Вот это завернул! Я уважительно покивал головой. Все-таки совсем не зря брат столько учился -- может, и мне не стоило занятия прогуливать, тоже бы так говорить красиво сейчас умел?
Я представил брату императора, не забывая наблюдать за мимикой Чара.
-- Оррен, -- перестав коситься на Рика, он повернулся ко мне. -- Кажется, ты сказал, что есть два аргумента? Не осмеливаюсь представить масштаб второго, если это всего лишь первый.
-- Все верно, -- согласился я. -- Неужели ты думаешь, что мы бы приняли вас, не располагай достаточным количеством убедительной информации...
-- Не настолько она убедительна, -- возразил седой советник, всего на мгновение опережая гневную тираду офицера. -- Всем известны случаи, когда наместники шли против создательницы, предавая тем самым свою кровь. Здесь и сейчас нам представлен лишь еще один пример искусной лжи вашей Алив, а вовсе не неправильная трактовка воли Хель.
Речь его звучала ровно и выдержанно, словно он заранее подготовил ее, предвидя подобное развитие событий. Низкий голос и монотонный ритм позволили Чару вернуть себе уверенность. Действительно, в истории не раз наместники устраивали такое, что потом всем миром разгребали, не зная, кого проклинать, -- то ли Хель, то ли Алив, то ли человеческое любопытство и жажду найти приключений на свой зад.
-- Что ж, хорошо, -- я сделал вид, что разочарован провалом. -- Скажите, а кто в таком случае не может пойти против воли вашей, -- на это слово я сделал особое ударение, -- создательницы?
Ощущая подвох, но не зная, в чем он выразится, Чар осторожно ответил:
-- Лишь истинный слуга, отмеченный силой и любовью Хель, никогда не пойдет против ее воли. Она выбирает самых достойнейших людей, наделяя правом карать и миловать -- нести в земли, полные ереси, сумрака заблуждений и душевной слепоты, истинное знание. Но вы убиваете посланников, боясь прозреть.
Он привел дословную цитату из книги "Создания" -- эольского варианта лирийского сборника, в каковой были заключены всевозможные хвалы Алив и основы мироздания, на которых творилась наша реальность, только уже записанная со слов Хель.
Да... точно зря уроки прогуливал...
-- Ну что ж, господа, в таком случае позвольте вам представить слугу Хель, отмеченного ею...
Вот теперь уже мне пришлось выдерживать паузу, нужную для расшатывания нервов уважаемых парламентёров.
-- И где он? -- нетерпеливо спросил парень, вытягивая шею в сторону дверей, словно думал, что сейчас в них введут закованного в цепи, ободранного и искалеченного узника.
Медленно расстегнул дар, с наслаждением наблюдая, как вытягиваются лица императора и его советников, стоило тем только заметить мой изменившийся взгляд.
-- Отмеченный слуга -- я...
Жить нужно так, чтобы хотелось повторить.
NN
Юльтиниэль не спалось.
Она замерла на неудобном тюфяке, боясь пошевелиться, -- уж слишком он громко шуршал при малейшей попытке сменить позу. Из окна, рядом с которым и устроилась полуэльфийка, тянуло ночной прохладой, а тонкое покрывало совсем не согревало. Пришлось свернуться, поджав под себя ноги, и прогнать мысли о том, что даже она, несмотря на все свои таланты, способности и претензии, может заболеть простудой и получить насморк.
Юля уже собиралась немного поколдовать, чтобы стало теплее, как вспомнила, что так и не проверила Таллиэля на наличие магических способностей. Пока он единственный оставался тёмной лошадкой (хоть и весьма симпатичной) в небольшой компании охотников на нечисть: Рит не мог ощутить чужую магию, как ни хотел (особенно, если колдовала Юля), Альга не обладала никакими способностями, а вот эльф являлся загадкой, которую Юльтиниэль забыла отгадать. Слишком уж все быстро происходило, и мысли в голове не успевали оформляться, тут же сменяясь новыми тревогами.
