Как же тогда… ладно, видно будет, но камешки она точно не отдаст. И если в этом упереться и никого не слушать — Майрону придется сделать по ее и все будет хорошо. У Айси нет методов против нее, если закидать сосульками не получится. И подлая тихушница Дарси… да что она сделает, надо просто не слушать единственную умную из Трикс и не вестись, и все. Что бы она ни плела.
— Ну приходи, поговорим… — секунду помедлив, Мирта дерзко добавила: — Сучка. — И поспешила нажать на красный кружок. Кто последний сказал, тот выиграл, лол. Наведываться в темное неприглядное подземелье, полное стылого холода и гари одновременно ломало до слез. Электричество и кондиционеры не скоро еще изобретут? Но не приглашать же противных шкур в ее любимую комнату. Не заслужили, и ей потом будет не так уютно и спокойно в бывших аппартаментах цветочной феи.
— Уютнее, чем на замызганной кухне с тараканами тебе уже не будет. Нигде. Сама знаешь, я же вижу.
Дарси сочувственно склонила голову набок, заглядывая в глаза из-под завесы неестественно пышных прядей. Похожие на сотканный из самой Тьмы плащ волосы целиком скрывали хрупкую фигуру, делая наследницу Лилис пугающе эфемерной. В густой, как из жопы, темноте, или из-за подлых штучек лучшей обманщицы. Мастерица иллюзий пугающе тихо и незаметно материализовалась из ничего, словно всегда была и будет скрываться в тенях. И мыслях, которые не хотел думать, они как-то сами.
— Ничего не замызганной… чуть-чуть только если.
И куревом пахнет, даже когда Оксаниной мамы дома нет — дым в занавески и обои въелся намертво. Но окно можно открыть, и она привыкла уже. Совсем не противно, у нее запах табака с местом, где весело, спокойно и лучше, чем дома, ассоциируется. Стоит глаза закрыть и представить, и заплакать хочется. Просто тете Маше некогда плиту и мойку пидорасить — приходит с работы усталая, как собака. Еще бы, если целый день коробки таскаешь, орешь, разбираешь просрочку, глухим дедам и скандальным теткам товар пробиваешь, чтобы чего не сперли следишь. Одна радость — открыть вечером вишневый пивной коктейль и у телека покурить.
И Окси влом убираться, у них уроки и дела поинтереснее, а мама не заставляет. Никого не парит, подумаешь, грязно немножко, на то она и кухня, а не операционная. И тараканов нет почти, их Барсик сразу ловит, как увидит. Бьет наверняка хищно распушенной когтистой лапой, они с Окси до слез угорают… угорали над полосатым охотником и его добычей. Какого хрена она вообще… оправдывается перед сучкой Дарси? Не ее это дело и ебать не должно.
Мирта неприязненно поежилась, запоздало вспомнив о ментальном щите. Щемящая сладость воспоминаний — она на миг заблудилась в реальностях, вдохнув запах табака, заветренного кошачьего корма и французских духов Окси с распродажи на Алиэкспрессе — смешалась с отвратительно скользким ощущением бесцеремонного вторжения чужих грязных рук и глаз. В то, что никого не касается. Тайное и сокровенное, только ее. Что, может, и стоило бы забыть, чтобы уже… не мешало наслаждаться сорванным Джекпотом, без спроса приходя в мутных снах. И теперь наяву, из-за гадкой шкуры-обманщицы. Они еще живы все, и дома у Окси всё, как она помнит? Или на Земле успело пройти слишком много лет? Она не хочет это узнавать, и ни за что не будет.
— Боишься… за них? Зря. Нам очень мешают… такие стыдные и жалкие слабости. И могут все погубить. Как попавшая в станок прядь волос, знаешь? — почти по-настоящему дружелюбно (поверить, что оно настоящее, мешало только знание, кто перед тобой) произнесла Дарси, слегка коснувшись руки. Словно они друзья или хорошо общаются. Невозможная мягкость и затянувшая взгляд пульсирующая спираль зрачка мешали стряхнуть морок и адекватно ответить. Что пошла она на хутор бабочек ловить вместе с сестрами, и…
— Тогда отдай камешки. Ты нам обещала, помнишь? И подписала с Айси… даже не узнав, чего. Ай-яй, как же так можно.
