— Братишка! Живой! Это чудо…
Он подошел и обнял сестру. Шумело ласковое море. Кричали чайки.
— Что случилось?
— Наш дом… Я видела в новостях.
Значит, это не было наваждением? Девушка на крыше, чёрный всадник и катастрофа… Ник вдруг почувствовал, как сильно повзрослел за этот день. Находясь в эпицентре урагана, он до последнего момента ждал чуда. Да, Вершители Судеб позволили ему прикоснуться к тайне жизни и смерти… Но настоящее чудо и волшебство всё-таки в том, что здесь, на морском побережье, его с любовью и тревогой ждали два родных человека. Молодой поэт поднял глаза к небу — прямо над ним кружились две белые чайки как песня мудрости и благодарности.
«А я тут зеркало пинаю…»
Сид
Он отчаянно колотил в разбитое зеркало с той стороны, но шагнуть за грань не удавалось. Вначале он просто стучал кулаками, пока непослушное стекло не треснуло, потом начал биться головой. Зеркало брызнуло осколками, и с лица парня потекли струйки крови, но неумолимая, отчаянная решимость всё толкала его через боль туда, где вздрагивало на стене истерзанное отражение. Эта решимость чувствовалась даже через преграду.
Когда Этта прибежала на шум, здесь собрались уже многие Хранители. Они молчали, сочувственно качая головами, и… всё. Каждый из них обладал такой силой, о которой земной разум человека лишь строит робкие предположения. Светоносцам ничего не стоило бы открыть зеркальный коридор и пропустить юношу в тот мир, куда он так настойчиво желал попасть: в мир, где начинается путь неофита и где находятся самые первые посвящения. Никто из Хранителей никогда не отказывал людям в их стремлении к ученичеству, но это, видимо, был особый случай.
Этта оглядела собравшихся. Прекрасные светлые существа самых высоких ступеней посвящения, направляющие развитие всего человечества — она знала и не знала их. Каждый продолжал оставаться великой тайной. Путь каждого был неповторим. И она с ними — равная среди равных, но не устающая восхищаться их божественной мудростью и гранями духовного совершенства. Всё происходящее сейчас, несомненно, имело особый смысл. Даже то, что этот парень по имени Лэй не видел Хранителей, находящихся так близко — по ту сторону зеркала.
— Каков, а! — сказал с уважением Маг. — Дерзкий, упрямец. Но, к сожалению, глупый.
Маг был удивительным оптимистом. На протяжении тысячелетий он продолжал верить в добрые качества людей, несмотря на все обиды и предательства, которые от них испытал. Он не раз просил за человечество перед Советом Судеб, рискуя потерять весь наработанный энергетический запас и вообще лишиться возможности оказывать помощь.
Первое изумление прошло, и Этта тоже обрела дар речи.
— Что он делает? — спросила она, не обращалась ни к кому в отдельности.
Ей ответил Учитель — её возлюбленный голубоглазый Учитель. Среди людей ходили слухи о его безмерной строгости, порой переходящей в жестокость, но Этта знала, насколько эти слухи преувеличены. Бесконечную нежность, горевшую в его сердце светлым пламенем, Этта не могла сопоставить с тем страхом, который испытывали люди при появлении в их жизни энергий Учителя. Да, порой он бывал очень резок, но вместе с тем безмерно добр, ласков и внимателен. Вот и сейчас голос Учителя звенел холодным металлом, но ни для кого здесь не было секретом, что он первый протянул бы Лэю руку помощи, если это было бы в его власти.
— Что делает? Пытается совершить невозможное: одним усилием сбросить с себя груз кармы и найти гуру.
— Да, люди непредсказуемы, — откликнулся Король. До сих пор он с явным сожалением наблюдал за бесплодными попытками молодого человека. Этта часто работала в паре с Королём, и потому её не могло обмануть его кажущееся мягкосердечие. Это был прекрасный Воин, рыцарь — жёсткий и решительный. Он никогда не позволял расслабляться ни себе, ни своим ученикам. Но обманчивое добродушие Короля для людей было понятным, осязаемым, и потому все будущие чела, прежде чем найти своего гуру, чаще всего сначала шли именно к нему за советом и помощью.