Так что колдовать девушка не решалась. Просто лежала, стараясь унять неприятную дрожь от назойливого сквозняка, и вглядывалась в сходящиеся под углом доски, выполняющие функцию как стен чердака, так и его крыши, а еще прислушивалась к ровному дыханию своих спутников. Юльтиниэль пыталась понять, кто из них спит, а кто еще не успел уйти в обитель Кира. Ей хотелось позвать Альгу, попытаться узнать эту новую воровку -- молодую, счастливую девчонку, еще не пережившую многих своих друзей, неожиданное вдовство и долгие года одиночества, когда все дни делились на ожидание новых заказов и выполнение поступивших.
Но Юльтиниэль все тянула паузу, не желая привлекать внимание Рита или Талли.
И она дождалась. Только совсем не того, чего хотела. Со стороны угла, в котором расположилась воровка, раздалось недовольное шуршание и тихий голос. Обращалась Альга вовсе не к Юльтиниэль, как надеялась полуэльфийка.
-- Эй, Оррен, ты спишь? -- позвала девушка.
-- Уснешь на такой "перине", как же, -- незамедлительно откликнулся Рит все тем же мерзким тоном, за который его хотелось сильно ударить. -- Интересно, а как нашему остроухому другу понравился такой "уют"?
-- Не больше, чем тебе, мой заносчивый приятель, -- насмешливо отозвался эльф. -- Мог бы напрямую спросить. Я вроде не превращался в предмет мебели.
-- А вдруг бы ты уже уснуть успел?
-- Интересно, как?! Да на них пытки проводить можно! -- в сердцах воскликнул Талли, но тут же понизил голос. -- Пять минут -- и пленник выложит все: и планы противника, и свои прегрешения, вплоть до драки в пятилетнем возрасте с соседским мальчишкой, и даже сочинит то, что не знает.
-- Но твоя соотечественница как-то ведь уснула, -- флегматично заметил Рит в ответ на гневную тираду друга.
-- Княжна? -- удивился Талли, словно на чердаке находилась еще одна светлая эльфийка.
-- Рэль? -- тихо позвала ее Альга, но Юльтиниэль продолжила молчать, не спеша откликаться.
-- Ну-ну, -- протянул Рит. -- А я всегда считал, что эльфийки -- изнеженные создания.
-- Она просто устала, -- вступился за девушку Таллиэль. -- Столько всего за один день случилось! Если учесть, что она, кроме дворца князя, ничего не видела, странно, как она смогла продержаться так долго!
-- А действительно странно... -- задумчиво бросила Альга.
Юльтиниэль мысленно дала себе сильного пинка за то, что не подумала об этом раньше. Проколоться на такой глупости! Обидно, Хель забери, не учесть проницательность воровки. Ведь до этого полуэльфийка считала себя если не гениальной, то очень талантливой актрисой: всегда умела хорошо импровизировать и продумывать планы на несколько ходов вперед... Хотя нет, импровизировать все-таки больше.
Какое удовольствие -- выполнять все по инструкциям?
Юльтиниэль зажмурилась, прогоняя какие-то странные посторонние мысли.
-- Талли, проверь, пожалуйста, правда ли наша принцесса -- спящая, а то как-то нехорошо получается, -- попросил эльфа Рит.
Юля, не задумываясь, набросила на себя иллюзию сна. Спустя несколько секунд магической завесы легко коснулся импульс. Вот и разрешилась загадка. Потенциал у Таллиэля был намного выше среднего. Только все равно, по сравнению с возможностями Юльтиниэль, оказывался на уровне пола, а то и ниже. Так что никакого подвоха он не заподозрил.
-- Спит.
-- И что скажешь? -- растеряв насмешливый тон, неожиданно серьезно спросил Рит. -- Ты вроде говорил, что видел раньше эту княжну. Чего нам от нее ждать?
