исследователей ждала сенсационная находка — толстая тетрадь в твердом переплете, куда заносились описания опытов группы магов, почти шесть сотен лет назад ставивших свои рискованные эксперименты. Словом, настоящее сокровище.
— Значит, говоришь, она самая?
— Я проверил, ваше величество. Никаких сомнений. Граш ее узнал — она на дворцовой кухне год проработала, покуда магистры Лернис и Нолеро ее оттуда не вытащили.
— И — воздух?
— Совершенно верно, есть и другие свидетельства, кроме доклада моего сотрудника.
— Что ж, одну девчонку они выкрали у меня из-под носа, придется заменить ее другой. Уверен, я найду применение этой воздушнице. Пусть она себе повелевает воздухом... а я буду повелевать ею, — на лице короля Альетаны расплылась предвкушающая улыбка, и он с наслаждением сделал глоток вина.
Если бы его величество в этот момент вспомнил не о пророчице, а о пророчестве, у него было бы куда меньше оснований для хорошего настроения.
Ученые — самый эгоистичный народ и свято верят, что преданность работе полностью их оправдывает. (Сюзанна Кларк «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл»)
Ветер, брат ты мой ветер, за что осерчал? (Н. О’Шей, О. Лишина «Лента в волосах» / песня группы «Мельница»)
Возвращение экспедиции было триумфальным — эти горящие глаза магов, которых так и распирало поделиться со всем человечеством новым открытием, эти перешептывания и восторженно-завистливые взгляды в школе — там, впрочем, ребята объявились всего пару раз, ради консультации с магистром Гровиром по поводу диплома и для того, чтобы получить в пользование братства копию найденного в пещере журнала.
Журнал сначала передавали из рук в руки — и Викис чуть не извелась от любопытства, пока до нее дошла очередь, хотя общее представление о содержании уже имела, — а потом обсуждали с энтузиазмом и спорами до хрипоты.
Главным предметом спора стали, как водится, этические вопросы — все-таки дипломная работа была практически завершена, там особо и говорить не о чем было... А вот сами исследования давно почивших магов, их цели и средства — о, тут было где развернуться!
Да, их все-таки было несколько — типичная компания сумасшедших ученых во главе с вдохновителем и генератором идей Истуром Рудахом.
В те времена еще не существовало Школы Магических Искусств, одаренные просто поступали в обучение к опытным чародеям и не выбирали какую-то одну специальность, а занимались всем понемногу — чему удавалось выучиться. Истур Рудах был таким же универсалом, как и большинство магов той эпохи.
Началось все с того, что Рудах в ходе каких-то экспериментов, никак с иными мирами не связанных, умудрился провалиться в другую реальность. Поначалу он даже не понял, что произошло, однако сообразил, что удаляться от светящегося зева портала не стоит, тем более, что в странном месте, куда его занесло, магу было здорово не по себе. Тем не менее, худо-бедно осмотреться он успел, а когда портал стал сужаться, нырнул обратно, прихватив из чужого мира горсть камней — без какой-то особой цели, скорее просто как сувенир. По возвращении он несколько раз пытался повторить свой опыт, но безрезультатно — портал в иную реальность больше не открывался. И только спустя какое-то время Рудах вспомнил о «потусторонних» камушках и решил пустить их в дело. Однако в артефакторике чародей был не силен, а потому привлек своего друга и соученика, а тот — еще пару приятелей, таких же сумасшедших энтузиастов, которых мало интересовало благо человечества, зато влекло все загадочное и неизведанное... ну и еще немножко слава, которая сопровождает гениальные находки и великие открытия.
Маги не были уверены, являлось ли странное место, о котором рассказывал Рудах, другим миром, просто приняли это как одну из версий. Первый артефакт был создан на основе принципа сродства (кстати, практически утраченного древнего знания), но при его активации ничего не случилось, кроме, разве что, приступа ничем не объяснимого страха, охватившего исследователей.
Посовещавшись немного, маги решили вернуться туда, откуда все началось — в ветхую хижину в горах на границе Альетаны и Курмирры, куда Истур Рудах удалялся для своих экспериментов. Вот тут-то чудо и заработало. Правда, совсем не так, как ожидалось: артефакт каким-то образом активировался сам, но портал получился нестабильным, все время норовил схлопнуться, и нырять в такую ненадежную дверь маги не рискнули.
