– И автобусом ещё столько же?
– Да, там от дома пять остановок…
– В наше время уже не надо сюда таскаться, как на службу, – поделился хозяин кабинета. – Родители ваши, наверное, помнят ещё, когда каждую бумажку надо было заверять…
– Ага, меня мама пару раз брала с собой, – Ира неуверенно улыбнулась. Безопасник так и лучился добродушием; работа у него такая.
– А ещё кто-то есть в родне?
– Ну, бабушка тоже ведьма, – покладисто ответила Ира. – Третьей категории. Мама – пятой. И двоюродная сестра, но она ещё не сдавала…
– Всё по женской линии, – кивнул безопасник. – А отец?
– Минус. Но он в курсе.
– Это правильно. Тайны в семье – последнее дело, – философски заметил мужчина. – Что-нибудь расскажете интересного?
Да что рассказать, чего нет в досье? Не то чтобы жизнь у Иры была насыщена приключениями. Не пересказывать же бабушкины байки.
– С нежитью имела дело только с домашней. По лесам ходить боюсь, – призналась Ира, припомнив дела давнишние. – Заблудилась в детстве один раз.
– Жаль. Я бы позвал к нам в отдел, – притворно вздохнул безопасник. Шутит он так, что ли? – Городская жительница, стало быть?
– Иногда к бабушке в деревню ездила. Но давно уже там не была, лет десять…
– А бабушка где проживает?
– Во Владимирской области. Деревня Ягодное.
Интересно, ему это всё правда нужно или просто сверяет с досье, пока Галочка занимается пробой? Безопасник уточнил ещё с десяток деталей биографии: чему училась, где подрабатывала, что из ведьмовских ремёсел больше нравится, доводилось ли когда-нибудь гадать… Ни дать ни взять добрый дядюшка, расспрашивающий любимую племянницу после долгой разлуки. Наверное, надо было повнимательнее следить за языком; с другой стороны, скрывать Ире нечего.
– О, глядите-ка, закончили, – воодушевился безопасник, вновь обращаясь к монитору. – Так, что тут у нас?
– Что? – Ира поневоле напряглась. Что такого вообще может быть в крови?
– Маги в роду были?
– Не знаю, – Ира растерянно мотнула головой. – До прабабушек точно нет.
– Понятно. Слабо совсем, видите? Но есть, – безопасник развернул монитор и ткнул тупым концом карандаша в малопонятную диаграмму. – Не переживайте, переучиваться вам точно не придётся. Вот тут и тут всё прекрасно с потенциалом…
Карандаш метнулся к противоположному краю диаграммы, похожей на угловатую кляксу поверх строгой паутины осей. По-прежнему ничего не понять, но это можно почитать и дома, когда выдадут полный комплект документов. Раз говорят – всё хорошо, значит, всё хорошо.
– Через годик придёте на шестую сдавать? – подмигнул безопасник.
– Ой, нет. Через год точно нет.
– Ну смотрите, – мужчина казался искренне опечаленным. – По потенциалу вам до пятой, а то и до четвёртой расти можно.
– Спасибо…
– Вам спасибо. В триста двадцатую теперь. Привет Наталье Петровне передавайте.
Приветы пусть внутренней почтой передаёт. Учётчиц мама не любит, а о здешней начальнице канцелярии и вовсе не может говорить не кривясь. Чёрт его знает, что они не поделили; может, дело в той самой злосчастной Ириной карточке. Ну и ладно, документы получить – дело нехитрое, а там останется только контроль, и можно на волю. Думать, что дальше делать со свеженьким удостоверением, а заодно и с отлежавшимся за год дипломом делопроизводителя.
На сей раз Ира предусмотрительно изучила табличку, удостоверившись, что в кабинете обитает именно Наталья Петровна Анохина. Дверь, однако, не поддалась; то ли хозяйка заперлась внутри, то ли отошла куда-то по делам. Ира растерянно огляделась. Уже пора звонить в справочную или стоит немножко подождать?
– Анохина у правопорядка, пятый этаж, – бросила на ходу какая-то сердобольная сотрудница.
– Спасибо! А в каком… – начала было Ира, однако благодетельница уже унеслась куда-то дальше по коридору.
