— Миели?
А звуконеприницаемый кокон они забыли, кажется. Кто знал, что понадобится. Мэлько ошалело встряхнул головой, пытаясь привести себя в порядок. Он чуть было не бросился к ней в чем был, без ничего, не удержи Текна за руку.
***
— Нет…
Почему нет то, он же этого хотел. Главное, чтобы все удалось, удалось же? Если в знакомой с детства комнате, где началась и закончилась его жизнь, никого нет. Больше, из тех, кого он рад здесь видеть. Никого не осталось, кроме Лилис, но ее можно не считать. Как и безумно давно, когда все только начиналось. Дурацкое словечко сорвалось помимо воли, как и упорно не проходящая сырость в глазах. Абсолютно бесполезная, лишь мешающая четко видеть и неуместная рядом с Лилис. Ничего нового ведьма не увидит и не узнает о нем, но как же неприятно. Лилис не собиралась оставлять его в покое, даже после смерти. И другая жизнь не для него… кого он пытался обмануть?
— Себя. И с этой девчонкой тоже. Ты настолько соскучился по ласке и щенячьему обожанию, серьезно? Только незамутненные дурочки способны на такое, и она выздоровеет, когда подрастет и поумнеет. И так примитивно поймала тебя на крючок, разве не обидно?
— С чего ты взяла, что это обидно? Миели решила поохотиться на меня, а не на кого-то другого, как некоторые. Хоть что-то хорошее.
Много. Зря опять вспомнил про «некоторых», но уже как-будто… больше пофиг, чем раньше. Прежде было вообще не пофиг, и перенимать любимые словечки Миели он даже и не думал. Да и не охотилась она на него на самом деле, если только сама того не понимая. Юной светлой ведьмочке до продуманных охотниц еще расти и расти, и хорошо бы не дорасти. Хотя пусть живет как хочет свою жизнь, только не ошибется. И он… тоже попробует, пусть и не хотел. Раз любимая наставница сумела загнать к единственному нужному ей варианту. И ему, если подумать. Единственный способ контролировать Лилис — быть с ней рядом. Знать, чем она занимается — насчет контроля он размечтался, к сожалению. Но может быть однажды найдет способ… или повезет.
— Мечтать полезно, я всегда говорила. Пошли?
Глава 105
— Мэлько, чем ты тут занимаешься?
Миели сдавлено хихикнула, словно… и не было этого вот всего. Приснилось, или они с братишкой остались прежними, не смотря ни на что. Раз ей весело от такой фигни, по-настоящему, и хочется поржать, как раньше. Ой, кажется понятно, чем. Зря спросила. Нет, засмущать братишку — это база, он ей тоже спуску не дает. Так что пусть свое получит, нечего тут, при детях, безобразничать 18+. И кому-то — не будем пальцем показывать — грустно и завидно. Нет, или только если немножко — она не вредная и счастлива вернуться… из непонятно чего. И тоже так хотела бы, как брат — это чуть было не случилось, в ее сне-не сне. И Саладин тоже хотел, поцеловать ее и не только, не останавливаясь на выпрошенном поцелуе — а сначала говнялся, вот же он, никогда не изменится. Но не стал. Выпрошенном звучит не очень, да она и не просила, а только притянула к себе покрепче и не дала свалить по важным делам. Он ее муж, раз брак оформил, по-настоящему, пусть и нестандартным способом. Недоступным никому, кроме него. По законам Магикса они женаты, только он мертв… грустно, но уже не так, она теперь знает больше. Так что пусть выполняет супружеский долг, нечего тут. И ей не обидно. Саладин хотел ее, даже больше чем раньше и насладился ощущениями, пусть и пытался отстраниться. Потому что не до глупостей, и время дорого. Подушнить это святое, босс как всегда. Что же он… отказался от их последней радости, когда нечего терять? Значит, было чего. Она бы согласилась потерять — что-то… многое, только не детей и любимых. Чтобы задержать и остановить момент, и он не сбежал, отделавшись поцелуем. И не последней, она это так не оставит.
