Это было нечто… На третий день я уже позировала без всякой внутренней борьбы и голосов. И, разумеется, испытала новую гамму чувств, похожую на букет из диких полевых цветов. Кстати, в студии у Фреда мы находились не одни. Фред пригласил всех своих учеников, а их у него немало. И один, как ни странно, сразу влюбился в меня. Не подумай, Стелла…
- Да кто же не влюбится в тебя, Кира? – улыбаясь, сказала Стелла и продолжила смотреть на картину.
- А после того, когда я испытала эти новые и сильные чувства, сразу написала двадцать новых стихов. Понимаешь, о чём я? Новые чувства – новые стихи, необычные формы, словом, свобода…
- Когда я прочитала их в Интернете на твоём сайте, была несколько шокирована. Они мне напомнили стиль Эдгара. Так вот в чём причина? В воспитании чувств.
- Стелла, ты должна знать: в конце тридцатых годов прошлого столетия, перед Второй мировой войной, в Париже стало модой позировать обнажёнными, да ещё перед людьми, специально приходившими посмотреть на знаменитостей – поэтесс, писательниц… Иначе говоря, всё происходило в творческой среде…
- Но не каждому это было под силу. Да и деньги нужны были. Произведения-то не продавались. Вот они и бедствовали. Я об этом знаю. И ты решила попробовать? Продолжить почин…
- В сущности, да! – ответила Кира.
- Поверь на слово, Кира, я бы так не смогла. У меня просто бы не хватило духу, о котором ты ничего не сказала. Ты удивляешь меня с каждой минутой, будь уверена.
Они пробыли на выставке около двух часов. Стелла ходила по многолюдному залу и смотрела на картины. Кира сидела с Фредом и что-то говорила ему. Фред кивал головой и улыбался.
«Вообще, да. Фред – профессионал. В его картинах есть сюжеты, перспектива, объём, линии, цвет, - размышляла Стелла, глядя на полотна Фреда. - Но… всё же чего-то в них не хватает. Картины Камиллы Белоцерковской производят на человека больше впечатлений. В них глубина, сила… По всей вероятности, Фреду нужно найти главное – свою тему, как когда-то сделала это Камилла, поняв, что ей нужно подняться на новый уровень. И она нашла вдохновение в стихах Эдгара. И всё получилось. Картины растут в цене с каждым годом. Может быть, подсказать или намекнуть Фреду на то, чтобы он попробовал писать картины на сюжеты стихов Киры. А у неё есть образные стихи. Я думаю, получится… Проблема Фреда – отсутствие индивидуальности, - продолжала размышлять Стелла, глядя на картину, на которой художник изобразил двух обнажённых мужчин, сидящих на берегу всё той же реки. Фред лучше художника, которого нашла Дора для оформления интерьера медицинского центра. Двух мнений быть не может!»
- Ты не скучаешь? Извини, я разговаривала с Фредом. Он продал почти все картины. Идёт торг за мою…
- Не продавай! Ни за какие деньги! – посоветовала гостья.
- У меня нет картин в доме. А Фред торгуется с голландцем. Я буду рада, если он её купит и выставит, как он говорит, в своей галерее. И Фреду польза, о нём узнают и, если честно, у него много заказов из Европы. Он работает сутками. Поразительная выносливость и работоспособность! Ну что? Едем ко мне. Отдохнёшь с дороги.
- Согласна. Едем, - ответила гостья, решившая развеяться перед финальной частью своего первого романа.
* * *
В квартире у Киры
КИРА ПРИПАРКОВАЛА МАШИНУ на стоянке у дома. Они зашли в подъезд, вошли в лифт и вышли на седьмом этаже. Кира открыла дверь. Стелла вошла первой. Прошла несколько шагов и остановилась. Поставила сумки на пол и сказала:
- Мне нравится. Ничего лишнего. Даже стены, как ты говорила, не утруждают себя… картинами. Мило!
- Я помогу. Снимай куртку.
Кира взяла сумку и понесла её в комнату для гостей. Стелла, сняв пуховик, проследовала за ней, держа в руке вторую сумку.
