— Майрон! — истошно взвизгнула Мирта и бросилась прекрасному спасителю на шею, крепко стиснув в объятиях. Не парясь о том, как это выглядит. Кринжово, ясен пень, но насрать. Кого стесняться… вновь спящих страхолюдных чудищ?
— Не самое подходящее место…
И тело. Для объятий и поцелуев. Майрон с трудом устоял на ногах от ее натиска, оставив невысказанным очевидно подразумеваемое. Только поспешил отвернуться, на всякий случай. Раньше он поднимал ее, как пушинку, вообще не замечая, а до шеи было не дотянуться без ведьминского навыка полета. Или если он не нагнется. И она тоже безумно скучает по нормальной себе, просто дико. Уж точно больше него.
В комнате Флоры — хотя она теперь ее, к черту Флору — самое подходящее место, темный тронный зал тоже не то. Майрон поспешил утянуть ее в портал, попутно похвалив за усвоенный урок.
— Подожди, может, так будет лучше?
Ее силы вернулись, она чувствует, раз портал получился. И стали больше, хотя и близко не как у того, кого она пытается косплеить. Как ни жаль. Значит, и трансфигурация удастся. Просто должна — или она заплачет.
— Это иллюзия?
Насквозь лживые, но иногда и нет, и невозможно прекрасные золотисто-карие глаза распахнулись от неподдельного удивления. Огонек прежней симпатии робко мигнул в глубине, она видела. Ведьмы не ошибаются с таким. Сердце часто и упоительно сладко забилось, застучав молоточками крови в ушах. Почти как в нормальном виде.
— Проверь… — Мирта облизала губы, совсем не желая никакого другого одаренного формами тела. Только родное вернуть по-нормальному.
<i>Красавчик.</i>
Майрон, чуть помедлив, протянул руку к краю достающей лишь до пупка белой футболки с принтом хэллоуинской тыквы. И, удивленно приподняв бровь, забрался знакомо наглыми сплошь окольцованными пальцами внутрь. К ничем не защищенной и почти не видной груди. Лифчик ей не требовался, только мешал. Трансфигурация меняет материю, превращая одно вещество в другое. Временно, но практически по-настоящему. Только ставшая откровенно не по размеру — она не подумала о ней, прежде чем попробовать заклинание — корона с сильмариллами портила впечатление и сильно мешала, сползая на лоб.
— Поноси пока, — Мирта мягко подтолкнула любимку на железный… или просто темный трон. И словечко для Майрона нашлось подходящее, как она раньше не придумала. И, стараясь не обжечься о чертовы брюлики, водрузила корону ему на голову.
— Все по-настоящему, видишь? Почти…
Мирта захлопнула рот, сообразив, что чертов Майрон начнет ссать в уши, что и чудненько. Зачем то тело, в расход его вместе с подселенцем, и жить спокойно. Она даже знает, что он задумал — отдать ведьмам камешки и в Магикс выпустить. Чтобы Лилис, Тхарма и Белладонна вышли из тюряги и всех там порезали на британский флаг. Включая сбежавшего любимого шефа, его первого за старые счеты.
— А ты хочешь ждать, пока не порежут тебя?
Майрон не сказал «нас», словно она совсем дура и не понимает, кого в первую очередь мечтает порезать Мелькор. Только пока не может. Но… нет, губить Магикс слишком гадство. И Флору жалко, и некоторых других. Можно же убить ведьм и отнять у них книгу Легендариума. А телепорт разрушить. Она… потом его уговорит. Сейчас не до этого. Только…
— Айси правда…
«…смогла прийти, потому что ты ее пустил?» — договорить не получилось, дыхание и горло перехватило от чрезмерно острых ощущений.
— Нет, она тебе соврала. — Майрон не дослушал, или вообще не слушал, до дрожи приятно проводя губами вдоль шеи. Чтобы чуть прикусить кожу у ключицы, словно собираясь обратить ее в вампира.