— Сложно помогать тем, кто отталкивает протянутую руку, — холодно сказал Учитель. — Этот мальчик уже исчерпал весь кредит доверия по прошлым жизням, да и в этой не единожды подводил нас.
— Надо быть милосердными, — возразил Король. — Тем более что в нашей власти — дать ему шанс.
Учитель с сомнением покачал головой. Его радужная мантия всколыхнулась, словно бы от ветра.
— Если бы он предоставил хоть небольшую гарантию того, что не свернёт с избранного пути, я бы сам взялся вести его. Этот упрямец, несомненно, талантлив.
Маг кивнул, соглашаясь:
— Да, сейчас я бы не дал ему власть над Словом — то, чего он столь горячо просит. Лэй ненадёжен, а ненадёжный человек, облечённый властью, опасен.
— А что скажет Раймонд? — спросил Король у молчавшего до сих пор синеглазого юноши, похожего на ангела. — Последнее слово всегда за главой Совета.
Раймонд молчал, видимо, взвешивая все «за» и «против». Его спокойствие не было окрашено оттенками эмоций, зеркальную ясность сознания этого существа вообще ничто не могло смутить. Светоносцы внимательно наблюдали за ним, зная, что каким бы ни стало окончательное решение, оно будет справедливым.
— Друзья, — произнёс, наконец, Раймонд, — мы не имеем права на ошибку. Дать этому юноше ключи от Высшего Творчества и раскрыть тайну Слова сейчас очень опасно, вы и сами знаете это. Но он просит Прощения и Мудрости, а в этом мы не можем ему отказать. Если кто-то согласится вести его, то можно будет постепенно открывать мальчику глаза, одновременно проверяя твёрдость его намерения.
— Да уж, легко разбить головой зеркало, только отвечать за свои поступки трудновато, — проворчал Маг.
— Кто готов вести неофита к посвящению? — спросил Раймонд, обводя взглядом присутствующих.
Лэй по ту сторону зеркала уже изнемогал. Нервы его были истощены, но воля не угасла. Конечно, он заблуждался, думая, что сам выбирает себе гуру. Сейчас это зависело совсем не от него.
— Он упрям, это мне нравится, — сказал Учитель, вглядываясь в душу юноши через пространство. — Но ум его переменчив. Пожалуй, я бы взялся вести его, хотя бы на первых порах, пока его склонности не определятся окончательно. Только мне нужен помощник, который время от времени мог бы быть с ним рядом. За этим парнем нужно внимательно присматривать.
При этих словах лицо Короля осветила добрая усмешка:
— Ну, дружище, раз так… Уже сейчас ясно, что он не станет Воином, но решительность, целеустремлённость и великодушие нужны каждому человеку. Я готов научить его пользоваться этими великими дарами.
— Да, обучайте, — проговорил Маг. — Тренируйте его, пока не придёт моё время, и я не смогу, наконец, передать ему тайну Слова.
— А я готова поддержать Лэя в мире формы, — сказала Этта. — Только бы он не свернул с избранного пути.
— Да будет так, — провозгласил глава Совета Судеб.
Учитель улыбнулся — и от сияния этой улыбки через время и пространство прямо к сердцу юноши протянулась светлая лента дороги. Одним взмахом руки убрав зеркальные осколки, Этта шагнула по этой дороге прямо в мир формы, находящийся по ту сторону зеркала. …
Лэй, обессилев, сидел на полу, окружённый брызгами битого стекла. Неужели всё зря? К горлу подступало отчаяние. Нет, он всё равно найдёт своего гуру, чего бы ему это ни стоило! Ах, как поздно понял он, насколько чист и ясен путь Светоносцев — путь, от которого он не единожды уже отказывался по собственной воле. Неужели ничего нельзя изменить?
