Первый день она только слушала звонки Светы и читала внутренние инструкции. На второй день начала принимать звонки самостоятельно. Света только слушала и советовала, как лучше. «Ты обучаемая», – говорила ей Света. Аня подумала, что, наверное, это хорошо. Работа была не сложной. Сиди, да принимай звонки и соединяй с нужным отделом. Хуже, когда звонят проблемные клиенты. Но и здесь Аня справлялась. Уставала только сначала. К началу осени, когда началась учеба в магистратуре, привыкла. Адаптировалась.
Коллегами Ани были студенты. Единственным плюсом работы была возможность совмещать ее с учебой. Можно было работать ночью. Можно по выходным. Или по двенадцать часов. Главное, чтобы в неделю получалось не менее двадцати пяти часов. Гибкое расписание. График работы составляли каждую неделю. Ане нравилось, что можно отработать две смены по двенадцать часов, а в остальное время – учиться. Правда, с появлением этой работы и первых денег, Аня окончательно потеряла интерес к учебе и могла неделями не появляться в институте. Она решила брать больше смен. Больше часов – больше денег. Почти всю зарплату отдавала родителям. На учебу оставался один день в неделю.
*
В середине первого курса магистратуры студентов распределяли по научным руководителям. Давали тему научной работы. На написание отводилось три семестра, или полтора года. Ане достался немногословный аспирант Роман. Теперь каждый месяц ей приходилось отчитываться перед ним и показывать, что она успела сделать за это время. Роману было все равно. Кода он неохотно смотрел ее чертежи и расчеты, ей казалось, что еще пара минут, и он заснет. Роман был геймером. Играл по ночам. Красочные локации в «World of Warcraft» уже давно интересовали его больше, чем преподавание на кафедре архитектуры и градостроительства.
Аню устраивало, что Роман ничего ей не говорил, не ругал за пропуски и безделье, хотя она и понимала, что для нее это не очень хорошо. После первого курса отчислилось больше десяти магистрантов. Аня тихо завидовала этим свободным счастливцам. И в то же время удивлялась, как ей удалось удержаться, и как ее до сих пор не выгнали. В магистратуре она была самой слабой. Средний балл за все время учебы – 3,9. Много троек и пересдач, а ведь так хорошо все начиналось на первом курсе. Те годы Аня старалась не вспоминать. Та девушка уже не имела с ней ничего общего.
К началу второго курса у Ани было готово только вступление и первая глава. К середине года ничего не изменилось. Она продолжала работать в колл-центре, брала смены по субботам и воскресеньям, а в редкие выходные, что выпадали на будни, она лежала пластом и отсыпалась. Но были и плюсы. Зарплату платили вовремя. Хорошие квартальные премии.
Весной перед защитой Аня взяла месяц учебного отпуска, чтобы заняться магистерской диссертацией. Прошло почти два семестра, а готова была только пятая часть. Остальное нужно было дописать, дочертить, распечатать и сделать презентацию. И все это за месяц. Конечно, можно было бы найти человека в интернете, заплатить ему денег, и чтобы бы он сделал все за нее. Но лишних денег у Ани не было.
Кое-как она дописала работу и принесла черновик Роману. Он долго листал его, смотрел чертежи, молча вздыхал и хмурился. Ане снова казалось, что он сейчас уснет прямо над ее чертежами. Работу он принял, но по лицу было видно, что не в восторге.
Платье для защиты магистерской работы Аня купила заранее. Темно-серое, узкое, чуть ниже колен. По фигуре, простое и без каких-либо украшений. Ане нравилось, как она смотрится в нем, если надеть светлые туфли на каблуках. Такие платья были ей к лицу, хоть и носила она их нечасто.
Мама с бабушкой сидели на диване, Егор стоял в дверном проеме, Аня ходила перед ними туда и обратно, показывая новое платье.
– Ничего, – оценила бабушка. – Хорошее платье, только простое слишком.