— Ничего это не значит, — так и не сумев отвести захваченный в плен взгляд, пробормотала Мирта. Ничего страшного… если это все, что у них есть. Пусть ее ломает, все жестче и жестче, понимать это еще получается. Вспомнить, что темные клятвы приносятся не так, тоже удалось. Спасибо Гриффин, старушка не зря зверски гоняла их на уроках и экзаменах. — Это просто бумажка, можете подтереться.
Даже схамить получилось, хотя и до тошноты жалким, дрожащим голосом. И ее всю трясет, как в одних трусах на морозе, хочется разреветься и пальцы не слушаются. Но это ничего… Где колечко? Майрон всегда приходит, стоит его надеть, до сих пор приходил…
— С этим он не поможет, подожди. Ты умнее, чем кажешься, и уроки хорошо выучила, молодец, — также равнодушно-монотонно продолжила Дарси. Чертова ведьма не на миг не сбилась, не расстроилась и не рассердилась. Запертая в меняющий форму зрачок спираль галактики равномерно вращалась, кружа голову. — Твой бывший мир особенный, лишенный магии и запретный для нас. Если не получить… разрешения или просьбы. От его жителя, такого же, как мы. Другие не могут… увидеть и позвать. У Айси оно есть, от тебя. Достаточно заполнить пустое поле. И… — Дарси слегка вздохнула, без фальшивого сочувствия и злорадства, просто переводя сбившееся дыхание. И без тени усмешки на тонких губах взмахнула рукой.
— Нет, — сердце провалилось в предельно сжавшийся заледеневший желудок, безуспешно пытаясь снова забиться, — ты врешь.
Знакомая кухня с залепленным разношёрстными магнитами холодильником, дешевым ламинатом и покрытой гарью плитой украсилась свисающей с металлического крюка петлей. И двумя толстыми прямоугольными глыбами льда, пленившими в себе… она поняла, кого. Почти сразу. Хотя в глубине ледяного кристалла Айси трудно что-то рассмотреть.
— Нет, отпустите их, суки!
— Сейчас я разморожу твою подружку. Навсегда остаться в ледяной глыбе слишком простая и легкая смерть. В петле гораздо интереснее… если все сделать аккуратно — не ломать шею и дать медленно задохнуться. Тело будет долго трястись и дергаться в жутких конвульсиях… минут пятнадцать. Глаза вылезут из орбит и язык изо рта, сосуды полопаются. Лицо посинеет и все сфинктеры расслабятся. Она будет хрипеть и задыхаться… хочешь посмотреть? Бедная Оксана, могла ещё жить да жить. А кот… — Похожая на тень Дарси длинноволосая девушка обернулась к забившемуся в угол рыжему комку. Всегда вальяжный и любопытный Барсик вздыбил шерсть и прижал уши, шипя и протяжно мяукая. — Сначала я хотела повесить и его, но есть идея получше. Просто огонь. Зацени!
Еле заметный разряд сорвался с кончиков пальцев ведьмы. Темно-фиолетовый, как накрашенные лаком мягко закруглённые ногти. Охваченный пламенем бесформенный шар заметался по коридору, заходясь ни на что не похожим воющим криком. Чтобы стать… Мирта не хотела видеть это сквозь изо всех сил зажмуренные веки и обжигающие слёзы, но Дарси засунула картинку прямиком в мозг — мучительно скрюченным и почерневшим, как давно выброшенная в помойку мягкая игрушка. Она как-то увидела сожженного неизвестными живодерами кота во дворе и очень постаралась стереть из памяти.
— Нет, не надо, пожалуйста! Я отдам их вам!
Собственный голос сорвался, неожиданно громко разнесясь под каменными сводами. Давяще и безнадежно чёрными, как придавивший сердце ужас и сожаление. Слезы градом покатились по щекам, мешая дышать и говорить. Руки потянулись к затылку… и ощутили лишь друг друга, переплетясь заледенившими пальцами.
— Она у Майрона, я не…
Сама нахлобучила ее ему на башку перед сексом и не забрала назад. Так глупо.