Ну и ладно, если грозная начальница не найдётся сама – всегда можно вернуться к кабинету и подождать. Неужели Ира так долго просидела у безопасности, что Анохина успела выдать документы предыдущим аттестованным и унестись по каким-то срочным делам?.. Ещё четыре лестницы вверх; лифт занимать как-то совестно, тем более тут все куда-то спешат. А вдруг допуска на пятый этаж не хватит – что тогда? Надо было выспросить у Аньки её внутренний номер на всякий случай…
Дверь, однако, послушно открылась, и Ира тут же поняла, что ничего удивительного в этом нет. Длинный широкий коридор прямо-таки кишел разномастным посторонним народом. Кто-то громко ругался, кто-то бормотал в телефон, кто-то исступлённо листал толстые пачки документов. Не суд – он вообще в другом конце Москвы, – но его преддверие. Где тут искать неуловимую начальницу канцелярии? Разве что ловить какого-нибудь шустрого служащего меж непрерывно хлопающих дверей.
– Вы не подскажете…
– Не подскажу, – грубо рявкнул мужчина в строгом пиджаке и исчез в ближайшем кабинете. Таком же, как десяток остальных.
Стараясь ни с кем не столкнуться, Ира без особой цели двинулась по коридору. Сердитая пожилая дама прошипела в её адрес нечто нелестное, а может, просто выругалась в мироздание. Протиснулся мимо типчик неопределённых лет. Болезненного вида мужчина натужно закашлялся и опасно качнулся вперёд, едва не свалившись с банкетки в проход.
– Осторожнее! – пискнула Ира, скорее рефлекторно, чем из благих побуждений, придержав беднягу за плечо.
– Спасибо, – хрипло выдавил тот в ответ.
В поисках равновесия он оперся на Ирину руку; от прикосновения стало неожиданно холодно. Нежить, что ли? Да нет, вроде живой, только очень уж измученный. Его ведь не пустили бы сюда, будь у него открытая форма туберкулёза, верно?..
– Врача позвать? – из вежливости поинтересовалась Ира. Решать чужие проблемы особо некогда, но не оставлять же человека совсем без помощи!
– Нет, нет, – мужчина умудрился улыбнуться. Вялая ладонь соскользнула наконец с Ириного запястья, оставив на память вязкий холод. – Спасибо, добрая девочка.
– Да не за что…
Не столько по необходимости, сколько из желания оказаться подальше от странного типа, Ира сунула нос в ближайший кабинет и, почти не испугавшись, спросила насчёт Анохиной. Тепло мало-помалу возвращалось, но правой рукой Ира на всякий случай старалась ничего не трогать.
– В пятьсот семнадцатом.
В пятьсот семнадцатом начальница и обнаружилась. Точно такая, какой Ира её себе представляла: необъятная, суровая, с тщательно завитыми рыжими кудрями и въевшейся в резкие черты лица досадой на весь мир. Услыхав, зачем её ищут, Наталья Петровна сдвинула безупречно выщипанные брови и рявкнула:
– Идёмте. Настасья, дела жду к полудню, иначе будете разговаривать с Пичугиным.
Угроза была излишней: Настасья и так в струнку вытянулась перед Анохиной. Да уж, приветы безопасника тут точно лишние. Наталья Петровна взрезала гомонящую толкучку, как атомный ледокол – непроходимые торосы; Ире оставалось только хвостиком бежать в кильватере. Лестницами начальница канцелярии себя, разумеется, не утруждала; лифт разделял всеобщее перед нею благоговение и услужливо распахнулся, едва кнопка осветилась алым ободком.
– Вам следовало вызвать меня по внутренней связи, – поджав губы, сообщила Анохина.
– Я не знала, куда звонить…
– Рядом с телефонами висят списки основных номеров, – просветила начальница и укоризненно замолкла.
Возразить было нечего. Пришлось пристыженно молчать до самой двери. В кабинете, несмотря на изобилие всяких житейских мелочей вроде безвкусных статуэток и пёстрых настенных календарей, оказалось отчаянно неуютно. Наталья Петровна мимоходом вложила в принтер пустой бланк, раздражённо шевельнула мышку и со вздохом плюхнулась в кресло. Ира, разумеется, осталась стоять.
