Символично. Валяй. А то я чувствую, как натягиваются силовые линии этого мира. В других временах пришло время обрядов. Вам тоже нужно приступить к поискам сердца мира. Оно должно быть где-то совсем рядом!
Несколько долгих секунд я формулировал свой вопрос, а потом осторожно озвучил его, боясь прогневить творца:
– Почему ты всегда появляешься в разных обличиях? Каков твой истинный вид?
Алив закрыла глаза и ощутимо напряглась.
– Альга, оставь нас, пожалуйста! – деревянным голосом попросила Пресветлая, и я подумал, что, пожалуй, пожалею об этом вопросе. Но любопытство было сильнее.
Жена, успевшая задремать, лениво открыла глаза:
– Какие тайны… неужели ты страшнее Хель? Ладно, ладно, ухожу. И даже не буду просить Оррена все рассказать. Честно, – пообещала Альга и, плотнее завернувшись в теплый плед, ушла в коридор.
В комнате воцарилась неприятная тишина.
Творец щелкнула пальцами, но, вопреки моим ожиданиям, осталась выглядеть также. Зато в ярком пятне света камина появилась проекция девочки лет одиннадцати на вид. И надо сказать, ребенок был… страшненьким. Низенькая, значительно ниже своих сверстников. Безобразно худая. Выпирающие ребра были видны через тонкое белое платьице. Так же выпирали и ключицы, и тазовые кости. Создалось стойкое ощущение, что девочка постоянно недоедает. Или даже голодает. Очень сутулая – поднявшись на ноги и обойдя трехмерное изображение, я увидел заметный горб. По-мужски узкие бедра, несоразмерно длинные руки с маленькими ладонями. На пальцах я заметил по лишней фаланге. Широкие плоские стопы. Редкие волосы девочки были подвязаны в тоненький хвостик. А вот сказать, какого они были цвета, я не мог. Преобладал, конечно же, рыжий. Но так же мелькнули и темные тона, и золотистые, и пара седых. Кажется, я даже различил несколько зеленых и синих прядей. Лицо тоже оставляло желать лучшего – глаза навыкате, придающие девочки болезненный, заторможенный вид, широкий жабий рот, низкий лоб и большие выпирающие уши.
М-да…
– Ты уже понял, кто это? – Алевтина без особого любопытства следила за тем, как я рассматриваю проекцию ребенка.
– Если бы не мой вопрос, я бы посочувствовал твоей младшей дочери. Но, так понимаю, это ты в детстве?
Кажется, Альга была не так далека от истины на тему красоты Хель.
– Такой меня увидело Поколение, когда нашло в огромном Лабиринте моего мира. Здесь мне тринадцать. Жалкое зрелище? Не отпирайся. А теперь попробуй представить, как, в таком случае, я выгляжу без иллюзии.
Я попытался. Получилась уродливая горбатая женщина.
Алив жутко усмехнулась. Проекция у камина исчезла. Зато появилась вместо творца.
Разве что волосы девочки резко укоротились, превратившись в едва прикрывающие уши пряди, платьице сменилось мужским костюмом, а удивленно-глупый вид – жестким прищуром.
Я смешался. Это такая шутка?
– Если бы, Рит, – а вот голос остался прежним – мелодичным, приятным. – Я бы многое отдала, чтобы Мироздание перестало шутить.
Девочка поднялась с кровати и, неловко подволакивая правую ногу, которая оказалась короче левой, прошлась по комнате, позволяя разглядеть себя в подробностях.
– Прошли тысячелетия, но я не меняюсь. Я всего лишь Отражение, Оррен. И я отражаю уродливую Множественную вселенную, с ее неравенствами, жестокостью и злобой; по сути – маленького капризного ребенка. Знаешь, иногда я завидую Хель. Она дурна, но хотя бы может показывать себя без иллюзии.
– Неужели ничего нельзя сделать? – спросил я и тут же пожалел, что не прикусил язык. Если бы было можно, самая могущественная из творцов сделала бы это.
– Знаешь, какого это? Видеть отвращение и брезгливость в глазах собственного мужа, которому тошно прикасаться ко мне, даже когда я натягиваю на себя иллюзию. Он-то знает правду…
Я не знал. Даже не догадывался. И не хотел.