Она возникла прямо из осколков — неожиданно и реально. Живые, осязаемые черты, улыбка, румянец, насмешливые искорки в глазах убеждали в том, что эта девушка — не бред и не галлюцинация. Незнакомка казалась сказочно прекрасной, она словно вся светилась изнутри удивительным, тёплым и живым светом. Лэй догадался: так сияет душа Светоносца. Несмело переведя дыхание, он вытер с лица струйки крови и вдруг почувствовал, как в его сознании зажигается другой свет — более сильный, чистый и почти недосягаемый…
— Я знаю, ты мой гуру! — прохрипел он, поражённый до глубины души.
Девушка рассмеялась серебристым смехом, похожим на чистый перезвон колокольчиков.
— Ничего ты не знаешь! — покачав головой, ласково сказала она. — Я пришла только затем, чтобы перевязать твою голову.
Беззвучно рушились дома. Чёрная, иссохшая земля зияла трещинами. На лицах перепуганных людей застыло выражение ужаса. То ли взрыв, то ли очередной катаклизм. Отсюда было не разобрать. Действие разворачивалось широко, панорамно, словно картинка немого кино.
Лара тихо сидела в кресле, напряжённым движением вцепившись в подлокотники. Тонкие губы её были решительно сжаты, голова — гордо откинута назад. А огромные голубые глаза смотрели так… Да что же она делает, в конце концов?!
Мгновение — и я очутилась рядом. Отвлекая, тряхнула девушку за плечо, а затем мысленным лучом разбила столь взволновавшую её картинку.
— Ты с ума сошла? Зачем?
Я оказалась права: Лара не просто сочиняла новый роман, она создавала события, облекая плотью летучее Слово. Внезапно вырванная из мира Иллюзии, она взглянула на меня так, будто видела впервые.
— Не надо, Этта. Не мешай. Кто-то должен прекратить всё это.
Ну конечно! Как я сразу не догадалась? Первая мысль, которая приходит в голову всем новопосвящённым, о том, что надо остановить войны на Земле. И первое действие в этом направлении всегда бывает импульсивным, необдуманным. Оно почти никогда не приводит к успеху и тем самым прочно закладывает в юную душу чувство собственной беспомощности. Вредное для нас чувство, недопустимое. А у Лары огромный потенциал, который не должен быть заблокирован.
— Послушай, — начала я, стараясь придать своему голосу кристальную ясность. — Не время сейчас, Чайка. Рано. Ты разобьёшься, даже не научившись летать.
Лара вздрогнула всем телом. Взглядом, полным решимости, попыталась проникнуть мне в душу, но безуспешно — силы ещё не те. Она взволнованно заговорила:
— А что ты предлагаешь? Мы не можем сидеть, сложа руки! И я не одна…
— …такая сумасшедшая? — подхватила я. — Да, не одна. И это грустно. Хочешь знать, что ты сейчас делаешь? Внешне это выглядит так, будто писатель пытается привлечь внимание людей к проблемам современности. Ты талантлива, и поэтому можешь правдиво показать реальность и возможное будущее. Тебя услышат, тебе поверят. Но на тех, кто владеет Словом, лежит большая ответственность. Ты не должна забывать, насколько реальны твои видения. Зло привлекает лишь ещё большее зло. Да, ты можешь зажечь в сердцах людей благородное возмущение, ты поднимешь народ на восстание. Но какое восстание обходилось без крови? И платой за твоё стремление к обновлению также будет кровь. Ты этого хочешь?
Лара, казалось, не понимала меня.
— Но мы ведь боремся за мир!
— «Боремся» значит «воюем» — в самом слове это заложено. Хорошо ли ты знаешь собственное сердце, чтобы пытаться изменить жизнь других людей?
— Не понимаю тебя, — прошептала Лара в растерянности. — Что же тогда делать?
— Не ломать себе крылья, — пожав плечами, ответила я.
Конечно, можно было бы подробно объяснить ей, что схождение планетарной кармы неотвратимо. Рассказать, что смягчить ситуацию можно, лишь изменив себя и полностью очистив душу от предрассудков и привычек. Но пылкое юное сердце терпеть не может, когда ему читают мораль. Лара не послушает моих советов — и будет по-своему права. Вот и сейчас я тоже чувствовала, что после этого разговора она ещё немного поразмышляет над услышанным, а затем снова будет писать романы, создающие возможное будущее Земли. И снова будет в них борьба со злом во имя добра и справедливости. А потом всё это воплотится в реальность…
Я вздохнула:
— Почему дороги силы всегда привлекали людей больше, чем дороги мудрости? Редкий писатель поведает о путях духа, а ведь они так прекрасны и неизведанны!