– Имя?
– Шаповалова Ирина Викторовна.
– Паспорт, карточку и заявление.
– Вот, пожалуйста.
Анохина с каменным лицом изучила документы, вернула всё, кроме заявления, и принялась сердито клацать мышью. Другой рукой Наталья Петровна, не отвлекаясь от монитора, безошибочно цапнула телефон и набрала короткий номер – очевидно, внутренний. Из-под прижавшей трубку щеки послышались гудки, нудные и бесплодные. Анохина попробовала ещё раза три, прежде чем, окончательно разочаровавшись, раздражённо впечатать телефон в станцию. Начальница канцелярии бросила на Иру сумрачный взгляд поверх монитора, будто та была виновата во всех её бедах. Ладно, допустим, у женщины плохой день. Это не повод портить настроение и себе тоже…
В дверь постучали, и Наталья Петровна, не смущаясь присутствием посетительницы, гаркнула:
– Войдите!
Ира на всякий случай посторонилась у стола, однако заглянувший в кабинет мужчина входить не спешил. Ире показалось, что она где-то мельком уже его видела; должно быть, сегодня в людных коридорах Управы, хотя внешность его вовсе не вязалась со здешним лоском. В джинсах и простой рубашке, с длинными стянутыми в хвост волосами и короткой бородкой, он походил скорее на айтишника средней руки, чем на чиновника в серьёзной конторе. Но ведь давешний Макс тут работает, а у того ещё и пирсинг…
– Я попозже загляну, – извиняющимся тоном сказал визитёр и почти исчез в коридоре, когда его настиг командный оклик Анохиной.
– Нет, вы очень кстати. Зайдите.
Ага, значит, всё-таки здешний обитатель. Ну ещё бы её величество начальница канцелярии выставила коллегу вон из-за какой-то там посетительницы… Тот, впрочем, расположением Анохиной злоупотреблять не стал: аккуратно прикрыв за собой дверь, встал у входа и принялся рыться в телефоне. Наталье Петровне оставалось только недовольно поджать губы и закончить с Ириными документами.
– Бланк заберите, – приказала она, кивнув на давящийся бумагой принтер. – Проверьте, всё так?
Всё так, от фамилии до заветной цифры. Не хватает только визы контроля, и тускло поблёскивающий квадратик в нижнем правом углу всё ещё нейтрально серый. Это на последний этап бюрократических приключений.
– Да, всё правильно, – Ира попробовала благодарно улыбнуться, но не произвела на Наталью Петровну ни малейшего впечатления.
– Прекрасно, – хмыкнула Анохина и вместе с креслом повернулась к мирно подпирающему стенку коллеге. Тот, словно почуяв грозный взгляд, вскинул голову и спрятал телефон в карман. Попробуй не убери, перед такой-то мадам! – Ярослав Владимирович, поставьте девушке визу, будьте любезны. Ваших никого нет на месте, знаете ли.
– Середина дня, – Ярослав Владимирович пожал плечами, будто это всё объясняло. Просьба явно не привела его в восторг. – Хорошо, поставлю. А мой запрос?..
– Слева на тумбочке. Вернёте до двадцатого.
– Обязательно, – под строгим взглядом хозяйки канцелярии Ярослав Владимирович что-то черкнул в учётной книге, подхватил пухлую папку и повернулся к Ире: – Идёмте.
На скомканное «до свидания» Наталья Петровна, конечно же, не отреагировала. Бережно держа драгоценный бланк, которому совсем чуть-чуть осталось до полноценного удостоверения, Ира выскочила в вежливо придержанную дверь и порысила следом за провожатым, отставая на пару шагов. Как-то совсем по-другому она представляла себе сотрудников контроля; та же Наталья Петровна куда лучше подходила на эту роль. Однако монументальная женщина осталась властвовать над бумажным царством, а клясться в отсутствии антиобщественных намерений предстоит перед едва ли не сверстником. Интересно, впрямь талантище или, как у Аньки, в наличии влиятельные родственники?
