Он сам ее в этом упрекал, когда принял за любовь всей жизни. Саладину хочется быть любимым — ею, раз с Гриффин не вышло. И любить самому. Как бы ни строил из себя незнамо кого. И они не договорили. Сон завладел ею коварно и незаметно, вырубив на самом интересном месте. Слишком сладкий и приятный, чтобы обижаться, в теплом и безопасном кольце объятий. Но потихоньку ускользнуть рано утром было ошибкой, так просто Саладин от нее не отделается.
Не помог встать и одеться, но это разрешимая проблема. Пока по крайней мере. Миели почти без труда поднялась с кровати — Мэлько, мама и Саладин подают ей руку из излишней заботы. Или ей сейчас не до ерунды, даже есть не хочется? Только побывать в Красном Фонтане, пришла пора посетить альма-матер. Она… просто это чувствует, сама не зная почему. Как и многое в последнее время. Уверена.
Миели дожевала норовящий застрять в горле ролл, почти не чувствуя вкуса. И соевый соус с имбирем не помогли, все так же похоже друг на друга. Роллы с разными начинками — любимого тунца от авокадо не отличить, и творожный сыр с зеленью и даже шоколадное печенье. Его она в соевый соус не макала и имбирем не заедала, но фиг знает. Выйди такой фейл случайно, не поняла бы. Ей слишком… как-то не так, не до обычных маленьких радостей. Словно сегодня последний день мира. Всего или ее личного, маленького и родного. Всё если не кончится — не кончится же? — то необратимо изменится. Очень хочется верить, что всего лишь сама придумала и сама напряглась, но не получается.
И потратить время на завтрак пришлось. Насчет «даже есть не хочется» она погорячилась, желудок уже привычно заурчал, стоило встать с кровати. Как обычно… но что-то пошло не так. Без удовольствия, получилось просто покормить малышек. Это самое главное, и ей нормальный уровень глюкозы в крови придаст так нужных сил. И ума, с ним основная проблема. Раньше она быстрее соображала и не расстраивалась из-за всего подряд. Было пофигу, что Саладин выдавал… ничего хорошего за редким исключением, да и пошел он. В священную рощу бабочек ловить. Не пофигу — бесило, что вечно он всё испортит и обесценит, но мир сразу не становился блеклым и холодным и слезы ручьем не лились. Стоило боссу что-то сморозить, а теперь сама додумывает самое плохое и расстраивается. Из-за того, над чем раньше поржала бы, что вот он дурачок и ничего не понимает. Или строила планы, как ему бомбу-вонючку под дверь подбросить. Однажды босс таки попался, она помнит. Круто вышло, а сейчас… Вот же она скатилась.
Но придется справиться, и с собой тоже. Сила и интеллект точно пригодятся — все, что есть. Может, еще и не хватит. Главное, не огорчаться не из-за чего и не отвлекаться на неважное. Даже если Саладин поцелует Гриффин прямо при ней, как в противном сне. До дрожи реалистичном, словно это на самом деле когда-то случилось, а не сон. Ладони ее любимого скользили по скрытым под темным учительским костюмом плечам (бесит, что у них так много общего — можно и потрахаться, и прошлое вспомнить и любимых (нет) учеников обсудить), заметно подрагивая, и губы жадно слились с давно желанными. Долгие тысячи лет… и награда опять ускользнет или окажется лишь ее кошмаром?
На некоторые вопросы лучше не искать ответа. Надо просто глубоко вдохнуть и вспомнить всё, что удалось надумать — он любил эту ведьму задолго до нее и не может так просто взять и перестать. И слишком привык жить свободно и делать, что захочется, за долгие тысячелетия. И не планировал заводить другие отношения, они сами завелись. И главное — она очень его любит и не хочет расставаться, — пусть он лучше будет ее наполовину или еще меньше, чем никак.
