Глава I. Права и обязанности
Пешеходная дорожка плавно изогнулась и нырнула в безымянный скверик, сонно нежащийся в лучах утреннего солнца. Вокруг пыхтели выхлопами стиснутые в пробках стада автомобилей, пестрели нарядные вывески, цокали, шлёпали, шаркали по брусчатке многочисленные каблуки и подошвы, а за неприметным решетчатым забором царило почти зачарованное спокойствие. Почти… Настоящий леший вряд ли поселился бы здесь, посреди шумного города, а какой-нибудь мелкий лесовичок наверняка приглядывает тут за порядком. Не без ведома Управы, конечно.
Ира в сотый раз поправила торчащий из сумки острый пластиковый уголок. Желание остановиться и на всякий случай перерыть документы не оставляло с тех пор, как новенькая папка очутилась в обрамлённом молнией тряпичном зеве. Полезнее было бы лишний раз перечитать конспект, но тогда при виде первого же истёршегося из памяти абзаца неминуемо вернулась бы утренняя трясучка. Мама, собираясь на работу, уверяла, что бояться совершенно нечего, но она-то за столько лет привыкла к аттестациям. На самую первую тоже, небось, ползла на подгибающихся ногах.
В скверике по случаю утреннего часа было пусто: собачники уже убрались, мамы с детьми ещё не нарисовались, а поток спешащих от метро служащих иссяк где-то час назад. Идти осталось минут пять, не больше, а до назначенного времени ещё целых двадцать. Пристроившись на чистенькой лавочке, Ира поддалась-таки назойливому беспокойству и вытащила из сумки пластиковый конверт. Паспорт, свидетельство о рождении, подписанное заявление, сложенная вчетверо старенькая личная карточка, в которой отмечен предположительно средний уровень способностей к колдовству. Мама как-то обмолвилась, что не слишком внимательная учётчица едва не влепила туда по ошибке прочерк; поди докажи потом, что ты не минус – бумага-то заверена… Сейчас наверняка бардака намного меньше, но всё равно страшновато. Вдруг запись отменили или забыли внести в расписание? Или сама Ира с перепугу явилась не в тот день… Дата в заявлении вроде бы совпадала с равнодушными белыми цифрами на экране телефона – взгляда с третьего Ира в этом уверилась. В заявлении вообще всё правильно. Мама лично его проверила, а до того – едва ли не надиктовала, настояв на указании сразу седьмой категории. Ира, будь её воля, написала бы восьмую, а то и девятую; куда спешить, зачем рисковать ещё год проболтаться в ученицах? Но на девятую сдала Анька Сафонова, а на восьмую – сама мама на первой своей аттестации; Ира обязана была справиться лучше. Она и старалась изо всех сил, кропотливо впихивая в память нескончаемые страницы конспектов.
Но память памятью, а от нервов можно всё на свете перепутать и не вытянуть амбициозно заявленную цифру. Мама, правда, и слышать об этом не желала: она-то уверена на сто процентов, а то и больше, что отлично выучила дочку. Жаль, что на работе ей именно сегодня попалась смена… Или нет, не жаль. Стыдно на третьем десятке ходить по госучреждениям за ручку с родителями. Вечером, когда всё будет позади, вспоминать-то станет смешно. Они и посмеются все втроём за чашкой чая, передавая друг другу заветную корочку. И бабушке непременно позвонят, она будет рада…
Без пятнадцати. Пора всё-таки шевелиться. Лучше уж прийти пораньше и потоптаться в вестибюле, чем опоздать из-за какой-нибудь ерунды вроде долгого светофора. Ира сложила бумаги обратно в папку, проверила, не осталось ли чего на скамейке, и нарочито бодрым шагом двинулась через сквер. В юбке и блузке непривычно; куда уютнее было бы в джинсах и футболке, но в таком виде на важные экзамены не являются. Хорошо хоть, что день рождения весной, а не где-нибудь в промозглом ноябре, когда и жить-то не хочется, не то что проходить аттестацию. Да и вообще сегодня несказанно повезло с погодой: последние три дня шли дожди, вымочившие как следует пыльный столичный асфальт. Вот было бы удовольствия прыгать тут под зонтиком, огибая лужи…
В рябиновых зарослях зашуршало, и из буйной молодой листвы высунул нос лесовик. Внимательно оглядел незнакомку, туманно хмыкнул, но убираться не спешил. Лесовик был цивильный, с серебряной учётной биркой, означавшей покровительство Управы. А ведь угадала! Ира улыбнулась удаче, принявшей облик безобидной лесной нежити. Почему бы не закрепить?