– Мне жаль.
Алив кивнула.
– Быть может, когда-нибудь наша Вселенная вырастет, станет лучше, и тогда Единый сжалится надо мной. Доброй ночи, Оррен. Я позову твою супругу. Вам необходим отдых.
***
Не прошло и минуты, как творец снова появилась в комнате, бросив под ноги императору скорчившегося перепуганного насмерть молодого мужчину.
Времени на расшаркивания не было.
– Где ты узнал о сердце мира? – серьезно спросил Кристиан. – Твоя песня… что послужило для нее материалом?
Все в покоях замерли, ожидая ответа.
Певец, кажется, ожидал, чего угодно, но только не подобного. Он вытаращился на непонятных психов, которые задействовали магию высшего порядка, а теперь спрашивали о такой глупости! Тем более, что песня не удалась – это признавал и сам автор.
– Йа-я… – протянул он дребезжащим голосом, – путешествовал.
– Молодец, – оскалилась Хель, – где?
Певец сглотнул и быстро залепетал:
– Я знал, что эти земли прокляты, знал, что туда нельзя! Но столько легенд! Болото так манило!
– Болото? – осторожно переспросила Элизабет, понадеявшись, что ослышалась.
Остальные обменялись не менее пораженными взглядами.
– Хелины топи, – подтвердил певец, – там были девушки-тени. Обнаженные…
Тут мужчина мечтательно закатил глаза и улыбнулся.
Крису пришлось его встряхнуть.
– Ближе к теме!
Тот вздрогнул и продолжил рассказ:
– У них в руках были яркие искры – будто болотные огоньки. И девушки красиво плясали и пели про сердце мира: «Лишь тот, что подтвердит свое право, сможет изменить судьбу…» Я побоялся, что они заметят меня и сбежал… вот и все, я больше ничего не знаю! Честно! Пощадите!
– Верни его, пожалуйста, на место, – устало попросила Хель Юлька, и творец не замедлила это сделать.
– Элизабет, извините, – обратился император к потрясенной графине. – Но к вам в гости мы поедем все вместе!
Этт только кивнула и прижала руки к сердцу.
В этот момент королевский дворец сотряс оглушительный удар.
Взвыл сигнал тревоги, и одновременно в головах присутствующих магов раздался отчаянный крик Эриама: «Хаос пробил барьер и приближается к нам!»
Хель облизала пересохшие губы.
– Кажется, в одном из времен кто-то только что разорвал петли…
Обрадоваться никто не успел.
Следующий удар был такой силы, что их всех бросило на пол.
– И Бездна узнала об этом? – спросил Крис, пытаясь справиться с шумом в ушах.
– Естественно. Для Хаоса нет категории времени. Теперь он пытается опередить остальных. Быстрее! – рявкнула творец. – Кидайте координаты, куда перемещаться!
Больше они ничего не успели сделать – лист реальности выгнулся и смялся, как тонкий пергамент в руках. Часть стены рухнула, открывая вид на то, что некогда было пышным парком – теперь все пространство затапливала мертвая серость. А еще дальше волнами накатывало Ничто.
Юлия, вскрикнув, полетела в образовавшуюся дыру – никто не успел поймать женщину. Но в следующий момент тень Элизабет, до того покорно лежащая у ног графини, бросилась вперед, подхватив дочь Василия и толкнув обратно в комнату.
– Осторожнее, госпожа, – попросила призрачная девушка, держащая в ладонях едва тлеющую искру. – Мы не можем допустить, чтобы с вами что-то случилось!
– Кто вы? – хором спросили Юлия, Бриан и Крис.
Юльтиниэль обернулась к матери – Хель-то уж должна знать!
Творец же, несмотря на разыгрывающийся вокруг конец света, усмехнулась.
– Хранительница? Долго же вы тянули…
– Только достойная, – прошелестела девушка.
– Она? – все присутствующие внимательно посмотрели на самую обыкновенную смертную женщину, совсем недавно шагнувшую из другого мира.
– Она… дочь… – тень шептала уже еле слышно, – поторопитесь, прошу!
– А причем здесь Василий? – Юльтиниэль никто не ответил.
