– Добрый вечер, товарищи! Вот тут тебе гостинец - сушеные яблочки и травяной укрепляющий экстракт от Алексея. Ребята, - обратился он к «сокамерникам», - где тут можно раздобыть кипятка или горячей воды? И емкость, чтобы на всех хватило? Что ты так смотришь? Жива Люба. В госпитале, ожоги, но выходят. И дети живы. Воюют. Ты вот только … Но всё устроилось. Гостюхино теперь подсобное хозяйство завода. Юрист грамотный попался. Инспектора с позором выгнали.
Саша лежал, улыбался и слова сказать не мог, горло перехватило. Он не просил, но друзья, товарищи, соратники всё поняли, сделали то, что должно. Для себя Александр решил, выпишется, и сразу к Любе. Потом найдет записки деда и прочтет их заново.
Друзья, с наступившим Старым новым годом! Всех благ, здоровья и сил! Это не последняя прода. Просто я разбила на части большую главу. Читайте с удовольствием. И спасибо за поддержку! Автор
Александр смотрел вслед уходящему Михаилу Ильичу и думал о том, что его Директор стал ему самым близким другом уже давно со времён поездки к Берия. Бывают такие острые ситуации, когда почти незнакомый человек мгновенно становится близким. Но оба приняли это молча.
Во время посещения Михаил вел себя просто, не выпячивая свою высокую должность. За получасовой визит он не назвал ни одной фамилии, в том числе и свою. Разговор между ними был доброжелателен, но ни о чём. Единственная стоящая информация была … о кровати, на которой лежал Саша. Её внесли перед появлением носилок с Александром. В госпитале не хватало мест для поступивших по скорой. Об этом между делом сообщил один из «сокамерников». По умолчанию нового соседа сочли гражданским, подобранным на улице.
Визит Михаила Ильича принес некоторое успокоение Александру, главное - Люба жива. Его задача побыстрее встать на ноги.
В палату заглянул врач. Саша воспользовался моментом и спросил у него, как быстрее встать на ноги. Ответ его не порадовал. Доктор намеревался подержать его в палате еще как минимум две недели. Понаблюдать, подлечить. Остальное Александр не понял. У него же ничего не болит, только слабость. А её он переборет. И не такое перебарывал! Понаблюдать?! Лучше бы отменил уколы и капельницы! От них в сон клонит… И уснул. Это была первая ночь в больнице, которую он проспал по меткому народному выражению «без задних ног».
Утром все сначала: - белые халаты колдовали над его телом, а ум бездействовал. Непорядок! Нет, он, конечно, понимал, что додумывать математическое выражение той идеи, над которой он работал перед обмороком, не стоит. Но скучно же! Вставать нельзя, читать не разрешают, радиоприёмника в палате нет, даже тарелка громкоговорителя где-то там за дверями!
По обрывкам фраз «сокамерников» Саша понял, что «где-то там, за дверями с витой ручкой» есть место для шахматных и прочих игр. Даже для лото и преферанса! Они считались азартными, были практически запрещены. Их не одобряла Партия, но при этом отворачивала взор в сторону от монополии государства на производство карточных колод. В СССР семьи играли и в карты, и в лото. Естественно «на интерес».
Александр со времён студенчества прекрасно играл и в вист, и в бридж, но предпочитал преферанс. В бытность рабфаковцем он порой поправлял свои финансовые дела игрой где-нибудь на тайной квартире, обыгрывая всех катал-шулеров. Выигрыш шёл на подарки Любе, детям или вкладывался в нужды сообщества инженеров-дворян. Зосима Петрович занимался добыванием денег на ипподроме. Прекрасно зная, чем «дышат» конные заводы и колхозные конефермы, он играл в разрешенном тотализаторе, заключая «пари» с государством, и никогда с темными личностями у барьера. Сугоняев выигрывал 7-8 раз из 10-ти.