Но босс не станет палиться — предпочтет ходить по бабам… бабе втайне. И мастерски всё отрицать. Знает она его. Пытаться поймать Саладина с поличным бесполезно и незачем — достало уже плакать. В Красный Фонтан ей нужно не за этим и не для дружеских встреч и воспоминаний. Пока совсем не до них. И она бы еще не успела соскучиться, сложись всё… непонятно, как выразиться. Нормально? Не то, звучит как будто было бы лучше. А это не так, пусть сейчас многое мучает, пугает и даже пытается убить. Да, ей не кажется, кто бы чего ни говорил.
Саладин сам спалился — сказал, что Лилис «здесь нет и не может быть надолго». А ненадолго может? Ее — «наставник» до сих пор просится на язык первым — слишком хорошо умеет играть словами и подбирать формулировки, чтобы глупо оговориться. Как переволновавшийся студент на экзамене. И она чувствовала… что-то настоящее и невыразимое словами. Присутствие. Оно — она? — было рядом и дышало в спину, не дыша. Не похоже на живое существо и ничего ранее знакомое. Пусть потом всё и обернулось игрой теней на стене. Спряталось в них… лучше не развивать мысль, чтобы окончательно не превратиться в боящегося темноты и засыпать одной ребенка. Да, ей страшно делать шаг в скрытое за темным дверным проемом… хз что. Что угодно может там оказаться, как и за окном.
До ностальгии ли тут? И она по любому не заскучала бы по родной школе так быстро. Едва успев закончить. Будь в конце экзамены, диплом, выпускной, как у нормальных людей, а не вот это вот всё. Только радовалась от души, что уроки и карцер позади. Праздновала выпуск и решала, чем заниматься дальше. Сейчас этой проблемы нет, хотя какая проблема? Круто же и классно, было бы.
Миели на секунду задумалась, пытаясь представить, как жила бы, не будь… ничего. Будущих малышей, любви и путешествия сквозь время. Никак — всё к этому шло, один к одному. Ее планы и надежды и не зависящие ни от кого изменения реальности. Потому что их время пришло. И ей, наверное, всегда нравился шеф, в глубине души. Пусть и бесил, и ходил в непотребном старческом виде… всё равно. Она знала, что он не такой и это дурацкая иллюзия.
Саладин говорил на лекции или она сама где-то прочла, что грузиться на тему «что было бы, если бы» — бесполезная трата времени и сил. Можно только работать с тем, что есть — измени не устраивающее или смирись и приспособься. Всё просто. Остальное зря высасывает ресурс. Логично, только почему-то с Гриффин босс не следовал собственному совету. Застрял в обидах и незакрытых гештальтах на долгие тысячелетия и пошел на вмешательство в прошлое. Запрещенное для всех, кроме самых умных… самого.
Непонятно, зачем ей нужно в бывшую школу — обязательно, и прямо сейчас, но и ладно. На месте разберется. Наверняка это очень важно… необходимо, и она сможет кого-то спасти. Всех. Будут знать как в нее не верить. Она беременна, ну и что? Маме это не мешало бороться за жизнь родных и друзей, рискуя своей. Еще неродившегося Мэлько тоже, но мама не могла иначе. Верила, что светлые силы природы сберегут ее дитя, или просто об этом не подумала. И сумела помочь — многим, пусть и не всем. Кроме себя. Бедная мама, неужели время ее собственного счастья так и не наступит? Оно невозможно… если чуть-чуть не побыть эгоисткой. В какой-то раз. Она не такая, но тоже сможет. Стать больше похожей на маму. Уже сегодня — только доест и перестанет тупить. Глупо рисковать не станет, вчера случайно вышло. Как-то само. А сейчас безопасный и обидно лишённый всех крутых возможностей ветролет супруга ее заждался. Стоит щелкнуть пальцами и произнести нужное заклинание.