Лара подняла голову, прислушиваясь к моим словам. Её длинные волосы струящимся водопадом рассыпались по плечам, глаза настороженно блестели, и вся она была словно натянутая струна, готовая зазвучать или оборваться.
— Ничто в мире не случайно. Каждое событие имеет смысл. Истинная мудрость заключается в том, чтобы отыскать его.
— А что потом? Когда смысл будет найден?
— Тогда тебе уже не захочется что-то изменять, прибегая к помощи грубой силы, поверь мне. Ты станешь невидимым режиссёром спектакля, и события сами начнут разворачиваться вокруг тебя. Но об этом мы будем говорить позже, Чайка. Пока тебе надо просто научиться летать.
У тех, кто владеет Словом, своя дорога. Мы можем лишь предложить им что-то, но не имеем права вмешиваться в их судьбу. И всё же, уходя, я надеялась, что Лара прислушается к моим словам. Не нужно быть посвящённым, чтобы описывать жестокость в своих романах, но правдиво рассказать о мудрости может только тот, у кого сильные крылья.
— Алло. Центральная лаборатория, экспериментальный отдел…
— Привет!
— А, это ты, Никас. Как дела?
— Лилечка, дорогая, мы не виделись два дня! Я жутко соскучился. А ты?
— Как-то не думала об этом, у меня же проект… Ну, ты в курсе.
— Гори синим пламенем твоя серьёзная и ответственная работа! Я уже мечтаю, чтобы моя любимая девушка была простым инженером… Давай сегодня сходим куда-нибудь?
— Извини, милый, сегодня не могу.
— Давай хотя бы домой тебя отвезу. Когда заехать?
— Не стоит. Я останусь в лаборатории. Я правда занята, прости!
— Ох… ладно. Только не забывай, пожалуйста, что я тебя люблю!
— Пока, Никас! Кладу трубку: пришла моя лаборантка.
* * *
— Лиля, а вот и я! Купила фруктов и чаю, как ты просила.
— Спасибо, Мария. Не желаешь остаться? Сегодня я хотела бы попробовать ещё раз.
— Нет, нет, даже не уговаривай! Я, конечно, люблю свою работу, но за мной уже приехал муж.
— Тогда пока.
— Удачи с экспериментом!
* * *
Снова и снова просматривая отчёты о прошлых попытках, Лилия никак не могла понять, где она допустила ошибку. Тема была для неё не нова, она уже несколько лет занималась исследованием времени, однако эксперименты всегда оканчивались неудачей. Лилия сняла очки и, закрыв уставшие глаза, удобно откинулась в кресле.
Итак, ещё раз.
Время — величина не постоянная. Существует тысячи примеров того, что люди сознательно замедляли или ускоряли его течение. Сжатие времени приводит к сжатию пространства. Наблюдается так называемый эффект «чёрной дыры», то есть человек имеет возможность одновременно видеть своё прошлое, настоящее и будущее. И что самое главное, в этот момент ему становится подвластно изменить любое событие своей реальной или вероятной судьбы.
Вот над чем Лилия так упорно работала, вот почему не ушла домой в этот вечер: она хотела довести эксперимент до конца. Сколько новых перспектив открыла бы людям возможность управлять временем! Можно было бы предотвращать катастрофы, эффективно лечить тяжёлые заболевания, а такие чувства, как сожаление о прошлом и боязнь будущего стали бы просто архивом памяти.
Расслабившись в спокойной обстановке кабинета, она сосредоточилась на мыслях о времени. Что это? Как его можно себе представить? Может быть, время — это нечто ровное, плавное, медленно преобразующее прошлое в настоящее, а настоящее в будущее.
Он подошел и обнял сестру. Шумело ласковое море. Кричали чайки.
— Что случилось?
— Наш дом… Я видела в новостях.
Значит, это не было наваждением? Девушка на крыше, чёрный всадник и катастрофа… Ник вдруг почувствовал, как сильно повзрослел за этот день. Находясь в эпицентре урагана, он до последнего момента ждал чуда. Да, Вершители Судеб позволили ему прикоснуться к тайне жизни и смерти… Но настоящее чудо и волшебство всё-таки в том, что здесь, на морском побережье, его с любовью и тревогой ждали два родных человека. Молодой поэт поднял глаза к небу — прямо над ним кружились две белые чайки как песня мудрости и благодарности.
Часть 4. По ту сторону зеркала
«А я тут зеркало пинаю…»
Сид
Он отчаянно колотил в разбитое зеркало с той стороны, но шагнуть за грань не удавалось. Вначале он просто стучал кулаками, пока непослушное стекло не треснуло, потом начал биться головой. Зеркало брызнуло осколками, и с лица парня потекли струйки крови, но неумолимая, отчаянная решимость всё толкала его через боль туда, где вздрагивало на стене истерзанное отражение. Эта решимость чувствовалась даже через преграду.
Когда Этта прибежала на шум, здесь собрались уже многие Хранители. Они молчали, сочувственно качая головами, и… всё. Каждый из них обладал такой силой, о которой земной разум человека лишь строит робкие предположения. Светоносцам ничего не стоило бы открыть зеркальный коридор и пропустить юношу в тот мир, куда он так настойчиво желал попасть: в мир, где начинается путь неофита и где находятся самые первые посвящения. Никто из Хранителей никогда не отказывал людям в их стремлении к ученичеству, но это, видимо, был особый случай.
Этта оглядела собравшихся. Прекрасные светлые существа самых высоких ступеней посвящения, направляющие развитие всего человечества — она знала и не знала их. Каждый продолжал оставаться великой тайной. Путь каждого был неповторим. И она с ними — равная среди равных, но не устающая восхищаться их божественной мудростью и гранями духовного совершенства. Всё происходящее сейчас, несомненно, имело особый смысл. Даже то, что этот парень по имени Лэй не видел Хранителей, находящихся так близко — по ту сторону зеркала.
— Каков, а! — сказал с уважением Маг. — Дерзкий, упрямец. Но, к сожалению, глупый.
Маг был удивительным оптимистом. На протяжении тысячелетий он продолжал верить в добрые качества людей, несмотря на все обиды и предательства, которые от них испытал. Он не раз просил за человечество перед Советом Судеб, рискуя потерять весь наработанный энергетический запас и вообще лишиться возможности оказывать помощь.
Первое изумление прошло, и Этта тоже обрела дар речи.
— Что он делает? — спросила она, не обращалась ни к кому в отдельности.
Ей ответил Учитель — её возлюбленный голубоглазый Учитель. Среди людей ходили слухи о его безмерной строгости, порой переходящей в жестокость, но Этта знала, насколько эти слухи преувеличены. Бесконечную нежность, горевшую в его сердце светлым пламенем, Этта не могла сопоставить с тем страхом, который испытывали люди при появлении в их жизни энергий Учителя. Да, порой он бывал очень резок, но вместе с тем безмерно добр, ласков и внимателен. Вот и сейчас голос Учителя звенел холодным металлом, но ни для кого здесь не было секретом, что он первый протянул бы Лэю руку помощи, если это было бы в его власти.
— Что делает? Пытается совершить невозможное: одним усилием сбросить с себя груз кармы и найти гуру.
— Да, люди непредсказуемы, — откликнулся Король. До сих пор он с явным сожалением наблюдал за бесплодными попытками молодого человека. Этта часто работала в паре с Королём, и потому её не могло обмануть его кажущееся мягкосердечие. Это был прекрасный Воин, рыцарь — жёсткий и решительный. Он никогда не позволял расслабляться ни себе, ни своим ученикам. Но обманчивое добродушие Короля для людей было понятным, осязаемым, и потому все будущие чела, прежде чем найти своего гуру, чаще всего сначала шли именно к нему за советом и помощью.