Впрочем, с главной своей задачей – заставлять простых смертных чувствовать себя никем – молодой контролёр справлялся на отлично. Сбавить шаг или хоть раз оглянуться на Иру он не счёл нужным; то ли забыл о её существовании, то ли пребывал в абсолютной уверенности, что просительница так и бежит за ним, как привязанная. А куда деваться? Отстанешь – никто ждать не будет. Передышка выпала только в лифте, на котором пришлось ехать аж до двенадцатого этажа почти со всеми остановками. Разномастная публика – в пиджаках, свитерах, рабочих куртках – входила и выходила, самое большее вежливо кивала Ире, самое меньшее уважительно здоровалась с её провожатым. Тот уделял коллегам одинаково мало внимания, предпочитая отвечать односложно и изучать экран телефона. Никто, впрочем, не обижался; должно быть, здешняя деловая этика позволяла подобное.
В стерильно чистом зале, залитом синеватым светом из высоких, от пола до потолка, матовых окон, было тихо и пусто. Путь влево от лифта закрывала стеклянная стена, рядом с которой зло алел на стене зрачок считывателя. Временный Ирин пропуск эта штука наверняка бы проигнорировала, а то и вызвала бы какую-нибудь охрану. Вдоль правого коридора тянулись уже привычные прозрачные двери, зашторенные изнутри плотными жалюзи. Табличка, информирующая о том, кто тут сидит, висела только на одной; прямо поверх гравированной надписи красовалась нахально-жёлтая бумажка, на которой значилось: «Убежала на совещание, примите кто-нибудь тестиков». Ярослав Владимирович, неодобрительно хмыкнув, снял записку и прикосновением отпер мягко щёлкнувший замок.
– Прошу.
В просторном светлом кабинете царила тишина. Разделённые проходом широкие столы, в противовес обиталищу Анохиной, были свободны от бумажных кип; на одном рядом с пустой коробкой из-под сладостей лежал автомобильный ключ с блестящим брелочком, слишком изящным, чтобы принадлежать мужчине или видавшей виды тётке. Значит, и молодые дамы здесь тоже работают… Завидно, конечно. И жаль, что неведомую хозяйку брелочка именно сейчас угораздило куда-то унестись. С ней наверняка было бы не так неуютно.
Ирин провожатый оставил папку на соседнем столе, забрал взамен ноутбук и проследовал дальше, к одной из двух дверей в торце кабинета. Долгий путь наконец закончился небольшой переговорной. Кроме обязательных кресел, стола и телевизора на стене, здесь обнаружился ещё и кулер со стаканчиками, и тумбочка, уставленная всякой чайно-кофейной ерундой. Ира бросила тоскливый взгляд на это роскошество, наверняка предназначенное для гостей поважнее. То ли кондиционеры пересушили воздух, то ли сказались треволнения и беготня, но пить хотелось до ужаса. Контролёру до таких низменных материй, разумеется, дела не было; обогнув стол, он уселся напротив и раскрыл ноутбук.
– Можно ваш бланк?
Ещё бы не можно. Ира покорно положила перед собой расцвеченный водяными знаками лист. Жалюзи на окне были подняты, и свет падал так, что щуриться приходилось именно ей. Интересно, всяких неблагонадёжных личностей допрашивают в этой же опрятной пыточной? Даже в экзаменационной было как-то спокойнее, что ли…
– Текст присяги помните?
– Да… Да, помню.
Ярослав Владимирович рассеянно кивнул, не отрывая взгляда от экрана. Кому чуть ли не главное в жизни событие, а кому – скучная рутина, от которой поскорее бы отделаться, чтобы вернуться к великим свершениям.
– Мне нужно минут десять. Можете пока выпить чаю, если хотите.
– Спасибо.
Если бы даже не хотелось пить, Ира всё равно воспользовалась бы шансом убраться подальше от обманчиво удобного кресла. Чайный уголок выглядел почти мило: деревянная шкатулка с разложенными по ячейкам пёстрыми пакетиками, вазочка с шоколадными конфетами, пачка рафинада и банка с растворимым кофе, тоже не самым плохим. Пожалуй, переговорная и впрямь предназначена для более-менее приличных людей; для провинившихся наверняка есть отдельная комната где-нибудь в подвалах.