Миели с некоторым опасением подошла ближе к окну, ожидая подвоха. Прекрасному в любое время суток виду на пресноводное море, незаметно переходящее в небо, она больше не доверяла. Захватывающая дух красота может опять смениться болезненно мутным кошмарным видением, стоит утратить бдительность. Поэтому она не будет. Но пока жемчужно-голубая вода сливалась с таким же небом у дальней береговой линии, новорожденное солнце пробивалось тепло-золотой полоской по краю и легкий свежий ветерок шевелил ветви пальм. Проклятье, почему она теперь везде ждет подвоха? Даже в уютную нежно-голубую глубину бассейна неприятно заглядывать. Вдруг там окажется не собственное отражение и прочерченный белыми прожилками синий мрамор, а что-то мерзкое или страшное. Кровь на белых мраморных плитках, стирающие текстуры реальности сгустки тьмы и незаполнимая ничем ледяная пустота в груди.
И ей что-то приснилось… нужно вспомнить что. Очень важно. Не похожее на кошмары с кровью и зубастыми кусками тьмы, связное и логичное. Но ускользнувшее по пробуждении. Красивый и сложный паззл, где каждый кусочек нашел свое место, и вопрос-ответ обидно рассыпался. Почему не удается как маме вспомнить всё и сразу и отдаться наступившим переменам… наступающим? Что с ней не так? Потому что ей нет места в новой реальности и ее глюки — те самые предвестники? О которых не пожелал говорить Саладин. Вот же он… как обычно. Каким был, таким и остается. В ее сне — просто сон это или нет — не понять. Маме проще — ее любимый муж точь-в-точь как сейчас. Сорок лет до смешного мало, мгновение для видевшего зарю Магикса и владычество Древних ведьм. А она не прожила и половины от них, очень смешно. Или нет.
<center>***</center>
<i>Она все-таки видела маму, папу (в таком виде нефига не понять, какой он на самом деле), Саладина и остальных. Не вспомнила всё, как мама, только наблюдала со стороны. Как голографическое кино, очень похоже. Логично, если ее тогда и в проекте не было, а кое-кто сказал, что и не надо. Вот он гад… обидно же.
Суперкар у Саладина всё тот же или пришлось заменить после битв и опасных полетов? На вид не отличить — отделанный фиолетово-черным салон она сразу узнала. И мама ни капли не изменилась… хотя в чем-то неуловимом да. Глаза стали другими, раньше были совсем как у нее. Выражением и тем, что читается в глубине. Глаза — отражение души, и пережитое остаётся осадком на дне. Как ни старайся ставить защитные барьеры, делая их пустыми. Яркий изумрудно-зеленый цвет глаз феи природы унаследовал только Мэлько. Как и материнский дар — из них двоих феечкой родился братишка. Просто описаться от смеха. В подходящий момент, когда до него.
— Твой сын жив… тот самый. Единственный настоящий, клоны уже что-то другое. Пытаться заполучить у Лилис прах больше не нужно. Тем более его у нее нет.
— Я не врал, как обычно. Убедилась наконец?
Шеф недовольно поморщился, как на уроке, словно вечно сопровождающие ученика Лилис сомнения его задевают. Реально не пофиг, серьезно? И чего он хотел, всё имеет свою цену. Сам любит это говорить, поймав кого-нибудь на нарушении. Чтобы в следующее мгновение… или нет, кадры перемешались не по порядку, поцеловать первую любовь в так же плотно сжатые губы. На фоне почти черного в сгустившихся сумерках витражного стекла. В Облачной башне день слабо отличается от ночи. Обычно. Сверкнувший вдали неестественно яркий разряд расколол темноту и небо, пробежав бордово-красными бликами по стеклу.
