— Нет. Уже бесполезно, и тогда было. Единственное — в карцере ты гарантировано занималась полезным и безопасным. Не надо меня жалеть слишком сильно, я же говорил. Вдруг я на самом деле бездушный негодяй и манипулятор… не просто так Лилис гордилась мною и оставила в живых. Не раз. Зачем ты пришла?
<i>Соскучилась. Давно не виделись. </i>
Кому-то, понятно, норм, и еще бы столько же не видеться, но ей да. И нельзя уходить от беременной жены по-тихому, не поцеловав и не пожелав доброго утра. Вообще незаконно. Значит, придется сделать это сейчас, сопротивление бесполезно. Раз созданный для нее портал привел все-таки в директорский кабинет, а не в карцер или к маме.
<i>Зачем к маме? Твой дом теперь в другом месте.</i>
— Тебе правда лучше уйти, Миели, поверь мне. Подальше, или…
«Наш» ее любимый на этот раз не сказал, но и на том спасибо. Пора завязывать цепляться к каждому слову. Миели удивилась сама себе, почему совершенно не обиделась и не растеряла боевой настрой. Невежливое «зачем ты пришла» не достигло цели, только укрепило уверенность, что не зря. Саладин с недавних пор не грубит ей, даже когда есть за что, заботится и сдувает пылинки. Старается. Чтобы не делать плохо нерожденным детям… у него пунктик из-за Белладонны и собственного нелегкого детства. Поэтому кровным детям, раз уж они получились несмотря на все предосторожности, он собирается дать все самое лучшее. И не обижать. Он же не такой, как давно обратившийся в прах смертный отец, и не будет вести себя так же. По мудачески. И тем более не как Белладонна. А ради вернувшейся из небытия измененной реальности любимой он может поступиться принципами? Для Гриффин босс готов на всё, кажется.
— Не на всё. Иначе всё сложилось бы по-другому.
«Уже не узнать, лучше или хуже, но тебя и многих других точно не было бы». И Магикс стал не тем, что есть сейчас. Саладин всё-таки подошел к ней, незаметно выйдя из-за стола и чуть коснувшись поцеловал рядом с уголком рта. Отрешенно, словно… нет, ему не пофиг на нее и не злится. Он сейчас не с ней и занят чем-то неимоверно важным… хотя просто торчал в кабинете с любимой бутылкой на столе. И занятий не проводил, что странно. Ну нет, так не пойдет. Миели решительно притянула его ближе, надавив на затылок и прижалась к губам… опасаясь получить отпор или равнодушие. Да, она глупая девочка (спасибо) — но нестрашно, через тысячу лет само пройдет. И нашла чего бояться. А чего надо, звучит как угроза.
И не карцера тоже. Саладин, хоть и сделал такое лицо секунду назад, словно ему бесконечно не до того, охотно ответил на поцелуй, стараясь растянуть мгновение. Впитать до капли, закрыв глаза и задержав дыхание.
— А говоришь, не за что было тебя в него сажать. Один раз я даже вовремя не заметил твою вонючую ловушку. Когда был занят и думал о более важных делах. Или два, хорошо.
<i>Отличное достижение, вполне заслужившее пятерку. После карцера, конечно.</i>
— Смешно? — Саладин с невозможной для него теплой улыбкой дождался, пока она успокоится. И восстановит сбившееся от истеричного смеха дыхание. Глупо, но не поржать не получилось. — Послушай меня, Миели. Тебе лучше… нет, нужно сейчас уйти. Я попрошу Мэлько позаботиться об этом. Только…
Саладин замолчал на полуслове, напряженно прислушиваясь к голосам в коридоре. Рядом с директорским кабинетом никто не решался шуметь, сколько она помнит, если шеф не отсутствовал ко всеобщей радости. Что же сегодня не так? Миели, не успев подумать, сделала несколько шагов к двери, желая узнать. Один стремный момент прояснится — уже отлично. Слишком много их стало. Наверняка какая-то ерунда, и сжавшая сердце холодной рукой тревога отпустит… нервы совсем ни к черту, вот и всё.