Мерзкие твари Стиратели не поглотили ее любимого мужа с концами, а путь за грань недоступных миров можно открыть еще раз. Если однажды получилось. Будет трудно, но вместе они справятся. Дочки Саладина унаследуют его таланты, она не сомневается, и захотят увидеть отца. А поцелуя хватило, такого похожего на настоящий. Совсем настоящего. Чтобы все перестало казаться мрачным и безнадежно тусклым, без красок, желаний и удовольствий. И пришли новые идеи. Он скучал по ней, и очень жалеет, что не увидит детей. И наслаждался украденной близостью. Просто решил, что быть вместе невозможно, и что-то еще себе надумал… полной фигни. Привыкла она к закидонам и не будет обращать внимание, ну его. Главное — шеф ее тоже любит, по-своему, ей это словно кто-то сказал. Так, что поверилось. Только вредным быть не перестал, Саладин и пережив тысячу смертей не изменится. И она не уверена, что жаждет перемен — это тогда будет не совсем он.
Как же она спала ненормально долго, и снилось разное — кошмарное и счастливое. О Магиксе и непонятном мире теней, где многое более реально, чем здесь. И проще. Чувства — свои и чужие, и прежде скрываемые под защитными заклинаниями. Или еще не родившиеся. Как и их малышки. Они точно не сон, живые и здоровые, это самое главное. Она почувствовала, как только проснулась, и до этого тоже. Что ее дочки рядом, иногда так близко, что можно коснуться. И сосут молоко, приятно и совсем не больно чмокая теплыми губками, зря она боялась. Что кормить грудью тяжело и неудобно, малышки будут плакать и не наедаться и она не справится. Но немного больно было лишь в самом начале… непривычно, или грудь просто переполнилась молоком, став твердой и горячей. Это быстро прошло, и девочки с удовольствием ели, принося приятное облегчение груди и радуя сердце живым теплом. Особенно если прижать к себе и поцеловать в сладко пахнущие нежные щечки. Еще чуть-чуть постараться и суметь… но не получается. Руки не слушаются, и не только они. Как в кошмаре… очень смешно, это он и есть. Не смешно, никому такого не пожелаешь, кроме Лилис и ей подобных. Оставалось только наслаждаться тем, что дают. Жадно впитывать ощущения, когда дочек приносят к ней. Жаль только, что она ничем не может их порадовать, кроме еды, как ни старается. И дать понять Мэлько, что очень рада, и хочет еще, пусть и не может реагировать — но он же и так все понимал. Не могла, теперь все изменилось наконец-то. Как же классно, что Мэлько не сдался и продолжал пытаться — разговаривал с ней, клал дочек на грудь и младшего братишку принес. Маленький Мэлько сразу понял, что она здесь, видит его и хочет большего. Тепла прикосновений, только не может взять его на руки и приласкать, как раньше. Ничего не может, только все чувствовать и молчать. Малыш сам обнял ее за шею и потеребил за волосы, как и нужно было.
Не Мэлько его принес, как бы не хотелось обойти эту подробность молчанием. Только попросил принести. Понятно кого, но Гриффин ее уже не бесит так, как раньше. Просто грустно, немного, что все так… Или не немного. Лучше промолчать, как, и не вдаваться в это, даже только для себя. Хватит растравливать раны, и что нельзя изменить, на то пора забить. Не вспомнить, кто придумал — может, она сама сейчас, но топовый лозунг. В обоих смыслах (шутка). На Гриффин забить, не ее саму, хотя и это годный вариант. Но у нее не хватит кровожадности, и сил, да и поможет лишь отчасти. То, что случилось, не стереть, и первой большой любовью Саладина эта ведьма останется навек. Только если с помощью коллайдера, теоретически — на практике хуже сделаешь, ну его. Фиг с ним с прошлым, какое уж есть — только за будущее можно побороться. Это самое важное, а с Гриффин они никак не будут. Не друзья, но и не враги — глупо это и нехорошо. Она уже не раз так решала для себя, но реализовать получается плохо. И маленький Мэлько. Она очень хочет общаться с братиком и видеть, как он растет. Для этого же не обязательно дружить с Гриффин, достаточно вести себя в рамках этикета и не пытаться ее убить. Тем более это бесполезно.
