала. Пообщаться с ним снова точно не получится. Просто поразительно, как Шаферз преображался, когда оказывался на съёмочной площадке: от испуга и вечной дрожи на лице не оставалось и следа, он был приветлив и общителен, будто перед выходом он доставал из кармана маску дружелюбия и надевал её. Скорее всего, Шаферз уже почти ничего не играл сам, и эта маска дружелюбия была детищем технологии. Скверно было смотреть на это, так как всё теперь становилось каким-то фальшивым, каким-то мёртвым, даже сама игра. Ведь одно дело, когда "Эмоушен диджитал" только дополняет, и совсем другое, когда делает всё за тебя.
Однажды Джон увидел на площадке знакомое лицо. Джон не сразу узнал его, но, приглядевшись, вспомнил, что это был тот молодой человек, которого ему представил мистер Морган. Звали его, кажется, Марк Питерсон.
«Хм… Как интересно. Даже техник появился на съёмочной площадке. Первый раз вижу его здесь», - подумал Джон.
Как только техник закончил разговор и направился к выходу, Джон тут же решил проследить за ним, но его вдруг остановил Уоллберг:
- Ты куда это собрался?
- Да так, хочу свежим воздухом подышать, - на ходу соврал Джон.
- Хорошо, сходи, подыши, но учти, через десять минут твоя сцена. Понял? Не опаздывай, - сегодня Уоллберг был как никогда добр.
- Да, я думаю, успею.
Марк уже с полминуты назад вышел на улицу. Джон не мог бежать, чтобы не привлекать к себе внимания, но старался идти как можно быстрее. Очутившись вне студии, он стал крутиться во все стороны, пытаясь обнаружить хоть что-нибудь. Вдруг он увидел, как какая-то фигура мелькнула за соседнее здание.
«Может, это Марк? О Боже, хоть бы это был Марк», - Джон бросился бежать со всех ног. Заглянув за здание, он увидел, как в невзрачную дверь входит парень со знакомыми лохматыми волосами. У Джона наступило облегчение. Теперь уже гораздо более аккуратно и осмотрительно Джон подошёл к этой же двери и тихо открыл её. Внутри было пусто и темно. Если бы не техник, зашедший сюда полминуты назад, - вывод был бы однозначным: здание заброшено. Но теперь многое не казалось таким уж однозначным…
«И зачем технику тут прятаться? Для чего такие меры предосторожности?» - спрашивал себя Джон, пробираясь через грязные помещения, преодолевая заваленные всяческим хламом коридоры. Наконец где-то в двадцати метрах от себя, слева, он увидел свет. Свет исходил из дверного проёма, сразу за которым начиналась крутая железная лестница, идущая наверх. Уже снизу было слышно, что там, на втором этаже, довольно оживлённо: слышались какие-то голоса, смех, звуки шагов.
Поднявшись по лестнице максимально тихо, насколько это было возможно, Джон очутился в открытом, светлом и очень просторном помещении, сплошь было забитого всяческой аппаратурой, между которой лежали охапки чёрных проводов. Повсюду суетились люди. Справа была расположена видеостена, на которой выводилось множество разной информации. Больше всего Джона привлекла та часть видеостены, что была слева, ближе к нему. На ней было изображено множество лиц. Даже издалека он узнал некоторые из них. Он невольно начал подходить ближе, не веря собственным глазам. - Здравствуйте, мистер Вайер, - послышалось где-то сбоку.
- И что, все они? – спросил Джон, не отрываясь от экрана.
- Да, все. Впечатляет, правда? – продолжил голос. Джон не знал, что на это ответить. Голос продолжил:
- Что ж, вижу теперь наш технический отдел - для Вас не тайна. Отсюда, как Вы догадались, и осуществляется управление эмоциями. Я глава этого отдела. Позвольте представиться, меня зовут Майкл Папедж.
Произнесённое вслух имя заставило Джона оторваться от экрана и посмотреть на человека, который с ним беседовал.
«Тот самый?» - подумал он…
- Позвольте, раз уж Вы здесь, я Вам проведу небольшую экскурсию. Расскажу немного, как здесь всё устроено, - с виду этот мистер Папедж выглядел довольно дружелюбно, общался крайне уважительно и приветливо. Джон не стал отказываться и проследовал за главой отдела.