— Отдать ее им… или ещё подумаешь?
Он… он пришёл, о… Слава богу, она больше не может.
— Да… пожалуйста.
Мирта без сил опустилась на пол, не понимая, поддерживает ли заклинание ее облик и вообще ничего. Мучительно знакомое лицо, до дрожи красивое и спокойное, как обычно, расплылось в радужных кругах. Он же… спасет ее снова? И Окси с Барсиком и тетей Машей? И позволит пролить оставшиеся слезы, уткнувшись лицом в грудь или колени? Ей все равно.
— Давай книгу и убирайтесь. Портал останется до завтра.
Но… робкая мысль, что Майрон мог бы просто убить проклятых Трикс, умерла, не родившись. Вдруг что-то пойдет не так. Пусть заберут, только не делают весь этот больной мучительный ужас. А… все же не может кончиться совсем плохо, не должно. Она очень хотела не отдать ключ от Обсидиана в руки сумасшедших сучек, и…
— Не думай об этом. — Мирта зажмурилась от привычного удовольствия, пытаясь вытереть еще застилающие глаза слезы. Сияющие лучистым блеском камни на теплых пальцах чуть царапали и холодили подбородок, завораживая контрастом температуры. — Лилис… Дарси лучше просто не слушать. Никогда больше. Запомнила?
— Да, — забыв, что собиралась сказать, Мирта послушно кивнула, прижимаясь к закрывающим плечи и грудь ярко-рыжим волосам. Желая лишь не открывать глаза и не оборачиваться, пока чертова ведьма не исчезнет. Словно ее просто не было никогда.
<i>Ты была права, Мирта, подпись на бумажке Айси ничего не значит. Сестра прикалывалась, как она любит. Глупо и бессмысленно. Сама не знаю, зачем об этом узнала и запомнила.</i>
— Мирта, ну ты чего? Совсем забыла, как пользоваться смартфоном?
И не только это — весь ваш проклятый Магикс, провались он… Сильно изменился за три тысячи лет и стал еще хуже. Как же Флора добра и терпелива. Ласковой заботы феи… до темноты в глазах раздражающей, когда достается заслуженно пострадавшим мерзким эльфам, хватает на всех и с избытком. На ее месте он бы давно отвесил бестолковому созданию… себе подзатыльник и высказался об умственных способностях. От души назвал болваном или каким-то еще из нежданно приходящих на ум новых словечек. Раз ни на что другое все еще не способен.
Отвратительно. Какая же жо… тоска. А фея природы лишь вновь обеспокоилась за его здоровье. Доказать, что он не так слаб и бестолков, как ей кажется — хотя пока так, увы, если не заниматься самообманом, — хотелось все сильнее… и нет. Не так быстро.
Потому что прекрасные ажурные крылья уже трепетали за спиной феи, собираясь раскрыться и одарить страдающую амне… не запомнилось, чем, и раздражающе непонятной слабостью темную подружку волшебной пыльцой. Упоительно сладкой и совершенной, как свет первых минут творения. Не имеющий формы и имени, и возможно, лишь показавшийся в миг пробуждения сознания.
А пыльца Флоры и она сама живые и настоящие. Их можно коснуться, потрогать и крепко прижать к себе, чтобы никуда не делись. И снова его. Пусть цветочная фея еще не знает об этом, и кому дарит ласку, все равно это так… как нужно. Идеально.
Почему Флора убежала от него, коварно навеяв сон — сладкий, если бы прекрасная фея не исчезла по пробуждении, — а осталась рядом, обнимая за шею и прижимаясь всем телом, как за мгновение до? И даже не сказала, чего ей хочется и не хватает. Злость и обида испарились, как ночной туман, и желание упрекнуть пропало без следа. Не только упрекнуть, а… нет, бить чудесное хрупкое создание он бы не стал, даже когда гнев застилал глаза огненным заревом. И злиться — после всего, что было без нее… и с ней.
