Все же на нем одном держится. И если, не дай Сплетающий Паутину, кому плохо становится, так ведь первым на помощь бросается. Он же больше тысячи лет притворялся бесполым, скрывал от нас как ему больно, плохо, тоскливо, одиноко, никто даже не пытался к нему близко подойти, издали любили и преклонялись. А он мучился в одиночестве и ни один из нас ничего не подозревал! Если бы не Тина, так бы ничего и не узнали...
Кер снова вспомнил, как все вокруг попадали на пол, крича от боли. От малой частички боли Мастера попадали. Даже его самого, хотя эльф еще не проходил Посвящения, пробило. Кер вздрогнул от этого воспоминания и попытался представить, каково пришлось Командору, что тот испытывал сам. Страшновато получалось... Если бы какой-нибудь маг пошел на такую боль ради власти, ничего удивительного не было бы, ради власти колдуны еще и не на то шли. Но этот... Этот пошел на такое ради других, чтобы помочь тем, кому плохо и больно.
Эльф замер на месте, вдруг поняв одну истину — его верность отныне навсегда принадлежит этому человеку, и высокородный в тридцатом поколении отпустил любимую, встал на одно колено, поднял над головой вынутый из ножен меч и принес клятву Тридцати Слов. Он клялся перед лицом небес и знал, что его клятву слышат.
Рен отошел в сторону и отсалютовал эльфу одним из собственных мечей, мгновенно оказавшимся в его руке. Дварх-майор понял, что тот клянется не простой клятвой, но не удивился, успев уже немного узнать и понять это существо древней расы, живущее только во имя любви и чести. Понять и начать уважать. Рен почему-то был уверен, что настанет день, и Кер станет одним из «коршунов».
Касра расширенными от изумления глазами смотрела, как клялся какому-то неизвестному ей Командору ее любимый. Клялся древней клятвой Тридцати Слов. Уже больше тысячи лет ни одни уста не решались произнести эти слова — слишком страшно небеса наказывали отступника. Девушка слышала все сказанное, но так ничего и не смогла понять. Говорили о незнакомых эльфах, о странном маге. Добрый маг? Какая-то невозможная сказка. Маги физически неспособны к доброте и сочувствию, это Касра знала точно. Она ведь слышала их чувства, знала все их помыслы и желания.
Но о маге, который царил здесь, говорили так хорошо и относились к нему с такой трепетной любовью, что девушка засомневалась. А засомневавшись, решила не делать поспешных выводов, пока сама не познакомится с тем, кто, как она слышала, уничтожил самого Повелителя Вульхаса. Поверить в это Касра, конечно, не смогла — такое не по силам эльфу, такое может совершить разве что какое-то божество, никак не меньше. Но Кер клялся искренне, он искренне уважал этого мага, даже преклонялся перед ним — девушка слышала его чувства обостренно, как никогда до сих пор.
Касра смотрела на любимого и размышляла. Плести логические кружева она умела лучше многих, но предпочитала скрывать свои знания и умения даже от родителей, не говоря уже о прочих. Если принять за первую посылку, что они с Кером все-таки живы, то что может следовать из этого? Многое, очень многое. И очень настораживающее. Первым и самым важным являлось непонимание того, где они находятся и кто эти странные круглоухие эльфы вокруг. Причем, эльфы, действительно не желающие зла. Никому не желающие. Это Касра ощущала четко и верила своим чувствам. Плюс их невероятное могущество — ни один из магов не способен исцелить ее раны.
Отодвинув в сторону страх, она попыталась спокойно вспомнить все, что с ней сделали палачи Синклита. Нет, она полностью права, с такими ранами не выживают, и вылечить их совершенно невозможно. Даже для самого сильного и искусного мага. И уж тем более, заново отрастить части тела, которых у нее уже не было! А ведь прошло всего пять дней. Это было единственным, что Касра поняла из разговора Кера и высокого воина, которого звали Реном. Всего за пять дней ее полностью исцелили? Это невозможно, но, тем не менее, случилось, а значит, придется принять собственное исцеление за факт и исходить уже из него. Мало того, среди непонятных эльфов не только эльфы, взять хотя бы это странное существо. Странное, но, несомненно, разумное. Девушка снова внимательно посмотрела на висящую напротив Тра-Лгаа и попыталась вслушаться в ее чувства.