Бриан, схватив ее и Криса за руки, уже открывал переход следом за Хель к замку Эттов – сердцу мира.
Они вывалились в маленькой пещере все вместе. Рядом с удивлением озирался Лад. Эриам, извинившись перед Ливием, пытался тихо сползти с главы Ордена, которого он припечатал к камню.
– Опаньки! Ну давайте спасать мир! – обрадовался Лад, подбегая к камню в центре пещеры. – Как раз нужны два кольца. Хель, давай сюда…
Свой перстень, преобразовав в простой серебряный ободок, мужчина уже разместил в одном из углублений.
– Не могу… – тихо отозвалась Убийца, – я помнила, что отказала Оррену в прошлом, и отдала ему. У меня больше нет кольца.
Нарастающий гул голосов как по команде стих.
– И что же нам делать? – Юлька с такой силой сжала ладони Бриана и Криса, что мужчины жалобно охнули, но даже не попытались вырваться.
– А одного не хватит? – робко уточнила Юлия, обернувшись к хранительнице. – Вы же сами понимаете, что происходит.
– Я бессильна перед законами Единого, – пришел ответ.
Эриам ударил кулаком по стене, Ливий выругался.
Лад смотрел на Хель так, будто бы не верил Убийце.
– И как же ты собиралась обойтись без своего кольца?
– Надеялась на Алив, – отозвалась женщина почти невозмутимо – только дрожь в пальцах выдавала, как на самом деле боится Хель.
– Мы здесь, как в ловушке – наш зов не услышит никто из Поколения, – Лад сел у камня и обхватил себя за плечи.
Элизабет часто и глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Юлия прижалась к почти незнакомой женщине, которой был не безразличен Василий, надеясь получить хоть толику тепла и поддержки. Юльтиниэль понимала, что вот-вот расплачется. Как же так?!
Крис, который должен был разорвать время, но теперь беспомощно смотрел, как оно тает на глазах, опустился рядом с Ладом. Скривился, поелозил и затем передвинулся чуть вбок, пытаясь понять, что так неудачно и не к месту помешало ему предаться унынию. Остальные смотрели на перемещения императора без любопытства.
Лит, проведя ладонью по вековому слою пыли, увидел тускло мигнувший ободок – именно он попал ему под зад.
– Кольцо! – Крис, пытаясь схватить подарок судьбы, едва снова не выронил его, и тут же впихнул во второе углубление.
– Оррен… – улыбнулась Хель.
– Папа подумал о нас! – сквозь слезы рассмеялась Юлька. – Давай, любимый!
– Рви, Крис! – азартно завопил Бриан.
Им оставалось только надеяться, что герцог Рит знает, что время нужно именно разорвать, а не сохранить.
Главный выбор предстояло сделать Оррену.
Замок, казалось, спать в эту ночь не собирался.
Все шумело, гудело, распевало песни и оглушительно хохотало.
Василий даже пожалел, что умеет глушить только магию, а не посторонние, мешающие спать звуки. В комнате находиться было просто невозможно. Старый камин с давно не чищенным дымоходом чадил так, что проще было его затушить. Но без огня от зябкого холода, пропитавшего каменные стены, не спасали и несколько одеял.
Сначала Василий поворочался с боку на бок, еще надеясь уснуть, но затем понял, что лучше уж померзнет на улице, в тиши. В конце концов, они с Элизабет не раз, и не два ходили по тонким тропинкам над трясиной. Пока же Хелиных топей еще не существовало, и род Эттов не успела отметить Убийца, но Василий все равно ощущал что-то знакомое. А потому, накинув на плечи теплый плащ, мужчина спустился вниз, пересек внутренний двор и беспрепятственно покинул поместье.
Солдаты, должные стоять в карауле, забыв обо всем, также праздновали.
Впрочем, сейчас врагов у свободных князей не было. Кровопролитные войны с Эолой начнутся парой веков позже.
Иномирец медленно обходил небольшое круглое озерцо, нашедшееся недалеко от поместья, освещая путь самым обычным карманным фонариком, купленным у людей из общины Терры. Там же он прикупил и батарейки. Они отличались от привычных земных, но работали без нареканий и даже чуть больше, чем знакомые Василию «пальчиковые».
