Забравшихся в самые невозможные места рук… прямо на улице, где никому нет до них дела. Магам проще, почти во всем. И понятно, куда… точнее, зачем. Он хочет познакомить ее со своим другом, как положено в конце хорошего свидания. Они уже знакомы, вообще-то… но, может, за три тысячи лет что-то изменилось. И она тоже ужасно хочет ласки и близости, всего… только немного боится. Все еще, очень глупо. Только…
— Ты же этого хочешь… или нет?
— Поцелуй меня, я… еще ни разу не пробовала.
Она должна поцеловаться хотя бы один раз, по-настоящему. И чтобы наполняющая все внутри теплом близость продолжилась, и не прекращалась.
— Ни разу… а как же? — Саладин усмехнулся одними губами, затуманенные желанием пойти уже трахаться глаза не смеялись. И положил руку ей на живот, перестав развязывать шнуровку на груди. Как же ей… это приятно. Приятнее секса, или она просто пока не пробовала, хорошего?
— Так вышло. — Миели смущено закрыла глаза за миг до много раз прокрученной в воображении встречи губ. Не только с Саладином. Она думала об этом… в общем, уже очень давно. Пыталась представить, как, но не пробовала. — Отец моих детей меня не целовал… еще.
А теперь целовал. Босс сделал это… идеально, как она всегда хотела. И чувствовала, что должно быть именно так — нежно и долго. Успешно скрыл желание пойти скорее трахаться, или ему тоже понравилось. На самом деле. Захватить ее губы своими, проникая в послушно приоткрытый рот, и незаметно спуститься ниже, к шее и подбородку. И еще ниже… так, что она уже не понимала, что происходит, сходя с ума от невозможный ощущений.
— Оу, ну мы же не здесь?..
Хотя она уже не против, даже этого. И защитные заклинания всегда помогут. Но все равно оно как-то… На улице у стены — как они здесь оказались? — слишком неромантично.
— Ладно, тут лучше?
Саладин неохотно оторвался от… того, до чего мечтал добраться, его вариант перепихнуться у стеночки устраивал полностью. И ее располневшая грудь действовала, как наркотик. Но спорить не стал и не глядя заплатил золотую монету. За вход в импровизированную палатку из плотной темной ткани. Она приняла стоящие у края площади шатры за уборные, но все оказалось интереснее. За полмеджикпоинта — Саладин дал в несколько раз больше к превеликой радости сторожа — можно уединиться с девушкой и предаться любви на почти настоящей кровати. Слишком низкой, но мягкой и удобной.
— А наши дети не против, что мы… — Миели опять задала глупый вопрос от смущения. Знает она все о сексе во время беременности, в интернете прочитала. Что если нет осложнений и угрозы выкидыша, то можно. И что нерожденным детям хорошо, когда хорошо их матери, босс прав. Никакой магии, просто гормоны. — Тут так темно…
— Кто? Хочешь свет? Пожалуйста!
Миели залилась краской от увиденного, но жмуриться и отворачиваться не стала. Чтобы не показаться глупой маленькой девочкой. Памагити, не хотела она никакого света, просто ляпнула первое попавшееся.
<center>***</center>
— Спать здесь в три раза дороже. Я могу заплатить, но лучше вернуться. Малыш давно один — ты же сама о нем беспокоилась.
Кто? Миели недовольно поморщилась, не желая выпускать удобную подушку… Или нет. Того, на ком безмятежно заснула. Помнит она все, только с радостью полежала бы еще, согреваясь в объятиях. На этот раз все было очень круто, и не только. Жаль, что нельзя остаться навсегда здесь и так. Не получится. Хотя свет Саладин так и не убрал, он все-таки противный. Прекрасно понял, чего она хочет, но не просит, чтобы не выглядеть дурой. И оставил все как есть. Но сотворенный шефом отвратительно яркий светильник быстро перестал мешать, пофиг стало.
Малыш! Как она могла о нем забыть!
— Тихо, с ним все нормально. Я слежу за временем.