Мирта зажмурилась и изо всех сил схватилась за неприятно колючий подлокотник, теряя ясность мысли. Прохладные колечки неизъяснимо приятно касались сосков, затвердевших от массирующих движений теплых пальцев. Майрон приподнял ее, мягко и незаметно освободив от всего лишнего под юбкой и усадил на… то, что у него больше, чем у Палладиума. Если выразиться культурно… и приятно для нагло читающих мысли.
Глава 61
<i>Ну ты чего? Они не смогут… обидеть тебя и отобрать камни силой. Ты же сама убедилась, да? Не бойся.</i>
<s>Пока я не позволю им это.</s>
Но он же не позволит. И не думал такого, ей вообще послышалось. От пережитого шока и усталости — неравная борьба с Айси и драконами, нервотрепка и секс на железном троне до звона в ушах и головокружения выпили все силы без остатка. Так, что она отключилась, с трудом поддерживая изменившую чужое тело трансфигурацию и смогла лишь позволить отнести себя в кровать Флоры. Попросить. Интересно, что так сильно возбудило Майрона — ее несколько дней недоступное прежнее тело или трон бывшего шефа и его корона на башке? И отымел он в некотором смысле его самого, если так уж придираться. Извращенец. И слава богу, иначе смотрел бы на мелкую худую девку, как на мебель.
Да, все правда, на этот раз ее рыжий майя точно не врет. И точно ее… после того, как они еще раз узнали друг друга поближе и поглубже. Правда, хочется назвать это так, а не банальным трахом. И оно… совсем не то веселое и кринжовое, над чем хотелось хихикать с Окси, прячась за раскрытым для маскировки учебником. Биологичка сильно ругалась за нарисованные ручкой на схеме строения цветка хуи, но доказать, что это они, а не так и было, не сумела.
Чтобы не вызвали родителей и не заставили покупать новые учебники, они с Окси ушли в глухую несознанку. Какой-то другой чмырь раньше нарисовал, полно народу учебники до них таскало, раз истрепали до неприличия. Так и отбились, и жили спокойно — и они, и родители, и биологичка быстро все забыла. Ей похер в общем было, и учебник так сойдёт, все равно рваный. И кому они вообще нужны, эти пестики и тычинки? Хуи вполне в тему там, а не хулиганство — то же самое, только нагляднее. Всем интересно, и сразу понятно в отличие от дурацкого цветка.
А некоторые светлые дурачки всерьез верят, что сказать правду всегда лучше, чем соврать. Кому лучше-то, что за идиотизм вообще? Ежу понятно — и даже светлым, которые поумнее, а не как Флора, — что не всегда.
Обхватившие надежным кольцом ласково теплые руки были чем-то особо и по-особенному обалденным. Совсем не порнушным. Позволившим почувствовать себя маленькой птичкой — раз Майрон настолько выше, больше и сильнее нее. Счастливой, довольной и недосягаемой для кошек. Или котенком, которого никогда не достанут и не разорвут злые собаки, и можно всласть помурлыкать на теплых хозяйских коленях, наслаждаясь почесываниями за ушком. Лучше пусть будет кошечка, она всегда их обожала. Особенно маленьких котят. И они бы могли… их завести? И должны — если Майрон хочет, чтобы она для него родила? Как все мужики… Тетя Маша сказала, что все детей требуют, только потом помощи с хреновых папаш, что с козла молока — сама будешь колупаться. И алименты не взыщешь, как выгонишь бездельника. Но, может, все-таки не все?
Мирта зачем-то представила — воображение странно подвело, нарисовав ненужное и пугающее, — как ее живот мог бы вырасти и… Майрон стал бы его поглаживать и нежно касаться губами, как на картинках в интернете. Ей все время хотелось представить, что там на самом деле Чужой и дело вот-вот приобретет неожиданный поворот. Майрон захочет с зародышами общаться, только если с ума сойдет или… нет, столько он не выпьет, и вообще никто. Ужасно — ребенок будет орать, бесить ее, как Максик, и фигура испортится. И получится совсем не котёнок, а говно какое-то. Это правда всегда должно быть у любящих пар, хотя бы один раз? Потому что… по кочану. Глупости, кто-то просто придумал, что так нужно, сам в душе не ебя, зачем. Если никаких внятных аргументов, кроме «стакан воды» и «дети счастье и ебучие цветы на могилах родителей» на эту тему нет.
