Когда соглашаешься заменить сестру, можешь запросто оказаться на ледяной планете среди прилетевших с Земли колонистов, аборигенов со странными способностями и даже полукровок!
А страсти здесь кипят нешуточные: всем нужны власть, территория, ресурсы и… любовь! Угодить в этот водоворот интриг легко, намного сложнее — выбраться, не нажить себе врагов и сохранить тайну подмены. А ещё — найти найти того, кто растопит неприступное женское сердечко.
Обманщица поневоле
— Кассандра-а-а! Спаса-а-ай! Я же… я же… как я без него?!
— Подумаешь, всего лишь год в разлуке. Чувства проверите.
— Не хочу проверять! Я с ума сойду.
— От любви ещё никто не умирал.
— Тебе легко говорить, ты ледышка бесчувственная. У тебя одна учёба на уме. Сколько парней к тебе подкатывало, а ты всех отшиваешь.
— Потому как понимаю, что нужно состояться в профессии, обеспечить себе нормальный заработок, а потом уже личной жизнью заниматься. Или ты думаешь, что меня на космическую станцию за красивые глаза отправляют?
— Да понятно, что по результатам экзаменов смотрят, — обиделась сестра, но долго на меня дуться ей не позволило желание добиться своего. Потому плаксиво пожаловалась: — Я не виновата, что мне по всем предметам билеты плохие достались. Просто я невезучая!
Я закатила глаза к потолку. Кто бы говорил! И оправдание у неё регулярное — за все годы учёбы Кассиопея только пару раз обошлась без пересдач, и то пока на первом курсе не встретила любовь всей своей жизни. И именно этому провокатору ей нужно было бы сказать «спасибо» за худшие на всем потоке оценки.
— Сестри-и-ичка! Помоги, войди в положение. Ну что тебе стоит? Зачем тебе эта скучная станция? Места на ней мало, народа много. И должность какая-то стрёмная — врач-практикант. Там все тобой будут помыкать, придётся выполнять капризы начальства. А на Криосе сама себе хозяйкой будешь. Главврач в госпитале самого крупного города! Это звучит!
Я скептично хмыкнула. Не было у меня сомнений, что в свою пользу рассуждает сестрёнка. Да, действительно, в госпитале, куда её распределили, единственная вакансия бюджетного врача, но указанный в её трудовом договоре оклад при этом невероятно скромный — в разы ниже, чем на станции.
Словно прочитав мои мысли, Каси клятвенно пообещала:
— Я тебе разницу в зарплате буду отдавать. Нет, я тебе все деньги отдам, когда вернусь через год. Буду копить, себе только минимум оставлять на проживание.
— Да дело не в деньгах, — отмахнулась я и попыталась воззвать к её разуму. — Сестрёнка, там функционал другой. И ответственность высокая — всё же обращаться за помощью будут не только сотрудники станции, но и представители дипмиссий, и статусные инопланетники. У тебя компетенций недостаточно, ты же репутацию мне испортишь!
— Что ты! Клянусь, пока буду лететь, все учебники вызубрю! Все методички проштудирую! — чувствуя, что я готова дать слабину, Кассиопея пустила в ход свой главный аргумент: — Уверена, Аполлон поможет и со мной позанимается.
— И когда ты ему собираешься об этом сказать? — вздохнула я. — Или он до последнего будет уверен, что это я туда лечу? Смотри, если промолчишь и проявишь к нему симпатию, он же тебя отвергнет. Вряд ли ему захочется изменять тебе со мной.
— Не переживай, Аполлончик в курсе. И вообще это была его идея. Так что не волнуйся, он никому не расскажет, сохранит тайну.