Тихо шелестели кроны плакучих ив, купающих свои косы в спокойной воде озера. По его поверхности изредка разбегались тонкие круги, искажая контуры отражающейся в нем лунной дорожки и отсветы мерцающих в замке огней.
Василию было спокойно.
Он дошел до другого края озера, когда заметил, что не одинок в этот глухой ночной час. На темной, будто бы зеркальной поверхности неспешно танцевали знакомые девушки-тени. И искры в их руках, прежде (или позже?) горящие яркими болотными огнями, сейчас едва тлели.
Мужчина остановился, залюбовавшись движениями теней. Несмотря на обнаженные фигуры и плавные изгибы девичьих тел, в этом танце не было ни капли чувственности. Казалось, что в этом состояла сама их жизнь – легкие па над водой, взмахи рук в попытках удержать такую горячую, но бесконечно важную искру.
Девы заметили его лишь спустя несколько минут. Раздался плеск, шепот, почти потерявшийся за шорохом ив, а затем тени подбежали к Василию, остановившись у самого берега словно бы в нерешительности.
– Ты вернулся, – улыбнулась одна из них.
Все девушки были похожи, как сестры – одинаково низкие, ладные, с длинными стекающими по плечам волосами, но эту тень Василий смог узнать и сильно удивился.
– Я не возвращался, – иномирец покачал головой, – мы с вами познакомимся еще нескоро. Как вы узнали меня?
– Для нас нет времени. Мы танцуем везде, – сообщила тень.
– И вы нашли замену своей сестре?
– Ты помнишь это? – восхитились девушки, зашептавшись о чем-то.
– Нет, – покачала головой старшая, – бессмысленно. Мы умираем. Мир умирает…
Василий только серьезно кивнул головой.
– Мы знаем и пытаемся найти сердце мира, чтобы изменить это.
– Оно здесь. Мы – хранительницы. Ты достоин. Пойдем…
Девушка протянула ему руку.
– Э, нет! – покачал головой Василий. – Я в вашем мире ничего не решаю. Сейчас позову того, кто может всем помочь. Его пропустите?
– Только с тобой, – непреклонно заявила дева, будто бы это было для нее важнее всего, даже жизни.
– Куда уж я денусь, – отшутился иномирец. И уже развернувшись, чтобы поспешить в замок, уточнил. – Почему я достоин, а другие нет?
– В тебе Его свет, – откликнулась тень, так ничего не прояснив. – Мы будем ждать.
В поместье за прошедшее время что-то поменялось. Больше не слышалось веселья. Наоборот, из общей залы раздавались вопли и гневные выкрики. Но Василий прошел мимо. Люди уж как-нибудь сами разберутся. Мир сейчас важнее.
Оррен и Альга преспокойно спали в своих покоях, будто бы и не слышали шума. Видать, совсем из сил выбились.
– Я нашел сердце, – повысив голос, сообщил иномирец, толкнув Рита в плечо. – Собирайтесь.
Герцог сонно завозился, кажется, не сразу осознав смысл слов.
– А о чем внизу спорят?
– Вроде бы кого-то убили.
– М-да, поэтому я не люблю такие пьянки – праздник быстро превращается в похороны, – Оррен сел, душераздирающе зевнул и позвал супругу: – Альга, дома выспимся. Чем скорее закончим – тем быстрее там окажемся.
Женщина, согласившись с такими выводами, потянулась к креслу, на которое была брошена верхняя одежда.
– Мне выйти? – предложил тактичный Василий.
– Проверь, кого убили и не нужно ли вмешаться. А мы скоро спустимся.
В главном зале было слишком многолюдно, но Василий моментально понял, что случилось – к дальнему углу жался Эрик Рит, задвинув за спину свою колдунью. Перед ними же стоял, пытаясь остудить людей, Дариил.
Еще чуть поодаль лежал мертвый Нартен.
– Уймитесь! Иначе вам придется убить и нас с побратимом! – увещевал людей Зулла и его друзей Литт. – Думаете, Пресветлая это одобрит?
Давить на больное получалось плохо.
