- Сделаем так… Я буду говорить, и если то, о чём я буду говорить, окажется правдой, ты будешь молчать. Если нет, останови меня. Поговорим как взрослые люди, и только о правде. Мне нужно знать правду и больше ничего. Это важно для нас всех: для меня и отца, для Дарьи и Киры, которые ни о чём таком даже и не догадываются. Потому, что одна ещё маленькая, а другая… и представить не может себе, что… Я начинаю! Вы с Кирой переспали? (Пауза.) Пойдём дальше. Вы полюбили друг друга, и этим объясняется твоё долгое отсутствие? (Пауза.) Безусловно, ты не знаешь, что теперь делать. И тебе предстоит нелёгкий выбор? (Пауза.) Теперь ты больше думаешь о Кире, чем об Альберте? (Пауза.) Ты в своём уме? – повысила голос мать, обычно не позволяя себе разговаривать со Стеллой в таком тоне.
- В своём… не в своём… Я испытала с Кирой… новые чувства. Намного глубже тех, которые я испытываю с Альбертом. И мне кажется…
- Что скажет Альберт, если всё узнает? Ты подумала про это?
Мать встала и начала ходить по комнате.
- Как же мы, творческие люди, напишем потрясающие произведения для читателей, не испытав новые чувства, эмоции, страсть? Как мы сделаем это? Нам нужны перемены в жизни. Мы – первопроходцы… первооткрыватели новых чувств. И читатель, читая книгу, почувствует нечто новое. Желаю, чтобы люди, прочитав «Глорию» и отдавая книгу подруге или другу, говорили так: «Прочти! Жаль, что я её прочитала и не смогу больше испытать эти чувства так, как в первый раз!»
- Так это всё лишь для того, чтобы испытать… Провести эксперимент – и всё?
- Мам, я тоже так думала, но.. Мы полюбили друг друга. Особенно она…
- «Из двух влюблённых один любит больше…» - процитировала мать слова Камиллы-художницы. Дочь вздрогнула и промолчала.
Воцарилась пятиминутная пауза. Мать и дочь «переваривали» разговор.
Стелла первая нарушила молчание:
- Мам, с Кирой всё по-другому. Она – ангел! Сказала мне, что влюбилась в меня, как только прочитала мои книги и увидела моё фото. Но не решалась позвонить… Долго не решалась.
- Позвонила ты, как только увидела её фото. Инициатива исходила от тебя, Стелла, мальчик в брюках… Стелла, это грех и измена! У меня…
- Мам, я же не с парнем… Всё так быстро произошло, словно это была не я, а та девчонка из моего детства… Нас накрыло волной. Да такой большой!
- Ты любишь Альберта? Скажи правду.
- Нельзя, пойми, вот так, в лоб, задавать вопросы о любви. Не знаю. Возможно…
- Не знаю? Ты дала ему слово! И если ваши отношения станут известны, а в Калининграде, я уверена, в творческой среде, они уже идут: «Вот это да! Две известные писательницы стали лесбиянками!» - громко сказала обеспокоенная судьбой дочери мать.
- Полюбили друг друга. В творческой среде так не выражёвываются.
- Не «выражёвываются»! Что скажут твои читатели? Её читатели? Ты потеряешь половину своих почитателей! Ты думала об этом? Россия – православная страна, и то, что вы сделали - грех! Но ты-то – католичка! У вас всё иначе. В некоторых странах разрешены даже однополые браки… А Кира? Она ведь верующая, и к тому же – православная. Что скажут в церкви ей? – возмущалась мать. – Как вас угораздило?!
- Что поделаешь, мам? Я, возможно, так и не узнала бы, что такое любовь! Если бы не Кира. С ней я испытала это чувство сполна. Её тело, шея, волосы, глаза…
- Ты расскажи мне ещё про то, как вы занимались любовью… - с сарказмом сказала мать.
Стелла не сказала матери, что лишила Киру девственности. Она не стала этого делать. Видя мать впервые в таком состоянии, она решила слегка смягчить разговор:
- Мам…
- А с Альбертом ты не испытывала?..