Теплая ладонь скользнула по щеке, аккуратно расправляя покрашенные в раздражающе красный цвет волосы. И если завести руки ей за спину и чуть надавить — можно и не чуть, если Флора потеряет равновесие, тем лучше, — восхитительно пышная грудь упруго коснется его, и… Обожжет такой же сильной, как удовольствие бессильной злостью. На все. Нелепой и жалкой в теле юной ведьмочки, как девчачья истерика. Почему как, все так и есть.
Поэтому он не будет больше срываться, как в ее проклятом ресторане… постарается. И расстраивать ничем это не заслужившую добрую фею. Заботой которой он неприлично наслаждается — вместо того, чтобы собраться и вспомнить о главном. Или ее старания и пыльца феи — Флора снова собирается его полечить — помогут лучше усилий воли. Еще чуть попозже.
Нот раздражения в застенчиво нежном, как ее пыльца, голосе Флоры не появлялось никогда, почти. Только из-за изжеванной варгом смехотворно тонкой и маленькой юбки, больше похожей на носовой платок. Флора почему-то решила, что в этом виноват он, хотя зачем отдавать неразумной твари столь странные приказы, не объяснила. Может, у них в Магиксе принято так шутить или ухаживать за девушками? Не стала ничего слушать и забавно и трогательно обиделась, надув и без того соблазнительно пухлые губы и наполнив глаза слезами.
И в момент пробуждения в Ангбанде — фее хотелось очнуться совсем не там и забыть странный пугающий сон. Увидеть настоящую Алфею, а не точную копию своей аляповато-розовой комнаты. Но увы, все оказалось реальнее, чем она надеялась, и не исчезло после волшебного сна. Сделавшего фею еще милее и беззащитнее — даже торопить естественное ослабление сонных чар не хотелось. А вернуть заблудившуюся в чужих мирах красавицу домой он не мог. И не стал бы, если бы мог — ей же это знать не обязательно. И все, больше Флора не пыталась злиться.
И тогда у нее не получилось, ничего даже отдаленно похожего на настоящую злость. Едкую и разрушительную, как клубящаяся у алтаря Облачной башни тьма. Не только там, он шарит в этом (так, кажется, выражается Мирта, и он теперь тоже должен соответствовать) гораздо больше, чем хотела бы знать Флора. И светлой фее совсем не нужно это знание. И учиться злиться.
Она может только сильно обидеться и разволноваться, как бестолково бьющаяся в темноте перепуганная бабочка. Которую хочется прижать к себе и успокоить, не дав поранить хрупкие крылья и душу. Он и не предполагал, что сохранил в памяти образ странных мелких летучих созданий, пока не увидел розово-зеленые прозрачные крылья Флоры. Такие… как она сама.
Светлая фея никогда не станет раздражаться на нуждающегося в помощи беднягу. Но быть им на редкость неприятно. Просто отвратительно. Как и внезапно всплывающие в памяти, чтобы вновь ускользнуть на половине, странные словечки. Надо бы разобраться, что они значат, и побыстрее. И с остальными умениями жителей Магикса.
Как бляд… гадские смартфоны. Чтобы они сгорели вместе с проклятым Магиксом — будет исключительно к лучшему. Было бы, как он долгое время считал. Еще не зная, что это за… смартфоны. Во времена, когда Прародительницы еще не сидели в Обсидиане, их не было, к счастью. И жалко, что идеал недостижим — без Прародительниц Ведьм и смартфонов Магикс стал бы гораздо приятнее.
Да и сейчас толком не понял. Наполнять их смартфоны энергией проще некуда, и никакие… хлипкие зарядники с тонкими противно путающимися проводами не нужны. Ему. В самый первый раз, безмерно удививший и обрадовавший Флору, ее гаджет зарядился в его руке совершенно случайно. Он даже и не думал о таком эффекте, и тогда смартфон сумел его порадовать, но в остальном…
Гадкое устройство слишком быстро блокировалось, дразня мертвой чернотой экрана, включало не то, что нужно, и не реагировало на прикосновения. Точно такие, как показала Флора — и что ему не нравится? Смартфон в украшенном звездами и яркими цветами чехле мгновенно оживал, оказавшись в тонких пальцах феи. И издевательски подмигивал усеянным мелкими значками приложений экраном. Еще бы, он его прекрасно понимает и с удовольствием… поменялся бы с гаджетом местами, только не в теле обидно мелкой слабой ведьмочки. Даже не врезать как и куда следует — некоторым отвратительным нахальным эльфам.