Майрону точно нахер не всрались никакие дети, никогда о таком не говорил, и слава Богу. Ему и так хорошо, а ей тем более. Нахера наследники, если живешь вечно и помирать не собираешься — только мешаться будут. Не нужно ни наследовать, ни стаканы воды носить старым родителям. И у смертных есть выход — можно просто читернуть и поставить кулер у кровати. А ей — забыть об этой шняге с беременностью и больше не париться. Трансфигурация таких возможностей, то есть опасностей, не дает. А своё тело, способное залететь, за страшно подумать какой пространственно временной бездной. Пока. Очешуеть, что где-то оно и в плюс, оказывается.
И в размышления о том, кого же ее красавчик оттрахал — если позаимствованное у любимого шефа тела временно изменили трансфигураций — лучше не углубляться. Зачем, индюк вон тоже много думал, как бабушка любила говорить. И ничем хорошим это для него не кончилось — в супе сварился, лох. Главное душа, и нечего париться. Кое-кто сам так все время говорит, вот пусть и не увиливает что «это другое».
И что Майрон спас ее от Айси уверенно оттолкнувшим чертову сосульку заклинанием. Почти так же, как ей снилось мутно тревожными ночами в школе ведьм. Чтобы в один прекрасный день поганые острые сосульки и остальные пакости отскочили от неё, остановленные твёрдой рукой. Кого-то могущественного и справедливого, пришедшего помочь ей и навалять мерзким шкурам. Потому что… это всегда ускользало, но было неважно.
Наконец-то, она всегда его ждала. Не маму — та любила ее слишком мало, натужно и неохотно. Невозможно слушать, как мама себя уговаривала — что любит дочку, всегда любила. И обоих детей любит одинаково, никого не выделяет, дааа — просто маленькому нужно больше заботы и внимания. И совсем не хочет дать <s>здоровой дуре</s> любимой дочке леща и заорать, как она достала. Никогда не хотела и вообще не было такого ни разу. Ага, ей приснилось, или показалось — шлепал и обзывал ее дед Мороз, и желал про себя всякого нехорошего, иногда даже сдохнуть.
Не вслух, конечно, но она прекрасно слышала мысленный аутотренинг и все, о чем промолчали. Это никогда не было проблемой. И хотела с размаху бросить матери в лицо… хлесткое и темное непонятно что. Или побежать в туалет и блевануть от пробирающего, как скрип пенопласта, отвратительного вранья. Тьфу, блять, так даже на выборах в уши не ссут. Тетя Маша и остальные родители из школы не такие, все до одного? Только она особенная, хуже всех. Или обычные дети просто забывают, что в раннем возрасте было и не видят, что у родаков в голове?
И не Гриффин, хотя ей на миг показалось, что директриса Облачной башни понимает ее лучше, чем кто бы то ни было, даже Окси — они одной крови, а подруга детства нет, как ни жаль. И может… Но реально понимающая, что ее гложет, потому что сама такое сделала, ученица Древних Ведьм тоже не смогла, или не захотела. Стать кем-то большим. Потому что ей реально показалось, как дурочке — что такое вообще возможно. Кто она и кто Гриффин — в Облачной башне мелких тупых учениц, как грязи. Одной больше, одной меньше… Гриффин их хуилиард повидала за три тысячи лет и еще повидает. Нет смысла обижаться, и она и не… почти. Ее тоже за столько времени все заебет, и все, особенно ссаные ученицы. Как только Гриффин еще не начала в жертву приносить особо тупых и надоевших — или она чего-то не знает?
Все пошло не так, как обычно, в первый раз — до сих пор проклятые сучки Трикс были лишь ее проблемой. Проверкой на вшивость, общей для всех. Без сладеньких сюсюканий, розовых пони и жалостливых исключений. И заботливых маминых ручек. Такого нет в школе ведьм, кто не знал — тот лох ебаный.
