— Она может мне не поверить, опять, — неохотно пояснил Саладин, вновь на миг утратив снисходительный вид. Потому что врет как дышит. Да, у Лилис научился. А пускать старую подругу к себе в сознание он не собирается, ни к чему Гриффин знать все, что там запрятано. И она может подсказать, как вернуть утраченный облик.
— А Миели моя дочь, да?
Наша? Флора смешалась и покраснела — она еще и про сына не рассказала, все никак не решится. Сначала боялась, а теперь удачный момент никак не представится. Да и страх… не совсем прошел. Но у Зеркала ей показалось, что да. И имя подходящее, как у сестренки. Всегда ей нравилось.
— Да.
Но это неважно, пока, и не было там ничего интересного. Совсем. Саладин почему-то тоже смутился и поспешил достать еще бутылку. Нервы полечить и собраться с мыслями.
— Но, может, вам хватит одного ребенка? — Еле слышно пробормотал Великий Маг, потирая лоб.
<center>***</center>
Ну он вообще, как мог такое сказать! И с Гриффин опять целовался, она видела. Кто говорил, что любит ее, еще сегодня? Ладно, не говорил, но… вел себя так, как будто это правда.
Миели взяла еще один бокал с клубничным смузи, благодарно улыбнувшись. Не вымученно, хотя ей совсем не весело, и даже захотелось разреветься. Несколько раз хотелось, но она справилась. Мама без слов угадала ее желание и поспешила позаботиться — в этом она вся. Подать напиток, заботливо убедившись, что лед не растаял и ей удобно сидеть. Не жарко, и из окна не дует. Это еще не вся меняющая их реальность история, но с нее пока хватит. Можно же продолжить чуть попозже… завтра. И случившееся само всех найдет, не убежишь.
— Надо пригласить ее познакомиться с сыном. Мэлько против… но так же нельзя.
Кого ее? Миели замерла, досадливо поежившись от липкого холода. Напиток из наклонившегося бокала потек струйкой по ноге, намочив платье. Мелочь, легко решаемая простым очищающим заклинанием.
— Гриффин. Я…
«…позову ее завтра». А пока ей нужна пыльца феи, прогулка по лесу и сон.
— Какая пыльца, мама, подожди! Откуда она взялась?
Мама просто еще не пришла в себя? Нехорошо желать, чтобы все оказалось так, и очень эгоистично… но она хочет. Как еще ничего не хотела. Бывшая директриса Облачной Башни погибла в проигранной битве… как сказано в учебниках. Или скрылась в другом измерении, одном из миров Легендариума. Здесь ее точно не может и не должно быть, так нечестно. У мамы глюки, да?
— Нет, она была заточена Древними Ведьмами в измерение Омега. А сейчас вышла…
Все это знают, с недавних пор, хотя и звучит нелогично. Саладин бы давно выпустил старую подругу и соратницу. Может, он просто не знал? Настолько тупая версия, что без комментариев. Зачем обижать?
— Мэлько?
Миели уставилась на брата и его вышедшую из ее персональных кошмаров спутницу, стараясь не сделать ничего… ничего. За что будет стыдно, как за детскую истерику. Как он зашёл незаметно… гадство. Может, моргнуть и она исчезнет? Нет, не работает.
— Мама, можно?
<i>Раз уж ты так хочешь.</i>
Хотя он бы детоубийцам шанса не давал. Так быстро и просто. Если сын вырастет и решит простить биологическую мать — его право. А сейчас Мэлько прекрасно себя чувствует с приемной, и скорее научится чему-то хорошему.
— Конечно!
Мама с беспокойством взглянула на нее и брата. Чтобы позаботился о сестре и успокоил. Создавать неловкую ситуацию и портить беременной дочери настроение мама не хотела, и дело тут не в ней. Миели застыла с пустым бокалом в руке, глупо улыбаясь. Даже произнесла положенное «здравствуйте, мадам»… кажется. Хотя могла бы обойтись без церемоний, Гриффин не ее наставница. И не та, кому хочется пожелать здоровья. Его и так хватает, и выглядит гадкая ведьма отлично. Как после омоложения в видениях об альтернативном прошлом. Красивая дама еще репродуктивного возраста… если бы не жертвоприношение в молодости. Некрасивая — нос длинный, как у сказочных ведьм и губы тонкие.
