«Дорхотов хвост тебе в глотку, сволочь старая! Можно их изменить, эти скотские правила, — мелькнула по краю сознания раздраженная мысль. — И нужно. И добрых я встречала. Врешь ты. Не выйдет у вас заставить всех принять подлость за благородство, а жестокость за доброту. Не выйдет!»
— Ты еще очень наивна, дитя. — Отец Ордан насмешливо посмотрел на девушку, будто угадав ее мысли. — Хочется с Единым пободаться? Ну-ну, поглядим, как оно у тебя выйдет. Эх, молодость-молодость! Не хотите вы, глупые, чужим опытом пользоваться, все собственные шишки набить стремитесь. Что ж, набивай, мешать не стану. Только попомнишь еще мои слова. Постарайся хоть поменьше эмоций в работу вносить, не то худо будет. Попробуй хоть раз на чистой логике отработать. Сама поймешь, что лучше оно.
— Здесь я с вами согласна, — развела руками Элиа. — Попробую. Только я уже две недели в монастыре безвылазно сижу, скоро на стену лезть начну с тоски.
— Потерпи немного, — язвительно посоветовал старик. — Скоро такое начнется, что всем нам работы хватит. На долгие годы. Кстати, любовника твоего, если поймаю — выпорю так, что про сладенькое надолго забудет. Нечего мне тут бордель из монастыря устраивать!
— Больше не повторится, святой отец. — Девушка едва скрыла насмешливую ухмылку — лови, старче, хоть изловись, а невидимку, да еще и крылатого, все равно не поймаешь. Подумал, что ее потянуло на кого-то из местных уродов? Фу, гадость какая!
— Надеюсь, — прищурился настоятель, продолжая сверлить послушницу тяжелым, внимательным взглядом. — Ладно, пойду я, дитя. Скоро на молитву. И ты чтобы пришла. Гляди мне — пропустишь, пороть велю. Голой, на глазах у всех.
— Не пропущу! — заверила Элиа.
Настоятель тяжело встал, немного постоял и кряхтя направился к выходу из кельи. Уже в дверях он вдруг обернулся и почти неслышно сказал:
— А своим передай, что не стоит слишком уж давить, Церковь многое может. Я о настоящей Церкви говорю, а не о накипи, в епископатах засевшей.
Старик насмешливо взглянул на замершую у окна девушку и вышел. Только ступени снова заскрипели под тяжелыми шагами грузного тела.
Элиа едва могла дышать от потрясения. Передать? Своим? Он догадался? Ой, мамочка! Бежать! Немедленно! Или? Она растерянно смотрела на открытую дверь и не понимала, что делать дальше. Но если старый убийца понял, что она шпионка, то почему не выдал? Настоящая Церковь? Но она ведь только создается. А может, давно существует внутри того бардака, что устроили карвенские прихвостни? Необходимо как можно быстрее связаться с императором, этой же ночью. Пусть его величество решает, это его прерогатива.
Вскоре зазвонил колокол, призывающий на полуночную молитву. Элиа со вздохом взяла с полки молитвенник и вышла из кельи. Спускаясь по бесконечной лестнице, она тихо проклинала надоевшие монастырские порядки.
Лек шел по улице злой, как дорхот, из-за прерванного свидания. Он опустился на землю неподалеку — император просил не летать над городом, чтобы не вызывать ненужных слухов и паники. Надо было облететь Тарсидар по дуге, теперь из-за собственной глупости через центр идти придется, где «ожившему» горцу лучше не показываться. Но что ж теперь делать? Точно говорят, что из-за дурной головы ногам покоя нет. Юноша двигался быстрым шагом, почти не обращая внимания на окружающее. В случае нападения среагировать успеет, чувство опасности за последнее время сильно обострилось: от стрел десяти лучников уходит с завязанными глазами.