– Это же защита диплома, – ответила мама. – Оно и не должно быть нарядным.
Аня сразу поняла, что серое платье бабушке не понравилось.
–Мы недавно были с дедом на рынке в Лианозово, – продолжала бабушка. – И там был такой чудесный костюм бежевый. Пиджак отделан кружевом и юбка широкая. Такой складный. Я сразу подумала, что это на Аню. Мы должны туда съездить вместе и посмотреть. Такие вещи нужно мерить. Если подойдет, то мы с дедом купим ей этот костюм! И красиво, и серьезно. Ну как, съездим завтра?
–Конечно, съездим, – согласилась Аня, хотя ехать на рынок ей совсем не хотелось. По описанию бабушки костюм был старомодным, да и серое платье ее более чем устраивало.
Договорились на утро.
–Съезди с ними, - говорила мама. – Пусть купит тебе этот костюм. Ей приятно будет. А на защиту иди в своем платье. Она все думает, что ты маленькая, и хочет нарядить тебя получше. Чтоб не хуже было, чем у других.
–Я знаю, – улыбнулась Аня. – Может, этот костюм не такой уж и плохой, как нам кажется. Мы ведь даже не видели его.
Спустя сутки Аня стояла в примерочной на рынке. Костюм был льняной. Жакет с укороченными рукавами снизу был отделан льняным кружевом. Широкая юбка доходила до середины голени. В этом костюме она сразу стала какой-то неловкой и ниже ростом.
–Тебе так хорошо, Анют, – сказала бабушка. ¬Тебе самой-то нравится?
–Конечно, – ответила Аня. – Так и оденусь во вторник.
–Ну, тогда покупаем!
По дороге домой в обнимку с большим пакетом Аня думала, что юбку от костюма носить точно не будет, а вот жакет можно надевать летом с голубыми джинсами и светлой майкой. Еще лучше будет, если получится незаметно отпороть кружева с низа и рукавов. Красиво, конечно, но не нужно.
Все доценты кафедры архитектуры и градостроительства носили усы и очки. Некоторые были лысыми. Аня так волновалась, что забыла, с чего начинать. Все они входили в комиссию, перед которой Ане предстояло защитить свою магистерскую диссертацию. Это был первый день защиты у магистров. Обычно выделяли два-три дня в неделю. В день принимали по пять человек. Таким образом, учащиеся ходили защищать свои работы почти до конца июня. Аня записалась в первый же день. Чтобы защититься и выдохнуть. Тем более, ходили слухи, что в первый день защититься обычно проще, комиссия еще в хорошем настроении и не так сильно мучает дополнительными вопросами.
Аня защищалась второй. Она была ни в чем не уверена. Ни в себе, ни тем более в своей работе. Единственный плюс – выглядела хорошо. Темно-серое платье идеально сидело, волосы аккуратно заколоты на затылке. Но вот туфли… новые и жесткие. В них можно было только сидеть и стоять, не делая никаких лишних движений.
Она искала глазами Романа, но его нигде не было. Ане показалось, что это нехороший знак. На первой защите он еще сидел в комиссии, но как только подошла ее очередь, он исчез. Как научный руководитель он был никакой. Аня давно поняла, что ему все равно, как она защититься. Роман был идеальным руководителем для лентяев. Он не придирался, не повышал голос, не угрожал. Хочешь делай, не хочешь – не делай. Первое время Аню это устраивало. Она работала и появлялась в институте раз в две недели. На написание диссертации давали полтора семестра. Аня знала, что могла бы сделать шедевр за это время, но вместо этого она просиживала дни в колл-центре, а на диссертацию у нее не оставалось сил. Да и желания тоже.
–Ну, Анна, начинайте, – махнул рукой усатый доцент в клетчатом зеленом пиджаке. Его студенты часто ночевали в институте во время работы над диссертациями. Их работы были лучшими. Этого усатого Аня боялась больше всех.