Я невольно поморщилась, поражаясь её наивности, вере и тому, насколько она своего кавалера идеализирует. Как мне кажется, так он о себе любимом думает. Наверняка приятно ему, что за ним девчонка бегает, этим он тешит своё самолюбие, а Кассиопея не хочет даже мысли допустить, что он способен ею воспользоваться.... Эх, я столько раз пыталась воззвать к её разуму и привести сестру в чувство, но в конце концов махнула рукой. Ведь ничего, кроме агрессии и обвинений в зависти, не получала в ответ. Похоже, пока она сама в нём не разочаруется, мозги на место не встанут. А с другой стороны, может, я предвзято к нему отношусь? Может, парень и нормальный? Он ведь семь лет за ней ухаживал и, насколько я поняла, в постель не тащил. Да и специализация у него узкая — «хирургия», а она не допускает небрежности в учёбе, так что он должен быть серьёзным и ответственным. И может, реально натаскает Кассиопею, раз у неё недостаток знаний, а у него — желание видеть её рядом?
Кажется, не остаётся у меня выбора, кроме как пойти навстречу этой сладкой парочке.
— Ну что с тобой поделать? — махнула рукой и придушенно пискнула, оказавшись в тесных объятиях.
— Кася, ты прелесть! Мы ж с тобой близняшки, и имена похожи, особенно сокращённые, так что документы подделывать не придётся и проблем не будет, — взвизгнула осчастливленная сестричка. И поторопилась спросить, опасаясь, что я передумаю: — Браслетами когда поменяемся? Может, сейчас?
— Нет, дорогая! В самый последний момент, перед отъездом в космопорт. Ты забыла, что в отличие от тебя я не крашусь как кукла и волосы у меня длиннее. А подстригать их я не собираюсь. Нам обеим сложно будет притворяться там, где нас все знают. Хорошо хоть, что на станции и на планете не будет никого, кто мог бы что-то заподозрить.
— И почему ты такая въедливая и занудная? Да кому мы нужны? Все уже давным-давно заняты самими собой. Экзамены мы сдали, и сокурсники тоже. Завтра уже дипломы получим, официальные бумаги для трудоустройства и билеты.
— Вот завтра и поменяемся... Кстати, надо родителям позвонить. Мы же обещали.
— Да помню я, — поморщилась Каси.
И немудрено — она же их надежд не оправдывает. Папа у нас знаменитый кардиолог, и то, что Кассиопея не лучшим образом сдала экзамены, его явно не обрадует. Будет ворчать насчёт семейной репутации. Он и так не был доволен, что мы выбрали несерьёзную, на его взгляд, специальность врача общей практики. Таких, как мы, выпускаются десятки, и достичь профессиональных высот, чтобы имя прогремело на весь мир, — нереально.
Только как бы сестре ни хотелось уклониться от разговора, а выходить на связь с семьёй пришлось. Само собой, ни о каких планах подмены никто из нас не обмолвился. Зато пришлось выслушивать нравоучения, без которых ни один сеанс связи не обходится.
— Вы, конечно, девочки у меня совсем взрослые, но я очень сомневаюсь в вашем благоразумии, — серьёзно, пронизывающим взглядом смотрел на нас с экрана папа. Худощавый, остроносый с седыми висками, хотя волосы ещё сохранили насыщенный каштановый цвет. — Это на Земле вы скромные и сдержанные, потому что находитесь у меня на виду. Улетите и голову потеряете от новых возможностей. Опозорите семью, кто вас потом замуж возьмёт? Если меня подведёте, то я вас на порог не пущу! И на моё покровительство при трудоустройстве не рассчитывайте.
— Да что ж ты их пугаешь? — утихомирила его мама, появившаяся на экране. Темноволосая, фигуристая, с миловидными чертами лица — наша с сестрой копия, только постарше. — Неужели забыл, что дети всё делают наоборот? Чем больше запрещаешь, тем больше им хочется запрет нарушить.
— Они уже не дети! — сердито возразил папа и вздохнул. — А жаль.
— Не волнуйтесь, — поспешила я сгладить конфликт, пока Каси не ляпнула какую-нибудь глупость. — Мы будем по возможности писать, сообщать новости. Всё будет хорошо.
— Жаль, что вы разделяетесь, — посетовала мама. — Вместе вам было бы проще. И торопливо, пока папа в очередной раз не высказался о посредственной учёбе Кассиопеи, которая сама себя лишила шанса работать на станции, попрощалась: — Всё, отдыхайте, собирайтесь, не будем вам мешать.