- Эта видеостена, которую Вы так пристально рассматривали, является главным экраном, на нём выводится вся наиболее важная информация. Здесь ведётся общий мониторинг всего происходящего на съёмочной площадке. Без неё выстроить согласованную работу нашего отдела было бы просто невозможно.
Эта группа занимается всем, что связано с речевым аппаратом. Голос, интонация, вокал – всё это в их компетенции. Их задачей, так сказать, является точная настройка, чтобы голос актёра был естественным и соответствовал его настоящему звучанию.
Эта группа занимается уже эмоциями. Как видите, мистер Вайер, она более многочисленна, так как эмоции моделировать гораздо сложнее. И куда сложнее - сделать их правдоподобными и живыми. Это очень скрупулёзная и тонкая работа - здесь нужен настоящий профессионализм. Эти ребята для каждого актёра настраивают специальные модули эмоций или шаблоны по-другому. Адаптируют их под каждую конкретную личность, под каждое конкретное лицо.
Далее настроенные модули отправляются к техникам. За каждым техником закреплён один актёр, которого он ведёт на протяжении не только конкретных съёмок, но и на протяжении всей его актёрской деятельности. Я знаю, мистер Морган познакомил Вас со своим техником. Вот его место. Отсюда осуществляется управление Вашими эмоциями.
Джон осмотрел рабочее место Марка Питерсона. Там было шесть больших плоских мониторов, на одном из которых было выведено его лицо крупным планом.
- Хотите, что-нибудь продемонстрируем? – улыбнулся Папедж. Джон ничего не ответил, продолжая смотреть на экраны, которые выводили кучу каких-то непонятных данных.
- А вот это что? – спросил он, указывая на один из экранов.
- Наши нанороботы ведут небольшой контроль Ваших биопараметров: сердцебиение, давление, сахар в крови и ряд других. Данные факторы также необходимо учитывать, так как эмоциональное состояние может напрямую зависеть от них. Но я Вас уверяю, контроль самый минимальный, исключительно в целях улучшения качества нашей работы. Я думаю, Вы и сами понимаете, насколько это важно.
- Так что, показать Вам что-нибудь?
- Нет, не стоит, - ответил Джон, - я уже насмотрелся на эти вещи в лаборатории, поэтому имею представление.
- Очень хорошо. Тогда, может, у Вас есть какие-то вопросы? Мне тут сообщают, что Уоллберг уже заждался Вас на площадке.
- Да, я ему обещал через десять минут. Чёрт, это точно разозлит его. Ладно, мне пора. Спасибо за экскурсию, - Джон поспешил к выходу.
- Вас проводить, мистер Вайер?
- Нет, я сам.
Джон резко остановился и спросил:
- Да, а что происходит с мистером Шаферзом?
- А что с ним не так? – изображая непонимание и даже некоторое удивление, спросил Папедж.
- Ничего особенного, просто он какой-то нервный последнее время. Почти ни с кем не общается. Раньше всё было по-другому.
- Вы знаете, мы довольно давно работаем с мистером Шаферзом. И я признаюсь, что я лично с ним знаком. Пару дней назад мы с ним общались, и он меня лично уверял, что это просто небольшой стресс, ничего серьёзного.
- Я слышал, что он хочет отказаться от роли в «Поющих мечтах»?
- Кто Вам сказал такую глупость? – Папедж рассмеялся. – Я сам предлагал ему взять перерыв или вообще отдать эту роль кому-нибудь другому, но он меня уверял, что справится.
- Ладно, тогда, значит, ничего серьёзного. Ещё раз спасибо за экскурсию! – и Джон двинулся к выходу.
- Если что, заходите к нам в любое время. Мы всегда будем рады помочь, мистер Вайер.
«Какая наглая ложь. Я своими ушами слышал ваш диалог с Шаферзом, и там Вы говорили совсем другие вещи, мистер Папедж. Совсем другие…» - думал Джон, пока шёл обратно на площадку.
Ситуация с Шаферзом оставалась неясной. Одно Джону удалось выяснить наверняка: абсолютно все актёры, которые участвовали в проекте «Поющие мечты», использовали технологию «Эмоушен Диджитал». Абсолютно все…
- Теперь он знает, где мы. Пожалуйста, внесите эту информацию в каталог недопустимой, - отдал распоряжение Папедж одному из подчинённых после того, как Джон покинул технический отдел…
Весь следующий месяц интенсивно продолжались съёмки. Процесс двигался к финалу. Снимались ключевые сцены, в которых Джон, как главное действующее лицо, активно участвовал, поэтому пока некогда было думать о своём маленьком расследовании. Да и поводов больше не появлялось.