- Альберт – хороший человек, мам. Он любит меня и хочет, чтобы я стала его женой, и…
- Что ты об одном и том же заладила! Ты любишь Альберта? – повысила голос мать, всё больше раздражаясь.
- Что ты, мам, об одном и том же… Я не уверена…
- Не уверена? И думать забудь об этом. Подумай, что люди скажут…
- Неважно, что говорят люди. Важно, что они не говорят!
- Прекрати! Ты понимаешь, о чём я. Прекрасно понимаешь. Отец – известный в Москве человек. Мать… Сестра – лучший педагог. Кира… Жених тоже…
– Известный в стране человек! Я всё понимаю.
- Послушай, как мы будем смотреть Альберту в глаза? Что подумают на работе у отца? Что будут думать студенты, слушая лекции Дарьи и зная, что её знаменитая сестра любит, заглянем в будущее, и живёт в Калининграде или в посёлке Октябрьском со своей любовницей…
- Что да как! Мам, я поступлю правильно. Не сомневайся. Я сделаю выбор. Я дам ответ Альберту восьмого числа. Если…
(Вот это слово «если», вернее, простой союз, он такое… влияние оказывает на судьбы людей, порой круто меняя их жизнь. И это слово-союз мать не услышала, или не придала ему значения…)
- Это правильно, Стелла. Ты всегда знала, где нужно поставить точку, а не многоточие. Одобряю! Даже отец спросил меня: «Стелла странная стала, не похожая на себя. Она в Калининграде, часом, не влюбилась?»
- Ради благополучия нашей семьи, Демидовых, я поступлю так, как ты говоришь, «правильно».
- Вот и славненько, доченька, - обнимая Стеллу, обрадовалась мать. – От имени всех членов нашей семьи, которые ни о чём не догадываются, выражаю тебе признательность.
- Признательность? Мне нужно лететь в Октябрьский и дописывать книгу. Не ровен час, я и к восьмому марта не успею.
- Лети, доченька, лети. За работой всё забудешь. Когда улетаешь? – обрадовалась мать.
- Сразу же после католического Рождества.
- Отпразднуешь его со своими подругами-католичками? В ресторане?
- Да. У нас традиция…
Мать встала и направилась к двери, но, открыв дверь, остановилась, посмотрела на дочь серьёзным взглядом, в котором улавливались нотки вины – вины, возможно, за то (её вины – матери), что она, обычно всегда и во всём поддерживающая поступки и дела Стеллы, на этот раз не поддержала её и, поняв это, сказала:
- Стелла (пауза), сделай правильный выбор. Тот, который подскажет тебе твоё сердце. И не слушай меня. Прислушайся к своему сердцу. Тебе в Октябрьском предстоит сделать самый важный и трудный выбор в своей жизни. Забудь, что я тебе говорила.
Стелла всегда понимала чувства матери, её слова, взгляд… И она подумала: «Мама пришла в себя. Такой я её люблю!»
- Спасибо, мам! Я всё поняла.
Они крепко обнялись, и Марина Владимировна вышла из комнаты дочери. И, с облегчением вздохнув, спустилась вниз, где за столом её ждал супруг. Увидев жену, он убрал в сторону газету и спросил:
- Всё хорошо?
- Да, родной! Иначе и быть не может…
Так закончился разговор, которого ждала весь день Марина Владимировна и, безусловно, боялась его.
Стелла стояла у окна и смотрела на снежинки. Через пятнадцать минут она спустилась в кухню, и семья вчетвером стала ужинать.
- Я начала изучать английский язык, - сказала Кира.
Все рассмеялись.
- Нет, вы только посмотрите на них! Что-то не так? – обиженно спросила Кира.
- Нет, нет! Изучай. Вне всякого сомнения, английский тебе пригодится, - ответила за всех мать.
- То-то же! – сказала младшая дочь. – Смотрите у меня…
Все переглянулись и снова рассмеялись. И Кира тоже.