С утра предстояло отправляться в Нартагаль, Жрица видела сон, что Неизвестная там. В городе Авендар. Островитянку придется брать с собой, без нее никто нужного человека не узнает. Хорошего мало — надо будет присматривать за беспомощной девчонкой, еще не способной ни на что, а значит — резко снижается боеспособность отряда. Переводные талисманы друзьям выдали, одежду тоже. Необходимо будет также спрятать картаги, строя из себя спесивых дворян королевства.
Два дня люди Ланига дрессировали побратимов, вдалбливая в их головы нартагальские обычаи. Единый, да как люди могут жить по таким обычаям и считать их естественными? Дикое какое-то общество. Большая часть населения — безответные рабы, затем прослойка магов, воинов и купцов. Наверху — шесть классов аристократии, владеющие жизнью и смертью всех остальных. Каждое движение, каждое слово диктуется этикетом, нарушение которого влечет за собой смертную казнь вне зависимости от сословия. Разве только представители высшего класса, инары [1]
У рабов нет никакого имущества и никаких прав, хотя их труд лежит в основе благосостояния страны. Однако хороших ремесленников, берегут и платят им очень хорошо, потому что не могут люди из-под палки создать что-нибудь по-настоящему хорошее. Большинство населения Нартагаля живет в страшных условиях. Рабам не позволяют иметь даже семью, спаривая их как животных, по выбору владельцев, чтобы получить нужное потомство. Ничего нет страшнее, чем попасть в рабство к нартагальцам, лучше уж самая мучительная смерть в руках карвенских фанатиков.
Юноша вышел на небольшую площадь неподалеку от центра города, продолжая размышлять о предстоящем. Трудновато придется, но его величество никому не обещал легкой жизни. Горец бросил взгляд влево, и чувство опасности буквально взвыло. Лек рывком перешел на сверхскорость и вырвал картаги из ножен. Поздно. С крыш домов вокруг один за другим соскальзывали люди в черных комбинезонах, окружая горца. Охотники Черного Клана. Высшие охотники. Вот ведь паскудство! Нарвался. Количество воинов Клана все прибывало, вскоре их стало больше ста. Единый Создатель! Со всеми он не справится. Неужели конец? Неужели жизнь вот так нелепо оборвется? А может?.. Да, почему бы не призвать на помощь Тьму, раз уж она избрала Лека своим носителем.
Фонари ярко освещали площадь, посреди которой застыл высокий молодой человек в темно-серой полевой форме горного мастера с двумя мечами в руках. Его окружило множество людей в черных комбинезонах высших охотников. На первый взгляд безоружных, но так только казалось, свое оружие наемные убийцы умели прятать хорошо.
Вперед вышел коренастый человек и сдернул со своего лица маску. Обычный на вид мужчина средних лет, уроженец севера империи. Только внимательные, умные, цепкие глаза говорили, что их обладатель далеко не так прост, как кажется.
— Лек ар Сантен! — негромко сказал охотник. — Ты окружен. Мы ведем тебя от самых стен города. Давно могли атаковать, но не сделали этого.
— Чего же вы хотите? — глухо спросил юноша.
— До меня дошли слухи, что ты — носитель мечей истинной Тьмы. Поверить в это я не могу, но проверить обязан.
— А если это так?
— Наши отношения перейдут на совсем иной уровень.
— Вот как? — криво усмехнулся горец. — Что ж, вы сами этого хотели!
Лек потянулся к свернувшейся в глубине его души Тьме и позвал ее. Первозданная сила мурлыкнула подобно довольной жизнью кошке, открывая свои страшные, бездонные глаза и выпуская когти. Глаза юноши превратились в два провала, ведущие в Бездну. Картаги в руках налились чернотой, от них прянула во все стороны мертвенная, леденящая, жуткая сила, заставившая вздрогнуть всех людей на площади. За спиной молодого горца развернулись полупрозрачные черные крылья. В небе над городом тучи свернулись в воронку и принялись раскручиваться, превращаясь в смерч. Засвистел ветер.
— Приказывай, Повелитель! — Старший охотник опустился на одно колено. — Мы три тысячи лет ждем твоего Пришествия!
