«Скажи честно,— спрашиваю я, когда мы оба устраиваемся на заднем сиденье “Жигуля”,— что-то от себя ты ему оставила?»
«Помнишь, его мамаша увлекалась натальными картами? Так вот. Он, как и я, родился под восходящими “Весами” и может натворить дел… Но его десцендент — “Овен” — всегда поставит рядом сильных и волевых людей, которые не бросят его в беде».
«Десцендент — это “потомок” по латыни. Это единственное, что я понял из всего этого потока бреда… И спросил я про другое».
«Ой, не умничай… Чудовищем он точно не будет».
«Всё обсудили, родители-астрологи-педагоги? Прицеп отстегнули? Может, поедем уже?»— оборачивается усмехающийся Кирилл. Я киваю.
«Жигуль», явно не простой, а конкретно заряженный под капотом, свистя покрышками, выскакивает со двора, выруливает из проулка, резво катит по проспекту между рядов беленьких новостроек. Водила тыкает пальцем в кнопку магнитолы.
«Вот. Погружайтесь. Ловите вайбы».
Из подпёрдывающих стереоколонок начинает стучать электронный бит. И под такие же электронные клавишные высокий моложавый голос бойко затягивает:
«Генерале, генерале…
Юнаци се са тобом кале.
Народу свом остао си драг
Бранио си само наш кучни праг…»
«Что ещё за народное творчество?»— интересуюсь я.
«Цыганские напевы какие-то…»— предполагает Агния.
«Ох, кого я везу? Какие же вы всё-таки… Великодержавные шовинисты… А сами-то деревня деревней… Это ж турбо-фолк!— просвещает Кирилл.— Забыли первое и второе правило? Вживаться и улыбаться. Учите слова лучше. Пригодится».
«Я тебе что — Эдита Пьеха? По-польски петь…»— ехидничает девчонка.
«И ты не Пьеха. И это не польский. У кого на что таланта хватает…»
«У меня много разных талантов! Может, и музыкальные есть…»
Я стараюсь отрешиться от этой назойливой человеческой болтовни. Вновь и вновь возвращаюсь к своим мыслям, переезжая с войны на войну. Нет… Она всё-таки та же. Другая. Но прежняя. Цикл незаметно замыкается. За что сражались прежде? Пища. Богатство. Расширение жизненного пространства… История сделала круг. На новом витке эволюции мы снова сражаемся за пищу. По крайней мере, я… Мы… Мысли снова начинают путаться и скакать… Так и кто же больше человек? А кто монстр? Я — пожирающий человечество? Или человечество, которое развлекается, глядя на это? А может мы все, в конечном счёте, и сражаемся за то, чтобы оставаться людьми? Я слишком устал, чтобы думать об этих вопросах. А нужно мыслить проще. Драматургически. Как наш продюсер. Сезонами. Спин-оффами. Создавать хэппи-энды. Приятные зрителю иллюзии. Какая разница? Если даже этот летний денёк — всего лишь путь с одной войны на другую?
Ризома внутри успокоилась. Просто солнце припекает спину. Испарина на лбу холодеет. Кадры плывут. Сменяют друг друга. Прошлое. Будущее. Только чёрная ниточка дороги и вечное голубое небо впереди. Только педаль в пол. До встречи в эфире…
«Помнишь, его мамаша увлекалась натальными картами? Так вот. Он, как и я, родился под восходящими “Весами” и может натворить дел… Но его десцендент — “Овен” — всегда поставит рядом сильных и волевых людей, которые не бросят его в беде».
«Десцендент — это “потомок” по латыни. Это единственное, что я понял из всего этого потока бреда… И спросил я про другое».
«Ой, не умничай… Чудовищем он точно не будет».
«Всё обсудили, родители-астрологи-педагоги? Прицеп отстегнули? Может, поедем уже?»— оборачивается усмехающийся Кирилл. Я киваю.
«Жигуль», явно не простой, а конкретно заряженный под капотом, свистя покрышками, выскакивает со двора, выруливает из проулка, резво катит по проспекту между рядов беленьких новостроек. Водила тыкает пальцем в кнопку магнитолы.
«Вот. Погружайтесь. Ловите вайбы».
Из подпёрдывающих стереоколонок начинает стучать электронный бит. И под такие же электронные клавишные высокий моложавый голос бойко затягивает:
«Генерале, генерале…
Юнаци се са тобом кале.
Народу свом остао си драг
Бранио си само наш кучни праг…»
«Что ещё за народное творчество?»— интересуюсь я.
«Цыганские напевы какие-то…»— предполагает Агния.
«Ох, кого я везу? Какие же вы всё-таки… Великодержавные шовинисты… А сами-то деревня деревней… Это ж турбо-фолк!— просвещает Кирилл.— Забыли первое и второе правило? Вживаться и улыбаться. Учите слова лучше. Пригодится».
«Я тебе что — Эдита Пьеха? По-польски петь…»— ехидничает девчонка.
«И ты не Пьеха. И это не польский. У кого на что таланта хватает…»
«У меня много разных талантов! Может, и музыкальные есть…»
Я стараюсь отрешиться от этой назойливой человеческой болтовни. Вновь и вновь возвращаюсь к своим мыслям, переезжая с войны на войну. Нет… Она всё-таки та же. Другая. Но прежняя. Цикл незаметно замыкается. За что сражались прежде? Пища. Богатство. Расширение жизненного пространства… История сделала круг. На новом витке эволюции мы снова сражаемся за пищу. По крайней мере, я… Мы… Мысли снова начинают путаться и скакать… Так и кто же больше человек? А кто монстр? Я — пожирающий человечество? Или человечество, которое развлекается, глядя на это? А может мы все, в конечном счёте, и сражаемся за то, чтобы оставаться людьми? Я слишком устал, чтобы думать об этих вопросах. А нужно мыслить проще. Драматургически. Как наш продюсер. Сезонами. Спин-оффами. Создавать хэппи-энды. Приятные зрителю иллюзии. Какая разница? Если даже этот летний денёк — всего лишь путь с одной войны на другую?
Ризома внутри успокоилась. Просто солнце припекает спину. Испарина на лбу холодеет. Кадры плывут. Сменяют друг друга. Прошлое. Будущее. Только чёрная ниточка дороги и вечное голубое небо впереди. Только педаль в пол. До встречи в эфире…
