Друзья, наконец, встали, и подошли к распахнутому окну. Оттуда дул прохладный ветерок.
Там, за окном – кромка неба налилась розово-алой краской. Слева – шумело море, тихо шелестя волнами по бережку. Справа громоздились жёлто-коричневые домики, поднимаясь, один за другим, на крутой склон. Взмахивая крыльями, летали и вскрикивали проворные чайки. Большое ярко-красное солнце медленно садилось за гору, стреляя тонкими красными лучами.
Юсуф спокойно, и сосредоточенно, говорил другу:
- Хусейн – молодой, неопытный правитель. Турки не так давно забрали Дербент у Персии. Он истребил множество его знатных жителей! Многих из них – несправедливо, и без какой-либо надобности. Он тронул тех, кого трогать было нельзя, - круглолицый советник угрожающе прищурился. – Тех, кто был дорог и мне.
Юсуф обнял купца, положив руку ему на плечо. Другой рукой он показал вперёд, хитро улыбаясь:
- За морем, и за теми холмами, Степан – лежит Персия! А здешним жителям не по нраву власть Османов, - он решительно продолжал. – На твоё серебро я смогу подкупить стражу и горожан! Они устроят мятеж, расправятся с янычарами – и убьют Хусейна. Сто пятьдесят тысяч персидских сабель уже ждут – когда придёт час вторгнуться в Ширван. Они захватят Дербент! Сюда вступит персидское войско. Я стану падишахом. А ты будешь моим визирем!
Степан не слышал, что ему говорит Юсуф. Перед глазами купца были чёрные волосы Гюльсум. И её нежная ручка, которой она держала большой розовый цветок.
- Да, я… я подумаю, - растерянно ответил он.
…
Было утро. Они шли по гладкой каменистой дороге, между круглыми коричневыми башнями. Степан держал её за руку. Девушка остановилась, и, снизу вверх, взглянула в его глаза.
- Я рада, что встретила тебя, Степан! – она тепло улыбалась. Они крепко сплели пальцы обеих рук.
Степан поцеловал Гюльсум. Они долго, и жадно, поглощали губы друг друга.
Наконец, она воскликнула, тяжко вздохнув:
- Я должна идти, потому что меня, наверное, уже ищут! – её изящное личико было исполнено печалью. – Пожалуйста, не провожай меня!
Степан всё не мог налюбоваться Гюльсум, и смотрел на неё до тех пор, пока она не исчезла за высокой коричневой аркой, уйдя куда-то вглубь паутины улочек крепости…
Купец медленно зашагал по проходу между башнями, спускаясь в сторону города, к морю. Сзади раздался топот. Кто-то быстро бежал, грохоча железом. Степан обернулся – двое янычар неслись прямо на него. Они догнали его, и грубо схватили за руки. Тяжёлый сапог врезался в спину – купец грохнулся на камни, разбив себе подбородок.
- Вы что творите?! – завопил он.
Янычары что-то кричали. Они заломали его руки, и перевязали запястья.
…
Купца приволокли во дворец, в светлую комнату. Хусейн стоял к нему спиной, смотря в окно. Он гневно восклицал что-то на турецком, размахивая руками. Когда это прекратилось, слуга в красной шапочке начал речь:
- Ты очень сильно разочаровал меня, Степан! Известно ли тебе, что в город приехал из столицы султан Мехмед! Я принял его с великими почестями! Но когда до него дошли слухи, что какой-то незнакомец, а ещё и неверный, общается с его дочерью – он был вне себя от ярости! Помня нашу прежнюю дружбу, я выпросил, чтобы тебя не казнили. Тебя посадят на каторгу 3, которая плывёт в Бухару. Там, ты будешь продан в рабство.
- Но я же… - ошеломлённо вытаращив глаза, Степан силился что-то сказать.
Янычары подошли к нему, схватили за руки и за шею и потащили к выходу.
***
Морось становилась всё хлеще. Ветер, казалось, скоро разорвёт парус в клочья.
- …янычары схватили меня, и потащили в узилище! – воскликнул Степан. Его голос глушили порывы ветра.
Вдруг, зазвучал густой шелестящий стук – застучали градинки по палубе. Корабль со скрипом покосился, и пошёл куда-то вправо. Огромная волна захлестнула коч – ледяная вода обдала товарищей.