Вслед за ним начали опускаться на колени остальные воины Черного Клана, глядя на Лека с неприкрытым восторгом и какой-то затаенной надеждой. Горец откровенно растерялся. Вот уж чего он не ожидал, так этого. Черный Клан признает его, Лека ар Сантена, Повелителем? Что за чушь?
— Не понимаю... — буркнул он. — Чего вам от меня надо?
— Наш клан с этого момента принадлежит тебе! — Охотник склонил голову. — Согласно нашей Хронике, Повелитель будет носителем черных мечей и избранником самой Тьмы.
— Так какого же тогда дорхота вы на меня охотились? — холодно спросил Лек, ничуть не поверив словам наемного убийцы.
— Нас натравили... — почти неслышно ответил тот. — Повелитель, наниматели оскорбили и нас, и тебя, решив убрать Темного нашими руками. Мы отплатим за это оскорбление. Мы принесем тебе их головы.
— Да на кой ляд мне сдались их головы? — поморщился горец. — Мариновать, что ли? Пусть подохнут, этого вполне хватит.
— Как скажешь, Повелитель! Мы исполним любое твое желание, даже если ты прикажешь нам всем умереть. Мы жили только ожиданием тебя. И ты пришел.
— Вот так номер... — озадаченно пробормотал Лек, не представляя, что делать с внезапно свалившейся на голову властью. Тьма посмеивалась в глубине его сознания, явно не собираясь приходить на помощь. Она развлекалась.
— Укажи нам, кто твои враги, и их не станет, — понял растерянность юноши охотник.
— Святоши, кто же еще, — скривился горец. — Архиепископы те же. Скоты поганые!
— Если хочешь, они все умрут до завтрашнего утра.
Юноша хотел было сказать, что очень даже не против, но вспомнил, что может своей самодеятельностью нарушить какую-нибудь комбинацию Марана. Лучше не надо, император будет очень недоволен, и это еще слабо сказано. Посоветоваться для начала нужно. С ним и с Ланигом. Или не надо? Раз все эти люди столько времени ждали появления именно Лека, то ответственность за них лежит тоже на нем. Император может пожелать, чтобы Черного Клана не стало, а кто будет виноват? Лек ар Сантен, никто иной.
Впервые темные предстали перед юношей не безликими убицами, а живыми людьми со своими обычаями и своей верой. Своей жизнью. Они ведь принадлежат той же силе, что и он сам. Тьме. А Тьма не зло, она всего лишь свобода. Имеет ли он право обрекать на смерть десятки тысяч человек по своей прихоти — не защищая свою жизнь или жизнь близких, а просто так? Ох, вряд ли. Да и пригодятся они, если честно. Поэтому лучше не торопиться докладывать Марану, а сначала попытаться прощупать его, высказав предположение, что случилось чудо и Черный Клан перешел на сторону империи. И послушать, что скажет по этому поводу император. Только потом можно будет принимать решение. Нельзя предавать тех, кто доверился тебе, даже если эти доверившиеся — наемные убийцы. Почему-то он знал, что охотники не лгут, — наверное, Тьма подсказала, что их вера искренняя.
— Твое имя? — глухо спросил Лек, все еще пребывая в сомнениях.
— Виртен.
— Ранг?
— Далагар.
— Что это значит?
— Я второй человек в клане, — пояснил охотник. — Отец клана — аладар. Затем следует далагар, несущий ответственность за соблюдение обычаев. Следом четверо каргаров, ведущие четырех иратов, клановых сообществ. У нас давняя история и сложные обычаи, Повелитель. Если хочешь, мы можем прислать опытного наставника, он посвятит тебя во все подробности.
— Позже, — отмахнулся Лек. — Известно ли Черному Клану, что я один из Пятерых, предсказанных в древнем пророчестве?
— Теперь известно. Мы не верили... Прости, Повелитель.
— Мои друзья и люди императора с этого дня для клана неприкасаемы, контракты на них принимать запрещаю. — Голос горца приобрел холодный, металлический оттенок. — Все старые контракты отменить, деньги заказчикам вернуть, имена заказчиков сообщить мне. Да, моих побратимов и их учениц защищать, как меня самого.