Саладин успел одеться (к счастью, а то она опять покраснеет, как… просто фигня какая-то), заметно протрезветь и выглядел небрежно уверенным в своих словах, как на лекции. Только не похоже, что он за чем-то следил, еще недавно. Кроме концентрации алкоголя в крови, чтобы не упала. И что не надо предохраняться, раз она уже беременна, порадовался. Очень смешно, с кровати упасть можно.
Но сама она больше не стесняется ходить голой, значит и к остальному привыкнет. Саладин подозрительно умело помог зашнуровать платье — она провозилась бы долго, и не дав оглядеться, потянул за собой в темноту портала.
— Ой, а где?..
Миели растеряно оглянулась, стараясь привыкнуть к темноте. Разглядеть корзинку с малышом удалось не сразу. На полу… она не там должна стоять. Или это глюки, после всего? Ощущение времени тоже пропало. Она думала, что давно утро, и…
— Еще только ночь, не бойся. Ты что здесь делаешь?
Кто? Миели замерла с приоткрытым ртом, инстинктивно ухватившись за плечо Саладина. Мучительно знакомая девушка появилась на кровати, разогнав темноту мерцающим густо-фиолетовым светом. Сбросила пелену защитного заклинания, как она сразу не почувствовала? Молодая ведьма в фиолетово-черном длинном платье сидела, как у себя дома, закинув ногу на ногу и удобно прислонившись к стене. И, приспустив и без того сильно декольтированный наряд, кормила мирно спящего младенца.
Так всегда — дерьмо случается в самый неподходящий и неожиданный момент. Как нож в спину, когда расслабился, успокоился и ждешь… Ничего не ждешь, кроме будничной рутины. Она успела привыкнуть к убежищу Саладина, как к дому, куда можно вернуться и лечь спать. Не совсем буднично, но… она бы потеснее к нему прижалась и досмотрела прерванные сны. Почти как дома — мамины растения окружают их коттедж сплошной стеной, заглядывая в окна. Древняя Линфея удивила только сначала, и уже понемногу начала радовать привычным и милым сердцу. Просто она не сразу заметила. Головокружительно свежим воздухом, по особенному пахнущим всем и сразу — цветущим и плодоносящим, и просто зеленью. Как может быть только в Королевстве природы, и рядом с мамой.
И здесь, за три тысячи лет до всего. Особенно когда любимый директор вернулся, наконец-то. Подарил сумасшедший вечер вне времени и пространства, поцеловал в губы под звездным небом древнего Магикса. В день, который давно прошел, и не должен был случиться. Для них. Но она его забрала, как выпавшую из автомата с газировкой вторую банку. Нет, лучше — банку еще можно вернуть назад, передумав жульничать. А то, что было здесь, и сегодня — ее навсегда. Оформить возврат невозможно.
Она и не собиралась. Хотелось еще, или просто немного отдохнуть, а не вот это вот все. Такого точно не должно быть, ну что за? Что-то разочаровывающе холодное и противное сжало сердце, заставив померкнуть секунду назад радостный мир. Как… вечеринка, которую ждала, предвкушала и готовилась. А ее не будет. Хуже. В карцер вместо вечеринки. Все-таки Саладин противный до невозможности, интернет наказанным отрубать и отбирать гаджеты… что он вообще такое?
<i>Мои маскирующие и защитные чары еще никто не обходил.</i>
Это правда, их босс нереально крутой. Не обходил, кроме тех, кому он сам разрешил доступ. Через фирменные охранные чары, и в сердце. То есть наоборот. Ей, этой ведьме, она особенная. Молодую директрису Облачной башни не узнать невозможно. В любой темноте. Она скосплеила Гриффин удачнее некуда, больше чем на пятерку. Густые фиолетово-черные волосы, тонковатые, но более пухлые, чем в поздние времена, губы, пронзительные желто-карие глаза в тени длинных ресниц. Легкий румянец на бледной, еще не мертвенно-желтоватой коже и точено стройную фигуру. Словно директриса затянула корсет на максимум, хотя мягкая ткань свободно облегает формы, не сдавливая шнуровкой. Так похудеть сразу после родов — везде, кроме соблазнительно набухшей молоком груди — может только истинная ведьма.
