– Дай-ка, теперь я, – произнёс Шок, сделал шаг вперёд, и криво усмехаясь, браво зачитал речёвку, – сколько дырок в голове, тридцать восемь их уже! – и выставив вперёд левую руку, со стволами пистолетов вместо пальцев, открыл стрельбу.
Пули часто забарабанили по гробу, отскакивая от него, как горох от стенки заглушая музыку.
– Хороший бронированный гроб, не обманула Агония,
не пробивается, – с этими словами, приподнявшись над гробом, юноша несколько раз выстрелил в нападавших, но никакого эффекта его выстрелы не произвели. Более того, Шок и Боль посмотрели друг на друга и громко рассмеялись.
– Наверное, я промахнулся, – с сожалением произнёс Ярус.
– Целься лучше, – весь дрожа, пропищал Топа.
– Я люблю делить всех поровну, полетят конечности в сторону, – продолжил чеканить слова Шок.
Приподняв голову над гробом, Ярус увидел, что Шок поднял другую руку, вместо которой из рукава торчал ствол пушки и прицелился в них.
– Закрой уши, Топа! – крикнул Ярус, прижимая друга к груди, и свернулся калачиком. Первую стенку гроба снаряд пробил, а вот вторую не смог, но взрыв был настолько сильный, что Яруса и Топу откинуло тяжелым гробом на метр назад. Придя в себя и подождав, пока развеется дымка, юноша снова выстрелил в ответ, на этот раз он увидел, что пули, выпущенные им, точно попали в противников – две пули вошли Шоку в голову, но пулевые отверстия моментально затянулись, ни оставив и намека от ран, будто бы Шок был цельнорезиновым. Пули попали и в тело Боли, но она даже
не поморщилась.
– Пули их не берут, – разочарованно произнёс Ярус, выпустив в них всю обойму и отбросив револьвер в сторону.
– Может, вот это поможет? – протягивая Ярусу гранату, застеснявшись сказал крот.
– Откуда это Топа?
– Там на полочке лежало, – пожав плечиками, произнёс Топа и добавил, – я подумал, может пригодится.
– Ну, ты даёшь, – Ярус взял гранату и не очень строго добавил, – но на будущее, запомни Топа, что так делать нехорошо, – и, вырвав чеку, бросил её в наступающую парочку.
Через несколько секунд громыхнул взрыв, музыка замолкла.
– Шок, Шок, ты посмотри, – раздался истошный голос Боли, – эти жруще–срущие существа испортили мне новое платье!
Отряхнувшись от обсыпанной штукатурки, Ярус выглянул из-за укрытия и увидел стоящую в красных лохмотьях Боль и разорванном в некоторых местах камуфляже Шока.
– Топа, даже граната им до лампочки, убить огнестрельным оружием можно живой организм, а чем можно убить этих тварей, я просто не знаю, наверное, их невозможно убить.
– Неужели ничего нельзя сделать? – Топа посмотрел на юношу испуганными глазками, – придумай же что-нибудь!
– Боль, чем снимают обычную боль? – нервничая, задал себе вопрос Ярус и, вдруг, обрадовавшись, сам на него ответил, – заморозка, точно, – он быстро достал из рюкзака пистолет Кондилятора, включил его на холод и, приподнявшись над гробом, выстрелил в Боль.
Белый ком вылетел из пистолета Кондилятора и попал Боли в плечо. Только что она махала руками, выбрасывая иглы и ножи, как тутже вся покрылась льдом и замерла.
– Есть одна, – обрадовался Ярус и прицелившись, выстрелил в Шок. Покрывшись коркой льда, Шок на мгновение замер, но потом поведя плечами, взмахнув руками и потопав ногами, скинул с себя всю обледенелость.
– Шок холода не боится, – разочарованно сказал Ярус Топе, спрятавшись в укрытие, но тутже улыбнулся, – ничего, сейчас мы включим ему тепленькую, – и переведя пистолет на «жар», снова выстрелил.
Огненный шар вылетевший из пистолета попал в Шок, но он только усмехнулся. И со словами: «Я тебе, как поросёнку вырву сердце и печёнку!» снова направил руку-пушку в друзей и прицелился.
– Топа, закрой уши, – предупредил Ярус. Прошло несколько секунд, но выстрела не последовало. Юноша приподнялся и увидел, что ствол пушки и стволы пальцев-пистолетов Шока раскалились до красна от горячего выстрела из пистолета Кондилятора, и чтобы их остудить Шок энергично махал руками.