* * *
Католическое Рождество
Религиозное таинство в светском государстве XXI века – католическое Рождество. Какого числа отмечают рождество католики мира? Католическое рождество празднуют 25 декабря. В этот день рождение Христа отмечают не только католики, но и протестанты, и лютеране. Все европейские страны преображаются, украшаются не только квартиры, но и фасады домов, прилежащие участки. В Европе этот религиозный праздник отмечают более пышно, чем наступление Нового Года. В канун рождества, 24 декабря, все учебные заведения и организации закрываются на двухнедельные рождественские каникулы. За месяц до этого начинают работать рождественские ярмарки, парки обустраивают рождественскими аттракционами, украшают катки. Обычно традиции этого праздника разделяются на традиционные религиозные приготовления и ритуалы и на светские традиции празднования. В церквях и у религиозных католиков подготовка начинается с периода Адвента – усиленного покаяния. За три-четыре недели до рождества в знак покаяния духовенство облачается в фиолетовые одежды. Это время для исповедей. За четыре недели каждое воскресенье проводятся богослужения на определенную тематику: пришествие Христа в конце времён, переход от Ветхого Завета к Новому Завету, служение Иоанна Крестителя. Самое последнее служение в конце четвертой недели посвящается самому Рождеству и событиям, предшествующим ему. Накануне Рождества проводится особенная месса – Месса Навечерия Рождества. В полночь проходят торжественные пышные литургические песнопения. В ходе служения священник возлагает в вертеп фигурку младенца. Всего 25 декабря проходит три литургии: ночью, с приходом солнца и днем (в лоне Отца, во чреве Богоматери и в душе Верующих). Во время литургии все духовенство облачается в белые одежды.
- ИДИ КО МНЕ, ДОЧЕНЬКА. Поздравляю тебя с Рождеством. Как там у вас, католиков, принято проводить этот праздник, я не знаю, - сказал отец, целуя дочь, - но праздничный торт по такому случаю я заказал. Так сказать, католикам – от православных. Его доставят к семи часам вечера. Надеюсь, твоя праздничная программа к этому времени закончится?
- Спасибо, пап, - поцеловала отца дочь.
- Не поверите, но мне кажется, что сегодня седьмое января, раз мы о Рождестве. Я поехал на работу. До встречи. Удачного дня.
- С Рождеством, доченька! Вот тебе подарок, откроешь, когда вернёшься с праздничной мессы. Или как там у вас?.. Всё привыкнуть не могу к тому, что моя дочь…
- Католичка, - дополнила Стелла.
- Ты одна из всего нашего рода выбрала себе веру… И что…
- Мам…
- Какая у вас программа? – спросила мать.
- После мессы мы с подругами поедем в ресторан. Пообедаем, отпразднуем. Потом я вернусь домой.
- Как их?.. Марыся – полячка, Лукреция – итальянка. Правильно? Так зовут твоих одноверцев?
- Ты запомнила, - ответила дочь, посмотрев на часы. – Я готова. Девчата будут ждать меня в соборе. Они живут рядом. Они домохозяйки, а у мужей бизнес в России. Инвестируют…
- Марысю я как-то видела. Красивая особа. А вот итальянку нет.
- Тоже красивая, как ты говоришь, особа. Мне пора.
- Подожди, писательница, - спускаясь по лестнице, крикнула Кира. – Вот тебе подарок. Я перевязала его ленточкой, как это делают на Рождество в американских фильмах.
- Ох, Кирочка! Спасибо! Вернусь и открою его.
- Поздравляю тебя и желаю провести хорошо время, - добавила младшая сестра…
* * *
СТЕЛЛА, МАРЫСЯ И ЛУКРЕЦИЯ вышли после праздничной мессы из Римско-католического кафедрального собора Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии на Малой Грузинской улице.
- Холод какой, а? – заметила Марыся. – А мы одеты по-весеннему.
- Идёмте скорее в машину. Я припарковала её в квартале от собора.
Они, взявшись за руки, чтобы не поскользнуться, пошли за Стеллой.
- Стелла! Где ты припарковала машину? На окраине Москвы что ли? – спросила Лукреция. – Я начинаю замерзать.
– Ещё немного, и мы… Да где же она? – возмутилась Стелла.
- Ты не помнишь? Не помнишь, где припарковалась? Вот дела!