— Будет исполнено, Повелитель! — Виртен снова склонился до земли.
— Как мне связываться с тобой?
— У меня есть парный амулет, его сила доступна только человеку Тьмы. Он не станет работать даже в руках императора.
— Давай.
Охотник протянул ему выточенный из черного камня небольшой кулон, изображавший легендарного дракона. Ходили слухи, что очень давно эта мудрая раса жила в этом мире, но что-то не поделила с эльфами. После короткой войны драконы, потерявшие многих своих, решили уйти. Так это было или нет — никто не знал, а остроухие предпочитали помалкивать даже тогда, когда еще не скрылись в зачарованном лесу.
Внезапно Леку в голову пришла интересная мысль. Он смотрел на стоящего на коленях Виртена. Юноше стало неловко от такого унижения пожилого человека, мастера боя.
— Встань! — приказал он. — Запрещаю впредь унижаться передо мной или кем-либо другим. Честь дороже жизни!
— И об этом говорилось в Хронике... — Охотник почти незаметно усмехнулся, поднимаясь на ноги. — Теми же словами.
— В смысле?
— «И прикажет Повелитель тебе встать с колен и никогда не унижать себя перед ним, и скажет, что честь всего дороже, а прежде всего — дороже жизни...» — процитировал Виртен.
— Копыто дорхота! — зло выругался Лек, которому до смерти надоело быть живым воплощением всяких там древних сказок. Ну надо же, что ни скажешь или ни сделаешь, а об этом уже где-то написано! И что за паскудство такое?
— Тебя ждет великая судьба, Повелитель. — Виртен улыбнулся его досаде. — Ты будешь стоять рядом с Владыкой Неба и Земли, величайшим из живших когда-либо людей. Так сказано в Хронике.
— Надо бы почитать эту вашу Хронику, — все еще раздраженно буркнул юноша, гася картаги и пряча их в ножны. — Я вот что хотел спросить. У вас в Нартагале люди найдутся?
— Во всем мире, кроме Эльварана, — ответил охотник. — В королевстве наши услуги востребованы, поэтому наши люди есть во всех классах и сословиях.
— Очень хорошо. — Лек удовлетворенно кивнул. — Мне завтра в десять утра понадобится проводник, хорошо знающий город Авендар. И местные обычаи, разумеется. Пусть ждет там у южных ворот. Плюс полдесятка высших охотников для тайной охраны на всякий случай. С нами будет девушка с золотистыми волосами, она должна выжить в любом случае, защищайте ее всеми доступными способами.
— Все исполню, Повелитель, — наклонил голову далагар. — Проводник сам подойдет к тебе и скажет, что Мать любит своих детей. Так ты его узнаешь. Охотники тоже исполнят свой долг.
— Ладно. — Юноша, еще не успевший освоиться с новой ролью, вздохнул. — Послезавтра вечером жду тебя в кабачке «Жирный гусь» у западных ворот. Вечером, после захода солнца. С переводом Хроники на лаарский. Я должен знать, каких мне еще сюрпризов ждать.
Виртен поклонился в ответ и растворился в темноте. Вскоре на площади не осталось ни одного охотника Черного Клана, ничего не говорило о том, что здесь только что произошло. Лек покачал головой, проклиная судьбу, то и дело подсовывающую ему новые неожиданности, и направился домой. Спать не хотелось, особенно после свалившихся на голову новостей, но завтра рано вставать. Надо попытаться уснуть, иначе утром будет носом клевать.
Лек не знал, что через несколько часов в Ориатских горах, что в Даркасадаре, состоялся еще один разговор. В небольшой комнате с ничем не украшенными каменными стенами сидел у горящего камина глубокий старик с длинными седыми волосами, заплетенными в косу. Он с интересом смотрел на вошедшего, коренастого светловолосого человека.
— Ты знал? — холодно спросил гость. — Да, ты знал. Вижу.