– Ни холод, ни жара его не берут, но несколько секунд мы выиграли. Чем же можно одолеть Шок, чем? – задумался на мгновение Ярус и тутже вскрикнул, – знаю! В больницах нервный шок, болевой шок снимают наркотиками, точно. Там на полке есть шприцы с сильнодействующими наркотическими веществами, – и тут же пригорюнившись, добавил, – но как же к ним добраться?
– Эх, если бы не было света, я принёс бы тебе всё, что ты захочешь, – сокрушённо вздохнул Топа.
– Свет, говоришь, выключить? – спросил Ярус, и выглянув из укрытия, заметил, что выключатель находится на противоположной стене в самом конце офиса. В это время Шок оторвал столешницу у барной стойки, и прикрываясь ею, как щитом, стал медленно приближаться к лежащим за гробом друзьям, выставив вперёд пушечный ствол, цитируя новый слоган: «Вырву я тебе глаза, наколю на шампура!»
– Что ж, попробуем выключить свет жаром, – юноша снова прицелился, выстрелил и попал точно в цель. Проводка заискрилась, провода на стенах загорелись, в офисе погас свет и наступила полнейшая темнота.
– Теперь, скажи, где они лежат, – прошептал Топа Ярусу.
– Второй шкаф, третья полка снизу, – ответил юноша.
– Понял, вижу, – произнёс Топа и выскользнул из рук Яруса.
Оказавшись снова в темноте, как рыба в воде, он обогнул огромную ступню Шока и осторожно ступая, чтобы не наступить на стёкла, направился к витринам.
– Перестрелка закончилась, переходим в рукопашную схватку, – подумал Ярус, надел рюкзак на плечо, бесшумно встал, и сделав несколько шагов, прислонился спиной к стене.
– Кто играет в кошки-мышки, у того кривые кишки, ха-ха-ха! – рассмеялся Шок, и после паузы добавил, – не, не так, мы играем в кошки-мышки, кошка съест у мышки кишки, – под его ногами хрустели стеклянные осколки, а он медленно продвигался к укрытию Яруса и Топы.
– Шок, – раздался спокойный голос Агонии, – у меня фонарик есть, дать тебе?
– Не надо, я его и так раздавлю, дай мне с ним поиграться, – усмехнувшись, ответил он, и медленно продвигаясь вперед, громко прокричал, – Кто со мной играет в прятки, тот получит в рот взрывчатку!
В полнейшей темноте Шок дошёл до бронированного гроба, уткнувшись в него носком берца, тут же выстрелил из руки-пушки в то место, где несколько секунд тому назад находились Ярус и Топа. Он перешагнул гроб, потопал на том месте, куда стрелял и понял, что Ярус уже покинул укрытие. Потом замер и прислушался, около витрин что-то звякнуло, и он мгновенно выстрелил из руки-пистолетов в том направлении.
– Ой, ой! – донёсся тоненький голосочек Топы и звук разбивающегося стекла.
Шок тут же выстрелил в том направлении ещё несколько раз и прислушался.
– Череп, череп, черепки, размозжу твои мозги! Один готов, – противно рассмеялся Шок и снова прислушался.
– Не дай Бог, он попал по Топе, – подумал Ярус, прижимаясь к стене, стараясь не дышать.
– Поиграли в кошки-мышки, разлетелись чьи-то кишки, – произнёс Шок, всё время прислушиваясь, и дойдя до разбитых витрин, ударами ног повалил их на пол.
В это время Ярус чуть не вскрикнул, почувствовав, как кто-то коснулся его ступни.
– Топа, – обрадовался Ярус, посадил крота на плечо, и нащупав в его лапках шприцы, он взял их один в одну руку, другой в другую, положив большие пальцы на штоки шприцов и замер.
– Не играй со мною в мышки, накручу на руку кишки! Гы-гы-гы! – продвигаясь вперёд, Шок приближался к Ярусу, продолжая забавлять себя новыми рифмованными строчками, – мы играли в кошки-мышки, раскромсаю твои кишки!
Ярус стоял ни жив, ни мёртв, было слышно, как Шок, наступая на битые стекла, медленно приближается и вдруг Топа, засунув свою острую мордочку прямо в раковину его уха, шепнул: «Он – напротив, в шаге от нас стоит боком».