Валериан и Вениамин играли в бильярд. Русский бильярд имел свою особенность. Бильярдных было много по всем городам и весям России. У нас эта игра считалась спортивной. А почиталась и в Европе, и в Америке. Вариантов было достаточно. Взять хотя бы «Американку»!
Это место в Москве среди азартных людей называлось «Академия». В Парке Горького у стола № 9 по определённым дням собирались лучшие бильярдисты страны. Считай, Академики! Их всего-то было чуть больше десятка. Оба «рабфаковца» входили в этот избранный круг мастеров. Но зрителей набивалось в павильон в пять раз больше. Турнир охраняла милиция. Вход был по платным билетам, стоимость которых не превышала вход на футбольный матч на стадионе «Динамо». Снаружи собиралось большое количество людей. Билетов на вход у них не было, и их это не смущало.
Но и здесь ушлые люди организовали тотализатор.
Отчисления от него получали все участники турнира. Но двое последних из него выбывали. Самые большие деньги вручались трём первым – победителю и двум призерам. Валериан и Вениамин бывали и призёрами, и просто участниками, но всегда оставались в списках будущих «академических» соревнований.
Деньги они привозили не малые. Николай и Алексей закупали на них списанные станки, зачастую поломанные и казалось непригодные для использования. Инженеры их потом восстанавливали, проявляя чудеса смекалки и технических знаний.
Они приобретали в Карачарове лабораторное стекло, выполненное по их эскизам и многое другое… И все-таки самую большую прибыль сообщество инженеров получило от «гастролей» Александра и Ивана в Крым в 1938 и 1939 годах. Настоящие Игроки, они играли на пляжах, в разных местах и обыгрывали всех местных катал.
Впоследствии, уже в 90-х, профессиональный игрок Барбакару писал в своих воспоминаниях: - «Шулер обыгрывает лоха с помощью приёма, а игрок играет головой и потому выигрывает у шулера». А в те времена подпольным миллионерам негде было тратить свое богатство. Вспомните пресловутого Александра Ивановича Корейко! Таким, как он прямая дорога на юг, на пляжи в объятия наших Игроков. «В Аркадию! В Аркадию!» Парафраз из «Трех сестер» А.П. Чехова. Так назывался знаменитый пляж, где властвовали местные каталы.
Вспоминая свои «карточные» подвиги, Саша задумался, играл ли Дед? Ведь свои математические способности и абсолютную память он унаследовал от него. Но вот рассеянность … Надо спросить у Ивана, в кого он пошёл. Оба не были азартными игроками … Холодные головы, умение просчитывать ходы и оценивать реальные шансы игры.
Настало время посещений. Саша никого не ждал, но на пороге палаты стоял Ваня собственной персоной в накинутом на плечи белом халате. Когда он присел на край кровати, стул не помещался, в своей обычной ернической манере выдал: - Физкульт – пр-Р-Ривет от всех наших, самый большой от Юрки Щеглова.
Дорогие друзья выкладываю часть продолжения. Читайте с удовольствием! Ваш Автор ?
от Автора Время было тревожное, в Сталинграде шли тяжелые бои. В июле был оставлен Севастополь. Тогда же был опубликован приказ, получивший в истории название «Ни шагу назад». Враг наступал на Кавказ. Враг дошёл до Волги. После диверсий на продовольственных складах и обстрела тяжелой артиллерией Центрального водоканала Ленинград остался практически без хлеба и воды. В город систематически забрасывались диверсанты. Одной из диверсионных задач фашистских оборотней стала кража продовольственных карточек. На черном рынке появилось большое количество фальшивок в виде продовольственных карточек и советских купюр… Не только в Ленинграде, но и в Москве. Одной из оперативных задач милиции и чекистов было выявление каналов появления фальшивок.