- Дайте сосредоточиться, - сказала Стелла. – Вон она. Идёмте быстрее.
Они подошли к машине. Стелла открыла её, включила печку и…
- Здравствуйте! Старший лейтенант ГИБДД Михаил Деев…
Стелла села в машину, не стала дожидаться всех формальностей, приоткрыла стекло и сказала:
- Продолжайте.
- Вы владелец машины? – спросил автоинспектор.
- Да. Вот мои документы, - Стелла вытащила документы из сумочки и подала их инспектору.
Старший лейтенант взял документы, посмотрел их и сказал:
- Вы припарковались в неположенном месте. Знаете об этом? Я выпишу вам штраф.
Лукреция опустила стекло и сказала:
- Какой красивый генерал! У нас сегодня праздник. Может, вы отпустите нас? Сделаете предупреждение. Мы так замёрзли, что зуб на зуб не попадает. Знаете об этом?
- Я не генерал. И какой же сегодня праздник, интересно?
- Рождество! – ответили все разом и засмеялись.
- Разыгрываете меня, красавицы. Сегодня же не седьмое января, - улыбнулся инспектор Деев.
- Католическое Рождество! Мы едем в ресторан отметить рождение…
- Католическое Рождество? Вы католички?
- Да, - ответила Стелла. – А что, в этом что-то не так?
- Вы похожи на русскую… – удивился инспектор.
- Я и есть русская, а мои подруги: одна из Кракова, другая из Рима.
- Разве бывают русские католики? – спросил, глядя на Стеллу, полицейский.
- Как видите, бывают.
- Значит, вы…
- Начинающие замерзать католички, - пояснила Марыся.
«Генерал» посмотрел на девушек, вздохнул, улыбнулся и, вернув документы Стелле, сказал:
- Раз такое дело… С праздником вас, девушки. Езжайте, но будьте осторожны. Гололёд…
- Спасибо! Удачи, товарищ генерал! – крикнула Марыся.
Стелла выехала на дорогу, и повела машину в сторону ресторана, в котором по традиции они праздновали Рождество.
Старший лейтенант улыбнулся и сказал вслух: «Я ещё не генерал!»
* * *
ОНИ СИДЕЛА ЗА СТОЛИКОМ, который заказала Марыся за два дня до Рождества, и смеялись (Лукреция рассказала анекдот).
- Хватит, Лукреция! Сегодня Рождество и…
- Я вот всё думаю, девчата, - выпив водки, спросила Марыся, - почему христиане празднуют праздники в разные дни? У католиков Рождество 25 декабря, у православных – 7 января, у католиков Пасха в одно время, у православных – в другое. Католики носят обручальные кольца на левой руке, православные – на правой, католики крестятся слева направо, православные – наоборот. И так далее. В чём причина? И у нас, католиков, один папа. А у православных – пятнадцать патриархов. Так, да? Нет единого патриарха?
- Кто их знает? Возможно, причина в политике или в разногласиях, - ответила Стелла и добавила:
- А вы знаете, девчата, что в соборе Святого Петра в Риме покоятся мощи трёх женщин? Папы, епископы, святые – все мужчины. И среди них – три женщины. В другом месте, но в соборе. Это большая честь для женщин. И больше такими почестями не удостаивали ни одну из верующих женщин, что бы она ни сделала для веры.
- Кто же они? И что сделали? – спросила Марыся.
- Первая – итальянка, вторая – внучка польского короля и третья – шведка, королева Швеции Кристина.
- Интересно с тобой, Стелла. Всегда узнаешь что-то новое. Просвещаешь нас и посвящаешь в искусство, - сказала Лукреция. – Что пишешь сейчас? Когда ждать очередного шедевра? Мой муж любит твои рассказы.
- Любит? – улыбнулась Стелла.
- Ну, они ему нравятся. Я не русская, и только учусь, - пояснила Лукреция.
- Извини, я не подумала. «Глория», - так будет называться мой роман.
- Роман? О! будем ждать… - похлопала в ладоши Марыся.
- Вернее, романтическая тра…
(Пауза.)
- Что с тобой, Стелла? Ты побледнела.