А дальше все пошло еще интереснее — артефакт заснул на какое-то время, потом снова заработал... и так неоднократно. Сначала это происходило несколько раз в сутки, потом все чаще, а портал, хоть и открывался на короткий срок, однако ж выглядел уже вполне надежно.
В конце концов маги бросили жребий, и один из них рискнул шагнуть в неизведанное. И не вернулся, хотя портал продолжал исправно открываться, подчиняясь неведомому ритму. Разведчика ждали несколько недель, но так и не дождались. А пока сидели в горной хижине, слишком тесной для такой компании, продолжали размышлять, и умные головы ученых рождали интересные мысли. Например, о том, что это место, откуда можно открыть врата в другой мир, — не единственное. И когда маги окончательно утратили надежду дождаться своего товарища, они принялись мастерить другой артефакт, поисковый, тоже действовавший по принципу сродства.
Разумеется, поблизости от уже работающих врат поиск указывал только на них, а потому место бесплодного ожидания пришлось покинуть. Впрочем, судя по записям в журнале, в котором Рудах скрупулезно фиксировал все результаты исследований, маги не столько горевали о без вести пропавшем товарище, сколько сожалели о тех сведениях, которые они от него так и не получили.
Итак, артефакт, открывающий портал, остался там, где его разместили, а сами маги отправились в новое путешествие, и не одно.
За сорок лет им удалось разыскать не меньше дюжины таких мест, где граница между мирами была достаточно тонка, и везде они установили свои артефакты. Рудах в глубине души лелеял надежду, что рано или поздно количество отдельных прорех приведет к глобальному прорыву, если не к слиянию двух миров, и это даст возможность путешествовать в иную реальность беспрепятственно. Покуда же маги, поодиночке или компанией, продолжали ходить «на ту сторону», но удаляться от порталов не решались, кроме нескольких энтузиастов, никто из которых не вернулся — то ли хищные звери растерзали, то ли еще какая-нибудь напасть помешала, а может, чужой мир просто не хотел отпускать пришельцев.
Разумеется, за годы поиска число исследователей значительно выросло, и маги трудились над проблемой то все вместе, то группами. Некоторые уходили на поиски и пропадали с концами, другие возвращались и делились своими открытиями, но в целом эксперимент длиною в десятилетия мог показаться удачным разве что подросткам, тоскующим по неведомому. Магам были нужны результаты — возможность путешествовать в другие миры, приносить оттуда новые знания или вполне материальные сокровища. Чудо ради чуда мало кого могло заинтересовать, и Рудах, проживший на свете немало лет, понимал это.
Энтузиасты вокруг него появлялись, потом исчезали, теряя интерес, а из оставленных без присмотра порталов перли потусторонние кровожадные чудовища. О них, впрочем, Рудах думал меньше всего, его волновало, что времени остается все меньше, а главное открытие своей жизни — свободный путь из мира в мир и обратно — он так и не совершил.
А в королевствах тем временем господствовали смутные времена, новые династии пытались закрепиться на престолах, и на фоне непрекращающихся усобиц никому не было дела ни до научных открытий, ни до тварей из иных пределов...
… На защиту диплома собрались маги со всего континента, и огромный зал едва вместил всех желающих. Собственно, это была не только защита, но и отчет об экспедиции, а потому действо не ограничилось выступлением выпускников школы, о новых открытиях и идеях будущих исследований спешили поведать и магистры, тем более, что идей этих за минувшие недели родилось немало.
Разумеется, времена, когда магов никто не контролировал и они могли заниматься, чем им заблагорассудится, канули в прошлое, теперь ученых волновало, как достигнуть цели, не ставя под угрозы человеческие жизни и существование мира в целом. Словом, дело давно почившего Истура Рудаха попало в хорошие руки, в этом можно было не сомневаться. Конечно, все его портальные артефакты деактивируют, чтобы в мир не являлась всякая незваная дрянь, но исследования продолжатся.
Как и следовало ожидать, в какой-то момент в центре внимания оказалась Викис, как единственная из ныне живущих, успевшая побывать по ту сторону и вернуться. Ее умение говорить со стихией перестало быть тайной, слишком многие уже знали, как все произошло, но магов это не шокировало, их больше интересовало, что она успела увидеть и почувствовать, очутившись в другом мире. И Викис было страшно неловко за собственную ненаблюдательность: все-таки страх перед тварями — не слишком удачная отговорка для боевого мага, а разглядеть на той стороне она успела непростительно мало.