Арахна была немного удивлена клятвой Кера, но испытывала к нему искреннее расположение и встревожено размышляла о чем-то непонятном эльфийке. У нее не нашлось ни одного отрицательного чувства ни к кому вокруг! Да и сама всеобщая атмосфера продолжала изумлять Касру до глубины души — душевное тепло, какая-то незримая ласка покровом, защищающим от зла, висели в воздухе. Неужели здесь нет никого, кто был бы обижен на кого-то? Девушка усиленно вслушивалась в эмосферу, но так и не смогла уловить ни одного нехорошего чувства. Что ж, кое-что она уже знает, а с остальным стоит подождать, пока не сможет узнать и понять больше.
— Идем? — подошел к вставшему эльфу Рен. Тот кивнул.
— Подождите-ка! — подошла к Керу Целительница. — Позови свою девочку, мне нужно сказать вам пару слов, чтобы не было неприятных неожиданностей.
Касра услышала ее слова и подошла сама. Неприятных неожиданностей? В чем, интересно? Кер с тревогой уставился на женщину, снова обняв прильнувшую к нему девушку.
— Значит так, милые мои, — внимательно посмотрела на молодую пару Ниит. — После исцеления в ти-анх у любого человека или эльфа довольно долго будет обостренное сексуальное желание. Так что, Касра, не удивляйся своим желаниям, не удивляйся, если тебе захочется в отношениях между мужчиной и женщиной большего, чем нужно обычно. В этом ничего страшного нет — просто все силы организма активированы, и гормонов, вызывающих желание, выделяется в кровь значительно очень много. Ты, Кер, уж будь с ней поласковее и понежнее — после ти-анх она снова девственница.
Касра задохнулась от этой новости. Хотя да, все ведь выросло заново, у нее же внизу, кроме тазовых костей, ничего не оставалось. И желание, на самом деле не дающее девушке покоя, теперь стало понятным. А Кер улыбнулся и так поцеловал ее, что у Касры сладко закружилась голова, и холодок пробежал по животу.
— Запомни, девочка: ничего постыдного и неестественного в твоих желаниях нет, — обратилась к ней Целительница. — Даже если тебе захочется ласкать другую женщину.
Эльфийка возмущенно пискнула от этих слов, больше ни на что ее не хватило, и отчаянно покраснела, столь отчаянно, что все вокруг негромко рассмеялись, одновременно излучая такую доброжелательность, что Касра в который уже раз удивилась. Они действительно так считали, действительно были уверены, что ничего постыдного в ее желаниях нет... Но все равно, как можно вслух говорить о столь неестественных вещах?!
Девушка очень стыдилась того, что ей с детства не давали покоя такие желания, и всегда их давила. Никогда не позволяла себе ничего подобного и никогда не позволит! Хотя желающих найти в городе было можно. Очень даже просто! Да о чем говорить, сколькие из знакомых высокородных леди грешили «особой дружбой» и делали недвусмысленные намеки юной ведьме... Но Касра не разрешала себе опускаться. И не разрешит. Она покосилась на Кера и нахмурилась — и этот туда же! Лыбится вовсю, смеется над ней, небось! Но эльф не смеялся. Раньше его шокировало бы подобное заявление, но теперь он чувствовал, что здесь ему предстоит узнать и переосмыслить очень и очень многое.