-- Оррен! -- возмутилась Альга, судя по громкому шуршанию, поднимаясь с "ложа". Раздались тихие шаги, но, видимо, девушка только разминалась, -- сделав пару кругов по небольшому чердаку, воровка снова устроилась на своем месте. -- Это неправильно и неприлично! Хватит видеть в каждом встречном человеке шпиона наместника Хель.
-- Она не человек.
-- Именно, Рит, она эльф. Это снимает с нее все подозрения -- никто из перворожденного племени не может служить Хель. Даже если захочет, его кровь не примет силу... конечно, вряд ли удастся найти подобного добровольца. Так что, прекрати. Мне за тебя стыдно.
-- Но все равно я бы предпочел узнать, кого мы спасли от разбойников, и почему лучезарная княжна решила сбежать из надежного, уютного дома в такие опасные времена. Талли, ты чего? Язык проглотил? Рассказывай!
Юльтиниэль затаила дыхание, ожидая, когда эльф начнет говорить. Пусть теперь девушка знала, что не имела никакого родства с Лареллин, но все-таки очень хотела услышать, какой была лучезарная княжна при жизни в глазах своих поданных.
Талли молчал достаточно долго, и Юле пришлось вспомнить о надобности периодически пользоваться воздухом и притворяться спящей.
-- Сложно сказать, -- наконец, неуверенно начал эльф. -- Я теперь склонен думать, что всё то, что слышал, было слухами. Говорили, что она странная, ммм... не совсем полноценная в плане умственных способностей. Князь очень редко позволял Лареллин появляться в обществе, так что сплетен гуляло предостаточно. Все строили догадки о том, почему он так тщательно скрывает сестру и не позволяет ей ни с кем пересекаться -- прислуга не в счет, но та молчала под клятвой крови. Судя по тому, что я вижу сейчас, верить этому не следовало. Хотя тот единственный раз, когда я видел ее на приеме, Лареллин действительно производила удручающее впечатление: какая-то бледная, отрешённая. А может, так подстроили специально, -- затрудняюсь сказать, зачем князю понадобилось выдавать свою сестру за умалишенную, для эльфов это слишком редкий недуг.
-- Как все запутанно, -- вздохнула Альга, -- вот какой Рэль не назовешь -- так это неполноценной, очень приятная девушка. Да еще и с острыми зубками -- как Оррена уела.
Рит громко фыркнул.
-- Да-да... сейчас ты скажешь, что из вежливости поддался, -- опередила его воровка.
-- Хорошо, сдаюсь, не поддался, -- согласился Оррен, -- Хотя побег из дома я прекрасно понимаю, не думаю, что ее желание путешествовать с нами задержится надолго -- до первого вурдалака или умертвия. Еще и скажет, чтобы мы ее обратно в Светлолесье провожали. Знаю я этих аристократок остроухих...
-- Это когда это познакомиться успел, герой-любовник? -- ревниво уточнила Альга, но Оррен тактично замолчал.
-- Посмотрим, -- спокойно рассудил Талли, здорово напоминая Юле в этот момент своим тоном Василия. -- Спать давайте, а то завтра проваляемся тут до обеда, опять все места на постоялом дворе окажутся занятыми. Да и нехорошо обсуждать княжну за ее спиной. Неприлично.
Альга с Ритом, чуть поворчав, все-таки согласились закончить обсуждение и, пожелав друг другу спокойной ночи, друзья затихли. А Юльтиниэль по-прежнему не спалось. Почему-то было неприятно сознавать, что прежняя Лареллин была... назовем вещи своими именами -- дурочкой. Впрочем, вспомнив болезненное лицо с тонкими чертами, полуэльфийка оказалась вынуждена согласиться с этими выводами. В семье, как говорится, не без... -- вот и лучезарному князю не повезло.
И еще Юльтиниэль очень обижало, что новые знакомые стали обсуждать ее за глаза. С одной стороны, вроде как хорошо, что ее саму не спросили -- тут Юля бы никак не выкрутилась, а с другой, оскорбительно получилось: все трое -- приличные люди и эльфы, а косточки незнакомой княжне как базарные торговки перемывали.
