- Погоди, ты накаркаешь! У меня как раз сегодня ни зонтика, ни плаща серого, а вон, кажется, и собирается, - проговорил тут Не-Маркетинг. Действительно, погода могла перемениться. Признаков, утверждавших об этом с полной вероятностью, пока еще не было, но намеков в природе уже существовало предостаточно - небо временами начинало хмуриться… Тучки! Ветерок поднимался…
- Так что, вот так вот!.. - вздохнул тем временем Иван Бобылев. - Я вот что тебе, Коленька, скажу: жизнь - она во многом из призраков-то и состоит. И всякие там призраки играют в ней гораздо большую роль, чем нам кажется. Я об этом очень много в последнее время думаю.
Не-Маркетинг вновь и заметно вздрогнул.
- Призраки? Играют роль? - с совершенно бестолковым выражением на лице переспросил он.
- Да-да! Гораздо большую, чем тебе по молодости лет, пожалуй, и кажется! - подтвердил Иван Бобылев с каким-то так же заметным, как и вздрагивание Не-Маркетинга, воодушевлением.
Тут Не-Маркетингу вдруг пришли в голову слова знакомого незнакомца про чемоданчик неблагополучия, про вырезки, про информации о многих разных видах ада, и он зачем-то спросил у отца:
- А в аду призраки есть?
Что-то мелькнуло у того в глазах, но тут же и пропало; он ответил:
- Есть, конечно есть! Это его главное наполнение! Там именно одни призраки и есть. И вся мука ада и заключается в нежелательных встречах. Вот как у тебя сегодня со мной…
Не-Маркетинг вскинул глаза. Уже он начинал раздражаться.
- Погоди, погоди, Коленька, не гневись… - поспешил сказать Иван Бобылев. - Я так больше говорить не буду. Обещаю тебе клятвенно. Извини, сорвалось, брюзжание, мелкая обида… Видишь ли, нам есть о чем с тобой поговорить. Я, видишь ли, не хочу упустить такого случая, который, может быть, больше и не повторится: что призрак мой на мою записку подойти соизволил и заговорить со мной решился. Мне этот случай сегодня очень нужен, потому что, видишь ли, замыслил я одно дело, вернее, не дело - намерение… Обуян я очень важным намерением. Мне, видишь ли, кажется, что ты - погибаешь. Не физически, ты это понимаешь, а как-то так, вообще. И я должен тебя от этой гибели спасти, уберечь, упредить… Вот такая благородная задача! - глаза его на последних словах почему-то опять начали слезиться.
- Видишь ли, отвечу тебе, что и мне грезится такая задача, но только уже в отношении тебя. Так сказать, совсем наоборот, с ног на голову! - ответил Не-Маркетинг.
- Прекрасно! Прекрасно! Я такой же как ты, и ни чем не хочу выделяться! Я - юноша, оступившийся, не ведающий о своей ошибке, и меня надо спасать! Прекрасно! Прекрасно!
- Ну, насчет юноши-то ты… Я, конечно, не знаю, что и кого ты имел в виду, но если меня - то я не юноша. Нельзя меня юношей назвать. Я, к моему и твоему сожалению - много старше. Юноша, к примеру, - это вон, видишь, стоит, в отдалении, смотрит на нас, но не может подойти… Вот он, безусловно, юноша, - Не-Маркетинг показал отцу на знакомого незнакомца. Тот стоял в сторонке и совершенно этого не скрывая, рассматривал Бобылева и Не-Маркетинга. Даже, кажется, делал какие-то пометки в маленький блокнотик. Во всяком случае, такой блокнотик у него, по крайней мере, на мгновение, в руках появился.
- Да, конечно, конечно, он юноша! Знаешь ли ты, он ужасно напоминает мне тебя в юношеские-то годы! Тот же взгляд, кажется, в самую суть вещей… Я с ним уже сегодня пересекался. Он меня этой схожестью с тобой уже поразил: тот же пронзительный взгляд, глаза…
Не-Маркетинг вздрогнул, - нет уж, на этот раз он не просто вздрогнул, а какая-то судорога пробежала по всему его лицу, по телу, по рукам, он схватился следом сразу за виски…
- Нет, что ты! Ты не правильно понял! - по-своему истолковал это Иван Бобылев. - Ты не стар еще! Ты не взросл даже. Ты тоже юноша, но только более зрелый, чем он. В тебе теперь эдакая мужественность, орлиный взор, осанка, повадка! Наша порода, одним словом, бобылевская! Да-да, бо-бы-левская! - закончил он с изрядным воодушевлением. - И не расстраивайся о возрасте! Что твой возраст!..