Прозвенел будильник, и дрёма, в которую я то погружалась, то снова выплывала, боясь проспать, слетела мгновенно. Подскочив на кровати и хлопнув в ладоши, чтобы включить свет, метнулась в душевую, потом к шкафу, где одиноко висел на вешалке дорожный брючный костюм, а под ним стояла собранная с вечера сумка. Было непривычно не видеть вещей сестры и смотреть на пустую кровать напротив моей, со снятым постельным бельём. Кассиопея ещё вчера уехала в космопорт — её рейс на станцию был ночным. И я старательно подавляла чувство неправильности, словно допустила непоправимую ошибку, словно я действительно опоздала на корабль и теперь ничего не поделаешь.
Пытаясь встряхнуться, напоминала себе, что действую во благо сестры и даю ей шанс. Всё же я старшая — пусть и всего на пять минут — потому должна заботиться о её благополучии. У неё будет возможность не только приобрести нужную квалификацию, но и пожить в хороших комфортных условиях. Несомненно, на станции всё организовано по высшему разряду. А на Криосе, насколько я выяснила в галасети, уюта будет немного. Эта планета холодная, ледяная, чуждая... Ну да, есть на ней построенные прилетевшими с Земли колонистами небольшие города, есть несколько научных станций, есть лагеря добытчиков кристаллов… Кстати, это очень ценный минерал, потому что способен удерживать в себе немалые объёмы энергии. Вот только разрабатывать месторождения непросто, особенно в экстремальных условиях, так что и желающих этим заниматься не так уж много. Однако авантюристы всё равно находятся — очень хороший куш можно выручить даже за небольшой кристалл, если продать его в нужном месте. И работают они, не обращая внимания на риск получить обморожения, травмы, истощение… Уверена, в основном придётся мне с этим иметь дело.
Увлечённая профессиональными перспективами, спустилась в столовую, надеясь, что в столь ранний час никого из знакомых не встречу. Впрочем, на всякий случай собрала волосы в тугой пучок, чтобы не было понятно, какой они длины. Подстраховалась не напрасно — за мой столик неожиданно подсела Лилиана. Первая на нашем курсе сплетница и любимица декана.
Любимица в прямом смысле, оттого и распределение на первое место работы она получила под его тёплое крылышко — осталась здесь же в академии, преподавателем на курсе медицинских сестёр.
— Ну что, улетел твой кавалер, Каси, — констатировала и с усмешкой продолжила: — И как ты целый год, бедненькая, без него проведёшь? Не переживай, твоя сестричка за ним присмотрит.
Я промолчала, хотя так и хотелось её осадить, всегда подозревала, что Лилиана завидует. Это и понятно — декан Аполлону проигрывает и по внешности, и по возрасту. Но сейчас не время и не место было для пикировок. Так что я успокоила себя тем, что меня во мне она не признала.
— Впрочем, я уверена, ты и на Криосе скучать не будешь. Мне рассказывали, что местные мужчины там горячие. Ты уж присмотрись, может кто согреет.
Выслушивать дальше гадости у меня никакого желания не было, потому извинилась и торопливо подскочила. Впрочем, не только чтобы избежать продолжения разговора — действительно время уже поджимало.
Напоследок окинув взглядом небольшую комнату студенческого общежития, где прошли годы учёбы, подхватила сумку и быстрым шагом направилась на улицу. Вызвать аэротакси, конечно, было бы и быстрее, и удобнее. Но оно дорогое! А я не считала нужным шиковать, даже несмотря на то, что за годы учёбы накопила больше, чем Кассиопея, и перевела на её браслет, чтобы пользоваться на Криосе. В конце концов, я для того и встала пораньше, чтобы сэкономить и успеть на общественный транспорт до космопорта.
На остановке уже собралась целая толпа желающих выгодно доехать, и прибыл аэробус уже наполовину заполненный пассажирами. Так что всю дорогу пришлось стоять прижатой к окну и волей-неволей смотреть на проплывающие перед глазами верхние этажи высоток, парящие в воздухе рекламные баннеры и аэрокары, стремительно несущиеся по ограниченным световыми указателями воздушным трассам.