— Знал, — подтвердил старик.
— Ты еще очень наивна, дитя. — Отец Ордан насмешливо посмотрел на девушку, будто угадав ее мысли. — Хочется с Единым пободаться? Ну-ну, поглядим, как оно у тебя выйдет. Эх, молодость-молодость! Не хотите вы, глупые, чужим опытом пользоваться, все собственные шишки набить стремитесь. Что ж, набивай, мешать не стану. Только попомнишь еще мои слова. Постарайся хоть поменьше эмоций в работу вносить, не то худо будет. Попробуй хоть раз на чистой логике отработать. Сама поймешь, что лучше оно.
— Здесь я с вами согласна, — развела руками Элиа. — Попробую. Только я уже две недели в монастыре безвылазно сижу, скоро на стену лезть начну с тоски.
— Потерпи немного, — язвительно посоветовал старик. — Скоро такое начнется, что всем нам работы хватит. На долгие годы. Кстати, любовника твоего, если поймаю — выпорю так, что про сладенькое надолго забудет. Нечего мне тут бордель из монастыря устраивать!
— Больше не повторится, святой отец. — Девушка едва скрыла насмешливую ухмылку — лови, старче, хоть изловись, а невидимку, да еще и крылатого, все равно не поймаешь. Подумал, что ее потянуло на кого-то из местных уродов? Фу, гадость какая!
— Надеюсь, — прищурился настоятель, продолжая сверлить послушницу тяжелым, внимательным взглядом. — Ладно, пойду я, дитя. Скоро на молитву. И ты чтобы пришла. Гляди мне — пропустишь, пороть велю. Голой, на глазах у всех.
— Не пропущу! — заверила Элиа.
Настоятель тяжело встал, немного постоял и кряхтя направился к выходу из кельи. Уже в дверях он вдруг обернулся и почти неслышно сказал:
— А своим передай, что не стоит слишком уж давить, Церковь многое может. Я о настоящей Церкви говорю, а не о накипи, в епископатах засевшей.
Старик насмешливо взглянул на замершую у окна девушку и вышел. Только ступени снова заскрипели под тяжелыми шагами грузного тела.
Элиа едва могла дышать от потрясения. Передать? Своим? Он догадался? Ой, мамочка! Бежать! Немедленно! Или? Она растерянно смотрела на открытую дверь и не понимала, что делать дальше. Но если старый убийца понял, что она шпионка, то почему не выдал? Настоящая Церковь? Но она ведь только создается. А может, давно существует внутри того бардака, что устроили карвенские прихвостни? Необходимо как можно быстрее связаться с императором, этой же ночью. Пусть его величество решает, это его прерогатива.
Вскоре зазвонил колокол, призывающий на полуночную молитву. Элиа со вздохом взяла с полки молитвенник и вышла из кельи. Спускаясь по бесконечной лестнице, она тихо проклинала надоевшие монастырские порядки.
***
Лек шел по улице злой, как дорхот, из-за прерванного свидания. Он опустился на землю неподалеку — император просил не летать над городом, чтобы не вызывать ненужных слухов и паники. Надо было облететь Тарсидар по дуге, теперь из-за собственной глупости через центр идти придется, где «ожившему» горцу лучше не показываться. Но что ж теперь делать? Точно говорят, что из-за дурной головы ногам покоя нет. Юноша двигался быстрым шагом, почти не обращая внимания на окружающее. В случае нападения среагировать успеет, чувство опасности за последнее время сильно обострилось: от стрел десяти лучников уходит с завязанными глазами.
С утра предстояло отправляться в Нартагаль, Жрица видела сон, что Неизвестная там. В городе Авендар. Островитянку придется брать с собой, без нее никто нужного человека не узнает. Хорошего мало — надо будет присматривать за беспомощной девчонкой, еще не способной ни на что, а значит — резко снижается боеспособность отряда. Переводные талисманы друзьям выдали, одежду тоже. Необходимо будет также спрятать картаги, строя из себя спесивых дворян королевства.