– Да, там от дома пять остановок…
– В наше время уже не надо сюда таскаться, как на службу, – поделился хозяин кабинета. – Родители ваши, наверное, помнят ещё, когда каждую бумажку надо было заверять…
– Ага, меня мама пару раз брала с собой, – Ира неуверенно улыбнулась. Безопасник так и лучился добродушием; работа у него такая.
– А ещё кто-то есть в родне?
– Ну, бабушка тоже ведьма, – покладисто ответила Ира. – Третьей категории. Мама – пятой. И двоюродная сестра, но она ещё не сдавала…
– Всё по женской линии, – кивнул безопасник. – А отец?
– Минус. Но он в курсе.
– Это правильно. Тайны в семье – последнее дело, – философски заметил мужчина. – Что-нибудь расскажете интересного?
Да что рассказать, чего нет в досье? Не то чтобы жизнь у Иры была насыщена приключениями. Не пересказывать же бабушкины байки.
– С нежитью имела дело только с домашней. По лесам ходить боюсь, – призналась Ира, припомнив дела давнишние. – Заблудилась в детстве один раз.
– Жаль. Я бы позвал к нам в отдел, – притворно вздохнул безопасник. Шутит он так, что ли? – Городская жительница, стало быть?
– Иногда к бабушке в деревню ездила. Но давно уже там не была, лет десять…
– А бабушка где проживает?
– Во Владимирской области. Деревня Ягодное.
Интересно, ему это всё правда нужно или просто сверяет с досье, пока Галочка занимается пробой? Безопасник уточнил ещё с десяток деталей биографии: чему училась, где подрабатывала, что из ведьмовских ремёсел больше нравится, доводилось ли когда-нибудь гадать… Ни дать ни взять добрый дядюшка, расспрашивающий любимую племянницу после долгой разлуки. Наверное, надо было повнимательнее следить за языком; с другой стороны, скрывать Ире нечего.
– О, глядите-ка, закончили, – воодушевился безопасник, вновь обращаясь к монитору. – Так, что тут у нас?
– Что? – Ира поневоле напряглась. Что такого вообще может быть в крови?
– Маги в роду были?
– Не знаю, – Ира растерянно мотнула головой. – До прабабушек точно нет.
– Понятно. Слабо совсем, видите? Но есть, – безопасник развернул монитор и ткнул тупым концом карандаша в малопонятную диаграмму. – Не переживайте, переучиваться вам точно не придётся. Вот тут и тут всё прекрасно с потенциалом…
Карандаш метнулся к противоположному краю диаграммы, похожей на угловатую кляксу поверх строгой паутины осей. По-прежнему ничего не понять, но это можно почитать и дома, когда выдадут полный комплект документов. Раз говорят – всё хорошо, значит, всё хорошо.
– Через годик придёте на шестую сдавать? – подмигнул безопасник.
– Ой, нет. Через год точно нет.
– Ну смотрите, – мужчина казался искренне опечаленным. – По потенциалу вам до пятой, а то и до четвёртой расти можно.
– Спасибо…
– Вам спасибо. В триста двадцатую теперь. Привет Наталье Петровне передавайте.
Приветы пусть внутренней почтой передаёт. Учётчиц мама не любит, а о здешней начальнице канцелярии и вовсе не может говорить не кривясь. Чёрт его знает, что они не поделили; может, дело в той самой злосчастной Ириной карточке. Ну и ладно, документы получить – дело нехитрое, а там останется только контроль, и можно на волю. Думать, что дальше делать со свеженьким удостоверением, а заодно и с отлежавшимся за год дипломом делопроизводителя.
На сей раз Ира предусмотрительно изучила табличку, удостоверившись, что в кабинете обитает именно Наталья Петровна Анохина. Дверь, однако, не поддалась; то ли хозяйка заперлась внутри, то ли отошла куда-то по делам. Ира растерянно огляделась. Уже пора звонить в справочную или стоит немножко подождать?
– Анохина у правопорядка, пятый этаж, – бросила на ходу какая-то сердобольная сотрудница.
– Спасибо! А в каком… – начала было Ира, однако благодетельница уже унеслась куда-то дальше по коридору.