Значит и остальное правда, все? Нападение жуткой тени Лилис в клубном туалете, обидно сильной. Она не испугалась и готова была постоять за себя и малышек, но против разом выключившей жизнь, как свет, штуки ничего не смогла. И никто бы не смог. Это не происки Лилис, а нечто большее, чего даже Древним Ведьмам стоит опасаться. Есть только один человек, способный создать подобное, она сразу догадалась, кто. Саладин самый лучший и крутой, и где не надо, тоже. И… и он? Он жив, где-то там, в странном месте, и поцеловал ее, нежно и горячо. Как в настоящей жизни, не отличить, и ей стало невозможно легко и радостно. Как-будто тоже соскучился, и рад ее увидеть. Не как-будто, она почувствовала… чем-то таким, что не ошибается. Сердцем? Там все необъяснимо по другому, и видишь то, что не видел здесь, не глазами. Скрываемое за барьерами и эшелонированной защитой сознания. Она не хочет обижать себя и его недоверием, и что его это обижает тоже так… согревает и придает сил. Что же он такой сложный — скорее застрелится, чем скажет что-то хорошее, или не скроет, что скучал и рад встрече. Но до конца поверить трудно, даже сейчас. Вдруг то, что он гладил ее по волосам, и щеке, с наполнившей сердце жгучим восторгом и легкостью нежностью — просто ожившая во сне мечта?
Не рад — но не по обидной причине (она всегда боялась это узнать), а потому что переживал за нее. И хотел вернуть… сюда, к их детям и настоящей жизни. Ей не следовало там быть, в тревожно не живом мире. Она только сейчас смогла сформулировать. Там думала, что проблема с живостью в ней. Но он был… настоящий? Пусть и не вполне живой тоже. Как она, а не предательский глюк? Она просто будет верить, что нет, и все. Все знают, что умирающий мозг, испытывая кислородное голодание, генерирует причудливые видения, но и что. С ней произошло что-то другое, настоящее. И Саладин жив, где-то и в какой-то форме, этого достаточно. Осталось придумать, как его найти и быть вместе в одной реальности. Только не сейчас — пока у нее нет для этого сил и знаний, и брат не одобрит. Как будто сам не такой и нефига это не другое. Так что пусть меньше знает и крепче спит, со своей подружкой. Вот же он, и не познакомил. Думал, она будет завидовать и обижаться? Ну его, она только рада, что кто-то счастлив… кроме, может быть, некоторых. А родные и любимые тем более.
Чем ты тут занимаешься?
— Да так, ничем…
Не такую фразу стоило сказать первой чудом очнувшейся от смертельной напасти сестре. Но все пошло… сказал бы он, по чему, на радостях трудно следить за языком. Не по плану. Удалось только смущенно пробормотать непонятно чего, на ходу застегивая джинсы. Отлично, что Миели прикалывается над ним, просто ох… офигенно. Значит, ей лучше, во всех отношениях. Он тут пытался ей помочь, всеми возможными способами. И бомбил, что ничего не помогает. А еще вспоминал, приятное и не очень, и узнал много нового. А Миели до сих пор нет, надо ей дорассказать про родителей. Всю правду без цензуры, сестренка же поймет и не обидится на него? Она сама очень переживала из-за мамы и мечтала вернуть ее к настоящей полной жизни. Даже пошла ради этого… на совершенно не нужные меры. И как он не уследил, надо было вовремя оторвать уши вправить мозги. И он немного попутешествовал между мирами. Чтобы мама насладилась счастьем, только своим, а не за других. Бедная фея природы всегда выбирала второй вариант, не колебаясь. Прекрасно, и в этом она вся, а он что-то взял от мамы. Поэтому не смог сделать выбор не в ее пользу… хотя сердце разрывалось от жалости к сестре, и Миели так хотелось обнять маму и получить волшебную ласку и утешение. Поплакать, прижавшись к груди. И он ее понимает, лучше чем кого