— Ну приходи, поговорим… — секунду помедлив, Мирта дерзко добавила: — Сучка. — И поспешила нажать на красный кружок. Кто последний сказал, тот выиграл, лол. Наведываться в темное неприглядное подземелье, полное стылого холода и гари одновременно ломало до слез. Электричество и кондиционеры не скоро еще изобретут? Но не приглашать же противных шкур в ее любимую комнату. Не заслужили, и ей потом будет не так уютно и спокойно в бывших аппартаментах цветочной феи.
— Уютнее, чем на замызганной кухне с тараканами тебе уже не будет. Нигде. Сама знаешь, я же вижу.
Дарси сочувственно склонила голову набок, заглядывая в глаза из-под завесы неестественно пышных прядей. Похожие на сотканный из самой Тьмы плащ волосы целиком скрывали хрупкую фигуру, делая наследницу Лилис пугающе эфемерной. В густой, как из жопы, темноте, или из-за подлых штучек лучшей обманщицы. Мастерица иллюзий пугающе тихо и незаметно материализовалась из ничего, словно всегда была и будет скрываться в тенях. И мыслях, которые не хотел думать, они как-то сами.
— Ничего не замызганной… чуть-чуть только если.
И куревом пахнет, даже когда Оксаниной мамы дома нет — дым в занавески и обои въелся намертво. Но окно можно открыть, и она привыкла уже. Совсем не противно, у нее запах табака с местом, где весело, спокойно и лучше, чем дома, ассоциируется. Стоит глаза закрыть и представить, и заплакать хочется. Просто тете Маше некогда плиту и мойку пидорасить — приходит с работы усталая, как собака. Еще бы, если целый день коробки таскаешь, орешь, разбираешь просрочку, глухим дедам и скандальным теткам товар пробиваешь, чтобы чего не сперли следишь. Одна радость — открыть вечером вишневый пивной коктейль и у телека покурить.
И Окси влом убираться, у них уроки и дела поинтереснее, а мама не заставляет. Никого не парит, подумаешь, грязно немножко, на то она и кухня, а не операционная. И тараканов нет почти, их Барсик сразу ловит, как увидит. Бьет наверняка хищно распушенной когтистой лапой, они с Окси до слез угорают… угорали над полосатым охотником и его добычей. Какого хрена она вообще… оправдывается перед сучкой Дарси? Не ее это дело и ебать не должно.
Мирта неприязненно поежилась, запоздало вспомнив о ментальном щите. Щемящая сладость воспоминаний — она на миг заблудилась в реальностях, вдохнув запах табака, заветренного кошачьего корма и французских духов Окси с распродажи на Алиэкспрессе — смешалась с отвратительно скользким ощущением бесцеремонного вторжения чужих грязных рук и глаз. В то, что никого не касается. Тайное и сокровенное, только ее. Что, может, и стоило бы забыть, чтобы уже… не мешало наслаждаться сорванным Джекпотом, без спроса приходя в мутных снах. И теперь наяву, из-за гадкой шкуры-обманщицы. Они еще живы все, и дома у Окси всё, как она помнит? Или на Земле успело пройти слишком много лет? Она не хочет это узнавать, и ни за что не будет.
— Боишься… за них? Зря. Нам очень мешают… такие стыдные и жалкие слабости. И могут все погубить. Как попавшая в станок прядь волос, знаешь? — почти по-настоящему дружелюбно (поверить, что оно настоящее, мешало только знание, кто перед тобой) произнесла Дарси, слегка коснувшись руки. Словно они друзья или хорошо общаются. Невозможная мягкость и затянувшая взгляд пульсирующая спираль зрачка мешали стряхнуть морок и адекватно ответить. Что пошла она на хутор бабочек ловить вместе с сестрами, и…
— Тогда отдай камешки. Ты нам обещала, помнишь? И подписала с Айси… даже не узнав, чего. Ай-яй, как же так можно.
