Елена Сорокина
Статья написана для широкого круга читателей
О киноспектаклях
Заметки бабушки
Одно время существовала мода создавать киноспектакли по постановкам театров. Причем это были не записи готовых театральных произведений, а своеобразные версии. Об одном таком опыте театральных режиссеров мне и хочется рассказать.
В начале семидесятых годов прошлого века в Театре Сатиры два молодых режиссера Марк Захаров и Александр Ширвинд поставили пьесу венгерского драматурга Миклоша Дьярфаша «Проснись и пой!», в авторизованном вольном переводе Г. Лейбутина. По жанру – это музыкальная комедия. Начиная с премьеры спектакль имел постоянный аншлаг. Такой приём у публики объяснялся просто. Прекрасный актерский состав, великолепная музыка, качественная драматургия, остроумный, полный намеков и ассоциаций с реалиями советской действительности того времени, текст. Его великолепная подача, каждым словом долетавшая до самых дальних уголков зрительного зала, хороший русский язык всё это мгновенно окутывало избалованного московского зрителя атмосферой веселого праздника.
Я видела этот спектакль несколько раз. На прогоне, потом мне удалось достать билеты для семьи, а в третий раз мне заказали статью об этой постановке. Недавно мне понадобилось уточнить биографию Заслуженной артистки СССР Татьяны Ивановны Пельтцер. Поисковик выдал мне среди прочего киноверсию спектакля «Проснись и пой!». Раньше я её не видела. Посмотрела. Разочарование было горьким и в какой-то мере мне самой непонятным.
Не люблю начинать рецензии с недостатков. По старой заповеди, - легко ругать, но сначала лучше искать положительное в произведении и обосновать его. Потому как, это сделать гораздо труднее. Тезис, - «плохо, потому что мне не нравиться», не «прокатывает». Необходимо найти причину из-за чего сие МНЕ не нравится.
И включить второй принцип. «Начинать надо с себя». Знания и собственный профессиональный опыт, память о впечатлениях от спектакля и сравнение с увиденным на экране дадут ответ на главный вопрос. Почему двое известных режиссёров, сами прекрасные актеры и имевшие исполнительский опыт в кино, не сумели передать тот зажигательный, искрящийся весельем дух спектакля в телевизионном варианте своего практически с нуля выпестованного детища? В начальных титрах киноверсии указаны оба и Захаров, и Ширвинд. Но, скорее всего, разработка будущего фильма принадлежала Марку Анатольевичу. Или нет?
Несколько раз я посмотрела фильм чуть ли не покадрово. И вот, что у меня получилось.
Комедия как жанр в театральной постановке совсем иное действо, нежели в кино, будь это телевизионный или художественный фильм. Объясняется это прежде всего тем, что у этих видов искусства разный язык. (Пожалуйста, не путайте с понятием «язык» в лингвистике.)
Язык вида искусства обладает очень важным эстетическим свойством. В нем обязательно имеются средства выразительности, с помощью которых творец или творцы создают художественные образы в своих произведениях. Само понятие искусствоведы определяют по-разному, большинство из них справедливы.
Среди средств выразительности есть главные и второстепенные. Своим ученикам и студентам я в своё время говорила, что наиглавнейшим из главных является то, без чего этот вид искусства не может существовать. Художник живописец оперирует цветом, график пользуется линией, штрихом и пятном, литератор – письменным словом, музыкант ищет гармонию звука, или отталкивается от неё, чтобы создать выразительный и неповторимый художественный образ.
Но произведения искусства театра, кино и телевидения создаются не в одиночку. Над ними работает команда из представителей разных творческих профессий, людей, осуществляющих техническое обеспечение, рабочих разных специальностей и прочая … В результате такого синтеза творческих усилий, слияния умов, рук и работы многих специалистов появляется на свет новое произведение. Спектакль или фильм. На пике этого процесса стоит режиссёр. Личность авторитарная, и часто с очень плохим характером.
В синтетических видах искусства, в данном случае искусстве театра и художественного телевидения, есть люди, которые постоянно ищут материал для будущих постановок. Они читают пьесы и сценарии, все предложения со стороны задолго до режиссёра. Таким образом была найдена пьеса малоизвестного у нас драматурга и среди других предложена Марку Захарову.
