Напоенный целебным хвойным ароматом воздух задергался перед глазами, фигура ничего не подозревающей феи посерела и истончилась под облегающей контуры прозрачной пленкой… Мирта с усилием остановила поднявшуюся руку и отвернулась к воде, нервно теребя вплетенную в волосы нитку бисера. Ярко-голубое, как отражающая его глубина Рокалуччи, небо выцвело, теряя очарование светлого волшебства. Она снова все испортит… чуть не испортила, не совладав с затопившей сердце злой темнотой. Или в ней нет и никогда не будет ничего, кроме…
— Зачем ты прячешься за плохо наложенными чарами? Здесь никому не грозит опасность… или следует бояться тебя?
Глава 6
— Я могу лучше… — с перебившей смущение и горькие мысли обидой пробормотала Мирта, исподлобья глядя на эльфа. — Просто не старалась… и был плохой день.
Преподаватель из Алфеи — догадаться, кем был слишком, как в дурацкой песне про «потому что нельзя быть на свете красивой такой», привлекательный эльф, совсем не трудно, — заметил ее огорчительно быстро, не дав подготовиться и придумать, что сказать.
— А Гриффин разрешает своим ученицам хорошие дни? Темные чары питаются негативными эмоциями, а от радостей чахнут и сохнут, такова их природа.
«И дохнут», — угрюмо добавила про себя Мирта, шмыгнув носом. Оказывается, иронизировать над ближними могут не только ведьмы, но и наставники добрых светлых феечек — совсем не удивительно, но сколь-нибудь достойный ответ в голову не приходил. От непрошедшей усталости, и все настойчивее щекочущих изнутри шелковыми крыльями бабочек в животе — пошлая ванильная глупость коварно и неожиданно накрыла ее наяву. Что сказал прекрасный эльфийский принц, почти не имело значения, главное — ей. Все стало странно и неуловимо другим — ярким и чуть ускользающим, как после газированного пивного напитка тети Маши и украдкой продегустированных на хэллоуинской вечеринке в Облачной башне местных коктейлей (та же бадяга, что на Земле, ничего нового).
Словно сошедший с любимых артов Окси красавчик профессор скользнул по ней взглядом и, не найдя ничего интересного, снисходительно улыбнулся во все тридцать два ослепительно белых зуба. Самая крутая и дорогая земная стоматология ничто по сравнению с магией и легендарной неувядающей эльфийской красотой. Молчаливая спутница профессора робко заглянула ей в глаза, нервно крутя золотистую прядь — в чисто-зеленых, как молодые прибрежные сосны, глазах феи читалось искреннее желание помочь и поддержать и, казалось, не существующая ни в одном из миров чистая доброта.
До предела натянувшаяся внутри струна расслабилась, позволив глубоко и с удовольствием вдохнуть разбавленный озерной свежестью хвойный аромат. Огорчение, что она чуть было не причинила вред доброй застенчивой девушке, кольнуло и ушло… не было же, значит не считается.
— Я Мирта… — собственный голос прозвучал досадно слабо и неестественно, отказываясь повиноваться от смущения и пугающих новых желаний, — и мне очень нравится здесь, хотя я и… из Облачной башни. Или посещать Рокалуччи разрешено только феям? — выдавив из себя что-то похожее на дерзость… а хотелось просто впечатлить умом и присутствием духа, Мирта испуганно замолчала.
— Разумеется, нет. — Эльф сердечно улыбнулся, с едва различимым оттенком самодовольства поймав восхищенный взгляд. Возможно, ей просто показалось, из-за приобретенной в Облачной башне привычки видеть во всем теневую сторону. Как бы она хотела слушать его чарующе мягкий голос на занятиях, и не только. — Ведьмам обычно не нравится здесь, позитивная природная магия дана лишь феям.