Оказавшись за чертой города, аэробус медленно начал опускаться и скользить над верхушками лесного массива — яркого, зелёного, освещённого ползущим к зениту солнышком. Я, только сейчас осознав, что целый год не будет возможности испытать ничего подобного, пыталась запомнить это ощущение тепла, лета, зелени…
В космопорте — огромном комплексе, выстроенном в форме кольца, я была впервые. Да, видела в новостных сюжетах, представляла, как он выглядит, но не ожидала такой масштабности. Две ленты-транспортёра, опоясывающие здание, двигались параллельно, в противоположных направлениях — быстро, но при этом каждой требовался почти час, чтобы вернуться в исходную точку маршрута.
Пассажиры, покинув пристыковавшийся к стене аэробус, деловито на них вставали, сверяя свои посадочные талоны с висящими в воздухе схемами и указателями, отыскивая нужное: кто залы ожидания, кто зоны досмотра багажа, кто стойки паспортного контроля.
Я излишне поспешно заскочила на одну из лент и лишь потом поняла свою ошибку — выбрала не то направление. Чтобы добраться до нужного мне сектора, уйдёт в два раза больше времени. А у меня его уже не остаётся! И пересаживаться смысла нет, расстояние уже не сократится — поздно спохватилась.
Пришлось бежать и надеяться, что не опоздаю на посадочный модуль. Контролёр на запыхавшуюся, встрёпанную пассажирку, то есть меня, посмотрел с сочувствием и ободрил:
— Не переживайте, вы успеваете. Ещё три минуты до окончания регистрации.
К счастью, с документами и билетами проблем не возникло, так что последней по переходному шлюзу я прошла в салон, где в два яруса были расположены пассажирские места. Незанятым оставалось только одно, показавшееся мне не самым удобным, но выбора не осталось. Пришлось подниматься по лесенке и устраиваться в узком тесном пространстве между лежанкой и потолком модуля. На первом «этаже» свободного пространства было куда больше…
«Пристегните ремни!» — строго приказала вспыхнувшая перед глазами надпись, и я послушно защёлкнула фиксаторы. Гелевый матрас подо мной мелко задрожал, и ощутимое ускорение вжало в него. Впрочем, особого дискомфорта не было, как и опасений, что взлёт пройдёт неудачно — уже сто лет как полёты на орбиту перестали быть рискованными. А вот корабли дальнего следования иногда терпели аварии, несмотря на то, что приземляться им не приходилось, — всё равно оставалась вероятность столкновения с шальным космическим объектом, да и технические неполадки случались. Впрочем, такие проблемы редко заканчивались масштабными трагедиями и массовой гибелью пассажиров — с тех пор как изобрели сверхсветовой способ передачи информации, тот же сигнал бедствия мгновенно достигал службы спасения, и она успевала вовремя оказать помощь.
Как снаружи выглядит лайнер, на котором мне предстояло лететь, увидеть я не смогла — иллюминаторов в модуле не было, а из переходного отсека нас сразу пропустили в шлюз корабля. И потому трудно было избавиться от ощущения, что это всего лишь большая гостиница, а не космический транспорт. Здесь имелись только ровные, строго отделанные коридоры, узкие лесенки, ведущие на разные уровни, указатели, вспыхивающие при движении, и автоматически открывающиеся двери.
Моё временное жилище оказалось на шестом уровне, самым последним в череде кают. Несомненно, не самое комфортабельное, судя по стоимости билета и местоположению. И это неудивительно — перелёт за счёт работодателя, а бюджетные организации привыкли экономить.
Впрочем, я была приятно удивлена — всё оказалось не так уж и плохо. Стол с выдвижным сиденьем и мягкая койка, откидывающиеся от стены, закрытая ниша с полочками для вещей и багажа, проекционная панель с внушительным перечнем каналов и фильмов. А ещё был крошечный, но функциональный санузел с возможностью сухого душа.