— Я была груба с тобой, извини. В юности всем не хватает ума и выдержки.
Потому пятерки в Облачной Башни не достоин никто, кроме нее. Остальным максимум четыре. Гриффин приветливо улыбнулась, без тени издевки осмотрев ее с ног до головы. В прошлый раз она источала яд и откровенно издевалась. Хуже… чуть не приложила башкой об стену боевым заклинанием. А сейчас подобрела… или приобрела ум и выдержку?
— Все вместе. Насчет наставницы подумай — только в Облачной башне ведьма может научиться всему.
Раскрыть свой потенциал. А в Красном Фонтане она училась немного не тому. Да ни за что! Ни она, ни ее дочки и близко к школе ведьм не подойдут. Обойдутся без таких наставниц. Миели замерла в неестественной позе, стараясь не откидываться назад. Хотя прислониться к спинке дивана очень хотелось, или встать. Вставать, приветствуя директора магической школы, вообще-то положено, но легко и быстро у нее не получится. А чтобы Мэлько помогал ей при Гриффин, не хочется.
— Сходи лучше с ними, не оставляй одних.
Все так, оставлять маму и Гриффин наедине с малышом не стоит, мало ли. Осторожность не помешает. А она пока ускользнет домой, одна. Не нужно Саладину за ней заходить, только не это. И такси не нужно, сама долетит, сто лет уже не пробовала. Беременным ведьмам летать не рекомендуется, опять Саладин будет душнить. И пусть, незачем ему встречаться с бывшей. Она осторожно, разомнется заодно и расслабится. Свежим воздухом подышит. Ей еще не скоро рожать, просто с двойней живот больше… такая засада.
Почему мама и Мэлько в курсе, как изменился их мир… или не сильно удивляются, а она нет? Потому что были там, в переломном моменте, и сами все видели, оба раза? И участвовали, а она родилась двадцать лет спустя? Или не родилась. В новом варианте событий. Саладин говорил, что при наложении двух реальностей действует закон сохранения пространственно-временного континуума… существующего порядка и ныне живущих то есть. Звучит обнадеживающе, и хочется поставить на повтор в голове, отгоняя другие версии. Но это пока никто не проверял.
А он ошибался и косячил, при всем своем уме и самомнении. Редко, но метко… не так уж и редко, вообще-то. Про столицу Зенита она не знала… Это не пробирку разбить и даже не истребитель — у Великих Магов и косяки соответствуют статусу. Эпично проебался, глупым курсантам до него расти и расти. Упс, и целый мегаполис исчез в черной дыре без следа. Сорян, ребята, ошибся, с кем не бывает. От чего-то еще Саладин может так избавиться… от надоевшей жены, например? Если будет выносить мозг и не давать пить дома виски.
И что еще новообретенный супруг от нее скрывает? Немало, и точно не что-то хорошее. Хорошее не скрывают, а суют всем под нос, при каждом удобном и не очень случае. Не хочется узнавать… или да? Нужно, чтобы стать ближе друг к другу. Она должна и хочет его поддерживать, пусть это и звучит смешно. Саладин поднимет ее на смех, как услышит. «Сама смотри не упади, и встань с шезлонга без помощи». С нарушенным центром тяжести и увеличившимся весом — и это еще не конец. Вот же он хам.
Сам ей еду приносит и даже в рот кладет, как в прошлом. Подглядел, как молодая версия девушку пирожками из рук кормит (она так тогда обожралась из-за него, что еле встала) и решил повторить? Или остался, каким был, в этом. Гриффин не потому шефа бросила, что растолстеть боялась? Шутка… плохо так шутить и жестоко. Понимает она, что ему все еще больно и не будет тыкать палочкой. Ну, блин, бесит же. И ей тоже больно — оттого, что у него болит и никак не отпустит.