Два дня люди Ланига дрессировали побратимов, вдалбливая в их головы нартагальские обычаи. Единый, да как люди могут жить по таким обычаям и считать их естественными? Дикое какое-то общество. Большая часть населения — безответные рабы, затем прослойка магов, воинов и купцов. Наверху — шесть классов аристократии, владеющие жизнью и смертью всех остальных. Каждое движение, каждое слово диктуется этикетом, нарушение которого влечет за собой смертную казнь вне зависимости от сословия. Разве только представители высшего класса, инары [1]
Закрыть
да священники Единого, могут позволить себе некоторые вольности, но и они избегают ссориться со Смотрящими, стоящими на страже Блага, как называют свой образ жизни нартагальцы. Инары — высший класс нартагальских аристократов, равны по положению имперским высоким лордам.
У рабов нет никакого имущества и никаких прав, хотя их труд лежит в основе благосостояния страны. Однако хороших ремесленников, берегут и платят им очень хорошо, потому что не могут люди из-под палки создать что-нибудь по-настоящему хорошее. Большинство населения Нартагаля живет в страшных условиях. Рабам не позволяют иметь даже семью, спаривая их как животных, по выбору владельцев, чтобы получить нужное потомство. Ничего нет страшнее, чем попасть в рабство к нартагальцам, лучше уж самая мучительная смерть в руках карвенских фанатиков.
Юноша вышел на небольшую площадь неподалеку от центра города, продолжая размышлять о предстоящем. Трудновато придется, но его величество никому не обещал легкой жизни. Горец бросил взгляд влево, и чувство опасности буквально взвыло. Лек рывком перешел на сверхскорость и вырвал картаги из ножен. Поздно. С крыш домов вокруг один за другим соскальзывали люди в черных комбинезонах, окружая горца. Охотники Черного Клана. Высшие охотники. Вот ведь паскудство! Нарвался. Количество воинов Клана все прибывало, вскоре их стало больше ста. Единый Создатель! Со всеми он не справится. Неужели конец? Неужели жизнь вот так нелепо оборвется? А может?.. Да, почему бы не призвать на помощь Тьму, раз уж она избрала Лека своим носителем.
Фонари ярко освещали площадь, посреди которой застыл высокий молодой человек в темно-серой полевой форме горного мастера с двумя мечами в руках. Его окружило множество людей в черных комбинезонах высших охотников. На первый взгляд безоружных, но так только казалось, свое оружие наемные убийцы умели прятать хорошо.
Вперед вышел коренастый человек и сдернул со своего лица маску. Обычный на вид мужчина средних лет, уроженец севера империи. Только внимательные, умные, цепкие глаза говорили, что их обладатель далеко не так прост, как кажется.
— Лек ар Сантен! — негромко сказал охотник. — Ты окружен. Мы ведем тебя от самых стен города. Давно могли атаковать, но не сделали этого.
— Чего же вы хотите? — глухо спросил юноша.
— До меня дошли слухи, что ты — носитель мечей истинной Тьмы. Поверить в это я не могу, но проверить обязан.
— А если это так?
— Наши отношения перейдут на совсем иной уровень.
— Вот как? — криво усмехнулся горец. — Что ж, вы сами этого хотели!
Лек потянулся к свернувшейся в глубине его души Тьме и позвал ее. Первозданная сила мурлыкнула подобно довольной жизнью кошке, открывая свои страшные, бездонные глаза и выпуская когти. Глаза юноши превратились в два провала, ведущие в Бездну. Картаги в руках налились чернотой, от них прянула во все стороны мертвенная, леденящая, жуткая сила, заставившая вздрогнуть всех людей на площади. За спиной молодого горца развернулись полупрозрачные черные крылья. В небе над городом тучи свернулись в воронку и принялись раскручиваться, превращаясь в смерч. Засвистел ветер.
— Приказывай, Повелитель! — Старший охотник опустился на одно колено. — Мы три тысячи лет ждем твоего Пришествия!