- Ставь сюда. Вот комод, можешь вещи разложить по ящикам. Пойдём, я покажу тебе квартиру… Это гостиная комната. Вот эта – моя спальная комната. Твои вещи в комнате для гостей, которых почти не бывает…
Кира опустила глаза, выдержала паузу и продолжила:
- Там кухня, а тут ванная комната и…
- Туалет… Мне нравится, - сказала гостья.
- Хочешь принять душ? Приготовить тебе что-нибудь?
- Нет. У Фреда мы, мне кажется, хорошо… Ты понимаешь меня.
- Итак, это и есть мой дом. А кабинет, в котором я работаю, когда ты примешь душ и мы выпьем по чашке зелёного, если я не ошибаюсь, чая, ибо так написано в резюме на твоём сайте в Интернете, я с большим удовольствием тебе покажу. Вот и всё! Осталось добавить, что сейчас восемь часов вечера. Долго же мы катались по городу.
- Бесподобно! (Стелла чуть было не сказала, «любовь моя».)
- Я пошла в кухню…
* * *
- ОТДОХНУЛА? – СПРОСИЛА хозяйка.
Стелла кивнула головой. Они сидели рядом на диване. Стелла в халате жёлтого цвета, Кира в длинной белой рубашке. Рубашка просвечивала, и снежного цвета тело Киры манило Стеллу, соблазняло, притягивало. И с этим притяжением Стелла еле-еле справлялась.
- Идём, я покажу свой кабинет…
- Святая святых всех писателей и поэтов. Сгораю от нетерпения посмотреть, где ты работаешь и создаёшь свои шедевры, за один из которых ты получила «Национальную премию».
Кира смутилась и после небольшой паузы сказала:
- Я тоже хотела бы увидеть твой кабинет, в котором ты создаёшь свои шедевры, за два из которых ты получила две премии…
- И во что бы то ни стало, ты увидишь, - кивнула головой гостья.
Они рассмеялись. Кира коснулась своей рукой руки Стеллы. Их руки соединились. Глаза смотрели в глаза, сердца наполнялись теплом, похожим на начинающуюся любовь, на завязывающиеся отношения, на близость. Они вошли в кабинет. Кира отошла от Стеллы и спросила:
- Как тебе? Странновато, да?
- Оригинально! Это слово точней и выражает всё, что я вижу. Так и должно быть. Кабинет, по моему убеждению, или комната, названная кабинетом, должна быть маленькой. А вот эти… Я ещё такого не видела.
На столе лежали рукописи, а в центре стола чистые листы, готовые в любой момент быть заполненными словами, текстом… Стол был установлен так, что узкой стороной он касался белой стены, а широкой – голубой. И на нём стояли, как бы точнее выразиться, донести до вас, уважаемый читатель, то «оригинальное», чтобы вы представили себе место, на котором хозяйка дома создавала свои поэтические и прозаические шедевры. Словом, Кира разрезала картонные коробки и боковины от них прислонила к стенам, в которые упирался стол. И к этим картонным квадратам высотой в метр были прикреплены английскими булавками листы, вырезки из газет, журналов, части рассказов, главы. Другие листы, прикреплённые справа, были исписаны вводными словами, вводными предложениями, наречиями, фразами, заметками, трудно запоминающимися словами, именами существительными, именами прилагательными и всем тем, что, без всякого сомнения, помогало ей в работе, в создании произведений. И, конечно же, разгружало память и сокращало время…
Шкаф, телевизор, DVD-плеер, магнитофон и двуспальная кровать дополняли интерьер кабинета. Стоит упомянуть и о шести стоящих друг на друге полках, на которых были аккуратно расставлены книги.
Стелла прошлась по кабинету, посмотрела на книги, на их названия и, кивнув головой, сказала:
- Но я не вижу здесь ноутбука.
- Я не набираю текст на компьютере. Я пишу шариковой ручкой на чистых листах. А после этого набираю текст на компьютере. Мне так легче.
- Но… это же двойная работа! – удивилась Стелла.