В театре этим занимается литературный, в кино - сценарный отдел. Текст пьесы в основном состоит из диалогов. В нём есть разбивка на акты или действия с кратким описанием места действия и ремарок. Литературные сценарии пишутся по-разному. Не вдаваясь в подробности сценарной кухни, могу сказать одно. И пьесы, и сценарии трудно читать как отдельное литературное произведение. Это только конспект будущего спектакля или фильма. Но есть одна особенность, о которой я должна упомянуть. Киноверсия всегда короче оригинала.
Причину, по которой двое талантливых людей образовали содружество, я не знаю. Оба с энтузиазмом взялись за авторизованный, то есть достаточно вольный, перевод пьесы. Через три года после премьеры возникла идея сделать киноверсию.
Режиссёр до начала работы с актерами в репетиционном зале или съёмок работает с бумагой. Он продумывает ВЕСЬ СПЕКТАКЛЬ или ФИЛЬМ. На основании литературного материала он ищет воплощение написанного литератором в визуализации. Уже на этом этапе работы начинается расхождение между будущим спектаклем и фильмом, по нему поставленном.
Искусство театра – временное, предполагающее условность, как принцип. В спектакле «Проснись и пой!» вся сценография выполнена в стиле минимализма, наполнена символикой (ветряные мельницы, различные решетки), навевая ассоциации с бессмертным творением Мигеля де Сервантеса Сааведра и отсылая зрителя к ощущению современного бытия с его навязанной несвободой. С этим можно соглашаться или протестовать, но это же будит личность в каждом человеке.
Декорация дома к спектаклю двухуровневая, стоит по центру сцены на втором дальнем, почти общем, плане. Перед ним, ближе к зрителю, стоит стол. Очень хороший, мягкой полировки, деревянный обеденный столик и стулья. В количестве трех штук. Они и реквизит настоящие. Только штанга, выкрашенная шаровой краской, тоже намек на окраску боевых кораблей, сделана из дерева. Все предметы, которыми пользуются актёры на протяжении спектакля, это особые приметы времени. (сноска 1)
Возвращаясь к спектаклю, вспоминая его, я удивлялась той энергии, которая волной шла в зал. Всё не маленькое пространство сцены перед декорацией дома заполнялось увлекательнейшим действием. Здесь открывался простор для реализации актёрами многочисленных задумок режиссёров.
В живом спектакле все подчинено одной цели дать возможность наиболее достоверно выполнить задуманное постановщиками. Дать каждому актёру воплотить в жизнь с помощью своих артистических умений свой образ. Создать такой ансамбль индивидуальностей и характеров, чтобы показать весь срез современного бытия той поры и выделить главные темы и конфликты спектакля.
В театре актеры каждый раз играют спектакль здесь и сейчас. Для них погружение в образ начинается за кулисами, с первыми звуками музыкальной увертюры и закрытым занавесом или при его отсутствии. События и действия разворачиваются перед зрителем последовательно, следуя логике связи между ними. Что произошло? И как произошло? И так до финала.
И именно на искусстве актерского ансамбля зиждется успешность показа зрителю усилий всей команды.
В семидесятые годы зритель приходил в театр не только, чтобы отдохнуть и бездумно развлечься. Уровень зрительской культуры в стране был очень высоким. Театральные труппы собирались исподволь. Но проекты декораций заказывали художникам – постановщикам. На смену последователям классического направления сценографов, приходили такие художники, как Валерий Левенталь. (сноска 2)
Один из критиков той поры писал о нём, что истоки творческой мысли Левенталя нужно искать в работах Всеволода Меерхольда, конструкциях Владимира Татлина и концепции античного театра времен Софокла и Эсхила … минимализм, обозначение, а не воспроизведение реального дома, дают возможность сосредоточить внимание зрителя на работе актера. Условность – основа оформления театрального действа.
Но даже те из зрителей, кто впервые попал в театр, на этом спектакле подчиняются этому закону театра. Все условности становится для него реалией. В этом природа театрального искусства.
Фильм в отличие от спектакля более реалистичен. При его создании сценографы редко выстраивают условные декорации. Они либо есть на протяжении всего фильма, либо их нет. («Король-Олень», киностудия им. Горького, режиссёр Павел Арсенов, по мотивам пьесы комедии Дель Арте Карло Гоцци, 1969 год; «Старая, старая сказка», киностудия «Ленфильм», режиссёр Надежда Кошеверова, по мотивам сказок Г. Х. Андерсена, 1969 год).