— Но между нами не такая уж большая разница, — помедлив, фея глубоко вдохнула и, на секунду зажмурившись, доверчиво протянула руку с фигурным зеленым браслетом на тонком запястье. Изящное переплетение листьев и настоящих цветов могло разорваться от грубого прикосновения, покрытые бледно-розовым лаком короткие ногти показались бы щемяще беззащитными рядом с хищно острыми когтями Айси. — Я Флора… Вы сами только что сказали, профессор, что любая может стать…
<i>Как феей, так и ведьмой.</i>
Никогда бы не пришедшая ей самой в голову мысль затрепетала в груди живительным холодком надежды. Мирта до сих пор не сомневалась, что выбор делается раз и навсегда, и ей остается только с затаенной тоскливой завистью наблюдать издали за дружелюбным миром фей… может быть, то же самое чувствуют в глубине души все ведьмы, сами порой не понимая? Недаром в Облачной башне люто ненавидят фей и все с ними связанное. А ей и не предложили иного выбора, кроме уходящей витыми острыми шпилями за облака темной башни.
<i>А чего ты хотела, если бесившего тебя мелкого брата увезли на машине детской реанимации? Он просто еще ничего не понимал, слишком маленький и глупый, как животное… </i>
Ну и ладно, так ему… им и надо. Она устала… не могла и не хотела больше терпеть, смиряться и заставлять себя. Это переполнило ее и вырвалось наружу… вырвалось бы все равно рано или поздно — сметающим все черным селевым потоком. Проклятый голос внутри возвращался в самые неподходящие моменты, напоминая об испытании — какой смысл, если ничего не вернуть и не исправить, даже если захотеть? Или это ее… навек неиссякаемый источник темных чар?
<i>А ты гораздо более сильная ведьма, чем я подумала. Добро пожаловать в Магикс… сестра.</i>
Демонстративная пауза в конце и ядовито ироничный тон заходящейся торжествующим смехом Айси не оставили места иллюзиям, но надежда и новая жизнь были только там — за помутневшим от нежданного мокрого снега окном. Куда манила требовательно и нетерпеливо стучащая острыми ногтями по стеклу рука в черной митенке.
— Эй, ты… с тобой все в порядке? — Цветочная фея подошла совсем близко и с беспокойством наклонилась к ее лицу, обдав ненавязчиво сладким запахом роз. Теплая ладонь ласково скользнула по щеке, спасая от поднявшейся внутри едкой черноты.
Пошатнувшийся мир нехотя обрел краски, запахи и звуки, освобождаясь от навеянного недобитой совестью кошмара. Мирте вдруг неудержимо захотелось рассказать почти незнакомой девушке… живущей среди своих взлелеянных светлой магией цветов и хрупких крыльев доверчивых бабочек святоше… о ненависти, хохоте ледяной ведьмы в голове и мечущихся по потолку фиолетовых всполохах бесполезной сирены.
— Не расстраивайся. — Мирта не заметила, как они сели на упруго примявшуюся прохладную траву, почти касаясь друг друга. Все случилось само собой — легко, просто и естественно. Она давно не сидела так доверчиво близко к кому-то, согреваясь живым теплом чужого тела. Слишком давно. — Тебе не нравится в Облачной башне, да? Профессор Палладиум сказал…
— Он ушел? — Налившаяся болезненно яркими красками и куда-то поплывшая реальность встала на место, Мирта не смогла понять, с облегчением или разочарованием. Теперь ей хотелось в Алфею еще больше, вопреки всем разумным доводам — только чтобы мир вновь замер, становясь особенным рядом с похожим на волшебный сон преподавателем природной магии.
— Да, профессор не мог более задерживаться. Он сказал, что ты можешь изменить свою судьбу, если действительно хочешь — двери Алфеи открыты для всех способных принять ее сердцем.
Способна ли она… Если в ее сердце еще можно найти что-то светлое. Стараясь заметно не дрожать от все сильнее лихорадящего ее волнения, Мирта искоса посмотрела на фею — в реальной Алфее все совсем не так сказочно-идеально, несмотря на дежурные красивые слова еще более красивого профессора. Она знает об этом не понаслышке — порой милые феечки покупали у умелиц из Облачной башни абортивный настой, и другие сомнительные зелья. Это просто элитная школа для рожденных править избранниц судьбы Волшебного измерения, и за плотно закрытыми дверями бежево-розового замка случается всякое.
