как умею…- отрезал Луар, и продолжил: - Отправленные злобным ректором отыскать неизвестно что под неизвестно кем разрушенными остатками неизвестно чего…
- Анжес, а давай выпьем, а то что-то много неизвестного для одного маленького демона; я так не могу! – жалобно предложил «маленький демон».
- Ага, а артефакты втихаря таскать из раскопов – это ты можешь! – сбился со «страшного» повествования маг.
- И где ты там раскоп нашёл, хотел бы я знать! – возмутился Анжер. - «Анжи, посмотри, а то мы тут до конца года проковыряемся…»! - передразнил он. – Всего-то и делов было - печать кровью напоить, без этого у старых демонов ни один вход не открывается!.. А ещё архимаг! Столько уже знаешь, что половину забыл! – смог-таки отомстить за «заразу рогатую».
Анжес не вмешивался; он тихо млел от получаемого эстетического удовольствия – спорщики его друзья были ещё те, порой все трое за животы хватались в приступах хохота, когда словесные поединки заводили этих двоих в непролазные дебри словоблудия… Да и давненько уже им не удавалось посидеть вот так – спокойно, чтобы не надо было куда-то бежать, кого-то ловить, или, наоборот, спасать…
Спор, меж тем, только набирал обороты…
- Где ты тут архимага нашёл, хотел бы я знать! – с удовольствием передразнил, в свою очередь, Луар. – А то я не знаю, про кровь! Только там не старые демоны запечатывали, а древние, а для их печатей лишь демонская кровь нужна, да и то не всякая подходит! Невежа! – теперь маг отбил намек на свой склероз.
- Так ты меня затем только позвал, чтобы я тебе дверцу открыл?!! – Теперь Анжи обиделся почти всерьёз. Ноздри его красиво вылепленного носа шумно раздулись, а на кончиках ухоженных пальцев прорисовались устрашающего вида когти.
- И вовсе нет! Я хотел тебе кое-что показать и кое-что проверить с твоей помощью! Раз ты смог своей кровью печать открыть, значит и твоя аура там должна была подействовать!.. – эхо старой обиды звенело и в голосе мага. – А ты артефакт демонский стибрил, да и был таков! Мы испугались, что без тебя печать погаснет, и нам будет не выбраться. Как дикари, похватали, сколько унести могли, и - на выход!..
- Это не артефакт!..
- Что!?
- Это не артефакт. Это «последняя надежда». Такой носит каждый глава рода. На нем нанесены особые знаки с секретным составом в них, активирующиеся в момент смерти главы рода. После их активации ни один враг не воспользуется кровью демона, а если сможет, то умрёт на месте… И я вам этого не говорил, а вы не слышали. - Глухо проговорил потомок демонов. Выглядел он в этот момент жутковато – глаза горят тёмным пламенем, волосы живой короной развеваются над головой, а из волос появляются сияющие алым светом рога. – А выход не закрылся бы, пока хоть один из вас находился в этих развалинах… - Последние слова ему давались с огромным трудом. Невероятным усилием демон возвращал себе привычный человеческий облик. Едва вернув, ухватил бутылку, и, не заморачиваясь бокалами, выхлебал из горла крепкий напиток, как другие пьют воду.
Восхищённый шёпот Луардеса: «Невероятно! Каков красавец! Вот что значит древняя кровь!..» он проигнорировал. Но не проигнорировал король, сделав себе зарубку на будущее и отметив в очередной раз, что ещё очень многого не знает о своих друзьях. Последнюю мысль тоже стоило обдумать позже.
- Отдам я тебе этот кинжал, если пообещаешь никому не показывать. Только постарайся вместо зубочистки не использовать … – Анжер говорил уже в своей обычной манере – словно подозревая всех и вся в некоторых тайных непотребствах.
- Ты же не собирался его мне отдавать. –Удивился маг. – С чего вдруг передумал?
- А его последний хозяин не успел им воспользоваться. Кто знает – вдруг придёт к тебе, расскажет, кто его убил и весь древний род извёл? – Кровожадно предположил вновь проглянувший через оболочку человека скалящийся клыкастой улыбкой демон.
Два, казалось бы, ко многому привычных зрителя непроизвольно передёрнули плечами…
- Мне кажется, нам стоит выпить. – Предложение исходило от перебравшего впечатлений Анжеса.
-Мне тоже, – согласился Луардес.
Анжер молча протянул бокал.
- Посуда не мала будет? – обеспокоился Луар. – Тебе бутылку, может, сразу выделить?
- Рога, может, тоже вернуть, чтобы эффект соответствия был? – светским тоном поинтересовался в ответ Анжи.
- Пей из бокала. – Нервно ухмыльнувшись, разрешил Анжес.
- Премного благодарны-с…
Король метнул вопросительный взгляд магу. Тот, разливая вино, одними губами обозначил: «Откат!». Анжес понятливо прикрыл глаза.
Всё в мире имеет свою цену. Применение магии – тоже. Последствия применения заклинаний или совершения магических действий называются откатом. Сила отката напрямую зависит от количества применённой магии или от вызванных этой магией изменений. Бытовые заклинания воздействуют локально и на малых площадях, поэтому отката от них практически нет. А вот если вам надо вызвать дождь, обновить защиту дворца или, как в данном случае, унять вырывающуюся стихию – откат неизбежен. Переносят его все по-разному, но и у магов со стажем и опытом ощущения бывают не из приятных. Анжер ещё молодцом держится, однако, и для него самое лучшее сейчас – сытная еда и крепкий продолжительный сон…
Почерк королевы. Ночь.
В этот вечер друзья расходились неприлично рано и неприлично трезвые.
Первым стартовал маг. Подумал – да и открыл портал в свою башню на севере страны прямо из королевского кабинета. Вообще-то портальные перемещения из королевского дворца были запрещены – но кто может что-то запретить Главе Службы МагБезопасности, особенно, если это разрешил сам король?
Переместившись на первый этаж своей безлюдной крепости, Луардес по привычке проверил все этажи, встретившие его пустынной тишиной, а затем устроился в холостяцкого вида небольшом покое под крышей, заняв старое кресло у разожженного камина и обдумывая события прошедшего дня. Какая-то назойливо-неуловимая мысль не давала покоя, и следовало сосредоточиться, чтобы поймать эту негодяйку и обдумать со всех сторон…
Вторым, мягко ступая и стараясь передвигаться по тёмным участкам лестниц и галерей, отправился в отведённые покои взбудоражено-опустошённый потомок демонов. Состояние раздрая было непривычным и раздражало до крайности; потому и старался Глава Службы Правопорядка не встречаться с обитателями дворца, выполняющими, несмотря на поздний час, положенные распорядком обязанности.
Однако привычка принимать во внимание всё, что происходит вокруг, десятилетиями въедавшаяся в кровь, никуда не делась, несмотря на пережитую встряску.
Потому разговор двух служанок, сметающих пыль в галерее гостевого крыла, заставил его сначала притормозить, а затем и вовсе замереть в подходящей нише, обратившись в слух.
- …Ой, не могу! Вот умора!..- хихикала та, что помоложе.
- Тихо ты!.. – шикала на неё та, что постарше, но и сама не могла удержаться от негромкого фырканья.
- Бить сковородкой первого министра!..- сквозь очередной приступ смеха простонала младшая. – У нас соседка каждый выходной колотит мужа, когда он на бровях приползает!..
- Не министра, а мужа, да и то, виера Бергина только замахнулась. Ударить она не успела, господин барон перед ней на колени упал и ручки целовал!..- старшая служанка так рассказывала, словно сама была свидетельницей скандальной сцены.
- Со сковородкой?..- не могла угомониться молоденькая хохотушка.
- Что ты прицепилась к этой сковородке?! Без! Сковородку он сразу забрал и отнёс поварихе, когда баронесса успокоилась…
- Какой поварихе? – забыв от удивления о работе, остановилась смешливая служанка.
«Кардинья – вот как её зовут.»- вспомнил начальник службы правопорядка. Один из его подчинённых показал на днях, пояснив, что девушка ловка и сообразительна, и уже проучила одного не в меру распускающего руки лакея.
- Дворцовой! – с досадой на недогадливость собеседницы пояснила первая. - Виера Бергина со сковородкой из дворца пришла. Да и сдаётся мне, что не за пьянку решила госпожа баронесса мужа проучить. Совсем не за пьянку… А ты работай давай, чего уснула!..- прикрикнув на замечтавшуюся девушку, старшая служанка ещё усерднее заработала щёткой.
Дождавшись, когда уборка переместится за угол, Анжер неспешно отправился дальше, так и этак прикидывая услышанную информацию и чувствуя неким непризнаваемым анатомами органом под названием «Чуйка», что всё это связано и с утренним происшествием, и – наверняка!- с королевой…
Анжес Четвёртый покинул кабинет не сразу. Дождался, когда вызванный слуга заберёт остатки ужина, погасил свет, погрузив кабинет в полумрак, и в задумчивости остановился возле старого стола, до которого пытался дотянуться от окна слабый лунный свет, но так и растворялся на полпути в вязкой темноте. Пробарабанив по столешнице мотив походного марша и кивнув своим мыслям, мужчина привычно повернул ручку двери, оставив после себя вопросительную тишину.
Спрятав ключ от кабинетного замка во внутренний карман камзола, Его Величество в сопровождении наружной охраны кабинета направился к ближайшей лестнице – гораздо более узкой, чем все остальные, и не изобилующей наводящими порядок слугами. Проход в крыло, где жила королевская семья, из-за установленных магами чар поддержания чистоты не нуждался в частых визитах уборщиц – только в периодическом обновлении бытовых заклинаний.
Неспешно пройдя по первому этажу, мужчина поднялся по следующей узкой лестнице на второй - в длинный коридор с высокими окнами, на несколько мгновений замерев у одного из них, вглядываясь в освещённый луной внутренний двор и вздыхая о том, что не так уже остры его глаза, чтобы разглядеть в замысловатом переплетении лунных лучей неуловимую грацию Хранителя своего рода… Или дело всё в том, что теперь его подросшие сыновья договариваются о ночных вылазках с хитроглазым лунным котищем… Когда что-то мохнатое мягко коснулось ноги, король даже вздрогнул и напрягся, а затем длинно выдохнул – у ног крутился вполне реальный крупный чёрный кот.
- Ну, пойдём, что ли… - то ли коту, то ли себе сказал Анжес и неторопливо – мы же не будем говорить: нерешительно - о столь отважном мужчине – направился в конец коридора, где располагался вход в облюбованные с давних времён личные покои королевы.
Помпезное безобразие, отведённое под супружескую спальню в королевском дворце, было ещё в самом начале семейной жизни отвергнуто юной новобрачной; вместо этого она выбрала в меру просторные угловые покои на втором этаже, декорировав и обставив по своему вкусу. Получилось красиво и уютно. Практичность не убивала изящества, а роскошь отделки гармонировала с четкостью линий и строгостью форм. И, хотя интерьер периодически обновлялся, стиль оформления и меблировки оставался прежним.
Охрана довела своего повелителя до наружных дверей покоев королевы, где всегда стояли в карауле самые проверенные люди, и отправилась в караулку – на время дежурства у всех есть задания. А Анжес уверенно вошёл в первое из нескольких помещений.
Пройдя через гостиную, личную приёмную и чайную, являющуюся, по сути, также гостиной, но предназначенную для доверительных бесед, и никого не встретив, король осторожно приоткрыл дверь спальни. Мужчина не рассчитывал смутить кого-либо своим неожиданным появлением; напротив, осторожность действий была продиктована опасением разбудить резким звуком задремавшую женщину – ещё со времён налаживания совместной жизни между супругами было условлено, что, готовясь ко сну, они отправляют из своих покоев даже самых доверенных людей: незачем посторонним быть посвящёнными в личную жизнь своих монархов. Исключение из этого правила было сделано лишь в период Смуты и продиктовано необходимостью сохранить жизнь – свою и детей.
В комнате царил полумрак. Свет ночника в изголовье кровати, находящейся в алькове, не разгонял темноты, но понять, что кровать пуста, было можно. Проверив поочерёдно ванную и гардеробную и задержавшись там по естественным потребностям, а также для замены жестких туфель на мягкие домашние, король потянул на себя небольшую дверцу, неприметную в узорах обоев, за которой обнаружилось ещё одно помещение. Там, в уютном кресле, с книгой в руках и свечой на круглом столике, расположилась женщина в кружевном пеньюаре с заплетенными в простую косу длинными волосами.
Королеве Ардаире было, как уже упоминалось выше, сорок шесть лет. Прожив в браке двадцать пять лет и подарив мужу троих сыновей, она сохранила стройность фигуры, безупречную осанку и критический подход к событиям и новостям. Приобретённая за эти годы властность ничуть её не портила – таящиеся в глубине внимательных глаз искры смеха обращали любого врага если не в друга, то в союзника точно. За способность очаровывать окружающих одним взглядом король ревновал жену ко всем без исключения, даже к друзьям, мечтая о маленькой дочери, похожей во всём на мать, но имеющей одно немаловажное преимущество – баловать озорницу отцовской лаской он мог бы, не опасаясь конкуренции, по крайней мере, до взрослых платьев и девичьих секретов… Увы! – ни на что подобное не было даже и намёка, хотя он старался…
Положив в книгу закладку и отложив её на столик, королева прямо встретила взгляд мужа. В её глазах не было вызова или вины, но и показного неведения тоже не присутствовало. Так смотрят люди, завершившие сложное дело, перед тем, как поставить в нём окончательную точку. Королю сделалось зябко. Что-то он упустил из виду – и теперь предстояло убедиться в собственной невнимательности.
Анжес вздохнул и шагнул вперёд, беря ладонь жены и поднося к губам.
- Доброй ночи, дорогая. Вам не спится? – Обращение на «Вы» в начале общения также являлось данью выработанной традиции – на случай, если где-то затаились шпионы.
Собственно, выбор комнат, включавших в себя этаж перестроенной под жильё угловой башни старого замка, был совсем не случаен. Только самые доверенные и связанные клятвой молчания люди знали, что из этого отделанного в нежных тонах эркероподобного помещения имеется потайной ход, ведущий в неиспользуемое помещение кладовой первого этажа, а оттуда – к подземному выходу за стены королевского обиталища. И ход в своё время не раз спасал жизнь королевской чете, наследнику и тем самым доверенным людям…
- Выспалась уже, - со смешком отозвалась женщина. Тогда, подвинув ближе стул с высокой спинкой, её муж устроился рядом, не выпуская нежной руки из своей ладони.
Помолчали.
- За что ты его так? – первым нарушил молчание супруг.
- Есть за что. – Голос королевы был спокоен, но в позвоночнике короля ощутимо закололо – похоже, что демарш со скандальной фразой совсем таковым не являлся, а значит, размеры бедствия гораздо шире.
Однако друга и проверенного боевого товарища нужно было спасать, поэтому мужчина сделал пробный шаг:
- Я бы вполне пережил странности в поведении барона…
- Ты – возможно. – Жена не дулась, не издевалась, и это вселяло оптимизм.
- Так я не один рисковал пострадать из-за его нервного поведения? – Король лихорадочно соображал, кому и в чём успел перебежать дорогу министр. С ходу не соображалось.
- Не ты. – Несмотря на свой нейтральный тон помогать ему королева не собиралась.
- Так… - Мужчина всё-таки выпустил руку жены и свёл пальцы шатром, уперев локти в спинку стула. Взгляд его неспешно обводил знакомую обстановку будуара. А мысли блуждали, зацеплялись одна за другую, затем хаотично разбегались.
- Анжес, а давай выпьем, а то что-то много неизвестного для одного маленького демона; я так не могу! – жалобно предложил «маленький демон».
- Ага, а артефакты втихаря таскать из раскопов – это ты можешь! – сбился со «страшного» повествования маг.
- И где ты там раскоп нашёл, хотел бы я знать! – возмутился Анжер. - «Анжи, посмотри, а то мы тут до конца года проковыряемся…»! - передразнил он. – Всего-то и делов было - печать кровью напоить, без этого у старых демонов ни один вход не открывается!.. А ещё архимаг! Столько уже знаешь, что половину забыл! – смог-таки отомстить за «заразу рогатую».
Анжес не вмешивался; он тихо млел от получаемого эстетического удовольствия – спорщики его друзья были ещё те, порой все трое за животы хватались в приступах хохота, когда словесные поединки заводили этих двоих в непролазные дебри словоблудия… Да и давненько уже им не удавалось посидеть вот так – спокойно, чтобы не надо было куда-то бежать, кого-то ловить, или, наоборот, спасать…
Спор, меж тем, только набирал обороты…
- Где ты тут архимага нашёл, хотел бы я знать! – с удовольствием передразнил, в свою очередь, Луар. – А то я не знаю, про кровь! Только там не старые демоны запечатывали, а древние, а для их печатей лишь демонская кровь нужна, да и то не всякая подходит! Невежа! – теперь маг отбил намек на свой склероз.
- Так ты меня затем только позвал, чтобы я тебе дверцу открыл?!! – Теперь Анжи обиделся почти всерьёз. Ноздри его красиво вылепленного носа шумно раздулись, а на кончиках ухоженных пальцев прорисовались устрашающего вида когти.
- И вовсе нет! Я хотел тебе кое-что показать и кое-что проверить с твоей помощью! Раз ты смог своей кровью печать открыть, значит и твоя аура там должна была подействовать!.. – эхо старой обиды звенело и в голосе мага. – А ты артефакт демонский стибрил, да и был таков! Мы испугались, что без тебя печать погаснет, и нам будет не выбраться. Как дикари, похватали, сколько унести могли, и - на выход!..
- Это не артефакт!..
- Что!?
- Это не артефакт. Это «последняя надежда». Такой носит каждый глава рода. На нем нанесены особые знаки с секретным составом в них, активирующиеся в момент смерти главы рода. После их активации ни один враг не воспользуется кровью демона, а если сможет, то умрёт на месте… И я вам этого не говорил, а вы не слышали. - Глухо проговорил потомок демонов. Выглядел он в этот момент жутковато – глаза горят тёмным пламенем, волосы живой короной развеваются над головой, а из волос появляются сияющие алым светом рога. – А выход не закрылся бы, пока хоть один из вас находился в этих развалинах… - Последние слова ему давались с огромным трудом. Невероятным усилием демон возвращал себе привычный человеческий облик. Едва вернув, ухватил бутылку, и, не заморачиваясь бокалами, выхлебал из горла крепкий напиток, как другие пьют воду.
Восхищённый шёпот Луардеса: «Невероятно! Каков красавец! Вот что значит древняя кровь!..» он проигнорировал. Но не проигнорировал король, сделав себе зарубку на будущее и отметив в очередной раз, что ещё очень многого не знает о своих друзьях. Последнюю мысль тоже стоило обдумать позже.
- Отдам я тебе этот кинжал, если пообещаешь никому не показывать. Только постарайся вместо зубочистки не использовать … – Анжер говорил уже в своей обычной манере – словно подозревая всех и вся в некоторых тайных непотребствах.
- Ты же не собирался его мне отдавать. –Удивился маг. – С чего вдруг передумал?
- А его последний хозяин не успел им воспользоваться. Кто знает – вдруг придёт к тебе, расскажет, кто его убил и весь древний род извёл? – Кровожадно предположил вновь проглянувший через оболочку человека скалящийся клыкастой улыбкой демон.
Два, казалось бы, ко многому привычных зрителя непроизвольно передёрнули плечами…
- Мне кажется, нам стоит выпить. – Предложение исходило от перебравшего впечатлений Анжеса.
-Мне тоже, – согласился Луардес.
Анжер молча протянул бокал.
- Посуда не мала будет? – обеспокоился Луар. – Тебе бутылку, может, сразу выделить?
- Рога, может, тоже вернуть, чтобы эффект соответствия был? – светским тоном поинтересовался в ответ Анжи.
- Пей из бокала. – Нервно ухмыльнувшись, разрешил Анжес.
- Премного благодарны-с…
Король метнул вопросительный взгляд магу. Тот, разливая вино, одними губами обозначил: «Откат!». Анжес понятливо прикрыл глаза.
Всё в мире имеет свою цену. Применение магии – тоже. Последствия применения заклинаний или совершения магических действий называются откатом. Сила отката напрямую зависит от количества применённой магии или от вызванных этой магией изменений. Бытовые заклинания воздействуют локально и на малых площадях, поэтому отката от них практически нет. А вот если вам надо вызвать дождь, обновить защиту дворца или, как в данном случае, унять вырывающуюся стихию – откат неизбежен. Переносят его все по-разному, но и у магов со стажем и опытом ощущения бывают не из приятных. Анжер ещё молодцом держится, однако, и для него самое лучшее сейчас – сытная еда и крепкий продолжительный сон…
Часть 3.
Почерк королевы. Ночь.
В этот вечер друзья расходились неприлично рано и неприлично трезвые.
Первым стартовал маг. Подумал – да и открыл портал в свою башню на севере страны прямо из королевского кабинета. Вообще-то портальные перемещения из королевского дворца были запрещены – но кто может что-то запретить Главе Службы МагБезопасности, особенно, если это разрешил сам король?
Переместившись на первый этаж своей безлюдной крепости, Луардес по привычке проверил все этажи, встретившие его пустынной тишиной, а затем устроился в холостяцкого вида небольшом покое под крышей, заняв старое кресло у разожженного камина и обдумывая события прошедшего дня. Какая-то назойливо-неуловимая мысль не давала покоя, и следовало сосредоточиться, чтобы поймать эту негодяйку и обдумать со всех сторон…
Вторым, мягко ступая и стараясь передвигаться по тёмным участкам лестниц и галерей, отправился в отведённые покои взбудоражено-опустошённый потомок демонов. Состояние раздрая было непривычным и раздражало до крайности; потому и старался Глава Службы Правопорядка не встречаться с обитателями дворца, выполняющими, несмотря на поздний час, положенные распорядком обязанности.
Однако привычка принимать во внимание всё, что происходит вокруг, десятилетиями въедавшаяся в кровь, никуда не делась, несмотря на пережитую встряску.
Потому разговор двух служанок, сметающих пыль в галерее гостевого крыла, заставил его сначала притормозить, а затем и вовсе замереть в подходящей нише, обратившись в слух.
- …Ой, не могу! Вот умора!..- хихикала та, что помоложе.
- Тихо ты!.. – шикала на неё та, что постарше, но и сама не могла удержаться от негромкого фырканья.
- Бить сковородкой первого министра!..- сквозь очередной приступ смеха простонала младшая. – У нас соседка каждый выходной колотит мужа, когда он на бровях приползает!..
- Не министра, а мужа, да и то, виера Бергина только замахнулась. Ударить она не успела, господин барон перед ней на колени упал и ручки целовал!..- старшая служанка так рассказывала, словно сама была свидетельницей скандальной сцены.
- Со сковородкой?..- не могла угомониться молоденькая хохотушка.
- Что ты прицепилась к этой сковородке?! Без! Сковородку он сразу забрал и отнёс поварихе, когда баронесса успокоилась…
- Какой поварихе? – забыв от удивления о работе, остановилась смешливая служанка.
«Кардинья – вот как её зовут.»- вспомнил начальник службы правопорядка. Один из его подчинённых показал на днях, пояснив, что девушка ловка и сообразительна, и уже проучила одного не в меру распускающего руки лакея.
- Дворцовой! – с досадой на недогадливость собеседницы пояснила первая. - Виера Бергина со сковородкой из дворца пришла. Да и сдаётся мне, что не за пьянку решила госпожа баронесса мужа проучить. Совсем не за пьянку… А ты работай давай, чего уснула!..- прикрикнув на замечтавшуюся девушку, старшая служанка ещё усерднее заработала щёткой.
Дождавшись, когда уборка переместится за угол, Анжер неспешно отправился дальше, так и этак прикидывая услышанную информацию и чувствуя неким непризнаваемым анатомами органом под названием «Чуйка», что всё это связано и с утренним происшествием, и – наверняка!- с королевой…
Анжес Четвёртый покинул кабинет не сразу. Дождался, когда вызванный слуга заберёт остатки ужина, погасил свет, погрузив кабинет в полумрак, и в задумчивости остановился возле старого стола, до которого пытался дотянуться от окна слабый лунный свет, но так и растворялся на полпути в вязкой темноте. Пробарабанив по столешнице мотив походного марша и кивнув своим мыслям, мужчина привычно повернул ручку двери, оставив после себя вопросительную тишину.
Спрятав ключ от кабинетного замка во внутренний карман камзола, Его Величество в сопровождении наружной охраны кабинета направился к ближайшей лестнице – гораздо более узкой, чем все остальные, и не изобилующей наводящими порядок слугами. Проход в крыло, где жила королевская семья, из-за установленных магами чар поддержания чистоты не нуждался в частых визитах уборщиц – только в периодическом обновлении бытовых заклинаний.
Неспешно пройдя по первому этажу, мужчина поднялся по следующей узкой лестнице на второй - в длинный коридор с высокими окнами, на несколько мгновений замерев у одного из них, вглядываясь в освещённый луной внутренний двор и вздыхая о том, что не так уже остры его глаза, чтобы разглядеть в замысловатом переплетении лунных лучей неуловимую грацию Хранителя своего рода… Или дело всё в том, что теперь его подросшие сыновья договариваются о ночных вылазках с хитроглазым лунным котищем… Когда что-то мохнатое мягко коснулось ноги, король даже вздрогнул и напрягся, а затем длинно выдохнул – у ног крутился вполне реальный крупный чёрный кот.
- Ну, пойдём, что ли… - то ли коту, то ли себе сказал Анжес и неторопливо – мы же не будем говорить: нерешительно - о столь отважном мужчине – направился в конец коридора, где располагался вход в облюбованные с давних времён личные покои королевы.
Помпезное безобразие, отведённое под супружескую спальню в королевском дворце, было ещё в самом начале семейной жизни отвергнуто юной новобрачной; вместо этого она выбрала в меру просторные угловые покои на втором этаже, декорировав и обставив по своему вкусу. Получилось красиво и уютно. Практичность не убивала изящества, а роскошь отделки гармонировала с четкостью линий и строгостью форм. И, хотя интерьер периодически обновлялся, стиль оформления и меблировки оставался прежним.
Охрана довела своего повелителя до наружных дверей покоев королевы, где всегда стояли в карауле самые проверенные люди, и отправилась в караулку – на время дежурства у всех есть задания. А Анжес уверенно вошёл в первое из нескольких помещений.
Пройдя через гостиную, личную приёмную и чайную, являющуюся, по сути, также гостиной, но предназначенную для доверительных бесед, и никого не встретив, король осторожно приоткрыл дверь спальни. Мужчина не рассчитывал смутить кого-либо своим неожиданным появлением; напротив, осторожность действий была продиктована опасением разбудить резким звуком задремавшую женщину – ещё со времён налаживания совместной жизни между супругами было условлено, что, готовясь ко сну, они отправляют из своих покоев даже самых доверенных людей: незачем посторонним быть посвящёнными в личную жизнь своих монархов. Исключение из этого правила было сделано лишь в период Смуты и продиктовано необходимостью сохранить жизнь – свою и детей.
В комнате царил полумрак. Свет ночника в изголовье кровати, находящейся в алькове, не разгонял темноты, но понять, что кровать пуста, было можно. Проверив поочерёдно ванную и гардеробную и задержавшись там по естественным потребностям, а также для замены жестких туфель на мягкие домашние, король потянул на себя небольшую дверцу, неприметную в узорах обоев, за которой обнаружилось ещё одно помещение. Там, в уютном кресле, с книгой в руках и свечой на круглом столике, расположилась женщина в кружевном пеньюаре с заплетенными в простую косу длинными волосами.
Королеве Ардаире было, как уже упоминалось выше, сорок шесть лет. Прожив в браке двадцать пять лет и подарив мужу троих сыновей, она сохранила стройность фигуры, безупречную осанку и критический подход к событиям и новостям. Приобретённая за эти годы властность ничуть её не портила – таящиеся в глубине внимательных глаз искры смеха обращали любого врага если не в друга, то в союзника точно. За способность очаровывать окружающих одним взглядом король ревновал жену ко всем без исключения, даже к друзьям, мечтая о маленькой дочери, похожей во всём на мать, но имеющей одно немаловажное преимущество – баловать озорницу отцовской лаской он мог бы, не опасаясь конкуренции, по крайней мере, до взрослых платьев и девичьих секретов… Увы! – ни на что подобное не было даже и намёка, хотя он старался…
Положив в книгу закладку и отложив её на столик, королева прямо встретила взгляд мужа. В её глазах не было вызова или вины, но и показного неведения тоже не присутствовало. Так смотрят люди, завершившие сложное дело, перед тем, как поставить в нём окончательную точку. Королю сделалось зябко. Что-то он упустил из виду – и теперь предстояло убедиться в собственной невнимательности.
Анжес вздохнул и шагнул вперёд, беря ладонь жены и поднося к губам.
- Доброй ночи, дорогая. Вам не спится? – Обращение на «Вы» в начале общения также являлось данью выработанной традиции – на случай, если где-то затаились шпионы.
Собственно, выбор комнат, включавших в себя этаж перестроенной под жильё угловой башни старого замка, был совсем не случаен. Только самые доверенные и связанные клятвой молчания люди знали, что из этого отделанного в нежных тонах эркероподобного помещения имеется потайной ход, ведущий в неиспользуемое помещение кладовой первого этажа, а оттуда – к подземному выходу за стены королевского обиталища. И ход в своё время не раз спасал жизнь королевской чете, наследнику и тем самым доверенным людям…
- Выспалась уже, - со смешком отозвалась женщина. Тогда, подвинув ближе стул с высокой спинкой, её муж устроился рядом, не выпуская нежной руки из своей ладони.
Помолчали.
- За что ты его так? – первым нарушил молчание супруг.
- Есть за что. – Голос королевы был спокоен, но в позвоночнике короля ощутимо закололо – похоже, что демарш со скандальной фразой совсем таковым не являлся, а значит, размеры бедствия гораздо шире.
Однако друга и проверенного боевого товарища нужно было спасать, поэтому мужчина сделал пробный шаг:
- Я бы вполне пережил странности в поведении барона…
- Ты – возможно. – Жена не дулась, не издевалась, и это вселяло оптимизм.
- Так я не один рисковал пострадать из-за его нервного поведения? – Король лихорадочно соображал, кому и в чём успел перебежать дорогу министр. С ходу не соображалось.
- Не ты. – Несмотря на свой нейтральный тон помогать ему королева не собиралась.
- Так… - Мужчина всё-таки выпустил руку жены и свёл пальцы шатром, уперев локти в спинку стула. Взгляд его неспешно обводил знакомую обстановку будуара. А мысли блуждали, зацеплялись одна за другую, затем хаотично разбегались.