— Ты что здесь делаешь?
«Кормлю ребенка, не видишь, что ли?» Гриффин пропустила вопрос мимо ушей, словно заниматься этим в доме бывшего парня самое естественное, что может быть. А он спросил глупость для галочки. Чтобы разговор завязать, нафиг ненужный. Или среагировала на внезапно шагнувших из портала раньше, чем успела услышать.
Ветвистая молния, в тон убранным в готичный хвост волосам, сорвалась с ладони, озарив темноту пронзительно-фиолетовой вспышкой. Ударившей по заслонившему ее собой Саладину. Босс сделал это инстинктивно, не успев вовремя применить защитное заклинание — иначе не пропустил бы отшвырнувший его к стене удар. Да как она… Миели онемела от перебившего испуг и огорчение негодования. Желания навалять этой ведьме. Что она себе позволяет в чужом доме, офигела, коза? Ей вообще тут не рады… или да? К сожалению.
— Пустяки, не волнуйся. — Босс поморщился больше от раздражения, чем от боли, потирая наливающийся синевой фингал. И умудрился перехватить ее руку, не дав ударить в ответ. Хотя приложился жестко… всем сразу. Вот теперь и поспорь с ним, что «все беды из-за баб» — неправда. — Что ты делаешь, она же беременна! И не из нашего мира… я тебе потом расскажу.
<i>Это не то, что ты подумала. И нехорошо обижать гостей.</i>
Он как будто извиняется перед наглой сучкой, несмотря на измену и это все дерьмо. И рад ее видеть… в глаза, и на бесстыдно открытую грудь пялится. Едва успев по башке отхватить. Таким взглядом, что хочется плакать, и что-нибудь поджечь… все его барахло к херам. Ну что за?
<i>То есть вы не трахались? Девку ты успел обрюхатить, или кто-то раньше постарался?</i>
<s>Опять.</s> Этого Гриффин не сказала и не подумала в открытую — вспоминать собственные проделки слишком даже для нее, — но непрозвучавшая издевка почувствовалась явственнее некуда. Или он не бывший, а самый что ни на есть настоящий? Просто ей хочется так думать. А Саладин хотел бы вернуть все назад и простить изменщицу. Потому что любит ее, проклятую. Сам признался — в пьяном бреду, в котором потрахался с ней в первый раз. Шеф вкрашился в свою грымзу, и его так и не отпустило. Непонятно за что.
А как же она? Глупо и кринжово ревновать и расстраиваться. Когда все будущее может пойти не по тому месту, если уже не пошло. Не должна была Гриффин сына себе забирать, Саладин в будущем не такое планировал. Хотя хрен его знает. Она уже с ума сходит и не понимает, что по плану, а что нет. И заставить себя не ревновать и не расстраиваться тоже не может.
<i>Я ей все объясню, успокойся.</i>
— Здравствуйте, мадам! — чувствуя себя невыносимо глупо и обидно, пробормотала Миели. И, не придумав ничего лучшего, поклонилась, как положено по правилам. Машинально, оно само — директору магической школы положено кланяться. Дань уважения, хотя позднюю версию Гриффин она вживую не видела. Но по написанным ею книгам училась, и вообще…
— Не знала, что у тебя гости. — Гриффин пренебрежительно фыркнула, проигнорировав приветствие. Совершенно незаслуженное, пока. Она еще никого ничему не научила, учебников не писала, и не директриса. Почти ее ровесница, можно без «мадам» и прочей субординации. Только характер мерзкий, и нос слишком длинный. Саладин запал на стервозную ведьму, потому что рос с такими, и Лилис стала кем-то вроде мамочки? Раз спасла пацана от сестер, учила и даже как-то заботилась. Без побоев и ругани, такое не в ее характере. Это Белладонна постоянно обзывалась, норовила дать затрещину и пнуть острым каблуком, дай ей волю. — Извини.