– Если сдам на седьмую, принесу мёда, – пообещала она, мельком оценив риски.
Выходило не слишком опасно: слабенькая нежить на госслужбе наверняка как следует связана клятвами, а мёд можно будет раздобыть на ярмарке у метро. Лесовик, видимо, тоже прикинул выгоду, скрипуче кивнул и побрёл куда-то в заросли. Не забыть бы теперь про него…
Скверик кончился, упершись в забранный плиткой тротуар. Управа высилась по ту сторону не слишком оживлённой дороги; безлико-стильная офисная громада, сестра-близнец десятка таких же зданий вдоль улицы. В матовых синеватых стёклах бродят солнечные блики, внизу, на расчерченной белым парковке, теснятся разномастные автомобили, у главного входа, как положено, тяжеловесная табличка с заумным официальным названием, гербом и флагом. Простой обыватель вряд ли заглянет просто так, а если и сунется – его непременно вежливо выпроводят. Ира бывала здесь раза три за всю жизнь: один раз получала ту самую личную карточку и ещё дважды маме не с кем было её оставить. В прошлый раз Управа выглядела не так внушительно; сейчас, пожалуй, можно и позавидовать Аньке, которая трудится в здешней канцелярии. Хорошо бы она сегодня дежурила...
На крыльце в тени от навеса обретались двое парней. Один, с всклокоченным ёжиком светлых волос и с серебряным колечком в брови, размахивал тлеющей сигаретой и что-то вдохновенно рассказывал, второй, высокий и носатый, невнимательно слушал и праздно обводил округу строгим взглядом из-под очков. Оба были, пожалуй, слишком молоды для здешних служащих, но, вне всякого сомнения, к минусам не относились. Ира мало видела прежде одарённых, кроме собственной родни и Аньки с её отцом; несмотря на никуда не девшееся беспокойство, жутко захотелось хотя бы послушать, о чём разговор, а то и познакомиться. Может, ребята тут по той же надобности… Папка требовательно кольнула уголком под локоть. Нечего тут мечтать – всё потом.
– Отойди, Макс, мешаешь, – буркнул носатый и сам сделал шажок в сторону, освобождая товарищу место для манёвра.
– О! – белокурый Макс проворно отскочил и одарил Иру лучезарной улыбкой. – Простите, пожалуйста. Я вас не задел?
– Н-нет, всё в порядке, – выдавила Ира. Очень захотелось проверить, не запутался ли в волосах какой-нибудь прутик.
– За каким интересом к нам такая прелестница? – Макс подмигнул, как будто старой знакомой, чем окончательно смутил и без того растрёпанные мысли. – По бумажным делам или по личным?
– Отвянь, Некрасов, не мешай людям жить, – фыркнул носатый и кивнул Ире: – Извините, пожалуйста. Вход через вторую дверь.
Ира покорно свернула вправо. Этот Макс сказал «к нам», значит, несмотря на более чем неформальный вид, он всё-таки из здешних. Надо будет расспросить потом Аньку – вдруг знает…
Дверь поддалась неожиданно легко и закрылась за спиной с деликатным щелчком. Вестибюль одновременно был и тот же самый, и неузнаваемо другой: вместо истёршихся мраморных плит глянцевито блестел наливной пол, гулкий светлый зал избавился от деревянных конторок и обзавёлся нарядными стойками, а заодно и бодро-зелёными развесистыми кустиками, уместно торчащими из кадок вдоль стен. На входе, разумеется, ряд серых пластиковых арок, и можно поклясться, что там не только металлоискатели. Охранник вежливо проводил Иру взглядом и, стоило ей пройти через арку, потерял к посетительнице всякий интерес. Надо же, оказывается, она боялась, что может оказаться иначе…
– Добрый день, – девушка у стойки вежливо улыбнулась, и Ире мгновенно стало стыдно за простоватую причёску и недорогую одежду. – Чем могу помочь?