Шаферз то подолгу отсутствовал, то появлялся в хорошем расположении духа. Его роль в фильме фактически закончилась. Видимо, поэтому в нём наступили столь резкие перемены: он дружелюбно общался со всеми, мог угостить кофе, иногда, оказываясь в центре внимания, веселил шатающихся без дела второстепенных персонажей. Однажды даже Уоллберг сделал ему замечание за то, что тот ведёт себя слишком уж шумно. Кто бы мог подумать? И это Роберт Шаферз, которого месяц назад трясло и лихорадило?!
Джон списывал это на нестабильность психики, которая свойственна очень многим творческим людям: для чувственной натуры депрессия – это частая спутница, которая появляется иногда даже без всякого повода. Признаться, Джон и сам не раз оказывался в её цепких лапах.
Насчёт лжи Папеджа догадок не было никаких. Казалось, что всё это было сном и не происходило на самом деле или же осталось где-то позади, в прошлом, и никаким образом не касается его. Хотелось так думать... Неужели он, Джон Вайер, не заслужил маленького кусочка счастья? Ведь он так долго работал, столько отдал и стольким пожертвовал, чтобы заниматься любимым делом…
***
Часто бывает так, что ответы на интересующие вопросы находятся в самых неожиданных для этого местах. Скажем, зашёл ты с женой в кафе после очередного звёздного мероприятия. Кафе самое рядовое: без изысков и каких-то эксклюзивных вкусностей, с самым бюджетным интерьером, какой можно себе представить. В таких кафе на столиках лежат не совсем идеального вида скатерти: кое-где прожжённые сигаретами, кое-где с жирными неотмывающимися пятнами. В туалетах там дурно пахнет, и официантка обслужит вас не так приветливо, как в дорогом ресторане. Но зато стряпня традиционная, простая и по-домашнему вкусная. И почему-то очень часто в таких кафе, где-нибудь на стене, висит телевизор. Совершенно непонятно, как он там оказался. И зачем вообще он там нужен? Но тем не менее он висит и что-то показывает. Как правило, что-то на вкус работников кафе.
И вот, казалось бы, в таком странном и неподходящем месте Вы получаете ответ на вопрос, который Вы с таким упорством задаёте Вселенной. Он спускается, как откровение Свыше, как десять заповедей, которые когда-то получил Моисей на Синае.
- Сегодня мы по нашей давней традиции вспоминаем очередного выдающегося актёра. Итак, о ком же пойдёт речь на этот раз? На днях исполнилось ровно двадцать лет со дня его смерти, но он уже успел вписать своё имя в список самых легендарных актёров двадцать первого столетия. Сегодня мы поговорим о Хите Леджере, известном по роли Джокера в картине «Тёмный рыцарь» от режиссёра Кристофера Нолана две тысячи восьмого года. И согласитесь, его игра в этом фильме действительно была просто гениальной!
Напомню, что официальная причина смерти Хита Леджера – передозировка лекарственными препаратами, среди которых были найдены сильные обезболивающие, транквилизаторы и снотворные вещества. Однако многие поклонники актёра до сих пор считают, что его смерть вовсе не была случайной, и связывают её как раз с ролью Джокера. Дело в том, что наш любимец Леджер провёл сорок три дня в полном одиночестве, готовясь перевоплотиться в известного злодея комиксов. Во время своей добровольной изоляции актёр заносил все наблюдения в специальный дневник, также он собирал вырезки из газет с трагичными новостями, фотографии улыбающегося клоуна, гиен и Алекса ДеЛарджа из «Заводного апельсина», с которого и скопировал многие приёмы игры.
Некоторые врачи утверждают, что подобные творческие поиски довели Леджера до биполярного расстройства, а это в свою очередь привело к бесконтрольному приёму антидепрессантов и последующей трагедии. Согласно судмедэкспертизе, актёр принял перечисленные вещества в большом количестве, в результате чего и скончался. Было ли это просто случайностью или всё-таки Хит Леджер намеренно покончил жизнь самоубийством – остаётся только догадываться. Напомним, что никаких предсмертных записок так и не было найдено...
Для Джона, который после упоминания диктором слова джокер, просто влип в экран, это сообщение было раскатом грома среди ясного неба. Мир переворачивался и превращался в калейдоскоп неясностей прямо на глазах.