— Постой… — Саладин также порывисто схватил ее за руку и тут же отпустил, слегка отстранив. — Иди, да. Сама поймешь, почему стоит быть от меня подальше. И поскорее.
«А ты дверь запрешь, да?» Миели сдавлено хихикнула, веселиться резко расхотелось, оставив глупую шутку при себе. Не шутку, просто глупость. У Саладина полно способов быстро и просто от нее избавиться, не таких детских. И почему-то постаралась бесшумно и аккуратно притворить тяжелую дверь. С намозолившей глаза табличкой в темной рамке, максимально непомпезной. Боссу нравится так, почему-то… нравилось. Миели удивленно заморгала — опять глюки, вот же, — не узнав знакомую с детства надпись.
Ну вот, всё же было хорошо. Почти, за исключением мелочей. Если не параноить и не искать скрытые смыслы, она честно очень старалась. Потому что устала — настолько, что вторая серия вчерашней жути разозлит, а не напугает. И то и другое, кого она обманывает, но все равно прогресс. Или просто пока ничего ужасного, только мутно и тревожно. Главное — никаких апокалиптических глюков за окном и Красный Фонтан, трогательно и успокаивающе такой же, как раньше. До сих пор был. А Саладин нет и откровенно пытается ее спровадить. Как-то даже по-хамски: прямо спрашивать «зачем ты приперлась» (пришла, но без разницы) и предлагать в темпе свалить — не его стиль. Но вот вообще не обидно. Раньше, когда босс не беспокоился о своих будущих детях, он хамил тоньше и замороченнее. Так что это он не со зла, тут что-то другое. Она чувствует, любимому ученику Лилис и даже самой Древней Ведьме ее не переубедить. Саладин честен с ней, почти, наконец-то. И хочет от чего то уберечь. Возможно, только из-за детей, но однофигственно. Здорово, что он их любит и до слез приятно, она тоже постарается быть хорошей матерью.
Саладин и раньше не раз берег ее и спасал, как умел. По-своему, но эффективно, ее жизнь с того и началась. Только обставлял это как-то так — выебисто, в своем духе. Что и «спасибо» говорить не хочется. Словно нафиг оно ему не сдалось, случайно вышло и в гробу он видал всяческие сантименты. Шел мимо, нечаянно спас мелкой девчонке жизнь, благодарить не надо, все тлен и ерунда. Особенно она. Вот же, босс родился таким противным, или были хорошие учителя? Не он такой, жизнь такая. Но он всегда относился к ней теплее, чем хотел показать. Сам раскололся. Раз магическая бомба-вонючка под дверью — забавное и трогательное воспоминание.
Наступить в ловушку — такое себе, одним простеньким очищающим заклинанием не обойдешься. Бомбезно вышло, и пока она жива, не забудется. Ужас и восхищение зашкалили, пусть и были еще цветочками. Как потом оказалось. Было еще такое, что в бреду не приснится, чуть позже, но тот день не потускнел в сравнении. Когда противный директор, до этого всегда замечавший пакости на подлете, скрылся в клубах зеленого дыма, она испугалась, что всё. Карцером и даже исключением не обойдется — он ее убьет, как только почистится и прочихается. И так ржала, про себя, изо всех сил стараясь не палиться — как-будто просто закашлялась, что чуть не задохнулась. Это было непреодолимо. Но босс на удивление не разозлился, и на сдавленный смех тоже — заметил он всё, можно не сомневаться. Просто с покерфейсом оставил на дополнительные занятия. Даже не вредничал на них, как обычно, и был в хорошем настроении. На самом деле его умиляли ее проделки, кто бы мог подумать. Прикольная шалость и повод поставить пятерку за практическую магию — обмануть Великого Мага суметь надо. Даже если он был слишком занят, чтобы помнить о ерунде. Прекрасно для ученицы, тем более девчонки.