<i>За уничтожившими самого себя в будущем приходят Стиратели.</i>
Изменил прошлое на свою голову, так что умер там или не оставил возможности родиться — жди в гости. Лучше бы за Гриффин пришли… она совершенно не расстроится. Что нельзя желать другим смерти и мама не одобрит — знает и помнит. Но как уж есть. И чуть не навернулась с высоты не из-за этого. Нет никакой кармы, а просто внимательнее надо быть. Лучше контролировать свое тело и не отвлекаться в полете. После долгого перерыва. И Саладин не так уж и неправ, удерживать равновесие стало тяжелее. Миели еле успела набрать высоту, не задев верхушки прибрежных ив и берез. И поднимающиеся в предгорья сосны опасно и недружелюбно темнели внизу, норовя приблизиться. Еще у нее больно закололо в боку, глаза намокли от слез и сбилось дыхание. Фигню полную придумала, себе же хуже.
Что она хотела? Не дать Саладину встретиться с Гриффин? Немыслимо глупо. Заставить волноваться за нее, чтобы… еще глупее. Или навредить себе и бедным неродившимся малышкам? На минуту может быть, уже сама не понимает. Потом стало страшно и до слез жалко — себя и дочек. Их никто не любит, совсем. Она думает только о себе и об их отце, а рождения детей боится. Не понимает, что будет к ним чувствовать — вдруг ничего? А он теперь жалеет, что поспешил жениться? Связаться с ними, когда настоящая любовь вернулась? Стоило еще чуть-чуть подождать. Благодаря ему же и вернулась — Саладин при новом прохождении сделал что-то не так, как в первый раз. И можно сделать с ней других, долгожданных детей — современные медицинские технологии помогут.
<i>Устала? Ну что ж ты такая дурочка-то, а? Хоть бы о дочках подумала. </i>
Малышки погибнут при падении, и она тоже может. Если рядом не окажется кого-то со слезами Черной Ивы. Душного и противного, что вечно портил вечеринки и милые шалости. Или вся переломается и будет долго и неприятно лечиться, а они родятся раньше времени. Зачем все портить, сама же хотела выбрать эксклюзивную коляску для двойняшек, обставить детскую и совместные роды с шампанским и видом на океан. Он согласен поехать с ней в гипермаркет «Волшебное детство», ладно… и на все остальное. И так бы согласился. С родами обязательно — пропустить такое событие нельзя. Даже будь она против. Только детский магазин — ну, такое… может, она все-таки с мамой сходит? Пока он на работе. Развлекутся заодно, им все равно заняться нечем. Или скупит весь ассортимент, чтобы не мучиться с выбором. Закажет доставку.
— Ты ждал меня?
«И беспокоился?» Незачем это спрашивать, но при некоторых нужно следить и за мыслями. Что даже удобно, только не всегда.
— Еще… да!
Свое любимое «еще глупые вопросы есть?» Саладин не договорил. Оставил бесячую фразочку для студентов, а беременную супругу решил не обижать. Как же мило. И правда, волновался из-за нее, это просто видно… чувствуется. Глаза ее любимого не заполнились безумно расширившимися зрачками, как для Гриффин, но потеплели и стали радостнее. И сердце забилось чаще, когда она к нему прижалась. Некоторые вещи нельзя изображать и контролировать, а если кому-то да, то и ладно. Ей и не нужно быть как Гриффин. Великая и Ужасная — одна такая. Другой не было, нет и не надо. И этой тоже не надо, только увы. Копия заведомо хуже оригинала, нужно пойти другим путем. Дать Саладину то, чего не было с Гриффин, не только детей. Нравится же ему в ней что-то еще… грудь? Да, но и кроме нее. Любимый рад ее ласкам и вниманию — так искусно притворяться невозможно и незачем. Саладин не тратит силы зря.