— Они сломали печать… видишь? Я не помню… как показала ее им.</i>
<center>***</center>
<i>Тот, за кем придут стиратели, чувствует их приближение. Есть признаки.</i>
Какие именно, Саладин уточнить не пожелал. Демонстративно отморозился, по старой противной привычке. Но все же — почему? Дело всего лишь во вредности и многовековой… тысячелетней привычке темнить. У светлого мага не должно таких быть по определению. Или он и сам без понятия? Но признаваться не хочет, он же всегда прав и все знает. Лилис вряд ли была полностью откровенна с учеником (она вообще хоть раз сказала правду без задней мысли или хотя бы с ней?), а ставить опыты проблематично. И лучше не надо, ну его. Хватило одного сгинувшего в пространственно-временном разломе мегаполиса. Не ошибается тот, кто ничего не делает, да… и не пачкает руки и душу. Может, Саладин не врет и не лукавит, как он любит, что это труднее и большая жертва. Нарушать законы и этику, выбирая меньшее зло, и жить потом вечно испачканным. Чем остаться чистеньким.
Миели не успела решить, хочет ли пройтись по не успевшим забыться коридорам и встретить знакомых. Лучше не надо палиться, наверное… хотя чего стесняться? Ее положение ничем уже не скрыть, кроме метаморфосимбиоза, ну и что? Она официально замужем — есть и кольцо, и свидетельство о браке, а не какая-то залетевшая малолетка. Пусть свадьба была ну так, совсем никакая. И путешествия во времени сыграли с ней двусмысленную шутку… с ними. Получается, что она забеременела до совершеннолетия. Судя по сроку. На самом деле нет, но парадоксы кротовых нор каждому не объяснишь. И зачем, какое им дело? Близких друзей в Красном Фонтане она не завела — к любимице шефа (какая любимица, он постоянно до нее докапывался и ни одного нарушения просто так не спустил) относились… как-то странно. Не плохо, но не как к своей. Самое отвязное веселье и вечеринки без правил проходили строго без нее. Ученицы шефа — магии Саладин учил только ее, из королевского рода, пусть и переживающего упадок, единственной девушки в мужской школе и ведьмы. Ясно-понятно, не на что обижаться.
Она и жила отдельно. Поселить вместе с парнями единственную ученицу Саладин наотрез отказался и создал ей особые условия. Гораздо более комфортные, с личным санузлом и мягкой постелью. Несмотря на свою мизогинию… или благодаря ей. Сделал скидку на бабские слабости, не иначе. И наверняка пригрозил, чтобы никто не думал к ней подкатывать. Был очень убедителен, раз реально никто не пытался — босс может, когда хочет. Как Мэлько и просил, зря братишка на него наехал. Когда еще не понял, кто всё же научил сестру нехорошему. А потом как понял. Вот же фейл, хорошо что ее не было при эпичном разговоре.
И у неё почти не оставалось свободного времени. От уроков, факультативных проектов, индивидуальных занятий магией и карцера. Она была его постоянным пассажиром, добрый вечер. Добрый… недавнее прошлое на миг вернулось, заставив усомниться, что реально. Стоило выйти на ветролетной площадке у входа в главный корпус и упереться взглядом в ряды знакомых окон. Какой же из них обалденный вид — на бескрайний хвойный лес внизу и снеговые шапки Барьерных гор. Пытаясь вспомнить, какая сейчас пара и где ее чертовы учебники и планшет. И правда, где? Она была бы безумно счастлива их найти, отмотать немного назад и попробовать снова. Может, во второй раз получится лучше, и с меньшими потерями. Любимая без кавычек школа будет согревать сердце всегда и везде, что бы ни ждало дальше. Лишь бы ждало — что-то кроме Обливиона и тьмы беспамятства. На верхнем ярусе Красного Фонтана свежий ветер в любую погоду, хочется закрыть глаза и надышаться до головокружения. Засаженный рядами пышных сосен парк, арена и вид сверху на бесконечные темно-зеленые предгорья, вершины и синий бриллиант священного озера фей навсегда в сердечке. Только Облачная Башня не радует, сейчас. Раньше негатива к темнеющей у подножия дальних вершин готичной башне не было. А Саладин всегда смотрел на школу ведьм с затаенной тоской и удовольствием, теперь еще и с радостью?