А страсти здесь кипят нешуточные: всем нужны власть, территория, ресурсы и… любовь! Угодить в этот водоворот интриг легко, намного сложнее — выбраться, не нажить себе врагов и сохранить тайну подмены. А ещё — найти найти того, кто растопит неприступное женское сердечко.
Обманщица поневоле
ПРОЛОГ
— Кассандра-а-а! Спаса-а-ай! Я же… я же… как я без него?!
— Подумаешь, всего лишь год в разлуке. Чувства проверите.
— Не хочу проверять! Я с ума сойду.
— От любви ещё никто не умирал.
— Тебе легко говорить, ты ледышка бесчувственная. У тебя одна учёба на уме. Сколько парней к тебе подкатывало, а ты всех отшиваешь.
— Потому как понимаю, что нужно состояться в профессии, обеспечить себе нормальный заработок, а потом уже личной жизнью заниматься. Или ты думаешь, что меня на космическую станцию за красивые глаза отправляют?
— Да понятно, что по результатам экзаменов смотрят, — обиделась сестра, но долго на меня дуться ей не позволило желание добиться своего. Потому плаксиво пожаловалась: — Я не виновата, что мне по всем предметам билеты плохие достались. Просто я невезучая!
Я закатила глаза к потолку. Кто бы говорил! И оправдание у неё регулярное — за все годы учёбы Кассиопея только пару раз обошлась без пересдач, и то пока на первом курсе не встретила любовь всей своей жизни. И именно этому провокатору ей нужно было бы сказать «спасибо» за худшие на всем потоке оценки.
— Сестри-и-ичка! Помоги, войди в положение. Ну что тебе стоит? Зачем тебе эта скучная станция? Места на ней мало, народа много. И должность какая-то стрёмная — врач-практикант. Там все тобой будут помыкать, придётся выполнять капризы начальства. А на Криосе сама себе хозяйкой будешь. Главврач в госпитале самого крупного города! Это звучит!
Я скептично хмыкнула. Не было у меня сомнений, что в свою пользу рассуждает сестрёнка. Да, действительно, в госпитале, куда её распределили, единственная вакансия бюджетного врача, но указанный в её трудовом договоре оклад при этом невероятно скромный — в разы ниже, чем на станции.
Словно прочитав мои мысли, Каси клятвенно пообещала:
— Я тебе разницу в зарплате буду отдавать. Нет, я тебе все деньги отдам, когда вернусь через год. Буду копить, себе только минимум оставлять на проживание.
— Да дело не в деньгах, — отмахнулась я и попыталась воззвать к её разуму. — Сестрёнка, там функционал другой. И ответственность высокая — всё же обращаться за помощью будут не только сотрудники станции, но и представители дипмиссий, и статусные инопланетники. У тебя компетенций недостаточно, ты же репутацию мне испортишь!
— Что ты! Клянусь, пока буду лететь, все учебники вызубрю! Все методички проштудирую! — чувствуя, что я готова дать слабину, Кассиопея пустила в ход свой главный аргумент: — Уверена, Аполлон поможет и со мной позанимается.
— И когда ты ему собираешься об этом сказать? — вздохнула я. — Или он до последнего будет уверен, что это я туда лечу? Смотри, если промолчишь и проявишь к нему симпатию, он же тебя отвергнет. Вряд ли ему захочется изменять тебе со мной.
— Не переживай, Аполлончик в курсе. И вообще это была его идея. Так что не волнуйся, он никому не расскажет, сохранит тайну.