— Кстати, девочка, - снова заговорила Целительница. - Мы - не эльфы, мы совсем другая разумная раса. Куда более короткоживущая. Самоназвание - люди. В единственном числе - человек. Но мы генетически совместимы с эльфами. Почему так, я просто не знаю. Кажется, в далеком прошлом мудрые вашей расы добились этого. Зачем - опять же не знаю. Говорю тебе это, чтобы ты не удивлялась, если увидишь что-нибудь совсем не присущее эльфам.
Девушка широко распахнула глаза от удивления и замерла, осмысливая сказанное. Другая раса? Короткоживущая? В древних легендах что-то говорилось о людях, кажется о том, что они хищные и жестокие. Но эмосфера вокруг свидетельствовала совсем о другом!
— Кер, Касра... — донесся до эльфов несколько смущенный голос Рена. — Вы, конечно, простите меня, но Мастер там уже всякое терпение потерял, вас дожидаясь...
Касра оторвалась от любимого и замерла. Возле седого гиганта вертелась в воздухе черная воронка, напоминающая смерч. Но никто не бежал от воронки, как бежали бы от смерча, все воспринимали ее как самую обычную вещь. Даже Кер. Мало того, он взял Касру за руку и повел ее именно к воронке! Девушка попробовала было упираться, но не успела и влетела внутрь, только и успев, что взвизгнуть от внезапно вспыхнувшего страха. Но ничего страшного не случилось, на мгновение только потемнело в глазах, и они оказались совсем в другом помещении.
Эльфийка открыла рот, напрасно пытаясь выдавить из себя хоть слово — это что же, они здесь так перемещаются? Она сама была ведьмой и прекрасно знала, сколько сил должен потратить маг, причем маг наивысшего посвящения, на самое короткое перемещение. Странность накладывалась на странность, все казалось каким-то не таким, невозможным и невероятным. И где это они теперь, куда их перенес неизвестный колдун?
Овальная, очень большая комната сразу навевала мысли об уюте. Светло-серые шероховатые стены. Два широких, низких, удобных ложа напротив отделяла какая-то невысокая полупрозрачная стенка. Мягкие, в тон стенам, кресла и пуфики были разбросаны по комнате, где попало. Потолок светился нежным оттенком какого-то цвета, которому девушка и названия-то подобрать не сумела бы. Но этот свет радовал глаз и успокаивал нервы. Весь пол оказался ковром, очень пушистым и тоже в тон стенам. Касра покачала головой — богато живут, очень богато, мало в каком замке можно увидеть ковер на полу.
Услышав какой-то звук слева, девушка повернула голову и замерла на месте. Она даже протерла глаза, не будучи в силах поверить в увиденное. Но ничего не изменилось — у стены слева все так же сидел в кресле соответствующего размера огромный, раза в три выше Кера, черный дракон. Сидел, глазел на нее и прихлебывал что-то из бокала, в который при желании вполне можно было утрамбовать саму Касру, и еще бы место осталось. Она беспомощно подняла глаза на Кера и чуть не обиделась на него — он (ну ни капли совести!) ухмылялся.
Девушка обижено надула губы и посмотрела направо. Ну, и дракон! Ну и что! Да хватит уже ее изумлять! Справа, слава небу, не было ничего удивительного, там, у низкого столика, сидели в креслах мужчина и молодая женщина. И кто, интересно, этот самый Командор? Человек или дракон? Кер направился все-таки к человеку, низко поклонился ему церемониальным поклоном мастеров меча и сказал:
— Ты звал нас, Мастер? Мы к твоим услугам. Познакомься — это Касра, моя жена перед лицом неба.
Кер назвал ее женой?! Женой перед лицом неба?! Девушка мгновенно позабыла обо всем и с радостью посмотрела на него. Ведь пока они были в бегах, не надеясь выжить, то просто любили друг друга, как могли и когда могли, даже не заикаясь о браке. Но она так мечтала ночами, особенно когда его не было, что у них появится когда-нибудь свой дом. И никто не придет в этот дом, чтобы причинить им зло... Прекрасно понимала, что такое невозможно, но все же мечтала. А теперь Кер назвал ее женой, назвал по древнему обычаю, почти забытому в нынешнее время.