«Так вот о каком Джокере шла речь. Нет, это не может быть совпадением. Вот почему это так сильно напугало Шаферза», - задумался Джек, продолжая смотреть в экран, как заворожённый, хотя репортаж о Джокере уже закончился.
- Джонни, ты чего так завис? Что там такого интересного рассказывают? – улыбнулась Джилл.
Джон отвлёкся от экрана, посмотрел на жену и ответил:
- Да так, ничего особенного. Просто, видимо, давно не смотрел телевизор.
- Хорошо, тогда дома я тебе буду иногда его включать во время завтрака, чтобы ты не забывал, что это такое. Кроме того, похоже, это хороший способ тебя отвлечь, так что, если я захочу ещё чего-нибудь очень вкусненького, то к холодильнику смогу прокрасться без препятствий, - очередную остроумную шутку выдала Джиллиан.
Но Джону было совершенно не до шуток, поэтому он вяло улыбнулся, сделав вид, что ничего не происходит. Дело принимало очень серьёзный оборот. Если догадки Джона верны, то смерть Хита Леджера вовсе не была случайной и некто мистер Папедж может вполне обеспечить такой исход и Шаферзу.
«Но что за игра тут ведётся? Зачем это всё? Интересно, это как-то связано с технологией? И связано ли вообще? Куда я вляпался? А может, это какие-то личные дела Шаферза?»
***
Теперь во время перерывов у Джона была одна цель: поймать момент, когда Шаферз останется один. И такой момент не заставил долго ждать, так как актёр вёл себя довольно странно: он часто вздрагивал при всяких посторонних звуках, чурался других актёров, почти ни с кем не общался, его вечно трясло, будто он был съедаем самой настоящей паранойей. Конечно, после подслушанного разговора это не особо удивляло Джона. Состояние Шаферза было вполне обоснованным.
- Привет, Роберт, - прошептал Джон, застав испуганного актёра в одном из коридоров студии.
- Кто здесь? – просипел Шаферз в ответ, хватаясь за сердце.
- Это я, Джон. Не бойся, я просто хочу с тобой поговорить.
- А, это ты. Мне не положено с тобой разговаривать.
- Но, Роберт, ты должен объяснить, что всё это значит? Всё, что ты наговорил тогда?
- Ты больше ничего не услышишь от меня, - Шаферз начал убегать от Джона по коридору, насколько у него это получалось.
- Стой, Роберт. Погоди! – Джон схватил его за руку. – Я знаю про мистера Папеджа. Я знаю, что он тебе угрожал. Кто это? Почему ты его боишься? Я знаю, кто такой Джокер.
Но Шаферз даже слушать не хотел - он просто попытался вырвать свою руку, и, как только у него это получилось, снова бросился бежать.
- Теперь ты сам по себе, Джон, - крикнул он, не оборачиваясь. – Смиренье и запрет, смиренье и запрет, смиренье и запрет…
***
Линия Шаферза отпадала. Пообщаться с ним снова точно не получится. Просто поразительно, как Шаферз преображался, когда оказывался на съёмочной площадке: от испуга и вечной дрожи на лице не оставалось и следа, он был приветлив и общителен, будто перед выходом он доставал из кармана маску дружелюбия и надевал её. Скорее всего, Шаферз уже почти ничего не играл сам, и эта маска дружелюбия была детищем технологии. Скверно было смотреть на это, так как всё теперь становилось каким-то фальшивым, каким-то мёртвым, даже сама игра. Ведь одно дело, когда "Эмоушен диджитал" только дополняет, и совсем другое, когда делает всё за тебя.
Однажды Джон увидел на площадке знакомое лицо. Джон не сразу узнал его, но, приглядевшись, вспомнил, что это был тот молодой человек, которого ему представил мистер Морган. Звали его, кажется, Марк Питерсон.
«Хм… Как интересно. Даже техник появился на съёмочной площадке. Первый раз вижу его здесь», - подумал Джон.
Как только техник закончил разговор и направился к выходу, Джон тут же решил проследить за ним, но его вдруг остановил Уоллберг:
- Ты куда это собрался?
- Да так, хочу свежим воздухом подышать, - на ходу соврал Джон.
- Хорошо, сходи, подыши, но учти, через десять минут твоя сцена. Понял? Не опаздывай, - сегодня Уоллберг был как никогда добр.