Все вскочили, и засуетились, пытаясь вернуть корабль в прежнее положение. Тем временем, большой коч растворился где-то в белом тумане, и в шуме града.
Впереди показались чёрные камни, и серая галька. Берег приближался пугающе быстро. Что-то оглушительно бахнуло по корпусу корабля – он с жалобным треском взвалился на землю.
…
Выброшенные на берег мореходы пытались обустроить ночлег. Поставили палатку из древесных прутьев и кожаного покрывала. Вытащили из трюма повалившегося на бок корабля бочки со съестными припасами. Разожгли костёр.
Град уже скоро закончился. Рассеялся туман. Немного посветлело, бледное заполярное солнышко иногда выглядывало из-за серых облаков. Хотя было ночное время, солнце не садилось. Товарищи немного поспали, и подкрепились у костра.
К утру Степан, Фёдор и трое поморов из Архангельска, вытащили карбас 4 с корабля.
- Мы поплывём вдоль берега, искать Никитин коч, а вы оставайтесь здесь, и ждите! – сказал Степан Ивану с Софроном.
Пятеро сели в лодку, и отправились на поиски. Карбас скрылся за тёмной скалой вдававшегося в море мыса.
…
Было светло. Друзья сидели у костра, и поджаривали сырую рыбку на длинных палочках. Вдалеке, где валялся брошенный кораблик, еле слышно шумели беспокойные волны студёного моря.
- Мы не знаем, Ваня, даже того, где сейчас находимся! – печалился Софрон. – Знатцы-то все наши – звероловы-то, и мореплаватели – все на другом корабле!
- Не волнуйся, друг! – Иван спокойно улыбался, покручивая прутик с кусками рыбы над огнём костерка. – С Божьей помощью всё разрешится! Встретим мы Никиту, и товарищей.
- Какой ты уверенный стал в последнее время! – ехидно воскликнул молодой купец. – А то когда я тебя в Ярославле с собой позвал – был бледнее смерти!
- Я тогда всё о Софье кручинился! Хотел вот рассказать… Летом, приехала она ко мне с отцом, из Литвы. Она постарше меня на три года, а ещё знания обширные имела. Привезла с собою книжек и азбуковников. В книжках тех были вирши и повести заморские, и хроники латинские. Стала меня обучать грамоте, и языкам иноземным!
- Откуда ж такие бабы берутся…
- Спустя месяц, послал я к ней людей с письмом. В том письме пригласил её ночью на пристани встретиться. Она пришла. Сели мы в лодочку, и поплыли по реке, на звёзды поглядывая. Я счастлив был, и она улыбалась… Потом Софья уехала из Ярославля. Прежде того говорила, письмо мне напишет. Но так и не написала. Когда, зимою, узнал я, что она приехала – то пригласил её снова на пристань. И там, она сказала, что уже и позабыла обо мне, и не любит.
- И что же? Надобно было так горевать?
- Может и не надобно было. И всё ж, грехов превеликое множество в душе моей таится, - вздохнул Иван. – Теперь вот, прельстился Ульяною… всё о ней думаю.
…
- Пойду я, прогуляюсь по бережку, Софрон. Скоро ворочусь.
- Давай.
Молодой купец сидел у костра, кутаясь в тёплую меховую накидку. Оставшись один, он глядел вдаль, на море. Вдали – только серая водная гладь, сходящаяся с серо-голубоватым небом. И что-то острое ещё чернело среди волн.
Софрон пошарил в своей сумке, и вынул подзорную трубу. Глянув туда, он с удивлением подумал: «Корабль?».
…
Иван брёл вдоль галечной отмели, по берегу. Дул холодный ветер. В голове молодца было много разных мыслей – приятных и не очень. Вокруг него – раскинулась голая серо-зеленоватая тундра. Кое-где лежали валуны. Иной раз, встречалась тоненькая низкорослая берёзка, кой-какие деревца стелились по земле.
Справа, вдалеке, показался холм. Оттуда что-то причудливо торчало. Иван направился к холму.
На его верху стояли длинные и толстые деревянные столбы – резные истуканы. По земле были разбросаны косточки. Иван подошёл к здоровой юрте, заострённой и вытянутой кверху. Она была обёрнута рваной, хлопавшей на ветру, бледно-коричневой мохнатой шкурой какого-то зверя.