То, что сейчас было на экране, Аня сделала за три недели. Неуклюжий черновик. Сырая, непрофессиональная работа. Это было видно невооруженным глазом. Аня поздоровалась с комиссией и начала рассказывать.
Она надеялась, что, если будет говорить уверенно и много, что комиссия не заметит, что ее работа ужасна. Она понимала, почему сбежал Роман. Ему было стыдно за нее. Аня говорила около пяти минут. Когда она закончила, повисло молчание.
–И это все? – в недоумении спросил усатый доцент. Аня растерянно кивнула. За спинами комиссии за ней наблюдали несколько однокурсников. Ей хотелось, чтобы это все скорее закончилось.
–Да, это все, – вздохнула она.
–Знаете, Анна, вам досталась одна из самых сложных тем для диссертации, – начал Валерий Иванович. – У вас была отличная возможность проявить себя. В прошлые годы магистры тоже делали работы на эту же тему, но пока никто не справился с ней так, как нам бы этого хотелось. Их работы редко тянули на «хорошо», тем более на «отлично». Но в целом они были неплохие. Анна, скажите, а что вы сами думаете о своей работе?
Аня пожала плечами. Она должна была думать об этой работе три семестра. Засыпать и просыпаться с мыслями о ней. Ей было стыдно перед этой сырой, недоделанной работой.
–Могло бы быть лучше, – честно ответила Аня.
–Прошлые магистры тоже неидеально справлялись с этой темой, – продолжал доцент. – Но ваш вариант…самый неудачный, к сожалению. Я бы оставил вас его переделывать. На осень. Потому что это не диссертация.
Ане хотелось провалиться сквозь землю. Однокурсники притихли за спинами комиссии и смотрели на нее с сочувствием. Ей казалось, что она сейчас расплачется прямо перед ними, если ее не отпустят. Так стыдно Ане еще никогда в жизни не было. Самая плохая магистерская работа. Кто бы мог подумать. Роман так и не появился.
Ее отпустили. Ане хотелось послать к чертям все. Комиссию, однокурсников, весь факультет, институт вместе с архитектурой и строительством. Она уже давно не стремилась быть архитектором и работать по специальности. Работа в колл-центре была несложной, да и премии там платили хорошие. Вряд ли начинающий архитектор сможет зарабатывать столько же. И все же, до защиты диссертации у нее еще оставались сомнения. Самым обидным было – проучиться больше шести лет и в итоге оказаться хуже всех. Самой слабенькой. Эти слова, сказанные при всех, до сих пор отзывались у нее в ушах. Но они облегчили ей выбор.
Аня решила не искать работу по специальности и остаться там, где работала во время учебы.
За магистерскую работу Ане поставили «удовлетворительно», и на осень не оставили. Родным она сказала, что защитилась на «отлично». Не хотела врать, но и расстраивать тоже не хотела. Когда она позвонила бабушке, у нее просто язык не повернулся сказать, что у нее «тройка».
С учебой было покончено. Не верилось, что прошло шесть лет. Целых шесть лет впустую. Аня хотела бы чувствовать радость оттого, что все это наконец-то закончилось, но единственное, что она испытывала, было опустошение и усталость. Она даже не стала забирать приложение с оценками к диплому. И не пошла на выпускной.
Через неделю она вернулась на работу в колл-центр и проработала там до конца лета. Получилось два года и два месяца. За это время родители сделали ремонт на даче и поменяли забор. Теперь думали менять машину. «Ладу» нужно продать, добавить или взять кредит, и купить новый семейный седан, чтобы ездить на обновленную дачу. Аня приезжала туда редко. С детства не любила это место. С годами ничего не изменилось.