- Понимаешь, когда я пишу текст ручкой, я делаю это быстро, и если я что-то забываю или мне нужна информация, я не вхожу в программу, чтобы получить информацию, потому что могу потерять связь между предложениями, и, как следствие, мысль, которую нужно будет ещё постараться вспомнить. Исходя из этого, я просто подчёркиваю слово или предложение, а потом, при наборе текста уже на компьютере, работаю с ними…
- В этом есть логика. Эдгар так писал – вручную…
- Ты права, порой, пока найдёшь информацию, забудешь, что и как хотела написать. И вспоминаешь… И конечно, в текст попадают другие слова… Одобряю. И с вводными предложениями я согласна: они должны быть «под рукой», это сокращает время. Словом, Кира, ты меня приятно удивила. Я свою новую книгу тоже пишу ручкой. Но ты опередила меня. Я хочу оборудовать свой кабинет таким же образом. Ты не против?
- Нет! Я рада, - нежно произнесла Кира. – Я вообще всему рада, что с нами происходит, и… что произойдёт.
От последних слов Киры у Стеллы забилось сердце. В глубине души она хотела, чтобы это «произойдёт», которое Кира так уверенно сказала, на самом деле произошло. Её тянуло к телу Киры: соски, проглядывающие из-под тонкой ткани рубашки, её кожа, упругие груди, красивые глаза, роскошные волосы и сладкие губы, желавшие любви, казалось, говорили Стелле: «Мы готовы! Почему ты тянешь?.. Ты разве не видишь? Не чувствуешь, как мы изголодались по любви? К ним ведь ещё никто не прикасался!..»
- На сколько дней ты прилетела?
- Дня на три-четыре.
- Этого мало…
Стелла смотрела на Киру, Кира смотрела на Стеллу. Воцарилось неловкое молчание. Они думали, но больше Стелла… Их разделяла постель, накрытая розовым покрывалом, на которой лежала одна подушка. И Стелла поняла, что на этой кровати ещё не спали два человека. И эта постель не знает ни человеческих страстей, ни вздохов, ни слов любви…
Кира подошла первой. Она расстегнула свою рубашку и сбросила её. Стелла задышала быстрей и глубже. Кира взяла ладони Стеллы и приставила их к своим грудям. Она смущалась, стеснялась, но… сделала это первой. Она любила Стеллу. Она полюбила её, прочитав её рассказы, в которых было столько желаний, откровений, правды и любви. И она с тех пор, уже два года, думала о ней. И вот сейчас она, её любовь, стоит перед ней в её кабинете… Сколько раз она представляла этот момент в своём воображении. Ждала этой минуты.
Кира медленно опустила ладонь Стеллы ниже своего живота. Стелла почувствовала тепло. Кира развязала пояс и сняла со Стеллы халат, Стелла не сопротивлялась. Желание обнять и поцеловать Киру росло в ней с каждым движением. Страсть говорила: «Чего ты медлишь? Перед тобой ангел…»
Они стояли голые друг перед другом – одна красивее другой, две знаменитых писательницы, чьими работами зачитываются читатели, поклонники и фанаты. Две голых лилии, два белых цветка раскрыли друг другу души – бутоны любви, набухшие бутоны любви, вот-вот…
И Стелла не выдержала. Она обняла Киру и страстно поцеловала. И этот поцелуй был таким нежным и горячим, что у Киры от напряжения слегка закружилась голова. Стелла опустилась на колени и стала целовать живот Киры – нежный живот, как у птенца птицы. Кира закрыла глаза. Она возносилась к небесам. Её руки ласкали волосы Стеллы. Кира села на край постели. Давая понять Стелле, что главное должно произойти здесь, на белых простынях. Она одним движением стащила покрывало и легла вдоль кровати. Стелла стояла и смотрела на красивое тело Киры. Они пока флиртовали, это расслабляло их и сближало (ничто и никто так не сближает людей, как постель).
Стелла легла рядом на бок и стала целовать Киру в шею, в губы, облизывать её соски, гладить её между ног. Кира возбуждалась и начинала издавать стоны – стоны любви, наслаждения, желания и страсти.
- О, Боже, ты прекрасна, Кира!