— Ничего это не значит, — так и не сумев отвести захваченный в плен взгляд, пробормотала Мирта. Ничего страшного… если это все, что у них есть. Пусть ее ломает, все жестче и жестче, понимать это еще получается. Вспомнить, что темные клятвы приносятся не так, тоже удалось. Спасибо Гриффин, старушка не зря зверски гоняла их на уроках и экзаменах. — Это просто бумажка, можете подтереться.
Даже схамить получилось, хотя и до тошноты жалким, дрожащим голосом. И ее всю трясет, как в одних трусах на морозе, хочется разреветься и пальцы не слушаются. Но это ничего… Где колечко? Майрон всегда приходит, стоит его надеть, до сих пор приходил…
— С этим он не поможет, подожди. Ты умнее, чем кажешься, и уроки хорошо выучила, молодец, — также равнодушно-монотонно продолжила Дарси. Чертова ведьма не на миг не сбилась, не расстроилась и не рассердилась. Запертая в меняющий форму зрачок спираль галактики равномерно вращалась, кружа голову. — Твой бывший мир особенный, лишенный магии и запретный для нас. Если не получить… разрешения или просьбы. От его жителя, такого же, как мы. Другие не могут… увидеть и позвать. У Айси оно есть, от тебя. Достаточно заполнить пустое поле. И… — Дарси слегка вздохнула, без фальшивого сочувствия и злорадства, просто переводя сбившееся дыхание. И без тени усмешки на тонких губах взмахнула рукой.
— Нет, — сердце провалилось в предельно сжавшийся заледеневший желудок, безуспешно пытаясь снова забиться, — ты врешь.
Знакомая кухня с залепленным разношёрстными магнитами холодильником, дешевым ламинатом и покрытой гарью плитой украсилась свисающей с металлического крюка петлей. И двумя толстыми прямоугольными глыбами льда, пленившими в себе… она поняла, кого. Почти сразу. Хотя в глубине ледяного кристалла Айси трудно что-то рассмотреть.
— Нет, отпустите их, суки!
— Сейчас я разморожу твою подружку. Навсегда остаться в ледяной глыбе слишком простая и легкая смерть. В петле гораздо интереснее… если все сделать аккуратно — не ломать шею и дать медленно задохнуться. Тело будет долго трястись и дергаться в жутких конвульсиях… минут пятнадцать. Глаза вылезут из орбит и язык изо рта, сосуды полопаются. Лицо посинеет и все сфинктеры расслабятся. Она будет хрипеть и задыхаться… хочешь посмотреть? Бедная Оксана, могла ещё жить да жить. А кот… — Похожая на тень Дарси длинноволосая девушка обернулась к забившемуся в угол рыжему комку. Всегда вальяжный и любопытный Барсик вздыбил шерсть и прижал уши, шипя и протяжно мяукая. — Сначала я хотела повесить и его, но есть идея получше. Просто огонь. Зацени!
Еле заметный разряд сорвался с кончиков пальцев ведьмы. Темно-фиолетовый, как накрашенные лаком мягко закруглённые ногти. Охваченный пламенем бесформенный шар заметался по коридору, заходясь ни на что не похожим воющим криком. Чтобы стать… Мирта не хотела видеть это сквозь изо всех сил зажмуренные веки и обжигающие слёзы, но Дарси засунула картинку прямиком в мозг — мучительно скрюченным и почерневшим, как давно выброшенная в помойку мягкая игрушка. Она как-то увидела сожженного неизвестными живодерами кота во дворе и очень постаралась стереть из памяти.
— Нет, не надо, пожалуйста! Я отдам их вам!
Собственный голос сорвался, неожиданно громко разнесясь под каменными сводами. Давяще и безнадежно чёрными, как придавивший сердце ужас и сожаление. Слезы градом покатились по щекам, мешая дышать и говорить. Руки потянулись к затылку… и ощутили лишь друг друга, переплетясь заледенившими пальцами.
— Она у Майрона, я не…
Сама нахлобучила ее ему на башку перед сексом и не забрала назад. Так глупо.
— Отдать ее им… или ещё подумаешь?
Он… он пришёл, о… Слава богу, она больше не может.
— Да… пожалуйста.