Он привяжется к ней, оценит, привыкнет и тоже полюбит. Пусть и не так, как… эту мерзкую ведьму, бесит! Надо только не беситься. Она читала, как очаровать мужчину, статьи для ведьм в интернете. И запомнила, только сегодня Гриффин все испортила. В Облачной башне такому учат инфа сотка — черной любовной магии, как обольстить и <s>нассать в уши</s> задурить голову. Жаль, что пройти курс не вариант. Ничего, сама справится. Как бы некоторые ни смеялись. Саладин развеселился, бесцеремонно заглянув в ее вкладки — у некоторых отвратительные привычки и никакой магической этики. «Что за ерунду ты читаешь, пойдем лучше погуляем».
— Миели, ты правда расстроилась из-за того, что я сказал? Извини, мне жаль.
Что твоим родителям не стоит заводить второго ребенка… ну а как еще реагировать на такое — любой бы офигел и загрузился по полной. Виноватым за сказанное непонятно когда и не ей (и вообще правду) Саладин себя не считал, по лицу видно, но искренне хотел подбодрить и успокоить. Раз попросил прощения за то, в чем не виноват — от него такой роскоши и в случае реальных косяков фиг дождешься. Только иногда.
<i>Не хотел тебя обидеть, и вообще этого не помню. Совсем.</i>
Как и всего остального. К нему память не возвращается, как к маме, и видения никакие не посещают. Рассказ об альтернативных событиях сорокалетней давности (пока неясно, насколько по-другому все пойдет) Саладин выслушал с непонятным выражением лица. Непередаваемым. Только оттого, что высказал насчет ее рождения, смутился. Потому что спалили?
Да, расстроилась, и все еще расстраивается, но ей уже хорошо. Становится. Еще не долетев до их виллы, поняла, что ее ждут и волнуются. Внутри стало теплее и легко, как после первых глотков шампанского на дне рождения — теснящие грудь невидимые путы лопнули, позволив глубже дышать. И ощущения полета изменились — уже не требовалось ничего, только отдаться мягко поддерживающей и направляющей силе. Прямо в объятия. Миели всхлипнула, прижимаясь к груди любимого… он не стал душнить и ругаться, как в незабвенные годы учебы в Красном Фонтане. Не включил вредного директора, и карцера у них дома нет. Можно просто расслабиться и получить удовольствие. От заботы и безопасности. Она слишком устала, испугалась и попала под противный мелкий дождь. Ужасно захотела домой. Там, у мамы, ей показалось, что дома больше нет, но это неправда.
Она еще не привыкла к собственному большому дому, почти дворцу. Не настолько огромному, как королевская резиденция, но прекрасному внутри и снаружи. С видом на бескрайнее Лучезарное озеро из панорамных окон, пальмами и мраморным бассейном. И внутри все новенькое и крутое — и техника, и мебель и дизайн, — обалдеть. И к нему, своему мужу… гораздо более прекрасному. Особенно три тысячи лет назад, но она любит всех и сразу. В юности — без денег и этого вот всего тоже — он был просто идеален. Саладин все-таки всучил ей свидетельство о собственности и заставил прочитать. Проверить, что никаких шуток и все реально ее. Можно чувствовать себя хозяйкой, делать, что захочется, и выставить его за дверь, если что-то не так. Счета он оплатит, и карту пополнит, его женщина и дети не должны нуждаться. Она чем-то его задела, наверное.
— Стоило бы построить твой карцер.
Ладно… и наручники на стену повесить и другие прибамбасы для БДСМ. Многие из них слишком жуткие или непонятно, как используются, но необязательно же все сразу задействовать. Пусть зафиксирует ее в них, как положено, и хорошенько накажет. Жесткого секса у них еще не было, только нежный и аккуратный. Он не сильно ее хочет, раз так хорошо себя контролирует?
— Мне не хочется так с тобой. Ты такая…
Маленькая. Он больше не хочет обижать таких, как она, без крайней необходимости. Даже в форме игр с наручниками и хлыстами, нет в них ничего прикольного. Ни в какой роли. Хватит уже… всяких воспоминаний. О жертвах, ведьмах и Белладонне с ее замашками. Насчет карцера он не это имел в виду, и вообще пошутил. Для восьми свободных комнат на втором этаже найдется лучшее применение.