Словом, после этой защиты Викис чувствовала себя, хоть и довольной, но измотанной донельзя, а потому, вернувшись в свою комнату в общежитии, чтобы собрать немногие остававшиеся там вещи, она отвлекалась на беспокойную пляску мыслей в своей голове и подолгу зависала над каждым предметом.
Думалось о прожитом в этой комнате времени, о том, как она привыкала к миру — именно здесь, в этих стенах: училась, знакомилась, открывала для себя людей, которые теперь прочно поселились в ее сердце.
С людьми она, кстати, расставаться не планировала. Не только с Тернисом. Просто все они, не сговариваясь, решили, что должны учиться дальше, благо учеба в магистратуре не требовала постоянного присутствия в стенах школы: в течение пары недель в начале каждого семестра студентам начитывался теоретический материал, а после этого надо было учиться самостоятельно, являясь в школу лишь на практические занятия, которых у будущих магистров было не так уж много. И если даже король решил, что он в состоянии с этим справиться, то что уж говорить о самой Викис!
С учебой, в общем, было все ясно, а вот личное... тут будущее казалось зыбким, как мираж. Тернис явно что-то придумал, но в ответ на расспросы лишь загадочно улыбался. О нет, Викис не сомневалась, что придумал он все замечательно, просто боялась, что вмешаются какие-нибудь непредвиденные обстоятельства или чья-то злая воля — и всё пойдет прахом.
Эти беспокойные мысли и заставили Викис бросить начатые сборы и выйти в школьный парк, чтобы немножко проветрить голову.
Погода стояла дивная — тепло, но не жарко, а в тени даже прохладно, и легкий ветерок настраивал на благодушный лад, а потому, увидев спешащего к ней по парковой дорожке мужчину — похоже, одного из сегодняшних гостей, кажется, она видела это лицо в зале, — Викис не рассердилась из-за нарушенного уединения, а приветливо улыбнулась.
— Простите мою назойливость, — произнес незнакомец, — вас наверняка и без меня замучили вопросами...
— Ничего-ничего, — великодушно подбодрила собеседника Викис.
— Я, видите ли, вот о чем хотел спросить...
В принципе, вопросы незнакомого мага не особенно отличались от тех, которые Викис уже успели задать его коллеги, разве что он чуть больше внимания уделял не наблюдениям девушки за внешним миром, а ее внутренним ощущениям, его интересовало, что происходит с самим человеком при перемещении в другой мир.
О, на эту тему Викис могла бы немало порассказать, если бы захотела! Но раскрывать душу перед первым встречным у нее не было никакого желания, а потому она просто терпеливо удовлетворяла любопытство мужчины, не выходя за рамки задаваемых вопросов.
Они прогуливались по парку, пока не вышли к школьным воротам. Ничего удивительного, гостю наверняка пора было уходить, и Викис только ждала паузы в разговоре, чтобы вежливо попрощаться. Чего она совсем не ожидала — это странного поведения гостя. До сих пор во время прогулки он аккуратно придерживал ее под локоток, а тут вцепился мертвой хваткой и дернул девушку на себя, одновременно делая шаг за ворота.
Все произошло прежде, чем Викис успела опомниться. Это потом она смогла восстановить последовательность событий, а тогда успела лишь сообразить, что ее куда-то переместили. Миг — и на запястьях сомкнулись холодные браслеты. Чьи-то пальцы сжали виски, а когда она опомнилась после сокрушительного взрыва в голове, незнакомый мужской голос произнес:
— Все, теперь стихия не узнает ее.
И Викис осталась одна.
Сначала ей показалось, что она одновременно оглохла и ослепла, а заодно утратила обоняние. Одновременно ее покинула способность связно мыслить, несколько вялых попыток осознать ситуацию и себя в ней не привели ни к чему, кроме нечеловеческой усталости. И Викис отключилась — то ли в сон провалилась, то ли в какую-то иную разновидность небытия.
Возвращение происходило медленно. Мысли все еще продолжали путаться, и Викис пришлось напрячься, восстанавливая ход событий, которые привели ее к столь плачевному состоянию.
Вроде бы вспомнила. Осознала. Браслеты-блокираторы, все еще холодившие кожу рук, свидетельствовали, что влипла она основательно — ей перекрыли доступ к магии. Да и комната — камера? — куда ее поместили, тоже наверняка зачарована, так что ни магическим поиском ее не обнаружить, ни Керкису к ней не пробиться. А ветер? Ветер найдет ее где угодно, так ведь было всегда! Она обратилась к ветру. Вернее, попыталась. Ветра не было. Не было даже возможности с ним говорить — ни сейчас, ни в прошлом, ни в будущем, словно она никогда этого и не умела. Словно все, что с ней до сих пор происходило, было сном или плодом нездоровой фантазии.
Ледяная волна ужаса скользнула вдоль позвоночника, вновь парализуя способность мыслить, но на краю сознания успела еще мелькнуть коротенькая мысль-воспоминание: «...теперь стихия не узнает ее».
Вот оно как. Не узнает. Нет Викис — говорящей с ветром. Есть калека, у которой враз отобрали... нет, не магический дар, но саму способность жить, дышать, надеяться.
Нет ветра — значит, никто никогда не найдет ее в этой тьме. Нет ветра — значит, и ее самой просто нет, а может, и не было никогда. И нет мира за пределами тьмы. А если и есть, то в нем нет Терниса — того Терниса, который ее знает и помнит, а потому сделает все, чтобы вытащить ее отсюда... Отсюда — это откуда? Из тьмы, где ничего никогда не было и нет?..
Король Альетаны Нугар Второй обедал в гордом одиночестве. Сегодня утром супруга закатила ему безобразный скандал, обвинив во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, вплоть до того, что и непогода обрушилась на столицу из-за его прегрешений, после чего удалилась на свою половину, прихватив дочерей и наследника.
Добро бы этим и ограничилось. Но возмутительное поведение королевы оказалось лишь первым сигналом того, что корабль его королевского величества дал течь. Вторым стала утренняя почта, которую он разбирал после завтрака: сразу два послания от собратьев-монархов — из Сайротона и Навенры. Нет, то были не ноты протеста, но оба короля недвусмысленно намекали, что со стороны их венценосного собрата будет разумно и правильно дать свободу некой Викис или Виктории Кром, о местонахождении которой он наверняка осведомлен.
***
— Значит, говоришь, она самая?
— Я проверил, ваше величество. Никаких сомнений. Граш ее узнал — она на дворцовой кухне год проработала, покуда магистры Лернис и Нолеро ее оттуда не вытащили.
— И — воздух?
— Совершенно верно, есть и другие свидетельства, кроме доклада моего сотрудника.
— Что ж, одну девчонку они выкрали у меня из-под носа, придется заменить ее другой. Уверен, я найду применение этой воздушнице. Пусть она себе повелевает воздухом... а я буду повелевать ею, — на лице короля Альетаны расплылась предвкушающая улыбка, и он с наслаждением сделал глоток вина.
Если бы его величество в этот момент вспомнил не о пророчице, а о пророчестве, у него было бы куда меньше оснований для хорошего настроения.
Глава 10. КОРОЛЬ И ВЕТЕР
Ученые — самый эгоистичный народ и свято верят, что преданность работе полностью их оправдывает. (Сюзанна Кларк «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл»)
Ветер, брат ты мой ветер, за что осерчал? (Н. О’Шей, О. Лишина «Лента в волосах» / песня группы «Мельница»)
Возвращение экспедиции было триумфальным — эти горящие глаза магов, которых так и распирало поделиться со всем человечеством новым открытием, эти перешептывания и восторженно-завистливые взгляды в школе — там, впрочем, ребята объявились всего пару раз, ради консультации с магистром Гровиром по поводу диплома и для того, чтобы получить в пользование братства копию найденного в пещере журнала.
Журнал сначала передавали из рук в руки — и Викис чуть не извелась от любопытства, пока до нее дошла очередь, хотя общее представление о содержании уже имела, — а потом обсуждали с энтузиазмом и спорами до хрипоты.
Главным предметом спора стали, как водится, этические вопросы — все-таки дипломная работа была практически завершена, там особо и говорить не о чем было... А вот сами исследования давно почивших магов, их цели и средства — о, тут было где развернуться!
Да, их все-таки было несколько — типичная компания сумасшедших ученых во главе с вдохновителем и генератором идей Истуром Рудахом.
В те времена еще не существовало Школы Магических Искусств, одаренные просто поступали в обучение к опытным чародеям и не выбирали какую-то одну специальность, а занимались всем понемногу — чему удавалось выучиться. Истур Рудах был таким же универсалом, как и большинство магов той эпохи.
Началось все с того, что Рудах в ходе каких-то экспериментов, никак с иными мирами не связанных, умудрился провалиться в другую реальность. Поначалу он даже не понял, что произошло, однако сообразил, что удаляться от светящегося зева портала не стоит, тем более, что в странном месте, куда его занесло, магу было здорово не по себе. Тем не менее, худо-бедно осмотреться он успел, а когда портал стал сужаться, нырнул обратно, прихватив из чужого мира горсть камней — без какой-то особой цели, скорее просто как сувенир. По возвращении он несколько раз пытался повторить свой опыт, но безрезультатно — портал в иную реальность больше не открывался. И только спустя какое-то время Рудах вспомнил о «потусторонних» камушках и решил пустить их в дело. Однако в артефакторике чародей был не силен, а потому привлек своего друга и соученика, а тот — еще пару приятелей, таких же сумасшедших энтузиастов, которых мало интересовало благо человечества, зато влекло все загадочное и неизведанное... ну и еще немножко слава, которая сопровождает гениальные находки и великие открытия.
Маги не были уверены, являлось ли странное место, о котором рассказывал Рудах, другим миром, просто приняли это как одну из версий. Первый артефакт был создан на основе принципа сродства (кстати, практически утраченного древнего знания), но при его активации ничего не случилось, кроме, разве что, приступа ничем не объяснимого страха, охватившего исследователей.
Посовещавшись немного, маги решили вернуться туда, откуда все началось — в ветхую хижину в горах на границе Альетаны и Курмирры, куда Истур Рудах удалялся для своих экспериментов. Вот тут-то чудо и заработало. Правда, совсем не так, как ожидалось: артефакт каким-то образом активировался сам, но портал получился нестабильным, все время норовил схлопнуться, и нырять в такую ненадежную дверь маги не рискнули.
А дальше все пошло еще интереснее — артефакт заснул на какое-то время, потом снова заработал... и так неоднократно. Сначала это происходило несколько раз в сутки, потом все чаще, а портал, хоть и открывался на короткий срок, однако ж выглядел уже вполне надежно.
В конце концов маги бросили жребий, и один из них рискнул шагнуть в неизведанное. И не вернулся, хотя портал продолжал исправно открываться, подчиняясь неведомому ритму. Разведчика ждали несколько недель, но так и не дождались. А пока сидели в горной хижине, слишком тесной для такой компании, продолжали размышлять, и умные головы ученых рождали интересные мысли. Например, о том, что это место, откуда можно открыть врата в другой мир, — не единственное. И когда маги окончательно утратили надежду дождаться своего товарища, они принялись мастерить другой артефакт, поисковый, тоже действовавший по принципу сродства.
Разумеется, поблизости от уже работающих врат поиск указывал только на них, а потому место бесплодного ожидания пришлось покинуть. Впрочем, судя по записям в журнале, в котором Рудах скрупулезно фиксировал все результаты исследований, маги не столько горевали о без вести пропавшем товарище, сколько сожалели о тех сведениях, которые они от него так и не получили.
Итак, артефакт, открывающий портал, остался там, где его разместили, а сами маги отправились в новое путешествие, и не одно.
За сорок лет им удалось разыскать не меньше дюжины таких мест, где граница между мирами была достаточно тонка, и везде они установили свои артефакты. Рудах в глубине души лелеял надежду, что рано или поздно количество отдельных прорех приведет к глобальному прорыву, если не к слиянию двух миров, и это даст возможность путешествовать в иную реальность беспрепятственно. Покуда же маги, поодиночке или компанией, продолжали ходить «на ту сторону», но удаляться от порталов не решались, кроме нескольких энтузиастов, никто из которых не вернулся — то ли хищные звери растерзали, то ли еще какая-нибудь напасть помешала, а может, чужой мир просто не хотел отпускать пришельцев.
Разумеется, за годы поиска число исследователей значительно выросло, и маги трудились над проблемой то все вместе, то группами. Некоторые уходили на поиски и пропадали с концами, другие возвращались и делились своими открытиями, но в целом эксперимент длиною в десятилетия мог показаться удачным разве что подросткам, тоскующим по неведомому. Магам были нужны результаты — возможность путешествовать в другие миры, приносить оттуда новые знания или вполне материальные сокровища. Чудо ради чуда мало кого могло заинтересовать, и Рудах, проживший на свете немало лет, понимал это.
Энтузиасты вокруг него появлялись, потом исчезали, теряя интерес, а из оставленных без присмотра порталов перли потусторонние кровожадные чудовища. О них, впрочем, Рудах думал меньше всего, его волновало, что времени остается все меньше, а главное открытие своей жизни — свободный путь из мира в мир и обратно — он так и не совершил.
А в королевствах тем временем господствовали смутные времена, новые династии пытались закрепиться на престолах, и на фоне непрекращающихся усобиц никому не было дела ни до научных открытий, ни до тварей из иных пределов...
… На защиту диплома собрались маги со всего континента, и огромный зал едва вместил всех желающих. Собственно, это была не только защита, но и отчет об экспедиции, а потому действо не ограничилось выступлением выпускников школы, о новых открытиях и идеях будущих исследований спешили поведать и магистры, тем более, что идей этих за минувшие недели родилось немало.
Разумеется, времена, когда магов никто не контролировал и они могли заниматься, чем им заблагорассудится, канули в прошлое, теперь ученых волновало, как достигнуть цели, не ставя под угрозы человеческие жизни и существование мира в целом. Словом, дело давно почившего Истура Рудаха попало в хорошие руки, в этом можно было не сомневаться. Конечно, все его портальные артефакты деактивируют, чтобы в мир не являлась всякая незваная дрянь, но исследования продолжатся.
Как и следовало ожидать, в какой-то момент в центре внимания оказалась Викис, как единственная из ныне живущих, успевшая побывать по ту сторону и вернуться. Ее умение говорить со стихией перестало быть тайной, слишком многие уже знали, как все произошло, но магов это не шокировало, их больше интересовало, что она успела увидеть и почувствовать, очутившись в другом мире. И Викис было страшно неловко за собственную ненаблюдательность: все-таки страх перед тварями — не слишком удачная отговорка для боевого мага, а разглядеть на той стороне она успела непростительно мало.
Словом, после этой защиты Викис чувствовала себя, хоть и довольной, но измотанной донельзя, а потому, вернувшись в свою комнату в общежитии, чтобы собрать немногие остававшиеся там вещи, она отвлекалась на беспокойную пляску мыслей в своей голове и подолгу зависала над каждым предметом.
Думалось о прожитом в этой комнате времени, о том, как она привыкала к миру — именно здесь, в этих стенах: училась, знакомилась, открывала для себя людей, которые теперь прочно поселились в ее сердце.
С людьми она, кстати, расставаться не планировала. Не только с Тернисом. Просто все они, не сговариваясь, решили, что должны учиться дальше, благо учеба в магистратуре не требовала постоянного присутствия в стенах школы: в течение пары недель в начале каждого семестра студентам начитывался теоретический материал, а после этого надо было учиться самостоятельно, являясь в школу лишь на практические занятия, которых у будущих магистров было не так уж много. И если даже король решил, что он в состоянии с этим справиться, то что уж говорить о самой Викис!
С учебой, в общем, было все ясно, а вот личное... тут будущее казалось зыбким, как мираж. Тернис явно что-то придумал, но в ответ на расспросы лишь загадочно улыбался. О нет, Викис не сомневалась, что придумал он все замечательно, просто боялась, что вмешаются какие-нибудь непредвиденные обстоятельства или чья-то злая воля — и всё пойдет прахом.
Эти беспокойные мысли и заставили Викис бросить начатые сборы и выйти в школьный парк, чтобы немножко проветрить голову.
Погода стояла дивная — тепло, но не жарко, а в тени даже прохладно, и легкий ветерок настраивал на благодушный лад, а потому, увидев спешащего к ней по парковой дорожке мужчину — похоже, одного из сегодняшних гостей, кажется, она видела это лицо в зале, — Викис не рассердилась из-за нарушенного уединения, а приветливо улыбнулась.
— Простите мою назойливость, — произнес незнакомец, — вас наверняка и без меня замучили вопросами...
— Ничего-ничего, — великодушно подбодрила собеседника Викис.