Среди населения было много мелких агентов, которые доносили в НКВД на своё окружение. И среди них скрывались настоящие агенты вражеской экономической разведки. Они не убивали, не взрывали, зато писали такие доносы, что неосторожный в высказываниях человек подвергался репрессиям. Их не интересовала мелкая сошка. Целью были те, кто руководил оборонными предприятиями, военные, принимавшие вооружение, логистики, составлявшие графики поставок и их движения, врачи, лечившие руководство, ученые, работавшие над улучшением старых и новейшими технологиями. (Отчасти их «прикрыл» Берия в своих «шарашках».)
Режим секретности ужесточился. Но он не всегда защищал от вербовки. Русский народ азартен. Можно было легко попасть в денежную зависимость, играя в такие игры, как покер. Или в преферанс.
В палате, кроме них никого не было. Иван сидел на кровати Саши и маялся. Он не знал, как начать разговор.
- Вань, что случилось? – Сегодня ночью убили Матвея Колесникова. Подробностей не знаю. Возможно убили-то где-то на «малине» в Горловом тупике. Он ведь там рядом, вместе с матерью жил. Мать его и нашла …
Саша молчал. Что тут скажешь? Матвей чаще раздражал своей дотошностью не по делу и «правоверностью». Он искренне верил всем лозунгам и следовал им, но любимым был «Бдительность наше оружие!». «Бдил» он со вкусом. Лез во все дырки и задавал вопросы, зачастую идиотские. Человек не очень образованный, он все, что ему было непонятно, отвергал, подвергал сомнению деятельность инженеров считая, что «на верху люди умные и знают лучше». При это он был безукоризненно честен, прямолинеен, гордился формой, ходил только в ней, сверкая двумя звездочками на краповых нашивках сержанта госбезопасности.
- Вань, это ведь не всё? – Щеглов попросил нас с тобой подготовить оперативников для работы под прикрытием. Срок – неделя. – И чему учить? - Пульку расписывать! «Аркадию» помнишь?!» - Откуда они узнали? – Покойник постарался. Бордель дё мЭрд! К счастью, секретарь там хороший аналитик. Он и вспомнил эпистолу Колесникова. – А, .. – Щеглова не знаешь? Всё продумал, всё расписал. Завтра, после обеда и начнём.
За дверью послышались голоса. Иван сделал ручкой и выскочил вон из этого медицинского узилища. Врачей он тоже не любил.
В июле 41-го начальником службы безопасности завода был назначен личный порученец Берия. Тот самый, который приезжал за Андреевым в Дом на набережной. Капитан Госбезопасности Юрий Геннадьевич Щеглов сам попросился к ним на новостройку.
Звание присвоено по переаттестации 1943 года в связи с введением погон. В 41-м Щеглов был старшим лейтенантом, что было равно званию капитана в 1943-м.
Прошу прощения у читателей. В произведении три персонажа по имени Юра. В дальнейшем будут действовать только водитель Андреева и Щеглов.
Саша смотрел на Ивана. Трагическая смерть Колесникова вряд ли напрягла ёрника Ваньку. Началось все в марте 40-го. К концу мая 41-го они были в ОЧЕНЬ ПЛОХИХ отношениях. Матвей категорически не мог признать за Иваном таланта математика. Они все серьезные люди. А этот ….
Михаил Ильич пытался разрулить ситуацию, но не смог преодолеть одиозность Колесникова. Он сказал об этом Ванникову, это стало очень сильно мешать работе Ивана. Борис Львович предложил поговорить с Юрой Щегловым. Тот как - то обронил в разговоре, что хотел бы сменить престижную роль личного порученца на более интересную.
Назначение Щеглова очень не понравилось Матвею Колесникову. До войны он исполнял обязанности начальника безопасности и ждал, что его утвердят. Как наблюдатель отсылал доклады в секретариат Берия, как И.О начальника службы безопасности, – Ванникову. Но и там, и там реакция на его раппорты была нулевой. Не понимая причин, почему Борис Львович снисходительно относится к изменениям в проекте, он начал писать докладные на Ванникова. Михаил Ильич считал, что арест Бориса Львовича Ванникова в июле 41 года спровоцирован Колесниковым. Напоминаю, через месяц Борис Львович был освобожден по личному распоряжению Сталина. Он был назначен руководителем в другой наркомат, ведавший ядерными разработками.
В то время «рабфаковцы» мало что знали о Щеглове. Представлял нового «безопасника» Михаил Ильич на закрытом собрании инженеров. Юрий был моложе лет на двадцать любого из них, но то, что он сказал вызывало уважение. Щеглов пришел на собрание с подготовленными им за три дня мероприятиями по безопасности строящегося завода. Официально объект числился стройкой, но завод УЖЕ БЫЛ И РАБОТАЛ. Не в полном объеме, но каждый день экспериментальный цех завода работал и выпускал малыми сериями разработки инженеров. Трудились в нём опытные мастера и комсомольцы из набора. Стройка споро шла своим чередом.
Когда Щеглов приехал с приказом о назначении, он в приватной беседе с Андреевым сказал: - Война будет очень тяжелая. У немцев хорошая и разветвленная агентура и наша задача отвлечь внимание разведки от завода. Именно по его рекомендации экспериментальное производство стало называться ОКБ.
Военный госпиталь жил своей, очень напряженной жизнью. Сюда направляли самые тяжелые случаи, требующие либо повторных операций, либо комплекса восстановительных мероприятий. Палата особенная, офицерская. После общего трёпа «за чайком» с Михаилом Ильичом, Саша был уверен, что кто-то из троих «сокамерников» подсадная утка, стукач. Кто, и к кому приставлен? Он последовательно вспоминал все реплики разговора. Что именно и как было сказано. Хорошо тренированный ум ученого был способен думать одновременно над несколькими проблемами, сопоставлять и связывать, казалось бы, разрозненные факты, прекрасная память вытаскивала откуда-то из своих глубин информацию, отложенную в «архив», Какие выводы могли быть сделаны агентом?
Задание, которое озвучил Иван, требовало скрытности. Подробностей операции Саша не знал. Его мучило любопытство.
Утром на обходе доктор отменил капельницы и сказал: - В подмосковном госпитале есть новейшая гидромассажная установка. От кардиологии я решил отправить на процедуру Вас. После обеда поедете, карету они пришлют.
Когда в палату вошел Щеглов, Саша поразился, насколько его преобразила одежда врача, она делала его не узнаваемым. Доктор, явно стажировавшийся где-нибудь в Сорбонне или в Медицинской академии Великобритании. Доктор медицины, профессор, защитивший звание на открытии в этой области. Эпикуреец по духу и «гроза» для прекрасного пола! Александр видел, как загорелись при виде такого красавца глаза женщин его свиты. Даже у его Сашиной личной мучительницы! Она катила инвалидную коляску, на сиденье которой лежала аккуратно свернутая внушительная стопка белой одежды.
Во - первых, Юрию Геннадьевичу врачебная экипировка очень шла. Белый, до хруста накрахмаленный халат, подчеркивал широкий разворот плеч. (Откуда только крахмал взяли!?) Шапочка закрывала волосы и была надвинута на лоб ровно до его середины, скрывая военную стрижку и небольшой шрам. Из-под халата сверху выглядывал светло-серый с высоким воротом свитер, а внизу, под серыми брюками с острейшими стрелками – винтажные кожаные ботинки темно-серого цвета с боковой шнуровкой!
- Сестра, - обратился великий Доктор к мучительнице, - подготовьте пациента к отправке. – А Вы, - отдал он приказание второй, маячившей за дверьми с пышной шубой в руках, -дождитесь больного и, не торопясь, повторяю не спеша, выкатываете коляску, - он явно заглянул в какую-то карточку, - с Александром Леонидовичем к машине. Даже легкое сотрясение может дать нежелательный эффект из-за толчка или резкой остановки. Мы же с Вячеславом Гермогеновичем обсудим …
Дальше Саша не слышал. Умелые руки его раздели, потом одели. Не спеша, но споро. Помогли пересесть в коляску. Прикрикнули на застывшую в ступоре от явления светила медицины медсестру и сунули ему в руки два порошка.
Саша лежал, улыбался и слова сказать не мог, горло перехватило. Он не просил, но друзья, товарищи, соратники всё поняли, сделали то, что должно. Для себя Александр решил, выпишется, и сразу к Любе. Потом найдет записки деда и прочтет их заново.
Друзья, с наступившим Старым новым годом! Всех благ, здоровья и сил! Это не последняя прода. Просто я разбила на части большую главу. Читайте с удовольствием. И спасибо за поддержку! Автор
Прода от 26.01.2022, 23:49
Александр смотрел вслед уходящему Михаилу Ильичу и думал о том, что его Директор стал ему самым близким другом уже давно со времён поездки к Берия. Бывают такие острые ситуации, когда почти незнакомый человек мгновенно становится близким. Но оба приняли это молча.
Во время посещения Михаил вел себя просто, не выпячивая свою высокую должность. За получасовой визит он не назвал ни одной фамилии, в том числе и свою. Разговор между ними был доброжелателен, но ни о чём. Единственная стоящая информация была … о кровати, на которой лежал Саша. Её внесли перед появлением носилок с Александром. В госпитале не хватало мест для поступивших по скорой. Об этом между делом сообщил один из «сокамерников». По умолчанию нового соседа сочли гражданским, подобранным на улице.
Визит Михаила Ильича принес некоторое успокоение Александру, главное - Люба жива. Его задача побыстрее встать на ноги.
В палату заглянул врач. Саша воспользовался моментом и спросил у него, как быстрее встать на ноги. Ответ его не порадовал. Доктор намеревался подержать его в палате еще как минимум две недели. Понаблюдать, подлечить. Остальное Александр не понял. У него же ничего не болит, только слабость. А её он переборет. И не такое перебарывал! Понаблюдать?! Лучше бы отменил уколы и капельницы! От них в сон клонит… И уснул. Это была первая ночь в больнице, которую он проспал по меткому народному выражению «без задних ног».
***
Утром все сначала: - белые халаты колдовали над его телом, а ум бездействовал. Непорядок! Нет, он, конечно, понимал, что додумывать математическое выражение той идеи, над которой он работал перед обмороком, не стоит. Но скучно же! Вставать нельзя, читать не разрешают, радиоприёмника в палате нет, даже тарелка громкоговорителя где-то там за дверями!
По обрывкам фраз «сокамерников» Саша понял, что «где-то там, за дверями с витой ручкой» есть место для шахматных и прочих игр. Даже для лото и преферанса! Они считались азартными, были практически запрещены. Их не одобряла Партия, но при этом отворачивала взор в сторону от монополии государства на производство карточных колод. В СССР семьи играли и в карты, и в лото. Естественно «на интерес».
Александр со времён студенчества прекрасно играл и в вист, и в бридж, но предпочитал преферанс. В бытность рабфаковцем он порой поправлял свои финансовые дела игрой где-нибудь на тайной квартире, обыгрывая всех катал-шулеров. Выигрыш шёл на подарки Любе, детям или вкладывался в нужды сообщества инженеров-дворян. Зосима Петрович занимался добыванием денег на ипподроме. Прекрасно зная, чем «дышат» конные заводы и колхозные конефермы, он играл в разрешенном тотализаторе, заключая «пари» с государством, и никогда с темными личностями у барьера. Сугоняев выигрывал 7-8 раз из 10-ти.
Валериан и Вениамин играли в бильярд. Русский бильярд имел свою особенность. Бильярдных было много по всем городам и весям России. У нас эта игра считалась спортивной. А почиталась и в Европе, и в Америке. Вариантов было достаточно. Взять хотя бы «Американку»!
Это место в Москве среди азартных людей называлось «Академия». В Парке Горького у стола № 9 по определённым дням собирались лучшие бильярдисты страны. Считай, Академики! Их всего-то было чуть больше десятка. Оба «рабфаковца» входили в этот избранный круг мастеров. Но зрителей набивалось в павильон в пять раз больше. Турнир охраняла милиция. Вход был по платным билетам, стоимость которых не превышала вход на футбольный матч на стадионе «Динамо». Снаружи собиралось большое количество людей. Билетов на вход у них не было, и их это не смущало.
Но и здесь ушлые люди организовали тотализатор.
Отчисления от него получали все участники турнира. Но двое последних из него выбывали. Самые большие деньги вручались трём первым – победителю и двум призерам. Валериан и Вениамин бывали и призёрами, и просто участниками, но всегда оставались в списках будущих «академических» соревнований.
Деньги они привозили не малые. Николай и Алексей закупали на них списанные станки, зачастую поломанные и казалось непригодные для использования. Инженеры их потом восстанавливали, проявляя чудеса смекалки и технических знаний.
Они приобретали в Карачарове лабораторное стекло, выполненное по их эскизам и многое другое… И все-таки самую большую прибыль сообщество инженеров получило от «гастролей» Александра и Ивана в Крым в 1938 и 1939 годах. Настоящие Игроки, они играли на пляжах, в разных местах и обыгрывали всех местных катал.
Впоследствии, уже в 90-х, профессиональный игрок Барбакару писал в своих воспоминаниях: - «Шулер обыгрывает лоха с помощью приёма, а игрок играет головой и потому выигрывает у шулера». А в те времена подпольным миллионерам негде было тратить свое богатство. Вспомните пресловутого Александра Ивановича Корейко! Таким, как он прямая дорога на юг, на пляжи в объятия наших Игроков. «В Аркадию! В Аркадию!» Парафраз из «Трех сестер» А.П. Чехова. Так назывался знаменитый пляж, где властвовали местные каталы.
Вспоминая свои «карточные» подвиги, Саша задумался, играл ли Дед? Ведь свои математические способности и абсолютную память он унаследовал от него. Но вот рассеянность … Надо спросить у Ивана, в кого он пошёл. Оба не были азартными игроками … Холодные головы, умение просчитывать ходы и оценивать реальные шансы игры.
Настало время посещений. Саша никого не ждал, но на пороге палаты стоял Ваня собственной персоной в накинутом на плечи белом халате. Когда он присел на край кровати, стул не помещался, в своей обычной ернической манере выдал: - Физкульт – пр-Р-Ривет от всех наших, самый большой от Юрки Щеглова.
Дорогие друзья выкладываю часть продолжения. Читайте с удовольствием! Ваш Автор ?
Прода от 30.01.2022, 13:03
Прода
от Автора Время было тревожное, в Сталинграде шли тяжелые бои. В июле был оставлен Севастополь. Тогда же был опубликован приказ, получивший в истории название «Ни шагу назад». Враг наступал на Кавказ. Враг дошёл до Волги. После диверсий на продовольственных складах и обстрела тяжелой артиллерией Центрального водоканала Ленинград остался практически без хлеба и воды. В город систематически забрасывались диверсанты. Одной из диверсионных задач фашистских оборотней стала кража продовольственных карточек. На черном рынке появилось большое количество фальшивок в виде продовольственных карточек и советских купюр… Не только в Ленинграде, но и в Москве. Одной из оперативных задач милиции и чекистов было выявление каналов появления фальшивок.
Среди населения было много мелких агентов, которые доносили в НКВД на своё окружение. И среди них скрывались настоящие агенты вражеской экономической разведки. Они не убивали, не взрывали, зато писали такие доносы, что неосторожный в высказываниях человек подвергался репрессиям. Их не интересовала мелкая сошка. Целью были те, кто руководил оборонными предприятиями, военные, принимавшие вооружение, логистики, составлявшие графики поставок и их движения, врачи, лечившие руководство, ученые, работавшие над улучшением старых и новейшими технологиями. (Отчасти их «прикрыл» Берия в своих «шарашках».)
Режим секретности ужесточился. Но он не всегда защищал от вербовки. Русский народ азартен. Можно было легко попасть в денежную зависимость, играя в такие игры, как покер. Или в преферанс.
***
В палате, кроме них никого не было. Иван сидел на кровати Саши и маялся. Он не знал, как начать разговор.
- Вань, что случилось? – Сегодня ночью убили Матвея Колесникова. Подробностей не знаю. Возможно убили-то где-то на «малине» в Горловом тупике. Он ведь там рядом, вместе с матерью жил. Мать его и нашла …
Саша молчал. Что тут скажешь? Матвей чаще раздражал своей дотошностью не по делу и «правоверностью». Он искренне верил всем лозунгам и следовал им, но любимым был «Бдительность наше оружие!». «Бдил» он со вкусом. Лез во все дырки и задавал вопросы, зачастую идиотские. Человек не очень образованный, он все, что ему было непонятно, отвергал, подвергал сомнению деятельность инженеров считая, что «на верху люди умные и знают лучше». При это он был безукоризненно честен, прямолинеен, гордился формой, ходил только в ней, сверкая двумя звездочками на краповых нашивках сержанта госбезопасности.
- Вань, это ведь не всё? – Щеглов попросил нас с тобой подготовить оперативников для работы под прикрытием. Срок – неделя. – И чему учить? - Пульку расписывать! «Аркадию» помнишь?!» - Откуда они узнали? – Покойник постарался. Бордель дё мЭрд! К счастью, секретарь там хороший аналитик. Он и вспомнил эпистолу Колесникова. – А, .. – Щеглова не знаешь? Всё продумал, всё расписал. Завтра, после обеда и начнём.
За дверью послышались голоса. Иван сделал ручкой и выскочил вон из этого медицинского узилища. Врачей он тоже не любил.
***
В июле 41-го начальником службы безопасности завода был назначен личный порученец Берия. Тот самый, который приезжал за Андреевым в Дом на набережной. Капитан Госбезопасности Юрий Геннадьевич Щеглов сам попросился к ним на новостройку.
Звание присвоено по переаттестации 1943 года в связи с введением погон. В 41-м Щеглов был старшим лейтенантом, что было равно званию капитана в 1943-м.
Прошу прощения у читателей. В произведении три персонажа по имени Юра. В дальнейшем будут действовать только водитель Андреева и Щеглов.
Саша смотрел на Ивана. Трагическая смерть Колесникова вряд ли напрягла ёрника Ваньку. Началось все в марте 40-го. К концу мая 41-го они были в ОЧЕНЬ ПЛОХИХ отношениях. Матвей категорически не мог признать за Иваном таланта математика. Они все серьезные люди. А этот ….
Михаил Ильич пытался разрулить ситуацию, но не смог преодолеть одиозность Колесникова. Он сказал об этом Ванникову, это стало очень сильно мешать работе Ивана. Борис Львович предложил поговорить с Юрой Щегловым. Тот как - то обронил в разговоре, что хотел бы сменить престижную роль личного порученца на более интересную.
Назначение Щеглова очень не понравилось Матвею Колесникову. До войны он исполнял обязанности начальника безопасности и ждал, что его утвердят. Как наблюдатель отсылал доклады в секретариат Берия, как И.О начальника службы безопасности, – Ванникову. Но и там, и там реакция на его раппорты была нулевой. Не понимая причин, почему Борис Львович снисходительно относится к изменениям в проекте, он начал писать докладные на Ванникова. Михаил Ильич считал, что арест Бориса Львовича Ванникова в июле 41 года спровоцирован Колесниковым. Напоминаю, через месяц Борис Львович был освобожден по личному распоряжению Сталина. Он был назначен руководителем в другой наркомат, ведавший ядерными разработками.
В то время «рабфаковцы» мало что знали о Щеглове. Представлял нового «безопасника» Михаил Ильич на закрытом собрании инженеров. Юрий был моложе лет на двадцать любого из них, но то, что он сказал вызывало уважение. Щеглов пришел на собрание с подготовленными им за три дня мероприятиями по безопасности строящегося завода. Официально объект числился стройкой, но завод УЖЕ БЫЛ И РАБОТАЛ. Не в полном объеме, но каждый день экспериментальный цех завода работал и выпускал малыми сериями разработки инженеров. Трудились в нём опытные мастера и комсомольцы из набора. Стройка споро шла своим чередом.
Когда Щеглов приехал с приказом о назначении, он в приватной беседе с Андреевым сказал: - Война будет очень тяжелая. У немцев хорошая и разветвленная агентура и наша задача отвлечь внимание разведки от завода. Именно по его рекомендации экспериментальное производство стало называться ОКБ.
***
Военный госпиталь жил своей, очень напряженной жизнью. Сюда направляли самые тяжелые случаи, требующие либо повторных операций, либо комплекса восстановительных мероприятий. Палата особенная, офицерская. После общего трёпа «за чайком» с Михаилом Ильичом, Саша был уверен, что кто-то из троих «сокамерников» подсадная утка, стукач. Кто, и к кому приставлен? Он последовательно вспоминал все реплики разговора. Что именно и как было сказано. Хорошо тренированный ум ученого был способен думать одновременно над несколькими проблемами, сопоставлять и связывать, казалось бы, разрозненные факты, прекрасная память вытаскивала откуда-то из своих глубин информацию, отложенную в «архив», Какие выводы могли быть сделаны агентом?
Задание, которое озвучил Иван, требовало скрытности. Подробностей операции Саша не знал. Его мучило любопытство.
Утром на обходе доктор отменил капельницы и сказал: - В подмосковном госпитале есть новейшая гидромассажная установка. От кардиологии я решил отправить на процедуру Вас. После обеда поедете, карету они пришлют.
Когда в палату вошел Щеглов, Саша поразился, насколько его преобразила одежда врача, она делала его не узнаваемым. Доктор, явно стажировавшийся где-нибудь в Сорбонне или в Медицинской академии Великобритании. Доктор медицины, профессор, защитивший звание на открытии в этой области. Эпикуреец по духу и «гроза» для прекрасного пола! Александр видел, как загорелись при виде такого красавца глаза женщин его свиты. Даже у его Сашиной личной мучительницы! Она катила инвалидную коляску, на сиденье которой лежала аккуратно свернутая внушительная стопка белой одежды.
Во - первых, Юрию Геннадьевичу врачебная экипировка очень шла. Белый, до хруста накрахмаленный халат, подчеркивал широкий разворот плеч. (Откуда только крахмал взяли!?) Шапочка закрывала волосы и была надвинута на лоб ровно до его середины, скрывая военную стрижку и небольшой шрам. Из-под халата сверху выглядывал светло-серый с высоким воротом свитер, а внизу, под серыми брюками с острейшими стрелками – винтажные кожаные ботинки темно-серого цвета с боковой шнуровкой!
- Сестра, - обратился великий Доктор к мучительнице, - подготовьте пациента к отправке. – А Вы, - отдал он приказание второй, маячившей за дверьми с пышной шубой в руках, -дождитесь больного и, не торопясь, повторяю не спеша, выкатываете коляску, - он явно заглянул в какую-то карточку, - с Александром Леонидовичем к машине. Даже легкое сотрясение может дать нежелательный эффект из-за толчка или резкой остановки. Мы же с Вячеславом Гермогеновичем обсудим …
Дальше Саша не слышал. Умелые руки его раздели, потом одели. Не спеша, но споро. Помогли пересесть в коляску. Прикрикнули на застывшую в ступоре от явления светила медицины медсестру и сунули ему в руки два порошка.