- Да, я думаю, успею.
Марк уже с полминуты назад вышел на улицу. Джон не мог бежать, чтобы не привлекать к себе внимания, но старался идти как можно быстрее. Очутившись вне студии, он стал крутиться во все стороны, пытаясь обнаружить хоть что-нибудь. Вдруг он увидел, как какая-то фигура мелькнула за соседнее здание.
«Может, это Марк? О Боже, хоть бы это был Марк», - Джон бросился бежать со всех ног. Заглянув за здание, он увидел, как в невзрачную дверь входит парень со знакомыми лохматыми волосами. У Джона наступило облегчение. Теперь уже гораздо более аккуратно и осмотрительно Джон подошёл к этой же двери и тихо открыл её. Внутри было пусто и темно. Если бы не техник, зашедший сюда полминуты назад, - вывод был бы однозначным: здание заброшено. Но теперь многое не казалось таким уж однозначным…
«И зачем технику тут прятаться? Для чего такие меры предосторожности?» - спрашивал себя Джон, пробираясь через грязные помещения, преодолевая заваленные всяческим хламом коридоры. Наконец где-то в двадцати метрах от себя, слева, он увидел свет. Свет исходил из дверного проёма, сразу за которым начиналась крутая железная лестница, идущая наверх. Уже снизу было слышно, что там, на втором этаже, довольно оживлённо: слышались какие-то голоса, смех, звуки шагов.
Поднявшись по лестнице максимально тихо, насколько это было возможно, Джон очутился в открытом, светлом и очень просторном помещении, сплошь было забитого всяческой аппаратурой, между которой лежали охапки чёрных проводов. Повсюду суетились люди. Справа была расположена видеостена, на которой выводилось множество разной информации. Больше всего Джона привлекла та часть видеостены, что была слева, ближе к нему. На ней было изображено множество лиц. Даже издалека он узнал некоторые из них. Он невольно начал подходить ближе, не веря собственным глазам. - Здравствуйте, мистер Вайер, - послышалось где-то сбоку.
- И что, все они? – спросил Джон, не отрываясь от экрана.
- Да, все. Впечатляет, правда? – продолжил голос. Джон не знал, что на это ответить. Голос продолжил:
- Что ж, вижу теперь наш технический отдел - для Вас не тайна. Отсюда, как Вы догадались, и осуществляется управление эмоциями. Я глава этого отдела. Позвольте представиться, меня зовут Майкл Папедж.
Произнесённое вслух имя заставило Джона оторваться от экрана и посмотреть на человека, который с ним беседовал.
«Тот самый?» - подумал он…
***
- Позвольте, раз уж Вы здесь, я Вам проведу небольшую экскурсию. Расскажу немного, как здесь всё устроено, - с виду этот мистер Папедж выглядел довольно дружелюбно, общался крайне уважительно и приветливо. Джон не стал отказываться и проследовал за главой отдела.
- Эта видеостена, которую Вы так пристально рассматривали, является главным экраном, на нём выводится вся наиболее важная информация. Здесь ведётся общий мониторинг всего происходящего на съёмочной площадке. Без неё выстроить согласованную работу нашего отдела было бы просто невозможно.
Эта группа занимается всем, что связано с речевым аппаратом. Голос, интонация, вокал – всё это в их компетенции. Их задачей, так сказать, является точная настройка, чтобы голос актёра был естественным и соответствовал его настоящему звучанию.
Эта группа занимается уже эмоциями. Как видите, мистер Вайер, она более многочисленна, так как эмоции моделировать гораздо сложнее. И куда сложнее - сделать их правдоподобными и живыми. Это очень скрупулёзная и тонкая работа - здесь нужен настоящий профессионализм. Эти ребята для каждого актёра настраивают специальные модули эмоций или шаблоны по-другому. Адаптируют их под каждую конкретную личность, под каждое конкретное лицо.
Далее настроенные модули отправляются к техникам. За каждым техником закреплён один актёр, которого он ведёт на протяжении не только конкретных съёмок, но и на протяжении всей его актёрской деятельности. Я знаю, мистер Морган познакомил Вас со своим техником. Вот его место. Отсюда осуществляется управление Вашими эмоциями.
Джон осмотрел рабочее место Марка Питерсона. Там было шесть больших плоских мониторов, на одном из которых было выведено его лицо крупным планом.