И он же не посадит ее в карцер за несогласованное посещение? Или фиг знает. На секунду стало напряжно, как в старые добрые времена. Недавние. Не боялась она шефа, и вообще ничего, но сидеть в каталажке максимально тухло. Замерцавший еле заметным синеватым светом портал, стоило ветролету приземлиться, приведет не в родную, мать ее, камеру?
Не помог встать и одеться, но это разрешимая проблема. Пока по крайней мере. Миели почти без труда поднялась с кровати — Мэлько, мама и Саладин подают ей руку из излишней заботы. Или ей сейчас не до ерунды, даже есть не хочется? Только побывать в Красном Фонтане, пришла пора посетить альма-матер. Она… просто это чувствует, сама не зная почему. Как и многое в последнее время. Уверена.
Глава 89
Миели дожевала норовящий застрять в горле ролл, почти не чувствуя вкуса. И соевый соус с имбирем не помогли, все так же похоже друг на друга. Роллы с разными начинками — любимого тунца от авокадо не отличить, и творожный сыр с зеленью и даже шоколадное печенье. Его она в соевый соус не макала и имбирем не заедала, но фиг знает. Выйди такой фейл случайно, не поняла бы. Ей слишком… как-то не так, не до обычных маленьких радостей. Словно сегодня последний день мира. Всего или ее личного, маленького и родного. Всё если не кончится — не кончится же? — то необратимо изменится. Очень хочется верить, что всего лишь сама придумала и сама напряглась, но не получается.
И потратить время на завтрак пришлось. Насчет «даже есть не хочется» она погорячилась, желудок уже привычно заурчал, стоило встать с кровати. Как обычно… но что-то пошло не так. Без удовольствия, получилось просто покормить малышек. Это самое главное, и ей нормальный уровень глюкозы в крови придаст так нужных сил. И ума, с ним основная проблема. Раньше она быстрее соображала и не расстраивалась из-за всего подряд. Было пофигу, что Саладин выдавал… ничего хорошего за редким исключением, да и пошел он. В священную рощу бабочек ловить. Не пофигу — бесило, что вечно он всё испортит и обесценит, но мир сразу не становился блеклым и холодным и слезы ручьем не лились. Стоило боссу что-то сморозить, а теперь сама додумывает самое плохое и расстраивается. Из-за того, над чем раньше поржала бы, что вот он дурачок и ничего не понимает. Или строила планы, как ему бомбу-вонючку под дверь подбросить. Однажды босс таки попался, она помнит. Круто вышло, а сейчас… Вот же она скатилась.
Но придется справиться, и с собой тоже. Сила и интеллект точно пригодятся — все, что есть. Может, еще и не хватит. Главное, не огорчаться не из-за чего и не отвлекаться на неважное. Даже если Саладин поцелует Гриффин прямо при ней, как в противном сне. До дрожи реалистичном, словно это на самом деле когда-то случилось, а не сон. Ладони ее любимого скользили по скрытым под темным учительским костюмом плечам (бесит, что у них так много общего — можно и потрахаться, и прошлое вспомнить и любимых (нет) учеников обсудить), заметно подрагивая, и губы жадно слились с давно желанными. Долгие тысячи лет… и награда опять ускользнет или окажется лишь ее кошмаром?
На некоторые вопросы лучше не искать ответа. Надо просто глубоко вдохнуть и вспомнить всё, что удалось надумать — он любил эту ведьму задолго до нее и не может так просто взять и перестать. И слишком привык жить свободно и делать, что захочется, за долгие тысячелетия. И не планировал заводить другие отношения, они сами завелись. И главное — она очень его любит и не хочет расставаться, — пусть он лучше будет ее наполовину или еще меньше, чем никак.
Но босс не станет палиться — предпочтет ходить по бабам… бабе втайне. И мастерски всё отрицать. Знает она его. Пытаться поймать Саладина с поличным бесполезно и незачем — достало уже плакать. В Красный Фонтан ей нужно не за этим и не для дружеских встреч и воспоминаний. Пока совсем не до них. И она бы еще не успела соскучиться, сложись всё… непонятно, как выразиться. Нормально? Не то, звучит как будто было бы лучше. А это не так, пусть сейчас многое мучает, пугает и даже пытается убить. Да, ей не кажется, кто бы чего ни говорил.