Ха, потом у нее гораздо круче было достижение, вообще заебись. Босс опять попал в ловушку и стал отцом ее будущих малышек. Они будут на него похожи, немного? Или лучше сильно. Правда она тоже попалась, потому что на такое не рассчитывала. Но всё равно, счет у них 2:… не ноль, куда ей, но пара очков на ее счету. Тогда шеф вида не подал, разумеется. Лишь сейчас признался, что это было мило, и как она опять смеялась — тоже. Даже поржал вместе с ней, только как-то невесело. И ни с того ни с сего радикально сменил дизайн входной двери. Нашел время. С тех пор, как она в последний раз здесь была, у босса появилась куча дел поважней.
Миели подергала ручку, с облегчением убедившись, что поддается. Она подождет, что еще есть снаружи плохого… будет. Раз Саладин сказал, что «тогда она поймет, почему надо от него бежать». (Нет). Заценит масштаб пиздеца и сразу назад — а он что думал? Она не уйдет ни за что, фиг ему. Пока не выяснит, что за фигня здесь творится, и потом тем более. Что бы он ни говорил, нарочно, чтобы она обиделась и свалила — всё будет мимо. Она — его жена, и помнит брачные клятвы. Плевать, что не успела произнести, как положено, и на его мнение о глупых ритуалах тоже. Сам он глупый.
<i>Думаешь? Это было мило на самом деле, твои бомбочки. Так, что можно отвлечься и стать немного тем… кого давно не помню. Поэтому я не ругал тебя и не наказывал как следует, хотя надо было.</i>
Оу… хоть бы предупредил. Миели чуть не споткнулась, стоя на ровном месте. Саладин всего лишь залезает ей в сознание, если забыть защищаться. Как всегда, ничего нового. Но сейчас всё так… и он никогда еще не говорил с ней о таком и в таком тоне. С чего бы?.. Неважно. Главное, одним страхом, что за закрывшейся дверью теперь никого нет, меньше. Ее любимый муж здесь, не испарился, как фантом, спасаясь от назревших неприятностей. Или за лучшей судьбой и перезагрузкой. Они обсудят это потом, или нет. Сначала насущные проблемы, и звуки. Не в голове.
Не не страшные и определенно знакомые голоса уже совсем рядом чертовски пугали. Тем, чем окажутся? Миели прислонилась к неприятно холодной стене, стараясь восстановить дыхание. И не впадать в панику. Пофиг, пусть она опозорится… уже, но вообще неважно, главное — решить проблему. Пусть видят, как она очкует, и остальное, лишь бы ничего не прослушать. От звона в ушах. У нее еще много веков впереди, чтобы стать, как Гриффин. Сильной, умной и самоуверенной заразой. По большей части, слабости и эпик-фейлы у великой директрисы тоже бывали. И не только в юности. Так что нечего тут.
«Первый директор и основатель школы»? Но это глупость какая-то! То есть правда, всё так, но Саладин пафосное нечто на свою дверь не повесит. Словно сраный музей, а не кабинет. Памятники себе любимому — не его стиль, он по-другому противный. А от поклонов и излишних заискиваний неизменно морщится. Даже на хамство может не обратить внимания, случайное и небольшое. Потому что орлы не ловят мух и вообще всё тлен. На большее никто и не решится, помня, кто есть кто — самоубийц нет. «Давайте проще ребята, и к делу уже, без нелепых телодвижений. Не на «эй ты» и ладно, сойдет. Как вы все достали, еп вашу мать. Глупые лица, глупая лесть, нафиг не всравшаяся» — вот это по его. Шеф бы по-другому сказал, а в каких выражениях он думает, никто не знает. Ни одного учреждения или улицы его имени в Магиксе нет. Саладин и сам знает, что умнее и круче всех, вместе взятых, напоминать не нужно. Жопу лизать тем более — фу это и негигиенично. Если речь не о развратных блондиночках в спа-салоне.
Новая помпезная надпись — шутка, или… нет, и без комментариев почему. Даже она (временно, со всеми бывает) не настолько глупа. Чтобы заподозрить Саладина в мутных и непонятно зачем нужных розыгрышах. Шеф прикалывается изящнее, и так, что смешно только ему. А остальным плакать хочется. И никак не от избытка дури в организме.