«Вдруг из колледжа за тобой пришли, спросить за все хорошее. Или дело о подделке монет раскрыли». А она просто хотела помочь, вот и поспешила с боевым заклинанием. Неясно было, кто пожаловал — босс мысли скрывает по давней отвратительной привычке, а девка какая-то левая. Да, как же, такую лапшу только совсем дурачкам вешать. Поняла Гриффин все прекрасно, и шарахнуть об стену якобы случайно хотела именно ее. Пустячок, но приятно. Никакой ошибки. Чтобы не лезла к парню, который самой еще нужен.
— Ну зачем ты так? — Саладин поморщился еще сильнее, уже не от боли в затылке. Лечебное заклинание быстро сделало свое дело. — Ребенка напугала. Кстати, могла бы спасибо сказать… моей ученице. А не драться.
— Кому? И чему ты ее учил?
Гриффин отвлеклась на раскапризничавшегося малыша, не договорив ожидаемую гадость… правду. На что еще можно намекать с такой противной улыбочкой? Будущая директриса почувствовала ее беременность или просто увидела? Миели с запоздалым смущением — и просто на всякий случай — прикрыла живот ладонью. Так еще хуже — да, осталось табличку на шею повесить, — но спокойнее. Пусть ей больше ничто не угрожает… кажется. Будущая директриса непостижимым образом изменилась в лице, укачивая киндера, даже начала бормотать сюсюкающе-ласковые глупости, бережно прижимая к себе маленькое тельце. Словно не она сделала с бедным малышом ужасные вещи. И… ее маленький Мэлько легко успокоился у материнской груди, перестав истошно плакать. Она привыкла звать его так и считать своим приемышем. Поэтому рада за него, но и… Грустно, что мальчика заберут. Или нет?
— Магии и много чему еще. Аэродинамике. — Шеф без ошибки повторил пока незнакомое слово. Учебник по аэродинамике он написал намного позже. Со зла, не иначе, или с похмелья. Самая отстойная книга Магикса, по мнению осиливших ее в ночь перед экзаменом. — И у меня же не будет детей. Ты сама предсказала, помнишь? А лучше тебя никто не читает по звездам. Так что заканчивай, отстань от девушки.
— Прогноз может меняться. И я не совсем это…
<i>Имела в виду, но хватит о ерунде. </i>
— Она здесь из-за меня, и давай поговорим, спокойно.
Да что ж они себя ведут, словно она мебель какая-то, или того хуже. Обсуждают ее, будто ее здесь нет, или не доросла с Великими Магами беседовать. Может, ей тогда вообще уйти прогуляться? От идиотского и невыполнимого желания бежать все равно куда, только подальше, потемнело в глазах. Глупо, и так нельзя, и куда она денется с подводной лодки? Обидно чувствовать себя малолетней недоучкой рядом с сильнейшей после Прародительниц ведьмой. Ее темным чарам никто не учил, все сама. И это не самое невыносимое — мелочь по сравнению с остальным.
— Я поговорить заходила, а не жить тут с тобой, не бойся.
<i>Тесно, и компания такая себе.</i>
«Не радуйся». По смыслу подходит больше, и к невыносимо уверенному тону. И все, что было нужно, уже нашла, спасибо. Гриффин пренебрежительно фыркнула и поднялась на ноги, в один миг материализовавшись в дальнем углу у входа. Крепко прижимая к себе посапывающего у груди ребенка. Миели выдохнула, подавив желание подойти попрощаться с приемышем. Бедняжка больше не будет… спать рядом с ней, такой маленький и тепленький? А мама не обидит его? Нет, и другим не даст — если так рада потискать малыша, что сияет изнутри. И подобрела — почти ничего плохого не сделала. Кроме мелких пакостей — Гриффин способна на гораздо большее.
<center>***</center>
<i>Я поговорю с ней, и все объясню. Она еще скажет нам спасибо.</i>
И не расстраивайся. Как-будто она из-за несказанного «спасибо» расстраивается, не больно-то и хотелось. И заодно повидается с бывшей наедине, иначе не был бы таким радостным. Не помчался за любимкой неприлично быстро — оттого, что он на час, или пару дней попозже с ней поговорит, мир не рухнет, нечего тут. Миели демонстративно обиженно промолчала, когда босс засобирался вслед за Гриффин.