Ну и ладно, если грозная начальница не найдётся сама – всегда можно вернуться к кабинету и подождать. Неужели Ира так долго просидела у безопасности, что Анохина успела выдать документы предыдущим аттестованным и унестись по каким-то срочным делам?.. Ещё четыре лестницы вверх; лифт занимать как-то совестно, тем более тут все куда-то спешат. А вдруг допуска на пятый этаж не хватит – что тогда? Надо было выспросить у Аньки её внутренний номер на всякий случай…
Дверь, однако, послушно открылась, и Ира тут же поняла, что ничего удивительного в этом нет. Длинный широкий коридор прямо-таки кишел разномастным посторонним народом. Кто-то громко ругался, кто-то бормотал в телефон, кто-то исступлённо листал толстые пачки документов. Не суд – он вообще в другом конце Москвы, – но его преддверие. Где тут искать неуловимую начальницу канцелярии? Разве что ловить какого-нибудь шустрого служащего меж непрерывно хлопающих дверей.
– Вы не подскажете…
– Не подскажу, – грубо рявкнул мужчина в строгом пиджаке и исчез в ближайшем кабинете. Таком же, как десяток остальных.
Стараясь ни с кем не столкнуться, Ира без особой цели двинулась по коридору. Сердитая пожилая дама прошипела в её адрес нечто нелестное, а может, просто выругалась в мироздание. Протиснулся мимо типчик неопределённых лет. Болезненного вида мужчина натужно закашлялся и опасно качнулся вперёд, едва не свалившись с банкетки в проход.
– Осторожнее! – пискнула Ира, скорее рефлекторно, чем из благих побуждений, придержав беднягу за плечо.
– Спасибо, – хрипло выдавил тот в ответ.
В поисках равновесия он оперся на Ирину руку; от прикосновения стало неожиданно холодно. Нежить, что ли? Да нет, вроде живой, только очень уж измученный. Его ведь не пустили бы сюда, будь у него открытая форма туберкулёза, верно?..
– Врача позвать? – из вежливости поинтересовалась Ира. Решать чужие проблемы особо некогда, но не оставлять же человека совсем без помощи!
– Нет, нет, – мужчина умудрился улыбнуться. Вялая ладонь соскользнула наконец с Ириного запястья, оставив на память вязкий холод. – Спасибо, добрая девочка.
– Да не за что…
Не столько по необходимости, сколько из желания оказаться подальше от странного типа, Ира сунула нос в ближайший кабинет и, почти не испугавшись, спросила насчёт Анохиной. Тепло мало-помалу возвращалось, но правой рукой Ира на всякий случай старалась ничего не трогать.
– В пятьсот семнадцатом.
В пятьсот семнадцатом начальница и обнаружилась. Точно такая, какой Ира её себе представляла: необъятная, суровая, с тщательно завитыми рыжими кудрями и въевшейся в резкие черты лица досадой на весь мир. Услыхав, зачем её ищут, Наталья Петровна сдвинула безупречно выщипанные брови и рявкнула:
– Идёмте. Настасья, дела жду к полудню, иначе будете разговаривать с Пичугиным.
Угроза была излишней: Настасья и так в струнку вытянулась перед Анохиной. Да уж, приветы безопасника тут точно лишние. Наталья Петровна взрезала гомонящую толкучку, как атомный ледокол – непроходимые торосы; Ире оставалось только хвостиком бежать в кильватере. Лестницами начальница канцелярии себя, разумеется, не утруждала; лифт разделял всеобщее перед нею благоговение и услужливо распахнулся, едва кнопка осветилась алым ободком.
– Вам следовало вызвать меня по внутренней связи, – поджав губы, сообщила Анохина.
– Я не знала, куда звонить…
– Рядом с телефонами висят списки основных номеров, – просветила начальница и укоризненно замолкла.
Возразить было нечего. Пришлось пристыженно молчать до самой двери. В кабинете, несмотря на изобилие всяких житейских мелочей вроде безвкусных статуэток и пёстрых настенных календарей, оказалось отчаянно неуютно. Наталья Петровна мимоходом вложила в принтер пустой бланк, раздражённо шевельнула мышку и со вздохом плюхнулась в кресло. Ира, разумеется, осталась стоять.