Опять-таки, Юльтиниэль мысленно одернула себя, а что им еще делать оставалось? Времена действительно непростые -- опасные, каждый куст подозревать надо. А уж охотникам за нечистью вдвойне осторожными быть приходится. И когда неожиданно появляется странная эльфийка, напрашивающаяся к ним в компанию, желание получить больше информации об этой особе вполне естественно.
Так что Юле было весьма затруднительно логично обосновать свою обиду.
Полуэльфийка в обычное время была не прочь посплетничать за чужой спиной, но, как оказалось, самому предмету обсуждений такое могло не понравиться. Особенно, если он слышал оные обсуждения. Однако Юля была благодарна Талли за то, что тот одернул Рита и Альгу, и дулась на воровку, от которой не ожидала подобного поведения. Что касается Оррена, так теперь Юльтиниэль лишь сильнее убедилась в мысли, давно ее преследующей, -- у отца всегда могло найтись что-нибудь эдакое, способное удивить даже самого искушенного слушателя. И рога, и копыта, и хвост (а то и несколько штук), и отравленный нож в рукаве. И еще воз и тележка различных сюрпризов, скрывающихся за миловидной внешностью.
Еще через полчаса девушка поняла, что отлежала на неудобном тюфяке все, что только можно было отлежать, и, позволив себе небольшое заклинание, убирающее ненужный шум, поднялась с "ложа". Несмотря на недавнюю усталость, спать не хотелось совершенно -- может, сказалось то, что она замечательно отдохнула в седле, а может, виновато было количество полученных впечатлений. С отвращением посмотрев на тонкое покрывало и торчащую из тюфяка солому, Юльтиниэль сделала несколько шагов к лестнице, потом вспомнила, что она босиком, и, забрав сапоги Альги, решила устроить себе небольшую прогулку по ночному селению.
***
Итак, эольцы удалились в свой лагерь -- переваривать предоставленную им информацию. Еще немного времени для того, чтобы нарушить планы творца, мы успешно выиграли. Правда, я сомневался, что сама творец отнесется к этому хорошо...
Ливий, предвкушающе потирая руки, обозревал с высокой крепостной стены стан врага, словно сам собирался провернуть несколько рискованных вылазок. Я же, слегка разочарованный быстрым концом разыгранного для Чара и его советников представления, смотрел, как небольшой кортеж императора удаляется от Охранительной крепости, поднимая на неширокой старой дороге клубы пыли.
-- Оррен, ты выглядишь как ребёнок, у которого отняли игрушку, -- не мог не использовать момент Рик, с удовольствием поддев меня.
-- Ну да, ты такое часто в детстве проворачивал, должен был запомнить, как я при этом выгляжу... -- так, чтобы остальные не услышали, ответил я, спускаясь с небольшой, удобной площадки по узким ступеням, прорубленным прямо в камне лестницы. Вот еще, не хватало того, чтобы Ливий или Эриам узнали о родстве, а там уж сложить имеющиеся факты кто угодно сможет.
-- Хотя за столько лет что-нибудь могло измениться, -- продолжил я ворчать, действительно очень жалея, что после моего заявления "гости" надолго не задержались. В кои-то веки открыл правду о себе, а они еще и не поверили...
Остальные зрители направились вслед за мной, быстро утратив интерес к разворачивающемуся лагерю убийцепоклонников. Всем не терпелось услышать какие-нибудь грандиозные планы, или хотя бы приблизительные расчеты дальнейших действий.
Естественно, в моем исполнении...
Видимо, тут у всех с ответственностью было туговато, и народ радовался, что именно я, а не кто-то из них оказался временным императором, на которого можно было свалить все проблемы. А потом, как обычно, что-то не получилось... -- так это Оррен виноват...
-- Так ты не собираешься делиться идеями? -- уточнил Ливий. -- Или у тебя их просто нет?
-- А зачем? -- удивился я. -- Экспромт устроим...
-- Как бы нам его не устроили! -- Недовольный Эриам выглядел почему-то комично.