– А подлое убийство в спину она одобрит? – вскричал круглый Эдорд. – Зулл первым встал за Алив! Эта грязная мерзавка убила его! На костер ведьму!
Несколько долгих секунд я формулировал свой вопрос, а потом осторожно озвучил его, боясь прогневить творца:
– Почему ты всегда появляешься в разных обличиях? Каков твой истинный вид?
Алив закрыла глаза и ощутимо напряглась.
– Альга, оставь нас, пожалуйста! – деревянным голосом попросила Пресветлая, и я подумал, что, пожалуй, пожалею об этом вопросе. Но любопытство было сильнее.
Жена, успевшая задремать, лениво открыла глаза:
– Какие тайны… неужели ты страшнее Хель? Ладно, ладно, ухожу. И даже не буду просить Оррена все рассказать. Честно, – пообещала Альга и, плотнее завернувшись в теплый плед, ушла в коридор.
В комнате воцарилась неприятная тишина.
Творец щелкнула пальцами, но, вопреки моим ожиданиям, осталась выглядеть также. Зато в ярком пятне света камина появилась проекция девочки лет одиннадцати на вид. И надо сказать, ребенок был… страшненьким. Низенькая, значительно ниже своих сверстников. Безобразно худая. Выпирающие ребра были видны через тонкое белое платьице. Так же выпирали и ключицы, и тазовые кости. Создалось стойкое ощущение, что девочка постоянно недоедает. Или даже голодает. Очень сутулая – поднявшись на ноги и обойдя трехмерное изображение, я увидел заметный горб. По-мужски узкие бедра, несоразмерно длинные руки с маленькими ладонями. На пальцах я заметил по лишней фаланге. Широкие плоские стопы. Редкие волосы девочки были подвязаны в тоненький хвостик. А вот сказать, какого они были цвета, я не мог. Преобладал, конечно же, рыжий. Но так же мелькнули и темные тона, и золотистые, и пара седых. Кажется, я даже различил несколько зеленых и синих прядей. Лицо тоже оставляло желать лучшего – глаза навыкате, придающие девочки болезненный, заторможенный вид, широкий жабий рот, низкий лоб и большие выпирающие уши.
М-да…
– Ты уже понял, кто это? – Алевтина без особого любопытства следила за тем, как я рассматриваю проекцию ребенка.
– Если бы не мой вопрос, я бы посочувствовал твоей младшей дочери. Но, так понимаю, это ты в детстве?
Кажется, Альга была не так далека от истины на тему красоты Хель.
– Такой меня увидело Поколение, когда нашло в огромном Лабиринте моего мира. Здесь мне тринадцать. Жалкое зрелище? Не отпирайся. А теперь попробуй представить, как, в таком случае, я выгляжу без иллюзии.
Я попытался. Получилась уродливая горбатая женщина.
Алив жутко усмехнулась. Проекция у камина исчезла. Зато появилась вместо творца.
Разве что волосы девочки резко укоротились, превратившись в едва прикрывающие уши пряди, платьице сменилось мужским костюмом, а удивленно-глупый вид – жестким прищуром.
Я смешался. Это такая шутка?
– Если бы, Рит, – а вот голос остался прежним – мелодичным, приятным. – Я бы многое отдала, чтобы Мироздание перестало шутить.
Девочка поднялась с кровати и, неловко подволакивая правую ногу, которая оказалась короче левой, прошлась по комнате, позволяя разглядеть себя в подробностях.
– Прошли тысячелетия, но я не меняюсь. Я всего лишь Отражение, Оррен. И я отражаю уродливую Множественную вселенную, с ее неравенствами, жестокостью и злобой; по сути – маленького капризного ребенка. Знаешь, иногда я завидую Хель. Она дурна, но хотя бы может показывать себя без иллюзии.
– Неужели ничего нельзя сделать? – спросил я и тут же пожалел, что не прикусил язык. Если бы было можно, самая могущественная из творцов сделала бы это.
– Знаешь, какого это? Видеть отвращение и брезгливость в глазах собственного мужа, которому тошно прикасаться ко мне, даже когда я натягиваю на себя иллюзию. Он-то знает правду…
Я не знал. Даже не догадывался. И не хотел.
– Мне жаль.
Алив кивнула.