Среди вещей, с которыми Саша переезжала в Новую Москву, Денис нашел черный полиэтиленовый пакет. Внутри были что-то легкое и плоское. Две плотных картонки, разделенные несколькими канцелярскими кнопками. Он аккуратно отделил верхнюю картонку. На втором была картина. Ему казалось, что все Сашины картины они отвезли на дачу к ее родителям. Бирюзовое море, белые волны, бежевый песок… и чего-то не хватало. Картина как будто была не дорисована. Денис пригляделся. Среди волн и песка едва угадывался прозрачный силуэт девушки с велосипедом. Денис пожал плечами и засунул картину обратно в пакет. Ему не нравилось, как рисовала Саша. Слишком смело, ярко, густо, небрежно. Он оставил пакет в коридоре.
Саша заметила пакет на следующий день. Она сидела в коридоре под вешалкой для верхней одежды и долго разглядывала картину. Прошло почти три месяца. Краска полностью высохла. Саша трогала пальцем отдельные крупные мазки. Картина, которую она рисовала для Максима… Ей казалось, что с тех пор прошла целая жизнь, а не два с половиной месяца. Так часто бывает, когда за короткое время происходит много событий.
Сквозь слои бирюзовой и бежевой краски виднелся слабый контур девушки с велосипедом, которую Саша так и не дорисовала. Не хотела. Устала. Забыла. Она долго смотрела на нее, вспоминала тот день. Как плохо себя чувствовала. Как заставляла себя дойти до студии. Как еле выдержала эти три часа… Саша вдруг поняла. Это она себя нарисовала. Это она – девушка, которую забыли дорисовать. Забыли раскрасить. Девушка, которая затерялась на фоне декораций и стала почти невидимой. Она. Саша Кулагина.
На следующий день она заказала набор масляных красок, растворитель, кисточки. Курьер привез на работу. Саше нужно было довести начатое до конца. О том, чтобы передать картину Максиму, речи не шло. Саша делала это для себя. Она считала, что если дорисует, раскрасит ту невидимую девушку, то и ей самой в тот же момент станет видно, что делать дальше.
Тем же вечером Саша взялась за дело. Она видела, что работы здесь на пять минут, но никак не могла начать. Ей казалось, что от этой недорисованной девушки с велосипедом зависит вся ее дальнейшая жизнь – настолько это было важно.
Саша вспоминала, как впервые рисовала красками. Ей было семь лет, и они рисовали вместе с дедом. Зимний пейзаж по фотографии. Снег белый. Небо и тени – голубые. Деревья серые. Дед рисовал, Саша повторяла. Получалось красиво. Когда картина высохла, Саша показывала ее одноклассникам. Настоящую картину маслом.
Когда Саша пришла в себя, на холсте проявилась фигура девушки в белой шляпе. Немного слезились глаза. Пальцы и штаны испачканы в краске. Картина была закончена.
–Чем это воняет? – спросил Денис, разглядывая картину из-за спины Саши.
–Это растворитель.
–А это кто? – кивнул на девушку.
–Просто девушка с велосипедом. Я не успела дорисовать ее в прошлый раз, – объяснила Саша. – Ну как?
Денис поморщился и пожал плечами:
–И что с ней делать теперь? У нас негде ее вешать.
–Не волнуйся. Я отвезу ее на дачу родителям, или продам кому-нибудь.
Еще полчаса назад это был лист картона с красивым, но безжизненным фоном, сквозь который неуверенно, едва заметно проглядывал силуэт девушки. Всего нескольких штрихов белой, коричневой и черной краски оказалось достаточно... Девушка сделала картину живой.
На следующий день после работы Саша заехала к родителям. В гостях была тетя Катя, суетилась на кухне.
–Как же я рада, что у вас с Денисом так все удачно сложилось, что у вас все так хорошо.
–Ты правда думаешь, что у нас все хорошо?
–Саш, ты это, давай, не сочиняй! – вмешалась мама. – Парень хороший. Надежный, ответственный. Семью хочет вот. Серьезный. Работящий. Ты просто молодая еще, не понимаешь, какое тебе счастье досталось. Не ценишь то, что есть. Знаю, ты пока не любишь его. Это нормально. Да что там. Все так живут. Ну а что любовь? Вот был у тебя парень в семнадцать лет. Илья, кажется. Красавчик. Я помню, как ты на него смотрела. И что? Поигрался с тобой и бросил.