— Здравствуй, девочка, — мягкий, глубокий, наполненный мощью и добротой голос сотряс ее всю, и Касра почти неслышно вскрикнула. У эльфа не может быть такого голоса!
А тот, кого называли Командором, улыбнулся ей и продолжил:
— Познакомься, это — Тина, Тина Варинх, а это...
— Я и сам могу представиться, Мастер, — добродушно прогудел дракон низким, трубным голосом. — Меня зовут Т’Сад Говах, я один из адмиралов сего бардака, именуемого орденом. Рад приветствовать Меняющую Смысл.
Как он ее назвал? Касра даже замерла на месте, пытаясь понять. Меняющая Смысл? Но ведь так называли великую леди, Верховную Ведьму, называли очень-очень давно, тысячи и тысячи лет назад. И уж кто-кто, но она, недоучка несчастная, на этот титул никакого права не имеет. Тогда почему дракон ее так назвал? Или он способен, как драконы из древних легенд, видеть будущее? Но даже если и так, даже если Касре суждено когда-нибудь стать Меняющей Смысл, пока она не имеет права так называться! Небеса накажут за подобную наглость! Девушка решительно повернулась к дракону, поклонилась по всем канонам вежливости поклоном невежды мудрецу и сказала:
— Простите меня, уважаемый господин адмирал, но прошу не называть меня так. Я еще ничем не заслужила этот титул.
Дракон бросил косой взгляд на ехидно ухмыляющегося Командора и громоподобно хмыкнул. Тот в ответ приподнял левую бровь, как бы говоря: «Вот видишь, я был прав...» Касра с некоторым удивлением переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять их молчаливый диалог, но не смогла. А Мастер снова смотрел на нее, внимательно смотрел, и в этом взгляде горели такой силы любовь и нежность, что эльфийку просто подхватило и понесло куда-то потоком чувств. Вдруг его глаза изумленно расширились, и Командор медленно встал с кресла. Зрачки мага превратились в провалы Тьмы, тысячи маленьких черных молний частой сеткой покрыли его тело.
Касра смотрела в эти провалы, и ей казалось, что она валится в них. Огромная рука подхватила эльфийку в воздухе, и кто-то, не менее огромный, принялся внимательно разглядывать ее всю, каждую мысль и каждое желание девушки вынули из нее и оценили. Доброжелательно, ласково, с любовью. Человеческое существо не способно так любить! Такая любовь — прерогатива божества!
Свет и Тьма потоками рушились на эльфийку и поднимали душу на неизмеримую, недостижимую, невероятную высоту. Какой-то ветер продувал все существо Касры свежестью. Он гремел и звал за собой в неизведанное, туда, где никто и никогда не бывал. Этот ветер наполнял ее серебром, серебряным светом, вымывая все нечистое, все грязное и все горькое, что скопилось в душе за годы жизни в мире зла и ненависти. Только теперь до девушки начало доходить, почему перед этим магом так преклонялись, почему его так любили. Ведь он нес всем вокруг серебряный ветер звезд. Да что говорить, он сам был всего лишь отзвуком этого серебряного ветра...
— Кто Вы? — простонала Касра, снова ощутив свое тело. — Да кто Вы такой?!
— Надеюсь, твой учитель, девочка... — с доброй улыбкой ответил Командор, и эльфийка ощутила окутавшее ее облако нежности, в котором хотелось плескаться вечно, всегда ощущать его, каждую минуту своего существования.
Но в глазах мага пылало изумление, потрясение даже. Тина вопросительно взглянула на дракона, но тот только беспомощно развел руками — он и сам никогда не видел Мастера настолько потрясенным. И настолько счастливым. Казалось, тот ощутил нечто такое, встречи с чем ждал всю свою жизнь. Его чувства накатывали на всех аарн на крейсере, и такая ликующая радость звучала в них, что каждый радовался за своего Мастера. Серебряный ветер рвался из каждой души, смеялся и звал, кричал и плакал, но не от боли, а от непонятного пока счастья. Что-то звало каждого в сияющую высь, требовало создать что-то невозможное и невероятное...
