Вокруг - золото и зелень лесных крон. Серые крутились рядом - впрочем Ганс Флайберг и его верный мушкет быстро объяснили зверям, что надо держаться от людей подальше. А на третий день лес кончился. Как-то внезапно.
— Дошли. То самое поместье, - улыбнулся в бороду сержант, оглядывая массивный, двухэтажный, сложенный из потемневших, поросших мхом камней. То-ли дом, то ли замок. Капитан окинул его взглядом: вытянутое здание в два этажа под крутой двускатной крышей, узкие окна, башенки по углам, да над дверной аркой - явно не только для красоты. "Крепкое место", - подумал он и поежился - плащ весь промок под осенним дождем. Над крышей уютно дымились печные трубы.
***
— Да. Капитан, вы меня просто поражаете. - глаза их светлости графини Амалии фон... откровенно смеялись. Невысокая, очень пожилая дама смотрела на Лесли царственно и чуть свысока, как будто не капитан ворвался к ней на ночь глядя.
— Вот только недавно подумала о вас, милый Яков, а Вы уже здесь. Спасибо что вспомнили бедную вдову, - эта бедная вдова наводила ужас на всех. На гордых германских Князей, на высокородных Венских аристократов, даже на самого императора Фердинанда. Госпожа теща имперского главнокомандующего - пусть и бывшего. В прошлом году Яков Лесли имел сомнительное счастье пообщаться с ней в одном шварцвальдском замке ( см. рассказ "Неправильная сказка"). Всё обошлось благополучно, а пару седых волос можно не считать.
—Мы просто проходили мимо, - наконец, Яков нашелся, что ответить. Его взгляд прыгал то на затянутые узорчатыми восточными коврами стены кабинета, то на пляшущий в камине огонь, то на стопки книг, отливающих золотом переплетов - лишь бы не встречаться взглядом с этими холодными, откровенно смеющимися над ним глазами.
— И никак не думали, что это ваши владения. - За стеной был слышен топот и бряцанье - рота обустраивалась на ночь. Капитан подумал было позвать сержанта сюда - по части непростых разговоров они с графиней стоили друг друга. Потом решил что это будет трусостью и продолжил.
—...превратности войны вынудили вас побеспокоить...
— Ничего страшного, я всегда рада гостям. Хотя,капитан, Вы меня уже не в первый раз удивляете ... Вначале в Хохкройтендорфе. Ваши действия там, - несмотря на трещащий камин капитану вдруг стало зябко. Иногда он вспоминал ту ведьму, ее снежно-белые волосы и холод, сковавший его руки тогда, - были очень эффективны. Поздравляю. Но вот взятый вами артефакт...
—Зеркало ?
—Да, зеркало снежной королевы. Ватикан или аббатство Эрбле заплатили бы Вам за него золотом по весу. По вашему весу, капитан. A вы продали его в первой же лавке за сотню талеров.
И благополучно пропили. Впрочем, Ватикан и какое-то неведомое аббатство были для Лесли также недостижимы, как и луна. Так что Яков равнодушно пожал плечами:
—Зато было весело.
—Я вам поражаюсь капитан. После этого я решила посмотреть на вас поближе.
—Кто вы ? - спросил наконец ошеломленный капитан. Графиня улыбнулась.
—Я ? Всего лишь бедная пожилая женщина ... коллекционер по натуре. Будь я лет на двадцать помоложе - были бы вы, милый Яков, в моей коллекции.
"Милый Яков" начал судорожно прикидывать, куда бы ему спрятаться.
—Теперь приходится коллекционировать куда менее приятных существ для блага империи. Впрочем это всё для Вас неинтересно. Что привело Вас эту глушь, капитан ?
Капитан хотел расспросить эту "непростую" графиню поподробнее, но понимал - бесполезно, только на очередную хитрую фразу нарвешься. Ну не с пристрастием же её допрашивать. Поэтому Яков отложил вопросы на потом и кратко рассказал их последние приключения. Дрова в камине трещали и плевались искрами, желтое пламя сверкало в глазах графини.