Стелла увидела Альберта. Он с букетом цветов шёл к столику, за которым они сидели. Они не виделись с того самого дня, когда Стелла вернулась из Калининграда. Не ожидая его увидеть, она слегка растерялась. Вот и побледнела.
Альберт подошёл к столику, поцеловал Стеллу и сказал:
- Поздравляю вас, девушки, с Рождеством, - и вручил букет Стелле.
- Как ты узнал, Альберт, что мы…
- В своём… не в своём… Я испытала с Кирой… новые чувства. Намного глубже тех, которые я испытываю с Альбертом. И мне кажется…
- Что скажет Альберт, если всё узнает? Ты подумала про это?
Мать встала и начала ходить по комнате.
- Как же мы, творческие люди, напишем потрясающие произведения для читателей, не испытав новые чувства, эмоции, страсть? Как мы сделаем это? Нам нужны перемены в жизни. Мы – первопроходцы… первооткрыватели новых чувств. И читатель, читая книгу, почувствует нечто новое. Желаю, чтобы люди, прочитав «Глорию» и отдавая книгу подруге или другу, говорили так: «Прочти! Жаль, что я её прочитала и не смогу больше испытать эти чувства так, как в первый раз!»
- Так это всё лишь для того, чтобы испытать… Провести эксперимент – и всё?
- Мам, я тоже так думала, но.. Мы полюбили друг друга. Особенно она…
- «Из двух влюблённых один любит больше…» - процитировала мать слова Камиллы-художницы. Дочь вздрогнула и промолчала.
Воцарилась пятиминутная пауза. Мать и дочь «переваривали» разговор.
Стелла первая нарушила молчание:
- Мам, с Кирой всё по-другому. Она – ангел! Сказала мне, что влюбилась в меня, как только прочитала мои книги и увидела моё фото. Но не решалась позвонить… Долго не решалась.
- Позвонила ты, как только увидела её фото. Инициатива исходила от тебя, Стелла, мальчик в брюках… Стелла, это грех и измена! У меня…
- Мам, я же не с парнем… Всё так быстро произошло, словно это была не я, а та девчонка из моего детства… Нас накрыло волной. Да такой большой!
- Ты любишь Альберта? Скажи правду.
- Нельзя, пойми, вот так, в лоб, задавать вопросы о любви. Не знаю. Возможно…
- Не знаю? Ты дала ему слово! И если ваши отношения станут известны, а в Калининграде, я уверена, в творческой среде, они уже идут: «Вот это да! Две известные писательницы стали лесбиянками!» - громко сказала обеспокоенная судьбой дочери мать.
- Полюбили друг друга. В творческой среде так не выражёвываются.
- Не «выражёвываются»! Что скажут твои читатели? Её читатели? Ты потеряешь половину своих почитателей! Ты думала об этом? Россия – православная страна, и то, что вы сделали - грех! Но ты-то – католичка! У вас всё иначе. В некоторых странах разрешены даже однополые браки… А Кира? Она ведь верующая, и к тому же – православная. Что скажут в церкви ей? – возмущалась мать. – Как вас угораздило?!
- Что поделаешь, мам? Я, возможно, так и не узнала бы, что такое любовь! Если бы не Кира. С ней я испытала это чувство сполна. Её тело, шея, волосы, глаза…
- Ты расскажи мне ещё про то, как вы занимались любовью… - с сарказмом сказала мать.
Стелла не сказала матери, что лишила Киру девственности. Она не стала этого делать. Видя мать впервые в таком состоянии, она решила слегка смягчить разговор:
- Мам…
- А с Альбертом ты не испытывала?..
- Альберт – хороший человек, мам. Он любит меня и хочет, чтобы я стала его женой, и…
- Что ты об одном и том же заладила! Ты любишь Альберта? – повысила голос мать, всё больше раздражаясь.
- Что ты, мам, об одном и том же… Я не уверена…
- Не уверена? И думать забудь об этом. Подумай, что люди скажут…
- Неважно, что говорят люди. Важно, что они не говорят!