Кер снова вспомнил, как все вокруг попадали на пол, крича от боли. От малой частички боли Мастера попадали. Даже его самого, хотя эльф еще не проходил Посвящения, пробило. Кер вздрогнул от этого воспоминания и попытался представить, каково пришлось Командору, что тот испытывал сам. Страшновато получалось... Если бы какой-нибудь маг пошел на такую боль ради власти, ничего удивительного не было бы, ради власти колдуны еще и не на то шли. Но этот... Этот пошел на такое ради других, чтобы помочь тем, кому плохо и больно.
Эльф замер на месте, вдруг поняв одну истину — его верность отныне навсегда принадлежит этому человеку, и высокородный в тридцатом поколении отпустил любимую, встал на одно колено, поднял над головой вынутый из ножен меч и принес клятву Тридцати Слов. Он клялся перед лицом небес и знал, что его клятву слышат.
Рен отошел в сторону и отсалютовал эльфу одним из собственных мечей, мгновенно оказавшимся в его руке. Дварх-майор понял, что тот клянется не простой клятвой, но не удивился, успев уже немного узнать и понять это существо древней расы, живущее только во имя любви и чести. Понять и начать уважать. Рен почему-то был уверен, что настанет день, и Кер станет одним из «коршунов».
Касра расширенными от изумления глазами смотрела, как клялся какому-то неизвестному ей Командору ее любимый. Клялся древней клятвой Тридцати Слов. Уже больше тысячи лет ни одни уста не решались произнести эти слова — слишком страшно небеса наказывали отступника. Девушка слышала все сказанное, но так ничего и не смогла понять. Говорили о незнакомых эльфах, о странном маге. Добрый маг? Какая-то невозможная сказка. Маги физически неспособны к доброте и сочувствию, это Касра знала точно. Она ведь слышала их чувства, знала все их помыслы и желания.
Но о маге, который царил здесь, говорили так хорошо и относились к нему с такой трепетной любовью, что девушка засомневалась. А засомневавшись, решила не делать поспешных выводов, пока сама не познакомится с тем, кто, как она слышала, уничтожил самого Повелителя Вульхаса. Поверить в это Касра, конечно, не смогла — такое не по силам эльфу, такое может совершить разве что какое-то божество, никак не меньше. Но Кер клялся искренне, он искренне уважал этого мага, даже преклонялся перед ним — девушка слышала его чувства обостренно, как никогда до сих пор.
Касра смотрела на любимого и размышляла. Плести логические кружева она умела лучше многих, но предпочитала скрывать свои знания и умения даже от родителей, не говоря уже о прочих. Если принять за первую посылку, что они с Кером все-таки живы, то что может следовать из этого? Многое, очень многое. И очень настораживающее. Первым и самым важным являлось непонимание того, где они находятся и кто эти странные круглоухие эльфы вокруг. Причем, эльфы, действительно не желающие зла. Никому не желающие. Это Касра ощущала четко и верила своим чувствам. Плюс их невероятное могущество — ни один из магов не способен исцелить ее раны.
Отодвинув в сторону страх, она попыталась спокойно вспомнить все, что с ней сделали палачи Синклита. Нет, она полностью права, с такими ранами не выживают, и вылечить их совершенно невозможно. Даже для самого сильного и искусного мага. И уж тем более, заново отрастить части тела, которых у нее уже не было! А ведь прошло всего пять дней. Это было единственным, что Касра поняла из разговора Кера и высокого воина, которого звали Реном. Всего за пять дней ее полностью исцелили? Это невозможно, но, тем не менее, случилось, а значит, придется принять собственное исцеление за факт и исходить уже из него. Мало того, среди непонятных эльфов не только эльфы, взять хотя бы это странное существо. Странное, но, несомненно, разумное. Девушка снова внимательно посмотрела на висящую напротив Тра-Лгаа и попыталась вслушаться в ее чувства.