Мирта без сил опустилась на пол, не понимая, поддерживает ли заклинание ее облик и вообще ничего. Мучительно знакомое лицо, до дрожи красивое и спокойное, как обычно, расплылось в радужных кругах. Он же… спасет ее снова? И Окси с Барсиком и тетей Машей? И позволит пролить оставшиеся слезы, уткнувшись лицом в грудь или колени? Ей все равно.
— Давай книгу и убирайтесь. Портал останется до завтра.
Но… робкая мысль, что Майрон мог бы просто убить проклятых Трикс, умерла, не родившись. Вдруг что-то пойдет не так. Пусть заберут, только не делают весь этот больной мучительный ужас. А… все же не может кончиться совсем плохо, не должно. Она очень хотела не отдать ключ от Обсидиана в руки сумасшедших сучек, и…
— Не думай об этом. — Мирта зажмурилась от привычного удовольствия, пытаясь вытереть еще застилающие глаза слезы. Сияющие лучистым блеском камни на теплых пальцах чуть царапали и холодили подбородок, завораживая контрастом температуры. — Лилис… Дарси лучше просто не слушать. Никогда больше. Запомнила?
— Да, — забыв, что собиралась сказать, Мирта послушно кивнула, прижимаясь к закрывающим плечи и грудь ярко-рыжим волосам. Желая лишь не открывать глаза и не оборачиваться, пока чертова ведьма не исчезнет. Словно ее просто не было никогда.
<i>Ты была права, Мирта, подпись на бумажке Айси ничего не значит. Сестра прикалывалась, как она любит. Глупо и бессмысленно. Сама не знаю, зачем об этом узнала и запомнила.</i>
Глава 62
— Мирта, ну ты чего? Совсем забыла, как пользоваться смартфоном?
И не только это — весь ваш проклятый Магикс, провались он… Сильно изменился за три тысячи лет и стал еще хуже. Как же Флора добра и терпелива. Ласковой заботы феи… до темноты в глазах раздражающей, когда достается заслуженно пострадавшим мерзким эльфам, хватает на всех и с избытком. На ее месте он бы давно отвесил бестолковому созданию… себе подзатыльник и высказался об умственных способностях. От души назвал болваном или каким-то еще из нежданно приходящих на ум новых словечек. Раз ни на что другое все еще не способен.
Отвратительно. Какая же жо… тоска. А фея природы лишь вновь обеспокоилась за его здоровье. Доказать, что он не так слаб и бестолков, как ей кажется — хотя пока так, увы, если не заниматься самообманом, — хотелось все сильнее… и нет. Не так быстро.
Потому что прекрасные ажурные крылья уже трепетали за спиной феи, собираясь раскрыться и одарить страдающую амне… не запомнилось, чем, и раздражающе непонятной слабостью темную подружку волшебной пыльцой. Упоительно сладкой и совершенной, как свет первых минут творения. Не имеющий формы и имени, и возможно, лишь показавшийся в миг пробуждения сознания.
А пыльца Флоры и она сама живые и настоящие. Их можно коснуться, потрогать и крепко прижать к себе, чтобы никуда не делись. И снова его. Пусть цветочная фея еще не знает об этом, и кому дарит ласку, все равно это так… как нужно. Идеально.
Почему Флора убежала от него, коварно навеяв сон — сладкий, если бы прекрасная фея не исчезла по пробуждении, — а осталась рядом, обнимая за шею и прижимаясь всем телом, как за мгновение до? И даже не сказала, чего ей хочется и не хватает. Злость и обида испарились, как ночной туман, и желание упрекнуть пропало без следа. Не только упрекнуть, а… нет, бить чудесное хрупкое создание он бы не стал, даже когда гнев застилал глаза огненным заревом. И злиться — после всего, что было без нее… и с ней.
Теплая ладонь скользнула по щеке, аккуратно расправляя покрашенные в раздражающе красный цвет волосы. И если завести руки ей за спину и чуть надавить — можно и не чуть, если Флора потеряет равновесие, тем лучше, — восхитительно пышная грудь упруго коснется его, и… Обожжет такой же сильной, как удовольствие бессильной злостью. На все. Нелепой и жалкой в теле юной ведьмочки, как девчачья истерика. Почему как, все так и есть.