Миели протерла глаза и вновь уставилась на табличку. То же самое, ну и фиг с ним, потом разберемся. Главное, имя осталось прежним, а не как ей с перепугу показалось — от сковавшего грудь липкого страха прервалось дыхание и чудом не подкосились ноги. Всё как положено, только дизайн вопиюще другой. Сам Саладин вычурное безобразие на свою двери не разместит, пока жив. Плохая шутка, не время для таких. Притворимся, что не слышали. Может, в новой реальности он изменился, пересмотрел вкусы, вот и всё?
— Расписание пересдач на доске объявлений, молодые люди, ознакомьтесь в перерыве.
Завуч Кодаторта всё такой же, и озабочен какой-то хренью. Словно вся жуть и балансирующий на грани падения в жопу… перерождения мир — просто шутка. Больше всего любит махать мечом на арене и проводить тренировки, но экзамены и воспитательную работу никто не отменял.
Теснящая грудь тревога отлегла, позволив жадно и глубоко вдохнуть. До головокружения, но поддаваться разлившейся по телу слабости она не будет. Нельзя. Всё так просто, скучно и буднично… никогда не думала, что «вот оно — счастье». Ужасно жаль, что это неточно. Что-то всё равно не так… вот бы показалось. Получило безобидное объяснение.
— Но директор, там нет…
— Третьей попытки? Их только две, потом отчисление. Если техническая механика и боевые искусства настолько не ваше, то боюсь…
— Директор Кодаторта, послушайте…
<i>Кто?</i>
Может, он сказал «завуч»? Послышалось — неудивительно, когда издалека и в ушах всё еще звенит. Не от страха. За себя она больше не боится, надоело. А за Саладина не нужно, правда же? Он слишком умен и… осторожен. Другие варианты — ну, такие, не будем плохо о любимом муже. Никогда не хотел стать героем. «Я что, похож на идиота?» — она помнит. Молодой босс прикольно высказался, прежде чем пошел в Облачную башню за сыном Гриффин, в своем духе. Иначе стал бы уже давно и не сидел сейчас в кабинете со странно изменившейся табличкой. Наверное, босс в новом прошлом — уже настоящем — легенда при жизни, за особые заслуги. Он и раньше был легенда, но не такая. Победа над Прародительницами три тысячи лет назад — это другое. Была давно и неправда и вообще неизвестно как, никто же не видел. Пруффов нет. А в учебниках, которые пишут победители, всё подправят, как нужно.
Наверное, босс всё-таки взял и опять стал героем Магикса, самым настоящим, без наебалова. Даром что любит циничные шуточки про героических дурачков и юных максималистов. Которые погибли красиво, а оставшиеся выкручивайтесь, как хотите. Что труднее и совсем не почетно. Покончил с бывшими наставницами, и ходит теперь как живой памятник. Сам не рад, а положение обязывает. «Почетный директор» — потому что достали лекции и экзамены, и, главное, ученики. Не его вся эта педагогика, вот и свалил рутину на бывшего завуча. А звук искажается, отражаясь от стен, в коридорах так себе акустика. Саладин подслушиванием не утруждается — что ему нужно, узнает другими методами.
— А ты что здесь…
Миели замерла, натянуто улыбаясь. Напряженно следить, узнает ее преподаватель боевых искусств или реально впервые видит — глупая паранойя. Но это сильнее нее, как и опять сковывающий грудь и все внутри противный холодок. Она уже выпускница (за особые заслуги, не будем уточнять, за какие), и уставное приветствие не обязательно. Но рука сама собой потянулась вверх. Она же не неизвестно кто теперь в родной школе, да?
— Миели…
Кодаторта в новой реальности ничуть не изменился — тот же двухметровый качок в кожаной жилетке и берцах. Для тренировок и полетов на драконах — самое то. На офисный костюм не перешел, его в нем сложно представить. Да и зачем? Директор волен приходить на работу, в чем хочет. И когда считает нужным. И всегда прав — да, как можно забыть самое главное.
— Мы знакомы… вы помните меня?