Я невольно поморщилась, поражаясь её наивности, вере и тому, насколько она своего кавалера идеализирует. Как мне кажется, так он о себе любимом думает. Наверняка приятно ему, что за ним девчонка бегает, этим он тешит своё самолюбие, а Кассиопея не хочет даже мысли допустить, что он способен ею воспользоваться.... Эх, я столько раз пыталась воззвать к её разуму и привести сестру в чувство, но в конце концов махнула рукой. Ведь ничего, кроме агрессии и обвинений в зависти, не получала в ответ. Похоже, пока она сама в нём не разочаруется, мозги на место не встанут. А с другой стороны, может, я предвзято к нему отношусь? Может, парень и нормальный? Он ведь семь лет за ней ухаживал и, насколько я поняла, в постель не тащил. Да и специализация у него узкая — «хирургия», а она не допускает небрежности в учёбе, так что он должен быть серьёзным и ответственным. И может, реально натаскает Кассиопею, раз у неё недостаток знаний, а у него — желание видеть её рядом?
Кажется, не остаётся у меня выбора, кроме как пойти навстречу этой сладкой парочке.
— Ну что с тобой поделать? — махнула рукой и придушенно пискнула, оказавшись в тесных объятиях.
— Кася, ты прелесть! Мы ж с тобой близняшки, и имена похожи, особенно сокращённые, так что документы подделывать не придётся и проблем не будет, — взвизгнула осчастливленная сестричка. И поторопилась спросить, опасаясь, что я передумаю: — Браслетами когда поменяемся? Может, сейчас?
— Нет, дорогая! В самый последний момент, перед отъездом в космопорт. Ты забыла, что в отличие от тебя я не крашусь как кукла и волосы у меня длиннее. А подстригать их я не собираюсь. Нам обеим сложно будет притворяться там, где нас все знают. Хорошо хоть, что на станции и на планете не будет никого, кто мог бы что-то заподозрить.
— И почему ты такая въедливая и занудная? Да кому мы нужны? Все уже давным-давно заняты самими собой. Экзамены мы сдали, и сокурсники тоже. Завтра уже дипломы получим, официальные бумаги для трудоустройства и билеты.
— Вот завтра и поменяемся... Кстати, надо родителям позвонить. Мы же обещали.
— Да помню я, — поморщилась Каси.
И немудрено — она же их надежд не оправдывает. Папа у нас знаменитый кардиолог, и то, что Кассиопея не лучшим образом сдала экзамены, его явно не обрадует. Будет ворчать насчёт семейной репутации. Он и так не был доволен, что мы выбрали несерьёзную, на его взгляд, специальность врача общей практики. Таких, как мы, выпускаются десятки, и достичь профессиональных высот, чтобы имя прогремело на весь мир, — нереально.
Только как бы сестре ни хотелось уклониться от разговора, а выходить на связь с семьёй пришлось. Само собой, ни о каких планах подмены никто из нас не обмолвился. Зато пришлось выслушивать нравоучения, без которых ни один сеанс связи не обходится.
— Вы, конечно, девочки у меня совсем взрослые, но я очень сомневаюсь в вашем благоразумии, — серьёзно, пронизывающим взглядом смотрел на нас с экрана папа. Худощавый, остроносый с седыми висками, хотя волосы ещё сохранили насыщенный каштановый цвет. — Это на Земле вы скромные и сдержанные, потому что находитесь у меня на виду. Улетите и голову потеряете от новых возможностей. Опозорите семью, кто вас потом замуж возьмёт? Если меня подведёте, то я вас на порог не пущу! И на моё покровительство при трудоустройстве не рассчитывайте.
— Да что ж ты их пугаешь? — утихомирила его мама, появившаяся на экране. Темноволосая, фигуристая, с миловидными чертами лица — наша с сестрой копия, только постарше. — Неужели забыл, что дети всё делают наоборот? Чем больше запрещаешь, тем больше им хочется запрет нарушить.
— Они уже не дети! — сердито возразил папа и вздохнул. — А жаль.
— Не волнуйтесь, — поспешила я сгладить конфликт, пока Каси не ляпнула какую-нибудь глупость. — Мы будем по возможности писать, сообщать новости. Всё будет хорошо.
— Жаль, что вы разделяетесь, — посетовала мама. — Вместе вам было бы проще. И торопливо, пока папа в очередной раз не высказался о посредственной учёбе Кассиопеи, которая сама себя лишила шанса работать на станции, попрощалась: — Всё, отдыхайте, собирайтесь, не будем вам мешать.