Шагнув вперёд, Ярус нанёс одновременно два удара, выдавив содержимое шприцов, и снова прижался к стене. Шок получил два укола один в грудь, другой в спину, для друзей прошло несколько томительных мгновений. И вдруг Ярус услышал, а Топа, конечно, увидел, как Шок, шаркнув ногами, повернувшись к Ярусу лицом, произнёс уже без всякой агрессии: «Убежала в норку мышка, унесла с собою кишки», и тутже продолжил уже медленно и певуче с каким-то бесконечным страданием: «А надолго ли?», и грохнулся на пол.
– Мы играли в кошки-мышки, нету кошки, целы мышки, – поправил речёвку Шока Топа.
– Спасибо друг, – поблагодарил Ярус крота, перейдя с шёпота на голос.
– И тебе спасибо, – громко ответил Топа.
– Шок! – раздался в темноте испуганный голос Агонии, – Ты где, что с тобой?
– Шока больше нет, отшокировал он своё, – ответил Ярус.
– Ах, ты! – крикнула Агония и, включив фонарик, бросилась к юноше, стараясь толкнуть его на чёрный диван, но Ярус моментально присел, и Агония перелетев через него, сама оказалась в своей же ловушке. Коснувшись дивана, спинка его тут же накрыла Агонию, оказавшись крышкой гроба. Ярус поднял фонарик, который она выронила и теперь ему было видно отчаянное сопротивление Агонии: попытки скинуть крышку гроба и движение огромных ножей внутри него. Прошло несколько минут, прежде чем Агония полностью затихла, а через мгновение наружу вылетел только её красный парик.
– Не рой яму другому, сама в неё попадешь, – с укором произнёс Топа.
Ярус осветил фонарём помещение. Печальная картина предстала перед ними: задымлённый офис, разбитые шкафы, груда валяющегося оружия, развороченная барная стойка, куски штукатурки, разбитые стёкла, гильзы, ножи, иглы, лежащий на полу Шок и замороженная Боль.
– Извините за беспорядок, – сняв с плеча рюкзак, Ярус повыдёргивал из него иглы и добавил, – по-моему, нам пора.
Осторожно ступая, чтобы не поранить босые ноги о стёкла, он дошёл до выхода, открыл дверь, и друзья глубоко вдохнули свежего воздуха, хотя назвать его свежим глубоко под землёй было, конечно, трудно.
ИНКОХА
Освещая себе путь фонариком, Ярус быстрой походкой направился по земляным ступеням, ведущим к центру земли. Примыкающих пещер на пути их следования больше не было, но грот угрожающе становился всё уже и ниже. Сколько времени прошло с того момента, когда они вышли из офиса Смерти, он не знал. Дышать становилось всё тяжелее, и Ярус дышал уже открытым ртом. Он вспотел, то ли потому что шёл достаточно быстро, то ли оттого, что они спустились глубже под землю. Топа время от времени заботливо справлялся о самочувствии своего товарища, крепко держась за шарфик.
– Как ты, Ярус?
– Ещё дышу, – вытирая свободной рукой, пот со лба, – ответил Ярус.
– Я слышу, но ты так тяжело дышишь, – поглаживая Яруса по волосам, беспокойно произнёс Топа.
– А ты? – спросил Ярус.
– Я уже не дышу, за тебя волнуюсь, а когда я волнуюсь, обычно забываю дышать.
– Топа, не волнуйся, дыши, пожалуйста.
– Хорошо, я уже начал, – громко засопел крот.
– Топа, или мне кажется, или на самом деле музыка играет.
– Точно играет.
Подойдя ближе, они отчётливо услышали музыку в стиле рэп. После очередного поворота, грот расширился, и на подземной поляне показалась небольшая ветхая избушка на курьих ножках со светомузыкой по периметру крыши.
– Смотри Топа, избушка на курьих ножках, – усмехнулся Ярус.
– Чего только не придумают, уже избы на лапы ставят, – забубнил недовольный Топа, и добавил, – это для того, чтобы дом за тобой ходил что ли?
Избушка не стояла на одном месте, а вращалась на гигантском музыкальном диске, с таким же огромным звукоснимателем. Она то покрутится на диске, то спрыгнет с него, то начнёт одной лапой диск сначала тормозить, потом отпускать его, прямо как заправский диск-жокей. При этом из динамиков, установленных на крыше, разносился хриплый старушечий голос:
Тем, кто посещает меня время от времени,
Я своими приколами подниму настроение! Йо!