Вслед за ним начали опускаться на колени остальные воины Черного Клана, глядя на Лека с неприкрытым восторгом и какой-то затаенной надеждой. Горец откровенно растерялся. Вот уж чего он не ожидал, так этого. Черный Клан признает его, Лека ар Сантена, Повелителем? Что за чушь?
— Не понимаю... — буркнул он. — Чего вам от меня надо?
— Наш клан с этого момента принадлежит тебе! — Охотник склонил голову. — Согласно нашей Хронике, Повелитель будет носителем черных мечей и избранником самой Тьмы.
— Так какого же тогда дорхота вы на меня охотились? — холодно спросил Лек, ничуть не поверив словам наемного убийцы.
— Нас натравили... — почти неслышно ответил тот. — Повелитель, наниматели оскорбили и нас, и тебя, решив убрать Темного нашими руками. Мы отплатим за это оскорбление. Мы принесем тебе их головы.
— Да на кой ляд мне сдались их головы? — поморщился горец. — Мариновать, что ли? Пусть подохнут, этого вполне хватит.
— Как скажешь, Повелитель! Мы исполним любое твое желание, даже если ты прикажешь нам всем умереть. Мы жили только ожиданием тебя. И ты пришел.
— Вот так номер... — озадаченно пробормотал Лек, не представляя, что делать с внезапно свалившейся на голову властью. Тьма посмеивалась в глубине его сознания, явно не собираясь приходить на помощь. Она развлекалась.
— Укажи нам, кто твои враги, и их не станет, — понял растерянность юноши охотник.
— Святоши, кто же еще, — скривился горец. — Архиепископы те же. Скоты поганые!
— Если хочешь, они все умрут до завтрашнего утра.
Юноша хотел было сказать, что очень даже не против, но вспомнил, что может своей самодеятельностью нарушить какую-нибудь комбинацию Марана. Лучше не надо, император будет очень недоволен, и это еще слабо сказано. Посоветоваться для начала нужно. С ним и с Ланигом. Или не надо? Раз все эти люди столько времени ждали появления именно Лека, то ответственность за них лежит тоже на нем. Император может пожелать, чтобы Черного Клана не стало, а кто будет виноват? Лек ар Сантен, никто иной.
Впервые темные предстали перед юношей не безликими убицами, а живыми людьми со своими обычаями и своей верой. Своей жизнью. Они ведь принадлежат той же силе, что и он сам. Тьме. А Тьма не зло, она всего лишь свобода. Имеет ли он право обрекать на смерть десятки тысяч человек по своей прихоти — не защищая свою жизнь или жизнь близких, а просто так? Ох, вряд ли. Да и пригодятся они, если честно. Поэтому лучше не торопиться докладывать Марану, а сначала попытаться прощупать его, высказав предположение, что случилось чудо и Черный Клан перешел на сторону империи. И послушать, что скажет по этому поводу император. Только потом можно будет принимать решение. Нельзя предавать тех, кто доверился тебе, даже если эти доверившиеся — наемные убийцы. Почему-то он знал, что охотники не лгут, — наверное, Тьма подсказала, что их вера искренняя.
— Твое имя? — глухо спросил Лек, все еще пребывая в сомнениях.
— Виртен.
— Ранг?
— Далагар.
— Что это значит?
— Я второй человек в клане, — пояснил охотник. — Отец клана — аладар. Затем следует далагар, несущий ответственность за соблюдение обычаев. Следом четверо каргаров, ведущие четырех иратов, клановых сообществ. У нас давняя история и сложные обычаи, Повелитель. Если хочешь, мы можем прислать опытного наставника, он посвятит тебя во все подробности.
— Позже, — отмахнулся Лек. — Известно ли Черному Клану, что я один из Пятерых, предсказанных в древнем пророчестве?
— Теперь известно. Мы не верили... Прости, Повелитель.
— Мои друзья и люди императора с этого дня для клана неприкасаемы, контракты на них принимать запрещаю. — Голос горца приобрел холодный, металлический оттенок. — Все старые контракты отменить, деньги заказчикам вернуть, имена заказчиков сообщить мне. Да, моих побратимов и их учениц защищать, как меня самого.