Внутри было слегка темно, свет падал через дыры. Чернело пепелище очага. Валялись вытянутые черепа, на вид – оленьи. Иван настороженно оглядел пустое жилище, и вышел наружу через другой край.
Он подошёл к истуканам. Столбы были высокие. С их вершин, на него смотрели грубо высеченные хари. Их рты были вымазаны кровью. Иван вдруг заметил, что один столбец был поменьше, и заострён обломанным концом наверху. На столбце были вырезаны какие-то значки – человечки. Вместо голов у них – морды собак. И рыбы – но с длинными руками. Молодец наступил сапогом на что-то твёрдое. Подняв это, он увидал – это был православный крест, сидевший на отломанной верхушке столба. На нём была выскоблена угловатая надпись:
«Ванька молодший».
Иван с тревогой положил крест на землю. Неподалёку, раздался шорох. Ветер подул так сильно, что покатились камешки и косточки. Он принёс с собой протяжный вой – завывали то ли волки, то ли псы. Молодец поспешно покинул холм с истуканами, и заторопился к Софрону.
…
- Наконец-то! – вскрикнул Софрон. – Иди сюда! Держи.
Он вручил другу подзорную трубу, и показал рукой на берег моря. Иван поднёс прибор к глазу, зажмурив другой. На волнах качался большой многоярусный парусник – с тремя высокими мачтами.
- Немецкий корабль! – молодец убрал трубку вниз.
- Пошли быстрей к нашему кочу, достанем вторую лодочку!
…
Матрос в серой рубахе, и широких коричневых штанах распевал, карабкаясь по вантам:
- There once was a ship that put to se-e-ea!
С палубы ему отвечали шумным хором:
- The na-a-ame of the ship – was the Billy of Tea!
- The winds blew up, her bow dipped down…
- O blow, my bully boys, blo-o-ow! – орали моряки в ответ.
Матрос, вися на прочной канатной паутине под парусом, оглядывал округу, приставив ладонь ко лбу:
- Look! – вскрикнул он с удивлением, показывая рукой. – I see another muscovian boat!
- Yeah, it’scoming toward us! – ответил ему товарищ с палубы.
Маленький карбас подплыл к английскому судну. Матросы с оживлением приняли гостей, и проводили их в трюм.
…
Софрон с Иваном медленно вошли в каюту. Здесь всё было-кофейно-желтоватое – висели карты, шкафчики, полка с книгами, стояли тумбочки. Сияли маленькие решётчатые окошки. Под окнами был высокий большой стол. Возле стола стоял седоволосый мужчина в мешковатой белой рубахе. Он всплеснул руками, и радостно воскликнул по-русски:
- Добро пожаловать на Клэйр, дорогие гости! Я – мидщэпмэн Чарлз! – пожилой мичман взял со стола круглые очочки, и надел их.
Товарищи поприветствовали его, и назвали свои имена. Они подошли к столу.
- Нам, Чарлз, хотелось бы узнать от тебя, где мы находимся, – сказал Софрон. – Мы сбились с пути!
- Уэлл, это должно быть… Уэйгэтз айлэнд! Та земля, что вдалеке – это остров.
- Остров Вайгач, хочешь сказать?
Иван, тем временем, склонился над столом. На нём лежала жёлто-серая карта с десятками чёрненьких надписей. Стоял небольшой коричневый глобус. Слева в углу карты было выведено большими буквами: «RVSSIA». Рядом валялась открытая на первых страницах книга: на одном листе была гравюра – мужчина в кафтане и здоровой меховой шапке, и два медведя у его ног, которых он поглаживал по голове; на другой странице – заголовок: «Of the RusseCommon Wealth… by Giles Fletcher». В стороне лежала золотистая круглая астролябия. На правом верхнем углу карты, возле надписи «Nova Zembla», стояла тлеющая свеча, освещая вычерченный берег, острова и материк. Прямо под свечкой был островок, с подписью «Waygats». Вниз от него шла цепочка острых гор:
- Камень большой! - проводя пальцем, тихо произнёс Иван. – Сивэ цингулюс тэррэ… то есть, пояс земли.
Справа от гор, вглубь материка вдавался широкий залив – «Oceanus Tartaricus», от него змеились полосы – впадающие туда реки: «Oby fl.» и «Tazfl.». А между ними была надпись: «Samogedi. Id estse mutuo comedentes».