— Сложно помогать тем, кто отталкивает протянутую руку, — холодно сказал Учитель. — Этот мальчик уже исчерпал весь кредит доверия по прошлым жизням, да и в этой не единожды подводил нас.
— Надо быть милосердными, — возразил Король. — Тем более что в нашей власти — дать ему шанс.
Учитель с сомнением покачал головой. Его радужная мантия всколыхнулась, словно бы от ветра.
— Если бы он предоставил хоть небольшую гарантию того, что не свернёт с избранного пути, я бы сам взялся вести его. Этот упрямец, несомненно, талантлив.
Маг кивнул, соглашаясь:
— Да, сейчас я бы не дал ему власть над Словом — то, чего он столь горячо просит. Лэй ненадёжен, а ненадёжный человек, облечённый властью, опасен.
— А что скажет Раймонд? — спросил Король у молчавшего до сих пор синеглазого юноши, похожего на ангела. — Последнее слово всегда за главой Совета.
Раймонд молчал, видимо, взвешивая все «за» и «против». Его спокойствие не было окрашено оттенками эмоций, зеркальную ясность сознания этого существа вообще ничто не могло смутить. Светоносцы внимательно наблюдали за ним, зная, что каким бы ни стало окончательное решение, оно будет справедливым.
— Друзья, — произнёс, наконец, Раймонд, — мы не имеем права на ошибку. Дать этому юноше ключи от Высшего Творчества и раскрыть тайну Слова сейчас очень опасно, вы и сами знаете это. Но он просит Прощения и Мудрости, а в этом мы не можем ему отказать. Если кто-то согласится вести его, то можно будет постепенно открывать мальчику глаза, одновременно проверяя твёрдость его намерения.
— Да уж, легко разбить головой зеркало, только отвечать за свои поступки трудновато, — проворчал Маг.
— Кто готов вести неофита к посвящению? — спросил Раймонд, обводя взглядом присутствующих.
Лэй по ту сторону зеркала уже изнемогал. Нервы его были истощены, но воля не угасла. Конечно, он заблуждался, думая, что сам выбирает себе гуру. Сейчас это зависело совсем не от него.
— Он упрям, это мне нравится, — сказал Учитель, вглядываясь в душу юноши через пространство. — Но ум его переменчив. Пожалуй, я бы взялся вести его, хотя бы на первых порах, пока его склонности не определятся окончательно. Только мне нужен помощник, который время от времени мог бы быть с ним рядом. За этим парнем нужно внимательно присматривать.
При этих словах лицо Короля осветила добрая усмешка:
— Ну, дружище, раз так… Уже сейчас ясно, что он не станет Воином, но решительность, целеустремлённость и великодушие нужны каждому человеку. Я готов научить его пользоваться этими великими дарами.
— Да, обучайте, — проговорил Маг. — Тренируйте его, пока не придёт моё время, и я не смогу, наконец, передать ему тайну Слова.
— А я готова поддержать Лэя в мире формы, — сказала Этта. — Только бы он не свернул с избранного пути.
— Да будет так, — провозгласил глава Совета Судеб.
Учитель улыбнулся — и от сияния этой улыбки через время и пространство прямо к сердцу юноши протянулась светлая лента дороги. Одним взмахом руки убрав зеркальные осколки, Этта шагнула по этой дороге прямо в мир формы, находящийся по ту сторону зеркала. …
***
Лэй, обессилев, сидел на полу, окружённый брызгами битого стекла. Неужели всё зря? К горлу подступало отчаяние. Нет, он всё равно найдёт своего гуру, чего бы ему это ни стоило! Ах, как поздно понял он, насколько чист и ясен путь Светоносцев — путь, от которого он не единожды уже отказывался по собственной воле. Неужели ничего нельзя изменить?
Она возникла прямо из осколков — неожиданно и реально. Живые, осязаемые черты, улыбка, румянец, насмешливые искорки в глазах убеждали в том, что эта девушка — не бред и не галлюцинация. Незнакомка казалась сказочно прекрасной, она словно вся светилась изнутри удивительным, тёплым и живым светом. Лэй догадался: так сияет душа Светоносца. Несмело переведя дыхание, он вытер с лица струйки крови и вдруг почувствовал, как в его сознании зажигается другой свет — более сильный, чистый и почти недосягаемый…
— Я знаю, ты мой гуру! — прохрипел он, поражённый до глубины души.
Девушка рассмеялась серебристым смехом, похожим на чистый перезвон колокольчиков.
— Ничего ты не знаешь! — покачав головой, ласково сказала она. — Я пришла только затем, чтобы перевязать твою голову.
Часть 5. Крылья Чайки
Беззвучно рушились дома. Чёрная, иссохшая земля зияла трещинами. На лицах перепуганных людей застыло выражение ужаса. То ли взрыв, то ли очередной катаклизм. Отсюда было не разобрать. Действие разворачивалось широко, панорамно, словно картинка немого кино.
Лара тихо сидела в кресле, напряжённым движением вцепившись в подлокотники. Тонкие губы её были решительно сжаты, голова — гордо откинута назад. А огромные голубые глаза смотрели так… Да что же она делает, в конце концов?!
Мгновение — и я очутилась рядом. Отвлекая, тряхнула девушку за плечо, а затем мысленным лучом разбила столь взволновавшую её картинку.
— Ты с ума сошла? Зачем?
Я оказалась права: Лара не просто сочиняла новый роман, она создавала события, облекая плотью летучее Слово. Внезапно вырванная из мира Иллюзии, она взглянула на меня так, будто видела впервые.
— Не надо, Этта. Не мешай. Кто-то должен прекратить всё это.
Ну конечно! Как я сразу не догадалась? Первая мысль, которая приходит в голову всем новопосвящённым, о том, что надо остановить войны на Земле. И первое действие в этом направлении всегда бывает импульсивным, необдуманным. Оно почти никогда не приводит к успеху и тем самым прочно закладывает в юную душу чувство собственной беспомощности. Вредное для нас чувство, недопустимое. А у Лары огромный потенциал, который не должен быть заблокирован.
— Послушай, — начала я, стараясь придать своему голосу кристальную ясность. — Не время сейчас, Чайка. Рано. Ты разобьёшься, даже не научившись летать.
Лара вздрогнула всем телом. Взглядом, полным решимости, попыталась проникнуть мне в душу, но безуспешно — силы ещё не те. Она взволнованно заговорила:
— А что ты предлагаешь? Мы не можем сидеть, сложа руки! И я не одна…
— …такая сумасшедшая? — подхватила я. — Да, не одна. И это грустно. Хочешь знать, что ты сейчас делаешь? Внешне это выглядит так, будто писатель пытается привлечь внимание людей к проблемам современности. Ты талантлива, и поэтому можешь правдиво показать реальность и возможное будущее. Тебя услышат, тебе поверят. Но на тех, кто владеет Словом, лежит большая ответственность. Ты не должна забывать, насколько реальны твои видения. Зло привлекает лишь ещё большее зло. Да, ты можешь зажечь в сердцах людей благородное возмущение, ты поднимешь народ на восстание. Но какое восстание обходилось без крови? И платой за твоё стремление к обновлению также будет кровь. Ты этого хочешь?
Лара, казалось, не понимала меня.
— Но мы ведь боремся за мир!
— «Боремся» значит «воюем» — в самом слове это заложено. Хорошо ли ты знаешь собственное сердце, чтобы пытаться изменить жизнь других людей?
— Не понимаю тебя, — прошептала Лара в растерянности. — Что же тогда делать?
— Не ломать себе крылья, — пожав плечами, ответила я.
Конечно, можно было бы подробно объяснить ей, что схождение планетарной кармы неотвратимо. Рассказать, что смягчить ситуацию можно, лишь изменив себя и полностью очистив душу от предрассудков и привычек. Но пылкое юное сердце терпеть не может, когда ему читают мораль. Лара не послушает моих советов — и будет по-своему права. Вот и сейчас я тоже чувствовала, что после этого разговора она ещё немного поразмышляет над услышанным, а затем снова будет писать романы, создающие возможное будущее Земли. И снова будет в них борьба со злом во имя добра и справедливости. А потом всё это воплотится в реальность…
Я вздохнула:
— Почему дороги силы всегда привлекали людей больше, чем дороги мудрости? Редкий писатель поведает о путях духа, а ведь они так прекрасны и неизведанны!