Последнее время я вообще перестал воспринимать
Я представил брату императора, не забывая наблюдать за мимикой Чара.
-- Оррен, -- перестав коситься на Рика, он повернулся ко мне. -- Кажется, ты сказал, что есть два аргумента? Не осмеливаюсь представить масштаб второго, если это всего лишь первый.
-- Все верно, -- согласился я. -- Неужели ты думаешь, что мы бы приняли вас, не располагай достаточным количеством убедительной информации...
-- Не настолько она убедительна, -- возразил седой советник, всего на мгновение опережая гневную тираду офицера. -- Всем известны случаи, когда наместники шли против создательницы, предавая тем самым свою кровь. Здесь и сейчас нам представлен лишь еще один пример искусной лжи вашей Алив, а вовсе не неправильная трактовка воли Хель.
Речь его звучала ровно и выдержанно, словно он заранее подготовил ее, предвидя подобное развитие событий. Низкий голос и монотонный ритм позволили Чару вернуть себе уверенность. Действительно, в истории не раз наместники устраивали такое, что потом всем миром разгребали, не зная, кого проклинать, -- то ли Хель, то ли Алив, то ли человеческое любопытство и жажду найти приключений на свой зад.
-- Что ж, хорошо, -- я сделал вид, что разочарован провалом. -- Скажите, а кто в таком случае не может пойти против воли вашей, -- на это слово я сделал особое ударение, -- создательницы?
Ощущая подвох, но не зная, в чем он выразится, Чар осторожно ответил:
-- Лишь истинный слуга, отмеченный силой и любовью Хель, никогда не пойдет против ее воли. Она выбирает самых достойнейших людей, наделяя правом карать и миловать -- нести в земли, полные ереси, сумрака заблуждений и душевной слепоты, истинное знание. Но вы убиваете посланников, боясь прозреть.
Он привел дословную цитату из книги "Создания" -- эольского варианта лирийского сборника, в каковой были заключены всевозможные хвалы Алив и основы мироздания, на которых творилась наша реальность, только уже записанная со слов Хель.
Да... точно зря уроки прогуливал...
-- Ну что ж, господа, в таком случае позвольте вам представить слугу Хель, отмеченного ею...
Вот теперь уже мне пришлось выдерживать паузу, нужную для расшатывания нервов уважаемых парламентёров.
-- И где он? -- нетерпеливо спросил парень, вытягивая шею в сторону дверей, словно думал, что сейчас в них введут закованного в цепи, ободранного и искалеченного узника.
Медленно расстегнул дар, с наслаждением наблюдая, как вытягиваются лица императора и его советников, стоило тем только заметить мой изменившийся взгляд.
-- Отмеченный слуга -- я...
Глава 8. Кто плачет в ночи...
Жить нужно так, чтобы хотелось повторить.
NN
Юльтиниэль не спалось.
Она замерла на неудобном тюфяке, боясь пошевелиться, -- уж слишком он громко шуршал при малейшей попытке сменить позу. Из окна, рядом с которым и устроилась полуэльфийка, тянуло ночной прохладой, а тонкое покрывало совсем не согревало. Пришлось свернуться, поджав под себя ноги, и прогнать мысли о том, что даже она, несмотря на все свои таланты, способности и претензии, может заболеть простудой и получить насморк.
Юля уже собиралась немного поколдовать, чтобы стало теплее, как вспомнила, что так и не проверила Таллиэля на наличие магических способностей. Пока он единственный оставался тёмной лошадкой (хоть и весьма симпатичной) в небольшой компании охотников на нечисть: Рит не мог ощутить чужую магию, как ни хотел (особенно, если колдовала Юля), Альга не обладала никакими способностями, а вот эльф являлся загадкой, которую Юльтиниэль забыла отгадать. Слишком уж все быстро происходило, и мысли в голове не успевали оформляться, тут же сменяясь новыми тревогами.