— Ты же этого хочешь… или нет?
— Поцелуй меня, я… еще ни разу не пробовала.
Она должна поцеловаться хотя бы один раз, по-настоящему. И чтобы наполняющая все внутри теплом близость продолжилась, и не прекращалась.
— Ни разу… а как же? — Саладин усмехнулся одними губами, затуманенные желанием пойти уже трахаться глаза не смеялись. И положил руку ей на живот, перестав развязывать шнуровку на груди. Как же ей… это приятно. Приятнее секса, или она просто пока не пробовала, хорошего?
— Так вышло. — Миели смущено закрыла глаза за миг до много раз прокрученной в воображении встречи губ. Не только с Саладином. Она думала об этом… в общем, уже очень давно. Пыталась представить, как, но не пробовала. — Отец моих детей меня не целовал… еще.
А теперь целовал. Босс сделал это… идеально, как она всегда хотела. И чувствовала, что должно быть именно так — нежно и долго. Успешно скрыл желание пойти скорее трахаться, или ему тоже понравилось. На самом деле. Захватить ее губы своими, проникая в послушно приоткрытый рот, и незаметно спуститься ниже, к шее и подбородку. И еще ниже… так, что она уже не понимала, что происходит, сходя с ума от невозможный ощущений.
— Оу, ну мы же не здесь?..
Хотя она уже не против, даже этого. И защитные заклинания всегда помогут. Но все равно оно как-то… На улице у стены — как они здесь оказались? — слишком неромантично.
— Ладно, тут лучше?
Саладин неохотно оторвался от… того, до чего мечтал добраться, его вариант перепихнуться у стеночки устраивал полностью. И ее располневшая грудь действовала, как наркотик. Но спорить не стал и не глядя заплатил золотую монету. За вход в импровизированную палатку из плотной темной ткани. Она приняла стоящие у края площади шатры за уборные, но все оказалось интереснее. За полмеджикпоинта — Саладин дал в несколько раз больше к превеликой радости сторожа — можно уединиться с девушкой и предаться любви на почти настоящей кровати. Слишком низкой, но мягкой и удобной.
— А наши дети не против, что мы… — Миели опять задала глупый вопрос от смущения. Знает она все о сексе во время беременности, в интернете прочитала. Что если нет осложнений и угрозы выкидыша, то можно. И что нерожденным детям хорошо, когда хорошо их матери, босс прав. Никакой магии, просто гормоны. — Тут так темно…
— Кто? Хочешь свет? Пожалуйста!
Миели залилась краской от увиденного, но жмуриться и отворачиваться не стала. Чтобы не показаться глупой маленькой девочкой. Памагити, не хотела она никакого света, просто ляпнула первое попавшееся.
<center>***</center>
— Спать здесь в три раза дороже. Я могу заплатить, но лучше вернуться. Малыш давно один — ты же сама о нем беспокоилась.
Кто? Миели недовольно поморщилась, не желая выпускать удобную подушку… Или нет. Того, на ком безмятежно заснула. Помнит она все, только с радостью полежала бы еще, согреваясь в объятиях. На этот раз все было очень круто, и не только. Жаль, что нельзя остаться навсегда здесь и так. Не получится. Хотя свет Саладин так и не убрал, он все-таки противный. Прекрасно понял, чего она хочет, но не просит, чтобы не выглядеть дурой. И оставил все как есть. Но сотворенный шефом отвратительно яркий светильник быстро перестал мешать, пофиг стало.
Малыш! Как она могла о нем забыть!
— Тихо, с ним все нормально. Я слежу за временем.
Саладин успел одеться (к счастью, а то она опять покраснеет, как… просто фигня какая-то), заметно протрезветь и выглядел небрежно уверенным в своих словах, как на лекции. Только не похоже, что он за чем-то следил, еще недавно. Кроме концентрации алкоголя в крови, чтобы не упала. И что не надо предохраняться, раз она уже беременна, порадовался. Очень смешно, с кровати упасть можно.