- Прекрати! Ты понимаешь, о чём я. Прекрасно понимаешь. Отец – известный в Москве человек. Мать… Сестра – лучший педагог. Кира… Жених тоже…
– Известный в стране человек! Я всё понимаю.
- Послушай, как мы будем смотреть Альберту в глаза? Что подумают на работе у отца? Что будут думать студенты, слушая лекции Дарьи и зная, что её знаменитая сестра любит, заглянем в будущее, и живёт в Калининграде или в посёлке Октябрьском со своей любовницей…
- Что да как! Мам, я поступлю правильно. Не сомневайся. Я сделаю выбор. Я дам ответ Альберту восьмого числа. Если…
(Вот это слово «если», вернее, простой союз, он такое… влияние оказывает на судьбы людей, порой круто меняя их жизнь. И это слово-союз мать не услышала, или не придала ему значения…)
- Это правильно, Стелла. Ты всегда знала, где нужно поставить точку, а не многоточие. Одобряю! Даже отец спросил меня: «Стелла странная стала, не похожая на себя. Она в Калининграде, часом, не влюбилась?»
- Ради благополучия нашей семьи, Демидовых, я поступлю так, как ты говоришь, «правильно».
- Вот и славненько, доченька, - обнимая Стеллу, обрадовалась мать. – От имени всех членов нашей семьи, которые ни о чём не догадываются, выражаю тебе признательность.
- Признательность? Мне нужно лететь в Октябрьский и дописывать книгу. Не ровен час, я и к восьмому марта не успею.
- Лети, доченька, лети. За работой всё забудешь. Когда улетаешь? – обрадовалась мать.
- Сразу же после католического Рождества.
- Отпразднуешь его со своими подругами-католичками? В ресторане?
- Да. У нас традиция…
Мать встала и направилась к двери, но, открыв дверь, остановилась, посмотрела на дочь серьёзным взглядом, в котором улавливались нотки вины – вины, возможно, за то (её вины – матери), что она, обычно всегда и во всём поддерживающая поступки и дела Стеллы, на этот раз не поддержала её и, поняв это, сказала:
- Стелла (пауза), сделай правильный выбор. Тот, который подскажет тебе твоё сердце. И не слушай меня. Прислушайся к своему сердцу. Тебе в Октябрьском предстоит сделать самый важный и трудный выбор в своей жизни. Забудь, что я тебе говорила.
Стелла всегда понимала чувства матери, её слова, взгляд… И она подумала: «Мама пришла в себя. Такой я её люблю!»
- Спасибо, мам! Я всё поняла.
Они крепко обнялись, и Марина Владимировна вышла из комнаты дочери. И, с облегчением вздохнув, спустилась вниз, где за столом её ждал супруг. Увидев жену, он убрал в сторону газету и спросил:
- Всё хорошо?
- Да, родной! Иначе и быть не может…
Так закончился разговор, которого ждала весь день Марина Владимировна и, безусловно, боялась его.
Стелла стояла у окна и смотрела на снежинки. Через пятнадцать минут она спустилась в кухню, и семья вчетвером стала ужинать.
- Я начала изучать английский язык, - сказала Кира.
Все рассмеялись.
- Нет, вы только посмотрите на них! Что-то не так? – обиженно спросила Кира.
- Нет, нет! Изучай. Вне всякого сомнения, английский тебе пригодится, - ответила за всех мать.
- То-то же! – сказала младшая дочь. – Смотрите у меня…
Все переглянулись и снова рассмеялись. И Кира тоже.