- Я и о своем-то не думаю, - прибавил Бобылев через мгновение. Но это уже вышло у него немного кисло; по крайней мере - без задора.
- Значит, ты полагаешь, он похож на меня?
- Ну-у, не знаю… - протянул Бобылев. - Что с того, что кто-то кажется кому-то на кого-то похожим. Не расстраивайся! - по своему истолковал он вопрос Не-Маркетинга. - Ты был при всем при том много лучше чем он. Мно-ого лучше! Я имею ввиду имидж: значительнее, живее… Тако-о-ой пронзительный взгляд! Острый, холодный! Бр-р… Прямо, знаешь, за душу окружающих брал. Я это замечал, но тебе никогда не говорил, не хотел хвалить. Думал, еще возгордишься, занесешься…
- Слушай, ну что за чушь ты городишь! Занесешься… Это я-то! Да еще тогда-то!.. Куда бы мне было заноситься! - проговорил Не-Маркетинг раздраженно и уже немного даже грубо. - Да и чушь все это: никакого у меня не было такого вот особенного взгляда. Я был самым заурядным молодым человеком. Без всякого взгляда.
- Ну… Ну… Ну ты себя не ценишь. Скромник! А вот это не по-нашему. Скромничать нечего - дурная черта. Нахальства не люблю, но и скромности - тоже. В скромности нет живости… Нет, Коленька, ты был необыкновенным сыном! Необыкновенным! - неожиданно твердо и безапелляционно закончил Иван Бобылев.
- Был? - с иронией спросил Не-Маркетинг. - Значит, теперь уже - нет?
Бобылев немного растерялся. Но тут же сказал:
- Не знаю. Что ты теперь - не знаю. Ты призрак! Имею твердые предположения, но с уверенностью - не знаю. Это тема отдельного большого разговора. И не забывай - я же выручать тебя собрался. А значит - не всё так хорошо. Не всё с тобой так уж хорошо, если ты стал призраком и появляешься только в дождь, в дождь и порывистый ветер.
Шофер автобуса, до этого наблюдавший за Не-Маркетингом и его отцом с противоположного тротуара, тут неожиданно перешел дорогу и, приблизившись к ним, сказал:
- Ну чего, в магазинчик-то?.. Идете со мной, нет?
- Нет, нет, что вы!.. Я не пью!.. - мгновенно ответил Иван Бобылев. - Хотя, я думаю, это самое ужасное, когда не пьёшь. Когда пьешь, всё-таки, это гораздо легче. Когда пьешь, это, можно сказать, прекрасно!.. Пить - это здорово! Это здорово, когда можешь на всё махнуть рукой и пить!
- Да, точно! Я так и делаю!.. - радостно согласился шофер. - Но не всегда, иногда, в меру. Вы, господин Бобылев… Позвольте выразить вам мое огромнейшее восхищение вашей… вашей замечательной персоной! Если бы вы пили, то я бы считал огромной честью выпить с вами! А кстати, почему не пьете? Здоровье не позволяет?
- Ладно, хватит! - резко сказал Не-Маркетинг. - Он действительно болен, что вы не видите?.. Смотрите, как он выглядит. Это от болезней. У него много болезней.
- Да нет, я… - испуганно пробормотал шофер.
- О, не бойтесь, на вас никто не сердится! - истерически радостно проговорил Иван Бобылев. - Я же понимаю! В молодости я тоже так умел: кампания, веселье, пивко, винишко, ресторанчики. Но с годами разучился.
Он замолчал, улыбка медленно сошла с его лица.
- Я не могу на всё махнуть рукой, - проговорил он вдруг тихо и очень отчетливо. - Не могу… Я должен был умереть давным-давно. Тогда бы всё было замечательно, тогда бы я был героем, умершим во цвете славы. Но я до сих пор жив. И даже мои болячки, которые мучают меня каждый день, не сильны настолько, чтобы убить меня сразу. А я должен был умереть давным-давно…
- Да, ты должен был умереть давным-давно! Ты, жалкий, тщеславный человек, который до сих пор жив, несмотря на то, что давным-давно должен был умереть, - сказал ему вдруг Не-Маркетинг.