— Люди герцога перехватили все дороги, говорите ? Странно. У бедолаги не так уж много людей осталось. Да и без вас хлопот полно - готовится мир свой праздновать, бал устраивает.
— На какие деньги интересно ? Xотя понятно. На те самые, что роте не выплатили.- подумал про себя капитан.
—Хотя... Я краем уха слышала - что то у него там не заладилось. Три племянницы господина герцога были очень недовольны. Так, что мне их светлость даже жалко стало. Может это и из-за вас ?
—Но в том обозе ничего не было...
—Давайте посмотрим на это ничего, - сказала графиня, поднимаясь со своего резного кресла.
Магду они нашли на графской кухне, которую она уже успела реквизировать именем себя, любимой. И старательно объясняла графскому повару как варить кашу армейскую, обыкновенную, на сто пятьдесят очень голодных ртов. Дипломированный французский специалист краснел, бледнел и постигал новые горизонты.
Яков пришел бедолаге на помощь, попросив Магду показать ее добычу. Та оставила, измявшего свой хитро скрученный колпак, повара и пошла к себе, за мешком. Остальные пошли за ней.
Первая же вытащенная из мешка кукла вызвала у графини восхищенный вздох,
— Ай, какая прелесть !
Капитан смотрел на это все в полном недоумении. Две дамы разложили фигурки на столе и наперебой обменивались восторженными и не очень репликами. "Они что, обе в детство впали? Эпидемия?"
— Нет, красиво конечно, очень красиво. Но вот скажите мне на милость как это одевается ? - втолковывала тем временем Магда графине, держа очередную куклу на руках. Чужие титулы ее не смущали абсолютно. Её вообще мало что в этом мире смущало. На оторопевшего капитана никто уже не обращал внимания, будто нет его здесь.
— Очень просто, милочка. Нужно две камеристки и много терпения.
Тут Яков понял , что удивляться дальше некуда, набрал воздуха в легкие и рявкнул:
— Кто-нибудь объяснит мне что это такое ? Они же все одинаковые, куклы эти...
Обе дамы посмотрели на него сверху вниз, с сочувствием, как на дурачка деревенского.
—Куклы то одинаковые, капитан. А вот платья на них - нет. Это же последняя французская коллекция. Причем от самого знаменитого портного.
— Французская? Ничего, что у нас с ними война?
Теперь удивляться пришлось графине. Так же искренне, как капитану до того:
— И что? Когла дамы обращали внимание на такие пустяки? Наш мир еще не пал так низко, капитан. Война - войной, а мадам Мерло из Парижа как и раньше шлет своей подруге из Меца привет и куклу для дочки. Одну, две, три... если надо, то двести... а та - уже другой подруге, в Вену, и далее, вплоть до далекой Вильны. Герцог специально платил, чтобы очередной транспорт завернули в его владения. А сейчас...
Сейчас поздравляю капитан. По вашей милости все дамы империи как минимум на год отстанут от моды.
... а у дам мужья и любовники, а у мужей полки и армии под рукой - теперь гонятся за ротой будут долго. И осенняя распутица не поможет, и приближающаяся зима. Уж сколько раз Ганс с Магдой ругался по поводу её бесшабашности - и всякий раз хватал мушкет и шел за ней, куда бы она не полезла. Разъяренные имперские дамы накрутят мужей так, что роту найдут даже если она под землю закопается ... Оказывается последнюю фразу он произнес вслух. И оказывается сержант с Гансом зашли и слушают их разговор. Очень внимательно слушают.
— Боюсь, Магда, - сказал мастер-сержант в бороду, пряча глаза, - вернуть придется. Куклы эти...
И тут Яков Лесли, капитан пехотной роты увидел прежде на этой войне небывалое - Магда расстроилась. Уголки ее тонкого рта опустились, голова со вздохом упала на подставленную руку. Пальцы другой нежно погладили лежащую на столе фигурку. Муж присел рядом, обнял, зашептал на ей на ухо что то утешающее. Ему то что, он за жену со всем светом будет драться. Пока патроны не кончатся.