— Будет исполнено, Повелитель! — Виртен снова склонился до земли.
— Как мне связываться с тобой?
— У меня есть парный амулет, его сила доступна только человеку Тьмы. Он не станет работать даже в руках императора.
— Давай.
Охотник протянул ему выточенный из черного камня небольшой кулон, изображавший легендарного дракона. Ходили слухи, что очень давно эта мудрая раса жила в этом мире, но что-то не поделила с эльфами. После короткой войны драконы, потерявшие многих своих, решили уйти. Так это было или нет — никто не знал, а остроухие предпочитали помалкивать даже тогда, когда еще не скрылись в зачарованном лесу.
Внезапно Леку в голову пришла интересная мысль. Он смотрел на стоящего на коленях Виртена. Юноше стало неловко от такого унижения пожилого человека, мастера боя.
— Встань! — приказал он. — Запрещаю впредь унижаться передо мной или кем-либо другим. Честь дороже жизни!
— И об этом говорилось в Хронике... — Охотник почти незаметно усмехнулся, поднимаясь на ноги. — Теми же словами.
— В смысле?
— «И прикажет Повелитель тебе встать с колен и никогда не унижать себя перед ним, и скажет, что честь всего дороже, а прежде всего — дороже жизни...» — процитировал Виртен.
— Копыто дорхота! — зло выругался Лек, которому до смерти надоело быть живым воплощением всяких там древних сказок. Ну надо же, что ни скажешь или ни сделаешь, а об этом уже где-то написано! И что за паскудство такое?
— Тебя ждет великая судьба, Повелитель. — Виртен улыбнулся его досаде. — Ты будешь стоять рядом с Владыкой Неба и Земли, величайшим из живших когда-либо людей. Так сказано в Хронике.
— Надо бы почитать эту вашу Хронику, — все еще раздраженно буркнул юноша, гася картаги и пряча их в ножны. — Я вот что хотел спросить. У вас в Нартагале люди найдутся?
— Во всем мире, кроме Эльварана, — ответил охотник. — В королевстве наши услуги востребованы, поэтому наши люди есть во всех классах и сословиях.
— Очень хорошо. — Лек удовлетворенно кивнул. — Мне завтра в десять утра понадобится проводник, хорошо знающий город Авендар. И местные обычаи, разумеется. Пусть ждет там у южных ворот. Плюс полдесятка высших охотников для тайной охраны на всякий случай. С нами будет девушка с золотистыми волосами, она должна выжить в любом случае, защищайте ее всеми доступными способами.
— Все исполню, Повелитель, — наклонил голову далагар. — Проводник сам подойдет к тебе и скажет, что Мать любит своих детей. Так ты его узнаешь. Охотники тоже исполнят свой долг.
— Ладно. — Юноша, еще не успевший освоиться с новой ролью, вздохнул. — Послезавтра вечером жду тебя в кабачке «Жирный гусь» у западных ворот. Вечером, после захода солнца. С переводом Хроники на лаарский. Я должен знать, каких мне еще сюрпризов ждать.
Виртен поклонился в ответ и растворился в темноте. Вскоре на площади не осталось ни одного охотника Черного Клана, ничего не говорило о том, что здесь только что произошло. Лек покачал головой, проклиная судьбу, то и дело подсовывающую ему новые неожиданности, и направился домой. Спать не хотелось, особенно после свалившихся на голову новостей, но завтра рано вставать. Надо попытаться уснуть, иначе утром будет носом клевать.
***
Лек не знал, что через несколько часов в Ориатских горах, что в Даркасадаре, состоялся еще один разговор. В небольшой комнате с ничем не украшенными каменными стенами сидел у горящего камина глубокий старик с длинными седыми волосами, заплетенными в косу. Он с интересом смотрел на вошедшего, коренастого светловолосого человека.
— Ты знал? — холодно спросил гость. — Да, ты знал. Вижу.
— Знал, — подтвердил старик.