Арахна была немного удивлена клятвой Кера, но испытывала к нему искреннее расположение и встревожено размышляла о чем-то непонятном эльфийке. У нее не нашлось ни одного отрицательного чувства ни к кому вокруг! Да и сама всеобщая атмосфера продолжала изумлять Касру до глубины души — душевное тепло, какая-то незримая ласка покровом, защищающим от зла, висели в воздухе. Неужели здесь нет никого, кто был бы обижен на кого-то? Девушка усиленно вслушивалась в эмосферу, но так и не смогла уловить ни одного нехорошего чувства. Что ж, кое-что она уже знает, а с остальным стоит подождать, пока не сможет узнать и понять больше.
— Идем? — подошел к вставшему эльфу Рен. Тот кивнул.
— Подождите-ка! — подошла к Керу Целительница. — Позови свою девочку, мне нужно сказать вам пару слов, чтобы не было неприятных неожиданностей.
Касра услышала ее слова и подошла сама. Неприятных неожиданностей? В чем, интересно? Кер с тревогой уставился на женщину, снова обняв прильнувшую к нему девушку.
— Значит так, милые мои, — внимательно посмотрела на молодую пару Ниит. — После исцеления в ти-анх у любого человека или эльфа довольно долго будет обостренное сексуальное желание. Так что, Касра, не удивляйся своим желаниям, не удивляйся, если тебе захочется в отношениях между мужчиной и женщиной большего, чем нужно обычно. В этом ничего страшного нет — просто все силы организма активированы, и гормонов, вызывающих желание, выделяется в кровь значительно очень много. Ты, Кер, уж будь с ней поласковее и понежнее — после ти-анх она снова девственница.
Касра задохнулась от этой новости. Хотя да, все ведь выросло заново, у нее же внизу, кроме тазовых костей, ничего не оставалось. И желание, на самом деле не дающее девушке покоя, теперь стало понятным. А Кер улыбнулся и так поцеловал ее, что у Касры сладко закружилась голова, и холодок пробежал по животу.
— Запомни, девочка: ничего постыдного и неестественного в твоих желаниях нет, — обратилась к ней Целительница. — Даже если тебе захочется ласкать другую женщину.
Эльфийка возмущенно пискнула от этих слов, больше ни на что ее не хватило, и отчаянно покраснела, столь отчаянно, что все вокруг негромко рассмеялись, одновременно излучая такую доброжелательность, что Касра в который уже раз удивилась. Они действительно так считали, действительно были уверены, что ничего постыдного в ее желаниях нет... Но все равно, как можно вслух говорить о столь неестественных вещах?!
Девушка очень стыдилась того, что ей с детства не давали покоя такие желания, и всегда их давила. Никогда не позволяла себе ничего подобного и никогда не позволит! Хотя желающих найти в городе было можно. Очень даже просто! Да о чем говорить, сколькие из знакомых высокородных леди грешили «особой дружбой» и делали недвусмысленные намеки юной ведьме... Но Касра не разрешала себе опускаться. И не разрешит. Она покосилась на Кера и нахмурилась — и этот туда же! Лыбится вовсю, смеется над ней, небось! Но эльф не смеялся. Раньше его шокировало бы подобное заявление, но теперь он чувствовал, что здесь ему предстоит узнать и переосмыслить очень и очень многое.
— Кстати, девочка, - снова заговорила Целительница. - Мы - не эльфы, мы совсем другая разумная раса. Куда более короткоживущая. Самоназвание - люди. В единственном числе - человек. Но мы генетически совместимы с эльфами. Почему так, я просто не знаю. Кажется, в далеком прошлом мудрые вашей расы добились этого. Зачем - опять же не знаю. Говорю тебе это, чтобы ты не удивлялась, если увидишь что-нибудь совсем не присущее эльфам.