Капитан отвернулся, внимательно посмотрел в высокое окно, как будто мог в ночной тьме что-то увидеть...
— а где будет этот бал ? - спросил он вдруг, резко.
— в Ниенбурге, это городок рядом с ... , - машинально ответила графиня. Совсем недалеко. Темное стекло окна отражало грустную Магду, ее тонкое вытянутое лицо с четкими, как-будто вырезанными чертами. Иногда ее принимали за аристократку, чем она без зазрения совести пользовалась.
— А когда ?
— Через неделю.
А это - день битвы при Белой горе. День начала войны. День рождения Магды. И день выплаты жалования, кроме всего прочего. Руки капитана сжались на поясе, в голове плавала звенящая злость, но сознание было кристально-ясным. Струи дождя ударили в окно, пробарабанили по подоконнику. В паутинке стекающих капель воображение рисовало то карту местных дорог с жирной точкой герцогского города - совсем рядом же - то грустную Магду. Неправильно это. Не по чину каким то штатским наших дам обижать. Тем более герцогам. Надо наказать такую наглость. Графиня Амалия хищно улыбнулась, сержант задумчиво почесал бороду, глаза Магды сверкнули надеждой - оказывается последнюю фразу он вслух сказал.
— Магда. Куклы эти придется вернуть. Но не все. Выбери себе, что больше нравиться.
— А толку ?
— Подожди расстраиваться, дослушай сначала. Бери под начало подружек, местных... этих как бишь их камеристок, кого угодно, но чтобы на герцогском балу была самой красивой. Так чтобы глаз оторвать никто не смог. Ткань и всё прочее изымешь, рота тебе в помощь. Ганс, как думаешь, получится ?
— Обязательно.
— Вот только нас туда не приглашали ?
— А когда, сержант, нас это останавливало ?
Гансов мушкет сердито брякнул сталью о стол. Наверное тоже соглашался.
Графиня Амалия и разом повеселевшая Магда кинулись перебирать разложенные на столе куклы, обмениваясь фразами, для слишком холостого капитана отдававшими черной магией. Мужики отошли подальше, расчертили план города на стене - сержант когда то стоял там гарнизоном, а память у него была хорошая. Особенно на недополученное жалование.
Магда, тем временем, наложила руку на одну из кукол.
— Вот эта, наверное. Только надо будет немного переделать. Камеристок у меня нет.
Тут графиня удивленно подняла бровь
— Переделать ? Французскую работу ? Уверены, милочка?
В ответ Магда парой кратких, но весьма образных фраз выразила свое мнение французах и их некоторых нехороших привычках, запрещенных святой церковью, армейским уставом и учебником анатомии.
— Напомните мне, милочка, как нибудь избавить Вас от этого печального заблуждения. Есть у меня один знакомый, очень приятный молодой человек. Он правда сейчас по духовной части, но когда это мешало ... а в раньше был мушкетер хоть куда, как раз в вашем вкусе. Надеюсь у вас муж не ревнивый ?
На эту фразу засмеялись все.
— Не знаем, ваша светлость. Дураки нашей Магде не нужны, а умные с Гансом не связываются.
— Хорошо, господа. Давайте к делу, - её глаза сверкнули лукавой улыбкой, - Я просто обязана увидеть, что у вас получиться...
***
Через три дня на мощеные, скользкие от холодного дождя улицы Ниенбурга въехал закрытый экипаж. Проехал, разбрызгивая воду из под колес на сомкнувшиеся стены домов и на жмущихся к ним случайных прохожих, да остановился у ворот герцогского дворца. Графиня Амалия решила посетить дальнего родственника. С хорошими вестями - пресловутый ящик, пропажей которого юные племянницы изводили старика вот уже неделю, нашелся. У их светлости герцога гора спала с плеч, и он поспешил обрадовать племянниц. Пропажи одной из кукол в суматохе никто не заметил. А с запяток графской кареты спрыгнули два человека - один высокий и скуластый, другой низенький, заросший до глаз бородой. Спрыгнули, огляделись - внимательные серые глаза пробежались взглядом по колоннам и лестницам дворца, по домам напротив, по нарядным герцогским лейб-гвардейцам. В суматохе их никто не заметил.