И, наконец, смешанная стилистика оформления в телевизионном фильме Марка Захарова «Обыкновенное чудо» (1979 год), поставленного по одноимённой пьесе Евгения Шварца. Как же эта постановка отличается от киноверсии «Проснись, и пой!».
Приведенные примеры объединяет обилие музыкальных номеров. Это не мюзиклы, хотя некоторые критики их так называют. Это только песни, самый демократичный и любимый народом вокальный жанр. Песни для театра и кино писали многие композиторы и поэты. Их исполнение драматическими артистами заслуживает особого внимания.
Киноверсия спектакля «Проснись, и пой!», пожалуй, единственная, поставленная не Захаровым, а режиссером давно почившей редакции 1-го канала. У Марка Анатольевича в телевизионных фильмах, а он поставил их около десятка, актеры всегда «играют песню», органично вплетая её в создаваемый образ. У другого режиссёра такого не случилось. Скорее наоборот. Все вокальные номера, исполненные артистами, в киноверсии скорее противоречат замыслу режиссёра телевидения. Если он был! Достаточно вглядеться в крупный план хмурого лица Татьяны Пельтцер. Не читается он как логичное продолжение действия её персонажа, потому что исчезла из видеоряда точка бифуркации состояния другого, - отца семейства. Тот самый момент, когда Пишта Орбок сам не то, чтобы влюбляется в молодую девушку, но … Классика, - седина в голову, бес в ребро.
В работе над телевизионным фильмом в отличие от спектакля линейной зависимости нет. Сцены могут сниматься в разбивку. Актер должен быстро вспомнить то состояние, в котором он пребывал в предыдущем по сценарию эпизоде и понять локальную задачу в данном.
Зато можно снять несколько дублей и крупные планы. Первые повторяют не меньше трех раз, чаще больше.
«Крупняки» делают в зависимости от задачи поставленной режиссёром перед оператором. Он, оператор, может с помощью специальной функции камеры плавно приблизить и сделать более крупным изображение объекта (наезд). Или при многокамерной съёмке и правильной синхронизации последних режиссёр определяет для каждой объекты и крупность планов. Также можно снять крупные планы, отдельно по окончании работы над эпизодом.
Весь снятый материал режиссер просматривает, расписывает и в монтажной выбирает ту последовательность кадров, которую считает наиболее соответствующей как общему замыслу, так и композиции данной сцены. Главным вершителем судьбы произведения в кино является режиссер. У него всегда есть возможность показать с помощью монтажа актера так, что это полностью изменит видение образа самого артиста. Конечно, если материал хорошо снят и его хватает, чтобы использовать этот технический прием в качестве художественного средства выразительности.
Это также очень сильно отличает работу режиссёра над спектаклем от создания его киноверсии.
Не малую роль играет разница между площадью театральной сцены и съёмочной площадкой телефильма. Последняя значительно меньше театрального пространства, в котором двигаются актеры. То есть, если режиссёр не меняет мизансцены, то движения актеров могут не вписаться в кадр. Дробление визуализации на планы по крупности может и не спасти положение. А движение есть одно из главных средств выразительности что в театре, что в кино.
И последнее, может быть самое главное. Когда создают экранизацию по литературному произведению, сценарий пишет специалист. Сегодня у автора выкупают право на экранное воплощение его произведения. Но в то время деньги на дорогостоящее производство выделялось исключительно государством.
В киноверсии в начальных титрах стоят имена Марка Захарова и Александра Ширвинда. И сразу возникает вопрос, как мог Марк Анатольевич написать «беззубую» экспликацию фильма? Тем более, что его предыдущая постановка – классика. «Доходное место» А. Н. Островского в режиссуре Захарова прозвучало настолько актуально и на злобу дня, что его сыграли всего лишь раз сорок. Е. Фурцева (возглавляла Министерство культуры СССР) потребовала убрать спектакль из репертуара за антисоветские настроения.
В театральной постановке пьесы «Проснись и пой!» зачин начинается с ввода главных действующих лиц. Живут в одном двухэтажном доме «стандартная» семья - отец (Г. Менглет), мать (Н. Архипова), их сын (Б. Кумаритов) и одинокая пожилая женщина (Т. Пельтцер). В первой сцене обозначены их характеры, конфликт между отцом и сыном, влюблённым «не в ту девушку». Где-то там за кулисами есть «высокий» начальник, некто Бодани, являющийся примером для подражания отцу. Высший авторитет для Орбока.