бы то ни было. Черт, как же жаль, но все и сразу сбыться не могло. У мамы был только этот шанс, сейчас или никогда. В день, когда реальности наконец сопрокоснулись, сливаясь в одну и чиня старые ошибки. И он заменил маму… постарался, как никогда прежде. Только сначала самое важное — пусть сестренка наконец подержит дочек, и сама попробует накормить. И это поможет сменить тему, поржали над их с Текной фейлом и хватит — приятное с полезным. Благо ей не нужно особое приглашение. Сестренка как будто восстановилась, почти, словно не лежала неделю в пугающем забытьи. Выглядит почти нормально, только чуть поправиться не помешает, и глаза блестят. Не только от радости встречи, как он подозревает, но ладно. Не будет лезть в душу без мыла и приглашения — и так ясно, что там обнаружится. И до этого… сколько крови испортила ей любовь с боссом, непомерно много для едва начавшей жить доброй девушки. И Саладина не в чем обвинить, просто… так получилось. Про судьбу не будем, слишком пафосно и не научно. За этим к Гриффин с ее астрологией и прочими древними штучками. Жизнь несправедлива, он помнит и давно не заблуждается на этот счет. Справедливости можно добавить вручную, но не факт, что получится. Что-то хорошее, а не как всегда. Особенно когда берутся сгоряча, не взвесив все и не подумав.
— О, Мэлько, они такие… дай их мне!
Миели переоценила свои силы, или решила проявить осторожность в самом важном и ответственном деле. И все же предпочла сесть обратно на кровать, а не идти к малышкам. Там мягко, безопасно и никто никуда не упадет. Все сразу, так и должно быть. Он тоже так и не избавился от страха повредить крошечным племянницам, сила есть и это не всегда хорошо. Оказывается. Не нужно озвучивать, пожалуй, но не только сестра ему завидует. Из-за Текны и их… не стоило здесь таким заниматься, да. Но не удержался. И черт, ему тоже очень жаль, что сестра не может пойти потрахаться с Саладином, но увы… И он ей немного завидует. Потому что Миели уже успела стать мамой, и малышки подарят ей новое счастье. Особенное, ни на что не похожее. И то, чего он пока не испытал. Хотя должен был по праву старшего, не влезь она без очереди. Он понимает маму, ее готовность жить ради детей и все им отдать — но не мог не подтолкнуть ее к счастью с отцом. Мама заслужила, и нельзя же всю жизнь только отдавать.
— Пусть вторая будет Алисса, в честь бабушки, ты хорошо придумал. — Миели задержала дыхание, стараясь не вскрикнуть и не отстраниться в первую секунду. Когда маленький ротик требовательно и жадно захватывает сосок. Она просто… еще не привыкла. Но очень хочет, чтобы малышки насытились, и насладиться близостью. А первая Элиза, как он хотел. Ей достанется заветный талисман отца — глаз Гора, что он украл (ладно, не будем об этом) в юности из школы Природной магии и не расставался до самого конца. Не конца. Только временной разлуки.
— Лиз, хватит! А то получится, как в прошлый раз — ничего хорошего.
Миели ошалело встряхнула головой, прогоняя морок… навалившуюся усталость и легкий транс от кормления. Звонкий девичий голос прозвучал в ушах, словно кто-то на самом деле разговаривал рядом. Оно так действует, почему-то, что клонит в сон наяву. Не опасный — Мэлько рядом и не позволит уронить дочек. Тем более они удобно устроились на широкой кровати далеко от края, и подушки удобно поддерживали голову и спину, маня расслабиться и не бороться со сном. Они отдохнут вместе и наберутся сил, уютно устроившись среди подушек — она и малышки у груди.
— Не нужно. Ты просто очень устала, от всего. Мы с Текной рядом, не волнуйся.
Брат нежно погладил ее по щеке, помогая лечь, и не терять связь с присосавшимися к груди малышками.