Кира раздвинула ноги, Стелла наклонилась и стала ласкать её языком. Кира, обхватив руками голову Стеллы, ритмично двигала бёдрами и постанывала. Стелла проникая кончиком языка внутрь… постепенно приводила её в неистовство…
Не станем обсуждать, а тем более, осуждать их действий. Это любовь! А любовь священна. И кто бы, и чтобы там ни говорил из нас о такой любви, мы все будем неправы. Оценить, понять и прочувствовать эти чувства могут только те из нас, в ком вспыхнула любовь к себе подобному, в нашем случае – одной девушки к другой. «Однополая любовь…», - скажут одни. «Лесбиянки чёртовы! Им не хватает мужиков?» - добавят другие. Не осуждайте и не обсуждайте. Любовь – она повсюду и во всей красоте… И нет ничего (мы уже говорили об этом) выше любви. Ни-че-го!
Да, в этой любви есть свои особенности, помимо того, что ей занимаются две девушки, и им это нравится, есть особенности в движениях, в позах и в достижении главного… В этой любви больше задействуются или применяются, или… языки, пальцы, губы, руки. Но больше всего – языки. Поэтому в этой любви нет слов – только вздохи, звуки и стоны. Она без слов и словосочетаний… Она – безмолвна.
(Кто из вас, уважаемый читатель, не видел фильмов, в которых рассказывают и подробно показывают про такую любовь: как всё в ней происходит, развивается, начинается и… заканчивается. Вот и включите своё воображение и память. И вы представите, как всё происходит сейчас в кабинете, на кровати у Киры). Трудно это художественно описать. Кинематографу в этом нет равных.
* * *
ОНИ ГУЛЯЛИ ПО ГОРОДУ, особенно вечерами. Кира была желанной гостьей, куда бы они ни заходили. Её встречали улыбки, поцелуи. Видно было, что она была в этом городе, в творческой среде всеобщей любимицей. Они посещали галереи, студии художников, заходили к местным, ещё не сыскавшим известности писателям и поэтам. Просмотрели в кинотеатре два фильма, в театре – пьесу Шекспира «Леди Макбет». И Стелле нравилось быть вместе с Кирой. Они уже не стеснялись и появлялись всюду в обнимку. Шутили, смеялись, вышагивали по тротуару, словно по подиуму, как известные модели (они и вправду были хороши собой, а шарм, который они перенимали друг у друга, только усиливал красоту и раскованность их движений и ходьбы). И мужчины, видя таких молодых и счастливых девушек, оглядывались. Да и женщины, глядя на них, вспоминали свою молодость.
Они любили друг друга, наслаждались временем, предоставленным им судьбой, и, само собой, хотели, чтобы оно никогда не кончалось…
…Прошло пять дней – в царстве любви и наслаждений.
* * *
СТЕЛЛА И КИРА ЛЕЖАЛИ в постели. Они много гуляли днём и устали. Кира лежала на животе, Стелла, облокотившись на свою руку, лежала рядом с ней и водила пальцами по бёдрам Киры, и она, то и дело говорила, вздыхая:
- Как хорошо! Как я счастлива, моя милая Стелла. Ты внесла в мою чёрно-белую жизнь новые краски, новые мысли, новые чувства. Я благодарна тебе! Тебе не кажется… с точки зрения морали наша любо…
- У каждого поколения своя мораль, - поцеловав Киру в плечо, ответила Стелла. – А к словам – «с точки» и «морали», мы добавим ещё две точки, получится – многоточие. А у любви многоточия стоят в конце каждого предложения. Словом – действие продолжается, - добавила гостья.
- Как точно ты сказала! Я могу вставить это в один из своих рассказов? Ты не против?
- Нет!
- Хочешь?
- Да! Мы будем дополнять друг друга… Ты не против?
- Нет!
- Хочешь?
- Да!
Они обнялись, рассмеялись и прослезились…
Зазвонил телефон Стеллы. Она сказала:
- Надо ответить.
Кира перевернулась на спину, взяла Стеллу за руку и сказала:
- Не хочу тебя терять. Не хочу, чтобы ты уезжала, - словно знала тему разговора и то, что он может разлучить их.