В киноверсии всё, что помогало, поддерживало игру артистов в спектакле, начиная с места действия, обустроенного декорациями весьма отдалённо напоминающие дом, символики конструкций выгородок (ветряные мельницы, решетки и т. д.) и заканчивая преувеличенной экзальтацией Нины Архиповой, смотрелось не убедительно. Если бы не высокое мастерство всех актеров, занятых в представлении.
Центральная пара пьесы Пишта Орбок – Эржи. Оба прекрасно отыгрывают все позиции роли …спектакля. Режиссёр версии принимает их игру как должное. Мизансцены не меняет, актеров снимает на поясных крупных планах.
Нина Архипова – актриса, потенциал которой так до конца и не был раскрыт. Увы! Её исполнение роли Эржи то создавало лирическое настроение, то тут же рушило его неожиданным, на первый взгляд «глупым вопросом» к обожаемому мужу, или короткой демонстрации протеста против авторитарности почитателя господина Бодани, и тут же неожиданный поворот чисто женской логики в защиту единственного сына, усиливало комедийный эффект всего спектакля.
Беда в том, что в фильме отсутствует конфликт, заявленный в театральной постановке, - усталость от долгого брака, жизнь полная уступок со стороны жены воспринимаемых мужем, как норму. В результате эти действующие лица воспринимаются как пара обычных среднестатистических стареющих глупцов. Их не за что уважать. И сын, единственный, 22-х лет от роду, равнодушен и холоден к родителям.
Борис Кумаритов, сыгравший роль Дюлы, в фильме смотрится несколько странно. Если в спектакле он органичен, то здесь в первой же сцене настораживает его монолог, манера его произнесения и странный, «не свой голос». Дело в том, что Борис в определенных кругах был очень популярен, как актер дубляжа. В мультипликационном сериале «Мишки Гамми» он говорит разными голосами за половину персонажей. И это не единственная его работа в озвучке фильмов.
Статья написана для широкого круга читателей
О киноспектаклях
Заметки бабушки
Одно время существовала мода создавать киноспектакли по постановкам театров. Причем это были не записи готовых театральных произведений, а своеобразные версии. Об одном таком опыте театральных режиссеров мне и хочется рассказать.
В начале семидесятых годов прошлого века в Театре Сатиры два молодых режиссера Марк Захаров и Александр Ширвинд поставили пьесу венгерского драматурга Миклоша Дьярфаша «Проснись и пой!», в авторизованном вольном переводе Г. Лейбутина. По жанру – это музыкальная комедия. Начиная с премьеры спектакль имел постоянный аншлаг. Такой приём у публики объяснялся просто. Прекрасный актерский состав, великолепная музыка, качественная драматургия, остроумный, полный намеков и ассоциаций с реалиями советской действительности того времени, текст. Его великолепная подача, каждым словом долетавшая до самых дальних уголков зрительного зала, хороший русский язык всё это мгновенно окутывало избалованного московского зрителя атмосферой веселого праздника.
Я видела этот спектакль несколько раз. На прогоне, потом мне удалось достать билеты для семьи, а в третий раз мне заказали статью об этой постановке. Недавно мне понадобилось уточнить биографию Заслуженной артистки СССР Татьяны Ивановны Пельтцер. Поисковик выдал мне среди прочего киноверсию спектакля «Проснись и пой!». Раньше я её не видела. Посмотрела. Разочарование было горьким и в какой-то мере мне самой непонятным.
Не люблю начинать рецензии с недостатков. По старой заповеди, - легко ругать, но сначала лучше искать положительное в произведении и обосновать его. Потому как, это сделать гораздо труднее. Тезис, - «плохо, потому что мне не нравиться», не «прокатывает». Необходимо найти причину из-за чего сие МНЕ не нравится.