Стоило сказать что-то поумнее и поинформативнее. И получить наконец ответ на самый важный вопрос. Помнит, конечно, так или иначе, раз назвал по имени. И смотрит удивленно, но не как на незнакомку. Но нервы сдали и получилось лишь позорно всхлипнуть, произнеся невнятное нечто.
<i>Соскучилась. Давно не виделись. </i>
Кому-то, понятно, норм, и еще бы столько же не видеться, но ей да. И нельзя уходить от беременной жены по-тихому, не поцеловав и не пожелав доброго утра. Вообще незаконно. Значит, придется сделать это сейчас, сопротивление бесполезно. Раз созданный для нее портал привел все-таки в директорский кабинет, а не в карцер или к маме.
<i>Зачем к маме? Твой дом теперь в другом месте.</i>
— Тебе правда лучше уйти, Миели, поверь мне. Подальше, или…
«Наш» ее любимый на этот раз не сказал, но и на том спасибо. Пора завязывать цепляться к каждому слову. Миели удивилась сама себе, почему совершенно не обиделась и не растеряла боевой настрой. Невежливое «зачем ты пришла» не достигло цели, только укрепило уверенность, что не зря. Саладин с недавних пор не грубит ей, даже когда есть за что, заботится и сдувает пылинки. Старается. Чтобы не делать плохо нерожденным детям… у него пунктик из-за Белладонны и собственного нелегкого детства. Поэтому кровным детям, раз уж они получились несмотря на все предосторожности, он собирается дать все самое лучшее. И не обижать. Он же не такой, как давно обратившийся в прах смертный отец, и не будет вести себя так же. По мудачески. И тем более не как Белладонна. А ради вернувшейся из небытия измененной реальности любимой он может поступиться принципами? Для Гриффин босс готов на всё, кажется.
— Не на всё. Иначе всё сложилось бы по-другому.
«Уже не узнать, лучше или хуже, но тебя и многих других точно не было бы». И Магикс стал не тем, что есть сейчас. Саладин всё-таки подошел к ней, незаметно выйдя из-за стола и чуть коснувшись поцеловал рядом с уголком рта. Отрешенно, словно… нет, ему не пофиг на нее и не злится. Он сейчас не с ней и занят чем-то неимоверно важным… хотя просто торчал в кабинете с любимой бутылкой на столе. И занятий не проводил, что странно. Ну нет, так не пойдет. Миели решительно притянула его ближе, надавив на затылок и прижалась к губам… опасаясь получить отпор или равнодушие. Да, она глупая девочка (спасибо) — но нестрашно, через тысячу лет само пройдет. И нашла чего бояться. А чего надо, звучит как угроза.
И не карцера тоже. Саладин, хоть и сделал такое лицо секунду назад, словно ему бесконечно не до того, охотно ответил на поцелуй, стараясь растянуть мгновение. Впитать до капли, закрыв глаза и задержав дыхание.
— А говоришь, не за что было тебя в него сажать. Один раз я даже вовремя не заметил твою вонючую ловушку. Когда был занят и думал о более важных делах. Или два, хорошо.
<i>Отличное достижение, вполне заслужившее пятерку. После карцера, конечно.</i>
— Смешно? — Саладин с невозможной для него теплой улыбкой дождался, пока она успокоится. И восстановит сбившееся от истеричного смеха дыхание. Глупо, но не поржать не получилось. — Послушай меня, Миели. Тебе лучше… нет, нужно сейчас уйти. Я попрошу Мэлько позаботиться об этом. Только…
Саладин замолчал на полуслове, напряженно прислушиваясь к голосам в коридоре. Рядом с директорским кабинетом никто не решался шуметь, сколько она помнит, если шеф не отсутствовал ко всеобщей радости. Что же сегодня не так? Миели, не успев подумать, сделала несколько шагов к двери, желая узнать. Один стремный момент прояснится — уже отлично. Слишком много их стало. Наверняка какая-то ерунда, и сжавшая сердце холодной рукой тревога отпустит… нервы совсем ни к черту, вот и всё.
— Постой… — Саладин также порывисто схватил ее за руку и тут же отпустил, слегка отстранив. — Иди, да. Сама поймешь, почему стоит быть от меня подальше. И поскорее.