– Имя?
– Шаповалова Ирина Викторовна.
– Паспорт, карточку и заявление.
– Вот, пожалуйста.
Анохина с каменным лицом изучила документы, вернула всё, кроме заявления, и принялась сердито клацать мышью. Другой рукой Наталья Петровна, не отвлекаясь от монитора, безошибочно цапнула телефон и набрала короткий номер – очевидно, внутренний. Из-под прижавшей трубку щеки послышались гудки, нудные и бесплодные. Анохина попробовала ещё раза три, прежде чем, окончательно разочаровавшись, раздражённо впечатать телефон в станцию. Начальница канцелярии бросила на Иру сумрачный взгляд поверх монитора, будто та была виновата во всех её бедах. Ладно, допустим, у женщины плохой день. Это не повод портить настроение и себе тоже…
В дверь постучали, и Наталья Петровна, не смущаясь присутствием посетительницы, гаркнула:
– Войдите!
Ира на всякий случай посторонилась у стола, однако заглянувший в кабинет мужчина входить не спешил. Ире показалось, что она где-то мельком уже его видела; должно быть, сегодня в людных коридорах Управы, хотя внешность его вовсе не вязалась со здешним лоском. В джинсах и простой рубашке, с длинными стянутыми в хвост волосами и короткой бородкой, он походил скорее на айтишника средней руки, чем на чиновника в серьёзной конторе. Но ведь давешний Макс тут работает, а у того ещё и пирсинг…
– Я попозже загляну, – извиняющимся тоном сказал визитёр и почти исчез в коридоре, когда его настиг командный оклик Анохиной.
– Нет, вы очень кстати. Зайдите.
Ага, значит, всё-таки здешний обитатель. Ну ещё бы её величество начальница канцелярии выставила коллегу вон из-за какой-то там посетительницы… Тот, впрочем, расположением Анохиной злоупотреблять не стал: аккуратно прикрыв за собой дверь, встал у входа и принялся рыться в телефоне. Наталье Петровне оставалось только недовольно поджать губы и закончить с Ириными документами.
– Бланк заберите, – приказала она, кивнув на давящийся бумагой принтер. – Проверьте, всё так?
Всё так, от фамилии до заветной цифры. Не хватает только визы контроля, и тускло поблёскивающий квадратик в нижнем правом углу всё ещё нейтрально серый. Это на последний этап бюрократических приключений.
– Да, всё правильно, – Ира попробовала благодарно улыбнуться, но не произвела на Наталью Петровну ни малейшего впечатления.
– Прекрасно, – хмыкнула Анохина и вместе с креслом повернулась к мирно подпирающему стенку коллеге. Тот, словно почуяв грозный взгляд, вскинул голову и спрятал телефон в карман. Попробуй не убери, перед такой-то мадам! – Ярослав Владимирович, поставьте девушке визу, будьте любезны. Ваших никого нет на месте, знаете ли.
– Середина дня, – Ярослав Владимирович пожал плечами, будто это всё объясняло. Просьба явно не привела его в восторг. – Хорошо, поставлю. А мой запрос?..
– Слева на тумбочке. Вернёте до двадцатого.
– Обязательно, – под строгим взглядом хозяйки канцелярии Ярослав Владимирович что-то черкнул в учётной книге, подхватил пухлую папку и повернулся к Ире: – Идёмте.
На скомканное «до свидания» Наталья Петровна, конечно же, не отреагировала. Бережно держа драгоценный бланк, которому совсем чуть-чуть осталось до полноценного удостоверения, Ира выскочила в вежливо придержанную дверь и порысила следом за провожатым, отставая на пару шагов. Как-то совсем по-другому она представляла себе сотрудников контроля; та же Наталья Петровна куда лучше подходила на эту роль. Однако монументальная женщина осталась властвовать над бумажным царством, а клясться в отсутствии антиобщественных намерений предстоит перед едва ли не сверстником. Интересно, впрямь талантище или, как у Аньки, в наличии влиятельные родственники?