ГЛАВА 1. Зима не лето, в шубу одета
Прозвенел будильник, и дрёма, в которую я то погружалась, то снова выплывала, боясь проспать, слетела мгновенно. Подскочив на кровати и хлопнув в ладоши, чтобы включить свет, метнулась в душевую, потом к шкафу, где одиноко висел на вешалке дорожный брючный костюм, а под ним стояла собранная с вечера сумка. Было непривычно не видеть вещей сестры и смотреть на пустую кровать напротив моей, со снятым постельным бельём. Кассиопея ещё вчера уехала в космопорт — её рейс на станцию был ночным. И я старательно подавляла чувство неправильности, словно допустила непоправимую ошибку, словно я действительно опоздала на корабль и теперь ничего не поделаешь.
Пытаясь встряхнуться, напоминала себе, что действую во благо сестры и даю ей шанс. Всё же я старшая — пусть и всего на пять минут — потому должна заботиться о её благополучии. У неё будет возможность не только приобрести нужную квалификацию, но и пожить в хороших комфортных условиях. Несомненно, на станции всё организовано по высшему разряду. А на Криосе, насколько я выяснила в галасети, уюта будет немного. Эта планета холодная, ледяная, чуждая... Ну да, есть на ней построенные прилетевшими с Земли колонистами небольшие города, есть несколько научных станций, есть лагеря добытчиков кристаллов… Кстати, это очень ценный минерал, потому что способен удерживать в себе немалые объёмы энергии. Вот только разрабатывать месторождения непросто, особенно в экстремальных условиях, так что и желающих этим заниматься не так уж много. Однако авантюристы всё равно находятся — очень хороший куш можно выручить даже за небольшой кристалл, если продать его в нужном месте. И работают они, не обращая внимания на риск получить обморожения, травмы, истощение… Уверена, в основном придётся мне с этим иметь дело.
Увлечённая профессиональными перспективами, спустилась в столовую, надеясь, что в столь ранний час никого из знакомых не встречу. Впрочем, на всякий случай собрала волосы в тугой пучок, чтобы не было понятно, какой они длины. Подстраховалась не напрасно — за мой столик неожиданно подсела Лилиана. Первая на нашем курсе сплетница и любимица декана.
Любимица в прямом смысле, оттого и распределение на первое место работы она получила под его тёплое крылышко — осталась здесь же в академии, преподавателем на курсе медицинских сестёр.
— Ну что, улетел твой кавалер, Каси, — констатировала и с усмешкой продолжила: — И как ты целый год, бедненькая, без него проведёшь? Не переживай, твоя сестричка за ним присмотрит.
Я промолчала, хотя так и хотелось её осадить, всегда подозревала, что Лилиана завидует. Это и понятно — декан Аполлону проигрывает и по внешности, и по возрасту. Но сейчас не время и не место было для пикировок. Так что я успокоила себя тем, что меня во мне она не признала.
— Впрочем, я уверена, ты и на Криосе скучать не будешь. Мне рассказывали, что местные мужчины там горячие. Ты уж присмотрись, может кто согреет.
Выслушивать дальше гадости у меня никакого желания не было, потому извинилась и торопливо подскочила. Впрочем, не только чтобы избежать продолжения разговора — действительно время уже поджимало.
Напоследок окинув взглядом небольшую комнату студенческого общежития, где прошли годы учёбы, подхватила сумку и быстрым шагом направилась на улицу. Вызвать аэротакси, конечно, было бы и быстрее, и удобнее. Но оно дорогое! А я не считала нужным шиковать, даже несмотря на то, что за годы учёбы накопила больше, чем Кассиопея, и перевела на её браслет, чтобы пользоваться на Криосе. В конце концов, я для того и встала пораньше, чтобы сэкономить и успеть на общественный транспорт до космопорта.
На остановке уже собралась целая толпа желающих выгодно доехать, и прибыл аэробус уже наполовину заполненный пассажирами. Так что всю дорогу пришлось стоять прижатой к окну и волей-неволей смотреть на проплывающие перед глазами верхние этажи высоток, парящие в воздухе рекламные баннеры и аэрокары, стремительно несущиеся по ограниченным световыми указателями воздушным трассам.