Но Флора была именно такой — всех жалеющей доброй и светлой защитницей цветов, деревьев и зверюшек. И даже ее… Как она до сих пор верила, таких людей (и не людей) не существует. И ошибалась, раз взгляд все глубже тонул в обволакивающей неподдельным ласковым теплом глубине зеленых глаз. Все без исключения казались глупой феечке добрыми и хорошими, в глубине души, где-то очень глубоко, только порой несчастными, отчаявшимися и непонятыми, возможно, даже Трикс.
Слишком правильная, чтобы стать настоящей подругой, Флора была идеальным исповедником, посланным самой судьбой понять и простить ее темные тайны. Чтобы и она смогла… Мирта постаралась вдохнуть как можно больше и глубже, как перед прыжком в воду, наслаждаясь разлитым в воздухе ароматом хвои и цветочных духов феи. А если нежная принцесса огорчится или испугается — сама виновата, могла бы уйти и не связываться с чужими проблемами.
<center>***</center>
<i>Ты не виновата в том, что чувствовала, Мирта. Постарайся забыть то, что нельзя изменить и найти в сердце место для света и радости… сейчас. Наказания не нужны и бессмысленны, достаточно все понять и не повторять прошлого.</i>
Как все просто для добренькой феи. Спасшие от нахлынувшей черноты слова, как на повторе, звучали в голове, вызывая странную смесь досады и благодарности. Зеленоглазая принцесса деревьев, цветов и Линфеи была слишком… хороша для нее. Не как близкая по духу, родная и понятная Окси, и не станет такой, рядом с Флорой всегда будет успокаивающе тепло и томительно беспокойно, даже неприятно. Она очень-очень признательна ей за давно забытое участие и доброту, и непременно вернет долг при случае. Но часто общаться с феей, как никогда остро чувствуя свое несовершенство, слишком трудно.
Флора и самого злого злодея погладит по головке и пожалеет, приди он к ней поплакаться на непонимание и несправедливость судьбы — нисколько не сомневаясь, что на самом деле он белый, пушистый и такой бедненький, только сейчас болеет. И она бы была… такой же сладкой, доброй и правильной, посчастливься ей родиться у любящих родителей — короля и королевы Линфеи. Расти прекрасной принцессой во дворце — легко быть доброй, когда всего в избытке, делать нечего и проблем никаких нет. Тьфу! Такие и на Земле в благотворительность ударяются, от скуки и зажратости, детишек в Африке пачками усыновляют. Попробовала бы Флора на ее месте пожить, посмотрела бы она на нее.
Как она сумеет просто вот так взять и не повторять прошлого — в школе ведьм хорошему не учат, и пора начинать думать, как стащить книгу Легендариума и не попасться Гриффин. Придется подстроить, чтобы вместо нее попался кто-то другой — совсем без этого не получится, слишком мощные в директорском кабинете охранные заклинания.
Мирта отвернулась к окну автобуса, вглядываясь в проносящиеся вдоль дороги заболоченные поля. Поросшее редкими чахлыми деревьями Грязевое болото протянулось на многие километры до Облачной башни, совсем не радуя взгляд. Мягко облегающее спину, снимая напряжение и усталость, кожаное сиденье, и похожие на иллюминаторы окна лишь усиливали смутную тоску по поездкам в раздолбанных пазиках из прошлой жизни.
То, что она теперь может летать — без ажурных фейских крылышек и глупой метлы из сказок (надо же было придумать такую ерунду), еще не успело стать привычным и будничным. Земля уходила из-под ног легко и нестрашно, как в счастливом детском сне, и мелькала далеко внизу, сливаясь с линией горизонта. Смотреть на нее, испытывая секундное головокружение, совсем не хотелось — ставшее обманчиво ближе бездонное небо манило и радовало больше, обдавая треплющим волосы ветром. Ее тело просто умело это, как плавать в воде — само по себе, повинуясь инстинкту, и очень любило.