* * *
Католическое Рождество
Религиозное таинство в светском государстве XXI века – католическое Рождество. Какого числа отмечают рождество католики мира? Католическое рождество празднуют 25 декабря. В этот день рождение Христа отмечают не только католики, но и протестанты, и лютеране. Все европейские страны преображаются, украшаются не только квартиры, но и фасады домов, прилежащие участки. В Европе этот религиозный праздник отмечают более пышно, чем наступление Нового Года. В канун рождества, 24 декабря, все учебные заведения и организации закрываются на двухнедельные рождественские каникулы. За месяц до этого начинают работать рождественские ярмарки, парки обустраивают рождественскими аттракционами, украшают катки. Обычно традиции этого праздника разделяются на традиционные религиозные приготовления и ритуалы и на светские традиции празднования. В церквях и у религиозных католиков подготовка начинается с периода Адвента – усиленного покаяния. За три-четыре недели до рождества в знак покаяния духовенство облачается в фиолетовые одежды. Это время для исповедей. За четыре недели каждое воскресенье проводятся богослужения на определенную тематику: пришествие Христа в конце времён, переход от Ветхого Завета к Новому Завету, служение Иоанна Крестителя. Самое последнее служение в конце четвертой недели посвящается самому Рождеству и событиям, предшествующим ему. Накануне Рождества проводится особенная месса – Месса Навечерия Рождества. В полночь проходят торжественные пышные литургические песнопения. В ходе служения священник возлагает в вертеп фигурку младенца. Всего 25 декабря проходит три литургии: ночью, с приходом солнца и днем (в лоне Отца, во чреве Богоматери и в душе Верующих). Во время литургии все духовенство облачается в белые одежды.
- ИДИ КО МНЕ, ДОЧЕНЬКА. Поздравляю тебя с Рождеством. Как там у вас, католиков, принято проводить этот праздник, я не знаю, - сказал отец, целуя дочь, - но праздничный торт по такому случаю я заказал. Так сказать, католикам – от православных. Его доставят к семи часам вечера. Надеюсь, твоя праздничная программа к этому времени закончится?
- Спасибо, пап, - поцеловала отца дочь.
- Не поверите, но мне кажется, что сегодня седьмое января, раз мы о Рождестве. Я поехал на работу. До встречи. Удачного дня.
- С Рождеством, доченька! Вот тебе подарок, откроешь, когда вернёшься с праздничной мессы. Или как там у вас?.. Всё привыкнуть не могу к тому, что моя дочь…
- Католичка, - дополнила Стелла.
- Ты одна из всего нашего рода выбрала себе веру… И что…
- Мам…
- Какая у вас программа? – спросила мать.
- После мессы мы с подругами поедем в ресторан. Пообедаем, отпразднуем. Потом я вернусь домой.
- Как их?.. Марыся – полячка, Лукреция – итальянка. Правильно? Так зовут твоих одноверцев?
- Ты запомнила, - ответила дочь, посмотрев на часы. – Я готова. Девчата будут ждать меня в соборе. Они живут рядом. Они домохозяйки, а у мужей бизнес в России. Инвестируют…
- Марысю я как-то видела. Красивая особа. А вот итальянку нет.
- Тоже красивая, как ты говоришь, особа. Мне пора.
- Подожди, писательница, - спускаясь по лестнице, крикнула Кира. – Вот тебе подарок. Я перевязала его ленточкой, как это делают на Рождество в американских фильмах.
- Ох, Кирочка! Спасибо! Вернусь и открою его.
- Поздравляю тебя и желаю провести хорошо время, - добавила младшая сестра…
* * *
СТЕЛЛА, МАРЫСЯ И ЛУКРЕЦИЯ вышли после праздничной мессы из Римско-католического кафедрального собора Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии на Малой Грузинской улице.
- Холод какой, а? – заметила Марыся. – А мы одеты по-весеннему.
- Идёмте скорее в машину. Я припарковала её в квартале от собора.
Они, взявшись за руки, чтобы не поскользнуться, пошли за Стеллой.
- Стелла! Где ты припарковала машину? На окраине Москвы что ли? – спросила Лукреция. – Я начинаю замерзать.
– Ещё немного, и мы… Да где же она? – возмутилась Стелла.
- Ты не помнишь? Не помнишь, где припарковалась? Вот дела!
- Дайте сосредоточиться, - сказала Стелла. – Вон она. Идёмте быстрее.
Они подошли к машине. Стелла открыла её, включила печку и…
- Здравствуйте! Старший лейтенант ГИБДД Михаил Деев…
Стелла села в машину, не стала дожидаться всех формальностей, приоткрыла стекло и сказала:
- Продолжайте.
- Вы владелец машины? – спросил автоинспектор.