- Я не могу, Коленька! - вдруг взмолился Бобылев. - Не могу! Песня не допета!.. Где-то там, в прошлом, под слоем пепла и песка не допета моя песня. Она взывает ко мне, стонет и плачет! Она просит допеть её! Я знаю, знаю, что никогда не смогу допеть её, я болею, я… Но если бы я умер, как бы была она? одна, без меня, моя бедная недопетая песня!.. Я болею, но никак не могу умереть. Знаешь, доктора удивляются: ведь я не жилец, я мертвец уже, может быть, а всё живу… Доктора диву даются! Они не знают, что я - как мать, которая отчаянно цепляется за жизнь, потому что знает - умри она, и никто не позаботится о её дитяти!.. Моя недопетая песня - это моё дитя!
- Он болен, друзья мои, он болен! - горестно и серьезно проговорил Не-Маркетинг, обращаясь к шоферу и знакомому незнакомцу.
Те потрясенно слушали.
- Он болен, он психически нездоров, - продолжал Не-Маркетинг. - Он очень похож на нормального человека, но я знаю его тайну. И это не моя выдумка, а правда. Поэтому я и избегал его, поэтому и не решался открыть вам, что он - мой отец. Мне было стыдно… У него бывают разные фазы, разные состояния. В целом, он спокоен и неопасен, но иногда… Это - наследственное приобретение, моя бабушка… Бабушка… Ты плохо сделал, певец, что не умер! - неожиданно с ненавистью в голосе закончил Не-Маркетинг.
Подчеркнуто спокойно, но с ужасным сарказмом в голосе, Иван Бобылев ответил, тоже обращаясь к шоферу и внуку фотографа:
- Бедный мальчик!.. Он слишком впечатлителен. К тому же, начитался медицинских книжек про сумасшедших. Он объявляет сумасшедшими всех людей, которые хотя бы немного его раздражают. А раздражают его все. Весь свет. Если бы он видел себя в зеркало и не знал, что это отражение принадлежит ему самому, он бы сказал "О, вот совершенно очевидный сумасшедший!" Странный малый! Мой сын - очень странный малый. Но я его люблю, и прощаю ему всё!.. Такова доля всех нас - отцов, доля отцов, у которых сыновья - идиоты. Так нам велит бог: быть терпеливыми и необидчивыми. И спасать, спасать своих неразумных и великовозрастных чад от погибели!
- О, ты коварен! Ты всё превращаешь в шутку, в сарказм, - заметил Не-Маркетинг с прежней ожесточенной ненавистью. - И ты никогда, никогда не признаешь себя ни в чем виноватым…
Тут Не-Маркетинг ужасно побледнел, скулы его свело от ража, он зашипел, потому что злоба, душившая его, уже не позволяла ему говорить в полный голос:
- Ты никогда не признаёшь себя ни в чём виноватым, словно ты ангел, который и не спускался никогда на землю, словно ты и не жил, не оставил на этом свете меня… Мертвец! Ты умер и уже после того, как ты умер, уже после смерти зачал меня. Я - сын мертвеца! И всю жизнь, слышишь ты, всю жизнь, благодаря исходившим от тебя информациям, я ощущал на себе этот ужасный факт: я - сын мертвеца! Ты не всегда был возле меня, но всегда, каждый час, каждую минуту посылал ты мне свою ужасную информацию, информацию мертвеца, унылую и убийственную, грустную, тоскливую, подталкивавшую к тому, чтобы изготовить петлю, привязать её к крюку и повеситься, как повесился тот мальчик из соседнего дома. Иной информации я никогда не видел от тебя, мне не хватало информации, я задыхался и погибал от тотального отсутствия информации, но предостаточно было информации только одного рода, той информации, что я ежедневно получал от тебя: тоскливой, мрачной информации мертвеца!
Иван Бобылев отшатнулся. Испуг пробежал по его лицу. Он прошептал:
- Да-а, ты не зря упомянул свою бабушку! Но не ко мне она имеет отношение, я - так… Она имеет отношение к тебе! Сразу видно, чей ты внучек!
- Ты!.. Ты!.. - задыхаясь продолжал шипеть Не-Маркетинг. - Такой ужасный день!.. Столько информаций… И еще ты! Ты самая ужасная моя информация.
- Информация?!.. Что?! - не понял Бобылев.
Шофер стоял раскрыв рот, так же как еще совсем недавно он стоял в церкви возле молодого чрезвычайно нарядно одетого журналиста.
- Мертве-ец! - закричал Не-Маркетинг.
Бобылев вдруг отскочил от него и залязгал зубами, как он, видимо, частенько это делал.
- Мертвец! Мертвец! - воскликнул Бобылев следом. - И черт с вами! И черт с вами! Черт с вами со всеми! Только нервы мне трепете! Сами идиоты!.. Психбольные!.. Я-то хоть в шестидесятые годы блистал! Я был молод, весел, шокирующ, насколько в те времена можно было быть шокирующим. А вы?! А вы-то что?! А ты?!.. Я блистал в шестидесятые годы!.. Блистал!.. Меня до сих пор помнят. У меня есть прошлое, прошлое, которым можно гордится. У меня есть я - прошлый, которым можно гордиться! А у тебя есть ты-прошлый, которым можно гордиться?!..
- У меня есть я - нынешний! - опять начал шипеть Не-Маркетинг. - Ты - мертвец!..
Иван Бобылев схватился за голову:
- Тоска, тоска!.. Я знаю, что мне нужно, - проговорил без всякого перехода Бобылев. - Мне нужна любовь молоденькой девушки, совсем молоденькой девушки, еще едва ли не ребенка. И она у меня будет. Ты не знаешь, с кем я сегодня встречался! Мне обещали помочь в этом вопросе. Сегодня я встречался с… А, что с тобой откровенничать!
Он махнул рукой и пошел прочь.
Прошло несколько мгновений, во время которых Не-Маркетинг и шофер стояли молча. Затем шофер сказал:
- Как же он… с молоденькой девушкой, а?! Нехорошо это! Этот ваш Иван Бобылев… Я что-то теперь совсем не понимаю, он хороший мужик или нет?..
Не-Маркетинг не ответил, посмотрел вслед удалявшейся фигуре Ивана Бобылева и решительно зашагал в противоположную сторону.
Совсем недолго он шел, - голова его была, как в тумане, - только что Не-Маркетинг слишком перенапрягся, а потому через некоторое время после разговора с отцом он почувствовал сильную усталость и, как раз тут увидав чуть в стороне от дороги лавочку, подошел к ней и сел. Так Не-Маркетинг сидел сколько-то минут без движения, закрыв лицо руками. Сколько это продолжалось, - отчета он себе не отдавал.
Когда Не-Маркетинг отнял от лица руки, рядом с ним уже сидел кто-то, и кажется, не обращал на него никакого внимания. Как сквозь дымку, Не-Маркетинг различил в сидевшем знакомого незнакомца. Не-Маркетинг потер глаза, - то ли он плакал недавно, то ли он слишком переутомился: предметы расплывались, он видел всё очень нечетко. Он посидел так еще немного; знакомый незнакомец по-прежнему молчал и смотрел куда-то в сторону.
Постепенно Не-Маркетингу вернулось ясное зрение.
Специалист по пиару
- Вы - это я, - проговорил Не-Маркетинг устало. - Сколько бы вы и этот ваш дед, старик-фотограф, не убеждали меня в обратном, я всё больше прихожу к выводу - что вы - это моя копия, только копия меня такого, каким я был, когда был гораздо моложе. Мой отец, Иван Бобылев, который тоже помнит, каким я был, когда был гораздо моложе, сказал, что вы ужасно напоминаете ему меня в юношескую пору. Это что-нибудь да значит! Я же не подталкивал его к этому заключению, он сам сказал!..
- Что ж, да. Я - это вы. Но каким, тогда скажите, образом, я перед вами появился? Я - плод вашего воображения, я снюсь вам? Может быть стоит ущипнуть себя за руку, и я исчезну.
- Ну перестаньте, перестаньте, прошу вас, городить эту ахинею! Вы плохо себя чувствуете? Пойдемте, я вас провожу! Вставайте, вставайте с лавки! - знакомый незнакомец обхватил Не-Маркетинга за плечи и принялся его поднимать.
- Что вы?! Что вы в самом деле?! - оттолкнул его Не-Маркетинг. - Я просто сегодня ночью очень мало спал. И потом, я, кажется, немного простудился. Отсюда и упадок сил. Но это уже проходит… Я не настроен сейчас расслабляться. Да это и невозможно: меня ждет работа. И потом, я не хочу упустить ни одной информации.
- Так что, вот так вот!.. - вздохнул тем временем Иван Бобылев. - Я вот что тебе, Коленька, скажу: жизнь - она во многом из призраков-то и состоит. И всякие там призраки играют в ней гораздо большую роль, чем нам кажется. Я об этом очень много в последнее время думаю.
Не-Маркетинг вновь и заметно вздрогнул.
- Призраки? Играют роль? - с совершенно бестолковым выражением на лице переспросил он.
- Да-да! Гораздо большую, чем тебе по молодости лет, пожалуй, и кажется! - подтвердил Иван Бобылев с каким-то так же заметным, как и вздрагивание Не-Маркетинга, воодушевлением.
Тут Не-Маркетингу вдруг пришли в голову слова знакомого незнакомца про чемоданчик неблагополучия, про вырезки, про информации о многих разных видах ада, и он зачем-то спросил у отца:
- А в аду призраки есть?
Что-то мелькнуло у того в глазах, но тут же и пропало; он ответил:
- Есть, конечно есть! Это его главное наполнение! Там именно одни призраки и есть. И вся мука ада и заключается в нежелательных встречах. Вот как у тебя сегодня со мной…
Не-Маркетинг вскинул глаза. Уже он начинал раздражаться.
- Погоди, погоди, Коленька, не гневись… - поспешил сказать Иван Бобылев. - Я так больше говорить не буду. Обещаю тебе клятвенно. Извини, сорвалось, брюзжание, мелкая обида… Видишь ли, нам есть о чем с тобой поговорить. Я, видишь ли, не хочу упустить такого случая, который, может быть, больше и не повторится: что призрак мой на мою записку подойти соизволил и заговорить со мной решился. Мне этот случай сегодня очень нужен, потому что, видишь ли, замыслил я одно дело, вернее, не дело - намерение… Обуян я очень важным намерением. Мне, видишь ли, кажется, что ты - погибаешь. Не физически, ты это понимаешь, а как-то так, вообще. И я должен тебя от этой гибели спасти, уберечь, упредить… Вот такая благородная задача! - глаза его на последних словах почему-то опять начали слезиться.
- Видишь ли, отвечу тебе, что и мне грезится такая задача, но только уже в отношении тебя. Так сказать, совсем наоборот, с ног на голову! - ответил Не-Маркетинг.
- Прекрасно! Прекрасно! Я такой же как ты, и ни чем не хочу выделяться! Я - юноша, оступившийся, не ведающий о своей ошибке, и меня надо спасать! Прекрасно! Прекрасно!
- Ну, насчет юноши-то ты… Я, конечно, не знаю, что и кого ты имел в виду, но если меня - то я не юноша. Нельзя меня юношей назвать. Я, к моему и твоему сожалению - много старше. Юноша, к примеру, - это вон, видишь, стоит, в отдалении, смотрит на нас, но не может подойти… Вот он, безусловно, юноша, - Не-Маркетинг показал отцу на знакомого незнакомца. Тот стоял в сторонке и совершенно этого не скрывая, рассматривал Бобылева и Не-Маркетинга. Даже, кажется, делал какие-то пометки в маленький блокнотик. Во всяком случае, такой блокнотик у него, по крайней мере, на мгновение, в руках появился.
- Да, конечно, конечно, он юноша! Знаешь ли ты, он ужасно напоминает мне тебя в юношеские-то годы! Тот же взгляд, кажется, в самую суть вещей… Я с ним уже сегодня пересекался. Он меня этой схожестью с тобой уже поразил: тот же пронзительный взгляд, глаза…
Не-Маркетинг вздрогнул, - нет уж, на этот раз он не просто вздрогнул, а какая-то судорога пробежала по всему его лицу, по телу, по рукам, он схватился следом сразу за виски…
- Нет, что ты! Ты не правильно понял! - по-своему истолковал это Иван Бобылев. - Ты не стар еще! Ты не взросл даже. Ты тоже юноша, но только более зрелый, чем он. В тебе теперь эдакая мужественность, орлиный взор, осанка, повадка! Наша порода, одним словом, бобылевская! Да-да, бо-бы-левская! - закончил он с изрядным воодушевлением. - И не расстраивайся о возрасте! Что твой возраст!..
- Я и о своем-то не думаю, - прибавил Бобылев через мгновение. Но это уже вышло у него немного кисло; по крайней мере - без задора.
- Значит, ты полагаешь, он похож на меня?
- Ну-у, не знаю… - протянул Бобылев. - Что с того, что кто-то кажется кому-то на кого-то похожим. Не расстраивайся! - по своему истолковал он вопрос Не-Маркетинга. - Ты был при всем при том много лучше чем он. Мно-ого лучше! Я имею ввиду имидж: значительнее, живее… Тако-о-ой пронзительный взгляд! Острый, холодный! Бр-р… Прямо, знаешь, за душу окружающих брал. Я это замечал, но тебе никогда не говорил, не хотел хвалить. Думал, еще возгордишься, занесешься…
- Слушай, ну что за чушь ты городишь! Занесешься… Это я-то! Да еще тогда-то!.. Куда бы мне было заноситься! - проговорил Не-Маркетинг раздраженно и уже немного даже грубо. - Да и чушь все это: никакого у меня не было такого вот особенного взгляда. Я был самым заурядным молодым человеком. Без всякого взгляда.
- Ну… Ну… Ну ты себя не ценишь. Скромник! А вот это не по-нашему. Скромничать нечего - дурная черта. Нахальства не люблю, но и скромности - тоже. В скромности нет живости… Нет, Коленька, ты был необыкновенным сыном! Необыкновенным! - неожиданно твердо и безапелляционно закончил Иван Бобылев.
- Был? - с иронией спросил Не-Маркетинг. - Значит, теперь уже - нет?
Бобылев немного растерялся. Но тут же сказал:
- Не знаю. Что ты теперь - не знаю. Ты призрак! Имею твердые предположения, но с уверенностью - не знаю. Это тема отдельного большого разговора. И не забывай - я же выручать тебя собрался. А значит - не всё так хорошо. Не всё с тобой так уж хорошо, если ты стал призраком и появляешься только в дождь, в дождь и порывистый ветер.
Шофер автобуса, до этого наблюдавший за Не-Маркетингом и его отцом с противоположного тротуара, тут неожиданно перешел дорогу и, приблизившись к ним, сказал:
- Ну чего, в магазинчик-то?.. Идете со мной, нет?
- Нет, нет, что вы!.. Я не пью!.. - мгновенно ответил Иван Бобылев. - Хотя, я думаю, это самое ужасное, когда не пьёшь. Когда пьешь, всё-таки, это гораздо легче. Когда пьешь, это, можно сказать, прекрасно!.. Пить - это здорово! Это здорово, когда можешь на всё махнуть рукой и пить!
- Да, точно! Я так и делаю!.. - радостно согласился шофер. - Но не всегда, иногда, в меру. Вы, господин Бобылев… Позвольте выразить вам мое огромнейшее восхищение вашей… вашей замечательной персоной! Если бы вы пили, то я бы считал огромной честью выпить с вами! А кстати, почему не пьете? Здоровье не позволяет?
- Ладно, хватит! - резко сказал Не-Маркетинг. - Он действительно болен, что вы не видите?.. Смотрите, как он выглядит. Это от болезней. У него много болезней.
- Да нет, я… - испуганно пробормотал шофер.
- О, не бойтесь, на вас никто не сердится! - истерически радостно проговорил Иван Бобылев. - Я же понимаю! В молодости я тоже так умел: кампания, веселье, пивко, винишко, ресторанчики. Но с годами разучился.
Он замолчал, улыбка медленно сошла с его лица.
- Я не могу на всё махнуть рукой, - проговорил он вдруг тихо и очень отчетливо. - Не могу… Я должен был умереть давным-давно. Тогда бы всё было замечательно, тогда бы я был героем, умершим во цвете славы. Но я до сих пор жив. И даже мои болячки, которые мучают меня каждый день, не сильны настолько, чтобы убить меня сразу. А я должен был умереть давным-давно…
- Да, ты должен был умереть давным-давно! Ты, жалкий, тщеславный человек, который до сих пор жив, несмотря на то, что давным-давно должен был умереть, - сказал ему вдруг Не-Маркетинг.
- Я не могу, Коленька! - вдруг взмолился Бобылев. - Не могу! Песня не допета!.. Где-то там, в прошлом, под слоем пепла и песка не допета моя песня. Она взывает ко мне, стонет и плачет! Она просит допеть её! Я знаю, знаю, что никогда не смогу допеть её, я болею, я… Но если бы я умер, как бы была она? одна, без меня, моя бедная недопетая песня!.. Я болею, но никак не могу умереть. Знаешь, доктора удивляются: ведь я не жилец, я мертвец уже, может быть, а всё живу… Доктора диву даются! Они не знают, что я - как мать, которая отчаянно цепляется за жизнь, потому что знает - умри она, и никто не позаботится о её дитяти!.. Моя недопетая песня - это моё дитя!
- Он болен, друзья мои, он болен! - горестно и серьезно проговорил Не-Маркетинг, обращаясь к шоферу и знакомому незнакомцу.
Те потрясенно слушали.
- Он болен, он психически нездоров, - продолжал Не-Маркетинг. - Он очень похож на нормального человека, но я знаю его тайну. И это не моя выдумка, а правда. Поэтому я и избегал его, поэтому и не решался открыть вам, что он - мой отец. Мне было стыдно… У него бывают разные фазы, разные состояния. В целом, он спокоен и неопасен, но иногда… Это - наследственное приобретение, моя бабушка… Бабушка… Ты плохо сделал, певец, что не умер! - неожиданно с ненавистью в голосе закончил Не-Маркетинг.
Подчеркнуто спокойно, но с ужасным сарказмом в голосе, Иван Бобылев ответил, тоже обращаясь к шоферу и внуку фотографа:
- Бедный мальчик!.. Он слишком впечатлителен. К тому же, начитался медицинских книжек про сумасшедших. Он объявляет сумасшедшими всех людей, которые хотя бы немного его раздражают. А раздражают его все. Весь свет. Если бы он видел себя в зеркало и не знал, что это отражение принадлежит ему самому, он бы сказал "О, вот совершенно очевидный сумасшедший!" Странный малый! Мой сын - очень странный малый. Но я его люблю, и прощаю ему всё!.. Такова доля всех нас - отцов, доля отцов, у которых сыновья - идиоты. Так нам велит бог: быть терпеливыми и необидчивыми. И спасать, спасать своих неразумных и великовозрастных чад от погибели!
- О, ты коварен! Ты всё превращаешь в шутку, в сарказм, - заметил Не-Маркетинг с прежней ожесточенной ненавистью. - И ты никогда, никогда не признаешь себя ни в чем виноватым…
Тут Не-Маркетинг ужасно побледнел, скулы его свело от ража, он зашипел, потому что злоба, душившая его, уже не позволяла ему говорить в полный голос:
- Ты никогда не признаёшь себя ни в чём виноватым, словно ты ангел, который и не спускался никогда на землю, словно ты и не жил, не оставил на этом свете меня… Мертвец! Ты умер и уже после того, как ты умер, уже после смерти зачал меня. Я - сын мертвеца! И всю жизнь, слышишь ты, всю жизнь, благодаря исходившим от тебя информациям, я ощущал на себе этот ужасный факт: я - сын мертвеца! Ты не всегда был возле меня, но всегда, каждый час, каждую минуту посылал ты мне свою ужасную информацию, информацию мертвеца, унылую и убийственную, грустную, тоскливую, подталкивавшую к тому, чтобы изготовить петлю, привязать её к крюку и повеситься, как повесился тот мальчик из соседнего дома. Иной информации я никогда не видел от тебя, мне не хватало информации, я задыхался и погибал от тотального отсутствия информации, но предостаточно было информации только одного рода, той информации, что я ежедневно получал от тебя: тоскливой, мрачной информации мертвеца!
Иван Бобылев отшатнулся. Испуг пробежал по его лицу. Он прошептал:
- Да-а, ты не зря упомянул свою бабушку! Но не ко мне она имеет отношение, я - так… Она имеет отношение к тебе! Сразу видно, чей ты внучек!
- Ты!.. Ты!.. - задыхаясь продолжал шипеть Не-Маркетинг. - Такой ужасный день!.. Столько информаций… И еще ты! Ты самая ужасная моя информация.
- Информация?!.. Что?! - не понял Бобылев.
Шофер стоял раскрыв рот, так же как еще совсем недавно он стоял в церкви возле молодого чрезвычайно нарядно одетого журналиста.