- Надо ответить, - повторила Стелла. – Я никому не звонила с тех пор, как прилетела к тебе.
Стелла соскочила с кровати и голой прошла через всю комнату. Достала из сумочки телефон и ответила:
- Да кто же не влюбится в тебя, Кира? – улыбаясь, сказала Стелла и продолжила смотреть на картину.
- А после того, когда я испытала эти новые и сильные чувства, сразу написала двадцать новых стихов. Понимаешь, о чём я? Новые чувства – новые стихи, необычные формы, словом, свобода…
- Когда я прочитала их в Интернете на твоём сайте, была несколько шокирована. Они мне напомнили стиль Эдгара. Так вот в чём причина? В воспитании чувств.
- Стелла, ты должна знать: в конце тридцатых годов прошлого столетия, перед Второй мировой войной, в Париже стало модой позировать обнажёнными, да ещё перед людьми, специально приходившими посмотреть на знаменитостей – поэтесс, писательниц… Иначе говоря, всё происходило в творческой среде…
- Но не каждому это было под силу. Да и деньги нужны были. Произведения-то не продавались. Вот они и бедствовали. Я об этом знаю. И ты решила попробовать? Продолжить почин…
- В сущности, да! – ответила Кира.
- Поверь на слово, Кира, я бы так не смогла. У меня просто бы не хватило духу, о котором ты ничего не сказала. Ты удивляешь меня с каждой минутой, будь уверена.
Они пробыли на выставке около двух часов. Стелла ходила по многолюдному залу и смотрела на картины. Кира сидела с Фредом и что-то говорила ему. Фред кивал головой и улыбался.
«Вообще, да. Фред – профессионал. В его картинах есть сюжеты, перспектива, объём, линии, цвет, - размышляла Стелла, глядя на полотна Фреда. - Но… всё же чего-то в них не хватает. Картины Камиллы Белоцерковской производят на человека больше впечатлений. В них глубина, сила… По всей вероятности, Фреду нужно найти главное – свою тему, как когда-то сделала это Камилла, поняв, что ей нужно подняться на новый уровень. И она нашла вдохновение в стихах Эдгара. И всё получилось. Картины растут в цене с каждым годом. Может быть, подсказать или намекнуть Фреду на то, чтобы он попробовал писать картины на сюжеты стихов Киры. А у неё есть образные стихи. Я думаю, получится… Проблема Фреда – отсутствие индивидуальности, - продолжала размышлять Стелла, глядя на картину, на которой художник изобразил двух обнажённых мужчин, сидящих на берегу всё той же реки. Фред лучше художника, которого нашла Дора для оформления интерьера медицинского центра. Двух мнений быть не может!»
- Ты не скучаешь? Извини, я разговаривала с Фредом. Он продал почти все картины. Идёт торг за мою…
- Не продавай! Ни за какие деньги! – посоветовала гостья.
- У меня нет картин в доме. А Фред торгуется с голландцем. Я буду рада, если он её купит и выставит, как он говорит, в своей галерее. И Фреду польза, о нём узнают и, если честно, у него много заказов из Европы. Он работает сутками. Поразительная выносливость и работоспособность! Ну что? Едем ко мне. Отдохнёшь с дороги.
- Согласна. Едем, - ответила гостья, решившая развеяться перед финальной частью своего первого романа.
* * *
В квартире у Киры
КИРА ПРИПАРКОВАЛА МАШИНУ на стоянке у дома. Они зашли в подъезд, вошли в лифт и вышли на седьмом этаже. Кира открыла дверь. Стелла вошла первой. Прошла несколько шагов и остановилась. Поставила сумки на пол и сказала:
- Мне нравится. Ничего лишнего. Даже стены, как ты говорила, не утруждают себя… картинами. Мило!
- Я помогу. Снимай куртку.
Кира взяла сумку и понесла её в комнату для гостей. Стелла, сняв пуховик, проследовала за ней, держа в руке вторую сумку.
- Ставь сюда. Вот комод, можешь вещи разложить по ящикам. Пойдём, я покажу тебе квартиру… Это гостиная комната. Вот эта – моя спальная комната. Твои вещи в комнате для гостей, которых почти не бывает…
Кира опустила глаза, выдержала паузу и продолжила:
- Там кухня, а тут ванная комната и…
- Туалет… Мне нравится, - сказала гостья.