«А ты дверь запрешь, да?» Миели сдавлено хихикнула, веселиться резко расхотелось, оставив глупую шутку при себе. Не шутку, просто глупость. У Саладина полно способов быстро и просто от нее избавиться, не таких детских. И почему-то постаралась бесшумно и аккуратно притворить тяжелую дверь. С намозолившей глаза табличкой в темной рамке, максимально непомпезной. Боссу нравится так, почему-то… нравилось. Миели удивленно заморгала — опять глюки, вот же, — не узнав знакомую с детства надпись.
Глава 90
Ну вот, всё же было хорошо. Почти, за исключением мелочей. Если не параноить и не искать скрытые смыслы, она честно очень старалась. Потому что устала — настолько, что вторая серия вчерашней жути разозлит, а не напугает. И то и другое, кого она обманывает, но все равно прогресс. Или просто пока ничего ужасного, только мутно и тревожно. Главное — никаких апокалиптических глюков за окном и Красный Фонтан, трогательно и успокаивающе такой же, как раньше. До сих пор был. А Саладин нет и откровенно пытается ее спровадить. Как-то даже по-хамски: прямо спрашивать «зачем ты приперлась» (пришла, но без разницы) и предлагать в темпе свалить — не его стиль. Но вот вообще не обидно. Раньше, когда босс не беспокоился о своих будущих детях, он хамил тоньше и замороченнее. Так что это он не со зла, тут что-то другое. Она чувствует, любимому ученику Лилис и даже самой Древней Ведьме ее не переубедить. Саладин честен с ней, почти, наконец-то. И хочет от чего то уберечь. Возможно, только из-за детей, но однофигственно. Здорово, что он их любит и до слез приятно, она тоже постарается быть хорошей матерью.
Саладин и раньше не раз берег ее и спасал, как умел. По-своему, но эффективно, ее жизнь с того и началась. Только обставлял это как-то так — выебисто, в своем духе. Что и «спасибо» говорить не хочется. Словно нафиг оно ему не сдалось, случайно вышло и в гробу он видал всяческие сантименты. Шел мимо, нечаянно спас мелкой девчонке жизнь, благодарить не надо, все тлен и ерунда. Особенно она. Вот же, босс родился таким противным, или были хорошие учителя? Не он такой, жизнь такая. Но он всегда относился к ней теплее, чем хотел показать. Сам раскололся. Раз магическая бомба-вонючка под дверью — забавное и трогательное воспоминание.
Наступить в ловушку — такое себе, одним простеньким очищающим заклинанием не обойдешься. Бомбезно вышло, и пока она жива, не забудется. Ужас и восхищение зашкалили, пусть и были еще цветочками. Как потом оказалось. Было еще такое, что в бреду не приснится, чуть позже, но тот день не потускнел в сравнении. Когда противный директор, до этого всегда замечавший пакости на подлете, скрылся в клубах зеленого дыма, она испугалась, что всё. Карцером и даже исключением не обойдется — он ее убьет, как только почистится и прочихается. И так ржала, про себя, изо всех сил стараясь не палиться — как-будто просто закашлялась, что чуть не задохнулась. Это было непреодолимо. Но босс на удивление не разозлился, и на сдавленный смех тоже — заметил он всё, можно не сомневаться. Просто с покерфейсом оставил на дополнительные занятия. Даже не вредничал на них, как обычно, и был в хорошем настроении. На самом деле его умиляли ее проделки, кто бы мог подумать. Прикольная шалость и повод поставить пятерку за практическую магию — обмануть Великого Мага суметь надо. Даже если он был слишком занят, чтобы помнить о ерунде. Прекрасно для ученицы, тем более девчонки.
Ха, потом у нее гораздо круче было достижение, вообще заебись. Босс опять попал в ловушку и стал отцом ее будущих малышек. Они будут на него похожи, немного? Или лучше сильно. Правда она тоже попалась, потому что на такое не рассчитывала. Но всё равно, счет у них 2:… не ноль, куда ей, но пара очков на ее счету. Тогда шеф вида не подал, разумеется. Лишь сейчас признался, что это было мило, и как она опять смеялась — тоже. Даже поржал вместе с ней, только как-то невесело. И ни с того ни с сего радикально сменил дизайн входной двери. Нашел время. С тех пор, как она в последний раз здесь была, у босса появилась куча дел поважней.