потом из герцогских конюшен пропала карета. Белая, изящная, лакированного дерева с золотым герцогским гербом на дверях. Управляющий хотел было открыть рот и вызвать стражу, но тут к нему подошел невысокий бородач, ласково улыбнулся и предложил поговорить. На третьей минуте разговора управляющий вспомнил жену и детей, на четвертой - покрылся холодным потом, на пятой - согласился, что кричать о пропаже не стоит. Карету потом видели у городских ворот. Сверкнуло на солнце золото герба, стража взяла на караул и пропажа исчезла.
А ещё через неделю грянули пушки, небо над островерхими крышами озарилось радугой и сполохами фейерверка. У парадного подъезда герцогского дворца, на витых беломраморных лестницах, прихотливо украшенных колоннами, статуями и рослыми лейб-гвардейцами охраны экипажи высаживали благородных дам и их кавалеров в блестящих мундирах. Последним подъехал белый изящный экипаж. Лакированная дверца открылась и оттуда, изящно опираясь на руку высокого горбоносого кавалера, вышла девушка в струящемся небесно-голубом, под цвет глаз платье. Девушка столь ослепительной красоты, что лейб-гвардейцы застыли на своих постах статуями. Прекрасная незнакомка царственно вскинув голову прошла, волнующе шелестя шелком, между ними. Охранники, внезапно разучившись дышать, провожали ее глазами. Метнувшихся к ним из парка серых теней они не заметили.
—Ну молодец, Магда, уж прошла, так прошла - пробурчал про себя мастер-сержант, укладывая оглушенных лейб-гвардейцев аккуратным штабелем. Огладил усы, посмотрел ещё раз Магде вслед, да пошёл - у него другие дела были.
Герцогский мажордом, увидев вошедших, торжественно стукнул своим жезлом, открыл было рот - представить новых гостей, и с изумлением понял что вошедшая дама ему абсолютно незнакома. Этого просто не могло быть. Он знал всех приглашенных в лицо и поименно, но... сталь обожгла холодом горло. "Лучше молчите" - прошептали ему на ухо. Мажордом оторопело кивнул и капитан Лесли, убрав нож, скрылся в толпе.
Магда, величественно, под шелест шелка, проплыла по огромной, освещенной сотней свечей, зале.
—А получилось хорошо, - оценила картину их светлость графиня Амалия, довольно кивнув со своего кресла . Ганса ради сегодняшнего дня с боем переодели из удобного костюма в прилично выглядевший. Можно было не стараться - всё равно на фоне своей жены угрюмый мушкетер был абсолютным невидимкой.
Под потолком, на балконе перед построившимися в ряд музыкантами оркестра появился невысокий чернявый человек и потребовал сыграть для вошедшей дамы. Впрочем, седовласый, очень пожилой дирижер не испугался, отстранил нахала в сторону, посмотрел вниз и сказал что ради такой красоты он сыграет лучшую в мире музыку. "И нечего у меня перед носом железом махать. Стыдитесь, молодой человек". Прапорщик Лоренцо устыдился, убрал четырехгранный венецианский стилет и исчез.
Дирижер пробормотал себе под нос что-то про ушедшую молодость и взмахнул палочкой. Грянула музыка. Маэстро не соврал. Это была лучшая музыка на свете. Магда, приобняв мужа за плечо, скользила по залу в танце с улыбкой на лице. Окружающие смотрели на нее - кавалеры замирали в восхищении, дамы шипели что-то друг другу, но тихо. Три герцогские племянницы окрасились в цвета своих платьев - желтое, синее и зеленое. Благообразный почтенный старик - хозяин бала, их светлость герцог Баварский не знал куда спрятаться от их укоризненных взглядов. На то, что нарядных лейб-гвардейцев на страже сменили решительные ребята в потрепанном сером никто не обратил внимания. Те, кто всё же заметили, поняли правильно и поспешили заверить графиню Амалию в своей преданности императору и вере. Графиня принимала их уверения вполне благосклонно.