–Вообще-то я сама перестала с ним общаться.
Коллегами Ани были студенты. Единственным плюсом работы была возможность совмещать ее с учебой. Можно было работать ночью. Можно по выходным. Или по двенадцать часов. Главное, чтобы в неделю получалось не менее двадцати пяти часов. Гибкое расписание. График работы составляли каждую неделю. Ане нравилось, что можно отработать две смены по двенадцать часов, а в остальное время – учиться. Правда, с появлением этой работы и первых денег, Аня окончательно потеряла интерес к учебе и могла неделями не появляться в институте. Она решила брать больше смен. Больше часов – больше денег. Почти всю зарплату отдавала родителям. На учебу оставался один день в неделю.
*
В середине первого курса магистратуры студентов распределяли по научным руководителям. Давали тему научной работы. На написание отводилось три семестра, или полтора года. Ане достался немногословный аспирант Роман. Теперь каждый месяц ей приходилось отчитываться перед ним и показывать, что она успела сделать за это время. Роману было все равно. Кода он неохотно смотрел ее чертежи и расчеты, ей казалось, что еще пара минут, и он заснет. Роман был геймером. Играл по ночам. Красочные локации в «World of Warcraft» уже давно интересовали его больше, чем преподавание на кафедре архитектуры и градостроительства.
Аню устраивало, что Роман ничего ей не говорил, не ругал за пропуски и безделье, хотя она и понимала, что для нее это не очень хорошо. После первого курса отчислилось больше десяти магистрантов. Аня тихо завидовала этим свободным счастливцам. И в то же время удивлялась, как ей удалось удержаться, и как ее до сих пор не выгнали. В магистратуре она была самой слабой. Средний балл за все время учебы – 3,9. Много троек и пересдач, а ведь так хорошо все начиналось на первом курсе. Те годы Аня старалась не вспоминать. Та девушка уже не имела с ней ничего общего.
К началу второго курса у Ани было готово только вступление и первая глава. К середине года ничего не изменилось. Она продолжала работать в колл-центре, брала смены по субботам и воскресеньям, а в редкие выходные, что выпадали на будни, она лежала пластом и отсыпалась. Но были и плюсы. Зарплату платили вовремя. Хорошие квартальные премии.
Весной перед защитой Аня взяла месяц учебного отпуска, чтобы заняться магистерской диссертацией. Прошло почти два семестра, а готова была только пятая часть. Остальное нужно было дописать, дочертить, распечатать и сделать презентацию. И все это за месяц. Конечно, можно было бы найти человека в интернете, заплатить ему денег, и чтобы бы он сделал все за нее. Но лишних денег у Ани не было.
Кое-как она дописала работу и принесла черновик Роману. Он долго листал его, смотрел чертежи, молча вздыхал и хмурился. Ане снова казалось, что он сейчас уснет прямо над ее чертежами. Работу он принял, но по лицу было видно, что не в восторге.
Платье для защиты магистерской работы Аня купила заранее. Темно-серое, узкое, чуть ниже колен. По фигуре, простое и без каких-либо украшений. Ане нравилось, как она смотрится в нем, если надеть светлые туфли на каблуках. Такие платья были ей к лицу, хоть и носила она их нечасто.
Мама с бабушкой сидели на диване, Егор стоял в дверном проеме, Аня ходила перед ними туда и обратно, показывая новое платье.
– Ничего, – оценила бабушка. – Хорошее платье, только простое слишком.
– Это же защита диплома, – ответила мама. – Оно и не должно быть нарядным.
Аня сразу поняла, что серое платье бабушке не понравилось.