Миели подергала ручку, с облегчением убедившись, что поддается. Она подождет, что еще есть снаружи плохого… будет. Раз Саладин сказал, что «тогда она поймет, почему надо от него бежать». (Нет). Заценит масштаб пиздеца и сразу назад — а он что думал? Она не уйдет ни за что, фиг ему. Пока не выяснит, что за фигня здесь творится, и потом тем более. Что бы он ни говорил, нарочно, чтобы она обиделась и свалила — всё будет мимо. Она — его жена, и помнит брачные клятвы. Плевать, что не успела произнести, как положено, и на его мнение о глупых ритуалах тоже. Сам он глупый.
<i>Думаешь? Это было мило на самом деле, твои бомбочки. Так, что можно отвлечься и стать немного тем… кого давно не помню. Поэтому я не ругал тебя и не наказывал как следует, хотя надо было.</i>
Оу… хоть бы предупредил. Миели чуть не споткнулась, стоя на ровном месте. Саладин всего лишь залезает ей в сознание, если забыть защищаться. Как всегда, ничего нового. Но сейчас всё так… и он никогда еще не говорил с ней о таком и в таком тоне. С чего бы?.. Неважно. Главное, одним страхом, что за закрывшейся дверью теперь никого нет, меньше. Ее любимый муж здесь, не испарился, как фантом, спасаясь от назревших неприятностей. Или за лучшей судьбой и перезагрузкой. Они обсудят это потом, или нет. Сначала насущные проблемы, и звуки. Не в голове.
Не не страшные и определенно знакомые голоса уже совсем рядом чертовски пугали. Тем, чем окажутся? Миели прислонилась к неприятно холодной стене, стараясь восстановить дыхание. И не впадать в панику. Пофиг, пусть она опозорится… уже, но вообще неважно, главное — решить проблему. Пусть видят, как она очкует, и остальное, лишь бы ничего не прослушать. От звона в ушах. У нее еще много веков впереди, чтобы стать, как Гриффин. Сильной, умной и самоуверенной заразой. По большей части, слабости и эпик-фейлы у великой директрисы тоже бывали. И не только в юности. Так что нечего тут.
«Первый директор и основатель школы»? Но это глупость какая-то! То есть правда, всё так, но Саладин пафосное нечто на свою дверь не повесит. Словно сраный музей, а не кабинет. Памятники себе любимому — не его стиль, он по-другому противный. А от поклонов и излишних заискиваний неизменно морщится. Даже на хамство может не обратить внимания, случайное и небольшое. Потому что орлы не ловят мух и вообще всё тлен. На большее никто и не решится, помня, кто есть кто — самоубийц нет. «Давайте проще ребята, и к делу уже, без нелепых телодвижений. Не на «эй ты» и ладно, сойдет. Как вы все достали, еп вашу мать. Глупые лица, глупая лесть, нафиг не всравшаяся» — вот это по его. Шеф бы по-другому сказал, а в каких выражениях он думает, никто не знает. Ни одного учреждения или улицы его имени в Магиксе нет. Саладин и сам знает, что умнее и круче всех, вместе взятых, напоминать не нужно. Жопу лизать тем более — фу это и негигиенично. Если речь не о развратных блондиночках в спа-салоне.
Новая помпезная надпись — шутка, или… нет, и без комментариев почему. Даже она (временно, со всеми бывает) не настолько глупа. Чтобы заподозрить Саладина в мутных и непонятно зачем нужных розыгрышах. Шеф прикалывается изящнее, и так, что смешно только ему. А остальным плакать хочется. И никак не от избытка дури в организме.