— Дошли. То самое поместье, - улыбнулся в бороду сержант, оглядывая массивный, двухэтажный, сложенный из потемневших, поросших мхом камней. То-ли дом, то ли замок. Капитан окинул его взглядом: вытянутое здание в два этажа под крутой двускатной крышей, узкие окна, башенки по углам, да над дверной аркой - явно не только для красоты. "Крепкое место", - подумал он и поежился - плащ весь промок под осенним дождем. Над крышей уютно дымились печные трубы.
***
— Да. Капитан, вы меня просто поражаете. - глаза их светлости графини Амалии фон... откровенно смеялись. Невысокая, очень пожилая дама смотрела на Лесли царственно и чуть свысока, как будто не капитан ворвался к ней на ночь глядя.
— Вот только недавно подумала о вас, милый Яков, а Вы уже здесь. Спасибо что вспомнили бедную вдову, - эта бедная вдова наводила ужас на всех. На гордых германских Князей, на высокородных Венских аристократов, даже на самого императора Фердинанда. Госпожа теща имперского главнокомандующего - пусть и бывшего. В прошлом году Яков Лесли имел сомнительное счастье пообщаться с ней в одном шварцвальдском замке ( см. рассказ "Неправильная сказка"). Всё обошлось благополучно, а пару седых волос можно не считать.
—Мы просто проходили мимо, - наконец, Яков нашелся, что ответить. Его взгляд прыгал то на затянутые узорчатыми восточными коврами стены кабинета, то на пляшущий в камине огонь, то на стопки книг, отливающих золотом переплетов - лишь бы не встречаться взглядом с этими холодными, откровенно смеющимися над ним глазами.
— И никак не думали, что это ваши владения. - За стеной был слышен топот и бряцанье - рота обустраивалась на ночь. Капитан подумал было позвать сержанта сюда - по части непростых разговоров они с графиней стоили друг друга. Потом решил что это будет трусостью и продолжил.
—...превратности войны вынудили вас побеспокоить...
— Ничего страшного, я всегда рада гостям. Хотя,капитан, Вы меня уже не в первый раз удивляете ... Вначале в Хохкройтендорфе. Ваши действия там, - несмотря на трещащий камин капитану вдруг стало зябко. Иногда он вспоминал ту ведьму, ее снежно-белые волосы и холод, сковавший его руки тогда, - были очень эффективны. Поздравляю. Но вот взятый вами артефакт...
—Зеркало ?
—Да, зеркало снежной королевы. Ватикан или аббатство Эрбле заплатили бы Вам за него золотом по весу. По вашему весу, капитан. A вы продали его в первой же лавке за сотню талеров.
И благополучно пропили. Впрочем, Ватикан и какое-то неведомое аббатство были для Лесли также недостижимы, как и луна. Так что Яков равнодушно пожал плечами:
—Зато было весело.
—Я вам поражаюсь капитан. После этого я решила посмотреть на вас поближе.
—Кто вы ? - спросил наконец ошеломленный капитан. Графиня улыбнулась.
—Я ? Всего лишь бедная пожилая женщина ... коллекционер по натуре. Будь я лет на двадцать помоложе - были бы вы, милый Яков, в моей коллекции.
"Милый Яков" начал судорожно прикидывать, куда бы ему спрятаться.
—Теперь приходится коллекционировать куда менее приятных существ для блага империи. Впрочем это всё для Вас неинтересно. Что привело Вас эту глушь, капитан ?
Капитан хотел расспросить эту "непростую" графиню поподробнее, но понимал - бесполезно, только на очередную хитрую фразу нарвешься. Ну не с пристрастием же её допрашивать. Поэтому Яков отложил вопросы на потом и кратко рассказал их последние приключения. Дрова в камине трещали и плевались искрами, желтое пламя сверкало в глазах графини.
— Люди герцога перехватили все дороги, говорите ? Странно. У бедолаги не так уж много людей осталось. Да и без вас хлопот полно - готовится мир свой праздновать, бал устраивает.