–Мы недавно были с дедом на рынке в Лианозово, – продолжала бабушка. – И там был такой чудесный костюм бежевый. Пиджак отделан кружевом и юбка широкая. Такой складный. Я сразу подумала, что это на Аню. Мы должны туда съездить вместе и посмотреть. Такие вещи нужно мерить. Если подойдет, то мы с дедом купим ей этот костюм! И красиво, и серьезно. Ну как, съездим завтра?
–Конечно, съездим, – согласилась Аня, хотя ехать на рынок ей совсем не хотелось. По описанию бабушки костюм был старомодным, да и серое платье ее более чем устраивало.
Договорились на утро.
–Съезди с ними, - говорила мама. – Пусть купит тебе этот костюм. Ей приятно будет. А на защиту иди в своем платье. Она все думает, что ты маленькая, и хочет нарядить тебя получше. Чтоб не хуже было, чем у других.
–Я знаю, – улыбнулась Аня. – Может, этот костюм не такой уж и плохой, как нам кажется. Мы ведь даже не видели его.
Спустя сутки Аня стояла в примерочной на рынке. Костюм был льняной. Жакет с укороченными рукавами снизу был отделан льняным кружевом. Широкая юбка доходила до середины голени. В этом костюме она сразу стала какой-то неловкой и ниже ростом.
–Тебе так хорошо, Анют, – сказала бабушка. ¬Тебе самой-то нравится?
–Конечно, – ответила Аня. – Так и оденусь во вторник.
–Ну, тогда покупаем!
По дороге домой в обнимку с большим пакетом Аня думала, что юбку от костюма носить точно не будет, а вот жакет можно надевать летом с голубыми джинсами и светлой майкой. Еще лучше будет, если получится незаметно отпороть кружева с низа и рукавов. Красиво, конечно, но не нужно.
Все доценты кафедры архитектуры и градостроительства носили усы и очки. Некоторые были лысыми. Аня так волновалась, что забыла, с чего начинать. Все они входили в комиссию, перед которой Ане предстояло защитить свою магистерскую диссертацию. Это был первый день защиты у магистров. Обычно выделяли два-три дня в неделю. В день принимали по пять человек. Таким образом, учащиеся ходили защищать свои работы почти до конца июня. Аня записалась в первый же день. Чтобы защититься и выдохнуть. Тем более, ходили слухи, что в первый день защититься обычно проще, комиссия еще в хорошем настроении и не так сильно мучает дополнительными вопросами.
Аня защищалась второй. Она была ни в чем не уверена. Ни в себе, ни тем более в своей работе. Единственный плюс – выглядела хорошо. Темно-серое платье идеально сидело, волосы аккуратно заколоты на затылке. Но вот туфли… новые и жесткие. В них можно было только сидеть и стоять, не делая никаких лишних движений.
Она искала глазами Романа, но его нигде не было. Ане показалось, что это нехороший знак. На первой защите он еще сидел в комиссии, но как только подошла ее очередь, он исчез. Как научный руководитель он был никакой. Аня давно поняла, что ему все равно, как она защититься. Роман был идеальным руководителем для лентяев. Он не придирался, не повышал голос, не угрожал. Хочешь делай, не хочешь – не делай. Первое время Аню это устраивало. Она работала и появлялась в институте раз в две недели. На написание диссертации давали полтора семестра. Аня знала, что могла бы сделать шедевр за это время, но вместо этого она просиживала дни в колл-центре, а на диссертацию у нее не оставалось сил. Да и желания тоже.
–Ну, Анна, начинайте, – махнул рукой усатый доцент в клетчатом зеленом пиджаке. Его студенты часто ночевали в институте во время работы над диссертациями. Их работы были лучшими. Этого усатого Аня боялась больше всех.
То, что сейчас было на экране, Аня сделала за три недели. Неуклюжий черновик. Сырая, непрофессиональная работа. Это было видно невооруженным глазом. Аня поздоровалась с комиссией и начала рассказывать.