Девушка широко распахнула глаза от удивления и замерла, осмысливая сказанное. Другая раса? Короткоживущая? В древних легендах что-то говорилось о людях, кажется о том, что они хищные и жестокие. Но эмосфера вокруг свидетельствовала совсем о другом!
— Кер, Касра... — донесся до эльфов несколько смущенный голос Рена. — Вы, конечно, простите меня, но Мастер там уже всякое терпение потерял, вас дожидаясь...
Касра оторвалась от любимого и замерла. Возле седого гиганта вертелась в воздухе черная воронка, напоминающая смерч. Но никто не бежал от воронки, как бежали бы от смерча, все воспринимали ее как самую обычную вещь. Даже Кер. Мало того, он взял Касру за руку и повел ее именно к воронке! Девушка попробовала было упираться, но не успела и влетела внутрь, только и успев, что взвизгнуть от внезапно вспыхнувшего страха. Но ничего страшного не случилось, на мгновение только потемнело в глазах, и они оказались совсем в другом помещении.
Эльфийка открыла рот, напрасно пытаясь выдавить из себя хоть слово — это что же, они здесь так перемещаются? Она сама была ведьмой и прекрасно знала, сколько сил должен потратить маг, причем маг наивысшего посвящения, на самое короткое перемещение. Странность накладывалась на странность, все казалось каким-то не таким, невозможным и невероятным. И где это они теперь, куда их перенес неизвестный колдун?
Овальная, очень большая комната сразу навевала мысли об уюте. Светло-серые шероховатые стены. Два широких, низких, удобных ложа напротив отделяла какая-то невысокая полупрозрачная стенка. Мягкие, в тон стенам, кресла и пуфики были разбросаны по комнате, где попало. Потолок светился нежным оттенком какого-то цвета, которому девушка и названия-то подобрать не сумела бы. Но этот свет радовал глаз и успокаивал нервы. Весь пол оказался ковром, очень пушистым и тоже в тон стенам. Касра покачала головой — богато живут, очень богато, мало в каком замке можно увидеть ковер на полу.
Услышав какой-то звук слева, девушка повернула голову и замерла на месте. Она даже протерла глаза, не будучи в силах поверить в увиденное. Но ничего не изменилось — у стены слева все так же сидел в кресле соответствующего размера огромный, раза в три выше Кера, черный дракон. Сидел, глазел на нее и прихлебывал что-то из бокала, в который при желании вполне можно было утрамбовать саму Касру, и еще бы место осталось. Она беспомощно подняла глаза на Кера и чуть не обиделась на него — он (ну ни капли совести!) ухмылялся.
Девушка обижено надула губы и посмотрела направо. Ну, и дракон! Ну и что! Да хватит уже ее изумлять! Справа, слава небу, не было ничего удивительного, там, у низкого столика, сидели в креслах мужчина и молодая женщина. И кто, интересно, этот самый Командор? Человек или дракон? Кер направился все-таки к человеку, низко поклонился ему церемониальным поклоном мастеров меча и сказал:
— Ты звал нас, Мастер? Мы к твоим услугам. Познакомься — это Касра, моя жена перед лицом неба.
Кер назвал ее женой?! Женой перед лицом неба?! Девушка мгновенно позабыла обо всем и с радостью посмотрела на него. Ведь пока они были в бегах, не надеясь выжить, то просто любили друг друга, как могли и когда могли, даже не заикаясь о браке. Но она так мечтала ночами, особенно когда его не было, что у них появится когда-нибудь свой дом. И никто не придет в этот дом, чтобы причинить им зло... Прекрасно понимала, что такое невозможно, но все же мечтала. А теперь Кер назвал ее женой, назвал по древнему обычаю, почти забытому в нынешнее время.
— Здравствуй, девочка, — мягкий, глубокий, наполненный мощью и добротой голос сотряс ее всю, и Касра почти неслышно вскрикнула. У эльфа не может быть такого голоса!