— Детские? — Миели захихикала, спасаясь от щекотных поцелуев в шею.
— А Миели моя дочь, да?
Наша? Флора смешалась и покраснела — она еще и про сына не рассказала, все никак не решится. Сначала боялась, а теперь удачный момент никак не представится. Да и страх… не совсем прошел. Но у Зеркала ей показалось, что да. И имя подходящее, как у сестренки. Всегда ей нравилось.
— Да.
Но это неважно, пока, и не было там ничего интересного. Совсем. Саладин почему-то тоже смутился и поспешил достать еще бутылку. Нервы полечить и собраться с мыслями.
— Но, может, вам хватит одного ребенка? — Еле слышно пробормотал Великий Маг, потирая лоб.
<center>***</center>
Ну он вообще, как мог такое сказать! И с Гриффин опять целовался, она видела. Кто говорил, что любит ее, еще сегодня? Ладно, не говорил, но… вел себя так, как будто это правда.
Миели взяла еще один бокал с клубничным смузи, благодарно улыбнувшись. Не вымученно, хотя ей совсем не весело, и даже захотелось разреветься. Несколько раз хотелось, но она справилась. Мама без слов угадала ее желание и поспешила позаботиться — в этом она вся. Подать напиток, заботливо убедившись, что лед не растаял и ей удобно сидеть. Не жарко, и из окна не дует. Это еще не вся меняющая их реальность история, но с нее пока хватит. Можно же продолжить чуть попозже… завтра. И случившееся само всех найдет, не убежишь.
— Надо пригласить ее познакомиться с сыном. Мэлько против… но так же нельзя.
Кого ее? Миели замерла, досадливо поежившись от липкого холода. Напиток из наклонившегося бокала потек струйкой по ноге, намочив платье. Мелочь, легко решаемая простым очищающим заклинанием.
— Гриффин. Я…
«…позову ее завтра». А пока ей нужна пыльца феи, прогулка по лесу и сон.
— Какая пыльца, мама, подожди! Откуда она взялась?
Мама просто еще не пришла в себя? Нехорошо желать, чтобы все оказалось так, и очень эгоистично… но она хочет. Как еще ничего не хотела. Бывшая директриса Облачной Башни погибла в проигранной битве… как сказано в учебниках. Или скрылась в другом измерении, одном из миров Легендариума. Здесь ее точно не может и не должно быть, так нечестно. У мамы глюки, да?
— Нет, она была заточена Древними Ведьмами в измерение Омега. А сейчас вышла…
Все это знают, с недавних пор, хотя и звучит нелогично. Саладин бы давно выпустил старую подругу и соратницу. Может, он просто не знал? Настолько тупая версия, что без комментариев. Зачем обижать?
— Мэлько?
Миели уставилась на брата и его вышедшую из ее персональных кошмаров спутницу, стараясь не сделать ничего… ничего. За что будет стыдно, как за детскую истерику. Как он зашёл незаметно… гадство. Может, моргнуть и она исчезнет? Нет, не работает.
— Мама, можно?
<i>Раз уж ты так хочешь.</i>
Хотя он бы детоубийцам шанса не давал. Так быстро и просто. Если сын вырастет и решит простить биологическую мать — его право. А сейчас Мэлько прекрасно себя чувствует с приемной, и скорее научится чему-то хорошему.
— Конечно!
Мама с беспокойством взглянула на нее и брата. Чтобы позаботился о сестре и успокоил. Создавать неловкую ситуацию и портить беременной дочери настроение мама не хотела, и дело тут не в ней. Миели застыла с пустым бокалом в руке, глупо улыбаясь. Даже произнесла положенное «здравствуйте, мадам»… кажется. Хотя могла бы обойтись без церемоний, Гриффин не ее наставница. И не та, кому хочется пожелать здоровья. Его и так хватает, и выглядит гадкая ведьма отлично. Как после омоложения в видениях об альтернативном прошлом. Красивая дама еще репродуктивного возраста… если бы не жертвоприношение в молодости. Некрасивая — нос длинный, как у сказочных ведьм и губы тонкие.