– Быть может, когда-нибудь наша Вселенная вырастет, станет лучше, и тогда Единый сжалится надо мной. Доброй ночи, Оррен. Я позову твою супругу. Вам необходим отдых.
***
Не прошло и минуты, как творец снова появилась в комнате, бросив под ноги императору скорчившегося перепуганного насмерть молодого мужчину.
Времени на расшаркивания не было.
– Где ты узнал о сердце мира? – серьезно спросил Кристиан. – Твоя песня… что послужило для нее материалом?
Все в покоях замерли, ожидая ответа.
Певец, кажется, ожидал, чего угодно, но только не подобного. Он вытаращился на непонятных психов, которые задействовали магию высшего порядка, а теперь спрашивали о такой глупости! Тем более, что песня не удалась – это признавал и сам автор.
– Йа-я… – протянул он дребезжащим голосом, – путешествовал.
– Молодец, – оскалилась Хель, – где?
Певец сглотнул и быстро залепетал:
– Я знал, что эти земли прокляты, знал, что туда нельзя! Но столько легенд! Болото так манило!
– Болото? – осторожно переспросила Элизабет, понадеявшись, что ослышалась.
Остальные обменялись не менее пораженными взглядами.
– Хелины топи, – подтвердил певец, – там были девушки-тени. Обнаженные…
Тут мужчина мечтательно закатил глаза и улыбнулся.
Крису пришлось его встряхнуть.
– Ближе к теме!
Тот вздрогнул и продолжил рассказ:
– У них в руках были яркие искры – будто болотные огоньки. И девушки красиво плясали и пели про сердце мира: «Лишь тот, что подтвердит свое право, сможет изменить судьбу…» Я побоялся, что они заметят меня и сбежал… вот и все, я больше ничего не знаю! Честно! Пощадите!
– Верни его, пожалуйста, на место, – устало попросила Хель Юлька, и творец не замедлила это сделать.
– Элизабет, извините, – обратился император к потрясенной графине. – Но к вам в гости мы поедем все вместе!
Этт только кивнула и прижала руки к сердцу.
В этот момент королевский дворец сотряс оглушительный удар.
Взвыл сигнал тревоги, и одновременно в головах присутствующих магов раздался отчаянный крик Эриама: «Хаос пробил барьер и приближается к нам!»
Хель облизала пересохшие губы.
– Кажется, в одном из времен кто-то только что разорвал петли…
Обрадоваться никто не успел.
Следующий удар был такой силы, что их всех бросило на пол.
– И Бездна узнала об этом? – спросил Крис, пытаясь справиться с шумом в ушах.
– Естественно. Для Хаоса нет категории времени. Теперь он пытается опередить остальных. Быстрее! – рявкнула творец. – Кидайте координаты, куда перемещаться!
Больше они ничего не успели сделать – лист реальности выгнулся и смялся, как тонкий пергамент в руках. Часть стены рухнула, открывая вид на то, что некогда было пышным парком – теперь все пространство затапливала мертвая серость. А еще дальше волнами накатывало Ничто.
Юлия, вскрикнув, полетела в образовавшуюся дыру – никто не успел поймать женщину. Но в следующий момент тень Элизабет, до того покорно лежащая у ног графини, бросилась вперед, подхватив дочь Василия и толкнув обратно в комнату.
– Осторожнее, госпожа, – попросила призрачная девушка, держащая в ладонях едва тлеющую искру. – Мы не можем допустить, чтобы с вами что-то случилось!
– Кто вы? – хором спросили Юлия, Бриан и Крис.
Юльтиниэль обернулась к матери – Хель-то уж должна знать!
Творец же, несмотря на разыгрывающийся вокруг конец света, усмехнулась.
– Хранительница? Долго же вы тянули…
– Только достойная, – прошелестела девушка.
– Она? – все присутствующие внимательно посмотрели на самую обыкновенную смертную женщину, совсем недавно шагнувшую из другого мира.
– Она… дочь… – тень шептала уже еле слышно, – поторопитесь, прошу!
– А причем здесь Василий? – Юльтиниэль никто не ответил.
Бриан, схватив ее и Криса за руки, уже открывал переход следом за Хель к замку Эттов – сердцу мира.