И включить второй принцип. «Начинать надо с себя». Знания и собственный профессиональный опыт, память о впечатлениях от спектакля и сравнение с увиденным на экране дадут ответ на главный вопрос. Почему двое известных режиссёров, сами прекрасные актеры и имевшие исполнительский опыт в кино, не сумели передать тот зажигательный, искрящийся весельем дух спектакля в телевизионном варианте своего практически с нуля выпестованного детища? В начальных титрах киноверсии указаны оба и Захаров, и Ширвинд. Но, скорее всего, разработка будущего фильма принадлежала Марку Анатольевичу. Или нет?
Несколько раз я посмотрела фильм чуть ли не покадрово. И вот, что у меня получилось.
Комедия как жанр в театральной постановке совсем иное действо, нежели в кино, будь это телевизионный или художественный фильм. Объясняется это прежде всего тем, что у этих видов искусства разный язык. (Пожалуйста, не путайте с понятием «язык» в лингвистике.)
Язык вида искусства обладает очень важным эстетическим свойством. В нем обязательно имеются средства выразительности, с помощью которых творец или творцы создают художественные образы в своих произведениях. Само понятие искусствоведы определяют по-разному, большинство из них справедливы.
Среди средств выразительности есть главные и второстепенные. Своим ученикам и студентам я в своё время говорила, что наиглавнейшим из главных является то, без чего этот вид искусства не может существовать. Художник живописец оперирует цветом, график пользуется линией, штрихом и пятном, литератор – письменным словом, музыкант ищет гармонию звука, или отталкивается от неё, чтобы создать выразительный и неповторимый художественный образ.
Но произведения искусства театра, кино и телевидения создаются не в одиночку. Над ними работает команда из представителей разных творческих профессий, людей, осуществляющих техническое обеспечение, рабочих разных специальностей и прочая … В результате такого синтеза творческих усилий, слияния умов, рук и работы многих специалистов появляется на свет новое произведение. Спектакль или фильм. На пике этого процесса стоит режиссёр. Личность авторитарная, и часто с очень плохим характером.
В синтетических видах искусства, в данном случае искусстве театра и художественного телевидения, есть люди, которые постоянно ищут материал для будущих постановок. Они читают пьесы и сценарии, все предложения со стороны задолго до режиссёра. Таким образом была найдена пьеса малоизвестного у нас драматурга и среди других предложена Марку Захарову.
В театре этим занимается литературный, в кино - сценарный отдел. Текст пьесы в основном состоит из диалогов. В нём есть разбивка на акты или действия с кратким описанием места действия и ремарок. Литературные сценарии пишутся по-разному. Не вдаваясь в подробности сценарной кухни, могу сказать одно. И пьесы, и сценарии трудно читать как отдельное литературное произведение. Это только конспект будущего спектакля или фильма. Но есть одна особенность, о которой я должна упомянуть. Киноверсия всегда короче оригинала.
Причину, по которой двое талантливых людей образовали содружество, я не знаю. Оба с энтузиазмом взялись за авторизованный, то есть достаточно вольный, перевод пьесы. Через три года после премьеры возникла идея сделать киноверсию.
Режиссёр до начала работы с актерами в репетиционном зале или съёмок работает с бумагой. Он продумывает ВЕСЬ СПЕКТАКЛЬ или ФИЛЬМ. На основании литературного материала он ищет воплощение написанного литератором в визуализации. Уже на этом этапе работы начинается расхождение между будущим спектаклем и фильмом, по нему поставленном.
Искусство театра – временное, предполагающее условность, как принцип. В спектакле «Проснись и пой!» вся сценография выполнена в стиле минимализма, наполнена символикой (ветряные мельницы, различные решетки), навевая ассоциации с бессмертным творением Мигеля де Сервантеса Сааведра и отсылая зрителя к ощущению современного бытия с его навязанной несвободой. С этим можно соглашаться или протестовать, но это же будит личность в каждом человеке.
Декорация дома к спектаклю двухуровневая, стоит по центру сцены на втором дальнем, почти общем, плане. Перед ним, ближе к зрителю, стоит стол. Очень хороший, мягкой полировки, деревянный обеденный столик и стулья. В количестве трех штук. Они и реквизит настоящие. Только штанга, выкрашенная шаровой краской, тоже намек на окраску боевых кораблей, сделана из дерева. Все предметы, которыми пользуются актёры на протяжении спектакля, это особые приметы времени. (сноска 1)
Возвращаясь к спектаклю, вспоминая его, я удивлялась той энергии, которая волной шла в зал. Всё не маленькое пространство сцены перед декорацией дома заполнялось увлекательнейшим действием. Здесь открывался простор для реализации актёрами многочисленных задумок режиссёров.