Но не сегодня — возвращение в Облачную башню к наверняка ожидающему ее наказанию за прогул и мерзким Трикс хотелось максимально задержать, хотя смысла оттягивать неизбежное не было. А в чем он вообще есть? В нежной заботе о зеленых насаждениях и не только?
«Может, выгонят?» — почти вслух подумала Мирта, сама не понимая, с отчаянием или с надеждой. Кто сказал, что после позорного исключения из школы Гриффин ее с распростертыми объятиями, или хоть как-нибудь, примут в Алфее? Профессор Палладиум — напоминающее что-то из уроков химии имя прозвучало сладко-запретной музыкой в голове и на миг спутало мысли — мог сказать это просто из вежливости, или пошутить. А больше идти совсем некуда, хотя с ее умениями обходить защитные чары в магазинах прожить в Магикс-сити можно… наверное. Только Айси ее найдет в первый же день, так просто от Трикс не отделаться.
Где сейчас проклятые ведьмы? Мирта огляделась с невольным беспокойством, в еле различимом гуле мотора вдруг почудились хрустально-звенящие нотки, а кондиционер обдал внезапным холодом. Но в полутемном салоне было успокаивающе тихо и немноголюдно, настолько хорошо здесь спрятаться Трикс не сумели бы, да и не нужно оно им. Наверняка ждут в Облачной башне, живы-здоровы, как ни жаль, и отвратительно наслаждаются безнаказанностью — Гриффин и учителя не мешают им издеваться над всеми, а остальные бессильны, и рады лизать Трикс сапоги… и зады. Но она все-таки кое-что может — подсмотреть, например. И даже ненадолго сбить с толку и напугать.
Творить темные заклинания в Облачной башне намного проще. И спокойнее: пугать мирно дремлющих в соседних креслах пассажиров совершенно ни к чему, водителя — тем более. Мирта постаралась поглубже вжаться в мягко подающееся назад, облегая спину, сиденье и, навесив защитный барьер, сосредоточилась на послушно вставших перед глазами неприятно надменных лицах — похожей на истинно арийскую надзирательницу голубоглазой блондинки, шатенки с изящно-хитрыми чертами бледного лица и брюнетки с копной жестких, как проволока, мелко вьющихся волос и сверкающими вечным раздражением зелеными глазами. Мирта тяжело вздохнула, чуть было не забыв о главной цели — выглядеть как Трикс ей хотелось еще больше, чем отправить их в измерение Омега. Мерзким ведьмам не только сходят с рук пакости и нарушения, они еще и красавицы без всяких маскирующих заклинаний!
Сестры стояли почти вплотную друг к другу в бросающей нездоровые красные блики на лица полутьме. Мирта сразу узнала прочерченные тонкой паутиной решетки витражи из кабинета Гриффин, заваленный похожими на средневековые манускрипты бумагами стол, витой подсвечник с тремя оплывшими свечами (под никому не нужной древней рухлядью директриса прячет вполне себе крутецкий ноут с подключением к интернету). Небольшой хрустальный шар на подставке, совмещенный с новейшей системой видеонаблюдения, мерцал тускло-сиреневым светом в углу.
Сладко, почти как недавние бабочки, защекотавшее внутри злорадство — судя по более хмурому, чем обычно, виду, Гриффин говорила сестричкам Трикс что-то неприятное — тут же погасло. Мирта сдавленно вскрикнула от удивления и… сумбурной смеси непонятно чего, чуть было не выдав себя ведьмам — картинка задергалась перед глазами, теряя четкость, а спящий через проход пожилой мужчина беспокойно завозился, потирая глаза рукой.
Книга под искрящим силовым полем стеклом — Трикс ошиблись насчет сейфа, или Гриффин поменяла защиту опасного артефакта на более надежную — оказалась странно и невозможно знакомой. К чему все это, если на Земле их полно, почти в каждом книжном купить можно… или те не считаются, работает только одна, магическая? Гриффин как-то рассказывала на уроке о множестве миров Легендариума и служащих порталами в них книгах.