Она надеялась, что, если будет говорить уверенно и много, что комиссия не заметит, что ее работа ужасна. Она понимала, почему сбежал Роман. Ему было стыдно за нее. Аня говорила около пяти минут. Когда она закончила, повисло молчание.
–И это все? – в недоумении спросил усатый доцент. Аня растерянно кивнула. За спинами комиссии за ней наблюдали несколько однокурсников. Ей хотелось, чтобы это все скорее закончилось.
–Да, это все, – вздохнула она.
–Знаете, Анна, вам досталась одна из самых сложных тем для диссертации, – начал Валерий Иванович. – У вас была отличная возможность проявить себя. В прошлые годы магистры тоже делали работы на эту же тему, но пока никто не справился с ней так, как нам бы этого хотелось. Их работы редко тянули на «хорошо», тем более на «отлично». Но в целом они были неплохие. Анна, скажите, а что вы сами думаете о своей работе?
Аня пожала плечами. Она должна была думать об этой работе три семестра. Засыпать и просыпаться с мыслями о ней. Ей было стыдно перед этой сырой, недоделанной работой.
–Могло бы быть лучше, – честно ответила Аня.
–Прошлые магистры тоже неидеально справлялись с этой темой, – продолжал доцент. – Но ваш вариант…самый неудачный, к сожалению. Я бы оставил вас его переделывать. На осень. Потому что это не диссертация.
Ане хотелось провалиться сквозь землю. Однокурсники притихли за спинами комиссии и смотрели на нее с сочувствием. Ей казалось, что она сейчас расплачется прямо перед ними, если ее не отпустят. Так стыдно Ане еще никогда в жизни не было. Самая плохая магистерская работа. Кто бы мог подумать. Роман так и не появился.
Ее отпустили. Ане хотелось послать к чертям все. Комиссию, однокурсников, весь факультет, институт вместе с архитектурой и строительством. Она уже давно не стремилась быть архитектором и работать по специальности. Работа в колл-центре была несложной, да и премии там платили хорошие. Вряд ли начинающий архитектор сможет зарабатывать столько же. И все же, до защиты диссертации у нее еще оставались сомнения. Самым обидным было – проучиться больше шести лет и в итоге оказаться хуже всех. Самой слабенькой. Эти слова, сказанные при всех, до сих пор отзывались у нее в ушах. Но они облегчили ей выбор.
Аня решила не искать работу по специальности и остаться там, где работала во время учебы.
За магистерскую работу Ане поставили «удовлетворительно», и на осень не оставили. Родным она сказала, что защитилась на «отлично». Не хотела врать, но и расстраивать тоже не хотела. Когда она позвонила бабушке, у нее просто язык не повернулся сказать, что у нее «тройка».
С учебой было покончено. Не верилось, что прошло шесть лет. Целых шесть лет впустую. Аня хотела бы чувствовать радость оттого, что все это наконец-то закончилось, но единственное, что она испытывала, было опустошение и усталость. Она даже не стала забирать приложение с оценками к диплому. И не пошла на выпускной.
Через неделю она вернулась на работу в колл-центр и проработала там до конца лета. Получилось два года и два месяца. За это время родители сделали ремонт на даче и поменяли забор. Теперь думали менять машину. «Ладу» нужно продать, добавить или взять кредит, и купить новый семейный седан, чтобы ездить на обновленную дачу. Аня приезжала туда редко. С детства не любила это место. С годами ничего не изменилось.
Прода от 18.03.2024, 10:20
Среди вещей, с которыми Саша переезжала в Новую Москву, Денис нашел черный полиэтиленовый пакет. Внутри были что-то легкое и плоское. Две плотных картонки, разделенные несколькими канцелярскими кнопками. Он аккуратно отделил верхнюю картонку. На втором была картина. Ему казалось, что все Сашины картины они отвезли на дачу к ее родителям. Бирюзовое море, белые волны, бежевый песок… и чего-то не хватало. Картина как будто была не дорисована. Денис пригляделся. Среди волн и песка едва угадывался прозрачный силуэт девушки с велосипедом. Денис пожал плечами и засунул картину обратно в пакет. Ему не нравилось, как рисовала Саша. Слишком смело, ярко, густо, небрежно. Он оставил пакет в коридоре.