Но сама она больше не стесняется ходить голой, значит и к остальному привыкнет. Саладин подозрительно умело помог зашнуровать платье — она провозилась бы долго, и не дав оглядеться, потянул за собой в темноту портала.
— Ой, а где?..
Миели растеряно оглянулась, стараясь привыкнуть к темноте. Разглядеть корзинку с малышом удалось не сразу. На полу… она не там должна стоять. Или это глюки, после всего? Ощущение времени тоже пропало. Она думала, что давно утро, и…
— Еще только ночь, не бойся. Ты что здесь делаешь?
Кто? Миели замерла с приоткрытым ртом, инстинктивно ухватившись за плечо Саладина. Мучительно знакомая девушка появилась на кровати, разогнав темноту мерцающим густо-фиолетовым светом. Сбросила пелену защитного заклинания, как она сразу не почувствовала? Молодая ведьма в фиолетово-черном длинном платье сидела, как у себя дома, закинув ногу на ногу и удобно прислонившись к стене. И, приспустив и без того сильно декольтированный наряд, кормила мирно спящего младенца.
Глава 75
Так всегда — дерьмо случается в самый неподходящий и неожиданный момент. Как нож в спину, когда расслабился, успокоился и ждешь… Ничего не ждешь, кроме будничной рутины. Она успела привыкнуть к убежищу Саладина, как к дому, куда можно вернуться и лечь спать. Не совсем буднично, но… она бы потеснее к нему прижалась и досмотрела прерванные сны. Почти как дома — мамины растения окружают их коттедж сплошной стеной, заглядывая в окна. Древняя Линфея удивила только сначала, и уже понемногу начала радовать привычным и милым сердцу. Просто она не сразу заметила. Головокружительно свежим воздухом, по особенному пахнущим всем и сразу — цветущим и плодоносящим, и просто зеленью. Как может быть только в Королевстве природы, и рядом с мамой.
И здесь, за три тысячи лет до всего. Особенно когда любимый директор вернулся, наконец-то. Подарил сумасшедший вечер вне времени и пространства, поцеловал в губы под звездным небом древнего Магикса. В день, который давно прошел, и не должен был случиться. Для них. Но она его забрала, как выпавшую из автомата с газировкой вторую банку. Нет, лучше — банку еще можно вернуть назад, передумав жульничать. А то, что было здесь, и сегодня — ее навсегда. Оформить возврат невозможно.
Она и не собиралась. Хотелось еще, или просто немного отдохнуть, а не вот это вот все. Такого точно не должно быть, ну что за? Что-то разочаровывающе холодное и противное сжало сердце, заставив померкнуть секунду назад радостный мир. Как… вечеринка, которую ждала, предвкушала и готовилась. А ее не будет. Хуже. В карцер вместо вечеринки. Все-таки Саладин противный до невозможности, интернет наказанным отрубать и отбирать гаджеты… что он вообще такое?
<i>Мои маскирующие и защитные чары еще никто не обходил.</i>
Это правда, их босс нереально крутой. Не обходил, кроме тех, кому он сам разрешил доступ. Через фирменные охранные чары, и в сердце. То есть наоборот. Ей, этой ведьме, она особенная. Молодую директрису Облачной башни не узнать невозможно. В любой темноте. Она скосплеила Гриффин удачнее некуда, больше чем на пятерку. Густые фиолетово-черные волосы, тонковатые, но более пухлые, чем в поздние времена, губы, пронзительные желто-карие глаза в тени длинных ресниц. Легкий румянец на бледной, еще не мертвенно-желтоватой коже и точено стройную фигуру. Словно директриса затянула корсет на максимум, хотя мягкая ткань свободно облегает формы, не сдавливая шнуровкой. Так похудеть сразу после родов — везде, кроме соблазнительно набухшей молоком груди — может только истинная ведьма.
— Ты что здесь делаешь?