- Хочешь принять душ? Приготовить тебе что-нибудь?
- Нет. У Фреда мы, мне кажется, хорошо… Ты понимаешь меня.
- Итак, это и есть мой дом. А кабинет, в котором я работаю, когда ты примешь душ и мы выпьем по чашке зелёного, если я не ошибаюсь, чая, ибо так написано в резюме на твоём сайте в Интернете, я с большим удовольствием тебе покажу. Вот и всё! Осталось добавить, что сейчас восемь часов вечера. Долго же мы катались по городу.
- Бесподобно! (Стелла чуть было не сказала, «любовь моя».)
- Я пошла в кухню…
* * *
- ОТДОХНУЛА? – СПРОСИЛА хозяйка.
Стелла кивнула головой. Они сидели рядом на диване. Стелла в халате жёлтого цвета, Кира в длинной белой рубашке. Рубашка просвечивала, и снежного цвета тело Киры манило Стеллу, соблазняло, притягивало. И с этим притяжением Стелла еле-еле справлялась.
- Идём, я покажу свой кабинет…
- Святая святых всех писателей и поэтов. Сгораю от нетерпения посмотреть, где ты работаешь и создаёшь свои шедевры, за один из которых ты получила «Национальную премию».
Кира смутилась и после небольшой паузы сказала:
- Я тоже хотела бы увидеть твой кабинет, в котором ты создаёшь свои шедевры, за два из которых ты получила две премии…
- И во что бы то ни стало, ты увидишь, - кивнула головой гостья.
Они рассмеялись. Кира коснулась своей рукой руки Стеллы. Их руки соединились. Глаза смотрели в глаза, сердца наполнялись теплом, похожим на начинающуюся любовь, на завязывающиеся отношения, на близость. Они вошли в кабинет. Кира отошла от Стеллы и спросила:
- Как тебе? Странновато, да?
- Оригинально! Это слово точней и выражает всё, что я вижу. Так и должно быть. Кабинет, по моему убеждению, или комната, названная кабинетом, должна быть маленькой. А вот эти… Я ещё такого не видела.
На столе лежали рукописи, а в центре стола чистые листы, готовые в любой момент быть заполненными словами, текстом… Стол был установлен так, что узкой стороной он касался белой стены, а широкой – голубой. И на нём стояли, как бы точнее выразиться, донести до вас, уважаемый читатель, то «оригинальное», чтобы вы представили себе место, на котором хозяйка дома создавала свои поэтические и прозаические шедевры. Словом, Кира разрезала картонные коробки и боковины от них прислонила к стенам, в которые упирался стол. И к этим картонным квадратам высотой в метр были прикреплены английскими булавками листы, вырезки из газет, журналов, части рассказов, главы. Другие листы, прикреплённые справа, были исписаны вводными словами, вводными предложениями, наречиями, фразами, заметками, трудно запоминающимися словами, именами существительными, именами прилагательными и всем тем, что, без всякого сомнения, помогало ей в работе, в создании произведений. И, конечно же, разгружало память и сокращало время…
Шкаф, телевизор, DVD-плеер, магнитофон и двуспальная кровать дополняли интерьер кабинета. Стоит упомянуть и о шести стоящих друг на друге полках, на которых были аккуратно расставлены книги.
Стелла прошлась по кабинету, посмотрела на книги, на их названия и, кивнув головой, сказала:
- Но я не вижу здесь ноутбука.
- Я не набираю текст на компьютере. Я пишу шариковой ручкой на чистых листах. А после этого набираю текст на компьютере. Мне так легче.
- Но… это же двойная работа! – удивилась Стелла.