А тот, кого называли Командором, улыбнулся ей и продолжил:
— Познакомься, это — Тина, Тина Варинх, а это...
— Я и сам могу представиться, Мастер, — добродушно прогудел дракон низким, трубным голосом. — Меня зовут Т’Сад Говах, я один из адмиралов сего бардака, именуемого орденом. Рад приветствовать Меняющую Смысл.
Как он ее назвал? Касра даже замерла на месте, пытаясь понять. Меняющая Смысл? Но ведь так называли великую леди, Верховную Ведьму, называли очень-очень давно, тысячи и тысячи лет назад. И уж кто-кто, но она, недоучка несчастная, на этот титул никакого права не имеет. Тогда почему дракон ее так назвал? Или он способен, как драконы из древних легенд, видеть будущее? Но даже если и так, даже если Касре суждено когда-нибудь стать Меняющей Смысл, пока она не имеет права так называться! Небеса накажут за подобную наглость! Девушка решительно повернулась к дракону, поклонилась по всем канонам вежливости поклоном невежды мудрецу и сказала:
— Простите меня, уважаемый господин адмирал, но прошу не называть меня так. Я еще ничем не заслужила этот титул.
Дракон бросил косой взгляд на ехидно ухмыляющегося Командора и громоподобно хмыкнул. Тот в ответ приподнял левую бровь, как бы говоря: «Вот видишь, я был прав...» Касра с некоторым удивлением переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять их молчаливый диалог, но не смогла. А Мастер снова смотрел на нее, внимательно смотрел, и в этом взгляде горели такой силы любовь и нежность, что эльфийку просто подхватило и понесло куда-то потоком чувств. Вдруг его глаза изумленно расширились, и Командор медленно встал с кресла. Зрачки мага превратились в провалы Тьмы, тысячи маленьких черных молний частой сеткой покрыли его тело.
Касра смотрела в эти провалы, и ей казалось, что она валится в них. Огромная рука подхватила эльфийку в воздухе, и кто-то, не менее огромный, принялся внимательно разглядывать ее всю, каждую мысль и каждое желание девушки вынули из нее и оценили. Доброжелательно, ласково, с любовью. Человеческое существо не способно так любить! Такая любовь — прерогатива божества!
Свет и Тьма потоками рушились на эльфийку и поднимали душу на неизмеримую, недостижимую, невероятную высоту. Какой-то ветер продувал все существо Касры свежестью. Он гремел и звал за собой в неизведанное, туда, где никто и никогда не бывал. Этот ветер наполнял ее серебром, серебряным светом, вымывая все нечистое, все грязное и все горькое, что скопилось в душе за годы жизни в мире зла и ненависти. Только теперь до девушки начало доходить, почему перед этим магом так преклонялись, почему его так любили. Ведь он нес всем вокруг серебряный ветер звезд. Да что говорить, он сам был всего лишь отзвуком этого серебряного ветра...
— Кто Вы? — простонала Касра, снова ощутив свое тело. — Да кто Вы такой?!
— Надеюсь, твой учитель, девочка... — с доброй улыбкой ответил Командор, и эльфийка ощутила окутавшее ее облако нежности, в котором хотелось плескаться вечно, всегда ощущать его, каждую минуту своего существования.
Но в глазах мага пылало изумление, потрясение даже. Тина вопросительно взглянула на дракона, но тот только беспомощно развел руками — он и сам никогда не видел Мастера настолько потрясенным. И настолько счастливым. Казалось, тот ощутил нечто такое, встречи с чем ждал всю свою жизнь. Его чувства накатывали на всех аарн на крейсере, и такая ликующая радость звучала в них, что каждый радовался за своего Мастера. Серебряный ветер рвался из каждой души, смеялся и звал, кричал и плакал, но не от боли, а от непонятного пока счастья. Что-то звало каждого в сияющую высь, требовало создать что-то невозможное и невероятное...