Саша заметила пакет на следующий день. Она сидела в коридоре под вешалкой для верхней одежды и долго разглядывала картину. Прошло почти три месяца. Краска полностью высохла. Саша трогала пальцем отдельные крупные мазки. Картина, которую она рисовала для Максима… Ей казалось, что с тех пор прошла целая жизнь, а не два с половиной месяца. Так часто бывает, когда за короткое время происходит много событий.
Сквозь слои бирюзовой и бежевой краски виднелся слабый контур девушки с велосипедом, которую Саша так и не дорисовала. Не хотела. Устала. Забыла. Она долго смотрела на нее, вспоминала тот день. Как плохо себя чувствовала. Как заставляла себя дойти до студии. Как еле выдержала эти три часа… Саша вдруг поняла. Это она себя нарисовала. Это она – девушка, которую забыли дорисовать. Забыли раскрасить. Девушка, которая затерялась на фоне декораций и стала почти невидимой. Она. Саша Кулагина.
На следующий день она заказала набор масляных красок, растворитель, кисточки. Курьер привез на работу. Саше нужно было довести начатое до конца. О том, чтобы передать картину Максиму, речи не шло. Саша делала это для себя. Она считала, что если дорисует, раскрасит ту невидимую девушку, то и ей самой в тот же момент станет видно, что делать дальше.
Тем же вечером Саша взялась за дело. Она видела, что работы здесь на пять минут, но никак не могла начать. Ей казалось, что от этой недорисованной девушки с велосипедом зависит вся ее дальнейшая жизнь – настолько это было важно.
Саша вспоминала, как впервые рисовала красками. Ей было семь лет, и они рисовали вместе с дедом. Зимний пейзаж по фотографии. Снег белый. Небо и тени – голубые. Деревья серые. Дед рисовал, Саша повторяла. Получалось красиво. Когда картина высохла, Саша показывала ее одноклассникам. Настоящую картину маслом.
Когда Саша пришла в себя, на холсте проявилась фигура девушки в белой шляпе. Немного слезились глаза. Пальцы и штаны испачканы в краске. Картина была закончена.
–Чем это воняет? – спросил Денис, разглядывая картину из-за спины Саши.
–Это растворитель.
–А это кто? – кивнул на девушку.
–Просто девушка с велосипедом. Я не успела дорисовать ее в прошлый раз, – объяснила Саша. – Ну как?
Денис поморщился и пожал плечами:
–И что с ней делать теперь? У нас негде ее вешать.
–Не волнуйся. Я отвезу ее на дачу родителям, или продам кому-нибудь.
Еще полчаса назад это был лист картона с красивым, но безжизненным фоном, сквозь который неуверенно, едва заметно проглядывал силуэт девушки. Всего нескольких штрихов белой, коричневой и черной краски оказалось достаточно... Девушка сделала картину живой.
На следующий день после работы Саша заехала к родителям. В гостях была тетя Катя, суетилась на кухне.
–Как же я рада, что у вас с Денисом так все удачно сложилось, что у вас все так хорошо.
–Ты правда думаешь, что у нас все хорошо?
–Саш, ты это, давай, не сочиняй! – вмешалась мама. – Парень хороший. Надежный, ответственный. Семью хочет вот. Серьезный. Работящий. Ты просто молодая еще, не понимаешь, какое тебе счастье досталось. Не ценишь то, что есть. Знаю, ты пока не любишь его. Это нормально. Да что там. Все так живут. Ну а что любовь? Вот был у тебя парень в семнадцать лет. Илья, кажется. Красавчик. Я помню, как ты на него смотрела. И что? Поигрался с тобой и бросил.
–Вообще-то я сама перестала с ним общаться.