– Во даёт, – улыбнулся Ярус, глядя на избушку.
– Что даёт, что-нибудь вкусненькое? – заволновался Топа.
– Да нет, избушка танцует и поёт.
– Подумаешь, – скривился Топа и, передразнивая поющую избу, тоже перешёл на рэп, – лучше бы она молчала, да чем-нибудь угощала, йо!
– И пройти её нельзя и обойти никак не получится, – пояснил Топе ситуацию Ярус, – сзади неё высоченный забор. Ну, что, Топа, придётся зайти, а если есть избушка, возможно там и Баба-Яга есть.
– Пойдём, – удобно облокотившись спиной на шею Яруса, согласился Топа и стал загибать пальчики на нижней лапке, – русалок видел, Агонию видел, Шок и Боль видел, – потом пробубнил себе под нос, что видел Хвою и громко добавил, – а вот Баб-Яг никогда не видел.
– Как же там, в сказках? Избушка, избушка! Стань по-старому, как мать поставила, ко мне передом, а …– прокричал юноша и задумавшись на секунду добавил, – а к Жаропеплу задом!
Избушка соскочила с диска и повернулась к гостям крыльцом.
– Кхе-кхе, всем привет, – раздался из динамиков тот же хриплый старушечий голос и тут же продолжил в стиле рэп:
Пусть у тебя на головке корона,
Но сзади меня пешеходная зона!
Паркуй на стоянке волшебных коней,
Иначе штрафую на тыщу рублей! Йо!
– А кто это говорит? – угрожающе произнёс Топа, предварительно попросив Яруса снять его с плеча.
– Не говорит, а поёт, – возмутился голос и продолжил:
Избушечка я на курячьих ножках,
Я рэп исполняю под рашен гармошку!
– А нормально говорить ты можешь? – спросил Топа.
– Могу, – ответила избушка, и крутанув лапой большую рукоятку, убавила громкость.
– Уважаемая избушка, вы не подскажите, как нам пройти дальше? – спросил Ярус.
– Чтобы попасть за этот забор вам необходимо войти в меня, подняться на второй этаж, выйти на балкон и спуститься по лестнице вниз. Но там, дальше находится пешеходная зона, посему ступы, кочерги, мётла, ковры-самолеты, сапоги-скороходы и остальные средства передвижения парковать только на стоянке, справа от вас. За парковку вне зоны стоянки – штраф тысячу рублей. Теперь понятно? – донеслось из динамиков, и наличники над двумя небольшими окошками, приподнялись, как брови.
– Во, блин, деревяшка, и та здесь разговаривает, – удивился Топа, расхаживая взад-вперёд.
– Не деревяшка, а деревянное строение, – поправила избушка.
– Но у нас нет ковров, сапог и тем более ступы, – произнёс Ярус, разведя руки в стороны.
– Сейчас нет, а завтра, возможно, будут, – убедительно произнесла избушка, – поэтому возьмите на полочке мел, нарисуйте на земле стоянку в виде прямоугольника, а на заборе напишите свои инициалы. И в будущем у вас будет собственная парковка.
Ярус посмотрел на так называемую стоянку. Возле стенки мелом была очерчена большая зона для мест паркования, поделенная на сектора, на которых стояло две кочерги, несколько пар сапог, а также ступы, мётлы, ковры и плащи. Напротив этих транспортных средств на длинной деревянной доске, прикреплённой к стене, разными почерками были выведены буквы: БЯ, ЛШ, ВД, ВР, ЧТ, ДМ, ВЙ, ЛХ, УП, КК.
– И чьи это инициалы? – удивлённо спросил Ярус.
– Бабы-Яги, Лешего, Ведьмы, Вампира, Чёрта и остальной нечистой братии.
Ярус взял мел и с самого края стал чертить на земле прямоугольник.
– Как можно на таком летать, не понимаю, – сильно щурясь, бубнил себе под нос Топа, обходя стоянку. Дойдя до ковра-самолета, он погладил ворс, и устало вздохнув, присел на краешек, при этом тут же раздался звук сигнализации, а по краям ковра замигали светодиоды. Испугавшись, Топа вскочил и бросился к Ярусу, при этом по пути зацепил висящие колокольчики на сапогах-скороходах, опрокинул метлу и кочергу.