- Понимаешь, когда я пишу текст ручкой, я делаю это быстро, и если я что-то забываю или мне нужна информация, я не вхожу в программу, чтобы получить информацию, потому что могу потерять связь между предложениями, и, как следствие, мысль, которую нужно будет ещё постараться вспомнить. Исходя из этого, я просто подчёркиваю слово или предложение, а потом, при наборе текста уже на компьютере, работаю с ними…
- В этом есть логика. Эдгар так писал – вручную…
- Ты права, порой, пока найдёшь информацию, забудешь, что и как хотела написать. И вспоминаешь… И конечно, в текст попадают другие слова… Одобряю. И с вводными предложениями я согласна: они должны быть «под рукой», это сокращает время. Словом, Кира, ты меня приятно удивила. Я свою новую книгу тоже пишу ручкой. Но ты опередила меня. Я хочу оборудовать свой кабинет таким же образом. Ты не против?
- Нет! Я рада, - нежно произнесла Кира. – Я вообще всему рада, что с нами происходит, и… что произойдёт.
От последних слов Киры у Стеллы забилось сердце. В глубине души она хотела, чтобы это «произойдёт», которое Кира так уверенно сказала, на самом деле произошло. Её тянуло к телу Киры: соски, проглядывающие из-под тонкой ткани рубашки, её кожа, упругие груди, красивые глаза, роскошные волосы и сладкие губы, желавшие любви, казалось, говорили Стелле: «Мы готовы! Почему ты тянешь?.. Ты разве не видишь? Не чувствуешь, как мы изголодались по любви? К ним ведь ещё никто не прикасался!..»
- На сколько дней ты прилетела?
- Дня на три-четыре.
- Этого мало…
Стелла смотрела на Киру, Кира смотрела на Стеллу. Воцарилось неловкое молчание. Они думали, но больше Стелла… Их разделяла постель, накрытая розовым покрывалом, на которой лежала одна подушка. И Стелла поняла, что на этой кровати ещё не спали два человека. И эта постель не знает ни человеческих страстей, ни вздохов, ни слов любви…
Кира подошла первой. Она расстегнула свою рубашку и сбросила её. Стелла задышала быстрей и глубже. Кира взяла ладони Стеллы и приставила их к своим грудям. Она смущалась, стеснялась, но… сделала это первой. Она любила Стеллу. Она полюбила её, прочитав её рассказы, в которых было столько желаний, откровений, правды и любви. И она с тех пор, уже два года, думала о ней. И вот сейчас она, её любовь, стоит перед ней в её кабинете… Сколько раз она представляла этот момент в своём воображении. Ждала этой минуты.
Кира медленно опустила ладонь Стеллы ниже своего живота. Стелла почувствовала тепло. Кира развязала пояс и сняла со Стеллы халат, Стелла не сопротивлялась. Желание обнять и поцеловать Киру росло в ней с каждым движением. Страсть говорила: «Чего ты медлишь? Перед тобой ангел…»
Они стояли голые друг перед другом – одна красивее другой, две знаменитых писательницы, чьими работами зачитываются читатели, поклонники и фанаты. Две голых лилии, два белых цветка раскрыли друг другу души – бутоны любви, набухшие бутоны любви, вот-вот…
И Стелла не выдержала. Она обняла Киру и страстно поцеловала. И этот поцелуй был таким нежным и горячим, что у Киры от напряжения слегка закружилась голова. Стелла опустилась на колени и стала целовать живот Киры – нежный живот, как у птенца птицы. Кира закрыла глаза. Она возносилась к небесам. Её руки ласкали волосы Стеллы. Кира села на край постели. Давая понять Стелле, что главное должно произойти здесь, на белых простынях. Она одним движением стащила покрывало и легла вдоль кровати. Стелла стояла и смотрела на красивое тело Киры. Они пока флиртовали, это расслабляло их и сближало (ничто и никто так не сближает людей, как постель).
Стелла легла рядом на бок и стала целовать Киру в шею, в губы, облизывать её соски, гладить её между ног. Кира возбуждалась и начинала издавать стоны – стоны любви, наслаждения, желания и страсти.
- О, Боже, ты прекрасна, Кира!