— Я была груба с тобой, извини. В юности всем не хватает ума и выдержки.
Потому пятерки в Облачной Башни не достоин никто, кроме нее. Остальным максимум четыре. Гриффин приветливо улыбнулась, без тени издевки осмотрев ее с ног до головы. В прошлый раз она источала яд и откровенно издевалась. Хуже… чуть не приложила башкой об стену боевым заклинанием. А сейчас подобрела… или приобрела ум и выдержку?
— Все вместе. Насчет наставницы подумай — только в Облачной башне ведьма может научиться всему.
Раскрыть свой потенциал. А в Красном Фонтане она училась немного не тому. Да ни за что! Ни она, ни ее дочки и близко к школе ведьм не подойдут. Обойдутся без таких наставниц. Миели замерла в неестественной позе, стараясь не откидываться назад. Хотя прислониться к спинке дивана очень хотелось, или встать. Вставать, приветствуя директора магической школы, вообще-то положено, но легко и быстро у нее не получится. А чтобы Мэлько помогал ей при Гриффин, не хочется.
— Сходи лучше с ними, не оставляй одних.
Все так, оставлять маму и Гриффин наедине с малышом не стоит, мало ли. Осторожность не помешает. А она пока ускользнет домой, одна. Не нужно Саладину за ней заходить, только не это. И такси не нужно, сама долетит, сто лет уже не пробовала. Беременным ведьмам летать не рекомендуется, опять Саладин будет душнить. И пусть, незачем ему встречаться с бывшей. Она осторожно, разомнется заодно и расслабится. Свежим воздухом подышит. Ей еще не скоро рожать, просто с двойней живот больше… такая засада.
Глава 87
Почему мама и Мэлько в курсе, как изменился их мир… или не сильно удивляются, а она нет? Потому что были там, в переломном моменте, и сами все видели, оба раза? И участвовали, а она родилась двадцать лет спустя? Или не родилась. В новом варианте событий. Саладин говорил, что при наложении двух реальностей действует закон сохранения пространственно-временного континуума… существующего порядка и ныне живущих то есть. Звучит обнадеживающе, и хочется поставить на повтор в голове, отгоняя другие версии. Но это пока никто не проверял.
А он ошибался и косячил, при всем своем уме и самомнении. Редко, но метко… не так уж и редко, вообще-то. Про столицу Зенита она не знала… Это не пробирку разбить и даже не истребитель — у Великих Магов и косяки соответствуют статусу. Эпично проебался, глупым курсантам до него расти и расти. Упс, и целый мегаполис исчез в черной дыре без следа. Сорян, ребята, ошибся, с кем не бывает. От чего-то еще Саладин может так избавиться… от надоевшей жены, например? Если будет выносить мозг и не давать пить дома виски.
И что еще новообретенный супруг от нее скрывает? Немало, и точно не что-то хорошее. Хорошее не скрывают, а суют всем под нос, при каждом удобном и не очень случае. Не хочется узнавать… или да? Нужно, чтобы стать ближе друг к другу. Она должна и хочет его поддерживать, пусть это и звучит смешно. Саладин поднимет ее на смех, как услышит. «Сама смотри не упади, и встань с шезлонга без помощи». С нарушенным центром тяжести и увеличившимся весом — и это еще не конец. Вот же он хам.
Сам ей еду приносит и даже в рот кладет, как в прошлом. Подглядел, как молодая версия девушку пирожками из рук кормит (она так тогда обожралась из-за него, что еле встала) и решил повторить? Или остался, каким был, в этом. Гриффин не потому шефа бросила, что растолстеть боялась? Шутка… плохо так шутить и жестоко. Понимает она, что ему все еще больно и не будет тыкать палочкой. Ну, блин, бесит же. И ей тоже больно — оттого, что у него болит и никак не отпустит.