Пули часто забарабанили по гробу, отскакивая от него, как горох от стенки заглушая музыку.
– Хороший бронированный гроб, не обманула Агония,
не пробивается, – с этими словами, приподнявшись над гробом, юноша несколько раз выстрелил в нападавших, но никакого эффекта его выстрелы не произвели. Более того, Шок и Боль посмотрели друг на друга и громко рассмеялись.
– Наверное, я промахнулся, – с сожалением произнёс Ярус.
– Целься лучше, – весь дрожа, пропищал Топа.
– Я люблю делить всех поровну, полетят конечности в сторону, – продолжил чеканить слова Шок.
Приподняв голову над гробом, Ярус увидел, что Шок поднял другую руку, вместо которой из рукава торчал ствол пушки и прицелился в них.
– Закрой уши, Топа! – крикнул Ярус, прижимая друга к груди, и свернулся калачиком. Первую стенку гроба снаряд пробил, а вот вторую не смог, но взрыв был настолько сильный, что Яруса и Топу откинуло тяжелым гробом на метр назад. Придя в себя и подождав, пока развеется дымка, юноша снова выстрелил в ответ, на этот раз он увидел, что пули, выпущенные им, точно попали в противников – две пули вошли Шоку в голову, но пулевые отверстия моментально затянулись, ни оставив и намека от ран, будто бы Шок был цельнорезиновым. Пули попали и в тело Боли, но она даже
не поморщилась.
– Пули их не берут, – разочарованно произнёс Ярус, выпустив в них всю обойму и отбросив револьвер в сторону.
– Может, вот это поможет? – протягивая Ярусу гранату, застеснявшись сказал крот.
– Откуда это Топа?
– Там на полочке лежало, – пожав плечиками, произнёс Топа и добавил, – я подумал, может пригодится.
– Ну, ты даёшь, – Ярус взял гранату и не очень строго добавил, – но на будущее, запомни Топа, что так делать нехорошо, – и, вырвав чеку, бросил её в наступающую парочку.
Через несколько секунд громыхнул взрыв, музыка замолкла.
– Шок, Шок, ты посмотри, – раздался истошный голос Боли, – эти жруще–срущие существа испортили мне новое платье!
Отряхнувшись от обсыпанной штукатурки, Ярус выглянул из-за укрытия и увидел стоящую в красных лохмотьях Боль и разорванном в некоторых местах камуфляже Шока.
– Топа, даже граната им до лампочки, убить огнестрельным оружием можно живой организм, а чем можно убить этих тварей, я просто не знаю, наверное, их невозможно убить.
– Неужели ничего нельзя сделать? – Топа посмотрел на юношу испуганными глазками, – придумай же что-нибудь!
– Боль, чем снимают обычную боль? – нервничая, задал себе вопрос Ярус и, вдруг, обрадовавшись, сам на него ответил, – заморозка, точно, – он быстро достал из рюкзака пистолет Кондилятора, включил его на холод и, приподнявшись над гробом, выстрелил в Боль.
Белый ком вылетел из пистолета Кондилятора и попал Боли в плечо. Только что она махала руками, выбрасывая иглы и ножи, как тутже вся покрылась льдом и замерла.
– Есть одна, – обрадовался Ярус и прицелившись, выстрелил в Шок. Покрывшись коркой льда, Шок на мгновение замер, но потом поведя плечами, взмахнув руками и потопав ногами, скинул с себя всю обледенелость.
– Шок холода не боится, – разочарованно сказал Ярус Топе, спрятавшись в укрытие, но тутже улыбнулся, – ничего, сейчас мы включим ему тепленькую, – и переведя пистолет на «жар», снова выстрелил.
Огненный шар вылетевший из пистолета попал в Шок, но он только усмехнулся. И со словами: «Я тебе, как поросёнку вырву сердце и печёнку!» снова направил руку-пушку в друзей и прицелился.
– Топа, закрой уши, – предупредил Ярус. Прошло несколько секунд, но выстрела не последовало. Юноша приподнялся и увидел, что ствол пушки и стволы пальцев-пистолетов Шока раскалились до красна от горячего выстрела из пистолета Кондилятора, и чтобы их остудить Шок энергично махал руками.
– Ни холод, ни жара его не берут, но несколько секунд мы выиграли. Чем же можно одолеть Шок, чем? – задумался на мгновение Ярус и тутже вскрикнул, – знаю! В больницах нервный шок, болевой шок снимают наркотиками, точно. Там на полке есть шприцы с сильнодействующими наркотическими веществами, – и тут же пригорюнившись, добавил, – но как же к ним добраться?
– Эх, если бы не было света, я принёс бы тебе всё, что ты захочешь, – сокрушённо вздохнул Топа.
– Свет, говоришь, выключить? – спросил Ярус, и выглянув из укрытия, заметил, что выключатель находится на противоположной стене в самом конце офиса. В это время Шок оторвал столешницу у барной стойки, и прикрываясь ею, как щитом, стал медленно приближаться к лежащим за гробом друзьям, выставив вперёд пушечный ствол, цитируя новый слоган: «Вырву я тебе глаза, наколю на шампура!»
– Что ж, попробуем выключить свет жаром, – юноша снова прицелился, выстрелил и попал точно в цель. Проводка заискрилась, провода на стенах загорелись, в офисе погас свет и наступила полнейшая темнота.
– Теперь, скажи, где они лежат, – прошептал Топа Ярусу.
– Второй шкаф, третья полка снизу, – ответил юноша.
– Понял, вижу, – произнёс Топа и выскользнул из рук Яруса.
Оказавшись снова в темноте, как рыба в воде, он обогнул огромную ступню Шока и осторожно ступая, чтобы не наступить на стёкла, направился к витринам.
– Перестрелка закончилась, переходим в рукопашную схватку, – подумал Ярус, надел рюкзак на плечо, бесшумно встал, и сделав несколько шагов, прислонился спиной к стене.
– Кто играет в кошки-мышки, у того кривые кишки, ха-ха-ха! – рассмеялся Шок, и после паузы добавил, – не, не так, мы играем в кошки-мышки, кошка съест у мышки кишки, – под его ногами хрустели стеклянные осколки, а он медленно продвигался к укрытию Яруса и Топы.
– Шок, – раздался спокойный голос Агонии, – у меня фонарик есть, дать тебе?
– Не надо, я его и так раздавлю, дай мне с ним поиграться, – усмехнувшись, ответил он, и медленно продвигаясь вперед, громко прокричал, – Кто со мной играет в прятки, тот получит в рот взрывчатку!
В полнейшей темноте Шок дошёл до бронированного гроба, уткнувшись в него носком берца, тут же выстрелил из руки-пушки в то место, где несколько секунд тому назад находились Ярус и Топа. Он перешагнул гроб, потопал на том месте, куда стрелял и понял, что Ярус уже покинул укрытие. Потом замер и прислушался, около витрин что-то звякнуло, и он мгновенно выстрелил из руки-пистолетов в том направлении.
– Ой, ой! – донёсся тоненький голосочек Топы и звук разбивающегося стекла.
Шок тут же выстрелил в том направлении ещё несколько раз и прислушался.
– Череп, череп, черепки, размозжу твои мозги! Один готов, – противно рассмеялся Шок и снова прислушался.
– Не дай Бог, он попал по Топе, – подумал Ярус, прижимаясь к стене, стараясь не дышать.
– Поиграли в кошки-мышки, разлетелись чьи-то кишки, – произнёс Шок, всё время прислушиваясь, и дойдя до разбитых витрин, ударами ног повалил их на пол.
В это время Ярус чуть не вскрикнул, почувствовав, как кто-то коснулся его ступни.
– Топа, – обрадовался Ярус, посадил крота на плечо, и нащупав в его лапках шприцы, он взял их один в одну руку, другой в другую, положив большие пальцы на штоки шприцов и замер.
– Не играй со мною в мышки, накручу на руку кишки! Гы-гы-гы! – продвигаясь вперёд, Шок приближался к Ярусу, продолжая забавлять себя новыми рифмованными строчками, – мы играли в кошки-мышки, раскромсаю твои кишки!
Ярус стоял ни жив, ни мёртв, было слышно, как Шок, наступая на битые стекла, медленно приближается и вдруг Топа, засунув свою острую мордочку прямо в раковину его уха, шепнул: «Он – напротив, в шаге от нас стоит боком».
Шагнув вперёд, Ярус нанёс одновременно два удара, выдавив содержимое шприцов, и снова прижался к стене. Шок получил два укола один в грудь, другой в спину, для друзей прошло несколько томительных мгновений. И вдруг Ярус услышал, а Топа, конечно, увидел, как Шок, шаркнув ногами, повернувшись к Ярусу лицом, произнёс уже без всякой агрессии: «Убежала в норку мышка, унесла с собою кишки», и тутже продолжил уже медленно и певуче с каким-то бесконечным страданием: «А надолго ли?», и грохнулся на пол.
– Мы играли в кошки-мышки, нету кошки, целы мышки, – поправил речёвку Шока Топа.
– Спасибо друг, – поблагодарил Ярус крота, перейдя с шёпота на голос.
– И тебе спасибо, – громко ответил Топа.
– Шок! – раздался в темноте испуганный голос Агонии, – Ты где, что с тобой?
– Шока больше нет, отшокировал он своё, – ответил Ярус.
– Ах, ты! – крикнула Агония и, включив фонарик, бросилась к юноше, стараясь толкнуть его на чёрный диван, но Ярус моментально присел, и Агония перелетев через него, сама оказалась в своей же ловушке. Коснувшись дивана, спинка его тут же накрыла Агонию, оказавшись крышкой гроба. Ярус поднял фонарик, который она выронила и теперь ему было видно отчаянное сопротивление Агонии: попытки скинуть крышку гроба и движение огромных ножей внутри него. Прошло несколько минут, прежде чем Агония полностью затихла, а через мгновение наружу вылетел только её красный парик.
– Не рой яму другому, сама в неё попадешь, – с укором произнёс Топа.
Ярус осветил фонарём помещение. Печальная картина предстала перед ними: задымлённый офис, разбитые шкафы, груда валяющегося оружия, развороченная барная стойка, куски штукатурки, разбитые стёкла, гильзы, ножи, иглы, лежащий на полу Шок и замороженная Боль.
– Извините за беспорядок, – сняв с плеча рюкзак, Ярус повыдёргивал из него иглы и добавил, – по-моему, нам пора.
Осторожно ступая, чтобы не поранить босые ноги о стёкла, он дошёл до выхода, открыл дверь, и друзья глубоко вдохнули свежего воздуха, хотя назвать его свежим глубоко под землёй было, конечно, трудно.
Глава 22
ИНКОХА
Освещая себе путь фонариком, Ярус быстрой походкой направился по земляным ступеням, ведущим к центру земли. Примыкающих пещер на пути их следования больше не было, но грот угрожающе становился всё уже и ниже. Сколько времени прошло с того момента, когда они вышли из офиса Смерти, он не знал. Дышать становилось всё тяжелее, и Ярус дышал уже открытым ртом. Он вспотел, то ли потому что шёл достаточно быстро, то ли оттого, что они спустились глубже под землю. Топа время от времени заботливо справлялся о самочувствии своего товарища, крепко держась за шарфик.
– Как ты, Ярус?
– Ещё дышу, – вытирая свободной рукой, пот со лба, – ответил Ярус.
– Я слышу, но ты так тяжело дышишь, – поглаживая Яруса по волосам, беспокойно произнёс Топа.
– А ты? – спросил Ярус.
– Я уже не дышу, за тебя волнуюсь, а когда я волнуюсь, обычно забываю дышать.
– Топа, не волнуйся, дыши, пожалуйста.
– Хорошо, я уже начал, – громко засопел крот.
– Топа, или мне кажется, или на самом деле музыка играет.
– Точно играет.
Подойдя ближе, они отчётливо услышали музыку в стиле рэп. После очередного поворота, грот расширился, и на подземной поляне показалась небольшая ветхая избушка на курьих ножках со светомузыкой по периметру крыши.
– Смотри Топа, избушка на курьих ножках, – усмехнулся Ярус.
– Чего только не придумают, уже избы на лапы ставят, – забубнил недовольный Топа, и добавил, – это для того, чтобы дом за тобой ходил что ли?
Избушка не стояла на одном месте, а вращалась на гигантском музыкальном диске, с таким же огромным звукоснимателем. Она то покрутится на диске, то спрыгнет с него, то начнёт одной лапой диск сначала тормозить, потом отпускать его, прямо как заправский диск-жокей. При этом из динамиков, установленных на крыше, разносился хриплый старушечий голос:
Тем, кто посещает меня время от времени,
Я своими приколами подниму настроение! Йо!