В живом спектакле все подчинено одной цели дать возможность наиболее достоверно выполнить задуманное постановщиками. Дать каждому актёру воплотить в жизнь с помощью своих артистических умений свой образ. Создать такой ансамбль индивидуальностей и характеров, чтобы показать весь срез современного бытия той поры и выделить главные темы и конфликты спектакля.
В театре актеры каждый раз играют спектакль здесь и сейчас. Для них погружение в образ начинается за кулисами, с первыми звуками музыкальной увертюры и закрытым занавесом или при его отсутствии. События и действия разворачиваются перед зрителем последовательно, следуя логике связи между ними. Что произошло? И как произошло? И так до финала.
И именно на искусстве актерского ансамбля зиждется успешность показа зрителю усилий всей команды.
В семидесятые годы зритель приходил в театр не только, чтобы отдохнуть и бездумно развлечься. Уровень зрительской культуры в стране был очень высоким. Театральные труппы собирались исподволь. Но проекты декораций заказывали художникам – постановщикам. На смену последователям классического направления сценографов, приходили такие художники, как Валерий Левенталь. (сноска 2)
Один из критиков той поры писал о нём, что истоки творческой мысли Левенталя нужно искать в работах Всеволода Меерхольда, конструкциях Владимира Татлина и концепции античного театра времен Софокла и Эсхила … минимализм, обозначение, а не воспроизведение реального дома, дают возможность сосредоточить внимание зрителя на работе актера. Условность – основа оформления театрального действа.
Но даже те из зрителей, кто впервые попал в театр, на этом спектакле подчиняются этому закону театра. Все условности становится для него реалией. В этом природа театрального искусства.
Фильм в отличие от спектакля более реалистичен. При его создании сценографы редко выстраивают условные декорации. Они либо есть на протяжении всего фильма, либо их нет. («Король-Олень», киностудия им. Горького, режиссёр Павел Арсенов, по мотивам пьесы комедии Дель Арте Карло Гоцци, 1969 год; «Старая, старая сказка», киностудия «Ленфильм», режиссёр Надежда Кошеверова, по мотивам сказок Г. Х. Андерсена, 1969 год).
И, наконец, смешанная стилистика оформления в телевизионном фильме Марка Захарова «Обыкновенное чудо» (1979 год), поставленного по одноимённой пьесе Евгения Шварца. Как же эта постановка отличается от киноверсии «Проснись, и пой!».
Приведенные примеры объединяет обилие музыкальных номеров. Это не мюзиклы, хотя некоторые критики их так называют. Это только песни, самый демократичный и любимый народом вокальный жанр. Песни для театра и кино писали многие композиторы и поэты. Их исполнение драматическими артистами заслуживает особого внимания.
Киноверсия спектакля «Проснись, и пой!», пожалуй, единственная, поставленная не Захаровым, а режиссером давно почившей редакции 1-го канала. У Марка Анатольевича в телевизионных фильмах, а он поставил их около десятка, актеры всегда «играют песню», органично вплетая её в создаваемый образ. У другого режиссёра такого не случилось. Скорее наоборот. Все вокальные номера, исполненные артистами, в киноверсии скорее противоречат замыслу режиссёра телевидения. Если он был! Достаточно вглядеться в крупный план хмурого лица Татьяны Пельтцер. Не читается он как логичное продолжение действия её персонажа, потому что исчезла из видеоряда точка бифуркации состояния другого, - отца семейства. Тот самый момент, когда Пишта Орбок сам не то, чтобы влюбляется в молодую девушку, но … Классика, - седина в голову, бес в ребро.
В работе над телевизионным фильмом в отличие от спектакля линейной зависимости нет. Сцены могут сниматься в разбивку. Актер должен быстро вспомнить то состояние, в котором он пребывал в предыдущем по сценарию эпизоде и понять локальную задачу в данном.
Зато можно снять несколько дублей и крупные планы. Первые повторяют не меньше трех раз, чаще больше.
«Крупняки» делают в зависимости от задачи поставленной режиссёром перед оператором. Он, оператор, может с помощью специальной функции камеры плавно приблизить и сделать более крупным изображение объекта (наезд). Или при многокамерной съёмке и правильной синхронизации последних режиссёр определяет для каждой объекты и крупность планов. Также можно снять крупные планы, отдельно по окончании работы над эпизодом.