«Кормлю ребенка, не видишь, что ли?» Гриффин пропустила вопрос мимо ушей, словно заниматься этим в доме бывшего парня самое естественное, что может быть. А он спросил глупость для галочки. Чтобы разговор завязать, нафиг ненужный. Или среагировала на внезапно шагнувших из портала раньше, чем успела услышать.
Ветвистая молния, в тон убранным в готичный хвост волосам, сорвалась с ладони, озарив темноту пронзительно-фиолетовой вспышкой. Ударившей по заслонившему ее собой Саладину. Босс сделал это инстинктивно, не успев вовремя применить защитное заклинание — иначе не пропустил бы отшвырнувший его к стене удар. Да как она… Миели онемела от перебившего испуг и огорчение негодования. Желания навалять этой ведьме. Что она себе позволяет в чужом доме, офигела, коза? Ей вообще тут не рады… или да? К сожалению.
— Пустяки, не волнуйся. — Босс поморщился больше от раздражения, чем от боли, потирая наливающийся синевой фингал. И умудрился перехватить ее руку, не дав ударить в ответ. Хотя приложился жестко… всем сразу. Вот теперь и поспорь с ним, что «все беды из-за баб» — неправда. — Что ты делаешь, она же беременна! И не из нашего мира… я тебе потом расскажу.
<i>Это не то, что ты подумала. И нехорошо обижать гостей.</i>
Он как будто извиняется перед наглой сучкой, несмотря на измену и это все дерьмо. И рад ее видеть… в глаза, и на бесстыдно открытую грудь пялится. Едва успев по башке отхватить. Таким взглядом, что хочется плакать, и что-нибудь поджечь… все его барахло к херам. Ну что за?
<i>То есть вы не трахались? Девку ты успел обрюхатить, или кто-то раньше постарался?</i>
<s>Опять.</s> Этого Гриффин не сказала и не подумала в открытую — вспоминать собственные проделки слишком даже для нее, — но непрозвучавшая издевка почувствовалась явственнее некуда. Или он не бывший, а самый что ни на есть настоящий? Просто ей хочется так думать. А Саладин хотел бы вернуть все назад и простить изменщицу. Потому что любит ее, проклятую. Сам признался — в пьяном бреду, в котором потрахался с ней в первый раз. Шеф вкрашился в свою грымзу, и его так и не отпустило. Непонятно за что.
А как же она? Глупо и кринжово ревновать и расстраиваться. Когда все будущее может пойти не по тому месту, если уже не пошло. Не должна была Гриффин сына себе забирать, Саладин в будущем не такое планировал. Хотя хрен его знает. Она уже с ума сходит и не понимает, что по плану, а что нет. И заставить себя не ревновать и не расстраиваться тоже не может.
<i>Я ей все объясню, успокойся.</i>
— Здравствуйте, мадам! — чувствуя себя невыносимо глупо и обидно, пробормотала Миели. И, не придумав ничего лучшего, поклонилась, как положено по правилам. Машинально, оно само — директору магической школы положено кланяться. Дань уважения, хотя позднюю версию Гриффин она вживую не видела. Но по написанным ею книгам училась, и вообще…
— Не знала, что у тебя гости. — Гриффин пренебрежительно фыркнула, проигнорировав приветствие. Совершенно незаслуженное, пока. Она еще никого ничему не научила, учебников не писала, и не директриса. Почти ее ровесница, можно без «мадам» и прочей субординации. Только характер мерзкий, и нос слишком длинный. Саладин запал на стервозную ведьму, потому что рос с такими, и Лилис стала кем-то вроде мамочки? Раз спасла пацана от сестер, учила и даже как-то заботилась. Без побоев и ругани, такое не в ее характере. Это Белладонна постоянно обзывалась, норовила дать затрещину и пнуть острым каблуком, дай ей волю. — Извини.