– Во даёт, – улыбнулся Ярус, глядя на избушку.
– Что даёт, что-нибудь вкусненькое? – заволновался Топа.
– Да нет, избушка танцует и поёт.
– Подумаешь, – скривился Топа и, передразнивая поющую избу, тоже перешёл на рэп, – лучше бы она молчала, да чем-нибудь угощала, йо!
– И пройти её нельзя и обойти никак не получится, – пояснил Топе ситуацию Ярус, – сзади неё высоченный забор. Ну, что, Топа, придётся зайти, а если есть избушка, возможно там и Баба-Яга есть.
– Пойдём, – удобно облокотившись спиной на шею Яруса, согласился Топа и стал загибать пальчики на нижней лапке, – русалок видел, Агонию видел, Шок и Боль видел, – потом пробубнил себе под нос, что видел Хвою и громко добавил, – а вот Баб-Яг никогда не видел.
– Как же там, в сказках? Избушка, избушка! Стань по-старому, как мать поставила, ко мне передом, а …– прокричал юноша и задумавшись на секунду добавил, – а к Жаропеплу задом!
Избушка соскочила с диска и повернулась к гостям крыльцом.
– Кхе-кхе, всем привет, – раздался из динамиков тот же хриплый старушечий голос и тут же продолжил в стиле рэп:
Пусть у тебя на головке корона,
Но сзади меня пешеходная зона!
Паркуй на стоянке волшебных коней,
Иначе штрафую на тыщу рублей! Йо!
– А кто это говорит? – угрожающе произнёс Топа, предварительно попросив Яруса снять его с плеча.
– Не говорит, а поёт, – возмутился голос и продолжил:
Избушечка я на курячьих ножках,
Я рэп исполняю под рашен гармошку!
– А нормально говорить ты можешь? – спросил Топа.
– Могу, – ответила избушка, и крутанув лапой большую рукоятку, убавила громкость.
– Уважаемая избушка, вы не подскажите, как нам пройти дальше? – спросил Ярус.
– Чтобы попасть за этот забор вам необходимо войти в меня, подняться на второй этаж, выйти на балкон и спуститься по лестнице вниз. Но там, дальше находится пешеходная зона, посему ступы, кочерги, мётла, ковры-самолеты, сапоги-скороходы и остальные средства передвижения парковать только на стоянке, справа от вас. За парковку вне зоны стоянки – штраф тысячу рублей. Теперь понятно? – донеслось из динамиков, и наличники над двумя небольшими окошками, приподнялись, как брови.
– Во, блин, деревяшка, и та здесь разговаривает, – удивился Топа, расхаживая взад-вперёд.
– Не деревяшка, а деревянное строение, – поправила избушка.
– Но у нас нет ковров, сапог и тем более ступы, – произнёс Ярус, разведя руки в стороны.
– Сейчас нет, а завтра, возможно, будут, – убедительно произнесла избушка, – поэтому возьмите на полочке мел, нарисуйте на земле стоянку в виде прямоугольника, а на заборе напишите свои инициалы. И в будущем у вас будет собственная парковка.
Ярус посмотрел на так называемую стоянку. Возле стенки мелом была очерчена большая зона для мест паркования, поделенная на сектора, на которых стояло две кочерги, несколько пар сапог, а также ступы, мётлы, ковры и плащи. Напротив этих транспортных средств на длинной деревянной доске, прикреплённой к стене, разными почерками были выведены буквы: БЯ, ЛШ, ВД, ВР, ЧТ, ДМ, ВЙ, ЛХ, УП, КК.
– И чьи это инициалы? – удивлённо спросил Ярус.
– Бабы-Яги, Лешего, Ведьмы, Вампира, Чёрта и остальной нечистой братии.
Ярус взял мел и с самого края стал чертить на земле прямоугольник.
– Как можно на таком летать, не понимаю, – сильно щурясь, бубнил себе под нос Топа, обходя стоянку. Дойдя до ковра-самолета, он погладил ворс, и устало вздохнув, присел на краешек, при этом тут же раздался звук сигнализации, а по краям ковра замигали светодиоды. Испугавшись, Топа вскочил и бросился к Ярусу, при этом по пути зацепил висящие колокольчики на сапогах-скороходах, опрокинул метлу и кочергу.