- Хотите, что-нибудь продемонстрируем? – улыбнулся Папедж. Джон ничего не ответил, продолжая смотреть на экраны, которые выводили кучу каких-то непонятных данных.
- А вот это что? – спросил он, указывая на один из экранов.
- Наши нанороботы ведут небольшой контроль Ваших биопараметров: сердцебиение, давление, сахар в крови и ряд других. Данные факторы также необходимо учитывать, так как эмоциональное состояние может напрямую зависеть от них. Но я Вас уверяю, контроль самый минимальный, исключительно в целях улучшения качества нашей работы. Я думаю, Вы и сами понимаете, насколько это важно.
- Так что, показать Вам что-нибудь?
- Нет, не стоит, - ответил Джон, - я уже насмотрелся на эти вещи в лаборатории, поэтому имею представление.
- Очень хорошо. Тогда, может, у Вас есть какие-то вопросы? Мне тут сообщают, что Уоллберг уже заждался Вас на площадке.
- Да, я ему обещал через десять минут. Чёрт, это точно разозлит его. Ладно, мне пора. Спасибо за экскурсию, - Джон поспешил к выходу.
- Вас проводить, мистер Вайер?
- Нет, я сам.
Джон резко остановился и спросил:
- Да, а что происходит с мистером Шаферзом?
- А что с ним не так? – изображая непонимание и даже некоторое удивление, спросил Папедж.
- Ничего особенного, просто он какой-то нервный последнее время. Почти ни с кем не общается. Раньше всё было по-другому.
- Вы знаете, мы довольно давно работаем с мистером Шаферзом. И я признаюсь, что я лично с ним знаком. Пару дней назад мы с ним общались, и он меня лично уверял, что это просто небольшой стресс, ничего серьёзного.
- Я слышал, что он хочет отказаться от роли в «Поющих мечтах»?
- Кто Вам сказал такую глупость? – Папедж рассмеялся. – Я сам предлагал ему взять перерыв или вообще отдать эту роль кому-нибудь другому, но он меня уверял, что справится.
- Ладно, тогда, значит, ничего серьёзного. Ещё раз спасибо за экскурсию! – и Джон двинулся к выходу.
- Если что, заходите к нам в любое время. Мы всегда будем рады помочь, мистер Вайер.
«Какая наглая ложь. Я своими ушами слышал ваш диалог с Шаферзом, и там Вы говорили совсем другие вещи, мистер Папедж. Совсем другие…» - думал Джон, пока шёл обратно на площадку.
Ситуация с Шаферзом оставалась неясной. Одно Джону удалось выяснить наверняка: абсолютно все актёры, которые участвовали в проекте «Поющие мечты», использовали технологию «Эмоушен Диджитал». Абсолютно все…
***
- Теперь он знает, где мы. Пожалуйста, внесите эту информацию в каталог недопустимой, - отдал распоряжение Папедж одному из подчинённых после того, как Джон покинул технический отдел…
***
Весь следующий месяц интенсивно продолжались съёмки. Процесс двигался к финалу. Снимались ключевые сцены, в которых Джон, как главное действующее лицо, активно участвовал, поэтому пока некогда было думать о своём маленьком расследовании. Да и поводов больше не появлялось.
Шаферз то подолгу отсутствовал, то появлялся в хорошем расположении духа. Его роль в фильме фактически закончилась. Видимо, поэтому в нём наступили столь резкие перемены: он дружелюбно общался со всеми, мог угостить кофе, иногда, оказываясь в центре внимания, веселил шатающихся без дела второстепенных персонажей. Однажды даже Уоллберг сделал ему замечание за то, что тот ведёт себя слишком уж шумно. Кто бы мог подумать? И это Роберт Шаферз, которого месяц назад трясло и лихорадило?!
Джон списывал это на нестабильность психики, которая свойственна очень многим творческим людям: для чувственной натуры депрессия – это частая спутница, которая появляется иногда даже без всякого повода. Признаться, Джон и сам не раз оказывался в её цепких лапах.
Насчёт лжи Папеджа догадок не было никаких. Казалось, что всё это было сном и не происходило на самом деле или же осталось где-то позади, в прошлом, и никаким образом не касается его. Хотелось так думать... Неужели он, Джон Вайер, не заслужил маленького кусочка счастья? Ведь он так долго работал, столько отдал и стольким пожертвовал, чтобы заниматься любимым делом…