Так что колдовать девушка не решалась. Просто лежала, стараясь унять неприятную дрожь от назойливого сквозняка, и вглядывалась в сходящиеся под углом доски, выполняющие функцию как стен чердака, так и его крыши, а еще прислушивалась к ровному дыханию своих спутников. Юльтиниэль пыталась понять, кто из них спит, а кто еще не успел уйти в обитель Кира. Ей хотелось позвать Альгу, попытаться узнать эту новую воровку -- молодую, счастливую девчонку, еще не пережившую многих своих друзей, неожиданное вдовство и долгие года одиночества, когда все дни делились на ожидание новых заказов и выполнение поступивших.
Но Юльтиниэль все тянула паузу, не желая привлекать внимание Рита или Талли.
И она дождалась. Только совсем не того, чего хотела. Со стороны угла, в котором расположилась воровка, раздалось недовольное шуршание и тихий голос. Обращалась Альга вовсе не к Юльтиниэль, как надеялась полуэльфийка.
-- Эй, Оррен, ты спишь? -- позвала девушка.
-- Уснешь на такой "перине", как же, -- незамедлительно откликнулся Рит все тем же мерзким тоном, за который его хотелось сильно ударить. -- Интересно, а как нашему остроухому другу понравился такой "уют"?
-- Не больше, чем тебе, мой заносчивый приятель, -- насмешливо отозвался эльф. -- Мог бы напрямую спросить. Я вроде не превращался в предмет мебели.
-- А вдруг бы ты уже уснуть успел?
-- Интересно, как?! Да на них пытки проводить можно! -- в сердцах воскликнул Талли, но тут же понизил голос. -- Пять минут -- и пленник выложит все: и планы противника, и свои прегрешения, вплоть до драки в пятилетнем возрасте с соседским мальчишкой, и даже сочинит то, что не знает.
-- Но твоя соотечественница как-то ведь уснула, -- флегматично заметил Рит в ответ на гневную тираду друга.
-- Княжна? -- удивился Талли, словно на чердаке находилась еще одна светлая эльфийка.
-- Рэль? -- тихо позвала ее Альга, но Юльтиниэль продолжила молчать, не спеша откликаться.
-- Ну-ну, -- протянул Рит. -- А я всегда считал, что эльфийки -- изнеженные создания.
-- Она просто устала, -- вступился за девушку Таллиэль. -- Столько всего за один день случилось! Если учесть, что она, кроме дворца князя, ничего не видела, странно, как она смогла продержаться так долго!
-- А действительно странно... -- задумчиво бросила Альга.
Юльтиниэль мысленно дала себе сильного пинка за то, что не подумала об этом раньше. Проколоться на такой глупости! Обидно, Хель забери, не учесть проницательность воровки. Ведь до этого полуэльфийка считала себя если не гениальной, то очень талантливой актрисой: всегда умела хорошо импровизировать и продумывать планы на несколько ходов вперед... Хотя нет, импровизировать все-таки больше.
Какое удовольствие -- выполнять все по инструкциям?
Юльтиниэль зажмурилась, прогоняя какие-то странные посторонние мысли.
-- Талли, проверь, пожалуйста, правда ли наша принцесса -- спящая, а то как-то нехорошо получается, -- попросил эльфа Рит.
Юля, не задумываясь, набросила на себя иллюзию сна. Спустя несколько секунд магической завесы легко коснулся импульс. Вот и разрешилась загадка. Потенциал у Таллиэля был намного выше среднего. Только все равно, по сравнению с возможностями Юльтиниэль, оказывался на уровне пола, а то и ниже. Так что никакого подвоха он не заподозрил.
-- Спит.
-- И что скажешь? -- растеряв насмешливый тон, неожиданно серьезно спросил Рит. -- Ты вроде говорил, что видел раньше эту княжну. Чего нам от нее ждать?
-- Оррен! -- возмутилась Альга, судя по громкому шуршанию, поднимаясь с "ложа". Раздались тихие шаги, но, видимо, девушка только разминалась, -- сделав пару кругов по небольшому чердаку, воровка снова устроилась на своем месте. -- Это неправильно и неприлично! Хватит видеть в каждом встречном человеке шпиона наместника Хель.