Преподаватели черной магии просто посмотрят — сумеет ли ученица постоять за себя сама и выжить. В Облачной башне не станут нянчиться, помогать встать и отряхнуться, или утереться и вытирать слезки. Там никто никому ничего не должен… как и в жизни.
Да, и реально удобно и справедливо, когда не пристают ни с какими долгами. А приставших можно и нужно слать нахер. Но это так — сладко и пробирающе, до кончиков нервов, как разлившийся сытным теплом в голове и по позвоночнику оргазм. Если кто-то все-таки тебе должен и сам это решил. А не ты его трясешь и долги стребовать пытаешься. Челу не насрать, что в твою жопу или куда похуже воткнут сосульку, если не помочь.
И еще лучше, потому что кончить можно и от собственных пальцев — также пронзительно сладко, и не более того. Крутое удовольствие, но шоколадку сожрать или красивый браслетик из магазина бесплатно вынести не менее приятно. Только по-другому. А о нужности и защищенности, позволившей наконец почувствовать себя… тем, кем до сих пор не удавалось, она мечтала всю жизнь.
Майрон спас ее, что бы он там потом ни втирал, окутав надёжной сетью защитных чар, как материнскими объятиями. Не дающими малышу упасть, пораниться или свернуть не туда, и любящими, потому что как же иначе. Совсем неожиданно, надёжно и вовремя. И… черт-те что, она всегда ненавидела эту глупую розовосопливую срань. Нужно думать не о сердечках и мелких личинках в кружевных конвертах (на Земле при выписке из роддома их в атласную хрень с кружевами упаковывают, перевязав лентой, а как принято в Магиксе — хз, и знать не хочется), а как приручить сраного дракона и уроки темных чар вспомнить. Чтобы Майрон не решил, что она дура малолетняя. Или хотя бы о том, что они с Окси в учебнике ботаники рисовали — все не так уныло. Х… причиндал рыжего майа там бы не поместился.
<i>А ты попробуй разверни свой учебник. Больше, чем у Палладиума, говоришь? Спасибо, очень приятно.</i>
Вот и забери книжку у ведьм, чтобы не лишиться своего сокровища. Майрон это не сказал, конечно, прямо в лоб, он вообще предпочитает выражаться красиво и по сложному. И находить железобетонные аргументы, не хуже Гриффин, а не такие прикольные. Просто невозмутимо оценил ее пошленький мысленный комплимент. Но ясно, на что рыжий красавчик постоянно намекает.
Тем более он не намекает, а прямо сказал. И это действительно… нельзя просто оставить, как есть. В надежде, что само рассосется. Как ни жаль. Она бы оставила — оно реально рассасывается, так или иначе. Но гадский Майрон… заставил встретиться с Дарси, даже уже не получается вспомнить, как.
<i>Средиземье станет моим, постепенно. И твоим — ты же не любишь все светлое. Если будешь слушать меня и играть свою роль.</i>
Если Мелькор не восстановит свой нормальный облик, и ее заодно, и не вернется. Насчет облика она горячо надеется, потому и отпустила его, испортив сладкую месть Майрона. Но возвращаться ни к чему, не рады ему тут. Пусть с Флорой живет и ее Линфею в черт-те что превращает. Или цветочки сажает вместе с глупой феей. А Древние Ведьмы и дальше сидят в своей тюряге, хорошо бы вместе с Трикс.
Мирта нервно переплела пальцы, отчаянно пытаясь придумать какой-то план. В голове было пугающе и расслабляюще пусто, словно Майрон ее загипнотизировал. Наобещав… уже и не вспомнить, чего. Как после чрезмерно сытного и горячего обеда, когда делать уроки и даже тупо сидеть за компом нет никаких сил. Тянет закрыть глаза и полежать на диване, как удав в анабиозе, пока кровь не вернется от переполненного желудка к голове.
<i>Я буду недалеко, и заклинание защитит тебя, если нужно.</i>
Уже легче, но помогать ей отобрать у ведьм книгу Легендариума Майрон, похоже, не собирается. Гад… хотя она его понимает (еще бы) и так обзывать не хочет.