- Мертве-ец! - закричал Не-Маркетинг.
Бобылев вдруг отскочил от него и залязгал зубами, как он, видимо, частенько это делал.
- Мертвец! Мертвец! - воскликнул Бобылев следом. - И черт с вами! И черт с вами! Черт с вами со всеми! Только нервы мне трепете! Сами идиоты!.. Психбольные!.. Я-то хоть в шестидесятые годы блистал! Я был молод, весел, шокирующ, насколько в те времена можно было быть шокирующим. А вы?! А вы-то что?! А ты?!.. Я блистал в шестидесятые годы!.. Блистал!.. Меня до сих пор помнят. У меня есть прошлое, прошлое, которым можно гордится. У меня есть я - прошлый, которым можно гордиться! А у тебя есть ты-прошлый, которым можно гордиться?!..
- У меня есть я - нынешний! - опять начал шипеть Не-Маркетинг. - Ты - мертвец!..
Иван Бобылев схватился за голову:
- Тоска, тоска!.. Я знаю, что мне нужно, - проговорил без всякого перехода Бобылев. - Мне нужна любовь молоденькой девушки, совсем молоденькой девушки, еще едва ли не ребенка. И она у меня будет. Ты не знаешь, с кем я сегодня встречался! Мне обещали помочь в этом вопросе. Сегодня я встречался с… А, что с тобой откровенничать!
Он махнул рукой и пошел прочь.
Прошло несколько мгновений, во время которых Не-Маркетинг и шофер стояли молча. Затем шофер сказал:
- Как же он… с молоденькой девушкой, а?! Нехорошо это! Этот ваш Иван Бобылев… Я что-то теперь совсем не понимаю, он хороший мужик или нет?..
Не-Маркетинг не ответил, посмотрел вслед удалявшейся фигуре Ивана Бобылева и решительно зашагал в противоположную сторону.
Совсем недолго он шел, - голова его была, как в тумане, - только что Не-Маркетинг слишком перенапрягся, а потому через некоторое время после разговора с отцом он почувствовал сильную усталость и, как раз тут увидав чуть в стороне от дороги лавочку, подошел к ней и сел. Так Не-Маркетинг сидел сколько-то минут без движения, закрыв лицо руками. Сколько это продолжалось, - отчета он себе не отдавал.
Когда Не-Маркетинг отнял от лица руки, рядом с ним уже сидел кто-то, и кажется, не обращал на него никакого внимания. Как сквозь дымку, Не-Маркетинг различил в сидевшем знакомого незнакомца. Не-Маркетинг потер глаза, - то ли он плакал недавно, то ли он слишком переутомился: предметы расплывались, он видел всё очень нечетко. Он посидел так еще немного; знакомый незнакомец по-прежнему молчал и смотрел куда-то в сторону.
Постепенно Не-Маркетингу вернулось ясное зрение.
Глава XIV
Специалист по пиару
- Вы - это я, - проговорил Не-Маркетинг устало. - Сколько бы вы и этот ваш дед, старик-фотограф, не убеждали меня в обратном, я всё больше прихожу к выводу - что вы - это моя копия, только копия меня такого, каким я был, когда был гораздо моложе. Мой отец, Иван Бобылев, который тоже помнит, каким я был, когда был гораздо моложе, сказал, что вы ужасно напоминаете ему меня в юношескую пору. Это что-нибудь да значит! Я же не подталкивал его к этому заключению, он сам сказал!..
- Что ж, да. Я - это вы. Но каким, тогда скажите, образом, я перед вами появился? Я - плод вашего воображения, я снюсь вам? Может быть стоит ущипнуть себя за руку, и я исчезну.
- Ну перестаньте, перестаньте, прошу вас, городить эту ахинею! Вы плохо себя чувствуете? Пойдемте, я вас провожу! Вставайте, вставайте с лавки! - знакомый незнакомец обхватил Не-Маркетинга за плечи и принялся его поднимать.
- Что вы?! Что вы в самом деле?! - оттолкнул его Не-Маркетинг. - Я просто сегодня ночью очень мало спал. И потом, я, кажется, немного простудился. Отсюда и упадок сил. Но это уже проходит… Я не настроен сейчас расслабляться. Да это и невозможно: меня ждет работа. И потом, я не хочу упустить ни одной информации.