Они вывалились в маленькой пещере все вместе. Рядом с удивлением озирался Лад. Эриам, извинившись перед Ливием, пытался тихо сползти с главы Ордена, которого он припечатал к камню.
– Опаньки! Ну давайте спасать мир! – обрадовался Лад, подбегая к камню в центре пещеры. – Как раз нужны два кольца. Хель, давай сюда…
Свой перстень, преобразовав в простой серебряный ободок, мужчина уже разместил в одном из углублений.
– Не могу… – тихо отозвалась Убийца, – я помнила, что отказала Оррену в прошлом, и отдала ему. У меня больше нет кольца.
Нарастающий гул голосов как по команде стих.
– И что же нам делать? – Юлька с такой силой сжала ладони Бриана и Криса, что мужчины жалобно охнули, но даже не попытались вырваться.
– А одного не хватит? – робко уточнила Юлия, обернувшись к хранительнице. – Вы же сами понимаете, что происходит.
– Я бессильна перед законами Единого, – пришел ответ.
Эриам ударил кулаком по стене, Ливий выругался.
Лад смотрел на Хель так, будто бы не верил Убийце.
– И как же ты собиралась обойтись без своего кольца?
– Надеялась на Алив, – отозвалась женщина почти невозмутимо – только дрожь в пальцах выдавала, как на самом деле боится Хель.
– Мы здесь, как в ловушке – наш зов не услышит никто из Поколения, – Лад сел у камня и обхватил себя за плечи.
Элизабет часто и глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Юлия прижалась к почти незнакомой женщине, которой был не безразличен Василий, надеясь получить хоть толику тепла и поддержки. Юльтиниэль понимала, что вот-вот расплачется. Как же так?!
Крис, который должен был разорвать время, но теперь беспомощно смотрел, как оно тает на глазах, опустился рядом с Ладом. Скривился, поелозил и затем передвинулся чуть вбок, пытаясь понять, что так неудачно и не к месту помешало ему предаться унынию. Остальные смотрели на перемещения императора без любопытства.
Лит, проведя ладонью по вековому слою пыли, увидел тускло мигнувший ободок – именно он попал ему под зад.
– Кольцо! – Крис, пытаясь схватить подарок судьбы, едва снова не выронил его, и тут же впихнул во второе углубление.
– Оррен… – улыбнулась Хель.
– Папа подумал о нас! – сквозь слезы рассмеялась Юлька. – Давай, любимый!
– Рви, Крис! – азартно завопил Бриан.
Им оставалось только надеяться, что герцог Рит знает, что время нужно именно разорвать, а не сохранить.
Главный выбор предстояло сделать Оррену.
***
Замок, казалось, спать в эту ночь не собирался.
Все шумело, гудело, распевало песни и оглушительно хохотало.
Василий даже пожалел, что умеет глушить только магию, а не посторонние, мешающие спать звуки. В комнате находиться было просто невозможно. Старый камин с давно не чищенным дымоходом чадил так, что проще было его затушить. Но без огня от зябкого холода, пропитавшего каменные стены, не спасали и несколько одеял.
Сначала Василий поворочался с боку на бок, еще надеясь уснуть, но затем понял, что лучше уж померзнет на улице, в тиши. В конце концов, они с Элизабет не раз, и не два ходили по тонким тропинкам над трясиной. Пока же Хелиных топей еще не существовало, и род Эттов не успела отметить Убийца, но Василий все равно ощущал что-то знакомое. А потому, накинув на плечи теплый плащ, мужчина спустился вниз, пересек внутренний двор и беспрепятственно покинул поместье.
Солдаты, должные стоять в карауле, забыв обо всем, также праздновали.
Впрочем, сейчас врагов у свободных князей не было. Кровопролитные войны с Эолой начнутся парой веков позже.
Иномирец медленно обходил небольшое круглое озерцо, нашедшееся недалеко от поместья, освещая путь самым обычным карманным фонариком, купленным у людей из общины Терры. Там же он прикупил и батарейки. Они отличались от привычных земных, но работали без нареканий и даже чуть больше, чем знакомые Василию «пальчиковые».