Миели протерла глаза и вновь уставилась на табличку. То же самое, ну и фиг с ним, потом разберемся. Главное, имя осталось прежним, а не как ей с перепугу показалось — от сковавшего грудь липкого страха прервалось дыхание и чудом не подкосились ноги. Всё как положено, только дизайн вопиюще другой. Сам Саладин вычурное безобразие на свою двери не разместит, пока жив. Плохая шутка, не время для таких. Притворимся, что не слышали. Может, в новой реальности он изменился, пересмотрел вкусы, вот и всё?
— Расписание пересдач на доске объявлений, молодые люди, ознакомьтесь в перерыве.
Завуч Кодаторта всё такой же, и озабочен какой-то хренью. Словно вся жуть и балансирующий на грани падения в жопу… перерождения мир — просто шутка. Больше всего любит махать мечом на арене и проводить тренировки, но экзамены и воспитательную работу никто не отменял.
Теснящая грудь тревога отлегла, позволив жадно и глубоко вдохнуть. До головокружения, но поддаваться разлившейся по телу слабости она не будет. Нельзя. Всё так просто, скучно и буднично… никогда не думала, что «вот оно — счастье». Ужасно жаль, что это неточно. Что-то всё равно не так… вот бы показалось. Получило безобидное объяснение.
— Но директор, там нет…
— Третьей попытки? Их только две, потом отчисление. Если техническая механика и боевые искусства настолько не ваше, то боюсь…
— Директор Кодаторта, послушайте…
<i>Кто?</i>
Может, он сказал «завуч»? Послышалось — неудивительно, когда издалека и в ушах всё еще звенит. Не от страха. За себя она больше не боится, надоело. А за Саладина не нужно, правда же? Он слишком умен и… осторожен. Другие варианты — ну, такие, не будем плохо о любимом муже. Никогда не хотел стать героем. «Я что, похож на идиота?» — она помнит. Молодой босс прикольно высказался, прежде чем пошел в Облачную башню за сыном Гриффин, в своем духе. Иначе стал бы уже давно и не сидел сейчас в кабинете со странно изменившейся табличкой. Наверное, босс в новом прошлом — уже настоящем — легенда при жизни, за особые заслуги. Он и раньше был легенда, но не такая. Победа над Прародительницами три тысячи лет назад — это другое. Была давно и неправда и вообще неизвестно как, никто же не видел. Пруффов нет. А в учебниках, которые пишут победители, всё подправят, как нужно.
Наверное, босс всё-таки взял и опять стал героем Магикса, самым настоящим, без наебалова. Даром что любит циничные шуточки про героических дурачков и юных максималистов. Которые погибли красиво, а оставшиеся выкручивайтесь, как хотите. Что труднее и совсем не почетно. Покончил с бывшими наставницами, и ходит теперь как живой памятник. Сам не рад, а положение обязывает. «Почетный директор» — потому что достали лекции и экзамены, и, главное, ученики. Не его вся эта педагогика, вот и свалил рутину на бывшего завуча. А звук искажается, отражаясь от стен, в коридорах так себе акустика. Саладин подслушиванием не утруждается — что ему нужно, узнает другими методами.
— А ты что здесь…
Миели замерла, натянуто улыбаясь. Напряженно следить, узнает ее преподаватель боевых искусств или реально впервые видит — глупая паранойя. Но это сильнее нее, как и опять сковывающий грудь и все внутри противный холодок. Она уже выпускница (за особые заслуги, не будем уточнять, за какие), и уставное приветствие не обязательно. Но рука сама собой потянулась вверх. Она же не неизвестно кто теперь в родной школе, да?
— Миели…
Кодаторта в новой реальности ничуть не изменился — тот же двухметровый качок в кожаной жилетке и берцах. Для тренировок и полетов на драконах — самое то. На офисный костюм не перешел, его в нем сложно представить. Да и зачем? Директор волен приходить на работу, в чем хочет. И когда считает нужным. И всегда прав — да, как можно забыть самое главное.
— Мы знакомы… вы помните меня?
Стоило сказать что-то поумнее и поинформативнее. И получить наконец ответ на самый важный вопрос. Помнит, конечно, так или иначе, раз назвал по имени. И смотрит удивленно, но не как на незнакомку. Но нервы сдали и получилось лишь позорно всхлипнуть, произнеся невнятное нечто.