Впрочем, с главной своей задачей – заставлять простых смертных чувствовать себя никем – молодой контролёр справлялся на отлично. Сбавить шаг или хоть раз оглянуться на Иру он не счёл нужным; то ли забыл о её существовании, то ли пребывал в абсолютной уверенности, что просительница так и бежит за ним, как привязанная. А куда деваться? Отстанешь – никто ждать не будет. Передышка выпала только в лифте, на котором пришлось ехать аж до двенадцатого этажа почти со всеми остановками. Разномастная публика – в пиджаках, свитерах, рабочих куртках – входила и выходила, самое большее вежливо кивала Ире, самое меньшее уважительно здоровалась с её провожатым. Тот уделял коллегам одинаково мало внимания, предпочитая отвечать односложно и изучать экран телефона. Никто, впрочем, не обижался; должно быть, здешняя деловая этика позволяла подобное.
В стерильно чистом зале, залитом синеватым светом из высоких, от пола до потолка, матовых окон, было тихо и пусто. Путь влево от лифта закрывала стеклянная стена, рядом с которой зло алел на стене зрачок считывателя. Временный Ирин пропуск эта штука наверняка бы проигнорировала, а то и вызвала бы какую-нибудь охрану. Вдоль правого коридора тянулись уже привычные прозрачные двери, зашторенные изнутри плотными жалюзи. Табличка, информирующая о том, кто тут сидит, висела только на одной; прямо поверх гравированной надписи красовалась нахально-жёлтая бумажка, на которой значилось: «Убежала на совещание, примите кто-нибудь тестиков». Ярослав Владимирович, неодобрительно хмыкнув, снял записку и прикосновением отпер мягко щёлкнувший замок.
– Прошу.
В просторном светлом кабинете царила тишина. Разделённые проходом широкие столы, в противовес обиталищу Анохиной, были свободны от бумажных кип; на одном рядом с пустой коробкой из-под сладостей лежал автомобильный ключ с блестящим брелочком, слишком изящным, чтобы принадлежать мужчине или видавшей виды тётке. Значит, и молодые дамы здесь тоже работают… Завидно, конечно. И жаль, что неведомую хозяйку брелочка именно сейчас угораздило куда-то унестись. С ней наверняка было бы не так неуютно.
Ирин провожатый оставил папку на соседнем столе, забрал взамен ноутбук и проследовал дальше, к одной из двух дверей в торце кабинета. Долгий путь наконец закончился небольшой переговорной. Кроме обязательных кресел, стола и телевизора на стене, здесь обнаружился ещё и кулер со стаканчиками, и тумбочка, уставленная всякой чайно-кофейной ерундой. Ира бросила тоскливый взгляд на это роскошество, наверняка предназначенное для гостей поважнее. То ли кондиционеры пересушили воздух, то ли сказались треволнения и беготня, но пить хотелось до ужаса. Контролёру до таких низменных материй, разумеется, дела не было; обогнув стол, он уселся напротив и раскрыл ноутбук.
– Можно ваш бланк?
Ещё бы не можно. Ира покорно положила перед собой расцвеченный водяными знаками лист. Жалюзи на окне были подняты, и свет падал так, что щуриться приходилось именно ей. Интересно, всяких неблагонадёжных личностей допрашивают в этой же опрятной пыточной? Даже в экзаменационной было как-то спокойнее, что ли…
– Текст присяги помните?
– Да… Да, помню.
Ярослав Владимирович рассеянно кивнул, не отрывая взгляда от экрана. Кому чуть ли не главное в жизни событие, а кому – скучная рутина, от которой поскорее бы отделаться, чтобы вернуться к великим свершениям.
– Мне нужно минут десять. Можете пока выпить чаю, если хотите.
– Спасибо.
Если бы даже не хотелось пить, Ира всё равно воспользовалась бы шансом убраться подальше от обманчиво удобного кресла. Чайный уголок выглядел почти мило: деревянная шкатулка с разложенными по ячейкам пёстрыми пакетиками, вазочка с шоколадными конфетами, пачка рафинада и банка с растворимым кофе, тоже не самым плохим. Пожалуй, переговорная и впрямь предназначена для более-менее приличных людей; для провинившихся наверняка есть отдельная комната где-нибудь в подвалах.