— На какие деньги интересно ? Xотя понятно. На те самые, что роте не выплатили.- подумал про себя капитан.
—Хотя... Я краем уха слышала - что то у него там не заладилось. Три племянницы господина герцога были очень недовольны. Так, что мне их светлость даже жалко стало. Может это и из-за вас ?
—Но в том обозе ничего не было...
—Давайте посмотрим на это ничего, - сказала графиня, поднимаясь со своего резного кресла.
Магду они нашли на графской кухне, которую она уже успела реквизировать именем себя, любимой. И старательно объясняла графскому повару как варить кашу армейскую, обыкновенную, на сто пятьдесят очень голодных ртов. Дипломированный французский специалист краснел, бледнел и постигал новые горизонты.
Яков пришел бедолаге на помощь, попросив Магду показать ее добычу. Та оставила, измявшего свой хитро скрученный колпак, повара и пошла к себе, за мешком. Остальные пошли за ней.
Первая же вытащенная из мешка кукла вызвала у графини восхищенный вздох,
— Ай, какая прелесть !
Капитан смотрел на это все в полном недоумении. Две дамы разложили фигурки на столе и наперебой обменивались восторженными и не очень репликами. "Они что, обе в детство впали? Эпидемия?"
— Нет, красиво конечно, очень красиво. Но вот скажите мне на милость как это одевается ? - втолковывала тем временем Магда графине, держа очередную куклу на руках. Чужие титулы ее не смущали абсолютно. Её вообще мало что в этом мире смущало. На оторопевшего капитана никто уже не обращал внимания, будто нет его здесь.
— Очень просто, милочка. Нужно две камеристки и много терпения.
Тут Яков понял , что удивляться дальше некуда, набрал воздуха в легкие и рявкнул:
— Кто-нибудь объяснит мне что это такое ? Они же все одинаковые, куклы эти...
Обе дамы посмотрели на него сверху вниз, с сочувствием, как на дурачка деревенского.
—Куклы то одинаковые, капитан. А вот платья на них - нет. Это же последняя французская коллекция. Причем от самого знаменитого портного.
— Французская? Ничего, что у нас с ними война?
Теперь удивляться пришлось графине. Так же искренне, как капитану до того:
— И что? Когла дамы обращали внимание на такие пустяки? Наш мир еще не пал так низко, капитан. Война - войной, а мадам Мерло из Парижа как и раньше шлет своей подруге из Меца привет и куклу для дочки. Одну, две, три... если надо, то двести... а та - уже другой подруге, в Вену, и далее, вплоть до далекой Вильны. Герцог специально платил, чтобы очередной транспорт завернули в его владения. А сейчас...
Сейчас поздравляю капитан. По вашей милости все дамы империи как минимум на год отстанут от моды.
... а у дам мужья и любовники, а у мужей полки и армии под рукой - теперь гонятся за ротой будут долго. И осенняя распутица не поможет, и приближающаяся зима. Уж сколько раз Ганс с Магдой ругался по поводу её бесшабашности - и всякий раз хватал мушкет и шел за ней, куда бы она не полезла. Разъяренные имперские дамы накрутят мужей так, что роту найдут даже если она под землю закопается ... Оказывается последнюю фразу он произнес вслух. И оказывается сержант с Гансом зашли и слушают их разговор. Очень внимательно слушают.
— Боюсь, Магда, - сказал мастер-сержант в бороду, пряча глаза, - вернуть придется. Куклы эти...
И тут Яков Лесли, капитан пехотной роты увидел прежде на этой войне небывалое - Магда расстроилась. Уголки ее тонкого рта опустились, голова со вздохом упала на подставленную руку. Пальцы другой нежно погладили лежащую на столе фигурку. Муж присел рядом, обнял, зашептал на ей на ухо что то утешающее. Ему то что, он за жену со всем светом будет драться. Пока патроны не кончатся.
Капитан отвернулся, внимательно посмотрел в высокое окно, как будто мог в ночной тьме что-то увидеть...