<i>За уничтожившими самого себя в будущем приходят Стиратели.</i>
Изменил прошлое на свою голову, так что умер там или не оставил возможности родиться — жди в гости. Лучше бы за Гриффин пришли… она совершенно не расстроится. Что нельзя желать другим смерти и мама не одобрит — знает и помнит. Но как уж есть. И чуть не навернулась с высоты не из-за этого. Нет никакой кармы, а просто внимательнее надо быть. Лучше контролировать свое тело и не отвлекаться в полете. После долгого перерыва. И Саладин не так уж и неправ, удерживать равновесие стало тяжелее. Миели еле успела набрать высоту, не задев верхушки прибрежных ив и берез. И поднимающиеся в предгорья сосны опасно и недружелюбно темнели внизу, норовя приблизиться. Еще у нее больно закололо в боку, глаза намокли от слез и сбилось дыхание. Фигню полную придумала, себе же хуже.
Что она хотела? Не дать Саладину встретиться с Гриффин? Немыслимо глупо. Заставить волноваться за нее, чтобы… еще глупее. Или навредить себе и бедным неродившимся малышкам? На минуту может быть, уже сама не понимает. Потом стало страшно и до слез жалко — себя и дочек. Их никто не любит, совсем. Она думает только о себе и об их отце, а рождения детей боится. Не понимает, что будет к ним чувствовать — вдруг ничего? А он теперь жалеет, что поспешил жениться? Связаться с ними, когда настоящая любовь вернулась? Стоило еще чуть-чуть подождать. Благодаря ему же и вернулась — Саладин при новом прохождении сделал что-то не так, как в первый раз. И можно сделать с ней других, долгожданных детей — современные медицинские технологии помогут.
<i>Устала? Ну что ж ты такая дурочка-то, а? Хоть бы о дочках подумала. </i>
Малышки погибнут при падении, и она тоже может. Если рядом не окажется кого-то со слезами Черной Ивы. Душного и противного, что вечно портил вечеринки и милые шалости. Или вся переломается и будет долго и неприятно лечиться, а они родятся раньше времени. Зачем все портить, сама же хотела выбрать эксклюзивную коляску для двойняшек, обставить детскую и совместные роды с шампанским и видом на океан. Он согласен поехать с ней в гипермаркет «Волшебное детство», ладно… и на все остальное. И так бы согласился. С родами обязательно — пропустить такое событие нельзя. Даже будь она против. Только детский магазин — ну, такое… может, она все-таки с мамой сходит? Пока он на работе. Развлекутся заодно, им все равно заняться нечем. Или скупит весь ассортимент, чтобы не мучиться с выбором. Закажет доставку.
— Ты ждал меня?
«И беспокоился?» Незачем это спрашивать, но при некоторых нужно следить и за мыслями. Что даже удобно, только не всегда.
— Еще… да!
Свое любимое «еще глупые вопросы есть?» Саладин не договорил. Оставил бесячую фразочку для студентов, а беременную супругу решил не обижать. Как же мило. И правда, волновался из-за нее, это просто видно… чувствуется. Глаза ее любимого не заполнились безумно расширившимися зрачками, как для Гриффин, но потеплели и стали радостнее. И сердце забилось чаще, когда она к нему прижалась. Некоторые вещи нельзя изображать и контролировать, а если кому-то да, то и ладно. Ей и не нужно быть как Гриффин. Великая и Ужасная — одна такая. Другой не было, нет и не надо. И этой тоже не надо, только увы. Копия заведомо хуже оригинала, нужно пойти другим путем. Дать Саладину то, чего не было с Гриффин, не только детей. Нравится же ему в ней что-то еще… грудь? Да, но и кроме нее. Любимый рад ее ласкам и вниманию — так искусно притворяться невозможно и незачем. Саладин не тратит силы зря.