– У меня запись на десять, – заявление и паспорт не без заминки легли на подсвеченное снизу стекло. – На аттестацию…
Красавица кивнула и аккуратно взяла паспорт. Ноготки у неё были такими же блестящими и лакированными, как и всё вокруг. Ни дать ни взять банковская служащая, а ведь наверняка ведьма, и не слишком слабая. Управа может позволить себе выбирать.
– Впервые проходите? – участливо поинтересовалась девушка, возвращая паспорт. Заявление её так и не заинтересовало.
– Да.
– Тогда вот, – изящные пальчики ловко поймали выползший из принтера лист. – Вам сначала в сто сороковую на тестирование, это прямо по коридору. Временный пропуск нужно будет вернуть при выходе.
На тестирование… Нет, хорошо, что самое сложное – вначале, но всё равно как-то слишком уж быстро. Ира понуро поблагодарила красавицу, взяла лист с указаниями и карточку и зашагала в указанном направлении. Это как будто ещё одна сессия. Защищать диплом ведь было сложнее, правда?.. Нет, неправда: на родной кафедре всё было привычно и знакомо, а тут от самих стен веет холодом. Старая деревянная отделка всё-таки казалась уютнее…
У сто сорокового кабинета маялись Ирины товарищи по несчастью. При взгляде на девицу, уткнувшуюся в толстенный конспект, стало худо от заново накатившего страха что-нибудь забыть. Долговязый парень у стены пялился в потолок и беззвучно шевелил губами – то ли повторял, то ли кому-нибудь молился. Остальные – две тётки в годах, мужчина средних лет и невесть зачем приползший древний дед – чинно сидели по банкеткам подальше друг от друга и всем своим видом выражали снисходительное презрение к нервной молодёжи. Ира, получается, пришла седьмой. Добрый знак, наверное.
Дежурила по аттестации не Анька. Незнакомая девушка в строгом офисном костюме выпорхнула из ниоткуда без пяти десять, заученно улыбнулась казённой улыбкой и отперла дверь в кабинет. Ира покорно сдала личные вещи, подождала, пока её проверят на запрещённые амулеты, и уселась за указанный экзаменаторшей компьютер. Остаётся дождаться, пока оживёт чёрный экран, и пройти тест. Всего-то лишь.
– Удачи вам, – тепло улыбнулась женщина, оказавшаяся за соседним столом.
– Вам тоже, – поспешно отозвалась Ира, и на душе чуть-чуть полегчало.
– Начинаем через минуту, – сообщила служащая откуда-то из-за спины.
С наблюдательного поста в центре комнаты прекрасно видно, не хитрит ли кто-нибудь из испытуемых. Ира не пыталась. Зачем? Обманешь сейчас – жизнь спросит сполна потом, когда недостающие знания потребуются по-настоящему.
Экран моргнул и нахально продемонстрировал всё, что знал об экзаменуемой: имя, год рождения, род способностей, предполагаемая категория. Значит, тест уже составлен, судьба отчасти решилась. От этой мысли почему-то стало спокойнее.
– Ну, поехали, – шепнула Ира сама себе и взялась за появившийся ровно в десять первый вопрос.
Теории оказалось не слишком много. Ира уверенно ответила на всё, что касалось различий между ведьмами и магами, запуталась с экзотикой вроде шаманов и, похоже, откровенно запорола всё связанное с астрономией, зато, припомнив страшные бабушкины байки, лихо ответила на невесть как затесавшийся сюда вопрос о разломах и о том, почему к ним лучше не приближаться. Потом пошло всякое приземлённое про повадки домашней нежити, свойства трав и металлов, тонкости изготовления амулетов и прочую ерунду, которую положено знать уважающей себя ведьме. Примерно в трети ответов Ира была железно уверена, ещё в стольких же сомневалась, а оставшиеся либо отдалённо припоминала, либо отмечала наугад, понадеявшись на удачу.
Сколько прошло времени – не понять, но в отведённый час Ира точно уложилась. До неё успели закончить только зубрилка, листавшая в коридоре конспект, и доброжелательная соседка. Экзаменаторша неслышно приблизилась, склонилась над Ириным плечом, распространяя тонкий запах духов, и коснулась розоватого кристалла кварца, вмурованного в пластиковый коробок с отходящим от него проводом. Как эти штуки заставляют работать с компьютерами, Ира понятия не имела; впрочем, сами по себе компьютеры смахивают на магию куда больше, чем какие-нибудь простые и понятные зелья.
– Поздравляю с завершением тестирования, – шёпотом, чтобы не отвлекать соседей, сказала служащая. – Секундочку…
Экран, немного подумав, уверенно отобразил семёрку. Ира облегчённо выдохнула. Сегодня определённо удачный день! Больше ничего страшного не предвидится; остались формальности, требующие разве что терпения. Экзаменаторша поставила изящную галочку на листе с инструкциями и подчеркнула номер кабинета в следующем пункте. Всё-таки хорошо, что не Анька, иначе потом месяц пришлось бы слушать подначки…
– Вам к безопасникам на проверку, – всё так же тихо пояснила девушка. – От двери налево и вверх по лестнице. Затем заберёте документы в учётном и пройдёте контроль. Если вдруг заблудитесь или ещё что-то случится, воспользуйтесь любым внутренним телефоном: номер справочной – шесть троек…
Ничего сложного. Конечно, в офисных коридорах наверняка легко затеряться, но, в конце концов, это не лес у бабушкиного дома. То-то ба обрадуется, когда узнает! Она, правда, в свою первую аттестацию сдала сразу аж на пятую категорию, но то бабушка, да и допускали до экзаменов тогда позже…
Чтобы попасть к безопасникам, понадобился пропуск. Во внутренних коридорах Управы, недоступных праздношатающимся посетителям, народу стало заметно больше. Разумеется, ни одного знакомого лица; Анька наверняка торчит на каком-нибудь совещании, или разбирает бумаги, или что там положено делать секретарю в разгар рабочего дня… Аккуратно подстриженный домовой с серебряной биркой, ничуть не смущаясь снующих туда-сюда людей, проворно возит по полу телескопической шваброй, заботливо подкрученной под его рост. Всё тут у них схвачено.
У обозначенного в инструкции кабинета никого не было. Ира вздохнула, собираясь с силами, и поскреблась в дверь. Ладони от волнения потеплели и позорно вспотели. Некстати; тут, если мама всё объяснила правильно, придётся сдавать кровь.
– Войдите, – разрешили изнутри приятным баритоном.
Его обладатель, высокий подтянутый мужчина в почти военной форме, явно пребывал в прекрасном расположении духа. В кабинете, хоть и небольшом, он сидел один; наверняка какой-нибудь начальник, а Ира даже на табличку на двери посмотреть не удосужилась…
– Здравствуйте, я по аттестации…
– Давайте паспорт, – безопасник приветливо улыбнулся и сощурился на монитор. – Как тест прошли? Довольны собой?
– Д-да…
– Вот и хорошо. Галочка, возьми пробу, будь добра!
Галочка в белом халате и медицинской маске немедленно явилась из-за неприметной боковой двери. Точь-в-точь как в поликлинике: быстрый укол в палец, нудная слабая боль, пока набирается проба, пахнущая спиртом салфетка. Голова чуть-чуть кружится – больше от переживаний, чем от процедуры. Сквозь жалюзи сквозит яркое весеннее солнце; почему-то Ире всегда казалось, что безопасность должна сидеть где-нибудь в мрачных подвалах. Исчезла за дверью Галочка, унося с собой тревожные больничные запахи; остатки их втянул в себя тихо гудящий кондиционер. Здорово, должно быть, здесь работать. Комфортно.
– Водички, может? – участливо предложил безопасник, отвернувшись от монитора.
– Нет, всё хорошо. Спасибо.
– Далеко пришлось добираться?
– Сорок минут на метро.