— а где будет этот бал ? - спросил он вдруг, резко.
— в Ниенбурге, это городок рядом с ... , - машинально ответила графиня. Совсем недалеко. Темное стекло окна отражало грустную Магду, ее тонкое вытянутое лицо с четкими, как-будто вырезанными чертами. Иногда ее принимали за аристократку, чем она без зазрения совести пользовалась.
— А когда ?
— Через неделю.
А это - день битвы при Белой горе. День начала войны. День рождения Магды. И день выплаты жалования, кроме всего прочего. Руки капитана сжались на поясе, в голове плавала звенящая злость, но сознание было кристально-ясным. Струи дождя ударили в окно, пробарабанили по подоконнику. В паутинке стекающих капель воображение рисовало то карту местных дорог с жирной точкой герцогского города - совсем рядом же - то грустную Магду. Неправильно это. Не по чину каким то штатским наших дам обижать. Тем более герцогам. Надо наказать такую наглость. Графиня Амалия хищно улыбнулась, сержант задумчиво почесал бороду, глаза Магды сверкнули надеждой - оказывается последнюю фразу он вслух сказал.
— Магда. Куклы эти придется вернуть. Но не все. Выбери себе, что больше нравиться.
— А толку ?
— Подожди расстраиваться, дослушай сначала. Бери под начало подружек, местных... этих как бишь их камеристок, кого угодно, но чтобы на герцогском балу была самой красивой. Так чтобы глаз оторвать никто не смог. Ткань и всё прочее изымешь, рота тебе в помощь. Ганс, как думаешь, получится ?
— Обязательно.
— Вот только нас туда не приглашали ?
— А когда, сержант, нас это останавливало ?
Гансов мушкет сердито брякнул сталью о стол. Наверное тоже соглашался.
Графиня Амалия и разом повеселевшая Магда кинулись перебирать разложенные на столе куклы, обмениваясь фразами, для слишком холостого капитана отдававшими черной магией. Мужики отошли подальше, расчертили план города на стене - сержант когда то стоял там гарнизоном, а память у него была хорошая. Особенно на недополученное жалование.
Магда, тем временем, наложила руку на одну из кукол.
— Вот эта, наверное. Только надо будет немного переделать. Камеристок у меня нет.
Тут графиня удивленно подняла бровь
— Переделать ? Французскую работу ? Уверены, милочка?
В ответ Магда парой кратких, но весьма образных фраз выразила свое мнение французах и их некоторых нехороших привычках, запрещенных святой церковью, армейским уставом и учебником анатомии.
— Напомните мне, милочка, как нибудь избавить Вас от этого печального заблуждения. Есть у меня один знакомый, очень приятный молодой человек. Он правда сейчас по духовной части, но когда это мешало ... а в раньше был мушкетер хоть куда, как раз в вашем вкусе. Надеюсь у вас муж не ревнивый ?
На эту фразу засмеялись все.
— Не знаем, ваша светлость. Дураки нашей Магде не нужны, а умные с Гансом не связываются.
— Хорошо, господа. Давайте к делу, - её глаза сверкнули лукавой улыбкой, - Я просто обязана увидеть, что у вас получиться...
***
Через три дня на мощеные, скользкие от холодного дождя улицы Ниенбурга въехал закрытый экипаж. Проехал, разбрызгивая воду из под колес на сомкнувшиеся стены домов и на жмущихся к ним случайных прохожих, да остановился у ворот герцогского дворца. Графиня Амалия решила посетить дальнего родственника. С хорошими вестями - пресловутый ящик, пропажей которого юные племянницы изводили старика вот уже неделю, нашелся. У их светлости герцога гора спала с плеч, и он поспешил обрадовать племянниц. Пропажи одной из кукол в суматохе никто не заметил. А с запяток графской кареты спрыгнули два человека - один высокий и скуластый, другой низенький, заросший до глаз бородой. Спрыгнули, огляделись - внимательные серые глаза пробежались взглядом по колоннам и лестницам дворца, по домам напротив, по нарядным герцогским лейб-гвардейцам. В суматохе их никто не заметил.