Саладин сам спалился — сказал, что Лилис «здесь нет и не может быть надолго». А ненадолго может? Ее — «наставник» до сих пор просится на язык первым — слишком хорошо умеет играть словами и подбирать формулировки, чтобы глупо оговориться. Как переволновавшийся студент на экзамене. И она чувствовала… что-то настоящее и невыразимое словами. Присутствие. Оно — она? — было рядом и дышало в спину, не дыша. Не похоже на живое существо и ничего ранее знакомое. Пусть потом всё и обернулось игрой теней на стене. Спряталось в них… лучше не развивать мысль, чтобы окончательно не превратиться в боящегося темноты и засыпать одной ребенка. Да, ей страшно делать шаг в скрытое за темным дверным проемом… хз что. Что угодно может там оказаться, как и за окном.
До ностальгии ли тут? И она по любому не заскучала бы по родной школе так быстро. Едва успев закончить. Будь в конце экзамены, диплом, выпускной, как у нормальных людей, а не вот это вот всё. Только радовалась от души, что уроки и карцер позади. Праздновала выпуск и решала, чем заниматься дальше. Сейчас этой проблемы нет, хотя какая проблема? Круто же и классно, было бы.
Миели на секунду задумалась, пытаясь представить, как жила бы, не будь… ничего. Будущих малышей, любви и путешествия сквозь время. Никак — всё к этому шло, один к одному. Ее планы и надежды и не зависящие ни от кого изменения реальности. Потому что их время пришло. И ей, наверное, всегда нравился шеф, в глубине души. Пусть и бесил, и ходил в непотребном старческом виде… всё равно. Она знала, что он не такой и это дурацкая иллюзия.
Саладин говорил на лекции или она сама где-то прочла, что грузиться на тему «что было бы, если бы» — бесполезная трата времени и сил. Можно только работать с тем, что есть — измени не устраивающее или смирись и приспособься. Всё просто. Остальное зря высасывает ресурс. Логично, только почему-то с Гриффин босс не следовал собственному совету. Застрял в обидах и незакрытых гештальтах на долгие тысячелетия и пошел на вмешательство в прошлое. Запрещенное для всех, кроме самых умных… самого.
Непонятно, зачем ей нужно в бывшую школу — обязательно, и прямо сейчас, но и ладно. На месте разберется. Наверняка это очень важно… необходимо, и она сможет кого-то спасти. Всех. Будут знать как в нее не верить. Она беременна, ну и что? Маме это не мешало бороться за жизнь родных и друзей, рискуя своей. Еще неродившегося Мэлько тоже, но мама не могла иначе. Верила, что светлые силы природы сберегут ее дитя, или просто об этом не подумала. И сумела помочь — многим, пусть и не всем. Кроме себя. Бедная мама, неужели время ее собственного счастья так и не наступит? Оно невозможно… если чуть-чуть не побыть эгоисткой. В какой-то раз. Она не такая, но тоже сможет. Стать больше похожей на маму. Уже сегодня — только доест и перестанет тупить. Глупо рисковать не станет, вчера случайно вышло. Как-то само. А сейчас безопасный и обидно лишённый всех крутых возможностей ветролет супруга ее заждался. Стоит щелкнуть пальцами и произнести нужное заклинание.
Миели с некоторым опасением подошла ближе к окну, ожидая подвоха. Прекрасному в любое время суток виду на пресноводное море, незаметно переходящее в небо, она больше не доверяла. Захватывающая дух красота может опять смениться болезненно мутным кошмарным видением, стоит утратить бдительность. Поэтому она не будет. Но пока жемчужно-голубая вода сливалась с таким же небом у дальней береговой линии, новорожденное солнце пробивалось тепло-золотой полоской по краю и легкий свежий ветерок шевелил ветви пальм. Проклятье, почему она теперь везде ждет подвоха? Даже в уютную нежно-голубую глубину бассейна неприятно заглядывать. Вдруг там окажется не собственное отражение и прочерченный белыми прожилками синий мрамор, а что-то мерзкое или страшное. Кровь на белых мраморных плитках, стирающие текстуры реальности сгустки тьмы и незаполнимая ничем ледяная пустота в груди.