-- Она не человек.
-- Именно, Рит, она эльф. Это снимает с нее все подозрения -- никто из перворожденного племени не может служить Хель. Даже если захочет, его кровь не примет силу... конечно, вряд ли удастся найти подобного добровольца. Так что, прекрати. Мне за тебя стыдно.
-- Но все равно я бы предпочел узнать, кого мы спасли от разбойников, и почему лучезарная княжна решила сбежать из надежного, уютного дома в такие опасные времена. Талли, ты чего? Язык проглотил? Рассказывай!
Юльтиниэль затаила дыхание, ожидая, когда эльф начнет говорить. Пусть теперь девушка знала, что не имела никакого родства с Лареллин, но все-таки очень хотела услышать, какой была лучезарная княжна при жизни в глазах своих поданных.
Талли молчал достаточно долго, и Юле пришлось вспомнить о надобности периодически пользоваться воздухом и притворяться спящей.
-- Сложно сказать, -- наконец, неуверенно начал эльф. -- Я теперь склонен думать, что всё то, что слышал, было слухами. Говорили, что она странная, ммм... не совсем полноценная в плане умственных способностей. Князь очень редко позволял Лареллин появляться в обществе, так что сплетен гуляло предостаточно. Все строили догадки о том, почему он так тщательно скрывает сестру и не позволяет ей ни с кем пересекаться -- прислуга не в счет, но та молчала под клятвой крови. Судя по тому, что я вижу сейчас, верить этому не следовало. Хотя тот единственный раз, когда я видел ее на приеме, Лареллин действительно производила удручающее впечатление: какая-то бледная, отрешённая. А может, так подстроили специально, -- затрудняюсь сказать, зачем князю понадобилось выдавать свою сестру за умалишенную, для эльфов это слишком редкий недуг.
-- Как все запутанно, -- вздохнула Альга, -- вот какой Рэль не назовешь -- так это неполноценной, очень приятная девушка. Да еще и с острыми зубками -- как Оррена уела.
Рит громко фыркнул.
-- Да-да... сейчас ты скажешь, что из вежливости поддался, -- опередила его воровка.
-- Хорошо, сдаюсь, не поддался, -- согласился Оррен, -- Хотя побег из дома я прекрасно понимаю, не думаю, что ее желание путешествовать с нами задержится надолго -- до первого вурдалака или умертвия. Еще и скажет, чтобы мы ее обратно в Светлолесье провожали. Знаю я этих аристократок остроухих...
-- Это когда это познакомиться успел, герой-любовник? -- ревниво уточнила Альга, но Оррен тактично замолчал.
-- Посмотрим, -- спокойно рассудил Талли, здорово напоминая Юле в этот момент своим тоном Василия. -- Спать давайте, а то завтра проваляемся тут до обеда, опять все места на постоялом дворе окажутся занятыми. Да и нехорошо обсуждать княжну за ее спиной. Неприлично.
Альга с Ритом, чуть поворчав, все-таки согласились закончить обсуждение и, пожелав друг другу спокойной ночи, друзья затихли. А Юльтиниэль по-прежнему не спалось. Почему-то было неприятно сознавать, что прежняя Лареллин была... назовем вещи своими именами -- дурочкой. Впрочем, вспомнив болезненное лицо с тонкими чертами, полуэльфийка оказалась вынуждена согласиться с этими выводами. В семье, как говорится, не без... -- вот и лучезарному князю не повезло.
И еще Юльтиниэль очень обижало, что новые знакомые стали обсуждать ее за глаза. С одной стороны, вроде как хорошо, что ее саму не спросили -- тут Юля бы никак не выкрутилась, а с другой, оскорбительно получилось: все трое -- приличные люди и эльфы, а косточки незнакомой княжне как базарные торговки перемывали.