Лара подняла голову, прислушиваясь к моим словам. Её длинные волосы струящимся водопадом рассыпались по плечам, глаза настороженно блестели, и вся она была словно натянутая струна, готовая зазвучать или оборваться.
— Ничто в мире не случайно. Каждое событие имеет смысл. Истинная мудрость заключается в том, чтобы отыскать его.
— А что потом? Когда смысл будет найден?
— Тогда тебе уже не захочется что-то изменять, прибегая к помощи грубой силы, поверь мне. Ты станешь невидимым режиссёром спектакля, и события сами начнут разворачиваться вокруг тебя. Но об этом мы будем говорить позже, Чайка. Пока тебе надо просто научиться летать.
У тех, кто владеет Словом, своя дорога. Мы можем лишь предложить им что-то, но не имеем права вмешиваться в их судьбу. И всё же, уходя, я надеялась, что Лара прислушается к моим словам. Не нужно быть посвящённым, чтобы описывать жестокость в своих романах, но правдиво рассказать о мудрости может только тот, у кого сильные крылья.
Глава 19. Лаборатория времени
— Алло. Центральная лаборатория, экспериментальный отдел…
— Привет!
— А, это ты, Никас. Как дела?
— Лилечка, дорогая, мы не виделись два дня! Я жутко соскучился. А ты?
— Как-то не думала об этом, у меня же проект… Ну, ты в курсе.
— Гори синим пламенем твоя серьёзная и ответственная работа! Я уже мечтаю, чтобы моя любимая девушка была простым инженером… Давай сегодня сходим куда-нибудь?
— Извини, милый, сегодня не могу.
— Давай хотя бы домой тебя отвезу. Когда заехать?
— Не стоит. Я останусь в лаборатории. Я правда занята, прости!
— Ох… ладно. Только не забывай, пожалуйста, что я тебя люблю!
— Пока, Никас! Кладу трубку: пришла моя лаборантка.
* * *
— Лиля, а вот и я! Купила фруктов и чаю, как ты просила.
— Спасибо, Мария. Не желаешь остаться? Сегодня я хотела бы попробовать ещё раз.
— Нет, нет, даже не уговаривай! Я, конечно, люблю свою работу, но за мной уже приехал муж.
— Тогда пока.
— Удачи с экспериментом!
* * *
Снова и снова просматривая отчёты о прошлых попытках, Лилия никак не могла понять, где она допустила ошибку. Тема была для неё не нова, она уже несколько лет занималась исследованием времени, однако эксперименты всегда оканчивались неудачей. Лилия сняла очки и, закрыв уставшие глаза, удобно откинулась в кресле.
Итак, ещё раз.
Время — величина не постоянная. Существует тысячи примеров того, что люди сознательно замедляли или ускоряли его течение. Сжатие времени приводит к сжатию пространства. Наблюдается так называемый эффект «чёрной дыры», то есть человек имеет возможность одновременно видеть своё прошлое, настоящее и будущее. И что самое главное, в этот момент ему становится подвластно изменить любое событие своей реальной или вероятной судьбы.
Вот над чем Лилия так упорно работала, вот почему не ушла домой в этот вечер: она хотела довести эксперимент до конца. Сколько новых перспектив открыла бы людям возможность управлять временем! Можно было бы предотвращать катастрофы, эффективно лечить тяжёлые заболевания, а такие чувства, как сожаление о прошлом и боязнь будущего стали бы просто архивом памяти.
Расслабившись в спокойной обстановке кабинета, она сосредоточилась на мыслях о времени. Что это? Как его можно себе представить? Может быть, время — это нечто ровное, плавное, медленно преобразующее прошлое в настоящее, а настоящее в будущее.