— Я, видите ли, вот о чем хотел спросить...
В принципе, вопросы незнакомого мага не особенно отличались от тех, которые Викис уже успели задать его коллеги, разве что он чуть больше внимания уделял не наблюдениям девушки за внешним миром, а ее внутренним ощущениям, его интересовало, что происходит с самим человеком при перемещении в другой мир.
О, на эту тему Викис могла бы немало порассказать, если бы захотела! Но раскрывать душу перед первым встречным у нее не было никакого желания, а потому она просто терпеливо удовлетворяла любопытство мужчины, не выходя за рамки задаваемых вопросов.
Они прогуливались по парку, пока не вышли к школьным воротам. Ничего удивительного, гостю наверняка пора было уходить, и Викис только ждала паузы в разговоре, чтобы вежливо попрощаться. Чего она совсем не ожидала — это странного поведения гостя. До сих пор во время прогулки он аккуратно придерживал ее под локоток, а тут вцепился мертвой хваткой и дернул девушку на себя, одновременно делая шаг за ворота.
Все произошло прежде, чем Викис успела опомниться. Это потом она смогла восстановить последовательность событий, а тогда успела лишь сообразить, что ее куда-то переместили. Миг — и на запястьях сомкнулись холодные браслеты. Чьи-то пальцы сжали виски, а когда она опомнилась после сокрушительного взрыва в голове, незнакомый мужской голос произнес:
— Все, теперь стихия не узнает ее.
И Викис осталась одна.
Сначала ей показалось, что она одновременно оглохла и ослепла, а заодно утратила обоняние. Одновременно ее покинула способность связно мыслить, несколько вялых попыток осознать ситуацию и себя в ней не привели ни к чему, кроме нечеловеческой усталости. И Викис отключилась — то ли в сон провалилась, то ли в какую-то иную разновидность небытия.
Возвращение происходило медленно. Мысли все еще продолжали путаться, и Викис пришлось напрячься, восстанавливая ход событий, которые привели ее к столь плачевному состоянию.
Вроде бы вспомнила. Осознала. Браслеты-блокираторы, все еще холодившие кожу рук, свидетельствовали, что влипла она основательно — ей перекрыли доступ к магии. Да и комната — камера? — куда ее поместили, тоже наверняка зачарована, так что ни магическим поиском ее не обнаружить, ни Керкису к ней не пробиться. А ветер? Ветер найдет ее где угодно, так ведь было всегда! Она обратилась к ветру. Вернее, попыталась. Ветра не было. Не было даже возможности с ним говорить — ни сейчас, ни в прошлом, ни в будущем, словно она никогда этого и не умела. Словно все, что с ней до сих пор происходило, было сном или плодом нездоровой фантазии.
Ледяная волна ужаса скользнула вдоль позвоночника, вновь парализуя способность мыслить, но на краю сознания успела еще мелькнуть коротенькая мысль-воспоминание: «...теперь стихия не узнает ее».
Вот оно как. Не узнает. Нет Викис — говорящей с ветром. Есть калека, у которой враз отобрали... нет, не магический дар, но саму способность жить, дышать, надеяться.
Нет ветра — значит, никто никогда не найдет ее в этой тьме. Нет ветра — значит, и ее самой просто нет, а может, и не было никогда. И нет мира за пределами тьмы. А если и есть, то в нем нет Терниса — того Терниса, который ее знает и помнит, а потому сделает все, чтобы вытащить ее отсюда... Отсюда — это откуда? Из тьмы, где ничего никогда не было и нет?..
***
Король Альетаны Нугар Второй обедал в гордом одиночестве. Сегодня утром супруга закатила ему безобразный скандал, обвинив во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, вплоть до того, что и непогода обрушилась на столицу из-за его прегрешений, после чего удалилась на свою половину, прихватив дочерей и наследника.
Добро бы этим и ограничилось. Но возмутительное поведение королевы оказалось лишь первым сигналом того, что корабль его королевского величества дал течь. Вторым стала утренняя почта, которую он разбирал после завтрака: сразу два послания от собратьев-монархов — из Сайротона и Навенры. Нет, то были не ноты протеста, но оба короля недвусмысленно намекали, что со стороны их венценосного собрата будет разумно и правильно дать свободу некой Викис или Виктории Кром, о местонахождении которой он наверняка осведомлен.