Весь снятый материал режиссер просматривает, расписывает и в монтажной выбирает ту последовательность кадров, которую считает наиболее соответствующей как общему замыслу, так и композиции данной сцены. Главным вершителем судьбы произведения в кино является режиссер. У него всегда есть возможность показать с помощью монтажа актера так, что это полностью изменит видение образа самого артиста. Конечно, если материал хорошо снят и его хватает, чтобы использовать этот технический прием в качестве художественного средства выразительности.
Это также очень сильно отличает работу режиссёра над спектаклем от создания его киноверсии.
Не малую роль играет разница между площадью театральной сцены и съёмочной площадкой телефильма. Последняя значительно меньше театрального пространства, в котором двигаются актеры. То есть, если режиссёр не меняет мизансцены, то движения актеров могут не вписаться в кадр. Дробление визуализации на планы по крупности может и не спасти положение. А движение есть одно из главных средств выразительности что в театре, что в кино.
И последнее, может быть самое главное. Когда создают экранизацию по литературному произведению, сценарий пишет специалист. Сегодня у автора выкупают право на экранное воплощение его произведения. Но в то время деньги на дорогостоящее производство выделялось исключительно государством.
В киноверсии в начальных титрах стоят имена Марка Захарова и Александра Ширвинда. И сразу возникает вопрос, как мог Марк Анатольевич написать «беззубую» экспликацию фильма? Тем более, что его предыдущая постановка – классика. «Доходное место» А. Н. Островского в режиссуре Захарова прозвучало настолько актуально и на злобу дня, что его сыграли всего лишь раз сорок. Е. Фурцева (возглавляла Министерство культуры СССР) потребовала убрать спектакль из репертуара за антисоветские настроения.
В театральной постановке пьесы «Проснись и пой!» зачин начинается с ввода главных действующих лиц. Живут в одном двухэтажном доме «стандартная» семья - отец (Г. Менглет), мать (Н. Архипова), их сын (Б. Кумаритов) и одинокая пожилая женщина (Т. Пельтцер). В первой сцене обозначены их характеры, конфликт между отцом и сыном, влюблённым «не в ту девушку». Где-то там за кулисами есть «высокий» начальник, некто Бодани, являющийся примером для подражания отцу. Высший авторитет для Орбока.
В киноверсии всё, что помогало, поддерживало игру артистов в спектакле, начиная с места действия, обустроенного декорациями весьма отдалённо напоминающие дом, символики конструкций выгородок (ветряные мельницы, решетки и т. д.) и заканчивая преувеличенной экзальтацией Нины Архиповой, смотрелось не убедительно. Если бы не высокое мастерство всех актеров, занятых в представлении.
Центральная пара пьесы Пишта Орбок – Эржи. Оба прекрасно отыгрывают все позиции роли …спектакля. Режиссёр версии принимает их игру как должное. Мизансцены не меняет, актеров снимает на поясных крупных планах.
Нина Архипова – актриса, потенциал которой так до конца и не был раскрыт. Увы! Её исполнение роли Эржи то создавало лирическое настроение, то тут же рушило его неожиданным, на первый взгляд «глупым вопросом» к обожаемому мужу, или короткой демонстрации протеста против авторитарности почитателя господина Бодани, и тут же неожиданный поворот чисто женской логики в защиту единственного сына, усиливало комедийный эффект всего спектакля.
Беда в том, что в фильме отсутствует конфликт, заявленный в театральной постановке, - усталость от долгого брака, жизнь полная уступок со стороны жены воспринимаемых мужем, как норму. В результате эти действующие лица воспринимаются как пара обычных среднестатистических стареющих глупцов. Их не за что уважать. И сын, единственный, 22-х лет от роду, равнодушен и холоден к родителям.
Борис Кумаритов, сыгравший роль Дюлы, в фильме смотрится несколько странно. Если в спектакле он органичен, то здесь в первой же сцене настораживает его монолог, манера его произнесения и странный, «не свой голос». Дело в том, что Борис в определенных кругах был очень популярен, как актер дубляжа. В мультипликационном сериале «Мишки Гамми» он говорит разными голосами за половину персонажей. И это не единственная его работа в озвучке фильмов.