Тихо шелестели кроны плакучих ив, купающих свои косы в спокойной воде озера. По его поверхности изредка разбегались тонкие круги, искажая контуры отражающейся в нем лунной дорожки и отсветы мерцающих в замке огней.
Василию было спокойно.
Он дошел до другого края озера, когда заметил, что не одинок в этот глухой ночной час. На темной, будто бы зеркальной поверхности неспешно танцевали знакомые девушки-тени. И искры в их руках, прежде (или позже?) горящие яркими болотными огнями, сейчас едва тлели.
Мужчина остановился, залюбовавшись движениями теней. Несмотря на обнаженные фигуры и плавные изгибы девичьих тел, в этом танце не было ни капли чувственности. Казалось, что в этом состояла сама их жизнь – легкие па над водой, взмахи рук в попытках удержать такую горячую, но бесконечно важную искру.
Девы заметили его лишь спустя несколько минут. Раздался плеск, шепот, почти потерявшийся за шорохом ив, а затем тени подбежали к Василию, остановившись у самого берега словно бы в нерешительности.
– Ты вернулся, – улыбнулась одна из них.
Все девушки были похожи, как сестры – одинаково низкие, ладные, с длинными стекающими по плечам волосами, но эту тень Василий смог узнать и сильно удивился.
– Я не возвращался, – иномирец покачал головой, – мы с вами познакомимся еще нескоро. Как вы узнали меня?
– Для нас нет времени. Мы танцуем везде, – сообщила тень.
– И вы нашли замену своей сестре?
– Ты помнишь это? – восхитились девушки, зашептавшись о чем-то.
– Нет, – покачала головой старшая, – бессмысленно. Мы умираем. Мир умирает…
Василий только серьезно кивнул головой.
– Мы знаем и пытаемся найти сердце мира, чтобы изменить это.
– Оно здесь. Мы – хранительницы. Ты достоин. Пойдем…
Девушка протянула ему руку.
– Э, нет! – покачал головой Василий. – Я в вашем мире ничего не решаю. Сейчас позову того, кто может всем помочь. Его пропустите?
– Только с тобой, – непреклонно заявила дева, будто бы это было для нее важнее всего, даже жизни.
– Куда уж я денусь, – отшутился иномирец. И уже развернувшись, чтобы поспешить в замок, уточнил. – Почему я достоин, а другие нет?
– В тебе Его свет, – откликнулась тень, так ничего не прояснив. – Мы будем ждать.
В поместье за прошедшее время что-то поменялось. Больше не слышалось веселья. Наоборот, из общей залы раздавались вопли и гневные выкрики. Но Василий прошел мимо. Люди уж как-нибудь сами разберутся. Мир сейчас важнее.
Оррен и Альга преспокойно спали в своих покоях, будто бы и не слышали шума. Видать, совсем из сил выбились.
– Я нашел сердце, – повысив голос, сообщил иномирец, толкнув Рита в плечо. – Собирайтесь.
Герцог сонно завозился, кажется, не сразу осознав смысл слов.
– А о чем внизу спорят?
– Вроде бы кого-то убили.
– М-да, поэтому я не люблю такие пьянки – праздник быстро превращается в похороны, – Оррен сел, душераздирающе зевнул и позвал супругу: – Альга, дома выспимся. Чем скорее закончим – тем быстрее там окажемся.
Женщина, согласившись с такими выводами, потянулась к креслу, на которое была брошена верхняя одежда.
– Мне выйти? – предложил тактичный Василий.
– Проверь, кого убили и не нужно ли вмешаться. А мы скоро спустимся.
В главном зале было слишком многолюдно, но Василий моментально понял, что случилось – к дальнему углу жался Эрик Рит, задвинув за спину свою колдунью. Перед ними же стоял, пытаясь остудить людей, Дариил.
Еще чуть поодаль лежал мертвый Нартен.
– Уймитесь! Иначе вам придется убить и нас с побратимом! – увещевал людей Зулла и его друзей Литт. – Думаете, Пресветлая это одобрит?
Давить на больное получалось плохо.
– А подлое убийство в спину она одобрит? – вскричал круглый Эдорд. – Зулл первым встал за Алив! Эта грязная мерзавка убила его! На костер ведьму!