- Сами себя же поедающие! – подумал молодец.
Возле этой надписи была нарисована сидящая на гигантском пьедестале женщина. В одной руке она держала ребёнка, а в другой – острый трезубец. Её окружали сгорбленные в молитвенной позе человечки на коленях. Подпись гласила: «Zolotaiababa idolum».
Софрон воскликнул:
- Ты видел какой-нибудь корабль или лодочку, как у нас?
- Да! – ответил Чарльз. – Я видел, сначала, корабль, а после – точно такую же лодку, как ваша!
- Правда?! И давно?
- Я обо всём расскажу, – мичман достал из шкафчика три чарки, и расставил их на столе, возле карты. – Давайте же для начала выпьем, и поедим! Иван, тебя так интересует этот чертёж? Неужели ты понимаешь, что здесь написано?
…
Чарльз и его русские гости трапезничали за столом. Гостям было рассказано о том, как, сначала коч, а затем и карбас, уплыли к востоку, вдоль берега.
Вдруг, вышибло дверь – в каюту ввалился здоровенный мужчина в зелёном камзоле, круглом белом воротничке и чёрной треуголке, заливаясь смехом:
- Здравствуйте! Аха-ха! Я капитан Линдси!
Он подлетел к гостям, схватил и убрал со стола склянку с настойкой, весело воскликнув:
- Чарли поит вас полной дрянью! – Линдси с грохотом вскрыл сундук, стоявший внизу, и вынул оттуда гигантскую чёрную бутыль с жёлтой надписью «ROM» и мигом разлил напиток по чаркам.
- Ваше здоровье! – вскрикнул капитан, и опрокинул стакан рома. – Как вас зовут, май фэллоуз?
Софрон поднял чарку, стал пить. И резко поперхнулся, с шумом выплюнув жидкость.
- Аха-ха! – рассмеялся предводитель судна.
…
Иван захотел посмотреть книги, которые стояли на полке у мичмана, и остался с ним. Софрон и Линдси отправились в капитанскую каюту.
Здесь было светло, на стене висела большая карта. На столике стоял череп. Софрон перекрестился. Капитан воскликнул со смехом:
- Я учился на лекаря! Но всегда мечтал быть э пайрэт!
- Кем?
- Морским разбойником! Ха-ха-ха!
Линдси схватил молодого купца за плечо и подвёл к стене. Капитан ткнул пальцем в один из множества островков, изображённых на карте:
- Я захвачу остров Лас-Пальмас, стану главой пиратов и буду грабить корабли с золотом!
- А сейчас-то куда путь держишь?
Линдси резко засмеялся:
- Я решил отыскать эту золотую бабу! Потом найти пролив, и попасть в Китай и в Индию! Аха-ха! На этом краю света можно только понюхать вонючую задницу медведя! А на острове, будет много испанских женщин! Не золотых, правда, а обычных – но хуже они от этого не становятся! Ха-ха-ха!
…
Иван стоял возле полки, аккуратно вынимая одну книжицу за другой, и листая бледно-желтоватые страницы. Он смотрел заголовки… «Sir Gawain and the Green Knight», слева гравюра – всадник в доспехе, с мечом. Молодец поставил книгу, и взял следующую: «Tragedy of Romeo and Juliet… Printed in London».
- Что тебе интересней, Иван? Я помогу найти! – сказал Чарльз.
- Что-нибудь на латинском, о морских путешествиях.
- Хм…
Мичман, немного поразмыслив, вытащил из ряда книжек одну ветхую и тоненькую, и дал её Ивану. Они подошли к столу. Молодец положил брошюру на стол, склонился над ней и перевернул страницу. Начав читать заглавие, он удивлённо раскрыл глаза:
- Рэлацио дэ примо итинэрэ пэр орбэм… Доклад о первом путешествии вокруг света?
- Верно! – с восторгом ответил моряк. – Его написал Энтони Пигафетта. Он плыл на корабле с Маджеллэн, великим… мастэ оф навигейшн!
Иван, вздохнув, изумлённо взглянул на собеседника, не говоря ни слова. Чарльз аккуратно придвинул поближе небольшой глобус. Он приставил к нему указательный палец:
