Анкету заполнишь позже, а сейчас отдыхай. Через пару часов тебя отключат от аппаратуры, постарайся сама ничего не сдёргивать. – Алиса пощёлкала что-то на приборах и оставила меня в одиночестве.
Какое-то время я крутилась с боку на бок, пытаясь выбрать позу поудобнее, и наконец уснула.
Меня разбудило прикосновение чьих-то холодных пальцев. Молоденькая медсестра, снимавшая присоски от аппарата, виновато улыбнулась, но я так обрадовалась долгожданной свободе, что не обратила на это внимания.
– Твои вещи в шкафу, – подсказала медсестра.
С утра на мне красовалась льняная рубашка серого цвета, висевшая мешком, колючая, короткая и тонкая. Не в ней же выбираться на улицу!
На полке нашлась аккуратно сложенная стопка одежды. Штаны и рубашку братья принесли из дома. Вещи были чистые и аккуратно заштопанные – стоило поблагодарить их за предусмотрительность. Ходить в заляпанной кровью одежде хуже не придумаешь.
Переодевшись в привычный наряд и зашнуровав старенькие кроссовки, я сразу почувствовала себя увереннее. А вот в зеркало лучше было не смотреться. С лица и рук кровь протёрли, когда я спала, но они всё еще пестрели синяками, а волосы слиплись и отливали багрянцем. К счастью, возле зеркала нашлась деревянная расчёска, и я худо-бедно расчесала колтун, безжалостно выдёргивая неподдающиеся пряди. То, что в больничном крыле можно помыться, мне в голову не пришло.
Чуть не забыла про анкету, заметив ее, когда уже развернулась к выходу. Полное имя, возраст, пережитые в детстве болезни. На часть вопросов пришлось поставить прочерки, прописав лаконичную фразу про «потерю памяти». Действительно, откуда мне знать, делали мне в детстве прививки или нет, и есть ли у меня какие-нибудь хронические заболевания? Редкие воспоминания из прошлого были настолько смутными и неясными, что я давно бросила искать в них ответы.
Закончив с анкетой, я накрыла постель покрывалом и вышла в коридор. Украдкой заглянула в соседнюю палату, где нос к носу столкнулась с заспанным Дином.
– Мэгги! – Он радостно обнял меня, стараясь не задевать многочисленные царапины и синяки. – Как ты?
– Порядок. – Я выбралась из цепких рук Дина. – Хочу поскорее на улицу. Идем? – Я кивнула вышедшему за ним Рою, и вместе мы покинули неприятное здание.
Погода наладилась: светило солнце, высушивая многочисленные лужи, приятно грело сквозь куртку, отражалось в застеклённых окнах школы и на металлических пристройках. Я с любопытством осматривалась. Да уж, территорию под школу выделили немаленькую!
– Уверена, что не хочешь отдохнуть денёк? Тебе вчера здорово досталось, – участливо спросил Дин, шагая рядом со мной по мощёному тротуару и так же вертя головой. Он скинул куртку и щеголял в безрукавке, радуясь весеннему дню.
– Переломов нет, а ссадины сами заживут.
Я была готова немного пострадать, лишь бы не сидеть в ненавистной больнице!
Что мне особенно понравилось, так это то, что здесь не приходилось бояться из-за браслета. Все проходящие мимо парни и девушки были контрактниками. Одетые в одинаковую форму, с похожими короткими стрижками или собранными в хвосты и косы волосами – лишь бы не мешались, они смотрели на нас с умеренным любопытством, но знакомиться не спешили.
Если я правильно поняла, то два здания – школа и больничное крыло – соединялись небольшим крытым коридором. На другой стороне располагался стадион, где наматывали круги рекруты. Сейчас, судя по времени, занятия закончились, и большинство подростков выбрались погулять. Я покосилась на Дина. Он отделался парой царапин, и от его здорового вида камень с души упал.
– Что думаете по поводу рекрутства? – как можно непринужденнее спросила я.
– Придётся подстраиваться под чужие правила, мне это не нравится, – проворчал Дин.
– Нас задаривают плюшками, но не стоит забывать, почему мы здесь оказались, – добавил Рой, и я кивнула.
Генри мог сколько угодно разливаться соловьём, как нам повезло, но это не отменяло того, что именно введённые ловцами браслеты сломали нашу привычную жизнь.
– Ладно, всё не так уж и плохо. Идём знакомиться с новым домом. – Рой приобнял нас с братом за плечи.
– Так мы правда переезжаем?
– Ага. С Глуши до школы далеко, к тому же для рекрутов на довольствии обещают бесплатное питание и горячий душ. А что еще нужно для счастья? – Он преувеличенно бодро взлохматил мою грязную макушку.
– А как же Арчи? – спросил Дин, когда мы подходили к общежитию, каменному двухэтажному зданию рядом со школой.
Точно. Я совсем забыла, что котёнок остался дома без присмотра! Присутствие двух контрактников давало ему небольшую подпитку, но если мы уедем… не исчезнет ли дух?
– Возьмем с собой? Если он согласится покинуть насиженное место, – предложила я с сомнением. Мягко скажем, идея поселить Арчи в общежитии попахивала сумасбродством. Здесь учили убивать духов, а не заботиться о них.
Рой посмотрел на наши несчастные лица и вздохнул.
– Что-нибудь придумаем.
Комендант общежития, сухощавый старик, сидел в огороженной каморке у входа, слушал радио и с недовольством поглядывал на шныряющих туда и обратно рекрутов. Нас он встретил недружелюбно. Видимо, моё изукрашенное синяками лицо ему не понравилось. Захотелось спрятаться за спину Роя, но комендант уже отвернулся, подслеповато уткнувшись в принесённую бумагу о заселении. Пошарил в настенном шкафчике и бросил на стол пару ключей – братьям предлагалось жить в мужской части общежития на втором этаже, а меня отправляли к девушкам на первый.
Я возмутилась и вцепилась в Роя железной хваткой. Как-то не грела перспектива остаться одной в незнакомом месте. Однако аргументы комендант слушать отказался, упрямством напомнив благовоспитанных матрон из прочитанных мною книг, настолько он радел за соблюдение приличий. Юный возраст будущих жильцов его не смущал – выходцы из Глуши, по мнению старика, с самого детства вели себя аморально, о чём он не погнушался нам сообщить.
Рой тоже за словом в карман не лез: то, что мы из Глуши, не давало повода поливать нас грязью, а таких брызжущих слюной стариканов он встречал пруд пруди. Их эмоциональный спор разрешил рыжий парень лет двадцати – двадцати пяти. Его стандартную униформу из чёрной водолазки под горло и брюк с многочисленными карманами дополнял браслет контрактника на правой руке.
– Грейсы? Капитан Уоррен предупреждал, что вы придете. Я Алекс, ответственный за наше общежитие, – представился он и протянул Рою руку.
Услышав о наших с комендантом разногласиях, он попросил нас подождать и отвел старика в сторону, что-то негромко ему втолковывая. Какие аргументы привел Алекс, мы так и не узнали, но через четверть часа стояли перед нашей общей комнатой. В самом хвосте здания на втором этаже, зато вместе.
Комнаты в общежитии располагались напротив друг друга. Еще один коридор, по центру от лестницы, уводил в залы для медитаций и тренировок, на кухню и в душевые. Все двери были обиты железом, такие же полосы шли по полу и вдоль стен, создавая надёжную защиту от духов.
В залы из любопытства лучше было не лезть – на меня сразу зашикали, прогоняя, стоило сунуть туда нос. В приоткрытую дверь проникал пронзительный потусторонний шёпот. Похоже, тренировались рекруты не только с гантелями и оружием, но и учились контролировать собственные силы.
В остальном здание как здание. Открывалось общежитие в шесть утра и закрывалось в двенадцать. Все, кто не успел вернуться, оставались на улице. Металлические двери блокировались автоматически на случай проникновения духов.
– Если опоздаете, пожарная лестница в помощь. На балкончике вечно ребята курят, – хмыкнул Алекс и на этом закончил экскурсию, проводив нас до самых дверей.
Нам выделили большую полупустую комнату с туго открывающимся замком на входной двери. Голые стены, холодный каменный пол, окна без штор с видом на стадион. У дальнего окна стояла двухъярусная кровать, перпендикулярно ей, у второй стены – узкий диван, так что было где разместиться втроём. Здесь же находился платяной шкаф и сиротливо пустующая полка для книг. С другой стороны, ближе к двери, разместился массивный стол с одинокой кружкой, в которой уже завелся мох, табуретка и два стула. Скудно, но ничего, одомашним.
Пока мы оглядывались, Алекс коротко рассказал нам основные правила. В первую очередь, гости. Водить посторонних в общежитие разрешалось строго по договорённости, причём требовалось заранее согласовать время и цели визита. Кроме того, в общежитии нельзя было держать домашних животных: ни кошек, ни собак, ни тараканов, ни крыс. Интересно, а на домашних духов это правило тоже распространялось?
В общежитии требовали поддерживать чистоту и порядок, убирать за собой в душевой и на кухне. Как записываться в тренировочные залы, кто в какой день убирает коридор и другие мелочи мы, откровенно говоря, прослушали. Повторять Алекс не стал, махнул рукой и, заглянув к себе на минуту, принес нам тонкую брошюру.
– Правила распорядка, – помахал он ею. – Завтра у вас начнутся занятия. Если не хотите набить шишек, советую изучить. Возникнут вопросы или проблемы – обращайтесь.
– А как нам найти капитана Уоррена? – тут же уточнил Рой.
– В главном здании на первом этаже. Спросите у любого рекрута, вас проводят.
Его прервал короткий звонок, разнёсшийся по коридору, и парень сунул брошюру мне в руки.
– Если потеряетесь, попросите проводить до корпуса, вам покажут, куда идти. А я побежал.
– Мэгги, ты будешь отдыхать или прогуляешься с нами? – окликнул меня Рой, когда я вернулась из душевой, отмыв наконец волосы от крови. Водолазка с длинными рукавами и высоким воротом успешно спрятала длинную ссадину на шее и синяки, которые цвели от кистей до локтей, меняя цвет от фиолетового до бледно-жёлтого. Как заметила мисс Вейн, чудо, что во время драки мне ничего не сломали.
– С вами.
Всё равно надо наведаться в квартиру в Глуши, собрать необходимые для переезда вещи, а с началом занятий станет не до прогулок. Алекс предупредил, что новичкам обучение даётся особенно тяжело, к тому же занятия заканчиваются затемно, а перерыв после обеда длится всего около часа, до Глуши за это время не дойти.
Давненько я не выбиралась в центр Абендона. Новенький асфальт под ногами радовал отсутствием ям и колдобин. Воздух, конечно, чистым не назовешь, но и привычного смога не ощущалось. Все-таки центр города – это не Глушь с постоянным ремонтом и дымящими трубами. И дома здесь стояли аккуратные, спрятанные за пышными живыми изгородями, и по дорогам ездили легковые автомобили и мотоциклы, а не разваливающиеся собранные из частей грузовики.
Очередные кусты роз сменились изящной оградой с горгульями у металлических ворот и зелёным садиком за ними. За ними стоял величественны старинный двухэтажный дом, залитый солнцем. Флюгер со скрипом покачивался на шпиле, раззявив пасть чёрной вороной и раскрыв чугунные крылья. В саду работали дети: одни поливали цветы, другие обрезали кусты, создавая из них фигурки животных, третьи убирали налетевшие на дорожки листья. И всё это механически, без привычного для Глуши воодушевлённого перешёптывания, подмигивания и озорства. Не узнать особняк было невозможно – мы проходили мимо дома Ведьмы. Жаль, что дорога в Глушь была одна, иначе обошли бы особняк стороной. Но шаг ускорили.
– Погоди. Разве это не Ханна? – кивнул за ограждение Дин, придержав меня за руку.
Я оглянулась. По садовой дорожке, ведущей к дому Ведьмы, шла моя одноклассница. Бледная и осунувшаяся, Ханна крепко прижимала к себе сумку и боязливо озиралась. Ее сопровождал наш одногодка, и его безэмоциональное лицо больше подходило игрушечному солдатику, чем ребенку.
– Не поздновато ли ей записываться в услужение? – Рой тоже посмотрел на девочку: та как раз остановилась у двери и, замерев на секунду, нерешительно открыла её и шагнула в дом. – Ладно, не наше дело. Давайте-ка не привлекать лишнего внимания. – Он развернул нас к Мосту.
Даже удалившись от дома Ведьмы, я не могла выбросить эту сцену из головы. Ханна не была забитой или бедной. Она никогда не влетала в класс, запыхавшись после дополнительной подработки, не приходила в застиранном до дыр платье и не падала в голодный обморок, как многие из учениц. Напротив, она всегда была собрана и уверена в себе. Тогда что за дело привело её к Ведьме, к которой шли от безысходности?
– Не витай в облаках, – одёрнул меня Рой. Задумавшись, я чуть не рухнула в открытый люк.
– Извини. – Я машинально схватила протянутую руку, обходя очередную колдобину на дороге.
Стоило выйти за пределы центра, и аккуратные тротуары закончились, теперь мы шагали по знакомой ухабистой тропинке. Опрятные домики и сады сменились многоэтажными полуразрушенными зданиями, остовами сгнивших машин и грязными канавами. Запах стоял соответствующий.
– Всё никак не можешь забыть о Ханне? – Рой сжал мою ладонь. – Забей. Это ее жизнь. Сделаешь еще хуже.
Я знала, что он прав, но…
– Не хочу, чтобы она стала бездушной марионеткой. А сделать всё равно ничего не могу. И это так злит! – Я оглянулась, хотя отсюда центр Абендона было не увидеть, что уж говорить о доме Ведьмы. – Давайте поспешим, у нас много дел, если хотим вернуться в общежитие вовремя.
– Вообще-то я думал переночевать дома, – немного замявшись, сказал Рой. – Ты не волнуйся, всё в порядке, – поспешно добавил он. – Просто мы впервые надолго покидаем дом. Хочется… попрощаться, что ли.
Я сжала его ладонь, мысленно кляня себя за несообразительность. За два года квартира стала моим домом, но для братьев это была память о родителях, о беззаботном детстве. Неудивительно, что им уходить было сложнее.
Арчи едва не сбил с ног, так соскучился. Закрутился вокруг сизым туманом, обдавая ноги ледяным прикосновением. Подхватив котенка, я с тоской посмотрела на исписанную бранными словами дверь. Так или иначе, а местные добились своего – мы уезжали.
– Я загляну с утра к управляющей, оставлю запасные ключи и предупрежу, чтобы нас не искали. А вы собирайте всё необходимое для переезда, – почесав подбородок с начавшей пробиваться щетиной, сказал Рой, оглядывая квартиру.
За вечер мы успели упаковать два толстых рюкзака. Бельё, домашняя одежда, посуда, медикаменты. Предметы личной гигиены стоило взять в первую очередь, а за остальным можно вернуться. К моим личным вещам братья не совались. «Я слишком маленький, чтобы знать про ваши женские штучки», – замахал руками Дин, а Рой молча сунул мне третий рюкзак.
Ушли мы на рассвете. Было грустно прощаться с домом, единственным, который я знала. Я старалась не хлюпать носом, чтоб не разреветься, Рой вымучил улыбку, а Дин казался таким потерянным, что собственные страдания скоро вылетели у меня из головы. Всю дорогу к общежитию мы с Роем пытались его растормошить, и если поначалу Дин огрызался, то постепенно втянулся в разговор и даже улыбнулся брошенной вскользь шутке.
Последний участник нашей маленькой компании сидел в моем рюкзаке и не высовывался. Мы с трудом уговорили Арчи залезть в рюкзак. Лишь изредка я улавливала робкие шорохи, когда он порывался выглянуть наружу, но неизвестный пейзаж вокруг пугал духа, и котенок тут же прятался обратно. Огромный мир поразил его шумом и красками. Впрочем, когда меня нашли братья, я вела себя не лучшим образом. Пряталась в комнате неделями, боялась высунуться на улицу и с кем-либо заговорить.
Какое-то время я крутилась с боку на бок, пытаясь выбрать позу поудобнее, и наконец уснула.
***
Меня разбудило прикосновение чьих-то холодных пальцев. Молоденькая медсестра, снимавшая присоски от аппарата, виновато улыбнулась, но я так обрадовалась долгожданной свободе, что не обратила на это внимания.
– Твои вещи в шкафу, – подсказала медсестра.
С утра на мне красовалась льняная рубашка серого цвета, висевшая мешком, колючая, короткая и тонкая. Не в ней же выбираться на улицу!
На полке нашлась аккуратно сложенная стопка одежды. Штаны и рубашку братья принесли из дома. Вещи были чистые и аккуратно заштопанные – стоило поблагодарить их за предусмотрительность. Ходить в заляпанной кровью одежде хуже не придумаешь.
Переодевшись в привычный наряд и зашнуровав старенькие кроссовки, я сразу почувствовала себя увереннее. А вот в зеркало лучше было не смотреться. С лица и рук кровь протёрли, когда я спала, но они всё еще пестрели синяками, а волосы слиплись и отливали багрянцем. К счастью, возле зеркала нашлась деревянная расчёска, и я худо-бедно расчесала колтун, безжалостно выдёргивая неподдающиеся пряди. То, что в больничном крыле можно помыться, мне в голову не пришло.
Чуть не забыла про анкету, заметив ее, когда уже развернулась к выходу. Полное имя, возраст, пережитые в детстве болезни. На часть вопросов пришлось поставить прочерки, прописав лаконичную фразу про «потерю памяти». Действительно, откуда мне знать, делали мне в детстве прививки или нет, и есть ли у меня какие-нибудь хронические заболевания? Редкие воспоминания из прошлого были настолько смутными и неясными, что я давно бросила искать в них ответы.
Закончив с анкетой, я накрыла постель покрывалом и вышла в коридор. Украдкой заглянула в соседнюю палату, где нос к носу столкнулась с заспанным Дином.
– Мэгги! – Он радостно обнял меня, стараясь не задевать многочисленные царапины и синяки. – Как ты?
– Порядок. – Я выбралась из цепких рук Дина. – Хочу поскорее на улицу. Идем? – Я кивнула вышедшему за ним Рою, и вместе мы покинули неприятное здание.
Погода наладилась: светило солнце, высушивая многочисленные лужи, приятно грело сквозь куртку, отражалось в застеклённых окнах школы и на металлических пристройках. Я с любопытством осматривалась. Да уж, территорию под школу выделили немаленькую!
– Уверена, что не хочешь отдохнуть денёк? Тебе вчера здорово досталось, – участливо спросил Дин, шагая рядом со мной по мощёному тротуару и так же вертя головой. Он скинул куртку и щеголял в безрукавке, радуясь весеннему дню.
– Переломов нет, а ссадины сами заживут.
Я была готова немного пострадать, лишь бы не сидеть в ненавистной больнице!
Что мне особенно понравилось, так это то, что здесь не приходилось бояться из-за браслета. Все проходящие мимо парни и девушки были контрактниками. Одетые в одинаковую форму, с похожими короткими стрижками или собранными в хвосты и косы волосами – лишь бы не мешались, они смотрели на нас с умеренным любопытством, но знакомиться не спешили.
Если я правильно поняла, то два здания – школа и больничное крыло – соединялись небольшим крытым коридором. На другой стороне располагался стадион, где наматывали круги рекруты. Сейчас, судя по времени, занятия закончились, и большинство подростков выбрались погулять. Я покосилась на Дина. Он отделался парой царапин, и от его здорового вида камень с души упал.
– Что думаете по поводу рекрутства? – как можно непринужденнее спросила я.
– Придётся подстраиваться под чужие правила, мне это не нравится, – проворчал Дин.
– Нас задаривают плюшками, но не стоит забывать, почему мы здесь оказались, – добавил Рой, и я кивнула.
Генри мог сколько угодно разливаться соловьём, как нам повезло, но это не отменяло того, что именно введённые ловцами браслеты сломали нашу привычную жизнь.
– Ладно, всё не так уж и плохо. Идём знакомиться с новым домом. – Рой приобнял нас с братом за плечи.
– Так мы правда переезжаем?
– Ага. С Глуши до школы далеко, к тому же для рекрутов на довольствии обещают бесплатное питание и горячий душ. А что еще нужно для счастья? – Он преувеличенно бодро взлохматил мою грязную макушку.
– А как же Арчи? – спросил Дин, когда мы подходили к общежитию, каменному двухэтажному зданию рядом со школой.
Точно. Я совсем забыла, что котёнок остался дома без присмотра! Присутствие двух контрактников давало ему небольшую подпитку, но если мы уедем… не исчезнет ли дух?
– Возьмем с собой? Если он согласится покинуть насиженное место, – предложила я с сомнением. Мягко скажем, идея поселить Арчи в общежитии попахивала сумасбродством. Здесь учили убивать духов, а не заботиться о них.
Рой посмотрел на наши несчастные лица и вздохнул.
– Что-нибудь придумаем.
***
Комендант общежития, сухощавый старик, сидел в огороженной каморке у входа, слушал радио и с недовольством поглядывал на шныряющих туда и обратно рекрутов. Нас он встретил недружелюбно. Видимо, моё изукрашенное синяками лицо ему не понравилось. Захотелось спрятаться за спину Роя, но комендант уже отвернулся, подслеповато уткнувшись в принесённую бумагу о заселении. Пошарил в настенном шкафчике и бросил на стол пару ключей – братьям предлагалось жить в мужской части общежития на втором этаже, а меня отправляли к девушкам на первый.
Я возмутилась и вцепилась в Роя железной хваткой. Как-то не грела перспектива остаться одной в незнакомом месте. Однако аргументы комендант слушать отказался, упрямством напомнив благовоспитанных матрон из прочитанных мною книг, настолько он радел за соблюдение приличий. Юный возраст будущих жильцов его не смущал – выходцы из Глуши, по мнению старика, с самого детства вели себя аморально, о чём он не погнушался нам сообщить.
Рой тоже за словом в карман не лез: то, что мы из Глуши, не давало повода поливать нас грязью, а таких брызжущих слюной стариканов он встречал пруд пруди. Их эмоциональный спор разрешил рыжий парень лет двадцати – двадцати пяти. Его стандартную униформу из чёрной водолазки под горло и брюк с многочисленными карманами дополнял браслет контрактника на правой руке.
– Грейсы? Капитан Уоррен предупреждал, что вы придете. Я Алекс, ответственный за наше общежитие, – представился он и протянул Рою руку.
Услышав о наших с комендантом разногласиях, он попросил нас подождать и отвел старика в сторону, что-то негромко ему втолковывая. Какие аргументы привел Алекс, мы так и не узнали, но через четверть часа стояли перед нашей общей комнатой. В самом хвосте здания на втором этаже, зато вместе.
Комнаты в общежитии располагались напротив друг друга. Еще один коридор, по центру от лестницы, уводил в залы для медитаций и тренировок, на кухню и в душевые. Все двери были обиты железом, такие же полосы шли по полу и вдоль стен, создавая надёжную защиту от духов.
В залы из любопытства лучше было не лезть – на меня сразу зашикали, прогоняя, стоило сунуть туда нос. В приоткрытую дверь проникал пронзительный потусторонний шёпот. Похоже, тренировались рекруты не только с гантелями и оружием, но и учились контролировать собственные силы.
В остальном здание как здание. Открывалось общежитие в шесть утра и закрывалось в двенадцать. Все, кто не успел вернуться, оставались на улице. Металлические двери блокировались автоматически на случай проникновения духов.
– Если опоздаете, пожарная лестница в помощь. На балкончике вечно ребята курят, – хмыкнул Алекс и на этом закончил экскурсию, проводив нас до самых дверей.
Нам выделили большую полупустую комнату с туго открывающимся замком на входной двери. Голые стены, холодный каменный пол, окна без штор с видом на стадион. У дальнего окна стояла двухъярусная кровать, перпендикулярно ей, у второй стены – узкий диван, так что было где разместиться втроём. Здесь же находился платяной шкаф и сиротливо пустующая полка для книг. С другой стороны, ближе к двери, разместился массивный стол с одинокой кружкой, в которой уже завелся мох, табуретка и два стула. Скудно, но ничего, одомашним.
Пока мы оглядывались, Алекс коротко рассказал нам основные правила. В первую очередь, гости. Водить посторонних в общежитие разрешалось строго по договорённости, причём требовалось заранее согласовать время и цели визита. Кроме того, в общежитии нельзя было держать домашних животных: ни кошек, ни собак, ни тараканов, ни крыс. Интересно, а на домашних духов это правило тоже распространялось?
В общежитии требовали поддерживать чистоту и порядок, убирать за собой в душевой и на кухне. Как записываться в тренировочные залы, кто в какой день убирает коридор и другие мелочи мы, откровенно говоря, прослушали. Повторять Алекс не стал, махнул рукой и, заглянув к себе на минуту, принес нам тонкую брошюру.
– Правила распорядка, – помахал он ею. – Завтра у вас начнутся занятия. Если не хотите набить шишек, советую изучить. Возникнут вопросы или проблемы – обращайтесь.
– А как нам найти капитана Уоррена? – тут же уточнил Рой.
– В главном здании на первом этаже. Спросите у любого рекрута, вас проводят.
Его прервал короткий звонок, разнёсшийся по коридору, и парень сунул брошюру мне в руки.
– Если потеряетесь, попросите проводить до корпуса, вам покажут, куда идти. А я побежал.
***
– Мэгги, ты будешь отдыхать или прогуляешься с нами? – окликнул меня Рой, когда я вернулась из душевой, отмыв наконец волосы от крови. Водолазка с длинными рукавами и высоким воротом успешно спрятала длинную ссадину на шее и синяки, которые цвели от кистей до локтей, меняя цвет от фиолетового до бледно-жёлтого. Как заметила мисс Вейн, чудо, что во время драки мне ничего не сломали.
– С вами.
Всё равно надо наведаться в квартиру в Глуши, собрать необходимые для переезда вещи, а с началом занятий станет не до прогулок. Алекс предупредил, что новичкам обучение даётся особенно тяжело, к тому же занятия заканчиваются затемно, а перерыв после обеда длится всего около часа, до Глуши за это время не дойти.
Давненько я не выбиралась в центр Абендона. Новенький асфальт под ногами радовал отсутствием ям и колдобин. Воздух, конечно, чистым не назовешь, но и привычного смога не ощущалось. Все-таки центр города – это не Глушь с постоянным ремонтом и дымящими трубами. И дома здесь стояли аккуратные, спрятанные за пышными живыми изгородями, и по дорогам ездили легковые автомобили и мотоциклы, а не разваливающиеся собранные из частей грузовики.
Очередные кусты роз сменились изящной оградой с горгульями у металлических ворот и зелёным садиком за ними. За ними стоял величественны старинный двухэтажный дом, залитый солнцем. Флюгер со скрипом покачивался на шпиле, раззявив пасть чёрной вороной и раскрыв чугунные крылья. В саду работали дети: одни поливали цветы, другие обрезали кусты, создавая из них фигурки животных, третьи убирали налетевшие на дорожки листья. И всё это механически, без привычного для Глуши воодушевлённого перешёптывания, подмигивания и озорства. Не узнать особняк было невозможно – мы проходили мимо дома Ведьмы. Жаль, что дорога в Глушь была одна, иначе обошли бы особняк стороной. Но шаг ускорили.
– Погоди. Разве это не Ханна? – кивнул за ограждение Дин, придержав меня за руку.
Я оглянулась. По садовой дорожке, ведущей к дому Ведьмы, шла моя одноклассница. Бледная и осунувшаяся, Ханна крепко прижимала к себе сумку и боязливо озиралась. Ее сопровождал наш одногодка, и его безэмоциональное лицо больше подходило игрушечному солдатику, чем ребенку.
– Не поздновато ли ей записываться в услужение? – Рой тоже посмотрел на девочку: та как раз остановилась у двери и, замерев на секунду, нерешительно открыла её и шагнула в дом. – Ладно, не наше дело. Давайте-ка не привлекать лишнего внимания. – Он развернул нас к Мосту.
Даже удалившись от дома Ведьмы, я не могла выбросить эту сцену из головы. Ханна не была забитой или бедной. Она никогда не влетала в класс, запыхавшись после дополнительной подработки, не приходила в застиранном до дыр платье и не падала в голодный обморок, как многие из учениц. Напротив, она всегда была собрана и уверена в себе. Тогда что за дело привело её к Ведьме, к которой шли от безысходности?
– Не витай в облаках, – одёрнул меня Рой. Задумавшись, я чуть не рухнула в открытый люк.
– Извини. – Я машинально схватила протянутую руку, обходя очередную колдобину на дороге.
Стоило выйти за пределы центра, и аккуратные тротуары закончились, теперь мы шагали по знакомой ухабистой тропинке. Опрятные домики и сады сменились многоэтажными полуразрушенными зданиями, остовами сгнивших машин и грязными канавами. Запах стоял соответствующий.
– Всё никак не можешь забыть о Ханне? – Рой сжал мою ладонь. – Забей. Это ее жизнь. Сделаешь еще хуже.
Я знала, что он прав, но…
– Не хочу, чтобы она стала бездушной марионеткой. А сделать всё равно ничего не могу. И это так злит! – Я оглянулась, хотя отсюда центр Абендона было не увидеть, что уж говорить о доме Ведьмы. – Давайте поспешим, у нас много дел, если хотим вернуться в общежитие вовремя.
– Вообще-то я думал переночевать дома, – немного замявшись, сказал Рой. – Ты не волнуйся, всё в порядке, – поспешно добавил он. – Просто мы впервые надолго покидаем дом. Хочется… попрощаться, что ли.
Я сжала его ладонь, мысленно кляня себя за несообразительность. За два года квартира стала моим домом, но для братьев это была память о родителях, о беззаботном детстве. Неудивительно, что им уходить было сложнее.
Арчи едва не сбил с ног, так соскучился. Закрутился вокруг сизым туманом, обдавая ноги ледяным прикосновением. Подхватив котенка, я с тоской посмотрела на исписанную бранными словами дверь. Так или иначе, а местные добились своего – мы уезжали.
– Я загляну с утра к управляющей, оставлю запасные ключи и предупрежу, чтобы нас не искали. А вы собирайте всё необходимое для переезда, – почесав подбородок с начавшей пробиваться щетиной, сказал Рой, оглядывая квартиру.
За вечер мы успели упаковать два толстых рюкзака. Бельё, домашняя одежда, посуда, медикаменты. Предметы личной гигиены стоило взять в первую очередь, а за остальным можно вернуться. К моим личным вещам братья не совались. «Я слишком маленький, чтобы знать про ваши женские штучки», – замахал руками Дин, а Рой молча сунул мне третий рюкзак.
ГЛАВА 5
Ушли мы на рассвете. Было грустно прощаться с домом, единственным, который я знала. Я старалась не хлюпать носом, чтоб не разреветься, Рой вымучил улыбку, а Дин казался таким потерянным, что собственные страдания скоро вылетели у меня из головы. Всю дорогу к общежитию мы с Роем пытались его растормошить, и если поначалу Дин огрызался, то постепенно втянулся в разговор и даже улыбнулся брошенной вскользь шутке.
Последний участник нашей маленькой компании сидел в моем рюкзаке и не высовывался. Мы с трудом уговорили Арчи залезть в рюкзак. Лишь изредка я улавливала робкие шорохи, когда он порывался выглянуть наружу, но неизвестный пейзаж вокруг пугал духа, и котенок тут же прятался обратно. Огромный мир поразил его шумом и красками. Впрочем, когда меня нашли братья, я вела себя не лучшим образом. Пряталась в комнате неделями, боялась высунуться на улицу и с кем-либо заговорить.