«Вдруг из колледжа за тобой пришли, спросить за все хорошее. Или дело о подделке монет раскрыли». А она просто хотела помочь, вот и поспешила с боевым заклинанием. Неясно было, кто пожаловал — босс мысли скрывает по давней отвратительной привычке, а девка какая-то левая. Да, как же, такую лапшу только совсем дурачкам вешать. Поняла Гриффин все прекрасно, и шарахнуть об стену якобы случайно хотела именно ее. Пустячок, но приятно. Никакой ошибки. Чтобы не лезла к парню, который самой еще нужен.
— Ну зачем ты так? — Саладин поморщился еще сильнее, уже не от боли в затылке. Лечебное заклинание быстро сделало свое дело. — Ребенка напугала. Кстати, могла бы спасибо сказать… моей ученице. А не драться.
— Кому? И чему ты ее учил?
Гриффин отвлеклась на раскапризничавшегося малыша, не договорив ожидаемую гадость… правду. На что еще можно намекать с такой противной улыбочкой? Будущая директриса почувствовала ее беременность или просто увидела? Миели с запоздалым смущением — и просто на всякий случай — прикрыла живот ладонью. Так еще хуже — да, осталось табличку на шею повесить, — но спокойнее. Пусть ей больше ничто не угрожает… кажется. Будущая директриса непостижимым образом изменилась в лице, укачивая киндера, даже начала бормотать сюсюкающе-ласковые глупости, бережно прижимая к себе маленькое тельце. Словно не она сделала с бедным малышом ужасные вещи. И… ее маленький Мэлько легко успокоился у материнской груди, перестав истошно плакать. Она привыкла звать его так и считать своим приемышем. Поэтому рада за него, но и… Грустно, что мальчика заберут. Или нет?
— Магии и много чему еще. Аэродинамике. — Шеф без ошибки повторил пока незнакомое слово. Учебник по аэродинамике он написал намного позже. Со зла, не иначе, или с похмелья. Самая отстойная книга Магикса, по мнению осиливших ее в ночь перед экзаменом. — И у меня же не будет детей. Ты сама предсказала, помнишь? А лучше тебя никто не читает по звездам. Так что заканчивай, отстань от девушки.
— Прогноз может меняться. И я не совсем это…
<i>Имела в виду, но хватит о ерунде. </i>
— Она здесь из-за меня, и давай поговорим, спокойно.
Да что ж они себя ведут, словно она мебель какая-то, или того хуже. Обсуждают ее, будто ее здесь нет, или не доросла с Великими Магами беседовать. Может, ей тогда вообще уйти прогуляться? От идиотского и невыполнимого желания бежать все равно куда, только подальше, потемнело в глазах. Глупо, и так нельзя, и куда она денется с подводной лодки? Обидно чувствовать себя малолетней недоучкой рядом с сильнейшей после Прародительниц ведьмой. Ее темным чарам никто не учил, все сама. И это не самое невыносимое — мелочь по сравнению с остальным.
— Я поговорить заходила, а не жить тут с тобой, не бойся.
<i>Тесно, и компания такая себе.</i>
«Не радуйся». По смыслу подходит больше, и к невыносимо уверенному тону. И все, что было нужно, уже нашла, спасибо. Гриффин пренебрежительно фыркнула и поднялась на ноги, в один миг материализовавшись в дальнем углу у входа. Крепко прижимая к себе посапывающего у груди ребенка. Миели выдохнула, подавив желание подойти попрощаться с приемышем. Бедняжка больше не будет… спать рядом с ней, такой маленький и тепленький? А мама не обидит его? Нет, и другим не даст — если так рада потискать малыша, что сияет изнутри. И подобрела — почти ничего плохого не сделала. Кроме мелких пакостей — Гриффин способна на гораздо большее.
<center>***</center>
<i>Я поговорю с ней, и все объясню. Она еще скажет нам спасибо.</i>
И не расстраивайся. Как-будто она из-за несказанного «спасибо» расстраивается, не больно-то и хотелось. И заодно повидается с бывшей наедине, иначе не был бы таким радостным. Не помчался за любимкой неприлично быстро — оттого, что он на час, или пару дней попозже с ней поговорит, мир не рухнет, нечего тут. Миели демонстративно обиженно промолчала, когда босс засобирался вслед за Гриффин.