Опять-таки, Юльтиниэль мысленно одернула себя, а что им еще делать оставалось? Времена действительно непростые -- опасные, каждый куст подозревать надо. А уж охотникам за нечистью вдвойне осторожными быть приходится. И когда неожиданно появляется странная эльфийка, напрашивающаяся к ним в компанию, желание получить больше информации об этой особе вполне естественно.
Так что Юле было весьма затруднительно логично обосновать свою обиду.
Полуэльфийка в обычное время была не прочь посплетничать за чужой спиной, но, как оказалось, самому предмету обсуждений такое могло не понравиться. Особенно, если он слышал оные обсуждения. Однако Юля была благодарна Талли за то, что тот одернул Рита и Альгу, и дулась на воровку, от которой не ожидала подобного поведения. Что касается Оррена, так теперь Юльтиниэль лишь сильнее убедилась в мысли, давно ее преследующей, -- у отца всегда могло найтись что-нибудь эдакое, способное удивить даже самого искушенного слушателя. И рога, и копыта, и хвост (а то и несколько штук), и отравленный нож в рукаве. И еще воз и тележка различных сюрпризов, скрывающихся за миловидной внешностью.
Еще через полчаса девушка поняла, что отлежала на неудобном тюфяке все, что только можно было отлежать, и, позволив себе небольшое заклинание, убирающее ненужный шум, поднялась с "ложа". Несмотря на недавнюю усталость, спать не хотелось совершенно -- может, сказалось то, что она замечательно отдохнула в седле, а может, виновато было количество полученных впечатлений. С отвращением посмотрев на тонкое покрывало и торчащую из тюфяка солому, Юльтиниэль сделала несколько шагов к лестнице, потом вспомнила, что она босиком, и, забрав сапоги Альги, решила устроить себе небольшую прогулку по ночному селению.
***
Итак, эольцы удалились в свой лагерь -- переваривать предоставленную им информацию. Еще немного времени для того, чтобы нарушить планы творца, мы успешно выиграли. Правда, я сомневался, что сама творец отнесется к этому хорошо...
Ливий, предвкушающе потирая руки, обозревал с высокой крепостной стены стан врага, словно сам собирался провернуть несколько рискованных вылазок. Я же, слегка разочарованный быстрым концом разыгранного для Чара и его советников представления, смотрел, как небольшой кортеж императора удаляется от Охранительной крепости, поднимая на неширокой старой дороге клубы пыли.
-- Оррен, ты выглядишь как ребёнок, у которого отняли игрушку, -- не мог не использовать момент Рик, с удовольствием поддев меня.
-- Ну да, ты такое часто в детстве проворачивал, должен был запомнить, как я при этом выгляжу... -- так, чтобы остальные не услышали, ответил я, спускаясь с небольшой, удобной площадки по узким ступеням, прорубленным прямо в камне лестницы. Вот еще, не хватало того, чтобы Ливий или Эриам узнали о родстве, а там уж сложить имеющиеся факты кто угодно сможет.
-- Хотя за столько лет что-нибудь могло измениться, -- продолжил я ворчать, действительно очень жалея, что после моего заявления "гости" надолго не задержались. В кои-то веки открыл правду о себе, а они еще и не поверили...
Остальные зрители направились вслед за мной, быстро утратив интерес к разворачивающемуся лагерю убийцепоклонников. Всем не терпелось услышать какие-нибудь грандиозные планы, или хотя бы приблизительные расчеты дальнейших действий.
Естественно, в моем исполнении...
Видимо, тут у всех с ответственностью было туговато, и народ радовался, что именно я, а не кто-то из них оказался временным императором, на которого можно было свалить все проблемы. А потом, как обычно, что-то не получилось... -- так это Оррен виноват...
-- Так ты не собираешься делиться идеями? -- уточнил Ливий. -- Или у тебя их просто нет?
-- А зачем? -- удивился я. -- Экспромт устроим...
-- Как бы нам его не устроили! -- Недовольный Эриам выглядел почему-то комично.
Последнее время я вообще перестал воспринимать