Оказавшись за чертой города, аэробус медленно начал опускаться и скользить над верхушками лесного массива — яркого, зелёного, освещённого ползущим к зениту солнышком. Я, только сейчас осознав, что целый год не будет возможности испытать ничего подобного, пыталась запомнить это ощущение тепла, лета, зелени…
В космопорте — огромном комплексе, выстроенном в форме кольца, я была впервые. Да, видела в новостных сюжетах, представляла, как он выглядит, но не ожидала такой масштабности. Две ленты-транспортёра, опоясывающие здание, двигались параллельно, в противоположных направлениях — быстро, но при этом каждой требовался почти час, чтобы вернуться в исходную точку маршрута.
Пассажиры, покинув пристыковавшийся к стене аэробус, деловито на них вставали, сверяя свои посадочные талоны с висящими в воздухе схемами и указателями, отыскивая нужное: кто залы ожидания, кто зоны досмотра багажа, кто стойки паспортного контроля.
Я излишне поспешно заскочила на одну из лент и лишь потом поняла свою ошибку — выбрала не то направление. Чтобы добраться до нужного мне сектора, уйдёт в два раза больше времени. А у меня его уже не остаётся! И пересаживаться смысла нет, расстояние уже не сократится — поздно спохватилась.
Пришлось бежать и надеяться, что не опоздаю на посадочный модуль. Контролёр на запыхавшуюся, встрёпанную пассажирку, то есть меня, посмотрел с сочувствием и ободрил:
— Не переживайте, вы успеваете. Ещё три минуты до окончания регистрации.
К счастью, с документами и билетами проблем не возникло, так что последней по переходному шлюзу я прошла в салон, где в два яруса были расположены пассажирские места. Незанятым оставалось только одно, показавшееся мне не самым удобным, но выбора не осталось. Пришлось подниматься по лесенке и устраиваться в узком тесном пространстве между лежанкой и потолком модуля. На первом «этаже» свободного пространства было куда больше…
«Пристегните ремни!» — строго приказала вспыхнувшая перед глазами надпись, и я послушно защёлкнула фиксаторы. Гелевый матрас подо мной мелко задрожал, и ощутимое ускорение вжало в него. Впрочем, особого дискомфорта не было, как и опасений, что взлёт пройдёт неудачно — уже сто лет как полёты на орбиту перестали быть рискованными. А вот корабли дальнего следования иногда терпели аварии, несмотря на то, что приземляться им не приходилось, — всё равно оставалась вероятность столкновения с шальным космическим объектом, да и технические неполадки случались. Впрочем, такие проблемы редко заканчивались масштабными трагедиями и массовой гибелью пассажиров — с тех пор как изобрели сверхсветовой способ передачи информации, тот же сигнал бедствия мгновенно достигал службы спасения, и она успевала вовремя оказать помощь.
Как снаружи выглядит лайнер, на котором мне предстояло лететь, увидеть я не смогла — иллюминаторов в модуле не было, а из переходного отсека нас сразу пропустили в шлюз корабля. И потому трудно было избавиться от ощущения, что это всего лишь большая гостиница, а не космический транспорт. Здесь имелись только ровные, строго отделанные коридоры, узкие лесенки, ведущие на разные уровни, указатели, вспыхивающие при движении, и автоматически открывающиеся двери.
Моё временное жилище оказалось на шестом уровне, самым последним в череде кают. Несомненно, не самое комфортабельное, судя по стоимости билета и местоположению. И это неудивительно — перелёт за счёт работодателя, а бюджетные организации привыкли экономить.
Впрочем, я была приятно удивлена — всё оказалось не так уж и плохо. Стол с выдвижным сиденьем и мягкая койка, откидывающиеся от стены, закрытая ниша с полочками для вещей и багажа, проекционная панель с внушительным перечнем каналов и фильмов. А ещё был крошечный, но функциональный санузел с возможностью сухого душа.