И ей что-то приснилось… нужно вспомнить что. Очень важно. Не похожее на кошмары с кровью и зубастыми кусками тьмы, связное и логичное. Но ускользнувшее по пробуждении. Красивый и сложный паззл, где каждый кусочек нашел свое место, и вопрос-ответ обидно рассыпался. Почему не удается как маме вспомнить всё и сразу и отдаться наступившим переменам… наступающим? Что с ней не так? Потому что ей нет места в новой реальности и ее глюки — те самые предвестники? О которых не пожелал говорить Саладин. Вот же он… как обычно. Каким был, таким и остается. В ее сне — просто сон это или нет — не понять. Маме проще — ее любимый муж точь-в-точь как сейчас. Сорок лет до смешного мало, мгновение для видевшего зарю Магикса и владычество Древних ведьм. А она не прожила и половины от них, очень смешно. Или нет.
<center>***</center>
<i>Она все-таки видела маму, папу (в таком виде нефига не понять, какой он на самом деле), Саладина и остальных. Не вспомнила всё, как мама, только наблюдала со стороны. Как голографическое кино, очень похоже. Логично, если ее тогда и в проекте не было, а кое-кто сказал, что и не надо. Вот он гад… обидно же.
Суперкар у Саладина всё тот же или пришлось заменить после битв и опасных полетов? На вид не отличить — отделанный фиолетово-черным салон она сразу узнала. И мама ни капли не изменилась… хотя в чем-то неуловимом да. Глаза стали другими, раньше были совсем как у нее. Выражением и тем, что читается в глубине. Глаза — отражение души, и пережитое остаётся осадком на дне. Как ни старайся ставить защитные барьеры, делая их пустыми. Яркий изумрудно-зеленый цвет глаз феи природы унаследовал только Мэлько. Как и материнский дар — из них двоих феечкой родился братишка. Просто описаться от смеха. В подходящий момент, когда до него.
— Твой сын жив… тот самый. Единственный настоящий, клоны уже что-то другое. Пытаться заполучить у Лилис прах больше не нужно. Тем более его у нее нет.
— Я не врал, как обычно. Убедилась наконец?
Шеф недовольно поморщился, как на уроке, словно вечно сопровождающие ученика Лилис сомнения его задевают. Реально не пофиг, серьезно? И чего он хотел, всё имеет свою цену. Сам любит это говорить, поймав кого-нибудь на нарушении. Чтобы в следующее мгновение… или нет, кадры перемешались не по порядку, поцеловать первую любовь в так же плотно сжатые губы. На фоне почти черного в сгустившихся сумерках витражного стекла. В Облачной башне день слабо отличается от ночи. Обычно. Сверкнувший вдали неестественно яркий разряд расколол темноту и небо, пробежав бордово-красными бликами по стеклу.
— Они сломали печать… видишь? Я не помню… как показала ее им.</i>
<center>***</center>
<i>Тот, за кем придут стиратели, чувствует их приближение. Есть признаки.</i>
Какие именно, Саладин уточнить не пожелал. Демонстративно отморозился, по старой противной привычке. Но все же — почему? Дело всего лишь во вредности и многовековой… тысячелетней привычке темнить. У светлого мага не должно таких быть по определению. Или он и сам без понятия? Но признаваться не хочет, он же всегда прав и все знает. Лилис вряд ли была полностью откровенна с учеником (она вообще хоть раз сказала правду без задней мысли или хотя бы с ней?), а ставить опыты проблематично. И лучше не надо, ну его. Хватило одного сгинувшего в пространственно-временном разломе мегаполиса. Не ошибается тот, кто ничего не делает, да… и не пачкает руки и душу. Может, Саладин не врет и не лукавит, как он любит, что это труднее и большая жертва. Нарушать законы и этику, выбирая меньшее зло, и жить потом вечно испачканным. Чем остаться чистеньким.
Миели не успела решить, хочет ли пройтись по не успевшим забыться коридорам и встретить знакомых. Лучше не надо палиться, наверное… хотя чего стесняться? Ее положение ничем уже не скрыть, кроме метаморфосимбиоза, ну и что? Она официально замужем — есть и кольцо, и свидетельство о браке, а не какая-то залетевшая малолетка. Пусть свадьба была ну так, совсем никакая. И путешествия во времени сыграли с ней двусмысленную шутку… с ними. Получается, что она забеременела до совершеннолетия. Судя по сроку. На самом деле нет, но парадоксы кротовых нор каждому не объяснишь. И зачем, какое им дело? Близких друзей в Красном Фонтане она не завела — к любимице шефа (какая любимица, он постоянно до нее докапывался и ни одного нарушения просто так не спустил) относились… как-то странно. Не плохо, но не как к своей. Самое отвязное веселье и вечеринки без правил проходили строго без нее. Ученицы шефа — магии Саладин учил только ее, из королевского рода, пусть и переживающего упадок, единственной девушки в мужской школе и ведьмы. Ясно-понятно, не на что обижаться.
Она и жила отдельно. Поселить вместе с парнями единственную ученицу Саладин наотрез отказался и создал ей особые условия. Гораздо более комфортные, с личным санузлом и мягкой постелью. Несмотря на свою мизогинию… или благодаря ей. Сделал скидку на бабские слабости, не иначе. И наверняка пригрозил, чтобы никто не думал к ней подкатывать. Был очень убедителен, раз реально никто не пытался — босс может, когда хочет. Как Мэлько и просил, зря братишка на него наехал. Когда еще не понял, кто всё же научил сестру нехорошему. А потом как понял. Вот же фейл, хорошо что ее не было при эпичном разговоре.
И у неё почти не оставалось свободного времени. От уроков, факультативных проектов, индивидуальных занятий магией и карцера. Она была его постоянным пассажиром, добрый вечер. Добрый… недавнее прошлое на миг вернулось, заставив усомниться, что реально. Стоило выйти на ветролетной площадке у входа в главный корпус и упереться взглядом в ряды знакомых окон. Какой же из них обалденный вид — на бескрайний хвойный лес внизу и снеговые шапки Барьерных гор. Пытаясь вспомнить, какая сейчас пара и где ее чертовы учебники и планшет. И правда, где? Она была бы безумно счастлива их найти, отмотать немного назад и попробовать снова. Может, во второй раз получится лучше, и с меньшими потерями. Любимая без кавычек школа будет согревать сердце всегда и везде, что бы ни ждало дальше. Лишь бы ждало — что-то кроме Обливиона и тьмы беспамятства. На верхнем ярусе Красного Фонтана свежий ветер в любую погоду, хочется закрыть глаза и надышаться до головокружения. Засаженный рядами пышных сосен парк, арена и вид сверху на бесконечные темно-зеленые предгорья, вершины и синий бриллиант священного озера фей навсегда в сердечке. Только Облачная Башня не радует, сейчас. Раньше негатива к темнеющей у подножия дальних вершин готичной башне не было. А Саладин всегда смотрел на школу ведьм с затаенной тоской и удовольствием, теперь еще и с радостью?
И он же не посадит ее в карцер за несогласованное посещение? Или фиг знает. На секунду стало напряжно, как в старые добрые времена. Недавние. Не боялась она шефа, и вообще ничего, но сидеть в каталажке максимально тухло. Замерцавший еле заметным синеватым светом портал, стоило ветролету приземлиться, приведет не в родную, мать ее, камеру?
