Предшественники Мартина

Каждый писатель, так или иначе, опирается на литературную традицию. У него есть свои предшественники, предтечи, идейные вдохновители. В этом нет ничего постыдного и это не является эпигонством. Напротив, автор-новатор, создавая новую веху в развитии жанра, использует труд своих предшественников, творчески его переосмысляя и развивая. Так, например, Толкин был впечатлен романами Уильяма Морриса, рассказами Дансени, испытал мощнейшее влияние "Калевалы".

Разумеется, определенные авторы оказали влияние и на Джорджа Мартина. Он сам, например, рассказывал про впечатление, которое на него произвели "Проклятые короли" Мориса Дрюона. "Проклятые короли" - великолепная историческая сага о том, как Франция из богатейшей страны Европы за 50 лет скатилась до полного развала и разрухи, и в таком состоянии и влетела в Столетнюю войну. Начинается история со знаменитого процесса против тамплиеров в 1307 году. В "Проклятых королях" есть почти все, за что мы любим "Игру престолов", то есть собственно игра престолов. Драконов и зомби, правда, нету.

Зато есть драконы в "Саге об Эльрике Мелнибонэйском" Майкла Муркока, прекрасной, но ныне подзабытой классике фэнтези. Впрочем, подзабытой в наших широтах - на Западе оно вполне известно и пользуется народной любовью. Жители острова Мелнибонэ создали великую, но павшую впоследствии империю. Они были утонченны, безжалостны, красивы и порочны, служили богам Хаоса и разбирались в колдовстве, их повелители летали верхом на драконах, в чьем пламени погибали целые города. Привет, дом Таргариенов. Главный герой саги, император Эльрик - еще и беловолос в силу альбинизма, а нравом несколько напоминает принца Рейегара.

Если упомянуть Железный Трон, то у Тэда Уильямса был Трон из костей дракона (убитого прежним королем), в саге под названием "Память, горе и тернии", также известной как "Орден Манускрипта". Эти романы, вышедшие за несколько лет до первого тома "Песни льда и пламени", во многом вдохновили Мартина на его произведение, как признавал он сам. Светлый Ард, описанное Уильямсом королевство, погружено в хаос междоусобной войны, пока на троне сидит жестокий принц Элиас, а его брат Джошуа организует против него сопротивление. Тем временем с севера движутся темные сидхе (эльфы) под предводительством Инелуки, Короля Бурь... и на ситуацию с Вестеросом и Иными это крайне похоже.

А вот живописные просторы Эссоса явно навеяны Хайборийской эрой Роберта Ирвина Говарда, чьи рассказы и повести Мартин любил читать в подростковом возрасте. Конан-киммериец несомненно смог бы найти общий язык с дотракийцами, помахал бы от души мечом в Заливе работорговцев, борясь с местными тиранами, убил бы несколько десятков колдунов с дальнего востока в Асшае и Кварте, а затем спустил награбленное у них золото в кабаках Пентоса. Серьезно, очень говардовская локация. До слез ностальгии на глазах.

В последнюю очередь, но не последним по значимости упомяну Толкина. Мартин признавался в любви к его роману, при этом отмечая: "И, будучи фэном Толкина, я читал многих его подражателей, и ненавидел большинство этих книг. Мне казалось, что они лишь имитировали Толкина, даже не пытаясь вдуматься в то, что он написал, зато копируя худшее из того, что было в оригинале. Поймите меня правильно: я люблю Толкина, но не считаю его творчество совершенством. Поэтому я хотел создать нечто, что не только отвечало бы творчеству Толкина, но и отличалось бы от произведений его последователей, ставших писать в итоге какие-то книги для подростков".

В самом деле, можно заметить определенные отсылки и параллели с сагой о Войне Кольца. "Песнь льда и пламени" - это как если бы весь сюжет "Властелина Колец" крутился вокруг политических интриг и волнений в Гондоре, Рохане, Дэйле и прочих королевствах, которые не верили бы в угрозу Мордора, Гэндальфа не оказалось бы вовсе, а Арагорн освобождал невольников где-то в Хараде, никак не находя время заскочить в Минас-Тирит. (Впрочем, на роль Гэндальфа, очень апатичного такого, с натяжкой натягивается трехглазый ворон). В общем, история Мартина больше о том, что большое темное зло опять грядет, а люди к тому совсем не готовы.