- Да. Вот мои документы, - Стелла вытащила документы из сумочки и подала их инспектору.
Старший лейтенант взял документы, посмотрел их и сказал:
- Вы припарковались в неположенном месте. Знаете об этом? Я выпишу вам штраф.
Лукреция опустила стекло и сказала:
- Какой красивый генерал! У нас сегодня праздник. Может, вы отпустите нас? Сделаете предупреждение. Мы так замёрзли, что зуб на зуб не попадает. Знаете об этом?
- Я не генерал. И какой же сегодня праздник, интересно?
- Рождество! – ответили все разом и засмеялись.
- Разыгрываете меня, красавицы. Сегодня же не седьмое января, - улыбнулся инспектор Деев.
- Католическое Рождество! Мы едем в ресторан отметить рождение…
- Католическое Рождество? Вы католички?
- Да, - ответила Стелла. – А что, в этом что-то не так?
- Вы похожи на русскую… – удивился инспектор.
- Я и есть русская, а мои подруги: одна из Кракова, другая из Рима.
- Разве бывают русские католики? – спросил, глядя на Стеллу, полицейский.
- Как видите, бывают.
- Значит, вы…
- Начинающие замерзать католички, - пояснила Марыся.
«Генерал» посмотрел на девушек, вздохнул, улыбнулся и, вернув документы Стелле, сказал:
- Раз такое дело… С праздником вас, девушки. Езжайте, но будьте осторожны. Гололёд…
- Спасибо! Удачи, товарищ генерал! – крикнула Марыся.
Стелла выехала на дорогу, и повела машину в сторону ресторана, в котором по традиции они праздновали Рождество.
Старший лейтенант улыбнулся и сказал вслух: «Я ещё не генерал!»
* * *
ОНИ СИДЕЛА ЗА СТОЛИКОМ, который заказала Марыся за два дня до Рождества, и смеялись (Лукреция рассказала анекдот).
- Хватит, Лукреция! Сегодня Рождество и…
- Я вот всё думаю, девчата, - выпив водки, спросила Марыся, - почему христиане празднуют праздники в разные дни? У католиков Рождество 25 декабря, у православных – 7 января, у католиков Пасха в одно время, у православных – в другое. Католики носят обручальные кольца на левой руке, православные – на правой, католики крестятся слева направо, православные – наоборот. И так далее. В чём причина? И у нас, католиков, один папа. А у православных – пятнадцать патриархов. Так, да? Нет единого патриарха?
- Кто их знает? Возможно, причина в политике или в разногласиях, - ответила Стелла и добавила:
- А вы знаете, девчата, что в соборе Святого Петра в Риме покоятся мощи трёх женщин? Папы, епископы, святые – все мужчины. И среди них – три женщины. В другом месте, но в соборе. Это большая честь для женщин. И больше такими почестями не удостаивали ни одну из верующих женщин, что бы она ни сделала для веры.
- Кто же они? И что сделали? – спросила Марыся.
- Первая – итальянка, вторая – внучка польского короля и третья – шведка, королева Швеции Кристина.
- Интересно с тобой, Стелла. Всегда узнаешь что-то новое. Просвещаешь нас и посвящаешь в искусство, - сказала Лукреция. – Что пишешь сейчас? Когда ждать очередного шедевра? Мой муж любит твои рассказы.
- Любит? – улыбнулась Стелла.
- Ну, они ему нравятся. Я не русская, и только учусь, - пояснила Лукреция.
- Извини, я не подумала. «Глория», - так будет называться мой роман.
- Роман? О! будем ждать… - похлопала в ладоши Марыся.
- Вернее, романтическая тра…
(Пауза.)
- Что с тобой, Стелла? Ты побледнела.
Стелла увидела Альберта. Он с букетом цветов шёл к столику, за которым они сидели. Они не виделись с того самого дня, когда Стелла вернулась из Калининграда. Не ожидая его увидеть, она слегка растерялась. Вот и побледнела.
Альберт подошёл к столику, поцеловал Стеллу и сказал:
- Поздравляю вас, девушки, с Рождеством, - и вручил букет Стелле.
- Как ты узнал, Альберт, что мы…