Он привяжется к ней, оценит, привыкнет и тоже полюбит. Пусть и не так, как… эту мерзкую ведьму, бесит! Надо только не беситься. Она читала, как очаровать мужчину, статьи для ведьм в интернете. И запомнила, только сегодня Гриффин все испортила. В Облачной башне такому учат инфа сотка — черной любовной магии, как обольстить и <s>нассать в уши</s> задурить голову. Жаль, что пройти курс не вариант. Ничего, сама справится. Как бы некоторые ни смеялись. Саладин развеселился, бесцеремонно заглянув в ее вкладки — у некоторых отвратительные привычки и никакой магической этики. «Что за ерунду ты читаешь, пойдем лучше погуляем».
— Миели, ты правда расстроилась из-за того, что я сказал? Извини, мне жаль.
Что твоим родителям не стоит заводить второго ребенка… ну а как еще реагировать на такое — любой бы офигел и загрузился по полной. Виноватым за сказанное непонятно когда и не ей (и вообще правду) Саладин себя не считал, по лицу видно, но искренне хотел подбодрить и успокоить. Раз попросил прощения за то, в чем не виноват — от него такой роскоши и в случае реальных косяков фиг дождешься. Только иногда.
<i>Не хотел тебя обидеть, и вообще этого не помню. Совсем.</i>
Как и всего остального. К нему память не возвращается, как к маме, и видения никакие не посещают. Рассказ об альтернативных событиях сорокалетней давности (пока неясно, насколько по-другому все пойдет) Саладин выслушал с непонятным выражением лица. Непередаваемым. Только оттого, что высказал насчет ее рождения, смутился. Потому что спалили?
Да, расстроилась, и все еще расстраивается, но ей уже хорошо. Становится. Еще не долетев до их виллы, поняла, что ее ждут и волнуются. Внутри стало теплее и легко, как после первых глотков шампанского на дне рождения — теснящие грудь невидимые путы лопнули, позволив глубже дышать. И ощущения полета изменились — уже не требовалось ничего, только отдаться мягко поддерживающей и направляющей силе. Прямо в объятия. Миели всхлипнула, прижимаясь к груди любимого… он не стал душнить и ругаться, как в незабвенные годы учебы в Красном Фонтане. Не включил вредного директора, и карцера у них дома нет. Можно просто расслабиться и получить удовольствие. От заботы и безопасности. Она слишком устала, испугалась и попала под противный мелкий дождь. Ужасно захотела домой. Там, у мамы, ей показалось, что дома больше нет, но это неправда.
Она еще не привыкла к собственному большому дому, почти дворцу. Не настолько огромному, как королевская резиденция, но прекрасному внутри и снаружи. С видом на бескрайнее Лучезарное озеро из панорамных окон, пальмами и мраморным бассейном. И внутри все новенькое и крутое — и техника, и мебель и дизайн, — обалдеть. И к нему, своему мужу… гораздо более прекрасному. Особенно три тысячи лет назад, но она любит всех и сразу. В юности — без денег и этого вот всего тоже — он был просто идеален. Саладин все-таки всучил ей свидетельство о собственности и заставил прочитать. Проверить, что никаких шуток и все реально ее. Можно чувствовать себя хозяйкой, делать, что захочется, и выставить его за дверь, если что-то не так. Счета он оплатит, и карту пополнит, его женщина и дети не должны нуждаться. Она чем-то его задела, наверное.
— Стоило бы построить твой карцер.
Ладно… и наручники на стену повесить и другие прибамбасы для БДСМ. Многие из них слишком жуткие или непонятно, как используются, но необязательно же все сразу задействовать. Пусть зафиксирует ее в них, как положено, и хорошенько накажет. Жесткого секса у них еще не было, только нежный и аккуратный. Он не сильно ее хочет, раз так хорошо себя контролирует?
— Мне не хочется так с тобой. Ты такая…
Маленькая. Он больше не хочет обижать таких, как она, без крайней необходимости. Даже в форме игр с наручниками и хлыстами, нет в них ничего прикольного. Ни в какой роли. Хватит уже… всяких воспоминаний. О жертвах, ведьмах и Белладонне с ее замашками. Насчет карцера он не это имел в виду, и вообще пошутил. Для восьми свободных комнат на втором этаже найдется лучшее применение.
— Детские? — Миели захихикала, спасаясь от щекотных поцелуев в шею.