Поэтому он не будет больше срываться, как в ее проклятом ресторане… постарается. И расстраивать ничем это не заслужившую добрую фею. Заботой которой он неприлично наслаждается — вместо того, чтобы собраться и вспомнить о главном. Или ее старания и пыльца феи — Флора снова собирается его полечить — помогут лучше усилий воли. Еще чуть попозже.
Нот раздражения в застенчиво нежном, как ее пыльца, голосе Флоры не появлялось никогда, почти. Только из-за изжеванной варгом смехотворно тонкой и маленькой юбки, больше похожей на носовой платок. Флора почему-то решила, что в этом виноват он, хотя зачем отдавать неразумной твари столь странные приказы, не объяснила. Может, у них в Магиксе принято так шутить или ухаживать за девушками? Не стала ничего слушать и забавно и трогательно обиделась, надув и без того соблазнительно пухлые губы и наполнив глаза слезами.
И в момент пробуждения в Ангбанде — фее хотелось очнуться совсем не там и забыть странный пугающий сон. Увидеть настоящую Алфею, а не точную копию своей аляповато-розовой комнаты. Но увы, все оказалось реальнее, чем она надеялась, и не исчезло после волшебного сна. Сделавшего фею еще милее и беззащитнее — даже торопить естественное ослабление сонных чар не хотелось. А вернуть заблудившуюся в чужих мирах красавицу домой он не мог. И не стал бы, если бы мог — ей же это знать не обязательно. И все, больше Флора не пыталась злиться.
И тогда у нее не получилось, ничего даже отдаленно похожего на настоящую злость. Едкую и разрушительную, как клубящаяся у алтаря Облачной башни тьма. Не только там, он шарит в этом (так, кажется, выражается Мирта, и он теперь тоже должен соответствовать) гораздо больше, чем хотела бы знать Флора. И светлой фее совсем не нужно это знание. И учиться злиться.
Она может только сильно обидеться и разволноваться, как бестолково бьющаяся в темноте перепуганная бабочка. Которую хочется прижать к себе и успокоить, не дав поранить хрупкие крылья и душу. Он и не предполагал, что сохранил в памяти образ странных мелких летучих созданий, пока не увидел розово-зеленые прозрачные крылья Флоры. Такие… как она сама.
Светлая фея никогда не станет раздражаться на нуждающегося в помощи беднягу. Но быть им на редкость неприятно. Просто отвратительно. Как и внезапно всплывающие в памяти, чтобы вновь ускользнуть на половине, странные словечки. Надо бы разобраться, что они значат, и побыстрее. И с остальными умениями жителей Магикса.
Как бляд… гадские смартфоны. Чтобы они сгорели вместе с проклятым Магиксом — будет исключительно к лучшему. Было бы, как он долгое время считал. Еще не зная, что это за… смартфоны. Во времена, когда Прародительницы еще не сидели в Обсидиане, их не было, к счастью. И жалко, что идеал недостижим — без Прародительниц Ведьм и смартфонов Магикс стал бы гораздо приятнее.
Да и сейчас толком не понял. Наполнять их смартфоны энергией проще некуда, и никакие… хлипкие зарядники с тонкими противно путающимися проводами не нужны. Ему. В самый первый раз, безмерно удививший и обрадовавший Флору, ее гаджет зарядился в его руке совершенно случайно. Он даже и не думал о таком эффекте, и тогда смартфон сумел его порадовать, но в остальном…
Гадкое устройство слишком быстро блокировалось, дразня мертвой чернотой экрана, включало не то, что нужно, и не реагировало на прикосновения. Точно такие, как показала Флора — и что ему не нравится? Смартфон в украшенном звездами и яркими цветами чехле мгновенно оживал, оказавшись в тонких пальцах феи. И издевательски подмигивал усеянным мелкими значками приложений экраном. Еще бы, он его прекрасно понимает и с удовольствием… поменялся бы с гаджетом местами, только не в теле обидно мелкой слабой ведьмочки. Даже не врезать как и куда следует — некоторым отвратительным нахальным эльфам.