потом из герцогских конюшен пропала карета. Белая, изящная, лакированного дерева с золотым герцогским гербом на дверях. Управляющий хотел было открыть рот и вызвать стражу, но тут к нему подошел невысокий бородач, ласково улыбнулся и предложил поговорить. На третьей минуте разговора управляющий вспомнил жену и детей, на четвертой - покрылся холодным потом, на пятой - согласился, что кричать о пропаже не стоит. Карету потом видели у городских ворот. Сверкнуло на солнце золото герба, стража взяла на караул и пропажа исчезла.
А ещё через неделю грянули пушки, небо над островерхими крышами озарилось радугой и сполохами фейерверка. У парадного подъезда герцогского дворца, на витых беломраморных лестницах, прихотливо украшенных колоннами, статуями и рослыми лейб-гвардейцами охраны экипажи высаживали благородных дам и их кавалеров в блестящих мундирах. Последним подъехал белый изящный экипаж. Лакированная дверца открылась и оттуда, изящно опираясь на руку высокого горбоносого кавалера, вышла девушка в струящемся небесно-голубом, под цвет глаз платье. Девушка столь ослепительной красоты, что лейб-гвардейцы застыли на своих постах статуями. Прекрасная незнакомка царственно вскинув голову прошла, волнующе шелестя шелком, между ними. Охранники, внезапно разучившись дышать, провожали ее глазами. Метнувшихся к ним из парка серых теней они не заметили.
—Ну молодец, Магда, уж прошла, так прошла - пробурчал про себя мастер-сержант, укладывая оглушенных лейб-гвардейцев аккуратным штабелем. Огладил усы, посмотрел ещё раз Магде вслед, да пошёл - у него другие дела были.
Герцогский мажордом, увидев вошедших, торжественно стукнул своим жезлом, открыл было рот - представить новых гостей, и с изумлением понял что вошедшая дама ему абсолютно незнакома. Этого просто не могло быть. Он знал всех приглашенных в лицо и поименно, но... сталь обожгла холодом горло. "Лучше молчите" - прошептали ему на ухо. Мажордом оторопело кивнул и капитан Лесли, убрав нож, скрылся в толпе.
Магда, величественно, под шелест шелка, проплыла по огромной, освещенной сотней свечей, зале.
—А получилось хорошо, - оценила картину их светлость графиня Амалия, довольно кивнув со своего кресла . Ганса ради сегодняшнего дня с боем переодели из удобного костюма в прилично выглядевший. Можно было не стараться - всё равно на фоне своей жены угрюмый мушкетер был абсолютным невидимкой.
Под потолком, на балконе перед построившимися в ряд музыкантами оркестра появился невысокий чернявый человек и потребовал сыграть для вошедшей дамы. Впрочем, седовласый, очень пожилой дирижер не испугался, отстранил нахала в сторону, посмотрел вниз и сказал что ради такой красоты он сыграет лучшую в мире музыку. "И нечего у меня перед носом железом махать. Стыдитесь, молодой человек". Прапорщик Лоренцо устыдился, убрал четырехгранный венецианский стилет и исчез.
Дирижер пробормотал себе под нос что-то про ушедшую молодость и взмахнул палочкой. Грянула музыка. Маэстро не соврал. Это была лучшая музыка на свете. Магда, приобняв мужа за плечо, скользила по залу в танце с улыбкой на лице. Окружающие смотрели на нее - кавалеры замирали в восхищении, дамы шипели что-то друг другу, но тихо. Три герцогские племянницы окрасились в цвета своих платьев - желтое, синее и зеленое. Благообразный почтенный старик - хозяин бала, их светлость герцог Баварский не знал куда спрятаться от их укоризненных взглядов. На то, что нарядных лейб-гвардейцев на страже сменили решительные ребята в потрепанном сером никто не обратил внимания. Те, кто всё же заметили, поняли правильно и поспешили заверить графиню Амалию в своей преданности императору и вере. Графиня принимала их уверения вполне благосклонно.