Кира раздвинула ноги, Стелла наклонилась и стала ласкать её языком. Кира, обхватив руками голову Стеллы, ритмично двигала бёдрами и постанывала. Стелла проникая кончиком языка внутрь… постепенно приводила её в неистовство…
Не станем обсуждать, а тем более, осуждать их действий. Это любовь! А любовь священна. И кто бы, и чтобы там ни говорил из нас о такой любви, мы все будем неправы. Оценить, понять и прочувствовать эти чувства могут только те из нас, в ком вспыхнула любовь к себе подобному, в нашем случае – одной девушки к другой. «Однополая любовь…», - скажут одни. «Лесбиянки чёртовы! Им не хватает мужиков?» - добавят другие. Не осуждайте и не обсуждайте. Любовь – она повсюду и во всей красоте… И нет ничего (мы уже говорили об этом) выше любви. Ни-че-го!
Да, в этой любви есть свои особенности, помимо того, что ей занимаются две девушки, и им это нравится, есть особенности в движениях, в позах и в достижении главного… В этой любви больше задействуются или применяются, или… языки, пальцы, губы, руки. Но больше всего – языки. Поэтому в этой любви нет слов – только вздохи, звуки и стоны. Она без слов и словосочетаний… Она – безмолвна.
(Кто из вас, уважаемый читатель, не видел фильмов, в которых рассказывают и подробно показывают про такую любовь: как всё в ней происходит, развивается, начинается и… заканчивается. Вот и включите своё воображение и память. И вы представите, как всё происходит сейчас в кабинете, на кровати у Киры). Трудно это художественно описать. Кинематографу в этом нет равных.
* * *
ОНИ ГУЛЯЛИ ПО ГОРОДУ, особенно вечерами. Кира была желанной гостьей, куда бы они ни заходили. Её встречали улыбки, поцелуи. Видно было, что она была в этом городе, в творческой среде всеобщей любимицей. Они посещали галереи, студии художников, заходили к местным, ещё не сыскавшим известности писателям и поэтам. Просмотрели в кинотеатре два фильма, в театре – пьесу Шекспира «Леди Макбет». И Стелле нравилось быть вместе с Кирой. Они уже не стеснялись и появлялись всюду в обнимку. Шутили, смеялись, вышагивали по тротуару, словно по подиуму, как известные модели (они и вправду были хороши собой, а шарм, который они перенимали друг у друга, только усиливал красоту и раскованность их движений и ходьбы). И мужчины, видя таких молодых и счастливых девушек, оглядывались. Да и женщины, глядя на них, вспоминали свою молодость.
Они любили друг друга, наслаждались временем, предоставленным им судьбой, и, само собой, хотели, чтобы оно никогда не кончалось…
…Прошло пять дней – в царстве любви и наслаждений.
* * *
СТЕЛЛА И КИРА ЛЕЖАЛИ в постели. Они много гуляли днём и устали. Кира лежала на животе, Стелла, облокотившись на свою руку, лежала рядом с ней и водила пальцами по бёдрам Киры, и она, то и дело говорила, вздыхая:
- Как хорошо! Как я счастлива, моя милая Стелла. Ты внесла в мою чёрно-белую жизнь новые краски, новые мысли, новые чувства. Я благодарна тебе! Тебе не кажется… с точки зрения морали наша любо…
- У каждого поколения своя мораль, - поцеловав Киру в плечо, ответила Стелла. – А к словам – «с точки» и «морали», мы добавим ещё две точки, получится – многоточие. А у любви многоточия стоят в конце каждого предложения. Словом – действие продолжается, - добавила гостья.
- Как точно ты сказала! Я могу вставить это в один из своих рассказов? Ты не против?
- Нет!
- Хочешь?
- Да! Мы будем дополнять друг друга… Ты не против?
- Нет!
- Хочешь?
- Да!
Они обнялись, рассмеялись и прослезились…
Зазвонил телефон Стеллы. Она сказала:
- Надо ответить.
Кира перевернулась на спину, взяла Стеллу за руку и сказала:
- Не хочу тебя терять. Не хочу, чтобы ты уезжала, - словно знала тему разговора и то, что он может разлучить их.
- Надо ответить, - повторила Стелла. – Я никому не звонила с тех пор, как прилетела к тебе.
Стелла соскочила с кровати и голой прошла через всю комнату. Достала из сумочки телефон и ответила:
